Путь бизнесмена vs путь воина
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Этюды моделирования, выпуск 18.1
| Metapractice | |||||
| Этюды моделирования | |||||
| 18.1. Путь бизнесмена vs путь воина | metanymous | ||||
| Офф куда-то исчез исходник) Воля, Желание, Терпение, Об | metanymous | ||||
| 17. Опишите рабочую экспрессию | metanymous | ||||
| Моделируем ВД - ОВД | |||||
| 5. Сатпрем - Андреас С. | metanymous | ||||
| Вспомнил) МЫШЛЕНИЕ ФУНКЦИЯ ОВД | metanymous | ||||
| Оракул метапрактика | |||||
| 24. Оракул метапрактика | metanymous | ||||
| ... | eugzol | ||||
| Магия Удачи. Структра Удачи | |||||
| Магия Удачи. Структра Удачи | metanymous | ||||
| ЛС есть сфокусированная способность делать разные вещ | metanymous | ||||
| Openmeta | |||||
| Проход/пробежка по текстам нагвализма. | |||||
| Проход/пробежка по текстам нагвализма. | anglerhood | ||||
| Моделирование силы. | anglerhood | ||||
Как правила нагвалистского "пути воина" применимы в управлении бизнесом? :))
http://metapractice.livejournal.com/327236.html?thread=8283716#t8283716
290 комментариев
сначала старые сначала новые
1. The Teachings of Don Juan
And thus he has encountered his second enemy: Clarity! That clarity of mind, which is so hard
to obtain, dispels fear, but also blinds.
'It forces the man never to doubt himself. It gives him the assurance he can do anything he
pleases, for he sees clearly into everything. And he is courageous because he is clear, and he
stops at nothing because he is clear. But all that is a mistake; it is like something incomplete.
If the man yields to this make-believe power, he has succumbed to his second enemy and will
fumble with learning. He will rush when he should be patient, or he will be patient when he
should rush. And he will fumble with learning until he winds up incapable of learning anything
more.'
'What becomes of a man who is defeated in that way, don Juan? Does he die as a result?'
'No, he doesn't die. His second enemy has just stopped him cold from trying to become a man
of knowledge; instead, the man may turn into a buoyant warrior, or a clown. Yet the clarity for
which he has paid so dearly will never change to darkness and fear again. He will be clear as
long as he lives, but he will no longer learn, or yearn for, anything.'
' But what does he have to do to avoid being defeated ?'
'He must do what he did with fear: he must defy his clarity and use it only to see, and wait
patiently and measure carefully before taking new steps; he must think, above all, that his
clarity is almost a mistake. And a moment will come when he will understand that his clarity
was only a point before his eyes. And thus he will have overcome his second enemy, and will
arrive at a position where nothing can harm him any more. This will not be a mistake. It will
not be only a point before his eyes. It will be true power.
'He will know at this point that the power he has been pursuing for so long is finally his. He
can do with it whatever he pleases. His ally is at his command. His wish is the rule. He sees all
that is around him. But he has also come across his third enemy: Power!
"И, тем самым, он встречает своего второго врага: Ясность! Эта ясность ума, которую так сложно получить, рассеивает страх, но также ослепляет."
"Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Она дает ему гарантии того, что он может делать всё что пожелает, поскольку видит ясно сквозь что угодно. И он смел, потому что он ясен, и он не останавливается ни перед чем, потому что он ясен. Но все это ошибка; это как что-то не завершенное. Если человек уступает этой делающей-верящим мощи, он сдается своему второму врагу и будет копошиться с обучением. Он будет спешить, когда он должен быть терпеливым, или он будет терпеливым, когда ему следует спешить. И он будет копошиться с обучением пока не взведется до неспособности больше выучить что-либо."
"Что случается с человеком, который побежден таким способом, дон Хуан? Умирает ли он в результате?"
"Нет, он не умирает. Его второй враг только лишь заморозил его попытки стать человеком знания; вместо того, человек может обратиться в бодрого воина, или клоуна. Но ясность, за которую он заплатил столь дорого, никогда снова не изменится на темноту или страх. Он будет ясным до тех пор пока живет, но он никогда больше ничего не выучит, и ничего не будет желать."
"Но что он должен делать, чтобы избежать поражения?"
"Он должен делать то, что он делал со страхом: он должен победить свою ясность и использовать ее только чтобы видеть, и терпеливо ждать, и аккуратно оценивать, перед тем как предпринять новые шаги; он должен думать, превыше всего, что его ясность почти что ошибка. И придет момент, когда он поймет, что его ясность была лишь точкой перед его глазами. И тем самым он преодолеет своего второго врага, и придет к положению, где ничто более не может навередить ему. Это не будет ошибкой. Это не будет лишь точкой перед его глазами. Это будет истиная сила."
"Он будет знать в этой точке, что мощь, которую он преследовал так долго, наконец-то его. Он может делать с ней все что пожелает. Его союзник под его командованием. Его желание есть закон. Он видит все что вокруг него. Но он также пришел к своему третьему врагу: Мощи!"
to obtain, dispels fear, but also blinds.
'It forces the man never to doubt himself. It gives him the assurance he can do anything he
pleases, for he sees clearly into everything. And he is courageous because he is clear, and he
stops at nothing because he is clear. But all that is a mistake; it is like something incomplete.
If the man yields to this make-believe power, he has succumbed to his second enemy and will
fumble with learning. He will rush when he should be patient, or he will be patient when he
should rush. And he will fumble with learning until he winds up incapable of learning anything
more.'
'What becomes of a man who is defeated in that way, don Juan? Does he die as a result?'
'No, he doesn't die. His second enemy has just stopped him cold from trying to become a man
of knowledge; instead, the man may turn into a buoyant warrior, or a clown. Yet the clarity for
which he has paid so dearly will never change to darkness and fear again. He will be clear as
long as he lives, but he will no longer learn, or yearn for, anything.'
' But what does he have to do to avoid being defeated ?'
'He must do what he did with fear: he must defy his clarity and use it only to see, and wait
patiently and measure carefully before taking new steps; he must think, above all, that his
clarity is almost a mistake. And a moment will come when he will understand that his clarity
was only a point before his eyes. And thus he will have overcome his second enemy, and will
arrive at a position where nothing can harm him any more. This will not be a mistake. It will
not be only a point before his eyes. It will be true power.
'He will know at this point that the power he has been pursuing for so long is finally his. He
can do with it whatever he pleases. His ally is at his command. His wish is the rule. He sees all
that is around him. But he has also come across his third enemy: Power!
"И, тем самым, он встречает своего второго врага: Ясность! Эта ясность ума, которую так сложно получить, рассеивает страх, но также ослепляет."
"Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Она дает ему гарантии того, что он может делать всё что пожелает, поскольку видит ясно сквозь что угодно. И он смел, потому что он ясен, и он не останавливается ни перед чем, потому что он ясен. Но все это ошибка; это как что-то не завершенное. Если человек уступает этой делающей-верящим мощи, он сдается своему второму врагу и будет копошиться с обучением. Он будет спешить, когда он должен быть терпеливым, или он будет терпеливым, когда ему следует спешить. И он будет копошиться с обучением пока не взведется до неспособности больше выучить что-либо."
"Что случается с человеком, который побежден таким способом, дон Хуан? Умирает ли он в результате?"
"Нет, он не умирает. Его второй враг только лишь заморозил его попытки стать человеком знания; вместо того, человек может обратиться в бодрого воина, или клоуна. Но ясность, за которую он заплатил столь дорого, никогда снова не изменится на темноту или страх. Он будет ясным до тех пор пока живет, но он никогда больше ничего не выучит, и ничего не будет желать."
"Но что он должен делать, чтобы избежать поражения?"
"Он должен делать то, что он делал со страхом: он должен победить свою ясность и использовать ее только чтобы видеть, и терпеливо ждать, и аккуратно оценивать, перед тем как предпринять новые шаги; он должен думать, превыше всего, что его ясность почти что ошибка. И придет момент, когда он поймет, что его ясность была лишь точкой перед его глазами. И тем самым он преодолеет своего второго врага, и придет к положению, где ничто более не может навередить ему. Это не будет ошибкой. Это не будет лишь точкой перед его глазами. Это будет истиная сила."
"Он будет знать в этой точке, что мощь, которую он преследовал так долго, наконец-то его. Он может делать с ней все что пожелает. Его союзник под его командованием. Его желание есть закон. Он видит все что вокруг него. Но он также пришел к своему третьему врагу: Мощи!"
I narrated the whole sequence of events in a very deliberate manner. He laughed all the way,
as if it were a joke. When I had finished he said, 'You did fine. You won the battle for your
soul. But this matter is more serious than I thought; Your life wasn't worth two hoots last
night. It is fortunate you learned something in the past. Had you not had a little training you
would be dead by now, because whoever you saw last night meant to finish you off.'
'How is it possible, don Juan, that she could take your form?'
'Very simple. She is a diablera and has a good helper on the other side. But she was not too
good in assuming my likeness, and you caught on to her trick."
' Is a helper on the other side the same as an ally?'
'No, a helper is the aid of a diablero. A helper is a spirit that lives on the other side of the
world and helps a diablero to cause sickness and pain. It helps him to kill.'
' Can a diablero also have an ally, don Juan?'
'It is the diableros who have the allies, but before a diablero can tame an ally, he usually has a
helper to aid him in his tasks.'
'How about the woman who took your form, don Juan? Does she have only a helper and not
an ally?'
' I don't know whether she has an ally or not. Some people do not like the power of an ally
and prefer a helper. To tame an ally is hard work. It is easier to get a helper on the other
side.'
' Do you think / could get a helper?'
'To know that, you have to learn much more. We are again at the beginning, almost as on the
first day you came over and asked me to tell you about Mescalito, and I could not because you
would not have understood. That other side is the world of diableros. I think it would be best
to tell you my own feelings in the same way my benefactor told me his. He was a diablero and
a warrior; his life was inclined towards the force and the violence of the world. But I am
neither of them. That is my nature. You have seen my world from the start. As to showing you
the world of my benefactor, I can only put you at the door, and you will have to decide for
yourself; you will have to learn about it by your effort alone. I must admit now that I made a
mistake. It is much better, I see now, to start the way I did, myself. Then it is easier to realize
how simple and yet how profound the difference is. A diablero is a diablero, and a warrior is a
warrior. Or a man can be both. There are enough people who are both. But a man who only
traverses the paths of life is everything. Today I am neither a warrior nor a diablero. For me
there is only the travelling on the paths that have a heart, on any path that may have a heart.
There I travel, and the only worthwhile challenge for me is to traverse its full length. And
there I travel - looking, looking, breathlessly.'
He paused. His face revealed a peculiar mood; he seemed to be unusually serious. I did not
know what to ask or to say.
as if it were a joke. When I had finished he said, 'You did fine. You won the battle for your
soul. But this matter is more serious than I thought; Your life wasn't worth two hoots last
night. It is fortunate you learned something in the past. Had you not had a little training you
would be dead by now, because whoever you saw last night meant to finish you off.'
'How is it possible, don Juan, that she could take your form?'
'Very simple. She is a diablera and has a good helper on the other side. But she was not too
good in assuming my likeness, and you caught on to her trick."
' Is a helper on the other side the same as an ally?'
'No, a helper is the aid of a diablero. A helper is a spirit that lives on the other side of the
world and helps a diablero to cause sickness and pain. It helps him to kill.'
' Can a diablero also have an ally, don Juan?'
'It is the diableros who have the allies, but before a diablero can tame an ally, he usually has a
helper to aid him in his tasks.'
'How about the woman who took your form, don Juan? Does she have only a helper and not
an ally?'
' I don't know whether she has an ally or not. Some people do not like the power of an ally
and prefer a helper. To tame an ally is hard work. It is easier to get a helper on the other
side.'
' Do you think / could get a helper?'
'To know that, you have to learn much more. We are again at the beginning, almost as on the
first day you came over and asked me to tell you about Mescalito, and I could not because you
would not have understood. That other side is the world of diableros. I think it would be best
to tell you my own feelings in the same way my benefactor told me his. He was a diablero and
a warrior; his life was inclined towards the force and the violence of the world. But I am
neither of them. That is my nature. You have seen my world from the start. As to showing you
the world of my benefactor, I can only put you at the door, and you will have to decide for
yourself; you will have to learn about it by your effort alone. I must admit now that I made a
mistake. It is much better, I see now, to start the way I did, myself. Then it is easier to realize
how simple and yet how profound the difference is. A diablero is a diablero, and a warrior is a
warrior. Or a man can be both. There are enough people who are both. But a man who only
traverses the paths of life is everything. Today I am neither a warrior nor a diablero. For me
there is only the travelling on the paths that have a heart, on any path that may have a heart.
There I travel, and the only worthwhile challenge for me is to traverse its full length. And
there I travel - looking, looking, breathlessly.'
He paused. His face revealed a peculiar mood; he seemed to be unusually serious. I did not
know what to ask or to say.
Я рассказал всю последовательность событий в очень тщательной манере. Он смеялся всю дорогу, как если бы это было шуткой. Когда я закончил, он сказал:
"Ты справился хорошо. Ты победил битву за свою душу. Но это дело серьезней, чем я думал; Твоя жизнь не стоила двух [hoots] прошлой ночью. Было удачей, что ты научился чему-то в прошлом. Не было бы у тебя небольшой тренированности ты бы уже был мертв к настоящему моменту, потому что кого бы ты ни видел прошлой ночью собирался прикончить тебя"
"Как это возможно, дон Хуан, что она смогла принять твою форму?"
"Очень просто. Она дьяблеро и имеет хорошего помощника на другой стороне. Но она была не слишком хороша в принятии моей похожести, и ты попался на ее трюк."
"Является ли помощник на другой стороне тем же самым, что и союзник?"
"Нет, помощник это поддержка дьяблеро. Помощник это дух, который живет на другой стороне мира, и помогает дьяблеро вызывать болезнь и боль. Он помогает ему убивать."
"Может ли дьяблеро также иметь союзника, дон Хуан?"
"Есть дьяблеро, у которых есть союзники, но перед тем как дьяблеро сможет приручить союзника, у него обычно есть помощник, чтобы поддерживать его в его задачах."
"Как насчет женщины, которая приняла вашу форму, дон Хуан? У нее есть только лишь помощник, а не союзник?"
"Я не знаю, есть ли у нее союзник или нет. Некоторые люди не любят мощи союзников и предпочитают помощников. Приручить союзника - тяжелая работа. Легче получить помощника на другой стороне."
"Ты думаешь я мог бы получить помощника?"
"Чтобы узнать это, ты должен выучить гораздо больше. Мы сейчас снова в начале, почти как в первый день, когда ты подошел и попросил меня рассказать тебе о Мескалито, и я не мог, потому что ты бы не понял. Эта другая сторона - мир дьяблеро. Я думаю, будет наилучшим рассказать тебе мои собственные ощущения тем же путем, каким мой бенефактор рассказал мне его. Он был дьяблеро и воином; его жизнь была склонена в сторону силы и жестокости мира. Но я ни тот, ни другой. Это моя природа. Ты видел мой мир с самого начала. Что касается показывания тебе мира моего бенефактора, я могу лишь поставить тебя перед дверью, и ты должен будешь решить для себя; ты должен будешь изучить его своими собственными усилиями. Я должен признать сейчас, что я сделал ошибку. Гораздо лучше, я вижу сейчас, начинать тем путем, которым начинал я сам. Потом проще осознать насолько проста и одновременно насколько глубока разница. Дьяблеро это дьяблеро, и воин это воин. Или человек может быть и тем, и другим. Но человек, который только пересекает пути жизни, является всем. Сегодня я ни воин, ни дьяблеро. Для меня есть только путешествие по путям которые имеют сердце, или любому пути который мог бы иметь сердце. Там я путешествую, и единственное стоящее испытание для меня, это пересечь его полную длину. И там я путешествую - смотрю, смотрю, бездыханно."
Он остановился. Его лицо открывало особенное настроение; он выглядил необычайно серьезно. Я не знал что спросить или сказать.
"Ты справился хорошо. Ты победил битву за свою душу. Но это дело серьезней, чем я думал; Твоя жизнь не стоила двух [hoots] прошлой ночью. Было удачей, что ты научился чему-то в прошлом. Не было бы у тебя небольшой тренированности ты бы уже был мертв к настоящему моменту, потому что кого бы ты ни видел прошлой ночью собирался прикончить тебя"
"Как это возможно, дон Хуан, что она смогла принять твою форму?"
"Очень просто. Она дьяблеро и имеет хорошего помощника на другой стороне. Но она была не слишком хороша в принятии моей похожести, и ты попался на ее трюк."
"Является ли помощник на другой стороне тем же самым, что и союзник?"
"Нет, помощник это поддержка дьяблеро. Помощник это дух, который живет на другой стороне мира, и помогает дьяблеро вызывать болезнь и боль. Он помогает ему убивать."
"Может ли дьяблеро также иметь союзника, дон Хуан?"
"Есть дьяблеро, у которых есть союзники, но перед тем как дьяблеро сможет приручить союзника, у него обычно есть помощник, чтобы поддерживать его в его задачах."
"Как насчет женщины, которая приняла вашу форму, дон Хуан? У нее есть только лишь помощник, а не союзник?"
"Я не знаю, есть ли у нее союзник или нет. Некоторые люди не любят мощи союзников и предпочитают помощников. Приручить союзника - тяжелая работа. Легче получить помощника на другой стороне."
"Ты думаешь я мог бы получить помощника?"
"Чтобы узнать это, ты должен выучить гораздо больше. Мы сейчас снова в начале, почти как в первый день, когда ты подошел и попросил меня рассказать тебе о Мескалито, и я не мог, потому что ты бы не понял. Эта другая сторона - мир дьяблеро. Я думаю, будет наилучшим рассказать тебе мои собственные ощущения тем же путем, каким мой бенефактор рассказал мне его. Он был дьяблеро и воином; его жизнь была склонена в сторону силы и жестокости мира. Но я ни тот, ни другой. Это моя природа. Ты видел мой мир с самого начала. Что касается показывания тебе мира моего бенефактора, я могу лишь поставить тебя перед дверью, и ты должен будешь решить для себя; ты должен будешь изучить его своими собственными усилиями. Я должен признать сейчас, что я сделал ошибку. Гораздо лучше, я вижу сейчас, начинать тем путем, которым начинал я сам. Потом проще осознать насолько проста и одновременно насколько глубока разница. Дьяблеро это дьяблеро, и воин это воин. Или человек может быть и тем, и другим. Но человек, который только пересекает пути жизни, является всем. Сегодня я ни воин, ни дьяблеро. Для меня есть только путешествие по путям которые имеют сердце, или любому пути который мог бы иметь сердце. Там я путешествую, и единственное стоящее испытание для меня, это пересечь его полную длину. И там я путешествую - смотрю, смотрю, бездыханно."
Он остановился. Его лицо открывало особенное настроение; он выглядил необычайно серьезно. Я не знал что спросить или сказать.
Как забавно. Ясность более важный враг для воина нежели страх и могущество, и старость.
И точно так же и для бизнесмена. Как только бизнесмен решил, что его ясное понимание ведения бизнеса гарантирует ему успех в бизнесе - он пропал.
И точно так же и для бизнесмена. Как только бизнесмен решил, что его ясное понимание ведения бизнеса гарантирует ему успех в бизнесе - он пропал.
"Чтобы узнать это, ты должен выучить гораздо больше. Мы сейчас снова в начале, почти как в первый день, когда ты подошел и попросил меня рассказать тебе о Мескалито, и я не мог, потому что ты бы не понял. Эта другая сторона - мир дьяблеро. Я думаю, будет наилучшим рассказать тебе мои собственные ощущения тем же путем, каким мой бенефактор рассказал мне его. Он был дьяблеро и воином; его жизнь была склонена в сторону силы и жестокости мира.
Воин способен выживать в жестоком мире. И бизнесмен.
Но я ни тот, ни другой. Это моя природа. Ты видел мой мир с самого начала. Что касается показывания тебе мира моего бенефактора, я могу лишь поставить тебя перед дверью, и ты должен будешь решить для себя; ты должен будешь изучить его своими собственными усилиями. Я должен признать сейчас, что я сделал ошибку. Гораздо лучше, я вижу сейчас, начинать тем путем, которым начинал я сам. Потом проще осознать настолько проста и одновременно насколько глубока разница. Дьяблеро это дьяблеро, и воин это воин. Или человек может быть и тем, и другим.
Человек может быть колдуном и воином. Бизнесмен может быть бизнесменом и кем-то еще.
Но человек, который только пересекает пути жизни, является всем. Сегодня я ни воин, ни дьяблеро.
Свободный человек знания не может быть бизнесменом и воином.
Для меня есть только путешествие по путям которые имеют сердце, или любому пути который мог бы иметь сердце. Там я путешествую, и единственное стоящее испытание для меня, это пересечь его полную длину. И там я путешествую - смотрю, смотрю, бездыханно."
Потому что свободный человек знания идет по своим/новым путям с сердцем и дыхание его замирает от получаемой им полноты жизни.
Воин способен выживать в жестоком мире. И бизнесмен.
Но я ни тот, ни другой. Это моя природа. Ты видел мой мир с самого начала. Что касается показывания тебе мира моего бенефактора, я могу лишь поставить тебя перед дверью, и ты должен будешь решить для себя; ты должен будешь изучить его своими собственными усилиями. Я должен признать сейчас, что я сделал ошибку. Гораздо лучше, я вижу сейчас, начинать тем путем, которым начинал я сам. Потом проще осознать настолько проста и одновременно насколько глубока разница. Дьяблеро это дьяблеро, и воин это воин. Или человек может быть и тем, и другим.
Человек может быть колдуном и воином. Бизнесмен может быть бизнесменом и кем-то еще.
Но человек, который только пересекает пути жизни, является всем. Сегодня я ни воин, ни дьяблеро.
Свободный человек знания не может быть бизнесменом и воином.
Для меня есть только путешествие по путям которые имеют сердце, или любому пути который мог бы иметь сердце. Там я путешествую, и единственное стоящее испытание для меня, это пересечь его полную длину. И там я путешествую - смотрю, смотрю, бездыханно."
Потому что свободный человек знания идет по своим/новым путям с сердцем и дыхание его замирает от получаемой им полноты жизни.
At a very early stage of my apprenticeship, don Juan made the statement that the goal of his
teachings was 'to show how to become a man of knowledge'. I use that statement as a point
of departure. It is obvious that to become a man of knowledge was an operational goal. And it
is also obvious that every part of don Juan's orderly teachings was geared to fulfill that goal in
one way or another. My line of reasoning here is that under the circumstances 'man of
knowledge', being an operational goal, must have been indispensable to explaining some
'operative order'. Then, it is justifiable to conclude that, in order to understand that operative
order, one has to understand its objective: man of knowledge.
After having established 'man of knowledge' as the first structural unit, it was possible for me
to arrange with assurance the following seven concepts as its proper components: (1) to
become a man of knowledge was a matter of learning; (2) a man of knowledge had unbending
intent; (3) a man of knowledge had clarity of mind; (4) to become a man of knowledge was a
matter of strenuous labour; (5) a man of knowledge was a warrior; (6) to become a man of
knowledge was an unceasing process; and (7) a man of knowledge had an ally.
These seven concepts were themes. They ran through the teachings, determining the
character of don Juan's entire knowledge.
На очень ранней стадии моего ученичества, дон Хуан сделал утверждение, что целью его учений было "показать, как стать человеком знания". Я использовал это утверждение, как начальную точку. Очевидно, что становление человеком знания было оперативной целью. И также очевидно, что каждая часть упорядоченного учения дона Хуана была сцеплена с выполнением этой цели тем или иным способом. Моя линия рассуждений здесь состоит в том, что в заданных обстоятельствах, "человек знания", будучи оперативной целью, должен был с необходимостью объяснять некоторый "оперативный порядок". Тогда оправдано заключить что, с целью понимания этого оперативного порядка, необходимо понять его цель: человека знания. После того, как "человек знания" был установлен в качестве первой структурной единицы, для меня стало возможным уверенно организовать следующие семь концепций в качестве его надлежащих компонентов: (1) становление человеком знания было следствием обучения; (2) человек знания имел несгибаемое намерение; (3) человек знания имел ясность ума; (4) становление человек знания было следствием усердного труда; (5) человек знания был воином; (6) становление человеком знания было следствие непрестанного процесса; и (7) у человека знания был союзник. Эти семь концепций были темами. Они проходили сквозь учение, определяя характер всего учения дона Хуана.
teachings was 'to show how to become a man of knowledge'. I use that statement as a point
of departure. It is obvious that to become a man of knowledge was an operational goal. And it
is also obvious that every part of don Juan's orderly teachings was geared to fulfill that goal in
one way or another. My line of reasoning here is that under the circumstances 'man of
knowledge', being an operational goal, must have been indispensable to explaining some
'operative order'. Then, it is justifiable to conclude that, in order to understand that operative
order, one has to understand its objective: man of knowledge.
After having established 'man of knowledge' as the first structural unit, it was possible for me
to arrange with assurance the following seven concepts as its proper components: (1) to
become a man of knowledge was a matter of learning; (2) a man of knowledge had unbending
intent; (3) a man of knowledge had clarity of mind; (4) to become a man of knowledge was a
matter of strenuous labour; (5) a man of knowledge was a warrior; (6) to become a man of
knowledge was an unceasing process; and (7) a man of knowledge had an ally.
These seven concepts were themes. They ran through the teachings, determining the
character of don Juan's entire knowledge.
На очень ранней стадии моего ученичества, дон Хуан сделал утверждение, что целью его учений было "показать, как стать человеком знания". Я использовал это утверждение, как начальную точку. Очевидно, что становление человеком знания было оперативной целью. И также очевидно, что каждая часть упорядоченного учения дона Хуана была сцеплена с выполнением этой цели тем или иным способом. Моя линия рассуждений здесь состоит в том, что в заданных обстоятельствах, "человек знания", будучи оперативной целью, должен был с необходимостью объяснять некоторый "оперативный порядок". Тогда оправдано заключить что, с целью понимания этого оперативного порядка, необходимо понять его цель: человека знания. После того, как "человек знания" был установлен в качестве первой структурной единицы, для меня стало возможным уверенно организовать следующие семь концепций в качестве его надлежащих компонентов: (1) становление человеком знания было следствием обучения; (2) человек знания имел несгибаемое намерение; (3) человек знания имел ясность ума; (4) становление человек знания было следствием усердного труда; (5) человек знания был воином; (6) становление человеком знания было следствие непрестанного процесса; и (7) у человека знания был союзник. Эти семь концепций были темами. Они проходили сквозь учение, определяя характер всего учения дона Хуана.
На очень ранней стадии моего ученичества, дон Хуан сделал утверждение, что целью его учений было "показать, как стать человеком знания". Я использовал это утверждение, как начальную точку. Очевидно, что становление человеком знания было оперативной целью.
Стратегической.
И также очевидно, что каждая часть упорядоченного учения дона Хуана была сцеплена с выполнением этой цели тем или иным способом. Моя линия рассуждений здесь состоит в том, что в заданных обстоятельствах, "человек знания", будучи оперативной целью, должен был с необходимостью объяснять некоторый "оперативный порядок".
Стратегический, а затем и тактический порядок.
Тогда оправдано заключить что, с целью понимания этого оперативного порядка, необходимо понять его цель: человека знания. После того, как "человек знания" был установлен в качестве первой структурной единицы, для меня стало возможным уверенно организовать следующие семь концепций в качестве его надлежащих компонентов: (1) становление человеком знания было следствием обучения; (2) человек знания имел несгибаемое намерение; (3) человек знания имел ясность ума; (4) становление человек знания было следствием усердного труда; (5) человек знания был воином;
Проходил через этапы бытия воином. И это оставило в нем определенный след типа невероятной дисциплинированности и организованности.
Человек знания имеет автоматические привычки жизни в роли воина. Но, он не живет целями воина.
(6) становление человеком знания было следствие непрестанного процесса; и (7) у человека знания был союзник.
Человеку знания союзника нахрен не нужны, но, он их имеет как свидетельство прошлой его жизни в роли воина.
Эти семь концепций были темами. Они проходили сквозь учение, определяя характер всего учения дона Хуана.
Эх, все-таки какой большой путаник есть/был К.К.
Но, отдельный вопрос: обязательно ли бизнесмену эксплуатировать в бизнесе магию. Я считаю, что да.
Стратегической.
И также очевидно, что каждая часть упорядоченного учения дона Хуана была сцеплена с выполнением этой цели тем или иным способом. Моя линия рассуждений здесь состоит в том, что в заданных обстоятельствах, "человек знания", будучи оперативной целью, должен был с необходимостью объяснять некоторый "оперативный порядок".
Стратегический, а затем и тактический порядок.
Тогда оправдано заключить что, с целью понимания этого оперативного порядка, необходимо понять его цель: человека знания. После того, как "человек знания" был установлен в качестве первой структурной единицы, для меня стало возможным уверенно организовать следующие семь концепций в качестве его надлежащих компонентов: (1) становление человеком знания было следствием обучения; (2) человек знания имел несгибаемое намерение; (3) человек знания имел ясность ума; (4) становление человек знания было следствием усердного труда; (5) человек знания был воином;
Проходил через этапы бытия воином. И это оставило в нем определенный след типа невероятной дисциплинированности и организованности.
Человек знания имеет автоматические привычки жизни в роли воина. Но, он не живет целями воина.
(6) становление человеком знания было следствие непрестанного процесса; и (7) у человека знания был союзник.
Человеку знания союзника нахрен не нужны, но, он их имеет как свидетельство прошлой его жизни в роли воина.
Эти семь концепций были темами. Они проходили сквозь учение, определяя характер всего учения дона Хуана.
Эх, все-таки какой большой путаник есть/был К.К.
Но, отдельный вопрос: обязательно ли бизнесмену эксплуатировать в бизнесе магию. Я считаю, что да.
A man of knowledge was a warrior
The existence of a man of knowledge was an unceasing struggle, and the idea that he was a
warrior, leading a warrior's life, provided one with the means for achieving emotional stability.
The idea of a man at war encompassed four concepts: (1) a man of knowledge had to have
respect; (2) he had to have fear; (3) he had to be wide-awake; (4) he had to be self-
confident. Hence, to be a warrior was a form of self-discipline which emphasized individual
accomplishment; yet it was a stand in which personal interests were reduced to a minimum,
as in most instances personal interest was incompatible with the rigour needed to perform any
predetermined, obligatory act.
A man of knowledge in his role of warrior was obligated to have an attitude of deferential
regard for the items with which he dealt; he had to imbue everything related to his knowledge
with profound respect in order to place everything in a meaningful perspective. Having respect
was equivalent to having assessed one's insignificant resources when facing the Unknown.
If one remained in that frame of thought, the idea of respect was logically extended to include
oneself, for one was as unknown as the Unknown itself. The exercise of so sobering a feeling
of respect transformed the apprenticeship of this specific knowledge, which may otherwise
have appeared to be absurd, into a very rational alternative.
Another necessity of a warrior's life was the need to experience and carefully to evaluate the
sensation of fear. The ideal was that, in spite of fear, one had to proceed with the course of
one's acts. Fear was supposed to be conquered and there was an alleged time in the life of a
man of knowledge when it was vanquished, but first one had to be conscious of being afraid
and duly to evaluate that sensation. Don Juan asserted that one was capable of conquering
fear only by facing it.
As a warrior, a man of knowledge also needed to be wide-awake. A man at war had to be on
the alert in order to be cognizant of most of the factors pertinent to the two mandatory
aspects of awareness: (1) awareness of intent and (2) awareness of the expected flux.
Awareness of intent was the act of being cognizant of the factors involved in the relationship
between the specific purpose of any obligatory act and one's own specific purpose for acting.
Since all the obligatory acts had a definite purpose, a man of knowledge had to be wide-
awake; that is, he needed to be capable at all times of matching the definite purpose of every
obligatory act with the definite reason that he had in mind for desiring to act.
A man of knowledge, by being aware of that relationship, was also capable of being cognizant
of what was believed to be the expected flux. What I have called here the 'awareness of the
expected flux' referred to the certainty that one was capable of detecting at all times the
important variables involved in the relationship between the specific purpose of every act and
one's specific reason for acting. By being aware of the expected flux one was supposed to detect the most subtle changes. That deliberate awareness of changes accounted for the
recognition and interpretation of omens and of other un-ordinary events.
The last aspect of the idea of a warrior's behaviour was the need for self-confidence, that is,
the assurance that the specific purpose of an act one may have chosen to perform was the
only plausible alternative for one's own specific reasons for acting. Without self-confidence,
one would have been incapable of fulfilling one of the most important aspects of the
teachings: the capacity to claim knowledge as power.
The existence of a man of knowledge was an unceasing struggle, and the idea that he was a
warrior, leading a warrior's life, provided one with the means for achieving emotional stability.
The idea of a man at war encompassed four concepts: (1) a man of knowledge had to have
respect; (2) he had to have fear; (3) he had to be wide-awake; (4) he had to be self-
confident. Hence, to be a warrior was a form of self-discipline which emphasized individual
accomplishment; yet it was a stand in which personal interests were reduced to a minimum,
as in most instances personal interest was incompatible with the rigour needed to perform any
predetermined, obligatory act.
A man of knowledge in his role of warrior was obligated to have an attitude of deferential
regard for the items with which he dealt; he had to imbue everything related to his knowledge
with profound respect in order to place everything in a meaningful perspective. Having respect
was equivalent to having assessed one's insignificant resources when facing the Unknown.
If one remained in that frame of thought, the idea of respect was logically extended to include
oneself, for one was as unknown as the Unknown itself. The exercise of so sobering a feeling
of respect transformed the apprenticeship of this specific knowledge, which may otherwise
have appeared to be absurd, into a very rational alternative.
Another necessity of a warrior's life was the need to experience and carefully to evaluate the
sensation of fear. The ideal was that, in spite of fear, one had to proceed with the course of
one's acts. Fear was supposed to be conquered and there was an alleged time in the life of a
man of knowledge when it was vanquished, but first one had to be conscious of being afraid
and duly to evaluate that sensation. Don Juan asserted that one was capable of conquering
fear only by facing it.
As a warrior, a man of knowledge also needed to be wide-awake. A man at war had to be on
the alert in order to be cognizant of most of the factors pertinent to the two mandatory
aspects of awareness: (1) awareness of intent and (2) awareness of the expected flux.
Awareness of intent was the act of being cognizant of the factors involved in the relationship
between the specific purpose of any obligatory act and one's own specific purpose for acting.
Since all the obligatory acts had a definite purpose, a man of knowledge had to be wide-
awake; that is, he needed to be capable at all times of matching the definite purpose of every
obligatory act with the definite reason that he had in mind for desiring to act.
A man of knowledge, by being aware of that relationship, was also capable of being cognizant
of what was believed to be the expected flux. What I have called here the 'awareness of the
expected flux' referred to the certainty that one was capable of detecting at all times the
important variables involved in the relationship between the specific purpose of every act and
one's specific reason for acting. By being aware of the expected flux one was supposed to detect the most subtle changes. That deliberate awareness of changes accounted for the
recognition and interpretation of omens and of other un-ordinary events.
The last aspect of the idea of a warrior's behaviour was the need for self-confidence, that is,
the assurance that the specific purpose of an act one may have chosen to perform was the
only plausible alternative for one's own specific reasons for acting. Without self-confidence,
one would have been incapable of fulfilling one of the most important aspects of the
teachings: the capacity to claim knowledge as power.
Человек знания был воином
Существование человека знания было непрестанной борьбой, и идея в том, что он был воином, ведущим жизнь воина, при условии что он имеет средства достижения эмоциональной стабильности. Идея человека на войне включала четыре концепции: (1) человек знания должен был иметь уважение; (2) он должен был иметь страх; (3) он должен быть бодрствующим; (4) он должен быть уверенным в себе. Тем самым, быть воином было формой само-дисциплины, которая подчеркивала индивидуальное достижение; и всё же это было позицией, в которой личные интересы уменьшались до минимума, так как в большинстве случаев личные интересы были не совместимы с суровостью, необходимой для совершения предопределенного, обязательного действия.
Человек знания в своей роли воина был обязан иметь отношение отличительного уважения к вещам с которым он имел дело; он должен впитывать всё, имеющее отношение к его знанию, с глубоким уважением, для того чтобы расставить всё в осмысленной перспективе. Иметь уважение было эквивалентно тому, чтобы иметь оценку своих незначительных ресурсов при обращении к Неизвестному.
Если кто-либо оставался в этой рамке мышления, идея уважения логически расширялась для включения самого себя, поскольку он сам был столь же неизвестен, как сама Неизвестность. Упражнение в таком отрезвлении чувства уважения трансформировала ученичество этого конкретного знания, которое иначе могло показаться абсурдным, в очень рациональную альтернативу.
Другая необходимость жизни воина была необходимость испытывать и осторожно оценивать чувство страха. Идеал был таков, что, вопреки страху, следовало продолжать действовать своим путем. Страх должен был быть завоеван, и предполагалось существование времени в жизни человека знания, когда он оказывался покорен, но сначала следовало иметь осознание собственной боязни, и надлежаще оценивать это ощущение. Дон Хуан утверждал, что кто-либо мог завоевать страх, только обратившись к нему.
Как воин, человек знания также должен был быть бодрым. Человек на войне должен быть в готовности, чтобы быть осведомленным о двух факторах, имеющих отношение к двум обязательным аспектам внимания: (1) внимание намерения и (2) внимание ожидаемого потока.
Внимание намерения было действием по узнаванию факторов, вовлеченных в отношения между конкретной целью любого обязательного действия и собственной конкретной целью для того чтобы действовать.
Так как все обязательные действия имели определенную цель, человек знания должен был быть бодрым; то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной, которая была у него на уме, желания действовать.
Человек знания, будучи внимательным к этому отношению, также был способен быть осведомленным о том, что считалось является ожидаемым потоком. Что я назвал здесь "вниманием к ожидаемому потоку" относится к уверенности в том, что он был способен всегда обнаруживать важные переменные, вовлеченные в отношение между конкретной целью любого действия и собственной конкретной причиной действовать. Будучи внимательным к ожидаемому потоку, он, подразумевалось, обнаруживал наиболее тонкие изменения. Эта намеренная внимательность к изменениям объясняла распознавание и интерпретацию знамений и других необычных событий.
Последним аспектом идеи поведения воина была необходимость уверенности в себе, то есть, уверенность в том, что конкретная цель действия, которое он мог выбрать совершить, была единственной вероятной альтернативой для конкретных собственных причин действовать.
Без уверенности в себе, он был бы не способен выполнить один из наиболее важных аспектов учения: способности взять знание как мощь.
Существование человека знания было непрестанной борьбой, и идея в том, что он был воином, ведущим жизнь воина, при условии что он имеет средства достижения эмоциональной стабильности. Идея человека на войне включала четыре концепции: (1) человек знания должен был иметь уважение; (2) он должен был иметь страх; (3) он должен быть бодрствующим; (4) он должен быть уверенным в себе. Тем самым, быть воином было формой само-дисциплины, которая подчеркивала индивидуальное достижение; и всё же это было позицией, в которой личные интересы уменьшались до минимума, так как в большинстве случаев личные интересы были не совместимы с суровостью, необходимой для совершения предопределенного, обязательного действия.
Человек знания в своей роли воина был обязан иметь отношение отличительного уважения к вещам с которым он имел дело; он должен впитывать всё, имеющее отношение к его знанию, с глубоким уважением, для того чтобы расставить всё в осмысленной перспективе. Иметь уважение было эквивалентно тому, чтобы иметь оценку своих незначительных ресурсов при обращении к Неизвестному.
Если кто-либо оставался в этой рамке мышления, идея уважения логически расширялась для включения самого себя, поскольку он сам был столь же неизвестен, как сама Неизвестность. Упражнение в таком отрезвлении чувства уважения трансформировала ученичество этого конкретного знания, которое иначе могло показаться абсурдным, в очень рациональную альтернативу.
Другая необходимость жизни воина была необходимость испытывать и осторожно оценивать чувство страха. Идеал был таков, что, вопреки страху, следовало продолжать действовать своим путем. Страх должен был быть завоеван, и предполагалось существование времени в жизни человека знания, когда он оказывался покорен, но сначала следовало иметь осознание собственной боязни, и надлежаще оценивать это ощущение. Дон Хуан утверждал, что кто-либо мог завоевать страх, только обратившись к нему.
Как воин, человек знания также должен был быть бодрым. Человек на войне должен быть в готовности, чтобы быть осведомленным о двух факторах, имеющих отношение к двум обязательным аспектам внимания: (1) внимание намерения и (2) внимание ожидаемого потока.
Внимание намерения было действием по узнаванию факторов, вовлеченных в отношения между конкретной целью любого обязательного действия и собственной конкретной целью для того чтобы действовать.
Так как все обязательные действия имели определенную цель, человек знания должен был быть бодрым; то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной, которая была у него на уме, желания действовать.
Человек знания, будучи внимательным к этому отношению, также был способен быть осведомленным о том, что считалось является ожидаемым потоком. Что я назвал здесь "вниманием к ожидаемому потоку" относится к уверенности в том, что он был способен всегда обнаруживать важные переменные, вовлеченные в отношение между конкретной целью любого действия и собственной конкретной причиной действовать. Будучи внимательным к ожидаемому потоку, он, подразумевалось, обнаруживал наиболее тонкие изменения. Эта намеренная внимательность к изменениям объясняла распознавание и интерпретацию знамений и других необычных событий.
Последним аспектом идеи поведения воина была необходимость уверенности в себе, то есть, уверенность в том, что конкретная цель действия, которое он мог выбрать совершить, была единственной вероятной альтернативой для конкретных собственных причин действовать.
Без уверенности в себе, он был бы не способен выполнить один из наиболее важных аспектов учения: способности взять знание как мощь.
Appendix B
Outline for structural analysis
THE OPERATIVE ORDER
THE FIRST UNIT
Man of Knowledge
To Become a Man of Knowledge Was a Matter of Learning
There were no overt requirements
There were some covert requirements
An apprentice was selected by an impersonal power
The one that was chosen (escogido)
The power's decisions were indicated through omens
A Man of Knowledge Had Unbending Intent
Frugality
Soundness of judgement
Lack of freedom to innovate
A Man of Knowledge Had Clarity of Mind
Freedom to seek a path
Knowledge of the specific purpose
Being fluid
To Become a Man of Knowledge Was a Matter of Strenuous Labour
Dramatic exertion
Efficacy
Challenge
A Man of Knowledge Was a Warrior
He had to have respect
He had to have fear
He had to be wide-awake
Awareness of intent
Awareness of the expected flux
He had to be self-confident
To Become a Man of Knowledge Was an Unceasing Process
He had to renew the quest of becoming a man of knowledge
He was impermanent
He had to follow the path with heart
Outline for structural analysis
THE OPERATIVE ORDER
THE FIRST UNIT
Man of Knowledge
To Become a Man of Knowledge Was a Matter of Learning
There were no overt requirements
There were some covert requirements
An apprentice was selected by an impersonal power
The one that was chosen (escogido)
The power's decisions were indicated through omens
A Man of Knowledge Had Unbending Intent
Frugality
Soundness of judgement
Lack of freedom to innovate
A Man of Knowledge Had Clarity of Mind
Freedom to seek a path
Knowledge of the specific purpose
Being fluid
To Become a Man of Knowledge Was a Matter of Strenuous Labour
Dramatic exertion
Efficacy
Challenge
A Man of Knowledge Was a Warrior
He had to have respect
He had to have fear
He had to be wide-awake
Awareness of intent
Awareness of the expected flux
He had to be self-confident
To Become a Man of Knowledge Was an Unceasing Process
He had to renew the quest of becoming a man of knowledge
He was impermanent
He had to follow the path with heart
Приложение Б
План структурного анализа
ОПЕРАТИВНЫЙ ПОРЯДОК
ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ
Человек Знания
Становление Человеком Знания было следствием обучения
Не существовало дополнительных требований
Были некоторые скрытые требования
Ученик выбирался обезличенной силой
Тот, кто был избран (escogido)
Решения силы показывались через знамения
У Человека Знания было несгибаемое намерение
Бережливость
Здравость суждений
Отсутствие свободы изобретать
У Человека Знания была ясность ума
Свобода искать путь
Знание конкретной цели
Быть текучим
Становление Человеком Знания было следствием усердного труда
Впечатляющее усилие
Эффективность
Вызов
Человек Знания был воином
У него должно было быть уважение
У него должен был быть страх
Он должен был быть бодрым
Внимание намерения
Внимание ожидаемого потока
Он должен был быть уверенным в себе
Становление Человеком Знания было непрестанным процессом
Он должен был возобновлять приключение по становлению человеком знания
Он был не постоянным
Он должен был следовать пути с сердцем
План структурного анализа
ОПЕРАТИВНЫЙ ПОРЯДОК
ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ
Человек Знания
Становление Человеком Знания было следствием обучения
Не существовало дополнительных требований
Были некоторые скрытые требования
Ученик выбирался обезличенной силой
Тот, кто был избран (escogido)
Решения силы показывались через знамения
У Человека Знания было несгибаемое намерение
Бережливость
Здравость суждений
Отсутствие свободы изобретать
У Человека Знания была ясность ума
Свобода искать путь
Знание конкретной цели
Быть текучим
Становление Человеком Знания было следствием усердного труда
Впечатляющее усилие
Эффективность
Вызов
Человек Знания был воином
У него должно было быть уважение
У него должен был быть страх
Он должен был быть бодрым
Внимание намерения
Внимание ожидаемого потока
Он должен был быть уверенным в себе
Становление Человеком Знания было непрестанным процессом
Он должен был возобновлять приключение по становлению человеком знания
Он был не постоянным
Он должен был следовать пути с сердцем
Человек знания был воином
Существование человека знания было непрестанной борьбой, и идея в том, что он был воином, ведущим жизнь воина, при условии что он имеет средства достижения эмоциональной стабильности. Идея человека на войне включала четыре концепции: (1) человек знания должен был иметь уважение; (2) он должен был иметь страх; (3) он должен быть бодрствующим; (4) он должен быть уверенным в себе. Тем самым, быть воином было формой само-дисциплины, которая подчеркивала индивидуальное достижение; и всё же это было позицией, в которой личные интересы уменьшались до минимума, так как в большинстве случаев личные интересы были не совместимы с суровостью, необходимой для совершения предопределенного, обязательного действия.
Ну, здесь все напрямую приложимо к бизнесу.
Человек знания в своей роли воина был обязан иметь отношение отличительного уважения к вещам с которым он имел дело; он должен впитывать всё, имеющее отношение к его знанию, с глубоким уважением, для того чтобы расставить всё в осмысленной перспективе. Иметь уважение было эквивалентно тому, чтобы иметь оценку своих незначительных ресурсов ресурсов при обращении к Неизвестному.
Уважительное отношение к вещам и информации. Осмысленная перспектива. Трезвая оценка всегда ограниченных ресурсов.
Если кто-либо оставался в этой рамке мышления, идея уважения логически расширялась для включения самого себя, поскольку он сам был столь же неизвестен, как сама Неизвестность. Упражнение в таком отрезвлении чувства уважения трансформировала ученичество этого конкретного знания, которое иначе могло показаться абсурдным, в очень рациональную альтернативу.
Ну, для бизнеса это вообще дежурное место - заниматься саморазвитием и самосовершенствованием.
Другая необходимость жизни воина была необходимость испытывать и осторожно оценивать чувство страха. Идеал был таков, что, вопреки страху, следовало продолжать действовать своим путем. Страх должен был быть завоеван, и предполагалось существование времени в жизни человека знания, когда он оказывался покорен, но сначала следовало иметь осознание собственной боязни, и надлежаще оценивать это ощущение. Дон Хуан утверждал, что кто-либо мог завоевать страх, только обратившись к нему.
Страх как референтное внутреннее ощущение типа предугадывателя событий. Говорят, есть люди в бизнесе, которые угадывают кризисы.
Как воин, человек знания также должен был быть бодрым. Человек на войне должен быть в с готовности, чтобы быть осведомленным о двух факторах, имеющих отношение к двум обязательным аспектам внимания: (1) внимание намерения и (2) внимание ожидаемого потока.
Бодрым = оптимальные самочувствие активность и настроение. Поток надо было перевести как-то иначе.
Существование человека знания было непрестанной борьбой, и идея в том, что он был воином, ведущим жизнь воина, при условии что он имеет средства достижения эмоциональной стабильности. Идея человека на войне включала четыре концепции: (1) человек знания должен был иметь уважение; (2) он должен был иметь страх; (3) он должен быть бодрствующим; (4) он должен быть уверенным в себе. Тем самым, быть воином было формой само-дисциплины, которая подчеркивала индивидуальное достижение; и всё же это было позицией, в которой личные интересы уменьшались до минимума, так как в большинстве случаев личные интересы были не совместимы с суровостью, необходимой для совершения предопределенного, обязательного действия.
Ну, здесь все напрямую приложимо к бизнесу.
Человек знания в своей роли воина был обязан иметь отношение отличительного уважения к вещам с которым он имел дело; он должен впитывать всё, имеющее отношение к его знанию, с глубоким уважением, для того чтобы расставить всё в осмысленной перспективе. Иметь уважение было эквивалентно тому, чтобы иметь оценку своих незначительных ресурсов ресурсов при обращении к Неизвестному.
Уважительное отношение к вещам и информации. Осмысленная перспектива. Трезвая оценка всегда ограниченных ресурсов.
Если кто-либо оставался в этой рамке мышления, идея уважения логически расширялась для включения самого себя, поскольку он сам был столь же неизвестен, как сама Неизвестность. Упражнение в таком отрезвлении чувства уважения трансформировала ученичество этого конкретного знания, которое иначе могло показаться абсурдным, в очень рациональную альтернативу.
Ну, для бизнеса это вообще дежурное место - заниматься саморазвитием и самосовершенствованием.
Другая необходимость жизни воина была необходимость испытывать и осторожно оценивать чувство страха. Идеал был таков, что, вопреки страху, следовало продолжать действовать своим путем. Страх должен был быть завоеван, и предполагалось существование времени в жизни человека знания, когда он оказывался покорен, но сначала следовало иметь осознание собственной боязни, и надлежаще оценивать это ощущение. Дон Хуан утверждал, что кто-либо мог завоевать страх, только обратившись к нему.
Страх как референтное внутреннее ощущение типа предугадывателя событий. Говорят, есть люди в бизнесе, которые угадывают кризисы.
Как воин, человек знания также должен был быть бодрым. Человек на войне должен быть в с готовности, чтобы быть осведомленным о двух факторах, имеющих отношение к двум обязательным аспектам внимания: (1) внимание намерения и (2) внимание ожидаемого потока.
Бодрым = оптимальные самочувствие активность и настроение. Поток надо было перевести как-то иначе.
Внимание намерения было действием по узнаванию факторов, вовлеченных в отношения между конкретной целью любого обязательного действия и собственной конкретной целью для того чтобы действовать.
Это можно превратить в особенный сорт откалиброванной интуиции.
Так как все обязательные действия имели определенную цель, человек знания должен был быть бодрым; то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной, которая была у него на уме, желания действовать.
Всегда искать причинно следственные связи. Хвост фразы логически повис.
Человек знания, будучи внимательным к этому отношению, также был способен быть осведомленным о том, что считалось является ожидаемым потоком. Что я назвал здесь "вниманием к ожидаемому потоку" относится к уверенности в том, что он был способен всегда обнаруживать важные переменные, вовлеченные в отношение между конкретной целью любого действия и собственной конкретной причиной действовать. Будучи внимательным к ожидаемому потоку, он, подразумевалось, обнаруживал наиболее тонкие изменения. Эта намеренная внимательность к изменениям объясняла распознавание и интерпретацию знамений и других необычных событий.
Это не к бизнесу, это пойдет к моделированию :)
Последним аспектом идеи поведения воина была необходимость уверенности в себе, то есть, уверенность в том, что конкретная цель действия, которое он мог выбрать совершить, была единственной вероятной альтернативой для конкретных собственных причин действовать.
Особенная сфокусированность на результате. Вчера Резусу3 я описывал состояние, в котором надо делать бриф терапию. это примерно то же.
Без уверенности в себе, он был бы не способен выполнить один из наиболее важных аспектов учения: способности взять знание как мощь.
(все таки чуть чуть напрягись с переводом)
Это можно превратить в особенный сорт откалиброванной интуиции.
Так как все обязательные действия имели определенную цель, человек знания должен был быть бодрым; то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной, которая была у него на уме, желания действовать.
Всегда искать причинно следственные связи. Хвост фразы логически повис.
Человек знания, будучи внимательным к этому отношению, также был способен быть осведомленным о том, что считалось является ожидаемым потоком. Что я назвал здесь "вниманием к ожидаемому потоку" относится к уверенности в том, что он был способен всегда обнаруживать важные переменные, вовлеченные в отношение между конкретной целью любого действия и собственной конкретной причиной действовать. Будучи внимательным к ожидаемому потоку, он, подразумевалось, обнаруживал наиболее тонкие изменения. Эта намеренная внимательность к изменениям объясняла распознавание и интерпретацию знамений и других необычных событий.
Это не к бизнесу, это пойдет к моделированию :)
Последним аспектом идеи поведения воина была необходимость уверенности в себе, то есть, уверенность в том, что конкретная цель действия, которое он мог выбрать совершить, была единственной вероятной альтернативой для конкретных собственных причин действовать.
Особенная сфокусированность на результате. Вчера Резусу3 я описывал состояние, в котором надо делать бриф терапию. это примерно то же.
Без уверенности в себе, он был бы не способен выполнить один из наиболее важных аспектов учения: способности взять знание как мощь.
(все таки чуть чуть напрягись с переводом)
Это уже комментировали. Чтобы стать человеком знания требуется предварительная практика самоорганизации = быть воином.
Перефразируя, перед тем как хвататься за бизнес, следует пройти определенную практику самоорганизации.
Перефразируя, перед тем как хвататься за бизнес, следует пройти определенную практику самоорганизации.
Бодрым = оптимальные самочувствие активность и настроение.
Wide-awake - бодрствующим с широко открытыми глазами. Бдительным. И т.п.
Поток надо было перевести как-то иначе.
Flux - течение, поток, прилив.
Wide-awake - бодрствующим с широко открытыми глазами. Бдительным. И т.п.
Поток надо было перевести как-то иначе.
Flux - течение, поток, прилив.
--соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной, которая была у него на уме, желания действовать.
--Всегда искать причинно следственные связи. Хвост фразы логически повис.
Офф. у Кастанеды в этом месте изложения собственных рассуждений - этакий наукообразно-бюрократическо-формалистический стиль изложения - с редкими/сложными словами и завитушечными грамматическими конструкциями - сложно переводить.
Хвост фразы относится к части фразы до обособленного определения:
"...то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной желания действовать, которая была у него на уме."
--Всегда искать причинно следственные связи. Хвост фразы логически повис.
Офф. у Кастанеды в этом месте изложения собственных рассуждений - этакий наукообразно-бюрократическо-формалистический стиль изложения - с редкими/сложными словами и завитушечными грамматическими конструкциями - сложно переводить.
Хвост фразы относится к части фразы до обособленного определения:
"...то есть, он должен быть способным всегда соотносить определенную цель любого обязательного действия с определенной причиной желания действовать, которая была у него на уме."
Поискать идиому для "б. с широко открытыми глазами". Просто бодрствующий все смазывает. А тут имеется ввиду бодрствование ровно после холодного душа или же после нюхания нашатыря.
Я бы взял прилив.
Я бы взял прилив.
Ну, он реально был заумным м..ком. :)
Я бы взял прилив.
Но вроде в исходном тексте нет коннотаций направления этого "движения чего-то жидкого". Почему не "течение" или "поток"?
Но вроде в исходном тексте нет коннотаций направления этого "движения чего-то жидкого". Почему не "течение" или "поток"?
Этой заумностью, кстати, напоминает Гриндера :)
Поискать идиому для "б. с широко открытыми глазами". Просто бодрствующий все смазывает. А тут имеется ввиду бодрствование ровно после холодного душа или же после нюхания нашатыря.
Согласен. Вот для начала список стандартных эквивалентов, которые предлагает лингво:
wide-awake [ˌwaɪdə'weɪk]
1. прил.; = wide awake
1) бодрствующий, недремлющий, неспящий, проснувшийся
He was now wide-awake and sitting up in bed. — Теперь он совершенно проснулся и сидел в постели.
2) бдительный, осторожный, осмотрительный
Синонимы:
vigilant, watchful, alert 2.
3) разг. сообразительный, находчивый; проницательный; ловкий, хитрый
wide-awake broker — ловкий посредник
Синонимы:
sharp-witted, keen I, smart 2., cute
2. сущ.; разг.; = wideawake
1) мягкая широкополая шляпа из гладкого фетра с низкой тульей
2) уст. бдительный человек; знаток, знающий, информированный человек
http://slovari.yandex.ru/wide-awake/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4/#lingvo/
Подходящей идиомы среди них нет.
Согласен. Вот для начала список стандартных эквивалентов, которые предлагает лингво:
wide-awake [ˌwaɪdə'weɪk]
1. прил.; = wide awake
1) бодрствующий, недремлющий, неспящий, проснувшийся
He was now wide-awake and sitting up in bed. — Теперь он совершенно проснулся и сидел в постели.
2) бдительный, осторожный, осмотрительный
Синонимы:
vigilant, watchful, alert 2.
3) разг. сообразительный, находчивый; проницательный; ловкий, хитрый
wide-awake broker — ловкий посредник
Синонимы:
sharp-witted, keen I, smart 2., cute
2. сущ.; разг.; = wideawake
1) мягкая широкополая шляпа из гладкого фетра с низкой тульей
2) уст. бдительный человек; знаток, знающий, информированный человек
http://slovari.yandex.ru/wide-awake/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4/#lingvo/
Подходящей идиомы среди них нет.
--Без уверенности в себе, он был бы не способен выполнить один из наиболее важных аспектов учения: способности взять знание как мощь.
--(все таки чуть чуть напрягись с переводом)
"Без уверенности в себе, он был бы не способен превратить знание в силу."
Просто то, что традиционно переводится как "сила", в оригинале описано как «power», что точнее было бы перевести как «мощь». Хотя и звучать начинает криво.
Но, вот вы скажите, не является ли для этой нагвалисткой "силы/личной силы" более адекватна физическая метафора "мощности", нежели "силы".
--(все таки чуть чуть напрягись с переводом)
"Без уверенности в себе, он был бы не способен превратить знание в силу."
Просто то, что традиционно переводится как "сила", в оригинале описано как «power», что точнее было бы перевести как «мощь». Хотя и звучать начинает криво.
Но, вот вы скажите, не является ли для этой нагвалисткой "силы/личной силы" более адекватна физическая метафора "мощности", нежели "силы".
Потому что сила для человека знания не течет куда-то как река. Но, появляется и исчезает. А если она течет постоянно, тогда ч.з. уже сгорел в огне внутри.
Есть что-то общее.
Бдительный.
Нет, это именно Сила.
Ну, и по необходимости можно дополнительно прописывать осознанно-бдительным и т.п.
Энергия и ЛС это не совсем одно и тоже. Энергия, Личная энергия - это как кинетическая, потенциальная, тепловая, "электрическая" или прочая такая же "элементарная" энергия. А Личная сила - это как газ, разогретый тепловой энергией; аккумулятор, зараженный "химической"/"электрической" энергией; масса разогнанная до скорости и т.п. Кстати, человек, скорее всего аккумулятор химической энергии.
http://community.livejournal.com/ru_nlp/352508.html?thread=3030268#t3030268
...ЛС есть СФОКУСИРОВАННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЕЛАТЬ РАЗНЫЕ ВЕЩИ...
http://metapractice.livejournal.com/159722.html?thread=6621162#t6621162
Эх, как-то это пока не понятно.
Вот, в мире материальном всё понятней.
Возьмём паровоз.
Сила двигателя:
- количество вагонов, которое он может сдвинуть с места
Мощность:
- количество сжигаемых в единицу времени дров
- грубо, скорость на килограмм передвигаемого веса
Энергия:
- общее количество затраченного топлива
- грубо, килограмм на километр перевезенного груза
http://community.livejournal.com/ru_nlp/352508.html?thread=3030268#t3030268
...ЛС есть СФОКУСИРОВАННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЕЛАТЬ РАЗНЫЕ ВЕЩИ...
http://metapractice.livejournal.com/159722.html?thread=6621162#t6621162
Эх, как-то это пока не понятно.
Вот, в мире материальном всё понятней.
Возьмём паровоз.
Сила двигателя:
- количество вагонов, которое он может сдвинуть с места
Мощность:
- количество сжигаемых в единицу времени дров
- грубо, скорость на килограмм передвигаемого веса
Энергия:
- общее количество затраченного топлива
- грубо, килограмм на километр перевезенного груза
2. A Separate Reality
When we had finished eating don Juan asked me how I felt. I told him fine, but I really felt
somewhat queasy. Don Juan gave me a steadfast look and seemed to detect my feeling of
discomfort.
"Once you decided to come to Mexico you should have put all your petty fears away," he said
very sternly. "Your decision to come should have vanquished them. You came because you
wanted to come. That's the warrior's way. I have told you time and time again, the most
effective way to live is as a warrior. Worry and think before you make any decision, but once
you make it, be on your way free from worries or thoughts; there will be a million other
decisions still awaiting you. That's the warrior's way."
"I believe I do that, don Juan, at least some of the time. It's very hard to keep on reminding
myself, though."
"A warrior thinks of his death when things become unclear."
"That's even harder, don Juan. For most people death is very vague and remote. We never
think of it."
"Why not?"
"Why should we?"
"Very simple," he said. "Because the idea of death is the only thing that tempers our spirit."
By the time we left Los Vidrios it was so dark that the jagged silhouette of the mountains had
emerged into the darkness of the sky. We drove in silence for more than an hour. I felt tired. It
was as though I didn't want to talk because there was nothing to talk about.
Когда мы закончили есть, дон Хуан спросил меня, как я себя чувствую. Я сказал ему, что нормально, но в действительности меня немного подташнивало. Дон Хуан бросил на меня твердый взгляд и, кажется, обнаружил мое ощущение дискомфорта.
"Как только ты решил приехать в Мексику, ты должен был отодвинуть все свои мелочные страхи", сказал он очень серьёзно. "Твое решение приехать должно было победить их. Ты приехал, потому что ты хотел приехать. Это путь воина. Я тебе говорил снова и снова, что наиболее эффективный способ жить это жить как воин. Беспокойся и думай, перед тем как сделать любое решение, но как только ты сделал его, будь на своем пути свободен от тревог или мыслей; будет миллион других решений, которые всё ещё ждут тебя. Это путь воина."
"Я уверен, я делаю это, дон Хуан, по крайней мере в части случаев. Хотя очень сложно продолжать напоминать себе."
"Воин думает о своей смерти, когда вещи становятся не ясными."
"Это даже сложнее, дон Хуан. Для большинства людей смерть очень неопределенна и далека. Мы никогда не думаем о ней."
"Почему нет?"
"А почему должны?"
"Очень просто", он сказал. "Потому что идея смерти - единственная вещь, которая закаляет наш характер."
К тому времени, как мы покинули Los Vidrios, было так темно, что зубчатые силуэты гор растворились в темном небе. Мы проехали в тишине больше часа. Я почувствовал себя уставшим. Мне не хотелось разговаривать, потому что как будто бы не о чем было говорить.
somewhat queasy. Don Juan gave me a steadfast look and seemed to detect my feeling of
discomfort.
"Once you decided to come to Mexico you should have put all your petty fears away," he said
very sternly. "Your decision to come should have vanquished them. You came because you
wanted to come. That's the warrior's way. I have told you time and time again, the most
effective way to live is as a warrior. Worry and think before you make any decision, but once
you make it, be on your way free from worries or thoughts; there will be a million other
decisions still awaiting you. That's the warrior's way."
"I believe I do that, don Juan, at least some of the time. It's very hard to keep on reminding
myself, though."
"A warrior thinks of his death when things become unclear."
"That's even harder, don Juan. For most people death is very vague and remote. We never
think of it."
"Why not?"
"Why should we?"
"Very simple," he said. "Because the idea of death is the only thing that tempers our spirit."
By the time we left Los Vidrios it was so dark that the jagged silhouette of the mountains had
emerged into the darkness of the sky. We drove in silence for more than an hour. I felt tired. It
was as though I didn't want to talk because there was nothing to talk about.
Когда мы закончили есть, дон Хуан спросил меня, как я себя чувствую. Я сказал ему, что нормально, но в действительности меня немного подташнивало. Дон Хуан бросил на меня твердый взгляд и, кажется, обнаружил мое ощущение дискомфорта.
"Как только ты решил приехать в Мексику, ты должен был отодвинуть все свои мелочные страхи", сказал он очень серьёзно. "Твое решение приехать должно было победить их. Ты приехал, потому что ты хотел приехать. Это путь воина. Я тебе говорил снова и снова, что наиболее эффективный способ жить это жить как воин. Беспокойся и думай, перед тем как сделать любое решение, но как только ты сделал его, будь на своем пути свободен от тревог или мыслей; будет миллион других решений, которые всё ещё ждут тебя. Это путь воина."
"Я уверен, я делаю это, дон Хуан, по крайней мере в части случаев. Хотя очень сложно продолжать напоминать себе."
"Воин думает о своей смерти, когда вещи становятся не ясными."
"Это даже сложнее, дон Хуан. Для большинства людей смерть очень неопределенна и далека. Мы никогда не думаем о ней."
"Почему нет?"
"А почему должны?"
"Очень просто", он сказал. "Потому что идея смерти - единственная вещь, которая закаляет наш характер."
К тому времени, как мы покинули Los Vidrios, было так темно, что зубчатые силуэты гор растворились в темном небе. Мы проехали в тишине больше часа. Я почувствовал себя уставшим. Мне не хотелось разговаривать, потому что как будто бы не о чем было говорить.
Don Juan did not speak for a long time. He seemed to have become engulfed by thoughts.
"My setup was for Lucio," he said, "and I found Eligio instead. I knew it was useless, but
when we like someone we should properly insist, as though it were possible to remake men.
Lucio had courage when he was a little boy and then he lost it along the way."
"Can you bewitch him, don Juan?"
"Bewitch him? For what?"
"So he will change and regain his courage."
"You don't bewitch for courage. Courage is something personal. Bewitching is for rendering
people harmless or sick or dumb. You don't bewitch to make warriors. To be a warrior you
have to be crystal clear, like Eligio. There you have a man of courage!"
Eligio snored peacefully under the burlap sacks. It was already daylight. The sky was
impeccably blue. There were no clouds in sight.
"I would give anything in this world," I said, "to know about Eligio's journey. Would you
mind if I asked him to tell me?"
"You should not under any circumstances ask him to do that!"
"Why not? I tell you about my experiences."
"That's different. It is not your inclination to keep things to yourself. Eligio is an Indian. His
journey is all he has. I wish it had been Lucio."
"Isn't there anything you can do, don Juan?"
"No. Unfortunately there is no way to make bones for a jellyfish. It was only my folly."
Дон Хуан не говорил долгое время. Кажется, он был поглощен мыслями.
"Мой замысел был для Люцио", он сказал, "и вместо него я обнаружил Эллигио. Я знал, что это бесполезно, но когда нам нравится кто-то, нам следует должным образом проявлять настойчивость, как если бы было возможным переделывать людей. У Люцио была смелость, когда он был маленьким мальчиком, и потом он ее потерял по дороге."
"Ты можешь его заколдовать, дон Хуан?"
"Заколдовать его? Зачем?"
"Чтобы он изменился и вновь обрел свою храбрость."
"Нельзя заколдовать кого-то, чтобы он получил храбрость. Храбрость это нечто личное. Заколдовав кого-то, ты можешь сделать его безвредным, или больным, или тупым. Ты не заколдовываешь кого-то для того, чтобы создавать воинов. Чтобы быть воином, ты должен быть кристально ясным, как Эллигио. Вот наш человек храбрости!"
Эллигио мирно похрапывал под покрывалом из мешковины. Был уже день. Небо было безупречно синим. На небе не было ни облака.
"Я бы отдал что угодно," я сказал, "чтобы узнать о путешествии Эллигио. Ты не возражаешь, если я попрошу его рассказать мне?"
"Ты ни при каких обстоятельствах не должен просить его сделать это!"
"Почему нет? Я рассказываю тебе о своих впечатлениях."
"Это другое. У тебя нет склонности держать вещи при себе. Эллигио индеец. Его путешествие это всё, что у него есть. Я бы хотел, чтобы на его месте был Люцио."
"Разве нет ничего, чтобы ты мог сделать, дон Хуан?"
"Нет. К сожалению, не существует способа добавить медузе костей. Это была лишь моя глупость."
"My setup was for Lucio," he said, "and I found Eligio instead. I knew it was useless, but
when we like someone we should properly insist, as though it were possible to remake men.
Lucio had courage when he was a little boy and then he lost it along the way."
"Can you bewitch him, don Juan?"
"Bewitch him? For what?"
"So he will change and regain his courage."
"You don't bewitch for courage. Courage is something personal. Bewitching is for rendering
people harmless or sick or dumb. You don't bewitch to make warriors. To be a warrior you
have to be crystal clear, like Eligio. There you have a man of courage!"
Eligio snored peacefully under the burlap sacks. It was already daylight. The sky was
impeccably blue. There were no clouds in sight.
"I would give anything in this world," I said, "to know about Eligio's journey. Would you
mind if I asked him to tell me?"
"You should not under any circumstances ask him to do that!"
"Why not? I tell you about my experiences."
"That's different. It is not your inclination to keep things to yourself. Eligio is an Indian. His
journey is all he has. I wish it had been Lucio."
"Isn't there anything you can do, don Juan?"
"No. Unfortunately there is no way to make bones for a jellyfish. It was only my folly."
Дон Хуан не говорил долгое время. Кажется, он был поглощен мыслями.
"Мой замысел был для Люцио", он сказал, "и вместо него я обнаружил Эллигио. Я знал, что это бесполезно, но когда нам нравится кто-то, нам следует должным образом проявлять настойчивость, как если бы было возможным переделывать людей. У Люцио была смелость, когда он был маленьким мальчиком, и потом он ее потерял по дороге."
"Ты можешь его заколдовать, дон Хуан?"
"Заколдовать его? Зачем?"
"Чтобы он изменился и вновь обрел свою храбрость."
"Нельзя заколдовать кого-то, чтобы он получил храбрость. Храбрость это нечто личное. Заколдовав кого-то, ты можешь сделать его безвредным, или больным, или тупым. Ты не заколдовываешь кого-то для того, чтобы создавать воинов. Чтобы быть воином, ты должен быть кристально ясным, как Эллигио. Вот наш человек храбрости!"
Эллигио мирно похрапывал под покрывалом из мешковины. Был уже день. Небо было безупречно синим. На небе не было ни облака.
"Я бы отдал что угодно," я сказал, "чтобы узнать о путешествии Эллигио. Ты не возражаешь, если я попрошу его рассказать мне?"
"Ты ни при каких обстоятельствах не должен просить его сделать это!"
"Почему нет? Я рассказываю тебе о своих впечатлениях."
"Это другое. У тебя нет склонности держать вещи при себе. Эллигио индеец. Его путешествие это всё, что у него есть. Я бы хотел, чтобы на его месте был Люцио."
"Разве нет ничего, чтобы ты мог сделать, дон Хуан?"
"Нет. К сожалению, не существует способа добавить медузе костей. Это была лишь моя глупость."
Эх, как-то это пока не понятно.
Во-первых, напоминаю тебе твой собственный замысел: с оглядкой на нагвализм найти систему организующих идей для настройки на ведение бизнеса.
Следовательно, тебе не нужно углубляться в истинное раскрытие понятия/представления о личной силе/мощи. Тебе надо сделать обратное - извлечь из нераскрытого понятия нагвализма нечто более понятно и конкретное для текущей жизни. Так или не так?
Вот, в мире материальном всё понятней.
Проблема в том, что в материальном мире первого внимания сила и производимая ей работа и мощность величины переменные. Но, в условном мире второго внимания (том, где применим нагвализм) Сила/Мощь есть неизменные тотальные константы. Примерно вроде абсолютной не превышаемой скорости света с огромным ее численным значением.
Возьмём паровоз. Сила двигателя: - количество вагонов, которое он может сдвинуть с места
Ты пропустил вычисление работы силы, перед тем как перейти к мощности.
Мощность: - количество сжигаемых в единицу времени дров - грубо, скорость на килограмм передвигаемого веса
Сколько я помню элементарную физику, то в ней энергию меряют не мощностью/единицами мощности?
Энергия: - общее количество затраченного топлива - грубо, килограмм на километр перевезенного груза
Это единица работы. Или нет? :)
Во-первых, напоминаю тебе твой собственный замысел: с оглядкой на нагвализм найти систему организующих идей для настройки на ведение бизнеса.
Следовательно, тебе не нужно углубляться в истинное раскрытие понятия/представления о личной силе/мощи. Тебе надо сделать обратное - извлечь из нераскрытого понятия нагвализма нечто более понятно и конкретное для текущей жизни. Так или не так?
Вот, в мире материальном всё понятней.
Проблема в том, что в материальном мире первого внимания сила и производимая ей работа и мощность величины переменные. Но, в условном мире второго внимания (том, где применим нагвализм) Сила/Мощь есть неизменные тотальные константы. Примерно вроде абсолютной не превышаемой скорости света с огромным ее численным значением.
Возьмём паровоз. Сила двигателя: - количество вагонов, которое он может сдвинуть с места
Ты пропустил вычисление работы силы, перед тем как перейти к мощности.
Мощность: - количество сжигаемых в единицу времени дров - грубо, скорость на килограмм передвигаемого веса
Сколько я помню элементарную физику, то в ней энергию меряют не мощностью/единицами мощности?
Энергия: - общее количество затраченного топлива - грубо, килограмм на километр перевезенного груза
Это единица работы. Или нет? :)
Проход/пробежка по текстам нагвализма.
http://openmeta.livejournal.com/42006.html
http://openmeta.livejournal.com/42006.html
Моделирование силы.
1 Сила - не равна эмоциям, Простым Чувствам, аффектам, удовольствиям и т.п., и ни каким их комбинациям
2 Сила = Способности Учиться; уже накопленным навыкам/умениям (особенно, если они носят интегральный характер)
3 Сила = Сущностному Ощущению
4 Сила = Способности Преодолеть Порог Сознания
5 Сила = Ориентировочной Реакции (реакции на новое в терминах нейрофизиологии).
6 Сила = Удаче/Везению
7 Сила = Мера уровня развития (о)сознания
8 Сила = Количественный показатель Преодоленных Порогов(объемов)Сознания
http://openmeta.livejournal.com/42006.html?thread=767254#t767254
1 Сила - не равна эмоциям, Простым Чувствам, аффектам, удовольствиям и т.п., и ни каким их комбинациям
2 Сила = Способности Учиться; уже накопленным навыкам/умениям (особенно, если они носят интегральный характер)
3 Сила = Сущностному Ощущению
4 Сила = Способности Преодолеть Порог Сознания
5 Сила = Ориентировочной Реакции (реакции на новое в терминах нейрофизиологии).
6 Сила = Удаче/Везению
7 Сила = Мера уровня развития (о)сознания
8 Сила = Количественный показатель Преодоленных Порогов(объемов)Сознания
http://openmeta.livejournal.com/42006.html?thread=767254#t767254
Следовательно, тебе не нужно углубляться в истинное раскрытие понятия/представления о личной силе/мощи. Тебе надо сделать обратное - извлечь из нераскрытого понятия нагвализма нечто более понятно и конкретное для текущей жизни. Так или не так?
Да, точно.
--Энергия: - общее количество затраченного топлива - грубо, килограмм на километр перевезенного груза
--Это единица работы. Или нет? :)
Так работа и есть энергия. Разные названия одного и того же.
Да, точно.
--Энергия: - общее количество затраченного топлива - грубо, килограмм на километр перевезенного груза
--Это единица работы. Или нет? :)
Так работа и есть энергия. Разные названия одного и того же.
Ну, вспомнили школу :)
Когда мы закончили есть, дон Хуан спросил меня, как я себя чувствую. Я сказал ему, что нормально, но в действительности меня немного подташнивало. Дон Хуан бросил на меня твердый взгляд и, кажется, обнаружил мое ощущение дискомфорта. "Как только ты решил приехать в Мексику, ты должен был отодвинуть все свои мелочные страхи", сказал он очень серьёзно. "Твое решение приехать должно было победить их. Ты приехал, потому что ты хотел приехать. Это путь воина. Я тебе говорил снова и снова, что наиболее эффективный способ жить это жить как воин. Беспокойся и думай, перед тем как сделать любое решение, но как только ты сделал его, будь на своем пути свободен от тревог или мыслей; будет миллион других решений, которые всё ещё ждут тебя. Это путь воина."
Для бизнеса подходит идеально:
--беспокоиться и даже бояться до принятия решения
--быть спокойным и холодным после принятия
"Я уверен, я делаю это, дон Хуан, по крайней мере в части случаев. Хотя очень сложно продолжать напоминать себе."
"Воин думает о своей смерти, когда вещи становятся не ясными."
Бизнесмен думает о своем возможном полном разорении, когда вещи становятся неясными.
"Это даже сложнее, дон Хуан. Для большинства людей смерть очень неопределенна и далека. Мы никогда не думаем о ней." "Почему нет?" "А почему должны?"
Оооо, в своих делах мы никогда не думаем о возможности пойти по миру с сумой. А почему бы и нет?
"Очень просто", он сказал. "Потому что идея смерти - единственная вещь, которая закаляет наш характер."
Идея разорения и нищеты очень закаляет характер будущего/действующего бизнесмена.
К тому времени, как мы покинули Los Vidrios, было так темно, что зубчатые силуэты гор растворились в темном небе. Мы проехали в тишине больше часа. Я почувствовал себя уставшим. Мне не хотелось разговаривать, потому что как будто бы не о чем было говорить.
Потому что о чем еще можно говорить в таком контексте.
Для бизнеса подходит идеально:
--беспокоиться и даже бояться до принятия решения
--быть спокойным и холодным после принятия
"Я уверен, я делаю это, дон Хуан, по крайней мере в части случаев. Хотя очень сложно продолжать напоминать себе."
"Воин думает о своей смерти, когда вещи становятся не ясными."
Бизнесмен думает о своем возможном полном разорении, когда вещи становятся неясными.
"Это даже сложнее, дон Хуан. Для большинства людей смерть очень неопределенна и далека. Мы никогда не думаем о ней." "Почему нет?" "А почему должны?"
Оооо, в своих делах мы никогда не думаем о возможности пойти по миру с сумой. А почему бы и нет?
"Очень просто", он сказал. "Потому что идея смерти - единственная вещь, которая закаляет наш характер."
Идея разорения и нищеты очень закаляет характер будущего/действующего бизнесмена.
К тому времени, как мы покинули Los Vidrios, было так темно, что зубчатые силуэты гор растворились в темном небе. Мы проехали в тишине больше часа. Я почувствовал себя уставшим. Мне не хотелось разговаривать, потому что как будто бы не о чем было говорить.
Потому что о чем еще можно говорить в таком контексте.
Идея разорения и нищеты очень закаляет характер будущего/действующего бизнесмена.
Вот это да. Это же выходит в точности противоположно тому, что советуют все поп-бизнес-психологи и т.д. :)
Вот это да. Это же выходит в точности противоположно тому, что советуют все поп-бизнес-психологи и т.д. :)
"Ты можешь его заколдовать, дон Хуан?"
"Заколдовать его? Зачем?"
"Чтобы он изменился и вновь обрел свою храбрость."
"Нельзя заколдовать кого-то, чтобы он получил храбрость. Храбрость это нечто личное. Заколдовав кого-то, ты можешь сделать его безвредным, или больным, или тупым. Ты не заколдовываешь кого-то для того, чтобы создавать воинов. Чтобы быть воином, ты должен быть кристально ясным, как Эллигио. Вот наш человек храбрости!"
Я не уверен, что для того чтобы быть современным бизнесменом нужно быть кристально ясным.
"Заколдовать его? Зачем?"
"Чтобы он изменился и вновь обрел свою храбрость."
"Нельзя заколдовать кого-то, чтобы он получил храбрость. Храбрость это нечто личное. Заколдовав кого-то, ты можешь сделать его безвредным, или больным, или тупым. Ты не заколдовываешь кого-то для того, чтобы создавать воинов. Чтобы быть воином, ты должен быть кристально ясным, как Эллигио. Вот наш человек храбрости!"
Я не уверен, что для того чтобы быть современным бизнесменом нужно быть кристально ясным.
Получается.
А что касается поп-бизнес-психологов, то пусть они для начала признают, что любой современный бизнес требует обманывать своих клиентов. Когда я пытаюсь такое написать в какой-то дискуссии/близости от них, поднимается вой.
Поэтому, их советы идеализированы. А советы нагвалистов приземлены.
А что касается поп-бизнес-психологов, то пусть они для начала признают, что любой современный бизнес требует обманывать своих клиентов. Когда я пытаюсь такое написать в какой-то дискуссии/близости от них, поднимается вой.
Поэтому, их советы идеализированы. А советы нагвалистов приземлены.
(1) Смерть для воинов - это что-то сродни разорению для бизнесменов - в том плане что они всерьёз планируют ее избежать? Даже ээ до уровня "человека знания"?
(2) А что заставляет бизнесы обманывать клиентов?
(2) А что заставляет бизнесы обманывать клиентов?
(1) Ну, об этом написано прямо. Древние видящие желали обрести бессмертие, сохранив свое тело. Не получилось. Тогда, они желали сохранить хотя бы свои тела сновидения. Поучилось, но как-то их самих не вдохновило. Один древний видящий - Арендатор - придумал, как быть бессмертным в своем физическом теле, но сопутствующие заморочки такой жизни в течении многих веков привели его к желанию уйти и обрести свободу в энергетическом теле. А новые видящие имеют реальной целью сохранить только свое сознание в энергетическом теле, болтаясь по земле или на просторах вселенной.
(2) Общий контекст мирового бизнеса. Банковская и биржевая системы есть системы бизнес-обмана. И далее, по системе вниз.
(2) Общий контекст мирового бизнеса. Банковская и биржевая системы есть системы бизнес-обмана. И далее, по системе вниз.
Но, отдельный вопрос: обязательно ли бизнесмену эксплуатировать в бизнесе магию. Я считаю, что да.
Магию - в смысле не какие-то сталкерские практики, а сновидческие?
Да, любые магии. Сновидение. Видение в роли предугадывания. Сновидение. На, хоть ритуалы с мухоморами. Во всякой магии есть прогностические ресурсы. Которых всегда так не хватает бизнесу. И большому и малому.
Вот, сегодня по ящику показывали здоровенного фермера, кажется из волгоградской области. Он остановил старенький комбайн посреди поля, которым пытался скрести/брить едва поднявшуюся стерню. Все выгорело. А где же его дорогие импортные комбайны - продал.
Третий год в их местах засухи. И он плачет на обжигающей жаре и солнце, и ветер все сразу высушивают на на его скулах. Ибо до щек его слезы и не добегают. А НА ЭТО ЛЕТО БЫЛ ПРОГНОЗ С ДОЖДЯМИ. И вот, он разорен до состояния бомжа и еще хуже - на нем банковский долг.
Но, ежели бы он перед севом мог иметь верный магический прогноз, то он бы не стал богатым, но себя, дом, м.б. и сохранил. Он бы просто не стал сеять и брать новые ссуды на зерно, горючее, машину и т.п.
Как-то так.
Вот, сегодня по ящику показывали здоровенного фермера, кажется из волгоградской области. Он остановил старенький комбайн посреди поля, которым пытался скрести/брить едва поднявшуюся стерню. Все выгорело. А где же его дорогие импортные комбайны - продал.
Третий год в их местах засухи. И он плачет на обжигающей жаре и солнце, и ветер все сразу высушивают на на его скулах. Ибо до щек его слезы и не добегают. А НА ЭТО ЛЕТО БЫЛ ПРОГНОЗ С ДОЖДЯМИ. И вот, он разорен до состояния бомжа и еще хуже - на нем банковский долг.
Но, ежели бы он перед севом мог иметь верный магический прогноз, то он бы не стал богатым, но себя, дом, м.б. и сохранил. Он бы просто не стал сеять и брать новые ссуды на зерно, горючее, машину и т.п.
Как-то так.
То есть застревание на единственном образе будущего устраняется вариатором репрезентаций будущего, например, гаданием.
Ну да. Как-то так.
"If nothing really matters," I said, "upon becoming a man of knowledge one would find
oneself, perforce, as empty as my friend and in no better position."
"That's not so," don Juan said cuttingly. "Your friend is lonely because he will die without
seeing. In his life he just grew old and now he must have more self-pity than ever before. He
feels he threw away forty years because he was after victories and found only defeats. He'll
never know that to be victorious and to be defeated are equal.
"So now you're afraid of me because I've told you that you're equal to everything else. You're
being childish. Our lot as men is to learn and one goes to knowledge as one goes to war; I
have told you this countless times. One goes to knowledge or to war with fear, with respect,
aware that one is going to war, and with absolute confidence in oneself. Put your trust in
yourself, not in me.
"And so you're afraid of the emptiness of your friend's life. But there's no emptiness in the life
of a man of knowledge, I tell you. Everything is filled to the brim."
Don Juan stood up and extended his arms as if feeling things in the air.
"Everything is filled to the brim," he repeated, "and everything is equal. I'm not like your
friend who just grew old. When I tell you that nothing matters I don't mean it the way he does.
For him, his struggle was not worth his while, because he was defeated; for me there is no
victory, or defeat, or emptiness. Everything is filled to the brim and everything is equal and
my struggle was worth my while.
"In order to become a man of knowledge one must be a warrior, not a whimpering child. One
must strive without giving up, without a complaint, without flinching, until one sees, only to
realize then that nothing matters."
oneself, perforce, as empty as my friend and in no better position."
"That's not so," don Juan said cuttingly. "Your friend is lonely because he will die without
seeing. In his life he just grew old and now he must have more self-pity than ever before. He
feels he threw away forty years because he was after victories and found only defeats. He'll
never know that to be victorious and to be defeated are equal.
"So now you're afraid of me because I've told you that you're equal to everything else. You're
being childish. Our lot as men is to learn and one goes to knowledge as one goes to war; I
have told you this countless times. One goes to knowledge or to war with fear, with respect,
aware that one is going to war, and with absolute confidence in oneself. Put your trust in
yourself, not in me.
"And so you're afraid of the emptiness of your friend's life. But there's no emptiness in the life
of a man of knowledge, I tell you. Everything is filled to the brim."
Don Juan stood up and extended his arms as if feeling things in the air.
"Everything is filled to the brim," he repeated, "and everything is equal. I'm not like your
friend who just grew old. When I tell you that nothing matters I don't mean it the way he does.
For him, his struggle was not worth his while, because he was defeated; for me there is no
victory, or defeat, or emptiness. Everything is filled to the brim and everything is equal and
my struggle was worth my while.
"In order to become a man of knowledge one must be a warrior, not a whimpering child. One
must strive without giving up, without a complaint, without flinching, until one sees, only to
realize then that nothing matters."
"Если в действительности ничего не имеет значения", я сказал, "то, когда кто-либо становится человеком знания, он с необходимостью обнаружит себя таким же пустым, как и мой друг, и в не лучшем положении".
"Это не так", отрезал дон Хуан. "Твой друг одинок, потому что он умрет не видящим. В его жизни он просто стал старым и сейчас у него, должно быть, больше жалости к себе, чем когда-либо раньше. Он чувствует, что потерял сорок лет, потому что он шел за победами, а нашел лишь поражения. Он никогда не узнает, что победить и проиграть это одно и то же."
"Так что сейчас ты боишься меня, потому что я сказал тебя, что ты равен чему угодно другому. Ты ведешь себя по-детски. Наша доля, как мужчин, это учиться, и за знанием идут также, как идут на войну; я тебе говорил это бесчисленное количество раз. Кто-либо идет за знанием или на войну со страхом, с уважением, осознавая то, что он идет на войну, и с абсолютной уверенностью в себе. Вкладывай свое доверие в себя, а не в меня."
"И, тем самым, ты боишься пустоты в жизни твоего друга. Но, я говорю тебе, нет пустоты в жизни человека знания. Всё наполнено до краев."
Дон Хуан встал и вытянул свои руки, как если бы что-то ощущал в воздухе.
"Всё наполнено до краёв", он повторил, "и всё равно. Я не как твой друг, который просто стал старым. Когда я говорю тебе, что ничего не имеет значения, я не подразумеваю под этим то, что подразумевает твой друг. Для него, его борьба не стоила своего времени, потому что он был побеждён; для меня нет ни побед, ни поражений, ни пустоты. Всё наполнено до краёв и все равно и моя борьба стоит моего времени."
"Чтобы стать человеком знания - надо стать воином, а не хныкающим ребёнком. Надо прилагать усилия не сдаваясь, без жалоб, без колебаний, пока не начнёшь видеть, только для того чтобы затем понять, что ничего не имеет значения."
"Это не так", отрезал дон Хуан. "Твой друг одинок, потому что он умрет не видящим. В его жизни он просто стал старым и сейчас у него, должно быть, больше жалости к себе, чем когда-либо раньше. Он чувствует, что потерял сорок лет, потому что он шел за победами, а нашел лишь поражения. Он никогда не узнает, что победить и проиграть это одно и то же."
"Так что сейчас ты боишься меня, потому что я сказал тебя, что ты равен чему угодно другому. Ты ведешь себя по-детски. Наша доля, как мужчин, это учиться, и за знанием идут также, как идут на войну; я тебе говорил это бесчисленное количество раз. Кто-либо идет за знанием или на войну со страхом, с уважением, осознавая то, что он идет на войну, и с абсолютной уверенностью в себе. Вкладывай свое доверие в себя, а не в меня."
"И, тем самым, ты боишься пустоты в жизни твоего друга. Но, я говорю тебе, нет пустоты в жизни человека знания. Всё наполнено до краев."
Дон Хуан встал и вытянул свои руки, как если бы что-то ощущал в воздухе.
"Всё наполнено до краёв", он повторил, "и всё равно. Я не как твой друг, который просто стал старым. Когда я говорю тебе, что ничего не имеет значения, я не подразумеваю под этим то, что подразумевает твой друг. Для него, его борьба не стоила своего времени, потому что он был побеждён; для меня нет ни побед, ни поражений, ни пустоты. Всё наполнено до краёв и все равно и моя борьба стоит моего времени."
"Чтобы стать человеком знания - надо стать воином, а не хныкающим ребёнком. Надо прилагать усилия не сдаваясь, без жалоб, без колебаний, пока не начнёшь видеть, только для того чтобы затем понять, что ничего не имеет значения."
Когда я говорю тебе, что ничего не имеет значения, я не подразумеваю под этим то, что подразумевает твой друг. Для него, его борьба не стоила своего времени, потому что он был побеждён; для меня нет ни побед, ни поражений, ни пустоты. Всё наполнено до краёв и все равно и моя борьба стоит моего времени."
Цели всей жизни и ее наполненности. Я не знаю стоит ли любой бизнес такого. Но, это мое суждение слишком личное/ценностное.
"Чтобы стать человеком знания - надо стать воином, а не хныкающим ребёнком. Надо прилагать усилия не сдаваясь, без жалоб, без колебаний, пока не начнёшь видеть, только для того чтобы затем понять, что ничего не имеет значения."
Заработать ради того, чтобы понять ненужность денег это круто.
Цели всей жизни и ее наполненности. Я не знаю стоит ли любой бизнес такого. Но, это мое суждение слишком личное/ценностное.
"Чтобы стать человеком знания - надо стать воином, а не хныкающим ребёнком. Надо прилагать усилия не сдаваясь, без жалоб, без колебаний, пока не начнёшь видеть, только для того чтобы затем понять, что ничего не имеет значения."
Заработать ради того, чтобы понять ненужность денег это круто.
Заработать ради того, чтобы понять ненужность денег это круто.
Ну, такое продолжение с неизбежностью должно было возникнуть, после того как смерть была сравнена с разорением :)
Ну, такое продолжение с неизбежностью должно было возникнуть, после того как смерть была сравнена с разорением :)
Значит, получилось что-то не так. Ибо роль смерти в н. двойственна. Смерть забирает жизнь физического тела, но наделяет бесконечной жизнью энергетическое тело.
Ааа, смерть есть источник двойной энергии:
--накатывателя (кажется так) это кольцевая структура, наполняющая энергией
--и опрокидывателя - это шаровая структура, которая норовить разбить и разбивает в итоге индивидуальное яйцо светимости
Ааа, смерть есть источник двойной энергии:
--накатывателя (кажется так) это кольцевая структура, наполняющая энергией
--и опрокидывателя - это шаровая структура, которая норовить разбить и разбивает в итоге индивидуальное яйцо светимости
Являлись ли для дона Хуана и пр. занятия самим нагвализмом сортом "контроллируемой глупости"?
Нет, конечно. Контролируемая глупость есть техника занятия нагвализмом. Но не наоборот.
Т.е. транзиторности в суждениях нет.
И это просто потому, что в нагвализме более чем одна техника, более чем одна методика, более чем одно упражнение, более чем одна тренировка, более чем один шаблон.
Т.е. транзиторности в суждениях нет.
И это просто потому, что в нагвализме более чем одна техника, более чем одна методика, более чем одно упражнение, более чем одна тренировка, более чем один шаблон.
Значит, получилось что-то не так. Ибо роль смерти в н. двойственна. Смерть забирает жизнь физического тела, но наделяет бесконечной жизнью энергетическое тело.
У нагвалистов должно за жизнь появляться нечто, что не сможет отнять смерть. У бизнесмена должно быть нечто, что не сможет отнять разорение.
У нагвалистов должно за жизнь появляться нечто, что не сможет отнять смерть. У бизнесмена должно быть нечто, что не сможет отнять разорение.
У нагвалиста за его жизнь появляется личная сила, или знание. Личная сила/знание само прирастают при условии, что действия нагвалиста направлены на РАСПРОСТРАНЕНИЕ этой силы/знания.
У бизнесмена прирастают его деловые связи и земное знание. Эти связи и знание не дадут бизнесмену потонуть при любом форс-мажоре.
У бизнесмена прирастают его деловые связи и земное знание. Эти связи и знание не дадут бизнесмену потонуть при любом форс-мажоре.
Don Juan patiently listened to my complaints.
"You're too weak," he said. "You hurry when you should wait, but you wait when you should
hurry. You think too much. Now you think that there is no time to waste. A while back you
thought you didn't want to smoke any more. Your life is too damn loose; you're not tight
enough to meet the little smoke. I am responsible for you and I don't want you to die like a
goddamn fool."
I felt embarrassed.
"What can I do, don Juan? I'm very impatient."
"Live like a warrior! I've told you already, a warrior takes responsibility for his acts; for the
most trivial of his acts. You act out your thoughts and that's wrong. You failed with the
guardian because of your thoughts."
"How did I fail, don Juan?"
"You think about everything. You thought about the guardian and thus you couldn't overcome
it.
"First you must live like a warrior. I think you understand that very well."
I wanted to interject something in my defense, but he gestured with his hand to be quiet.
"Your life is fairly tight," he continued. "In fact, your life is tighter than Pablito's or Nestor's,
Genaro's apprentices, and yet they see and you don't. Your life is tighter than Eligio's and he'll
probably see before you do. This baffles me. Even Genaro cannot get over that. You've
faithfully carried out everything I have told you to do.
Everything that my benefactor taught me, in the first stage of learning, I have passed on to
you. The rule is right, the steps cannot be changed. You have done everything one has to do
and yet you don't see; but to those who see, like Genaro, you appear as though you see. I rely
on that and I am fooled. You always turn around and behave like an idiot who doesn't see,
which of course is right for you."
Don Juan's words distressed me profoundly. I don't know why but I was close to tears. I began
to talk about my childhood and a wave of self-pity enveloped me. Don Juan stared at me for a
brief moment and then moved his eyes away. It was a penetrating glance. I felt he had actually
grabbed me with his eyes. I had the sensation of two fingers gently clasping me and I
acknowledged a weird agitation, an itching, a pleasant despair in the area of my solar plexus. I
became aware of my abdominal region. I sensed its heat. I could not speak coherently any
more and I mumbled, then stopped talking altogether.
"Perhaps it's the promise," don Juan said after a long pause.
"I beg your pardon."
"A promise you once made, long ago."
"What promise?"
"Maybe you can tell me that. You do remember it, don't you?"
"I don't."
"You promised something very important once. I thought that perhaps your promise was
keeping you from seeing."
"You're too weak," he said. "You hurry when you should wait, but you wait when you should
hurry. You think too much. Now you think that there is no time to waste. A while back you
thought you didn't want to smoke any more. Your life is too damn loose; you're not tight
enough to meet the little smoke. I am responsible for you and I don't want you to die like a
goddamn fool."
I felt embarrassed.
"What can I do, don Juan? I'm very impatient."
"Live like a warrior! I've told you already, a warrior takes responsibility for his acts; for the
most trivial of his acts. You act out your thoughts and that's wrong. You failed with the
guardian because of your thoughts."
"How did I fail, don Juan?"
"You think about everything. You thought about the guardian and thus you couldn't overcome
it.
"First you must live like a warrior. I think you understand that very well."
I wanted to interject something in my defense, but he gestured with his hand to be quiet.
"Your life is fairly tight," he continued. "In fact, your life is tighter than Pablito's or Nestor's,
Genaro's apprentices, and yet they see and you don't. Your life is tighter than Eligio's and he'll
probably see before you do. This baffles me. Even Genaro cannot get over that. You've
faithfully carried out everything I have told you to do.
Everything that my benefactor taught me, in the first stage of learning, I have passed on to
you. The rule is right, the steps cannot be changed. You have done everything one has to do
and yet you don't see; but to those who see, like Genaro, you appear as though you see. I rely
on that and I am fooled. You always turn around and behave like an idiot who doesn't see,
which of course is right for you."
Don Juan's words distressed me profoundly. I don't know why but I was close to tears. I began
to talk about my childhood and a wave of self-pity enveloped me. Don Juan stared at me for a
brief moment and then moved his eyes away. It was a penetrating glance. I felt he had actually
grabbed me with his eyes. I had the sensation of two fingers gently clasping me and I
acknowledged a weird agitation, an itching, a pleasant despair in the area of my solar plexus. I
became aware of my abdominal region. I sensed its heat. I could not speak coherently any
more and I mumbled, then stopped talking altogether.
"Perhaps it's the promise," don Juan said after a long pause.
"I beg your pardon."
"A promise you once made, long ago."
"What promise?"
"Maybe you can tell me that. You do remember it, don't you?"
"I don't."
"You promised something very important once. I thought that perhaps your promise was
keeping you from seeing."
Дон Хуан терпеливо выслушал мои жалобы.
"Ты слишком слаб", он сказал. "Ты торопишься, когда следует ждать, но ты ждешь, когда следует торопиться. Ты слишком много думаешь. Сейчас ты думаешь, что нельзя терять время. Некоторое время назад ты думал, что ты больше не хочешь курить. Твоя жизнь слишком развязная; ты недостаточно собран, чтобы встречаться с дымком. Я отвечаю за тебя, и я не хочу, чтобы ты умер как проклятый дурак."
Я смутился.
"Что я могу сделать, дон Хуан? Я очень нетерпелив."
"Живи как воин! Я уже тебе говорил, воин берет на себя ответственность за свои действия; за наиоблее простые из своих действий. Ты делаешь то, о чем ты думаешь, и это ошибочно. Ты потерпел неудачу со стражем из-за своих мыслей."
"Как я потерпел неудачу, дон Хуан?"
"Ты думаешь обо всём. Ты думал о страже и, посему, не смог преодолеть его."
"Сначала ты должен жить как воин. Я думаю, ты отлично это понимаешь."
Я хотел вставить что-нибудь в своё оправдание, но он жестом показал мне молчать.
"Твоя жизнь довольно собранная", он продолжил. "Фактически, твоя жизнь более собранная, чем жизнь Паблито или Нестора, учеников Генаро, и всё же они видят, а ты нет. Твоя жизнь более собранная, чем жизнь Эллигио, и он вероятно начнет видеть раньше тебя. Это сбивает меня с толку. Даже Генаро никак не может преодолеть это. Ты честно выполнил всё, что я сказал тебе сделать.
Всё, чему меня научил мой бенефактор, на первой стадии обучения, я передал тебе. Правило верное, шаги не могут быть изменены. Ты сделал всё, что требуется сделать, и всё же ты не видишь; но для тех, кто видит, как Генаро, ты выглядишь как если бы ты видел. Я полагаюсь на это и я оказываюсь одурачен. Ты всегда разворачиваешься и ведёшь себя как идиот, который не видит, что конечно же является для тебя правильным."
Слова дона Хуана глубоко меня поразили. Я не знаю почему, но я был близок к слезам. Я начал рассказывать о моём детстве и меня накрыла волна жалости к себе. Дон Хуан пристально на меня смотрел короткое мгновение и затем отвёл свои глаза. Это был проникающий взгляд. Я почувствовал, что он в действительности схватил меня своими глазами. У меня было ощущение двух пальцев, нежно сжавших меня, и я заметил странное возбуждение, нетерпение, приятное отчаяние в области моего солнечного сплетения. Я начал осознавать свою брюшную область. Я почувствовал ее тепло. Я больше не мог сказать что-либо связно и начал бормотать, а потом и вовсе перестал говорить.
"Возможно, это обещание", сказал дон Хуан после долгой паузы.
"Прошу прощения?"
"Обещание, которое ты однажды оставил, давным давно."
"Какое обещание?"
"Может быть, ты мне можешь это сказать. Ты же помнишь его, разве нет?"
"Не помню."
"Однажды ты по-обещал нечто очень важное. Я подумал, что, возможно, твоё обещание останавливает тебя от того, чтобы видеть."
"Ты слишком слаб", он сказал. "Ты торопишься, когда следует ждать, но ты ждешь, когда следует торопиться. Ты слишком много думаешь. Сейчас ты думаешь, что нельзя терять время. Некоторое время назад ты думал, что ты больше не хочешь курить. Твоя жизнь слишком развязная; ты недостаточно собран, чтобы встречаться с дымком. Я отвечаю за тебя, и я не хочу, чтобы ты умер как проклятый дурак."
Я смутился.
"Что я могу сделать, дон Хуан? Я очень нетерпелив."
"Живи как воин! Я уже тебе говорил, воин берет на себя ответственность за свои действия; за наиоблее простые из своих действий. Ты делаешь то, о чем ты думаешь, и это ошибочно. Ты потерпел неудачу со стражем из-за своих мыслей."
"Как я потерпел неудачу, дон Хуан?"
"Ты думаешь обо всём. Ты думал о страже и, посему, не смог преодолеть его."
"Сначала ты должен жить как воин. Я думаю, ты отлично это понимаешь."
Я хотел вставить что-нибудь в своё оправдание, но он жестом показал мне молчать.
"Твоя жизнь довольно собранная", он продолжил. "Фактически, твоя жизнь более собранная, чем жизнь Паблито или Нестора, учеников Генаро, и всё же они видят, а ты нет. Твоя жизнь более собранная, чем жизнь Эллигио, и он вероятно начнет видеть раньше тебя. Это сбивает меня с толку. Даже Генаро никак не может преодолеть это. Ты честно выполнил всё, что я сказал тебе сделать.
Всё, чему меня научил мой бенефактор, на первой стадии обучения, я передал тебе. Правило верное, шаги не могут быть изменены. Ты сделал всё, что требуется сделать, и всё же ты не видишь; но для тех, кто видит, как Генаро, ты выглядишь как если бы ты видел. Я полагаюсь на это и я оказываюсь одурачен. Ты всегда разворачиваешься и ведёшь себя как идиот, который не видит, что конечно же является для тебя правильным."
Слова дона Хуана глубоко меня поразили. Я не знаю почему, но я был близок к слезам. Я начал рассказывать о моём детстве и меня накрыла волна жалости к себе. Дон Хуан пристально на меня смотрел короткое мгновение и затем отвёл свои глаза. Это был проникающий взгляд. Я почувствовал, что он в действительности схватил меня своими глазами. У меня было ощущение двух пальцев, нежно сжавших меня, и я заметил странное возбуждение, нетерпение, приятное отчаяние в области моего солнечного сплетения. Я начал осознавать свою брюшную область. Я почувствовал ее тепло. Я больше не мог сказать что-либо связно и начал бормотать, а потом и вовсе перестал говорить.
"Возможно, это обещание", сказал дон Хуан после долгой паузы.
"Прошу прощения?"
"Обещание, которое ты однажды оставил, давным давно."
"Какое обещание?"
"Может быть, ты мне можешь это сказать. Ты же помнишь его, разве нет?"
"Не помню."
"Однажды ты по-обещал нечто очень важное. Я подумал, что, возможно, твоё обещание останавливает тебя от того, чтобы видеть."
Общий контекст мирового бизнеса. Банковская и биржевая системы есть системы бизнес-обмана. И далее, по системе вниз.
Ну, если бы такая последовательность распространения отрицательных эффектов "по системе вниз" в действительно была непреложной, то и смысла бы не было что-то делать. Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся засчёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
Ну, если бы такая последовательность распространения отрицательных эффектов "по системе вниз" в действительно была непреложной, то и смысла бы не было что-то делать. Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся засчёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
"Что я могу сделать, дон Хуан? Я очень нетерпелив."
"Живи как воин! Я уже тебе говорил, воин берет на себя ответственность за свои действия; за наиболее простые из своих действий. Ты делаешь то, о чем ты думаешь, и это ошибочно. Ты потерпел неудачу со стражем из-за своих мыслей."
Воин "курит" не когда ему захочется, но по знаку. В законопослушной редакции и, перенося в исследуемый контекст, бизнесмен поступает так или иначе не по причине своей нетерпеливости или еще чего, но поучив внутренний/внешний знак.
"Как я потерпел неудачу, дон Хуан?"
"Ты думаешь обо всём. Ты думал о страже и, посему, не смог преодолеть его."
"Сначала ты должен жить как воин. Я думаю, ты отлично это понимаешь."
Я хотел вставить что-нибудь в своё оправдание, но он жестом показал мне молчать.
Избыточная рефлексия.
"Однажды ты по-обещал нечто очень важное. Я подумал, что, возможно, твоё обещание останавливает тебя от того, чтобы видеть."
Речь идет об импринте-обещании "не вИдеть".
Хм, большиство из нас вынудили дать такие обещания.
"Живи как воин! Я уже тебе говорил, воин берет на себя ответственность за свои действия; за наиболее простые из своих действий. Ты делаешь то, о чем ты думаешь, и это ошибочно. Ты потерпел неудачу со стражем из-за своих мыслей."
Воин "курит" не когда ему захочется, но по знаку. В законопослушной редакции и, перенося в исследуемый контекст, бизнесмен поступает так или иначе не по причине своей нетерпеливости или еще чего, но поучив внутренний/внешний знак.
"Как я потерпел неудачу, дон Хуан?"
"Ты думаешь обо всём. Ты думал о страже и, посему, не смог преодолеть его."
"Сначала ты должен жить как воин. Я думаю, ты отлично это понимаешь."
Я хотел вставить что-нибудь в своё оправдание, но он жестом показал мне молчать.
Избыточная рефлексия.
"Однажды ты по-обещал нечто очень важное. Я подумал, что, возможно, твоё обещание останавливает тебя от того, чтобы видеть."
Речь идет об импринте-обещании "не вИдеть".
Хм, большиство из нас вынудили дать такие обещания.
Ну, если бы такая последовательность распространения отрицательных эффектов "по системе вниз" в действительно была непреложной, то и смысла бы не было что-то делать.
Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя? Вот, прямо сейчас я сходил в ближайший магазин и купил большую пластиковую канистру с носиком и дополнительной пробкой. Каждая пробка уплотняется силиконовым уплотнителем/прокладкой. Но, я это сам не посмотрел, а продавщица мне ничего и не сказала. В итоге, на обоих двух пробках уплотнителей нет. А без них носить воду неприкольно - разливается.
Пошел обратно. Доброжелательно обсуждали изыскание/восстановление этих уплотнительных колец. При этом, в момент продажи, продавщицы знали, что колец нет, но ничего мне не сказали.
И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя? Вот, прямо сейчас я сходил в ближайший магазин и купил большую пластиковую канистру с носиком и дополнительной пробкой. Каждая пробка уплотняется силиконовым уплотнителем/прокладкой. Но, я это сам не посмотрел, а продавщица мне ничего и не сказала. В итоге, на обоих двух пробках уплотнителей нет. А без них носить воду неприкольно - разливается.
Пошел обратно. Доброжелательно обсуждали изыскание/восстановление этих уплотнительных колец. При этом, в момент продажи, продавщицы знали, что колец нет, но ничего мне не сказали.
И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
Там дальше рассказывается история (решил не переводить полностью для экономии времени), как Карлос попал в семью тётушек, у которых было куча детей. И он говорит, что буквально вёл военные действия против своих кузенов. Каким-то чудом ему удалось победить и подчинить их всех, но, как он описывает, он не отдавал себе отчёта в том, что уже победил, и продолжал воевать.
Затем перенес это же поведение в школу. В его классе был парень, которого все дразнили, потому что у него был нос "картошкой". Карлос его тоже дразнил. Но, при этом, парню по неведомой причине нравился Карлос. В конечном итоге, делая этакую жестокую детскую шутку за гранью фола, Карлос уронил на этого парня здоровенную доску. Удар был частично смягчен партой, за которой тот парень сидел, но ему всё равно сломало ключицу. Видя его слезы, Карлос - как он это говорит - отказался ради него от своих былых побед и по-обещал себе никогда больше не выигрывать.
Карлос с сожалением говорит - у парня, фактически, осталась травма на всю жизнь (у него не было денег на нормальное лечение), а всё, что он мог ему предложить в утешение, это набор своих жалких детских побед. Дон Хуан утешает - "Успокойся, смешная птица. Ты дал достаточно. Твои победы были сильными и они были твоими. Ты дал достаточно. Сейчас ты должен изменить своё обещание".
Затем перенес это же поведение в школу. В его классе был парень, которого все дразнили, потому что у него был нос "картошкой". Карлос его тоже дразнил. Но, при этом, парню по неведомой причине нравился Карлос. В конечном итоге, делая этакую жестокую детскую шутку за гранью фола, Карлос уронил на этого парня здоровенную доску. Удар был частично смягчен партой, за которой тот парень сидел, но ему всё равно сломало ключицу. Видя его слезы, Карлос - как он это говорит - отказался ради него от своих былых побед и по-обещал себе никогда больше не выигрывать.
Карлос с сожалением говорит - у парня, фактически, осталась травма на всю жизнь (у него не было денег на нормальное лечение), а всё, что он мог ему предложить в утешение, это набор своих жалких детских побед. Дон Хуан утешает - "Успокойся, смешная птица. Ты дал достаточно. Твои победы были сильными и они были твоими. Ты дал достаточно. Сейчас ты должен изменить своё обещание".
--Ну, если бы такая последовательность распространения отрицательных эффектов "по системе вниз" в действительно была непреложной, то и смысла бы не было что-то делать.
--Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя?
Да нет, я про самый общий контекст моделирования. У нас почти в любой теме точно такая же проблема. Модель ценностей идёт в разрез с конвенциальными представлениями социологов/экономистов, и всё же «мы» (метапрактики - в максимальном охвате этой категории :) ) занимаемся её разработкой.
НЛП в целом - "труба без граммофона" - и тем не менее мы под заголовком из трёх букв пытаемся спроектировать и построить сам "граммофон". Нагвализм дискредитирован самим автором, не говоря про многочисленных псевдо-последователей. И тем не менее мы под этим заголовком пытаемся сделать жизнеспособные, полезные, здравые извлечения.
Так что теперь, как как только вы/мы примерно определились с контекстом ээ интервенции - с общим положением дел в бизнесе - надо тут же от него аккуратно и диссоциироваться. Тем более, сам путь воина, во многих своих воплощениях - как я понял - предполагает некую особенную нравственность практика, со стороны стороннего наблюдателя, которая получается автоматически, если практик следует исключительно соображениям целесообразности и эффективности.
--Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
--А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
Ну, да. Осознавать общую антиресурсность надо.
--Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя?
Да нет, я про самый общий контекст моделирования. У нас почти в любой теме точно такая же проблема. Модель ценностей идёт в разрез с конвенциальными представлениями социологов/экономистов, и всё же «мы» (метапрактики - в максимальном охвате этой категории :) ) занимаемся её разработкой.
НЛП в целом - "труба без граммофона" - и тем не менее мы под заголовком из трёх букв пытаемся спроектировать и построить сам "граммофон". Нагвализм дискредитирован самим автором, не говоря про многочисленных псевдо-последователей. И тем не менее мы под этим заголовком пытаемся сделать жизнеспособные, полезные, здравые извлечения.
Так что теперь, как как только вы/мы примерно определились с контекстом ээ интервенции - с общим положением дел в бизнесе - надо тут же от него аккуратно и диссоциироваться. Тем более, сам путь воина, во многих своих воплощениях - как я понял - предполагает некую особенную нравственность практика, со стороны стороннего наблюдателя, которая получается автоматически, если практик следует исключительно соображениям целесообразности и эффективности.
--Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
--А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
Ну, да. Осознавать общую антиресурсность надо.
Там дальше рассказывается история ...
Я читал/знаю.
Дон Хуан утешает - "Успокойся, смешная птица. Ты дал достаточно. Твои победы были сильными и они были твоими. Ты дал достаточно. Сейчас ты должен изменить своё обещание".
Да, просто изменить твое обещание.
Я читал/знаю.
Дон Хуан утешает - "Успокойся, смешная птица. Ты дал достаточно. Твои победы были сильными и они были твоими. Ты дал достаточно. Сейчас ты должен изменить своё обещание".
Да, просто изменить твое обещание.
Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя? Вот, прямо сейчас я сходил в ближайший магазин и купил большую пластиковую канистру с носиком и дополнительной пробкой. Каждая пробка уплотняется силиконовым уплотнителем/прокладкой. Но, я это сам не посмотрел, а продавщица мне ничего и не сказала. В итоге, на обоих двух пробках уплотнителей нет. А без них носить воду неприкольно - разливается.
Понятно.
Пошел обратно. Доброжелательно обсуждали изыскание/восстановление этих уплотнительных колец. При этом, в момент продажи, продавщицы знали, что колец нет, но ничего мне не сказали.
Ну, мне всё же кажется, здесь пересечение:
(1) Слабости законодательной базы
(2) Разновидностью бизнеса
(3) Конкретной настройкой бизнеса владельцем
(4) Конкретной реализации этой настройки продавщицами
А я вот недавно обувь себе летнюю покупал. В огромном магазине недорогой обуви, который был в торговом центре рядом с домом. Купил три пары. В итоге одна пара оказалась с разноразмерными ботинками. Устойчивое ощущение, что левый был мал, а правый велик. В итоге вернулся, проводили к администратору, он начал рассказывать мне про естественную асимметричность ног (угу, проявляющуюся лишь на одной паре обуви из всех, которые у меня когда-либо были), а ботинки без брака. И раз я в них ходил (а как бы иначе я проверил), то и по статье об обмена доброкачественного товара поменять их не могу. Вежливо проводил меня обратно.
На следующий день я, по другую сторону от границы микрорайона, нашел бюро экспертиз, в котором мне доброжелательный мужик померил ботинки линейкой - при этом также сказав, что различие в длине не превышает двух миллиметров - но нашел какие-то другие недостатки по мелочи. Там частота стежков не равная, там потертость, третье-четвёртое. Написал красивую бумажку с печатью, с которой мне вернули деньги за пару и саму экспертизу (оплатил сначала из своих денег).
В другой раз я заказывал через интернет цветы для подруги. Подруга осталась довольной, но мимоходом заметила, что на в целом клёвом букете у одного цветочка был один вялый листик. Через некоторое время кто-то из персонала проверки качества этой компании написал мне письмо, прося оставить отзыв, если он есть. Я всё так и написал - всё замечательно, но был, мол, один несчастный вялый листок :)) Они мне в тот же день предложили вернуть сто процентов оплаченной суммы для снятия замечания и, когда я отказался, предложили купон на бесплатную доставку еще одного букета (до сих пор он у меня где-то пылится в архивах почты).
До того я ходил на почту, чтобы отправить личное письмо и компакт-диск в придачу (интернет еще не был таким быстрым и не дорогим). Злобная тётка, после того как я отстоял ужасную очередь, сказала, что у них нет надлежащей упаковки, а в простой бумаге диск сломается. После того, как она попыталась отвести взгляд на следующего в очереди, я попросил дать мне книгу отзывов. Тётка засуетилась и привела в зал заведующую. Заведующая вежливо попросила изложить суть претензии, перед тем как даст мне возможность оставить запись. После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
Ну, такое тоже бывает. Наверное, даже в большинстве случаев :)
Понятно.
Пошел обратно. Доброжелательно обсуждали изыскание/восстановление этих уплотнительных колец. При этом, в момент продажи, продавщицы знали, что колец нет, но ничего мне не сказали.
Ну, мне всё же кажется, здесь пересечение:
(1) Слабости законодательной базы
(2) Разновидностью бизнеса
(3) Конкретной настройкой бизнеса владельцем
(4) Конкретной реализации этой настройки продавщицами
А я вот недавно обувь себе летнюю покупал. В огромном магазине недорогой обуви, который был в торговом центре рядом с домом. Купил три пары. В итоге одна пара оказалась с разноразмерными ботинками. Устойчивое ощущение, что левый был мал, а правый велик. В итоге вернулся, проводили к администратору, он начал рассказывать мне про естественную асимметричность ног (угу, проявляющуюся лишь на одной паре обуви из всех, которые у меня когда-либо были), а ботинки без брака. И раз я в них ходил (а как бы иначе я проверил), то и по статье об обмена доброкачественного товара поменять их не могу. Вежливо проводил меня обратно.
На следующий день я, по другую сторону от границы микрорайона, нашел бюро экспертиз, в котором мне доброжелательный мужик померил ботинки линейкой - при этом также сказав, что различие в длине не превышает двух миллиметров - но нашел какие-то другие недостатки по мелочи. Там частота стежков не равная, там потертость, третье-четвёртое. Написал красивую бумажку с печатью, с которой мне вернули деньги за пару и саму экспертизу (оплатил сначала из своих денег).
В другой раз я заказывал через интернет цветы для подруги. Подруга осталась довольной, но мимоходом заметила, что на в целом клёвом букете у одного цветочка был один вялый листик. Через некоторое время кто-то из персонала проверки качества этой компании написал мне письмо, прося оставить отзыв, если он есть. Я всё так и написал - всё замечательно, но был, мол, один несчастный вялый листок :)) Они мне в тот же день предложили вернуть сто процентов оплаченной суммы для снятия замечания и, когда я отказался, предложили купон на бесплатную доставку еще одного букета (до сих пор он у меня где-то пылится в архивах почты).
До того я ходил на почту, чтобы отправить личное письмо и компакт-диск в придачу (интернет еще не был таким быстрым и не дорогим). Злобная тётка, после того как я отстоял ужасную очередь, сказала, что у них нет надлежащей упаковки, а в простой бумаге диск сломается. После того, как она попыталась отвести взгляд на следующего в очереди, я попросил дать мне книгу отзывов. Тётка засуетилась и привела в зал заведующую. Заведующая вежливо попросила изложить суть претензии, перед тем как даст мне возможность оставить запись. После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
Ну, такое тоже бывает. Наверное, даже в большинстве случаев :)
--Ну, если бы такая последовательность распространения отрицательных эффектов "по системе вниз" в действительно была непреложной, то и смысла бы не было что-то делать.
--Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя?
--Да нет, я про самый общий контекст моделирования. У нас почти в любой теме точно такая же проблема. Модель ценностей идёт в разрез с конвенциальными представлениями социологов/экономистов, и всё же «мы» (метапрактики - в максимальном охвате этой категории :) ) занимаемся её разработкой.
Немного не так. У социологов в месте "ценности" просто ничего нет. Дырка. :)
И наша разработка заштопывает это дырку.
НЛП в целом - "труба без граммофона" - и тем не менее мы под заголовком из трёх букв пытаемся спроектировать и построить сам "граммофон".
Мы это все делаем как сорт неделания. Но, в итоге, наше неделание работает. И мы нашли более корневой подход - эриксонианский. В его границах делай все что угодно разумное на законных основаниях.
Нагвализм дискредитирован самим автором, не говоря про многочисленных псевдо-последователей. И тем не менее мы под этим заголовком пытаемся сделать жизнеспособные, полезные, здравые извлечения.
Погоди, погоди. Нагвализм никем не дискредитирован. Он "открыт", а потом он был "закрыт". Но, даже в стадии закрытия из него можно черпать бриллианты знаний.
Так что теперь, как как только вы/мы примерно определились с контекстом ээ интервенции - с общим положением дел в бизнесе - надо тут же от него аккуратно и диссоциироваться. Тем более, сам путь воина, во многих своих воплощениях - как я понял - предполагает некую особенную нравственность практика, со стороны стороннего наблюдателя, которая получается автоматически, если практик следует исключительно соображениям целесообразности и эффективности.
Просто надо делать бизнес неделая бизнеса.
--Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
--А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
--Ну, да. Осознавать общую антиресурсность надо.
О чем и речь. Есть бизнесмены, поднимающиеся в годы кризиса. Правда, им приходится действовать в игноре официальной информации, которая и заманила в ловушку кризиса множество жертв.
--Не было бы смысла для кого? Для вороватого продавца или для покупателя?
--Да нет, я про самый общий контекст моделирования. У нас почти в любой теме точно такая же проблема. Модель ценностей идёт в разрез с конвенциальными представлениями социологов/экономистов, и всё же «мы» (метапрактики - в максимальном охвате этой категории :) ) занимаемся её разработкой.
Немного не так. У социологов в месте "ценности" просто ничего нет. Дырка. :)
И наша разработка заштопывает это дырку.
НЛП в целом - "труба без граммофона" - и тем не менее мы под заголовком из трёх букв пытаемся спроектировать и построить сам "граммофон".
Мы это все делаем как сорт неделания. Но, в итоге, наше неделание работает. И мы нашли более корневой подход - эриксонианский. В его границах делай все что угодно разумное на законных основаниях.
Нагвализм дискредитирован самим автором, не говоря про многочисленных псевдо-последователей. И тем не менее мы под этим заголовком пытаемся сделать жизнеспособные, полезные, здравые извлечения.
Погоди, погоди. Нагвализм никем не дискредитирован. Он "открыт", а потом он был "закрыт". Но, даже в стадии закрытия из него можно черпать бриллианты знаний.
Так что теперь, как как только вы/мы примерно определились с контекстом ээ интервенции - с общим положением дел в бизнесе - надо тут же от него аккуратно и диссоциироваться. Тем более, сам путь воина, во многих своих воплощениях - как я понял - предполагает некую особенную нравственность практика, со стороны стороннего наблюдателя, которая получается автоматически, если практик следует исключительно соображениям целесообразности и эффективности.
Просто надо делать бизнес неделая бизнеса.
--Разве мы тут в целом не тем занимаемся, как пытаемся за счёт перенасыщения ресурсами локальных систем преодолеть более мощные антиресурсы глобальных?
--А я нигде не заявлял, что для бизнеса в антиресурсной среде требуются одни антиресурсы. Вполне могут быть применены и ресурсы, но при полном осознании, что весь контекст бизнеса есть антиресурсный. Ну, за вычетом рукопожатого бизнеса, если кто к нему имеет доступ.
--Ну, да. Осознавать общую антиресурсность надо.
О чем и речь. Есть бизнесмены, поднимающиеся в годы кризиса. Правда, им приходится действовать в игноре официальной информации, которая и заманила в ловушку кризиса множество жертв.
...Просто надо делать бизнес неделая бизнеса...
...Правда, им приходится действовать в игноре официальной информации...
Ну, лишний раз подчеркнули :)
...Правда, им приходится действовать в игноре официальной информации...
Ну, лишний раз подчеркнули :)
Ну, мне всё же кажется, здесь пересечение:
(1) Слабости законодательной базы
(2) Разновидностью бизнеса
(3) Конкретной настройкой бизнеса владельцем
(4) Конкретной реализации этой настройки продавщицами
Да это все понятно. Меня интеерсует моральная сторона дела. Из которой я извлекаю - продавать, значит, обманывать.
он начал рассказывать мне про естественную асимметричность ног
Какой молодец! :)))
Вежливо проводил меня обратно.
Не родись счастливым, но родись симметричным. Ты пропустил аргументы прямых замеров ботинок и стоп с точсностью до мм.
Там частота стежков не равная, там потертость, третье-четвёртое. Написал красивую бумажку с печатью, с которой мне вернули деньги за пару и саму экспертизу (оплатил сначала из своих денег).
А за потраченное тобой время? А сколько клиентов махнут рукой и никуда не пойдут?
Они мне в тот же день предложили вернуть сто процентов оплаченной суммы для снятия замечания и, когда я отказался, предложили купон на бесплатную доставку еще одного букета (до сих пор он у меня где-то пылится в архивах почты).
А сколько людей махают рукой на эти вялые лепестки? А вялые лепестки однозначно значат, что они химичат с товаром :)
После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
А сколько клиентов не будут отстаивать свои права? Вот, на этом и строится главный профит. И это есть узаконенный обман.
--И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
--Ну, такое тоже бывает. Наверное, даже в большинстве случаев :)
О чем и речь.
Часто нормально работают только микробизнесы. Чурек простите, лицо кавказской национальности в обувной мастерской делает всю работу высунув язык, сверхтщательно, занижает оплату, и добивается своего - при малейшей мысли подумать о ремонте обуви - тот час же перед глазами всплывает окошко только его мастерской.
(1) Слабости законодательной базы
(2) Разновидностью бизнеса
(3) Конкретной настройкой бизнеса владельцем
(4) Конкретной реализации этой настройки продавщицами
Да это все понятно. Меня интеерсует моральная сторона дела. Из которой я извлекаю - продавать, значит, обманывать.
он начал рассказывать мне про естественную асимметричность ног
Какой молодец! :)))
Вежливо проводил меня обратно.
Не родись счастливым, но родись симметричным. Ты пропустил аргументы прямых замеров ботинок и стоп с точсностью до мм.
Там частота стежков не равная, там потертость, третье-четвёртое. Написал красивую бумажку с печатью, с которой мне вернули деньги за пару и саму экспертизу (оплатил сначала из своих денег).
А за потраченное тобой время? А сколько клиентов махнут рукой и никуда не пойдут?
Они мне в тот же день предложили вернуть сто процентов оплаченной суммы для снятия замечания и, когда я отказался, предложили купон на бесплатную доставку еще одного букета (до сих пор он у меня где-то пылится в архивах почты).
А сколько людей махают рукой на эти вялые лепестки? А вялые лепестки однозначно значат, что они химичат с товаром :)
После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
А сколько клиентов не будут отстаивать свои права? Вот, на этом и строится главный профит. И это есть узаконенный обман.
--И когда я вернулся в магазин, они не упали на колени, и не зарыдали, и не стали рвать волосы на голове. Нет, они продемонстрировали, что обман узаконен - я собственноручно не проверил приобретаемый товар.
--Ну, такое тоже бывает. Наверное, даже в большинстве случаев :)
О чем и речь.
Часто нормально работают только микробизнесы. Чурек простите, лицо кавказской национальности в обувной мастерской делает всю работу высунув язык, сверхтщательно, занижает оплату, и добивается своего - при малейшей мысли подумать о ремонте обуви - тот час же перед глазами всплывает окошко только его мастерской.
Так, на официальной информации они бы враз разорились.
А за потраченное тобой время? А сколько клиентов махнут рукой и никуда не пойдут?
Если бы он продолжал упираться - в следующий раз и за всё потраченное время взыскал бы :)
А сколько людей махают рукой на эти вялые лепестки? А вялые лепестки однозначно значат, что они химичат с товаром :)
Так я тоже махнул рукой. Они сами меня спросили :)
--После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
--А сколько клиентов не будут отстаивать свои права? Вот, на этом и строится главный профит. И это есть узаконенный обман.
Хм, какой тут профит, если бы я вообще не отправил посылку? Тупость это, а не профит :)
Часто нормально работают только микробизнесы.Чурек простите, лицо кавказской национальности в обувной мастерской делает всю работу высунув язык, сверхтщательно, занижает оплату, и добивается своего - при малейшей мысли подумать о ремонте обуви - тот час же перед глазами всплывает окошко только его мастерской.
Вот, здесь недалеко от корпоративной квартиры есть книжный магазин. Всё, что его сотрудники делают, чтобы обеспечить мою лояльность - это стоят в сторонке и молчат до тех пор, пока я не обращусь к ним с каким-то вопросом. А потом без лишних разговоров и доброжелательно относят книги на кассу, отвечают на вопросы по разделам, разворачивают дорогущие фолианты из полиэтиленовой обёртки, чтобы я их мог полистать. Что тут такого сложного?
Если бы он продолжал упираться - в следующий раз и за всё потраченное время взыскал бы :)
А сколько людей махают рукой на эти вялые лепестки? А вялые лепестки однозначно значат, что они химичат с товаром :)
Так я тоже махнул рукой. Они сами меня спросили :)
--После того, как я изложил, она на месте отругала операторшу, и тут же нашлась какая-то обёртка из плотной бумаги, в которую всё и запаковали. Посылка благополучно дошла.
--А сколько клиентов не будут отстаивать свои права? Вот, на этом и строится главный профит. И это есть узаконенный обман.
Хм, какой тут профит, если бы я вообще не отправил посылку? Тупость это, а не профит :)
Часто нормально работают только микробизнесы.
Вот, здесь недалеко от корпоративной квартиры есть книжный магазин. Всё, что его сотрудники делают, чтобы обеспечить мою лояльность - это стоят в сторонке и молчат до тех пор, пока я не обращусь к ним с каким-то вопросом. А потом без лишних разговоров и доброжелательно относят книги на кассу, отвечают на вопросы по разделам, разворачивают дорогущие фолианты из полиэтиленовой обёртки, чтобы я их мог полистать. Что тут такого сложного?
Неделание бизнеса - в каком смысле употребляется термин "неделание"? Игнорирование конвенций?
"A promise like that cannot be changed by just saying so. Perhaps very soon you'll be able to
know what to do about changing it. Then perhaps you'll even get to see."
"Can you give me any suggestions, don Juan?"
"You must wait patiently, knowing that you're waiting, and knowing what you're waiting for.
That is the warrior's way. And if it is a matter of fulfilling your promise then you must be
aware that you are fulfilling it. Then a time will come when your waiting will be over and you
will no longer have to honor your promise. There is nothing you can do for that little boy's
life. Only he could cancel that act."
"But how can he?"
"By learning to reduce his wants to nothing. As long as he thinks that he was a victim, his life
will be hell. And as long as you think the same your promise will be valid. What makes us
unhappy is to want. Yet if we would learn to cut our wants to nothing, the smallest thing we'd
get would be a true gift. Be in peace, you made a good gift to Joaquin. To be poor or wanting
is only a thought; and so is to hate, or to be hungry, or to be in pain."
"I cannot truly believe that, don Juan. How could hunger and pain be only thoughts?"
"They are only thoughts for me now. That's all I know. I have accomplished that feat. The
power to do that is all we have, mind you, to oppose the forces of our lives; without that
power we are dregs, dust in the wind."
"I have no doubt that you have done it, don Juan, but how can a simple man like myself or
little Joaquin accomplish that?"
"It is up to us as single individuals to oppose the forces of our lives. I have said this to you
countless times: Only a warrior can survive. A warrior knows that he is waiting and what he is
waiting for; and while he waits he wants nothing and thus whatever little thing he gets is more
than he can take. If he needs to eat he finds a way, because he is not hungry; if something
hurts his body he finds a way to stop it, because he is not in pain. To be hungry or to be in
pain means that the man has abandoned himself and is no longer a warrior; and the forces of
his hunger and pain will destroy him."
I wanted to go on arguing my point, but I stopped because I realized that by arguing I was
making a barrier to protect myself from the devastating force of don Juan's superb feat which
had touched me so deeply and with such a power. How did he know?
know what to do about changing it. Then perhaps you'll even get to see."
"Can you give me any suggestions, don Juan?"
"You must wait patiently, knowing that you're waiting, and knowing what you're waiting for.
That is the warrior's way. And if it is a matter of fulfilling your promise then you must be
aware that you are fulfilling it. Then a time will come when your waiting will be over and you
will no longer have to honor your promise. There is nothing you can do for that little boy's
life. Only he could cancel that act."
"But how can he?"
"By learning to reduce his wants to nothing. As long as he thinks that he was a victim, his life
will be hell. And as long as you think the same your promise will be valid. What makes us
unhappy is to want. Yet if we would learn to cut our wants to nothing, the smallest thing we'd
get would be a true gift. Be in peace, you made a good gift to Joaquin. To be poor or wanting
is only a thought; and so is to hate, or to be hungry, or to be in pain."
"I cannot truly believe that, don Juan. How could hunger and pain be only thoughts?"
"They are only thoughts for me now. That's all I know. I have accomplished that feat. The
power to do that is all we have, mind you, to oppose the forces of our lives; without that
power we are dregs, dust in the wind."
"I have no doubt that you have done it, don Juan, but how can a simple man like myself or
little Joaquin accomplish that?"
"It is up to us as single individuals to oppose the forces of our lives. I have said this to you
countless times: Only a warrior can survive. A warrior knows that he is waiting and what he is
waiting for; and while he waits he wants nothing and thus whatever little thing he gets is more
than he can take. If he needs to eat he finds a way, because he is not hungry; if something
hurts his body he finds a way to stop it, because he is not in pain. To be hungry or to be in
pain means that the man has abandoned himself and is no longer a warrior; and the forces of
his hunger and pain will destroy him."
I wanted to go on arguing my point, but I stopped because I realized that by arguing I was
making a barrier to protect myself from the devastating force of don Juan's superb feat which
had touched me so deeply and with such a power. How did he know?
"Такое обещание не может быть изменено только тем, что ты скажешь об этом. Возможно, очень скоро у тебя будет возможность узнать, что сделать насчёт его изменения. Затем, возможно, ты даже придёшь к видению."
"Ты можешь дать мне какие-нибудь советы, дон Хуан?"
"Ты должен терпеливо ждать, зная, что ты ждёшь, и зная чего ты ждёшь. Это путь воина. И если суть дела в том, чтобы выполнить твоё обещание, то ты должен осознавать, что ты выполняешь его. Затем придёт время, когда твоё ожидание будет закончено, и тебе больше не надо будет сдерживать своё обещание. Ты ничего не можешь сделать для жизни этого маленького мальчика. Только он может отменить этот поступок."
"Но как он сможет это сделать?"
"Научившись уменьшать свои желания до нуля. Пока он думает, что он был жертвой, его жизнь будет адом. Пока ты думаешь также, твоё обещание будет действительно. Нас делают несчастными желания. И всё же, если бы мы научились сокращать свои желания до нуля, то самая маленькая вещь, которую мы бы получали, была бы истиным подарком. Будь в мире, ты сделал хороший подарок Хоакину. Быть бедным или желающим - это лишь мысль; и точно также - ненавидеть, или быть голодным, или испытывать боль."
"Я не могу по-настоящему поверить в это, дон Хуан. Как может голод или боль быть лишь мыслями?"
"Сейчас они для меня лишь мысли. Это всё, что я знаю. Я достиг такого качества. Сила сделать это - это всё, что у нас есть - имей в виду - чтобы противостоять силам наших жизней; без этой силы мы лишь осадок, пыль на ветру."
"Я не сомневаюсь, что ты сделал это, дон Хуан, но как такого может достичь простой человек, как я сам, или как маленький Хоакин?"
"Это наша собственная задача, как отдельных личностей, противостоять силам наших жизней. Я тебе говорил это бесчисленное количество раз: только воин может выжить. Воин знает, что он ждёт, и чего он ждёт; и, пока он ждет, он ничего не желает, и тем самым любая маленькая вещь, которую он получает, больше того, что он может взять. Если ему необходимо кушать - он находит способ, потому что он не голоден; если что-либо вредит его телу - он находит способ остановить это, потому что он не испытывает боль. Быть голодным или испытывать боль означает, что человек оставил самого себя, и больше не является воином; и силы его голода и боли уничтожат его."
Я хотел продолжить отстаивать свою точку зрения, но остановился, потому что осознал что, продолжая отстаивать её, я создавал барьер для того, чтобы защитить себя от опустошительной силы величественного качества дона Хуана, которое задело меня так глубоко и с такой силой. Как ему было известно?
"Ты можешь дать мне какие-нибудь советы, дон Хуан?"
"Ты должен терпеливо ждать, зная, что ты ждёшь, и зная чего ты ждёшь. Это путь воина. И если суть дела в том, чтобы выполнить твоё обещание, то ты должен осознавать, что ты выполняешь его. Затем придёт время, когда твоё ожидание будет закончено, и тебе больше не надо будет сдерживать своё обещание. Ты ничего не можешь сделать для жизни этого маленького мальчика. Только он может отменить этот поступок."
"Но как он сможет это сделать?"
"Научившись уменьшать свои желания до нуля. Пока он думает, что он был жертвой, его жизнь будет адом. Пока ты думаешь также, твоё обещание будет действительно. Нас делают несчастными желания. И всё же, если бы мы научились сокращать свои желания до нуля, то самая маленькая вещь, которую мы бы получали, была бы истиным подарком. Будь в мире, ты сделал хороший подарок Хоакину. Быть бедным или желающим - это лишь мысль; и точно также - ненавидеть, или быть голодным, или испытывать боль."
"Я не могу по-настоящему поверить в это, дон Хуан. Как может голод или боль быть лишь мыслями?"
"Сейчас они для меня лишь мысли. Это всё, что я знаю. Я достиг такого качества. Сила сделать это - это всё, что у нас есть - имей в виду - чтобы противостоять силам наших жизней; без этой силы мы лишь осадок, пыль на ветру."
"Я не сомневаюсь, что ты сделал это, дон Хуан, но как такого может достичь простой человек, как я сам, или как маленький Хоакин?"
"Это наша собственная задача, как отдельных личностей, противостоять силам наших жизней. Я тебе говорил это бесчисленное количество раз: только воин может выжить. Воин знает, что он ждёт, и чего он ждёт; и, пока он ждет, он ничего не желает, и тем самым любая маленькая вещь, которую он получает, больше того, что он может взять. Если ему необходимо кушать - он находит способ, потому что он не голоден; если что-либо вредит его телу - он находит способ остановить это, потому что он не испытывает боль. Быть голодным или испытывать боль означает, что человек оставил самого себя, и больше не является воином; и силы его голода и боли уничтожат его."
Я хотел продолжить отстаивать свою точку зрения, но остановился, потому что осознал что, продолжая отстаивать её, я создавал барьер для того, чтобы защитить себя от опустошительной силы величественного качества дона Хуана, которое задело меня так глубоко и с такой силой. Как ему было известно?
How did he know? - это не равно - Как ему было известно?
Ты что гууглом переводишь?
Такой перевод не нужен. Тогда проще брать уже известный/данный перевод.
Зачем себя обманывать.
Ты что гууглом переводишь?
Такой перевод не нужен. Тогда проще брать уже известный/данный перевод.
Зачем себя обманывать.
Да, чё-то коряво. "Как он узнал".
Ну, можно готовый. Если будут очевидные ошибки или пропуски, то исправлю.
Я просто пытаюсь найти баланс между точностью и литературностью.
Кстати, здесь опять проблема с переводом "power" и "force". Они ставятся в оппозицию. Power - это нечто, чем должен обладать воин; а force - это то, что ему противостоит.
Ну, можно готовый. Если будут очевидные ошибки или пропуски, то исправлю.
Я просто пытаюсь найти баланс между точностью и литературностью.
Кстати, здесь опять проблема с переводом "power" и "force". Они ставятся в оппозицию. Power - это нечто, чем должен обладать воин; а force - это то, что ему противостоит.
Значит гууглом. Гууглом переводить не надо.
Выискивать исправления в идеологически ложном переводе - не надо.
"Как он узнал" - это и не точность, и не литературность. Уж прости.
Энергия силе никак не противостоят.
Кажется, эту тему надо прикрыть за невозможностью ее реализации.
Выискивать исправления в идеологически ложном переводе - не надо.
"Как он узнал" - это и не точность, и не литературность. Уж прости.
Энергия силе никак не противостоят.
Кажется, эту тему надо прикрыть за невозможностью ее реализации.
Значит гууглом. Гууглом переводить не надо.
Да не трогал я гугл. Всё вручную.
Выискивать исправления в идеологически ложном переводе - не надо.
Понятно.
"Как он узнал" - это и не точность, и не литературность. Уж прости.
Предложите свой вариант.
Энергия силе никак не противостоят.
Как это Power стала энергией, когда только сверху страницы договорились переводить её Силой.
Кажется, эту тему надо прикрыть за невозможностью ее реализации.
Хм.
Да не трогал я гугл. Всё вручную.
Выискивать исправления в идеологически ложном переводе - не надо.
Понятно.
"Как он узнал" - это и не точность, и не литературность. Уж прости.
Предложите свой вариант.
Энергия силе никак не противостоят.
Как это Power стала энергией, когда только сверху страницы договорились переводить её Силой.
Кажется, эту тему надо прикрыть за невозможностью ее реализации.
Хм.
А вот, загляни в Огонь Внутри и там ты прочтешь о видении Энергии.
Эмоции мне непонятны. Ежели бы все остановилось только из-за проблем с Энергией/Силой, значит ее стоило бы переводить энергия-сила. И все дела. Пока, не возникло бы место, в котором все расшифровывалось/стало ясным.
Путаница идет не от нас, но от двух вещей:
--древние видящие разделали волю и намерение
--древние разделяли манипулятивный аспект чего-то одного, что поздние видящие бы не стали разделять, но они сохранили традицию в ложных названиях
Таким образом, термины: энергия, сила, воля, намерение будут постоянно путаться вдоль всего учения. И, временами, из них/их разделения будут создаваться стройные системы, а временами, все будет вновь перемешано в одно.
Эмоции мне непонятны. Ежели бы все остановилось только из-за проблем с Энергией/Силой, значит ее стоило бы переводить энергия-сила. И все дела. Пока, не возникло бы место, в котором все расшифровывалось/стало ясным.
Путаница идет не от нас, но от двух вещей:
--древние видящие разделали волю и намерение
--древние разделяли манипулятивный аспект чего-то одного, что поздние видящие бы не стали разделять, но они сохранили традицию в ложных названиях
Таким образом, термины: энергия, сила, воля, намерение будут постоянно путаться вдоль всего учения. И, временами, из них/их разделения будут создаваться стройные системы, а временами, все будет вновь перемешано в одно.
Так что мы делаем дальше?
А что ты хочешь/на что у тебя есть время?
Продолжать переводить и выкладывать фрагменты.
С поправками на дополнительные соображения - действуй!
(офф, но сейчас - спать!)
(офф, но сейчас - спать!)
Ладно :)
и что бы мне без сновИдений :)
Они должны делать с тобой невербальный раппорт.
Неделание - в смысле изменения скрытых мотивов. Есть хороший аналог в игровых видах спорта. Есть игра обязательно на результат. А есть ради удовольствия. Вот, неделание игры на результат есть ни одно, ни другое. Нечто... перпендикулярное. Это и ни игра ради удовольствия, и ни игра на результат.
неделание (openmeta)
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BD%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5&ft=blog%2Ccomments%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=openmeta&holdres=mark
неделание (metapractice)
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BD%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5&ft=blog%2Ccomments%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=metapractice&holdres=mark
Эриксон заставлял тех биатлонистов заниматься неделанием победы? :)
Да! :)
Тогда я могу себе это представить. Коллеги иногда жалуются, что я слишком ээ беспощаден, когда в перерывах рубимся в какую-нибудь игру, и объясняют это моим стремлением непременно победить. При этом меня реально не заботит конечный результат, и я даже не всегда запоминаю общий итог :)
Ну, способ, каким ты предположительно реализуешь свое неделание, есть совсем другое/отдельное дело.
I went back to visit don Juan on May 30, 1969, and bluntly told him that I wanted to take
another crack at "seeing." He shook his head negatively and laughed, and I felt compelled to
protest. He told me I had to be patient and the time was not right, but I doggedly insisted I
was ready.
He did not seem annoyed with my nagging requests. He tried, nevertheless, to change the
subject. I did not let go and asked him to advise me what to do in order to overcome my
impatience.
"You must act like a warrior," he said.
"How?"
"One learns to act like a warrior by acting, not by talking."
"You said that a warrior thinks about his death. I do that all the time; obviously that isn't
enough."
He seemed to have an outburst of impatience and made a smacking sound with his lips. I told
him that I had not meant to make him angry and that if he did not need me there at his house, I
was ready to go back to Los Angeles. Don Juan patted me gently on the back and said that he
never got angry with me; he had simply assumed I knew what it meant to be a warrior.
"What can I do to live like a warrior?" I asked.
He took off his hat and scratched his temples. He looked at me fixedly and smiled.
"You like everything spelled out, don't you?"
"My mind works that way."
"It doesn't have to."
"I don't know how to change. That is why I ask you to tell me exactly what to do to live like a
warrior; if I knew that, I could find a way to adapt myself to it."
He must have thought my statements were humorous; he patted me on the back as he laughed.
I had the feeling he was going to ask me to leave any minute, so I quickly sat down on my
straw mat facing him and began asking him more questions. I wanted to know why I had to
wait.
He explained that if I were to try to "see" in a helter-skelter manner, before I had "healed the
wounds" I received battling the guardian, chances were that I would encounter the guardian
again even though I was not looking for it. Don Juan assured me that no man in that position
would be capable of surviving such an encounter.
"You must completely forget the guardian before you can again embark on the quest of
seeing" he said.
"How can anyone forget the guardian?"
"A warrior has to use his will and his patience to forget. In fact, a warrior has only his will
and his patience and with them he builds anything he wants."
"But I'm not a warrior."
"You have started learning the ways of sorcerers. You have no more time for retreats or for
regrets. You only have time to live like a warrior and work for patience and will, whether you
like it or not."
"How does a warrior work for them?"
Don Juan thought for a long time before answering.
"I think there is no way of talking about it," he finally said. "Especially about will. Will is
something very special. It happens mysteriously. There is no real way of telling how one uses
it, except that the results of using the will are astounding. Perhaps the first thing that one
should do is to know that one can develop the will. A warrior knows that and proceeds to wait
for it. Your mistake is not to know that you are waiting for your will.
"My benefactor told me that a warrior knows that he is waiting and knows what he is waiting
for. In your case, you know that you're waiting. You've been here with me for years, yet you
don't know what you are waiting for. It is very difficult, if not impossible, for the average man
to know what he is waiting for. A warrior, however, has no problems; he knows that he is
waiting for his will."
another crack at "seeing." He shook his head negatively and laughed, and I felt compelled to
protest. He told me I had to be patient and the time was not right, but I doggedly insisted I
was ready.
He did not seem annoyed with my nagging requests. He tried, nevertheless, to change the
subject. I did not let go and asked him to advise me what to do in order to overcome my
impatience.
"You must act like a warrior," he said.
"How?"
"One learns to act like a warrior by acting, not by talking."
"You said that a warrior thinks about his death. I do that all the time; obviously that isn't
enough."
He seemed to have an outburst of impatience and made a smacking sound with his lips. I told
him that I had not meant to make him angry and that if he did not need me there at his house, I
was ready to go back to Los Angeles. Don Juan patted me gently on the back and said that he
never got angry with me; he had simply assumed I knew what it meant to be a warrior.
"What can I do to live like a warrior?" I asked.
He took off his hat and scratched his temples. He looked at me fixedly and smiled.
"You like everything spelled out, don't you?"
"My mind works that way."
"It doesn't have to."
"I don't know how to change. That is why I ask you to tell me exactly what to do to live like a
warrior; if I knew that, I could find a way to adapt myself to it."
He must have thought my statements were humorous; he patted me on the back as he laughed.
I had the feeling he was going to ask me to leave any minute, so I quickly sat down on my
straw mat facing him and began asking him more questions. I wanted to know why I had to
wait.
He explained that if I were to try to "see" in a helter-skelter manner, before I had "healed the
wounds" I received battling the guardian, chances were that I would encounter the guardian
again even though I was not looking for it. Don Juan assured me that no man in that position
would be capable of surviving such an encounter.
"You must completely forget the guardian before you can again embark on the quest of
seeing" he said.
"How can anyone forget the guardian?"
"A warrior has to use his will and his patience to forget. In fact, a warrior has only his will
and his patience and with them he builds anything he wants."
"But I'm not a warrior."
"You have started learning the ways of sorcerers. You have no more time for retreats or for
regrets. You only have time to live like a warrior and work for patience and will, whether you
like it or not."
"How does a warrior work for them?"
Don Juan thought for a long time before answering.
"I think there is no way of talking about it," he finally said. "Especially about will. Will is
something very special. It happens mysteriously. There is no real way of telling how one uses
it, except that the results of using the will are astounding. Perhaps the first thing that one
should do is to know that one can develop the will. A warrior knows that and proceeds to wait
for it. Your mistake is not to know that you are waiting for your will.
"My benefactor told me that a warrior knows that he is waiting and knows what he is waiting
for. In your case, you know that you're waiting. You've been here with me for years, yet you
don't know what you are waiting for. It is very difficult, if not impossible, for the average man
to know what he is waiting for. A warrior, however, has no problems; he knows that he is
waiting for his will."
Я вернулся посетить дона Хуана 30 мая 1969 и напрямик сказал ему, что я хочу сделать ещё одну попытку в "видении". Он отрицательно покачал головой и засмеялся, и я почувствовал необходимость начать возражать. Он сказал мне, что я должен быть терпеливым, и что время не было подходящим, но я упорно продолжал настаивать, что был готов.
Он, по-видимому, не был раздражён моими докучливыми просьбами. Тем не менее, он пытался сменить тему. Я не отступал и попросил его посоветовать, что мне делать для преодоления своей нетерпеливости.
"Ты должен действовать как воин", сказал он.
"Как?"
"Действовать как воин учатся действуя, а не разговаривая"
"Ты сказал, что воин думает о своей смерти. Я делаю это постоянно; очевидно, этого недостаточно".
У него, по-видимому, произошла вспышка нетерпения, и он издал чмокающий звук губами. Я сказал ему, что я не намеревался разозлить его, и что если в моём присутствии в его доме нет необходимости, я готов отправиться обратно в Лос Анджелес. Дон Хуан мягко похлопал меня по спине и сказал, что он никогда не злится на меня; просто он предпологал, что я знал, что значит быть воином.
"Что я могу сделать, чтобы жить как воин?", я спросил.
Он снял свою шляпу и почесал виски. Он посмотрел на меня пристально и улыбнулся.
"Ты любишь, чтобы всё было разобрано по слогам, не так ли?"
"Мой ум работает таким путём"
"Он не обязан"
"Я не знаю, как измениться. Вот почему я прошу тебя рассказать мне в точности что надо делать, чтобы жизнь как воин; если бы я знал это, я бы нашёл способ приспособиться к такому".
Он, должно быть, подумал что мои утверждения комичны; он похлопал меня по спине, смеясь.
У меня было чувство, что он собирается попросить меня уехать с минуты на минуту, так что я быстро сел на свой соломенный мат, повернулся к нему и начал задавать ещё больше вопросов. Я хотел знать, почему мне надо было ждать.
Он объяснил, что если я бы попытался "видеть" беспорядочным путём, перед тем как я бы "залечил раны", которые получил в битве со стражем, все шансы были на то, что я бы столкнулся со стражем снова, даже при том что я его не искал. Дон Хуан убедил меня, что ни один человек в этом положении не был бы способен пережить такое столкновение.
"Ты должен полностью забыть стража, перед тем, как сможешь снова пуститься в поиски видения", он сказал.
"Как может кто-либо забыть стража?"
"Воин должен использовать свою волю и своё терпение для забывания. Фактически, у воина есть только его воля и его терпение, и с ними он строит всё что захочет."
"Но я не воин".
"Ты начал изучать пути колдунов. У тебя больше нет времени для отступлений и сожалений. У тебя есть время только жить как воин и работать над терпением и волей, нравится тебе это или нет."
"Как воин нарабатывает их?"
Дон Хуан долго думал, прежде чем ответить.
"Я думаю, нет способа говорить об этом", наконец сказал он.
"Особенно о воле. Воля это нечто очень особенное. Она случается загадочно. Нет реального способа рассказать, как кто-либо использует её, за исключением того, что результаты использования воли потрясающи. Возможно, первое, что следует сделать, это узнать, что волю можно развить. Воин знает это и продолжает ждать её. Твоя ошибка в том, что ты не знаешь, что ты ждёшь своей воли."
"Мой бенефактор сказал мне, что воин знает, что он ждёт, и знает, чего он ждёт. В твоём случае ты знаешь, что ты ждёшь. Ты был здесь со мной в течение лет, и всё же ты не знаешь, чего ты ждёшь. Для среднего человека очень сложно, если не невозможно, знать чего он ждёт. У воина, однако, никаких проблем; он знает, что он ждёт своей воли".
Он, по-видимому, не был раздражён моими докучливыми просьбами. Тем не менее, он пытался сменить тему. Я не отступал и попросил его посоветовать, что мне делать для преодоления своей нетерпеливости.
"Ты должен действовать как воин", сказал он.
"Как?"
"Действовать как воин учатся действуя, а не разговаривая"
"Ты сказал, что воин думает о своей смерти. Я делаю это постоянно; очевидно, этого недостаточно".
У него, по-видимому, произошла вспышка нетерпения, и он издал чмокающий звук губами. Я сказал ему, что я не намеревался разозлить его, и что если в моём присутствии в его доме нет необходимости, я готов отправиться обратно в Лос Анджелес. Дон Хуан мягко похлопал меня по спине и сказал, что он никогда не злится на меня; просто он предпологал, что я знал, что значит быть воином.
"Что я могу сделать, чтобы жить как воин?", я спросил.
Он снял свою шляпу и почесал виски. Он посмотрел на меня пристально и улыбнулся.
"Ты любишь, чтобы всё было разобрано по слогам, не так ли?"
"Мой ум работает таким путём"
"Он не обязан"
"Я не знаю, как измениться. Вот почему я прошу тебя рассказать мне в точности что надо делать, чтобы жизнь как воин; если бы я знал это, я бы нашёл способ приспособиться к такому".
Он, должно быть, подумал что мои утверждения комичны; он похлопал меня по спине, смеясь.
У меня было чувство, что он собирается попросить меня уехать с минуты на минуту, так что я быстро сел на свой соломенный мат, повернулся к нему и начал задавать ещё больше вопросов. Я хотел знать, почему мне надо было ждать.
Он объяснил, что если я бы попытался "видеть" беспорядочным путём, перед тем как я бы "залечил раны", которые получил в битве со стражем, все шансы были на то, что я бы столкнулся со стражем снова, даже при том что я его не искал. Дон Хуан убедил меня, что ни один человек в этом положении не был бы способен пережить такое столкновение.
"Ты должен полностью забыть стража, перед тем, как сможешь снова пуститься в поиски видения", он сказал.
"Как может кто-либо забыть стража?"
"Воин должен использовать свою волю и своё терпение для забывания. Фактически, у воина есть только его воля и его терпение, и с ними он строит всё что захочет."
"Но я не воин".
"Ты начал изучать пути колдунов. У тебя больше нет времени для отступлений и сожалений. У тебя есть время только жить как воин и работать над терпением и волей, нравится тебе это или нет."
"Как воин нарабатывает их?"
Дон Хуан долго думал, прежде чем ответить.
"Я думаю, нет способа говорить об этом", наконец сказал он.
"Особенно о воле. Воля это нечто очень особенное. Она случается загадочно. Нет реального способа рассказать, как кто-либо использует её, за исключением того, что результаты использования воли потрясающи. Возможно, первое, что следует сделать, это узнать, что волю можно развить. Воин знает это и продолжает ждать её. Твоя ошибка в том, что ты не знаешь, что ты ждёшь своей воли."
"Мой бенефактор сказал мне, что воин знает, что он ждёт, и знает, чего он ждёт. В твоём случае ты знаешь, что ты ждёшь. Ты был здесь со мной в течение лет, и всё же ты не знаешь, чего ты ждёшь. Для среднего человека очень сложно, если не невозможно, знать чего он ждёт. У воина, однако, никаких проблем; он знает, что он ждёт своей воли".
->"What exactly is the will? Is it determination, like the determination of your grandson Lucio
to have a motorcycle?"
"No," don Juan said softly and giggled. "That's not will. Lucio only indulges. Will is
something else, some-thing very clear and powerful which can direct our acts. Will is
something a man uses, for instance, to win a battle which he, by all calculations, should lose."
"Then will must be what we call courage," I said.
"No. Courage is something else. Men of courage are dependable men, noble men perennially
surrounded by people who flock around them and admire them; yet very few men of courage
have will. Usually they are fearless men who are given to performing daring common-sense
acts; most of the time a courageous man is also fearsome and feared. Will, on the other hand,
has to do with astonishing feats that defy our common sense."
"Is will the control we may have over ourselves?" I asked.
"You may say that it is a kind of control."
"Do you think I can exercise my will, for instance, by denying myself certain things?"
"Such as asking questions?" he interjected.
He said it in such a mischievous tone that I had to stop writing to look at him. We both
laughed.
"No," he said. "Denying yourself is an indulgence and I don't recommend anything of the
kind. That is the reason why I let you ask all the questions you want. If I told you to stop
asking questions, you might warp your will trying to do that. The indulgence of denying is by
far the worst; it forces us to believe we are doing great things, when in effect we are only
fixed within ourselves. To stop asking questions is not the will I'm talking about. Will is a
power. And since it is a power it has to be controlled and tuned and that takes time. I know
that and I'm patient with you. When I was your age I was as impulsive as you. Yet I have
changed. Our will operates in spite of our indulgence. For example, your will is already
opening your gap, little by little."
to have a motorcycle?"
"No," don Juan said softly and giggled. "That's not will. Lucio only indulges. Will is
something else, some-thing very clear and powerful which can direct our acts. Will is
something a man uses, for instance, to win a battle which he, by all calculations, should lose."
"Then will must be what we call courage," I said.
"No. Courage is something else. Men of courage are dependable men, noble men perennially
surrounded by people who flock around them and admire them; yet very few men of courage
have will. Usually they are fearless men who are given to performing daring common-sense
acts; most of the time a courageous man is also fearsome and feared. Will, on the other hand,
has to do with astonishing feats that defy our common sense."
"Is will the control we may have over ourselves?" I asked.
"You may say that it is a kind of control."
"Do you think I can exercise my will, for instance, by denying myself certain things?"
"Such as asking questions?" he interjected.
He said it in such a mischievous tone that I had to stop writing to look at him. We both
laughed.
"No," he said. "Denying yourself is an indulgence and I don't recommend anything of the
kind. That is the reason why I let you ask all the questions you want. If I told you to stop
asking questions, you might warp your will trying to do that. The indulgence of denying is by
far the worst; it forces us to believe we are doing great things, when in effect we are only
fixed within ourselves. To stop asking questions is not the will I'm talking about. Will is a
power. And since it is a power it has to be controlled and tuned and that takes time. I know
that and I'm patient with you. When I was your age I was as impulsive as you. Yet I have
changed. Our will operates in spite of our indulgence. For example, your will is already
opening your gap, little by little."
->"Что в точности такое воля? Это решимость, как решимость твоего внука Люцио иметь мотоцикл?"
"Нет", сказал дон Хуан мягко и рассмеялся. "Это не воля. Люцио только индульгирует. Воля что-то другое, что-то очень ясное и мощное [сильное], что может направлять наши действия. Воля есть что-то, что использует человек, например, чтобы победить в битве, в которой он, по всем подсчётам, должен проиграть."
"Тогда воля должна быть чем-то, что мы зовём смелостью", сказал я.
"Нет. Смелость это что-то другое. Люди смелости это зависимые люди, благородные люди, которые вечно окружены стайками почитателей; и всё же очень мало людей смелости обладают волей. Обычно они бесстрашные люди, которые отданы исполнению храбрых здравомысленных [common-sense] поступков; большую часть времени смелый человек также страшен и пугающ. Воля, с другой стороны, имеет дело с ошеломительными подвигами, которые бросают вызов нашему здравому смыслу [common-sense]."
"Является ли воля контролем, который мы можем иметь над собой?", спросил я.
"Ты можешь сказать, что это разновидность контроля."
"Ты думаешь, я могу тренировать свою волю, например, запрещая себе конкретные вещи?"
"Такие как задавание вопросов?", вставил он.
Он сказал это таким вредным тоном, что мне пришлось перестать писать, для того, чтобы посмотреть на него. Мы оба рассмеялись.
"Нет", сказал он. "Делать себе запреты - это индульгирование, и я не рекомендую ничего в таком роде. Это причина того, что я позволяю тебе задавать те вопросы, которые ты хочешь. Если бы я сказал тебе перестать задавать вопросы, ты мог бы свернуть свою волю, пытаясь сделать это. Индульгирование запрещения, безусловно, худшее; оно заставляет нас верить, что мы делаем великие вещи, когда в сущности мы лишь ограничены внутри самих себя. Перестать задавать вопросы - это не та воля, о которой я говорю. Воля - это сила. И так как это сила, ее требуется контроллировать и настраивать, и это занимает время. Я знаю это и я терпелив с тобой. Когда я был твоего возраста я был столь же импульсивен, как и ты. И всё же я изменился. Наша воля действует вопреки нашему индульгированию. Например, твоя воля уже открывает твой просвет [gap], мало по малу."
"Нет", сказал дон Хуан мягко и рассмеялся. "Это не воля. Люцио только индульгирует. Воля что-то другое, что-то очень ясное и мощное [сильное], что может направлять наши действия. Воля есть что-то, что использует человек, например, чтобы победить в битве, в которой он, по всем подсчётам, должен проиграть."
"Тогда воля должна быть чем-то, что мы зовём смелостью", сказал я.
"Нет. Смелость это что-то другое. Люди смелости это зависимые люди, благородные люди, которые вечно окружены стайками почитателей; и всё же очень мало людей смелости обладают волей. Обычно они бесстрашные люди, которые отданы исполнению храбрых здравомысленных [common-sense] поступков; большую часть времени смелый человек также страшен и пугающ. Воля, с другой стороны, имеет дело с ошеломительными подвигами, которые бросают вызов нашему здравому смыслу [common-sense]."
"Является ли воля контролем, который мы можем иметь над собой?", спросил я.
"Ты можешь сказать, что это разновидность контроля."
"Ты думаешь, я могу тренировать свою волю, например, запрещая себе конкретные вещи?"
"Такие как задавание вопросов?", вставил он.
Он сказал это таким вредным тоном, что мне пришлось перестать писать, для того, чтобы посмотреть на него. Мы оба рассмеялись.
"Нет", сказал он. "Делать себе запреты - это индульгирование, и я не рекомендую ничего в таком роде. Это причина того, что я позволяю тебе задавать те вопросы, которые ты хочешь. Если бы я сказал тебе перестать задавать вопросы, ты мог бы свернуть свою волю, пытаясь сделать это. Индульгирование запрещения, безусловно, худшее; оно заставляет нас верить, что мы делаем великие вещи, когда в сущности мы лишь ограничены внутри самих себя. Перестать задавать вопросы - это не та воля, о которой я говорю. Воля - это сила. И так как это сила, ее требуется контроллировать и настраивать, и это занимает время. Я знаю это и я терпелив с тобой. Когда я был твоего возраста я был столь же импульсивен, как и ты. И всё же я изменился. Наша воля действует вопреки нашему индульгированию. Например, твоя воля уже открывает твой просвет [gap], мало по малу."
Он, по-видимому, не был раздражён моими докучливыми просьбами. Тем не менее, он пытался сменить тему. Я не отступал и попросил его посоветовать, что мне делать для преодоления своей нетерпеливости.
"Ты должен действовать как воин", сказал он.
Действовать как воин в сфере бизнеса еще может означать то, что я слышал в историях Эриксона на эту тему. Типа, был китаец, который делал салаты в ресторане. И в итоге, он стал владельцем ресторанной сети.
"Как?"
"Действовать как воин учатся действуя, а не разговаривая"
"Ты сказал, что воин думает о своей смерти. Я делаю это постоянно; очевидно, этого недостаточно".
Непосредственно думать о смерти глупо. Но, сделать ее мерилом своих поступков это совсем другое.
У него, по-видимому, произошла вспышка нетерпения, и он издал чмокающий звук губами. Я сказал ему, что я не намеревался разозлить его, и что если в моём присутствии в его доме нет необходимости, я готов отправиться обратно в Лос Анджелес. Дон Хуан мягко похлопал меня по спине и сказал, что он никогда не злится на меня; просто он предполагал, что я знал, что значит быть воином.
Выслеживать собственную важность.
"Что я могу сделать, чтобы жить как воин?", я спросил.
Он снял свою шляпу и почесал виски. Он посмотрел на меня пристально и улыбнулся.
"Ты любишь, чтобы всё было разобрано по слогам, не так ли?"
"Мой ум работает таким путём"
"Он не обязан"
"Я не знаю, как измениться. Вот почему я прошу тебя рассказать мне в точности что надо делать, чтобы жизнь как воин; если бы я знал это, я бы нашёл способ приспособиться к такому".
У КК очень левополушарное мышление.
"Ты должен действовать как воин", сказал он.
Действовать как воин в сфере бизнеса еще может означать то, что я слышал в историях Эриксона на эту тему. Типа, был китаец, который делал салаты в ресторане. И в итоге, он стал владельцем ресторанной сети.
"Как?"
"Действовать как воин учатся действуя, а не разговаривая"
"Ты сказал, что воин думает о своей смерти. Я делаю это постоянно; очевидно, этого недостаточно".
Непосредственно думать о смерти глупо. Но, сделать ее мерилом своих поступков это совсем другое.
У него, по-видимому, произошла вспышка нетерпения, и он издал чмокающий звук губами. Я сказал ему, что я не намеревался разозлить его, и что если в моём присутствии в его доме нет необходимости, я готов отправиться обратно в Лос Анджелес. Дон Хуан мягко похлопал меня по спине и сказал, что он никогда не злится на меня; просто он предполагал, что я знал, что значит быть воином.
Выслеживать собственную важность.
"Что я могу сделать, чтобы жить как воин?", я спросил.
Он снял свою шляпу и почесал виски. Он посмотрел на меня пристально и улыбнулся.
"Ты любишь, чтобы всё было разобрано по слогам, не так ли?"
"Мой ум работает таким путём"
"Он не обязан"
"Я не знаю, как измениться. Вот почему я прошу тебя рассказать мне в точности что надо делать, чтобы жизнь как воин; если бы я знал это, я бы нашёл способ приспособиться к такому".
У КК очень левополушарное мышление.
"Воин должен использовать свою волю и своё терпение для забывания. Фактически, у воина есть только его воля и его терпение, и с ними он строит всё что захочет."
"Но я не воин".
Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
"Ты начал изучать пути колдунов. У тебя больше нет времени для отступлений и сожалений. У тебя есть время только жить как воин и работать над терпением и волей, нравится тебе это или нет."
"Как воин нарабатывает их?"
Итак, быть воином = терпение + воля. Терпение на земном плане. Воля - нет.
Дон Хуан долго думал, прежде чем ответить.
"Я думаю, нет способа говорить об этом", наконец сказал он.
"Особенно о воле. Воля это нечто очень особенное. Она случается загадочно. Нет реального способа рассказать, как кто-либо использует её, за исключением того, что результаты использования воли потрясающи. Возможно, первое, что следует сделать, это узнать, что волю можно развить. Воин знает это и продолжает ждать её. Твоя ошибка в том, что ты не знаешь, что ты ждёшь своей воли."
Еще одна аналогия. Я в своем жж писал на тему желания/нежелания учиться в частных школах первых лет перестройки. И о жутких конфликтах между родителями и учителями на тему кто из них отвечает за желание школьников/чад учиться. Обе стороны вопили, что это дело противоположной стороны. Т.е. родители считали, что за формирование желания учиться отвечают учителя. А учителя настаивали, что только родители, которые должны своих чад дома наказывать за их демонстративное нежелание учиться. Я вмешался в этот спор с такой концепцией:
--желание учиться, как и любое другое желание генерируется подсознанием. Поэтому за первичное нежелание учиться ни дети, ни их родители не отвечают. И наказывать детей за это никак нельзя.
--но, всякий взрослый человек знает, что ЖЕЛАНИЕ УЧИТЬСЯ ПРИХОДИТ САМО ПО СЕБЕ (ЕГО МОЖНО КАК БЫ ПРИМАНИТЬ) В ОТВЕТ НА ТЕ ИЛИ ИНЫЕ ДЕЙСТВИЯ. За нахождение и предписание этих "приманивающих" действий отвечают в большей мере учителя. Но, ежели чадо с родителями НЕ ЖДЕТ возникновение/пробуждение желания учиться и даже мешает ему, то тогда это совместная вина чад и родителей. Чад надо за такие трюки безжалостно наказывать, а родителей в школе осаживать и воспитывать, пока не поймут в чем разница между ЖЕЛАНИЕМ И МЕТА ЖЕЛАНИЕМ.
Воля, о которой говорит ДХ, сама подобна желанию, но приманивается мета желанием=мета ожиданием.
"Мой бенефактор сказал мне, что воин знает, что он ждёт, и знает, чего он ждёт. В твоём случае ты знаешь, что ты ждёшь. Ты был здесь со мной в течение лет, и всё же ты не знаешь, чего ты ждёшь. Для среднего человека очень сложно, если не невозможно, знать чего он ждёт. У воина, однако, никаких проблем; он знает, что он ждёт своей воли".
Говоря русским языком, воин следит за наращиванием воронки прессупозиций в отношении нового ресурса "ВОЛЯ" и применяет обычную волю-терпение, пока настоящая ВОЛЯ не проявит свое действие.
Совершенно по такой инструкции предлагал действовать Эриксон, для утилизации себе трансов:
--создавать четкое описание что желается
--ждать, ждать, и ждать
--пока в один прекрасный день не возникнет искомый транс, который решит желаемую проблему
...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
"Но я не воин".
Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
"Ты начал изучать пути колдунов. У тебя больше нет времени для отступлений и сожалений. У тебя есть время только жить как воин и работать над терпением и волей, нравится тебе это или нет."
"Как воин нарабатывает их?"
Итак, быть воином = терпение + воля. Терпение на земном плане. Воля - нет.
Дон Хуан долго думал, прежде чем ответить.
"Я думаю, нет способа говорить об этом", наконец сказал он.
"Особенно о воле. Воля это нечто очень особенное. Она случается загадочно. Нет реального способа рассказать, как кто-либо использует её, за исключением того, что результаты использования воли потрясающи. Возможно, первое, что следует сделать, это узнать, что волю можно развить. Воин знает это и продолжает ждать её. Твоя ошибка в том, что ты не знаешь, что ты ждёшь своей воли."
Еще одна аналогия. Я в своем жж писал на тему желания/нежелания учиться в частных школах первых лет перестройки. И о жутких конфликтах между родителями и учителями на тему кто из них отвечает за желание школьников/чад учиться. Обе стороны вопили, что это дело противоположной стороны. Т.е. родители считали, что за формирование желания учиться отвечают учителя. А учителя настаивали, что только родители, которые должны своих чад дома наказывать за их демонстративное нежелание учиться. Я вмешался в этот спор с такой концепцией:
--желание учиться, как и любое другое желание генерируется подсознанием. Поэтому за первичное нежелание учиться ни дети, ни их родители не отвечают. И наказывать детей за это никак нельзя.
--но, всякий взрослый человек знает, что ЖЕЛАНИЕ УЧИТЬСЯ ПРИХОДИТ САМО ПО СЕБЕ (ЕГО МОЖНО КАК БЫ ПРИМАНИТЬ) В ОТВЕТ НА ТЕ ИЛИ ИНЫЕ ДЕЙСТВИЯ. За нахождение и предписание этих "приманивающих" действий отвечают в большей мере учителя. Но, ежели чадо с родителями НЕ ЖДЕТ возникновение/пробуждение желания учиться и даже мешает ему, то тогда это совместная вина чад и родителей. Чад надо за такие трюки безжалостно наказывать, а родителей в школе осаживать и воспитывать, пока не поймут в чем разница между ЖЕЛАНИЕМ И МЕТА ЖЕЛАНИЕМ.
Воля, о которой говорит ДХ, сама подобна желанию, но приманивается мета желанием=мета ожиданием.
"Мой бенефактор сказал мне, что воин знает, что он ждёт, и знает, чего он ждёт. В твоём случае ты знаешь, что ты ждёшь. Ты был здесь со мной в течение лет, и всё же ты не знаешь, чего ты ждёшь. Для среднего человека очень сложно, если не невозможно, знать чего он ждёт. У воина, однако, никаких проблем; он знает, что он ждёт своей воли".
Говоря русским языком, воин следит за наращиванием воронки прессупозиций в отношении нового ресурса "ВОЛЯ" и применяет обычную волю-терпение, пока настоящая ВОЛЯ не проявит свое действие.
Совершенно по такой инструкции предлагал действовать Эриксон, для утилизации себе трансов:
--создавать четкое описание что желается
--ждать, ждать, и ждать
--пока в один прекрасный день не возникнет искомый транс, который решит желаемую проблему
...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
->"Что в точности такое воля? Это решимость, как решимость твоего внука Люцио иметь мотоцикл?"
"Нет", сказал дон Хуан мягко и рассмеялся. "Это не воля. Люцио только индульгирует. Воля что-то другое, что-то очень ясное и мощное [сильное], что может направлять наши действия. Воля есть что-то, что использует человек, например, чтобы победить в битве, в которой он, по всем подсчётам, должен проиграть."
Хм, есть бизнесмены, который явно используют волю, чтобы обогатиться там, где это невозможно.
"Тогда воля должна быть чем-то, что мы зовём смелостью", сказал я.
"Нет. Смелость это что-то другое. Люди смелости это зависимые люди, благородные люди, которые вечно окружены стайками почитателей; и всё же очень мало людей смелости обладают волей. Обычно они бесстрашные люди, которые отданы исполнению храбрых здравомысленных [common-sense] поступков; большую часть времени смелый человек также страшен и пугающ.
Хм, как красиво о бесстрашии.
Воля, с другой стороны, имеет дело с ошеломительными подвигами, которые бросают вызов нашему здравому смыслу [common-sense]."
"Является ли воля контролем, который мы можем иметь над собой?", спросил я.
"Ты можешь сказать, что это разновидность контроля."
Воля есть разновидность контроля.
"Ты думаешь, я могу тренировать свою волю, например, запрещая себе конкретные вещи?"
"Такие как задавание вопросов?", вставил он.
Он сказал это таким вредным тоном, что мне пришлось перестать писать, для того, чтобы посмотреть на него. Мы оба рассмеялись.
Нет, КК полный идиот.
"Нет", сказал он. "Делать себе запреты - это индульгирование, и я не рекомендую ничего в таком роде. Это причина того, что я позволяю тебе задавать те вопросы, которые ты хочешь. Если бы я сказал тебе перестать задавать вопросы, ты мог бы свернуть свою волю, пытаясь сделать это. Индульгирование запрещения, безусловно, худшее; оно заставляет нас верить, что мы делаем великие вещи, когда в сущности мы лишь ограничены внутри самих себя. Перестать задавать вопросы - это не та воля, о которой я говорю. Воля - это сила. И так как это сила, ее требуется контролировать и настраивать, и это занимает время.
Воля есть сила, которую надо настроить.
Я знаю это и я терпелив с тобой. Когда я был твоего возраста я был столь же импульсивен, как и ты. И всё же я изменился. Наша воля действует вопреки нашему индульгированию. Например, твоя воля уже открывает твой просвет [gap], мало по малу."
Ну да, потом окажется, что воля есть пучок волокон из живота и ощущение способности прикоснуться к вещам вокруг неким ощущение, выходящим из центра живота.
Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
"Нет", сказал дон Хуан мягко и рассмеялся. "Это не воля. Люцио только индульгирует. Воля что-то другое, что-то очень ясное и мощное [сильное], что может направлять наши действия. Воля есть что-то, что использует человек, например, чтобы победить в битве, в которой он, по всем подсчётам, должен проиграть."
Хм, есть бизнесмены, который явно используют волю, чтобы обогатиться там, где это невозможно.
"Тогда воля должна быть чем-то, что мы зовём смелостью", сказал я.
"Нет. Смелость это что-то другое. Люди смелости это зависимые люди, благородные люди, которые вечно окружены стайками почитателей; и всё же очень мало людей смелости обладают волей. Обычно они бесстрашные люди, которые отданы исполнению храбрых здравомысленных [common-sense] поступков; большую часть времени смелый человек также страшен и пугающ.
Хм, как красиво о бесстрашии.
Воля, с другой стороны, имеет дело с ошеломительными подвигами, которые бросают вызов нашему здравому смыслу [common-sense]."
"Является ли воля контролем, который мы можем иметь над собой?", спросил я.
"Ты можешь сказать, что это разновидность контроля."
Воля есть разновидность контроля.
"Ты думаешь, я могу тренировать свою волю, например, запрещая себе конкретные вещи?"
"Такие как задавание вопросов?", вставил он.
Он сказал это таким вредным тоном, что мне пришлось перестать писать, для того, чтобы посмотреть на него. Мы оба рассмеялись.
Нет, КК полный идиот.
"Нет", сказал он. "Делать себе запреты - это индульгирование, и я не рекомендую ничего в таком роде. Это причина того, что я позволяю тебе задавать те вопросы, которые ты хочешь. Если бы я сказал тебе перестать задавать вопросы, ты мог бы свернуть свою волю, пытаясь сделать это. Индульгирование запрещения, безусловно, худшее; оно заставляет нас верить, что мы делаем великие вещи, когда в сущности мы лишь ограничены внутри самих себя. Перестать задавать вопросы - это не та воля, о которой я говорю. Воля - это сила. И так как это сила, ее требуется контролировать и настраивать, и это занимает время.
Воля есть сила, которую надо настроить.
Я знаю это и я терпелив с тобой. Когда я был твоего возраста я был столь же импульсивен, как и ты. И всё же я изменился. Наша воля действует вопреки нашему индульгированию. Например, твоя воля уже открывает твой просвет [gap], мало по малу."
Ну да, потом окажется, что воля есть пучок волокон из живота и ощущение способности прикоснуться к вещам вокруг неким ощущение, выходящим из центра живота.
Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
Неудобно, что ЖЖ получается скатывает ваш комментарий, так как он оказывается вторым из "вложенных". Может мне подряд писать английский и русский вариант, а не ответом один на другой?
Ну да, потом окажется, что воля есть пучок волокон из живота и ощущение способности прикоснуться к вещам вокруг неким ощущение, выходящим из центра живота.
Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
Хм, а что мешает? Вы же сами сказали, что бизнес должен уметь пользоваться магией :)
Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
Хм, а что мешает? Вы же сами сказали, что бизнес должен уметь пользоваться магией :)
Ну, попробуй.
Ты можешь приложить волю к конкретной рулетке или человеку. Но, ты не можешь ее приложить, например, к бирже наздак.
Правда, в другом месте ДХ поясняет, что тогда надо научиться вычислять ключевые места всяких более сложных вещей. Например, он заявил, что ключевой вещью машины КК являются свечи зажигания и с помощью воли отключил свечи, так что КК не смог завести свою машину.
Дурацкая и бессмысленная демонстрация. Лучше бы он смог завести машину с помощью воли, а не с помощью стартера.
Ну, а умением анализировать все подряд мы занимаемся тут/в этом месте как проклятые уже много лет :)
Правда, в другом месте ДХ поясняет, что тогда надо научиться вычислять ключевые места всяких более сложных вещей. Например, он заявил, что ключевой вещью машины КК являются свечи зажигания и с помощью воли отключил свечи, так что КК не смог завести свою машину.
Дурацкая и бессмысленная демонстрация. Лучше бы он смог завести машину с помощью воли, а не с помощью стартера.
Ну, а умением анализировать все подряд мы занимаемся тут/в этом месте как проклятые уже много лет :)
--"Воин должен использовать свою волю и своё терпение для забывания. Фактически, у воина есть только его воля и его терпение, и с ними он строит всё что захочет."
"Но я не воин".
--Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
А я уже смутно помню :) Но, рефрейминг всё ещё воспринимается как нечто странное/необычное :) Соответственно и не могу вполне ээ смириться с результатами, к которым он приводит :)
Итак, быть воином = терпение + воля. Терпение на земном плане. Воля - нет.
Вроде, где-то через несколько книг будет рассказ Дона Хуана о том, как он поборол испанского хозяина фермы, эксплуатировавшего индейцев. Там будет более полное перечисление земных составляющих жизни воина, и как единственная магическая будет всё так же воля.
Воля, о которой говорит ДХ, сама подобна желанию, но приманивается мета желанием=мета ожиданием.
Похоже на намерение.
...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
А сколько примерно она ждала? :)
"Но я не воин".
--Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
А я уже смутно помню :) Но, рефрейминг всё ещё воспринимается как нечто странное/необычное :) Соответственно и не могу вполне ээ смириться с результатами, к которым он приводит :)
Итак, быть воином = терпение + воля. Терпение на земном плане. Воля - нет.
Вроде, где-то через несколько книг будет рассказ Дона Хуана о том, как он поборол испанского хозяина фермы, эксплуатировавшего индейцев. Там будет более полное перечисление земных составляющих жизни воина, и как единственная магическая будет всё так же воля.
Воля, о которой говорит ДХ, сама подобна желанию, но приманивается мета желанием=мета ожиданием.
Похоже на намерение.
...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
А сколько примерно она ждала? :)
Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
Ну, а с другой стороны. Обобщаю на уровень вверх - получается - воин ждёт НАВЫКА. Потому что на таком/начальном уровне описания - "сила, которая требует контроля и настройки" - это похоже на некий комплексный навык/метанойю/"часть".
Ну и до этого контр-пример с решимостью обладать мотоциклом. Получается, делается акцент - ждать надо не повседневных ресурсов - а комплексных навыков = мета-мета ресурсов :)
Ну, а с другой стороны. Обобщаю на уровень вверх - получается - воин ждёт НАВЫКА. Потому что на таком/начальном уровне описания - "сила, которая требует контроля и настройки" - это похоже на некий комплексный навык/метанойю/"часть".
Ну и до этого контр-пример с решимостью обладать мотоциклом. Получается, делается акцент - ждать надо не повседневных ресурсов - а комплексных навыков = мета-мета ресурсов :)
"An average man can 'grab' the things of the world only with his hands, or his eyes, or his
ears, but a sorcerer can grab them also with his nose, or his tongue, or his will, especially with
his will. I cannot really describe how it is done, but you yourself, for instance, cannot describe
to me how you hear. It happens that I am also capable of hearing, so we can talk about what
we hear, but not about how we hear. A sorcerer uses his will to perceive the world. That
perceiving, however, is not like hearing. When we look at the world or when we hear it, we
have the impression that it is out there and that it is real. When we perceive the world with our
will we know that it is not as 'out there' or 'as real' as we think."
"Is will the same as seeing?"
"No. Will is a force, a power. Seeing is not a force, but rather a way of getting through things.
A sorcerer may have a very strong will and yet he may not see; which means that only a man
of knowledge perceives the world with his senses and with his will and also with his seeing." I
told him that I was more confused than ever about how to use my will to forget the guardian.
That statement and my mood of perplexity seemed to delight him.
"I've told you that when you talk you only get confused," he said and laughed. "But at least
now you know you are waiting for your will. You still don't know what it is, or how it could
happen to you. So watch carefully everything you do. The very thing that could help you
develop your will is amidst all the little things you do."
Don Juan was gone all morning; he returned in the early afternoon with a bundle of dry
plants. He signaled me with his head to help him and we worked in complete silence for
hours, sorting the plants. When we finished we sat down to rest and he smiled at me
benevolently.
I said to him in a very serious manner that I had been reading my notes and I still could not
understand what being a warrior entailed or what the idea of will meant.
"Will is not an idea," he said.
This was the first time he had spoken to me the whole day.
After a long pause he continued:
"We are different, you and I. Our characters are not alike. Your nature is more violent than
mine. When I was your age I was not violent but mean; you are the opposite. My benefactor
was like that; he would have been perfectly suited to be your teacher. He was a great sorcerer
but he did not see; not the way I see or the way Genaro sees. I understand the world and live
guided by my seeing. My benefactor, on the other hand, had to live as a warrior. If a man sees
he doesn't have to live like a warrior, or like anything else, for he can see things as they really
are and direct his life accordingly. But, considering your character, I would say that you may
never learn to see, in which case you will have to live your entire life like a warrior.
My benefactor said that when a man embarks on the paths of sorcery he becomes aware, in a
gradual manner, that ordinary life has been forever left behind; that knowledge is indeed a
frightening affair; that the means of the ordinary world are no longer a buffer for him; and that
he must adopt a new way of life if he is going to survive. The first thing he ought to do, at that
point, is to want to become a warrior, a very important step and decision.
ears, but a sorcerer can grab them also with his nose, or his tongue, or his will, especially with
his will. I cannot really describe how it is done, but you yourself, for instance, cannot describe
to me how you hear. It happens that I am also capable of hearing, so we can talk about what
we hear, but not about how we hear. A sorcerer uses his will to perceive the world. That
perceiving, however, is not like hearing. When we look at the world or when we hear it, we
have the impression that it is out there and that it is real. When we perceive the world with our
will we know that it is not as 'out there' or 'as real' as we think."
"Is will the same as seeing?"
"No. Will is a force, a power. Seeing is not a force, but rather a way of getting through things.
A sorcerer may have a very strong will and yet he may not see; which means that only a man
of knowledge perceives the world with his senses and with his will and also with his seeing." I
told him that I was more confused than ever about how to use my will to forget the guardian.
That statement and my mood of perplexity seemed to delight him.
"I've told you that when you talk you only get confused," he said and laughed. "But at least
now you know you are waiting for your will. You still don't know what it is, or how it could
happen to you. So watch carefully everything you do. The very thing that could help you
develop your will is amidst all the little things you do."
Don Juan was gone all morning; he returned in the early afternoon with a bundle of dry
plants. He signaled me with his head to help him and we worked in complete silence for
hours, sorting the plants. When we finished we sat down to rest and he smiled at me
benevolently.
I said to him in a very serious manner that I had been reading my notes and I still could not
understand what being a warrior entailed or what the idea of will meant.
"Will is not an idea," he said.
This was the first time he had spoken to me the whole day.
After a long pause he continued:
"We are different, you and I. Our characters are not alike. Your nature is more violent than
mine. When I was your age I was not violent but mean; you are the opposite. My benefactor
was like that; he would have been perfectly suited to be your teacher. He was a great sorcerer
but he did not see; not the way I see or the way Genaro sees. I understand the world and live
guided by my seeing. My benefactor, on the other hand, had to live as a warrior. If a man sees
he doesn't have to live like a warrior, or like anything else, for he can see things as they really
are and direct his life accordingly. But, considering your character, I would say that you may
never learn to see, in which case you will have to live your entire life like a warrior.
My benefactor said that when a man embarks on the paths of sorcery he becomes aware, in a
gradual manner, that ordinary life has been forever left behind; that knowledge is indeed a
frightening affair; that the means of the ordinary world are no longer a buffer for him; and that
he must adopt a new way of life if he is going to survive. The first thing he ought to do, at that
point, is to want to become a warrior, a very important step and decision.
"Средний человек может 'схватить' вещи в мире только своими руками, или глазами, или ушами, но колдун также может схватить их своим носом, или языком, или своей волей, особенно своей волей. Я не могу по-настоящему описать как это делается, но ты сам, например, не можешь описать мне как ты слышишь. Случилось так, что я тоже способен слышать, так что мы можем говорить о том, что мы слышим, но не о том как мы слышим. Колдун использует свою волю, чтобы воспринимать мир. Такое восприятие, однако, не похоже на слышанье. Когда мы смотрим на мир или когда мы слушаем его, у нас создаётся впечатление, что он там во вне и что он реален. Когда мы воспринимаем мир нашей волей, мы знаем, что он не так уж 'там во вне' и не так уж 'реален', как мы думаем."
"Тоже самое ли воля, что и видение?"
"Нет. Воля это сила [force], мощь [power]. Видение не сила [force], а скорее способ пробираться сквозь что-либо. Колдун может иметь очень сильную волю, и всё же он может не видеть; что означает, что только человек знания воспринимает мир своими чувствами и своей волей и также своим видением." Я сказал ему, что я был более запутан, чем когда-либо, насчёт того как использовать мою волю, чтобы забыть стража.
Это утверждение и мой недоумённый настрой, казалось, развлекал его.
"Я говорил тебе, что когда ты говоришь, ты только запутываешься", сказал он и рассмеялся. "Но по меньшей мере ты сейчас знаешь, что ты ждёшь своей воли. Ты по-прежнему не знаешь, что это такое, или как такое может случиться с тобой. Так что смотри аккуратно за всем, что ты делаешь. Та самая вещь, которая может помочь тебе развить свою волю, находится посреди всех маленьких вещей, которые ты делаешь."
Дон Хуан отсутствовал всё утро; он вернулся в начале дня со связкой сухих растений. Он показал мне головой помочь ему и мы работали в полной тишине часами, сортируя растения. Когда мы закончили мы сели отдохнуть и он доброжелательно мне улыбнулся.
Я сказал ему очень серьёзно, что я читал свои заметки и всё ещё не мог понять, что влечёт за собой бытие воином, или что означала идея воли.
"Воля это не идея", сказал он.
Это было первый раз за целый день, когда он что-либо сказал мне.
После долгой паузы он продолжил:
"Мы разные, ты и я. Наши характеры не похожи. Твоя природа более вспыльчива, чем моя. Когда я был твоего возраста, я был не вспыльчив [violent], а жалок [mean]; ты противоположный. Мой бенефактор был таким; он бы идеально подошёл для того, чтобы быть твоим учителем. Он был великим колдуном, но он не видел; не так как я вижу или Генаро видит. Я понимаю мир и живу, будучи ведом своим видением. Мой бенефактор, с другой стороны, должен был жить как воин. Если человек видит, ему не требуется жить как воин, или как что-либо ещё, так как он видит вещи каковые они есть в действительности, и направляет свою жизнь соответственно. Но, рассматривая твой характер, я бы сказал что ты можешь никогда не научиться видеть, и в таком случае тебе придётся жить всю свою жизнь как воин.
Мой бенефактор сказал, что когда человек вступает на пути колдовства, он начинает осознавать, постепенным путём, что обычная жизнь была навсегда оставлена позади; что знание является по-настоящему пугающим делом; что средства обычного мира больше не являются для него буфером; и что он должен приспособиться к новому способу жизни, если он собирается выжить. Первую вещь, которую он должен сделать, в этой точке, это захотеть стать воином, очень важный шаг и решение.
"Тоже самое ли воля, что и видение?"
"Нет. Воля это сила [force], мощь [power]. Видение не сила [force], а скорее способ пробираться сквозь что-либо. Колдун может иметь очень сильную волю, и всё же он может не видеть; что означает, что только человек знания воспринимает мир своими чувствами и своей волей и также своим видением." Я сказал ему, что я был более запутан, чем когда-либо, насчёт того как использовать мою волю, чтобы забыть стража.
Это утверждение и мой недоумённый настрой, казалось, развлекал его.
"Я говорил тебе, что когда ты говоришь, ты только запутываешься", сказал он и рассмеялся. "Но по меньшей мере ты сейчас знаешь, что ты ждёшь своей воли. Ты по-прежнему не знаешь, что это такое, или как такое может случиться с тобой. Так что смотри аккуратно за всем, что ты делаешь. Та самая вещь, которая может помочь тебе развить свою волю, находится посреди всех маленьких вещей, которые ты делаешь."
Дон Хуан отсутствовал всё утро; он вернулся в начале дня со связкой сухих растений. Он показал мне головой помочь ему и мы работали в полной тишине часами, сортируя растения. Когда мы закончили мы сели отдохнуть и он доброжелательно мне улыбнулся.
Я сказал ему очень серьёзно, что я читал свои заметки и всё ещё не мог понять, что влечёт за собой бытие воином, или что означала идея воли.
"Воля это не идея", сказал он.
Это было первый раз за целый день, когда он что-либо сказал мне.
После долгой паузы он продолжил:
"Мы разные, ты и я. Наши характеры не похожи. Твоя природа более вспыльчива, чем моя. Когда я был твоего возраста, я был не вспыльчив [violent], а жалок [mean]; ты противоположный. Мой бенефактор был таким; он бы идеально подошёл для того, чтобы быть твоим учителем. Он был великим колдуном, но он не видел; не так как я вижу или Генаро видит. Я понимаю мир и живу, будучи ведом своим видением. Мой бенефактор, с другой стороны, должен был жить как воин. Если человек видит, ему не требуется жить как воин, или как что-либо ещё, так как он видит вещи каковые они есть в действительности, и направляет свою жизнь соответственно. Но, рассматривая твой характер, я бы сказал что ты можешь никогда не научиться видеть, и в таком случае тебе придётся жить всю свою жизнь как воин.
Мой бенефактор сказал, что когда человек вступает на пути колдовства, он начинает осознавать, постепенным путём, что обычная жизнь была навсегда оставлена позади; что знание является по-настоящему пугающим делом; что средства обычного мира больше не являются для него буфером; и что он должен приспособиться к новому способу жизни, если он собирается выжить. Первую вещь, которую он должен сделать, в этой точке, это захотеть стать воином, очень важный шаг и решение.
--"Воин должен использовать свою волю и своё терпение для забывания. Фактически, у воина есть только его воля и его терпение, и с ними он строит всё что захочет."
"Но я не воин".
--Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
--А я уже смутно помню :) Но, рефрейминг всё ещё воспринимается как нечто странное/необычное :) Соответственно и не могу вполне ээ смириться с результатами, к которым он приводит :)
Ты никогда не можешь сказать, что те и те результаты есть результаты именно конкретного рефрейминга. Ты можешь более/менее доказать, что общими следствиями суммы р. являются некие новые твои мета свойства.
Впрочем, это касается любой техники НЛП/эриксонианства.
Впрочем, это касается любой терапии и любых средств так называемого "изменения":
--личности
--натуры
--характера
--поведения
...и т.п.
Вроде, где-то через несколько книг будет рассказ Дона Хуана о том, как он поборол испанского хозяина фермы, эксплуатировавшего индейцев. Там будет более полное перечисление земных составляющих жизни воина, и как единственная магическая будет всё так же воля.
Нет, не так. Там будет полное изложение (в Огне внутри) применения жизни воина к ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ С ТИРАНАМИ.
Похоже на намерение.
Намерение и Воля в более точном онтологическом определении образуют дуальную пару понятий типа восточных Инь и Янь.
--...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
--А сколько примерно она ждала? :)
Ха, ха, ха. Ты же прекрасно знаешь, что такого вопроса нельзя задавать в работе с такими пресуппозициями.
Она ждала сто тысяч лет.
Она ждала три дня.
Нет никакой разницы.
"Но я не воин".
--Он не воин, но он хочет быть воином, но ЕЩЕ не воин, поэтому он не желает запоминать инструкций как стать/быть воином. Где-то я уже такую логику встречал. Прямо у нас в метапрактике. Во времена углубленного изучения себе рефрейминга.
--А я уже смутно помню :) Но, рефрейминг всё ещё воспринимается как нечто странное/необычное :) Соответственно и не могу вполне ээ смириться с результатами, к которым он приводит :)
Ты никогда не можешь сказать, что те и те результаты есть результаты именно конкретного рефрейминга. Ты можешь более/менее доказать, что общими следствиями суммы р. являются некие новые твои мета свойства.
Впрочем, это касается любой техники НЛП/эриксонианства.
Впрочем, это касается любой терапии и любых средств так называемого "изменения":
--личности
--натуры
--характера
--поведения
...и т.п.
Вроде, где-то через несколько книг будет рассказ Дона Хуана о том, как он поборол испанского хозяина фермы, эксплуатировавшего индейцев. Там будет более полное перечисление земных составляющих жизни воина, и как единственная магическая будет всё так же воля.
Нет, не так. Там будет полное изложение (в Огне внутри) применения жизни воина к ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ С ТИРАНАМИ.
Похоже на намерение.
Намерение и Воля в более точном онтологическом определении образуют дуальную пару понятий типа восточных Инь и Янь.
--...причем, он может быть даже чисто поведенческим. Некая клиентка Э. причесывалась утром перед зеркалом, а потом обнаружила что уже вечер, а она все еще перед зеркалом. День был полон нужной ей ресурсной активности и полностью амнезирован.
--А сколько примерно она ждала? :)
Ха, ха, ха. Ты же прекрасно знаешь, что такого вопроса нельзя задавать в работе с такими пресуппозициями.
Она ждала сто тысяч лет.
Она ждала три дня.
Нет никакой разницы.
--Как, все это приспособить к бизнесу ума не приложу :)
--Ну, а с другой стороны. Обобщаю на уровень вверх - получается - воин ждёт НАВЫКА. Потому что на таком/начальном уровне описания - "сила, которая требует контроля и настройки" - это похоже на некий комплексный навык/метанойю/"часть".
Но, бизнесмен-то не может ждать бесконечно прибыли.
Ну и до этого контр-пример с решимостью обладать мотоциклом. Получается, делается акцент - ждать надо не повседневных ресурсов - а комплексных навыков = мета-мета ресурсов :)
Ну, ожидать мотоцикл было идиотизмом. Ибо Знание мотоциклами не интересуется. Знание интересуется только тем, что будет способствовать распространению/развитию Знания.
--Ну, а с другой стороны. Обобщаю на уровень вверх - получается - воин ждёт НАВЫКА. Потому что на таком/начальном уровне описания - "сила, которая требует контроля и настройки" - это похоже на некий комплексный навык/метанойю/"часть".
Но, бизнесмен-то не может ждать бесконечно прибыли.
Ну и до этого контр-пример с решимостью обладать мотоциклом. Получается, делается акцент - ждать надо не повседневных ресурсов - а комплексных навыков = мета-мета ресурсов :)
Ну, ожидать мотоцикл было идиотизмом. Ибо Знание мотоциклами не интересуется. Знание интересуется только тем, что будет способствовать распространению/развитию Знания.
"Средний человек может 'схватить' вещи в мире только своими руками, или глазами, или ушами, но колдун также может схватить их своим носом, или языком, или своей волей, особенно своей волей.
Я знаю как "хватать" вещи языком. И я думаю/уверен, что это переходной способ к схватыванию вещей свое волей.
Я не могу по-настоящему описать как это делается, но ты сам, например, не можешь описать мне как ты слышишь. Случилось так, что я тоже способен слышать, так что мы можем говорить о том, что мы слышим, но не о том как мы слышим. Колдун использует свою волю, чтобы воспринимать мир. Такое восприятие, однако, не похоже на слышанье. Когда мы смотрим на мир или когда мы слушаем его, у нас создаётся впечатление, что он там во вне и что он реален. Когда мы воспринимаем мир нашей волей, мы знаем, что он не так уж 'там во вне' и не так уж 'реален', как мы думаем."
Мир, воспринимаемый волей есть мир, воспринимаемый ENS. Мы можем удерживать рядом наметку, что совершенно близкими вещами занимается тайцзы.
"Тоже самое ли воля, что и видение?"
"Нет. Воля это сила [force], мощь [power]. Видение не сила [force], а скорее способ пробираться сквозь что-либо.
Отлично:
--видение, чтобы пробиться черех что-то
--воля, чтобы схватить что-то
Колдун может иметь очень сильную волю, и всё же он может не видеть; что означает, что только человек знания воспринимает мир своими чувствами и своей волей и также своим видением." Я сказал ему, что я был более запутан, чем когда-либо, насчёт того как использовать мою волю, чтобы забыть стража.
Знание = чувства + воля + видение.
Это утверждение и мой недоумённый настрой, казалось, развлекал его.
"Я говорил тебе, что когда ты говоришь, ты только запутываешься", сказал он и рассмеялся. "Но по меньшей мере ты сейчас знаешь, что ты ждёшь своей воли. Ты по-прежнему не знаешь, что это такое, или как такое может случиться с тобой. Так что смотри аккуратно за всем, что ты делаешь. Та самая вещь, которая может помочь тебе развить свою волю, находится посреди всех маленьких вещей, которые ты делаешь."
Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
Дон Хуан отсутствовал всё утро; он вернулся в начале дня со связкой сухих растений. Он показал мне головой помочь ему и мы работали в полной тишине часами, сортируя растения. Когда мы закончили мы сели отдохнуть и он доброжелательно мне улыбнулся. Я сказал ему очень серьёзно, что я читал свои заметки и всё ещё не мог понять, что влечёт за собой бытие воином, или что означала идея воли.
Кретин.
"Воля это не идея", сказал он.
Это было первый раз за целый день, когда он что-либо сказал мне.
После долгой паузы он продолжил:
"Мы разные, ты и я. Наши характеры не похожи. Твоя природа более вспыльчива, чем моя. Когда я был твоего возраста, я был не вспыльчив [violent], а жалок [mean]; ты противоположный. Мой бенефактор был таким; он бы идеально подошёл для того, чтобы быть твоим учителем. Он был великим колдуном, но он не видел; не так как я вижу или Генаро видит.
Или Хенаро видит.
Я понимаю мир и живу, будучи ведом своим видением. Мой бенефактор, с другой стороны, должен был жить как воин. Если человек видит, ему не требуется жить как воин, или как что-либо ещё, так как он видит вещи каковые они есть в действительности, и направляет свою жизнь соответственно. Но, рассматривая твой характер, я бы сказал что ты можешь никогда не научиться видеть, и в таком случае тебе придётся жить всю свою жизнь как воин.
Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
Мой бенефактор сказал, что когда человек вступает на пути колдовства, он начинает осознавать, постепенным путём, что обычная жизнь была навсегда оставлена позади; что знание является по-настоящему пугающим делом; что средства обычного мира больше не являются для него буфером; и что он должен приспособиться к новому способу жизни, если он собирается выжить. Первую вещь, которую он должен сделать, в этой точке, это захотеть стать воином, очень важный шаг и решение.
Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
Я знаю как "хватать" вещи языком. И я думаю/уверен, что это переходной способ к схватыванию вещей свое волей.
Я не могу по-настоящему описать как это делается, но ты сам, например, не можешь описать мне как ты слышишь. Случилось так, что я тоже способен слышать, так что мы можем говорить о том, что мы слышим, но не о том как мы слышим. Колдун использует свою волю, чтобы воспринимать мир. Такое восприятие, однако, не похоже на слышанье. Когда мы смотрим на мир или когда мы слушаем его, у нас создаётся впечатление, что он там во вне и что он реален. Когда мы воспринимаем мир нашей волей, мы знаем, что он не так уж 'там во вне' и не так уж 'реален', как мы думаем."
Мир, воспринимаемый волей есть мир, воспринимаемый ENS. Мы можем удерживать рядом наметку, что совершенно близкими вещами занимается тайцзы.
"Тоже самое ли воля, что и видение?"
"Нет. Воля это сила [force], мощь [power]. Видение не сила [force], а скорее способ пробираться сквозь что-либо.
Отлично:
--видение, чтобы пробиться черех что-то
--воля, чтобы схватить что-то
Колдун может иметь очень сильную волю, и всё же он может не видеть; что означает, что только человек знания воспринимает мир своими чувствами и своей волей и также своим видением." Я сказал ему, что я был более запутан, чем когда-либо, насчёт того как использовать мою волю, чтобы забыть стража.
Знание = чувства + воля + видение.
Это утверждение и мой недоумённый настрой, казалось, развлекал его.
"Я говорил тебе, что когда ты говоришь, ты только запутываешься", сказал он и рассмеялся. "Но по меньшей мере ты сейчас знаешь, что ты ждёшь своей воли. Ты по-прежнему не знаешь, что это такое, или как такое может случиться с тобой. Так что смотри аккуратно за всем, что ты делаешь. Та самая вещь, которая может помочь тебе развить свою волю, находится посреди всех маленьких вещей, которые ты делаешь."
Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
Дон Хуан отсутствовал всё утро; он вернулся в начале дня со связкой сухих растений. Он показал мне головой помочь ему и мы работали в полной тишине часами, сортируя растения. Когда мы закончили мы сели отдохнуть и он доброжелательно мне улыбнулся. Я сказал ему очень серьёзно, что я читал свои заметки и всё ещё не мог понять, что влечёт за собой бытие воином, или что означала идея воли.
Кретин.
"Воля это не идея", сказал он.
Это было первый раз за целый день, когда он что-либо сказал мне.
После долгой паузы он продолжил:
"Мы разные, ты и я. Наши характеры не похожи. Твоя природа более вспыльчива, чем моя. Когда я был твоего возраста, я был не вспыльчив [violent], а жалок [mean]; ты противоположный. Мой бенефактор был таким; он бы идеально подошёл для того, чтобы быть твоим учителем. Он был великим колдуном, но он не видел; не так как я вижу или Генаро видит.
Или Хенаро видит.
Я понимаю мир и живу, будучи ведом своим видением. Мой бенефактор, с другой стороны, должен был жить как воин. Если человек видит, ему не требуется жить как воин, или как что-либо ещё, так как он видит вещи каковые они есть в действительности, и направляет свою жизнь соответственно. Но, рассматривая твой характер, я бы сказал что ты можешь никогда не научиться видеть, и в таком случае тебе придётся жить всю свою жизнь как воин.
Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
Мой бенефактор сказал, что когда человек вступает на пути колдовства, он начинает осознавать, постепенным путём, что обычная жизнь была навсегда оставлена позади; что знание является по-настоящему пугающим делом; что средства обычного мира больше не являются для него буфером; и что он должен приспособиться к новому способу жизни, если он собирается выжить. Первую вещь, которую он должен сделать, в этой точке, это захотеть стать воином, очень важный шаг и решение.
Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
->The frightening
nature of knowledge leaves one no alternative but to become a warrior.
"By the time knowledge becomes a frightening affair the man also realizes that death is the
irreplaceable partner that sits next to him on the mat. Every bit of knowledge that becomes
power has death as its central force. Death lends the ultimate touch, and whatever is touched
by death indeed becomes power.
"A man who follows the paths of sorcery is confronted with imminent annihilation every turn
of the way, and unavoidably he becomes keenly aware of his death. Without the awareness of
death he would be only an ordinary man involved in ordinary acts. He would lack the
necessary potency, the necessary concentration that transforms one's ordinary time on earth
into magical power.
"Thus to be a warrior a man has to be, first of all, and rightfully so, keenly aware of his own
death. But to be concerned with death would force any one of us to focus on the self and that
would be debilitating. So the next thing one needs to be a warrior is detachment. The idea of
imminent death, instead of becoming an obsession, becomes an indifference."
Don Juan stopped talking and looked at me. He seemed to be waiting for a comment.
"Do you understand?" he asked.
I understood what he had said but I personally could not see how anyone could arrive at a
sense of detachment. I said that from the point of view of my own apprenticeship I had
already experienced the moment when knowledge became such a frightening affair. I could
also truthfully say that I no longer found support in the ordinary premises of my daily life.
And I wanted, or perhaps even more than wanted, I needed, to live like a warrior.
"Now you must detach yourself," he said.
"From what?"
"Detach yourself from everything."
"That's impossible. I don't want to be a hermit."
"To be a hermit is an indulgence and I never meant that. A hermit is not detached, for he
willfully abandons himself to being a hermit.
"Only the idea of death makes a man sufficiently detached so he is incapable of abandoning
himself to anything. Only the idea of death makes a man sufficiently detached so he can't
deny himself anything. A man of that sort, however, does not crave, for he has acquired a
silent lust for life and for all things of life. He knows his death is stalking him and won't give
him time to cling to anything, so he tries, without craving, all of everything.
"A detached man, who knows he has no possibility of fencing off his death, has only one
thing to back himself with: the power of his decisions. He has to be, so to speak, the master of
his choices. He must fully understand that his choice is his responsibility and once he makes it
there is no longer time for regrets or recriminations. His decisions are final, simply because
his death does not permit him time to cling to anything.
"And thus with an awareness of his death, with his detachment, and with the power of his
decisions a warrior sets his life in a strategical manner. The knowledge of his death guides
him and makes him detached and silently lusty; the power of his final decisions makes him
able to choose without regrets and what he chooses is always strategically the best; and so he
performs everything he has to with gusto and lusty efficiency.
"When a man behaves in such a manner one may rightfully say that he is a warrior and has
acquired patience!"
Don Juan asked me if I had anything to say, and I remarked that the task he had described
would take a lifetime. He said I protested too much in front of him and that he knew I
behaved, or at least tried to behave, in terms of a warrior in my day-to-day life.
"You have pretty good claws," he said, laughing. "Show them to me from time to time. It's
good practice."
I made a gesture of claws and growled, and he laughed. Then he cleared his throat and went
on talking.
nature of knowledge leaves one no alternative but to become a warrior.
"By the time knowledge becomes a frightening affair the man also realizes that death is the
irreplaceable partner that sits next to him on the mat. Every bit of knowledge that becomes
power has death as its central force. Death lends the ultimate touch, and whatever is touched
by death indeed becomes power.
"A man who follows the paths of sorcery is confronted with imminent annihilation every turn
of the way, and unavoidably he becomes keenly aware of his death. Without the awareness of
death he would be only an ordinary man involved in ordinary acts. He would lack the
necessary potency, the necessary concentration that transforms one's ordinary time on earth
into magical power.
"Thus to be a warrior a man has to be, first of all, and rightfully so, keenly aware of his own
death. But to be concerned with death would force any one of us to focus on the self and that
would be debilitating. So the next thing one needs to be a warrior is detachment. The idea of
imminent death, instead of becoming an obsession, becomes an indifference."
Don Juan stopped talking and looked at me. He seemed to be waiting for a comment.
"Do you understand?" he asked.
I understood what he had said but I personally could not see how anyone could arrive at a
sense of detachment. I said that from the point of view of my own apprenticeship I had
already experienced the moment when knowledge became such a frightening affair. I could
also truthfully say that I no longer found support in the ordinary premises of my daily life.
And I wanted, or perhaps even more than wanted, I needed, to live like a warrior.
"Now you must detach yourself," he said.
"From what?"
"Detach yourself from everything."
"That's impossible. I don't want to be a hermit."
"To be a hermit is an indulgence and I never meant that. A hermit is not detached, for he
willfully abandons himself to being a hermit.
"Only the idea of death makes a man sufficiently detached so he is incapable of abandoning
himself to anything. Only the idea of death makes a man sufficiently detached so he can't
deny himself anything. A man of that sort, however, does not crave, for he has acquired a
silent lust for life and for all things of life. He knows his death is stalking him and won't give
him time to cling to anything, so he tries, without craving, all of everything.
"A detached man, who knows he has no possibility of fencing off his death, has only one
thing to back himself with: the power of his decisions. He has to be, so to speak, the master of
his choices. He must fully understand that his choice is his responsibility and once he makes it
there is no longer time for regrets or recriminations. His decisions are final, simply because
his death does not permit him time to cling to anything.
"And thus with an awareness of his death, with his detachment, and with the power of his
decisions a warrior sets his life in a strategical manner. The knowledge of his death guides
him and makes him detached and silently lusty; the power of his final decisions makes him
able to choose without regrets and what he chooses is always strategically the best; and so he
performs everything he has to with gusto and lusty efficiency.
"When a man behaves in such a manner one may rightfully say that he is a warrior and has
acquired patience!"
Don Juan asked me if I had anything to say, and I remarked that the task he had described
would take a lifetime. He said I protested too much in front of him and that he knew I
behaved, or at least tried to behave, in terms of a warrior in my day-to-day life.
"You have pretty good claws," he said, laughing. "Show them to me from time to time. It's
good practice."
I made a gesture of claws and growled, and he laughed. Then he cleared his throat and went
on talking.
->Пугающая природа знания не оставляет никакой альтернативы, кроме как стать воином.
"К тому моменту, как знание становится пугающим делом, человек также осознаёт, что смерть это незаменимый партнёр, который сидит рядом с ним на мате. Каждая частица знания, которая становится мощью [power], имеет смерть как свою центральную силу [force]. Смерть даёт последнее прикосновение, и всё к чему прикоснулась смерть воистину становится силой [power]."
"Человек, который следует путями колдовства, противостоит неотвратимой аннигиляции на каждом изгибе дороги, и неизбежно становится остро внимательным к своей смерти.
Без внимания к смерти он бы был только обычным человеком, вовлечённым в обычные действия. У него бы отсутствовала необходимая сила [potency], необходимая концентрация, которая трансформирует обычное время кого-либо на земле в магическую силу [power]."
"Тем самым, чтобы быть воином, человек должен, первее всего, что законно, остро осознавать свою собственную смерть. Но быть озабоченным смертью вынудило бы любого из нас сфокусироваться на себе и это оказывало бы ослабляющее действие. Так что следующая вещь, которая необходима, чтобы быть воином, это отделённость [detachment]. Идея неотвратимой смерти, вместо того чтобы стать одержимостью, становится безразличной."
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ждал комментария.
"Ты понял?", спросил он.
Я понял, что он сказал, но я лично не мог увидеть, как кто-либо может достичь чувства отделённости. Я сказал, что с точки зрения моего собственного ученичества, я уже испытывал моменты, когда знание становилось таким пугающим делом. Я также мог правдиво сказать, что я больше не находил поддержки в обычных укрытиях моей повседневной жизни.
И я хотел, или возможно даже больше чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить как воин.
"Теперь ты должен отсоединить себя", сказал он.
"От чего?"
"Отсоедини себя от всего."
"Это невозможно. Я не хочу стать отшельником."
"Быть отшельником означает индульгировать, и я никогда это не подразумевал. Отшельник не отсоединён, поскольку он преднамеренно оставляет себя, чтобы стать отшельником."
"Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что для него становится невозможным оставить себя для чего угодно. Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что он не может ничего себе запретить. Человек такого сорта, однако, не требователен, потому что он обрёл молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть выслеживает [stalking] его, и не даст ему времени цепляться за что-либо, так что он пробует, не будучи требовательным, всё от всего."
"Отсоединённый человек, который знает, что у него нет никакой возможности огородиться от своей смерти, имеет только одну вещь, которой он может укрепить свои тылы [back himself with]: силу своих решений. Он должен быть, так сказать, мастером своих выборов. Он должен полностью понять, что его выбор есть его ответственность, и как только он сделал его, больше нет времени для сожалений и обвинений. Его решения окончательны, просто потому что смерть не выделяет ему времени цепляться за что-либо.
"И, тем самым, со вниманием ко своей смерти, со своей отсоединённостью, и с силой своих решений, воин устанавливает свою жизнь стратегическим путём. Знание своей смерти направляет его и делает его отсоединённым и молчаливо страстным; сила его окончательных решений даёт ему возможность выбирать без сожалений и что он выбирает всегда стратегически наилучшее; и таким образом он исполняет всё, что должен, со смаком и страстной эффективностью."
"Когда человек ведёт себя в такой манере, можно законно сказать, что он воин и обрёл терпение!"
Дон Хуан спросил меня, было ли у меня что сказать, и я отметил, что задача, которую он описал, заняла бы целую жизнь. Он сказал, что я перед ним слишком много протестовал, и что он знал, что я вёл себя, или по меньшей мере пытался вести себя, по правилам воина в моей повседневной жизни.
"У тебя довольно хорошие когти", он сказал, смеясь. "Показывай их мне время от времени. Это хорошая практика."
Я изобразил жестом когти и зарычал, и он рассмеялся. Затем он прочистил горло и продолжил говорить.
"К тому моменту, как знание становится пугающим делом, человек также осознаёт, что смерть это незаменимый партнёр, который сидит рядом с ним на мате. Каждая частица знания, которая становится мощью [power], имеет смерть как свою центральную силу [force]. Смерть даёт последнее прикосновение, и всё к чему прикоснулась смерть воистину становится силой [power]."
"Человек, который следует путями колдовства, противостоит неотвратимой аннигиляции на каждом изгибе дороги, и неизбежно становится остро внимательным к своей смерти.
Без внимания к смерти он бы был только обычным человеком, вовлечённым в обычные действия. У него бы отсутствовала необходимая сила [potency], необходимая концентрация, которая трансформирует обычное время кого-либо на земле в магическую силу [power]."
"Тем самым, чтобы быть воином, человек должен, первее всего, что законно, остро осознавать свою собственную смерть. Но быть озабоченным смертью вынудило бы любого из нас сфокусироваться на себе и это оказывало бы ослабляющее действие. Так что следующая вещь, которая необходима, чтобы быть воином, это отделённость [detachment]. Идея неотвратимой смерти, вместо того чтобы стать одержимостью, становится безразличной."
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ждал комментария.
"Ты понял?", спросил он.
Я понял, что он сказал, но я лично не мог увидеть, как кто-либо может достичь чувства отделённости. Я сказал, что с точки зрения моего собственного ученичества, я уже испытывал моменты, когда знание становилось таким пугающим делом. Я также мог правдиво сказать, что я больше не находил поддержки в обычных укрытиях моей повседневной жизни.
И я хотел, или возможно даже больше чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить как воин.
"Теперь ты должен отсоединить себя", сказал он.
"От чего?"
"Отсоедини себя от всего."
"Это невозможно. Я не хочу стать отшельником."
"Быть отшельником означает индульгировать, и я никогда это не подразумевал. Отшельник не отсоединён, поскольку он преднамеренно оставляет себя, чтобы стать отшельником."
"Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что для него становится невозможным оставить себя для чего угодно. Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что он не может ничего себе запретить. Человек такого сорта, однако, не требователен, потому что он обрёл молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть выслеживает [stalking] его, и не даст ему времени цепляться за что-либо, так что он пробует, не будучи требовательным, всё от всего."
"Отсоединённый человек, который знает, что у него нет никакой возможности огородиться от своей смерти, имеет только одну вещь, которой он может укрепить свои тылы [back himself with]: силу своих решений. Он должен быть, так сказать, мастером своих выборов. Он должен полностью понять, что его выбор есть его ответственность, и как только он сделал его, больше нет времени для сожалений и обвинений. Его решения окончательны, просто потому что смерть не выделяет ему времени цепляться за что-либо.
"И, тем самым, со вниманием ко своей смерти, со своей отсоединённостью, и с силой своих решений, воин устанавливает свою жизнь стратегическим путём. Знание своей смерти направляет его и делает его отсоединённым и молчаливо страстным; сила его окончательных решений даёт ему возможность выбирать без сожалений и что он выбирает всегда стратегически наилучшее; и таким образом он исполняет всё, что должен, со смаком и страстной эффективностью."
"Когда человек ведёт себя в такой манере, можно законно сказать, что он воин и обрёл терпение!"
Дон Хуан спросил меня, было ли у меня что сказать, и я отметил, что задача, которую он описал, заняла бы целую жизнь. Он сказал, что я перед ним слишком много протестовал, и что он знал, что я вёл себя, или по меньшей мере пытался вести себя, по правилам воина в моей повседневной жизни.
"У тебя довольно хорошие когти", он сказал, смеясь. "Показывай их мне время от времени. Это хорошая практика."
Я изобразил жестом когти и зарычал, и он рассмеялся. Затем он прочистил горло и продолжил говорить.
Я знаю как "хватать" вещи языком. И я думаю/уверен, что это переходной способ к схватыванию вещей свое волей.
А как хватать вещи языком? :)
Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
Может, на маленьких обыкновенных вещах воле, не тренированной по-началу, легче проявиться?
Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
Может быть, воин должен быть типа готов ко всему, просто на всякий случай. А видящий типа сразу знает, где именно подстелить соломку. Поэтому может не особо париться :)
Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
Ну, бизнес - это разновидность повседневной жизни.
А как хватать вещи языком? :)
Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
Может, на маленьких обыкновенных вещах воле, не тренированной по-началу, легче проявиться?
Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
Может быть, воин должен быть типа готов ко всему, просто на всякий случай. А видящий типа сразу знает, где именно подстелить соломку. Поэтому может не особо париться :)
Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
Ну, бизнес - это разновидность повседневной жизни.
->"When a warrior has acquired patience he is on his way to will. He knows how to wait. His
death sits with him on his mat, they are friends. His death advises him, in mysterious ways,
how to choose, how to live strategically.
"And the warrior waits! I would say that the warrior learns without any hurry because he
knows he is waiting for his will; and one day he succeeds in performing something ordinarily
quite impossible to accomplish. He may not even notice his extraordinary deed.
"But as he keeps on performing impossible acts, or as impossible things keep on happening to
him, he becomes aware that a sort of power is emerging. A power that conies out of his body
as he progresses on the path of knowledge. At first it is like an itching on the belly, or a warm
spot that cannot be soothed; then it becomes a pain, a great discomfort. Sometimes the pain
and discomfort are so great that the warrior has convulsions for months, the more severe the
convulsions the better for him. A fine power is always heralded by great pain.
"When the convulsions cease the warrior notices he has strange feelings about things. He
notices that he can actually touch anything he wants with a feeling that comes out of his body
from a spot right below or right above his navel. That feeling is the will, and when he is
capable of grabbing with it, one can rightfully say that the warrior is a sorcerer, and that he
has acquired will."
Don Juan stopped talking and seemed to await my comments or questions. I had nothing to
say. I was deeply concerned with the idea that a sorcerer had to experience pain and
convulsions but I felt embarrassed about asking him if I also had to go through that. Finally,
after a long silence, I asked him, and he giggled as if he had been anticipating my question.
He said that pain was not absolutely necessary; he, for example, had never had it and will had
just happened to him.
"One day I was in the mountains," he said, "and I stumbled upon a puma, a female one; she
was big and hungry. I ran and she ran after me. I climbed a rock and she stood a few feet
away ready to jump. I threw rocks at her. She growled and began to charge me. It was then
that my will fully came out, and I stopped her with it before she jumped on me.
I caressed her with my will. I actually rubbed her tits with it. She looked at me with sleepy
eyes and lay down and I ran like a son of a bitch before she got over it."
death sits with him on his mat, they are friends. His death advises him, in mysterious ways,
how to choose, how to live strategically.
"And the warrior waits! I would say that the warrior learns without any hurry because he
knows he is waiting for his will; and one day he succeeds in performing something ordinarily
quite impossible to accomplish. He may not even notice his extraordinary deed.
"But as he keeps on performing impossible acts, or as impossible things keep on happening to
him, he becomes aware that a sort of power is emerging. A power that conies out of his body
as he progresses on the path of knowledge. At first it is like an itching on the belly, or a warm
spot that cannot be soothed; then it becomes a pain, a great discomfort. Sometimes the pain
and discomfort are so great that the warrior has convulsions for months, the more severe the
convulsions the better for him. A fine power is always heralded by great pain.
"When the convulsions cease the warrior notices he has strange feelings about things. He
notices that he can actually touch anything he wants with a feeling that comes out of his body
from a spot right below or right above his navel. That feeling is the will, and when he is
capable of grabbing with it, one can rightfully say that the warrior is a sorcerer, and that he
has acquired will."
Don Juan stopped talking and seemed to await my comments or questions. I had nothing to
say. I was deeply concerned with the idea that a sorcerer had to experience pain and
convulsions but I felt embarrassed about asking him if I also had to go through that. Finally,
after a long silence, I asked him, and he giggled as if he had been anticipating my question.
He said that pain was not absolutely necessary; he, for example, had never had it and will had
just happened to him.
"One day I was in the mountains," he said, "and I stumbled upon a puma, a female one; she
was big and hungry. I ran and she ran after me. I climbed a rock and she stood a few feet
away ready to jump. I threw rocks at her. She growled and began to charge me. It was then
that my will fully came out, and I stopped her with it before she jumped on me.
I caressed her with my will. I actually rubbed her tits with it. She looked at me with sleepy
eyes and lay down and I ran like a son of a bitch before she got over it."
->"Когда воин обрёл терпение, он на пути к своей воле. Он знает как ждать. Его смерть сидит вместе с ним на мате, они друзья. Его смерть советует ему, загадочными путями, как выбирать, как жить стратегически."
"И воин ждёт! Я бы сказал, что воин учится без спешки потому что он знает, что он ждёт своей воли; и однажды он преуспевает в совершении чего-то, что обычно совершить весьма невозможно. Он может даже не заметить своего необычного деяния."
"Но с тем как он продолжает совершать невозможные действия, или с тем как невозможные вещи продолжают происходить с ним, он начинает осознавать что поднимается разновидность силы. Сила, которая выпячивается [conies] из его тела, с тем как он продвигается на пути знания. Сначала это похоже на зуд на животе, или тёплая точка, которая не может быть унята; затем она становится болью, сильным дискомфортом. Иногда боль и дискомфорт настолько велики, что у воина месяцами идут конвульсии, чем серьёзней конвульсии, тем лучше для него. Предвестником тонкой силы всегда является великая боль."
"Когда конвульсии останавливаются, воин отмечает, что у него странное ощущение по поводу вещей. Он отмечает, что он может действительно дотронуться до чего хочет ощущением, которое исходит из его тела из точки прямо под или прямо над пупком. Это чувство - воля, и когда он получает способность хватать ей, можно законно сказать, что воин - колдун, и что он обрёл волю."
Дон Хуан перестал говорить и, кажется, ожидал моих комментариев или вопросов. Мне было нечего сказать. Я был глубоко задет идеей, что колдун должен переживать боль и конвульсии, но я ощущал смущение по поводу того чтобы спросить его нужно ли мне было тоже проходить через это. Наконец, после долгого молчания, я спросил его, и он рассмеялся, как если бы предчувствовал мой вопрос.
Он сказал, что боль не была абсолютно необходима; у него, например, никогда её не было, и воля просто случилась с ним.
"Однажды я был в горах", он сказал, "и я наткнулся на пуму, самку; она была большая и голодная. Я побежал и она побежала за мной. Я забрался на камень и она стояла в нескольких футах от меня, готовая к прыжку. Я кидал в неё камни. Она зарычала и начала атаковать меня. Именно тогда моя воля полностью вышла, и я остановил ей волей перед тем, как она напрыгнула на меня.
Я погладил её моей волей. Я, в действительности, потёр её титьки волей. Она посмотрела на меня сонными глазами и легла, и я рванул, как сукин сын, пока она не преодолела это."
"И воин ждёт! Я бы сказал, что воин учится без спешки потому что он знает, что он ждёт своей воли; и однажды он преуспевает в совершении чего-то, что обычно совершить весьма невозможно. Он может даже не заметить своего необычного деяния."
"Но с тем как он продолжает совершать невозможные действия, или с тем как невозможные вещи продолжают происходить с ним, он начинает осознавать что поднимается разновидность силы. Сила, которая выпячивается [conies] из его тела, с тем как он продвигается на пути знания. Сначала это похоже на зуд на животе, или тёплая точка, которая не может быть унята; затем она становится болью, сильным дискомфортом. Иногда боль и дискомфорт настолько велики, что у воина месяцами идут конвульсии, чем серьёзней конвульсии, тем лучше для него. Предвестником тонкой силы всегда является великая боль."
"Когда конвульсии останавливаются, воин отмечает, что у него странное ощущение по поводу вещей. Он отмечает, что он может действительно дотронуться до чего хочет ощущением, которое исходит из его тела из точки прямо под или прямо над пупком. Это чувство - воля, и когда он получает способность хватать ей, можно законно сказать, что воин - колдун, и что он обрёл волю."
Дон Хуан перестал говорить и, кажется, ожидал моих комментариев или вопросов. Мне было нечего сказать. Я был глубоко задет идеей, что колдун должен переживать боль и конвульсии, но я ощущал смущение по поводу того чтобы спросить его нужно ли мне было тоже проходить через это. Наконец, после долгого молчания, я спросил его, и он рассмеялся, как если бы предчувствовал мой вопрос.
Он сказал, что боль не была абсолютно необходима; у него, например, никогда её не было, и воля просто случилась с ним.
"Однажды я был в горах", он сказал, "и я наткнулся на пуму, самку; она была большая и голодная. Я побежал и она побежала за мной. Я забрался на камень и она стояла в нескольких футах от меня, готовая к прыжку. Я кидал в неё камни. Она зарычала и начала атаковать меня. Именно тогда моя воля полностью вышла, и я остановил ей волей перед тем, как она напрыгнула на меня.
Я погладил её моей волей. Я, в действительности, потёр её титьки волей. Она посмотрела на меня сонными глазами и легла, и я рванул, как сукин сын, пока она не преодолела это."
->Don Juan made a very comical gesture to portray a man running for dear life, holding onto his
hat.
I told him that I hated to think I had only female mountain lions or convulsions to look
forward to, if I wanted will.
"My benefactor was a sorcerer of great powers," he went on. "He was a warrior through and
through. His will was indeed his most magnificent accomplishment. But a man can go still
further than that; a man can learn to see. Upon learning to see he no longer needs to live like a
warrior, nor be a sorcerer. Upon learning to see a man becomes everything by becoming
nothing. He, so to speak, vanishes and yet he's there.
"I would say that this is the time when a man can be or can get anything he desires. But he
desires nothing, and instead of playing with his fellow men like they were toys, he meets them
in the midst of their folly. The only difference between them is that a man who sees controls
his folly, while his fellow men can't. A man who sees has no longer an active interest in his
fellow men. Seeing has already detached him from absolutely everything he knew before."
"The sole idea of being detached from everything I know gives me the chills," I said.
"You must be joking! The thing which should give you the chills is not to have anything to
look forward to but a lifetime of doing that which you have always done. Think of the man
who plants corn year after year until he's too old and tired to get up, so he lies around like an
old dog. His thoughts and feelings, the best of him, ramble aimlessly to the only things he has
ever done, to plant corn. For me that is the most frightening waste there is.
"We are men and our lot is to learn and to be hurled into inconceivable new worlds."
"Are there any new worlds for us really?" I asked half in jest.
"We have exhausted nothing, you fool," he said imperatively.
"Seeing is for impeccable men. Temper your spirit now, become a warrior, learn to see, and
then you'll know that there is no end to the new worlds for our vision."
hat.
I told him that I hated to think I had only female mountain lions or convulsions to look
forward to, if I wanted will.
"My benefactor was a sorcerer of great powers," he went on. "He was a warrior through and
through. His will was indeed his most magnificent accomplishment. But a man can go still
further than that; a man can learn to see. Upon learning to see he no longer needs to live like a
warrior, nor be a sorcerer. Upon learning to see a man becomes everything by becoming
nothing. He, so to speak, vanishes and yet he's there.
"I would say that this is the time when a man can be or can get anything he desires. But he
desires nothing, and instead of playing with his fellow men like they were toys, he meets them
in the midst of their folly. The only difference between them is that a man who sees controls
his folly, while his fellow men can't. A man who sees has no longer an active interest in his
fellow men. Seeing has already detached him from absolutely everything he knew before."
"The sole idea of being detached from everything I know gives me the chills," I said.
"You must be joking! The thing which should give you the chills is not to have anything to
look forward to but a lifetime of doing that which you have always done. Think of the man
who plants corn year after year until he's too old and tired to get up, so he lies around like an
old dog. His thoughts and feelings, the best of him, ramble aimlessly to the only things he has
ever done, to plant corn. For me that is the most frightening waste there is.
"We are men and our lot is to learn and to be hurled into inconceivable new worlds."
"Are there any new worlds for us really?" I asked half in jest.
"We have exhausted nothing, you fool," he said imperatively.
"Seeing is for impeccable men. Temper your spirit now, become a warrior, learn to see, and
then you'll know that there is no end to the new worlds for our vision."
->Дон Хуан показал очень комичную пантомиму, чтобы изобразить человека, бегущего за милую жизнь, придерживающего шляпу.
Я сказал ему, что мне отвратительно было думать, что меня ожидали только самки горных львов или конвульсии, если я хотел волю.
"Мой бенефактор был колдуном могучих сил", он продолжил. "Он был воином насквозь. Его воля была воистину великолепным достижением. Но человек всё же может зайти дальше этого; человек может научиться видеть. Научившись видеть, он больше не имел необходимости жить как воин, или быть колдуном. Научившись видеть, человек становился всем, посредством становления ничем. Он, так сказать, исчез, и всё же он прямо там."
"Я бы сказал, что это то самое время, когда человек может быть или может получить всё, что он пожелает. Но он ничего не желает, и вместо того, чтобы играть со своими товарищами, как если бы они были игрушками, он встречается с ними посередине их глупости. Единственная разница между ними в том, что человек, который видит, контроллирует свою глупость, в то время как его товарищи не могут. Человек, который видит, больше не имеет активного интереса в своих товарищах. Видение уже отсоединило его от абсолютно всего, что он знал раньше."
"Одна идея быть отсоединённым от всего, что я знаю, вызывает у меня озноб", сказал я
"Ты, должно быть, шутишь! То, что тебе должно давать озноб, это отсутствие чего-либо, что можно было бы ожидать, кроме всей жизни деланья того, что ты всегда делал. Подумай о человеке, который садит кукурузу год за годом, пока он не слишком старый, уставший подниматься, так что он лежит, как старая собака. Его мысли и чувства, лучшее от него, бесцельно бродят вокруг одной вещи, которую он когда-либо делал, посадки кукурузы. По мне, так это самая страшная потеря, которая может случиться."
"Мы люди и наша доля - учиться и быть заброшенными в непостижимые новые миры."
"А есть ли новые миры для нас, реально?", я спросил наполовину шутливо.
"Мы не исчерпали ничего, дурак", сказал он утвердительно.
"Видение для безупречных людей. Усмири свой дух сейчас, стань воином, научись видеть, и тогда ты узнаешь, что нет конца новым мирам для нашего взгляда."
Я сказал ему, что мне отвратительно было думать, что меня ожидали только самки горных львов или конвульсии, если я хотел волю.
"Мой бенефактор был колдуном могучих сил", он продолжил. "Он был воином насквозь. Его воля была воистину великолепным достижением. Но человек всё же может зайти дальше этого; человек может научиться видеть. Научившись видеть, он больше не имел необходимости жить как воин, или быть колдуном. Научившись видеть, человек становился всем, посредством становления ничем. Он, так сказать, исчез, и всё же он прямо там."
"Я бы сказал, что это то самое время, когда человек может быть или может получить всё, что он пожелает. Но он ничего не желает, и вместо того, чтобы играть со своими товарищами, как если бы они были игрушками, он встречается с ними посередине их глупости. Единственная разница между ними в том, что человек, который видит, контроллирует свою глупость, в то время как его товарищи не могут. Человек, который видит, больше не имеет активного интереса в своих товарищах. Видение уже отсоединило его от абсолютно всего, что он знал раньше."
"Одна идея быть отсоединённым от всего, что я знаю, вызывает у меня озноб", сказал я
"Ты, должно быть, шутишь! То, что тебе должно давать озноб, это отсутствие чего-либо, что можно было бы ожидать, кроме всей жизни деланья того, что ты всегда делал. Подумай о человеке, который садит кукурузу год за годом, пока он не слишком старый, уставший подниматься, так что он лежит, как старая собака. Его мысли и чувства, лучшее от него, бесцельно бродят вокруг одной вещи, которую он когда-либо делал, посадки кукурузы. По мне, так это самая страшная потеря, которая может случиться."
"Мы люди и наша доля - учиться и быть заброшенными в непостижимые новые миры."
"А есть ли новые миры для нас, реально?", я спросил наполовину шутливо.
"Мы не исчерпали ничего, дурак", сказал он утвердительно.
"Видение для безупречных людей. Усмири свой дух сейчас, стань воином, научись видеть, и тогда ты узнаешь, что нет конца новым мирам для нашего взгляда."
->Пугающая природа знания не оставляет никакой альтернативы, кроме как стать воином.
"К тому моменту, как знание становится пугающим делом, человек также осознаёт, что смерть это незаменимый партнёр, который сидит рядом с ним на мате. Каждая частица знания, которая становится мощью [power], имеет смерть как свою центральную силу [force]. Смерть даёт последнее прикосновение, и всё к чему прикоснулась смерть воистину становится силой [power]."
А у нас что было для бизнес-модели? Смерть=разорению? Ну, так вот, разорение есть незаменимый партнер, который сидит на одном мате с бизнесменом. За левым плечом. Или, если бизнесмен продвинутый медитатор, то за его левым плечом сидит смерть, а за правым - Разорение.
"Человек, который следует путями колдовства, противостоит неотвратимой аннигиляции на каждом изгибе дороги, и неизбежно становится остро внимательным к своей смерти.
Это на бизнес замечательно переносится.
Без внимания к смерти он бы был только обычным человеком, вовлечённым в обычные действия. У него бы отсутствовала необходимая сила [potency], необходимая концентрация, которая трансформирует обычное время кого-либо на земле в магическую силу [power]."
Ну, т.е. вполне рабочая парочка Смерть и Разорение. Как говорят в народе, - ни от чего не зарекайся.
"Тем самым, чтобы быть воином, человек должен, первее всего, что законно, остро осознавать свою собственную смерть. Но быть озабоченным смертью вынудило бы любого из нас сфокусироваться на себе и это оказывало бы ослабляющее действие. Так что следующая вещь, которая необходима, чтобы быть воином, это отделённость [detachment]. Идея неотвратимой смерти, вместо того чтобы стать одержимостью, становится безразличной."
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ждал комментария.
Ну, это прочитывается просто: надо думать БУКВАЛЬНО И ОБОБЩЕННО.
И я хотел, или возможно даже больше чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить как воин.
"Теперь ты должен отсоединить себя", сказал он.
"От чего?"
"Отсоедини себя от всего."
"Это невозможно. Я не хочу стать отшельником."
"Быть отшельником означает индульгировать, и я никогда это не подразумевал. Отшельник не отсоединён, поскольку он преднамеренно оставляет себя, чтобы стать отшельником."
Речь идет о создании новой ЦИ, в которой не будет никакой ерунды.
"Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что для него становится невозможным оставить себя для чего угодно. Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что он не может ничего себе запретить. Человек такого сорта, однако, не требователен, потому что он обрёл молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть выслеживает [stalking] его, и не даст ему времени цепляться за что-либо, так что он пробует, не будучи требовательным, всё от всего."
Как красиво: пробует, не будучи требовательным, от всего.
"Отсоединённый человек, который знает, что у него нет никакой возможности огородиться от своей смерти, имеет только одну вещь, которой он может укрепить свои тылы [back himself with]: силу своих решений. Он должен быть, так сказать, мастером своих выборов. Он должен полностью понять, что его выбор есть его ответственность, и как только он сделал его, больше нет времени для сожалений и обвинений. Его решения окончательны, просто потому что смерть не выделяет ему времени цепляться за что-либо.
Окончательные решения. Замечательно.
"И, тем самым, со вниманием ко своей смерти, со своей отсоединённостью, и с силой своих решений, воин устанавливает свою жизнь стратегическим путём. Знание своей смерти направляет его и делает его отсоединённым и молчаливо страстным; сила его окончательных решений даёт ему возможность выбирать без сожалений и что он выбирает всегда стратегически наилучшее; и таким образом он исполняет всё, что должен, со смаком и страстной эффективностью."
Смерть - Отсоединение (Уединенность) - Страстность - Сила - Наилучшие выборы/решения - Эффективность.
"К тому моменту, как знание становится пугающим делом, человек также осознаёт, что смерть это незаменимый партнёр, который сидит рядом с ним на мате. Каждая частица знания, которая становится мощью [power], имеет смерть как свою центральную силу [force]. Смерть даёт последнее прикосновение, и всё к чему прикоснулась смерть воистину становится силой [power]."
А у нас что было для бизнес-модели? Смерть=разорению? Ну, так вот, разорение есть незаменимый партнер, который сидит на одном мате с бизнесменом. За левым плечом. Или, если бизнесмен продвинутый медитатор, то за его левым плечом сидит смерть, а за правым - Разорение.
"Человек, который следует путями колдовства, противостоит неотвратимой аннигиляции на каждом изгибе дороги, и неизбежно становится остро внимательным к своей смерти.
Это на бизнес замечательно переносится.
Без внимания к смерти он бы был только обычным человеком, вовлечённым в обычные действия. У него бы отсутствовала необходимая сила [potency], необходимая концентрация, которая трансформирует обычное время кого-либо на земле в магическую силу [power]."
Ну, т.е. вполне рабочая парочка Смерть и Разорение. Как говорят в народе, - ни от чего не зарекайся.
"Тем самым, чтобы быть воином, человек должен, первее всего, что законно, остро осознавать свою собственную смерть. Но быть озабоченным смертью вынудило бы любого из нас сфокусироваться на себе и это оказывало бы ослабляющее действие. Так что следующая вещь, которая необходима, чтобы быть воином, это отделённость [detachment]. Идея неотвратимой смерти, вместо того чтобы стать одержимостью, становится безразличной."
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ждал комментария.
Ну, это прочитывается просто: надо думать БУКВАЛЬНО И ОБОБЩЕННО.
И я хотел, или возможно даже больше чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить как воин.
"Теперь ты должен отсоединить себя", сказал он.
"От чего?"
"Отсоедини себя от всего."
"Это невозможно. Я не хочу стать отшельником."
"Быть отшельником означает индульгировать, и я никогда это не подразумевал. Отшельник не отсоединён, поскольку он преднамеренно оставляет себя, чтобы стать отшельником."
Речь идет о создании новой ЦИ, в которой не будет никакой ерунды.
"Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что для него становится невозможным оставить себя для чего угодно. Только идея смерти делает человека достаточно отсоединённым, так что он не может ничего себе запретить. Человек такого сорта, однако, не требователен, потому что он обрёл молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть выслеживает [stalking] его, и не даст ему времени цепляться за что-либо, так что он пробует, не будучи требовательным, всё от всего."
Как красиво: пробует, не будучи требовательным, от всего.
"Отсоединённый человек, который знает, что у него нет никакой возможности огородиться от своей смерти, имеет только одну вещь, которой он может укрепить свои тылы [back himself with]: силу своих решений. Он должен быть, так сказать, мастером своих выборов. Он должен полностью понять, что его выбор есть его ответственность, и как только он сделал его, больше нет времени для сожалений и обвинений. Его решения окончательны, просто потому что смерть не выделяет ему времени цепляться за что-либо.
Окончательные решения. Замечательно.
"И, тем самым, со вниманием ко своей смерти, со своей отсоединённостью, и с силой своих решений, воин устанавливает свою жизнь стратегическим путём. Знание своей смерти направляет его и делает его отсоединённым и молчаливо страстным; сила его окончательных решений даёт ему возможность выбирать без сожалений и что он выбирает всегда стратегически наилучшее; и таким образом он исполняет всё, что должен, со смаком и страстной эффективностью."
Смерть - Отсоединение (Уединенность) - Страстность - Сила - Наилучшие выборы/решения - Эффективность.
--Я знаю как "хватать" вещи языком. И я думаю/уверен, что это переходной способ к схватыванию вещей свое волей.
--А как хватать вещи языком? :)
Это просто. А что ты с ними собираешься потом делать?
--Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
--Может, на маленьких обыкновенных вещах воле, не тренированной по-началу, легче проявиться?
Нет, здесь значение "маленький" буквальное. Помнишь стражника в иной мир, который есть москит?
--Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
--Может быть, воин должен быть типа готов ко всему, просто на всякий случай. А видящий типа сразу знает, где именно подстелить соломку. Поэтому может не особо париться :)
Ну, как-то так.
--Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
--Ну, бизнес - это разновидность повседневной жизни.
У бизнеса более узкие цели, чем у повседневной жизни.
--А как хватать вещи языком? :)
Это просто. А что ты с ними собираешься потом делать?
--Подсказка скрывается среди маленьких вещей.
--Может, на маленьких обыкновенных вещах воле, не тренированной по-началу, легче проявиться?
Нет, здесь значение "маленький" буквальное. Помнишь стражника в иной мир, который есть москит?
--Видение автоматически содержит в себе некоторые элементы "быть воином".
--Может быть, воин должен быть типа готов ко всему, просто на всякий случай. А видящий типа сразу знает, где именно подстелить соломку. Поэтому может не особо париться :)
Ну, как-то так.
--Но, как это соотнести с бизнесом я не представляю.
--Ну, бизнес - это разновидность повседневной жизни.
У бизнеса более узкие цели, чем у повседневной жизни.
->"Когда воин обрёл терпение, он на пути к своей воле. Он знает как ждать. Его смерть сидит вместе с ним на мате, они друзья. Его смерть советует ему, загадочными путями, как выбирать, как жить стратегически."
"И воин ждёт! Я бы сказал, что воин учится без спешки потому что он знает, что он ждёт своей воли; и однажды он преуспевает в совершении чего-то, что обычно совершить весьма невозможно. Он может даже не заметить своего необычного деяния."
Во как. К предыдущей цепочке в самом ее конце добавляется Воля. В конце, а не в начале. Воля есть сумма особенной Эффективности.
"Но с тем как он продолжает совершать невозможные действия, или с тем как невозможные вещи продолжают происходить с ним, он начинает осознавать что поднимается разновидность силы. Сила, которая выпячивается [conies] из его тела, с тем как он продвигается на пути знания. Сначала это похоже на зуд на животе, или тёплая точка, которая не может быть унята; затем она становится болью, сильным дискомфортом. Иногда боль и дискомфорт настолько велики, что у воина месяцами идут конвульсии, чем серьёзней конвульсии, тем лучше для него. Предвестником тонкой силы всегда является великая боль."
Нейрологический компонент Воли есть внешняя за пределами тела кинестетика. Для современного человека это есть реликтовое чувство. Но, оно есть у каждого.
"Когда конвульсии останавливаются, воин отмечает, что у него странное ощущение по поводу вещей. Он отмечает, что он может действительно дотронуться до чего хочет ощущением, которое исходит из его тела из точки прямо под или прямо над пупком. Это чувство - воля, и когда он получает способность хватать ей, можно законно сказать, что воин - колдун, и что он обрёл волю."
Кинестетика за пределами тела, связанная/идущая прямо от ENS.
"Однажды я был в горах", он сказал, "и я наткнулся на пуму, самку; она была большая и голодная. Я побежал и она побежала за мной. Я забрался на камень и она стояла в нескольких футах от меня, готовая к прыжку. Я кидал в неё камни. Она зарычала и начала атаковать меня. Именно тогда моя воля полностью вышла, и я остановил ей волей перед тем, как она напрыгнула на меня.
При этом пума и он полностью видели друг-друга. Т.е. работали все другие коммуникативные интерфейсы.
Я погладил её моей волей. Я, в действительности, потёр её титьки волей. Она посмотрела на меня сонными глазами и легла, и я рванул, как сукин сын, пока она не преодолела это."
Я бы отнес в большей мере к Воле даже не ощущения прикосновения к пуме, а стратегический выбор места прикосновения. Пума была кормящая самка.
"И воин ждёт! Я бы сказал, что воин учится без спешки потому что он знает, что он ждёт своей воли; и однажды он преуспевает в совершении чего-то, что обычно совершить весьма невозможно. Он может даже не заметить своего необычного деяния."
Во как. К предыдущей цепочке в самом ее конце добавляется Воля. В конце, а не в начале. Воля есть сумма особенной Эффективности.
"Но с тем как он продолжает совершать невозможные действия, или с тем как невозможные вещи продолжают происходить с ним, он начинает осознавать что поднимается разновидность силы. Сила, которая выпячивается [conies] из его тела, с тем как он продвигается на пути знания. Сначала это похоже на зуд на животе, или тёплая точка, которая не может быть унята; затем она становится болью, сильным дискомфортом. Иногда боль и дискомфорт настолько велики, что у воина месяцами идут конвульсии, чем серьёзней конвульсии, тем лучше для него. Предвестником тонкой силы всегда является великая боль."
Нейрологический компонент Воли есть внешняя за пределами тела кинестетика. Для современного человека это есть реликтовое чувство. Но, оно есть у каждого.
"Когда конвульсии останавливаются, воин отмечает, что у него странное ощущение по поводу вещей. Он отмечает, что он может действительно дотронуться до чего хочет ощущением, которое исходит из его тела из точки прямо под или прямо над пупком. Это чувство - воля, и когда он получает способность хватать ей, можно законно сказать, что воин - колдун, и что он обрёл волю."
Кинестетика за пределами тела, связанная/идущая прямо от ENS.
"Однажды я был в горах", он сказал, "и я наткнулся на пуму, самку; она была большая и голодная. Я побежал и она побежала за мной. Я забрался на камень и она стояла в нескольких футах от меня, готовая к прыжку. Я кидал в неё камни. Она зарычала и начала атаковать меня. Именно тогда моя воля полностью вышла, и я остановил ей волей перед тем, как она напрыгнула на меня.
При этом пума и он полностью видели друг-друга. Т.е. работали все другие коммуникативные интерфейсы.
Я погладил её моей волей. Я, в действительности, потёр её титьки волей. Она посмотрела на меня сонными глазами и легла, и я рванул, как сукин сын, пока она не преодолела это."
Я бы отнес в большей мере к Воле даже не ощущения прикосновения к пуме, а стратегический выбор места прикосновения. Пума была кормящая самка.
->Дон Хуан показал очень комичную пантомиму, чтобы изобразить человека, бегущего за милую жизнь, придерживающего шляпу.
Я сказал ему, что мне отвратительно было думать, что меня ожидали только самки горных львов или конвульсии, если я хотел волю.
Нет, как жалко, что Карлушу не отправили на переработку на котлеты. Ну, тупица. Сколько из-за его тупости мы потеряли откровений нагвализма!
"Мой бенефактор был колдуном могучих сил", он продолжил. "Он был воином насквозь. Его воля была воистину великолепным достижением. Но человек всё же может зайти дальше этого; человек может научиться видеть. Научившись видеть, он больше не имел необходимости жить как воин, или быть колдуном. Научившись видеть, человек становился всем, посредством становления ничем. Он, так сказать, исчез, и всё же он прямо там."
Ага, цепочка продолжается: ... Эффективность - Воля - Видение.
"Я бы сказал, что это то самое время, когда человек может быть или может получить всё, что он пожелает. Но он ничего не желает, и вместо того, чтобы играть со своими товарищами, как если бы они были игрушками, он встречается с ними посередине их глупости. Единственная разница между ними в том, что человек, который видит, контролирует свою глупость, в то время как его товарищи не могут. Человек, который видит, больше не имеет активного интереса в своих товарищах.
Ага, Воля с Контролируемой Глупостью не связана. А вот Видение связано прямо.
Подумай о человеке, который садит кукурузу год за годом, пока он не слишком старый, уставший подниматься, так что он лежит, как старая собака. Его мысли и чувства, лучшее от него, бесцельно бродят вокруг одной вещи, которую он когда-либо делал, посадки кукурузы. По мне, так это самая страшная потеря, которая может случиться."
Метафора жизни любого человека, затем развитая в метафоре танцующей как заводная кукла проститутке в последней книге.
"Мы люди и наша доля - учиться и быть заброшенными в непостижимые новые миры."
"А есть ли новые миры для нас, реально?", я спросил наполовину шутливо.
"Мы не исчерпали ничего, дурак", сказал он утвердительно.
"Видение для безупречных людей. Усмири свой дух сейчас, стань воином, научись видеть, и тогда ты узнаешь, что нет конца новым мирам для нашего взгляда."
Но, нам не нужны новые миры. Нам нужен новый бизнес.
Я сказал ему, что мне отвратительно было думать, что меня ожидали только самки горных львов или конвульсии, если я хотел волю.
Нет, как жалко, что Карлушу не отправили на переработку на котлеты. Ну, тупица. Сколько из-за его тупости мы потеряли откровений нагвализма!
"Мой бенефактор был колдуном могучих сил", он продолжил. "Он был воином насквозь. Его воля была воистину великолепным достижением. Но человек всё же может зайти дальше этого; человек может научиться видеть. Научившись видеть, он больше не имел необходимости жить как воин, или быть колдуном. Научившись видеть, человек становился всем, посредством становления ничем. Он, так сказать, исчез, и всё же он прямо там."
Ага, цепочка продолжается: ... Эффективность - Воля - Видение.
"Я бы сказал, что это то самое время, когда человек может быть или может получить всё, что он пожелает. Но он ничего не желает, и вместо того, чтобы играть со своими товарищами, как если бы они были игрушками, он встречается с ними посередине их глупости. Единственная разница между ними в том, что человек, который видит, контролирует свою глупость, в то время как его товарищи не могут. Человек, который видит, больше не имеет активного интереса в своих товарищах.
Ага, Воля с Контролируемой Глупостью не связана. А вот Видение связано прямо.
Подумай о человеке, который садит кукурузу год за годом, пока он не слишком старый, уставший подниматься, так что он лежит, как старая собака. Его мысли и чувства, лучшее от него, бесцельно бродят вокруг одной вещи, которую он когда-либо делал, посадки кукурузы. По мне, так это самая страшная потеря, которая может случиться."
Метафора жизни любого человека, затем развитая в метафоре танцующей как заводная кукла проститутке в последней книге.
"Мы люди и наша доля - учиться и быть заброшенными в непостижимые новые миры."
"А есть ли новые миры для нас, реально?", я спросил наполовину шутливо.
"Мы не исчерпали ничего, дурак", сказал он утвердительно.
"Видение для безупречных людей. Усмири свой дух сейчас, стань воином, научись видеть, и тогда ты узнаешь, что нет конца новым мирам для нашего взгляда."
Но, нам не нужны новые миры. Нам нужен новый бизнес.
Отсоединение (Уединенность)
Отстранённость, отчуждённость.
Страстность
Страстность - с дополнительными коннотациями типа - похоть. Вожделение.
Отстранённость, отчуждённость.
Страстность
Страстность - с дополнительными коннотациями типа - похоть. Вожделение.
--Я знаю как "хватать" вещи языком. И я думаю/уверен, что это переходной способ к схватыванию вещей свое волей.
--А как хватать вещи языком? :)
--Это просто. А что ты с ними собираешься потом делать?
Не знаю. Может, вовлекать в сенсорный опыт, работающий на Аптайм. А какие варианты?
--А как хватать вещи языком? :)
--Это просто. А что ты с ними собираешься потом делать?
Не знаю. Может, вовлекать в сенсорный опыт, работающий на Аптайм. А какие варианты?
"Please, don't talk," he said. "Don't give me any more O.K.s."
I could hear him very well. The sound of his voice was melodious and above all friendly. I
knew that without thinking; it was a conviction that struck me and then passed.
Don Juan's voice ordered me to focus all my attention on the fog but not abandon myself to it.
He said repeatedly that a warrior did not abandon himself to anything, not even to his death. I
became immersed in the mist again and noticed that it was not fog at all, or at least it was not
what I conceive fog to be like. The foglike phenomenon was composed of tiny bubbles, round
objects that came into my field of "vision" and moved out of it with a floating quality.
I watched their movement for a while, then a loud, distant noise jolted my attention and I lost
my capacity to focus and could no longer perceive the tiny bubbles. All I was aware of then
was a green, amorphous, foglike glow. I heard the loud noise again and the jolt it gave
dispelled the fog at once and I found myself looking at the water of the irrigation ditch.
"Пожалуйста, не разговаривай", сказал он. "Не давай мне больше эти О.К."
Я мог слышать его очень хорошо. Звук его голоса был мелодичен и, превыше всего, дружелюбен. Я знал это без раздумий; это была убеждённость, поразившая меня, а затем ушедшая.
Голос дона Хуана приказал мне сфокусировать всё своё внимание на тумане, но не оставлять себя ему.
Он говорил, снова и снова, что воин не оставлял себя ничему, даже своей смерти. Я стал погружаться в мглу снова и заметил, что это был совсем не туман, или по меньшей мере не тем, чем как я предполагал туман должен быть. Тумноподобное явление состояло из крошечных пузырьков, круглых объектов, которые входили в моё поле "зрения" и уходили из него, обладавших текучестью.
Я смотрел за их движением какое-то время, затем громкий, отдалённый шум стряхнул моё внимание и я потерял свою способность фокусироваться и больше не мог воспринимать крошечные пузырьки.
Всё, что я осознавал, это зелёное, бесформенное, туманоподобное свечение. Я услышал отдалённый шум снова и встряска, которую он создал, сразу рассеяла туман, и я обнаружил себя смотрящим на воду ирригационного канала.
I could hear him very well. The sound of his voice was melodious and above all friendly. I
knew that without thinking; it was a conviction that struck me and then passed.
Don Juan's voice ordered me to focus all my attention on the fog but not abandon myself to it.
He said repeatedly that a warrior did not abandon himself to anything, not even to his death. I
became immersed in the mist again and noticed that it was not fog at all, or at least it was not
what I conceive fog to be like. The foglike phenomenon was composed of tiny bubbles, round
objects that came into my field of "vision" and moved out of it with a floating quality.
I watched their movement for a while, then a loud, distant noise jolted my attention and I lost
my capacity to focus and could no longer perceive the tiny bubbles. All I was aware of then
was a green, amorphous, foglike glow. I heard the loud noise again and the jolt it gave
dispelled the fog at once and I found myself looking at the water of the irrigation ditch.
"Пожалуйста, не разговаривай", сказал он. "Не давай мне больше эти О.К."
Я мог слышать его очень хорошо. Звук его голоса был мелодичен и, превыше всего, дружелюбен. Я знал это без раздумий; это была убеждённость, поразившая меня, а затем ушедшая.
Голос дона Хуана приказал мне сфокусировать всё своё внимание на тумане, но не оставлять себя ему.
Он говорил, снова и снова, что воин не оставлял себя ничему, даже своей смерти. Я стал погружаться в мглу снова и заметил, что это был совсем не туман, или по меньшей мере не тем, чем как я предполагал туман должен быть. Тумноподобное явление состояло из крошечных пузырьков, круглых объектов, которые входили в моё поле "зрения" и уходили из него, обладавших текучестью.
Я смотрел за их движением какое-то время, затем громкий, отдалённый шум стряхнул моё внимание и я потерял свою способность фокусироваться и больше не мог воспринимать крошечные пузырьки.
Всё, что я осознавал, это зелёное, бесформенное, туманоподобное свечение. Я услышал отдалённый шум снова и встряска, которую он создал, сразу рассеяла туман, и я обнаружил себя смотрящим на воду ирригационного канала.
Смерть - Отсоединение (Уединенность)
Тогда, в самом начале - Ожидание/Терпение?
Тогда, в самом начале - Ожидание/Терпение?
"The spirit is a force," he said, "and as such, it responds only to strength. You cannot indulge
in its presence."
"When did I indulge?"
"Yesterday, when you became green in the water."
"I did not indulge. I thought it was a very important moment and I told you what was
happening to me."
"Who are you to think or decide what is important? You know nothing about the forces you're
tapping. The spirit of the water hole exists out there and could have helped you; in fact it was
helping you until you flubbed it. Now I don't know what will be the outcome of your doings.
You have succumbed to the force of the water-hole spirit and now it can take you any time."
"Was it wrong to look at myself turning green?"
"You abandoned yourself. You willed to abandon yourself. That was wrong. I have told you
this already and I will repeat it again. You can survive in the world of a brujo only if you are a
warrior. A warrior treats every-thing with respect and does not trample on anything unless he
has to. You did not treat the water with respect yesterday. Usually you behave very well.
However, yesterday you abandoned yourself to your death, like a goddamned fool. A warrior
does not abandon himself to anything, not even to his death. A warrior is not a willing partner;
a warrior is not available, and if he involves him-self with something, you can be sure that he
is aware of what he is doing."
I did not know what to say. Don Juan was almost angry. That disturbed me. Don Juan had
rarely behaved in such a way with me. I told him that I truly had no idea I was doing
something wrong. After some minutes of tense silence he took off his hat and smiled and told
me that I had gained control over my indulging self. He stressed that I had to avoid water and
keep it from touching the surface of my body for three or four months.
"I don't think I could go without taking a shower," I said.
Don Juan laughed until tears rolled down his cheeks.
"You can't go without a shower! At times you're so weak I think you're putting me on. But it
is not a joke. At times you really have no control and the forces of your life take you freely."
I raised the point that it was humanly impossible to be controlled at all times. He maintained
that for a warrior there was nothing out of control, I brought up the idea of accidents and said
that what happened to me at the water canal could certainly be classed as an accident, since I
neither meant it nor was I aware of my improper behavior. I talked about different people who
had misfortunes that could be explained as accidents; I talked especially about Lucas, a very
fine old Yaqui man who had suffered a serious injury when the truck he was driving
overturned.
in its presence."
"When did I indulge?"
"Yesterday, when you became green in the water."
"I did not indulge. I thought it was a very important moment and I told you what was
happening to me."
"Who are you to think or decide what is important? You know nothing about the forces you're
tapping. The spirit of the water hole exists out there and could have helped you; in fact it was
helping you until you flubbed it. Now I don't know what will be the outcome of your doings.
You have succumbed to the force of the water-hole spirit and now it can take you any time."
"Was it wrong to look at myself turning green?"
"You abandoned yourself. You willed to abandon yourself. That was wrong. I have told you
this already and I will repeat it again. You can survive in the world of a brujo only if you are a
warrior. A warrior treats every-thing with respect and does not trample on anything unless he
has to. You did not treat the water with respect yesterday. Usually you behave very well.
However, yesterday you abandoned yourself to your death, like a goddamned fool. A warrior
does not abandon himself to anything, not even to his death. A warrior is not a willing partner;
a warrior is not available, and if he involves him-self with something, you can be sure that he
is aware of what he is doing."
I did not know what to say. Don Juan was almost angry. That disturbed me. Don Juan had
rarely behaved in such a way with me. I told him that I truly had no idea I was doing
something wrong. After some minutes of tense silence he took off his hat and smiled and told
me that I had gained control over my indulging self. He stressed that I had to avoid water and
keep it from touching the surface of my body for three or four months.
"I don't think I could go without taking a shower," I said.
Don Juan laughed until tears rolled down his cheeks.
"You can't go without a shower! At times you're so weak I think you're putting me on. But it
is not a joke. At times you really have no control and the forces of your life take you freely."
I raised the point that it was humanly impossible to be controlled at all times. He maintained
that for a warrior there was nothing out of control, I brought up the idea of accidents and said
that what happened to me at the water canal could certainly be classed as an accident, since I
neither meant it nor was I aware of my improper behavior. I talked about different people who
had misfortunes that could be explained as accidents; I talked especially about Lucas, a very
fine old Yaqui man who had suffered a serious injury when the truck he was driving
overturned.
"Дух является силой [force]", он сказал, "и как таковая, он откликается только на силу [strength]. Тебе нельзя индульгировать в его присутствии."
"Когда я индульгировал?"
"Вчера, когда ты стал зелёным в воде."
"Я не индульгировал. Я думал, что это очень важный момент, и я сказал тебе, что происходило со мной."
"Кто ты такой, чтобы думать или решать, что важно? Ты ничего не знаешь о силах, которые ты постукиваешь. Дух канала живёт там, и мог бы помочь тебе; фактически, он помогал тебе, пока ты запорол это. Сейчас я не знаю, какие будут последствия твоих действий.
Ты поддался силе духа канала и сейчас он может взять тебя в любой момент."
"Было ли неправильным смотреть, как я становлюсь зелёным?"
"Ты оставил себя. Ты пожелал оставить себя. Это было неправильным. Я уже говорил тебе это и я повторю снова. Ты можешь выжить в мире брухо только если ты воин. Воин относится ко всему с уважением и не топчется по чему-либо, если не должен. Ты вчера не относился к воде с уважением. Обычно ты ведёшь себя очень хорошо.
Однако, вчера ты оставил себя своей смерти. Воин не является охотным партнёром; воин недоступен, и если он вовлекается во что-либо, ты можешь быть уверен, что он осознаёт что он делает."
Я не знал, что сказать. Дон Хуан был почти злым. Это обеспокоило меня. Дон Хуан редко вёл себя таким путём со мной. Я сказал ему, что у меня честно не было ни мысли о том, что я делал что-то неправильное. После нескольких минут напряжённого молчания он снял свою шляпу и улыбнулся, и сказал мне, что я обрёл контроль над своим индульгирующим я. Он подчеркнул, что я должен избегать воды, и избегать того чтобы она касалась поверхности моего тела в течение трёх или четырёх месяцев.
"Я не думаю, что я могу продолжать без того, чтобы принимать душ", сказал я.
Дон Хуан смеялся до тех пор, пока слёзы не начали скатываться по его щекам.
"Ты не можешь продолжать без душа! Временами ты так слаб, что я думаю, что ты разыгрываешь меня. Но это не шутка. Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут."
Я поднял тезис, что быть под контролём всё время было вне человеческих возможностей. Он настаивал, что для воина не было ничего вне контроля, я привлёк идею несчастных случаев и сказал, что то что случилось со мной в водоканале конечно может быть классифицировано как несчастный случай, так как я не стремился к этому, и одновременно не осознавал своего неуместного поведения. Я говорил о разных людях, с которыми случались неудачи, которые могут быть объяснены несчастными случаями; я говорил, в особенности, о Лукасе, очень хорошем старом Яки, который перенёс тяжелое ранение, когда машина, которой он управлял, перевернулась.
"Когда я индульгировал?"
"Вчера, когда ты стал зелёным в воде."
"Я не индульгировал. Я думал, что это очень важный момент, и я сказал тебе, что происходило со мной."
"Кто ты такой, чтобы думать или решать, что важно? Ты ничего не знаешь о силах, которые ты постукиваешь. Дух канала живёт там, и мог бы помочь тебе; фактически, он помогал тебе, пока ты запорол это. Сейчас я не знаю, какие будут последствия твоих действий.
Ты поддался силе духа канала и сейчас он может взять тебя в любой момент."
"Было ли неправильным смотреть, как я становлюсь зелёным?"
"Ты оставил себя. Ты пожелал оставить себя. Это было неправильным. Я уже говорил тебе это и я повторю снова. Ты можешь выжить в мире брухо только если ты воин. Воин относится ко всему с уважением и не топчется по чему-либо, если не должен. Ты вчера не относился к воде с уважением. Обычно ты ведёшь себя очень хорошо.
Однако, вчера ты оставил себя своей смерти. Воин не является охотным партнёром; воин недоступен, и если он вовлекается во что-либо, ты можешь быть уверен, что он осознаёт что он делает."
Я не знал, что сказать. Дон Хуан был почти злым. Это обеспокоило меня. Дон Хуан редко вёл себя таким путём со мной. Я сказал ему, что у меня честно не было ни мысли о том, что я делал что-то неправильное. После нескольких минут напряжённого молчания он снял свою шляпу и улыбнулся, и сказал мне, что я обрёл контроль над своим индульгирующим я. Он подчеркнул, что я должен избегать воды, и избегать того чтобы она касалась поверхности моего тела в течение трёх или четырёх месяцев.
"Я не думаю, что я могу продолжать без того, чтобы принимать душ", сказал я.
Дон Хуан смеялся до тех пор, пока слёзы не начали скатываться по его щекам.
"Ты не можешь продолжать без душа! Временами ты так слаб, что я думаю, что ты разыгрываешь меня. Но это не шутка. Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут."
Я поднял тезис, что быть под контролём всё время было вне человеческих возможностей. Он настаивал, что для воина не было ничего вне контроля, я привлёк идею несчастных случаев и сказал, что то что случилось со мной в водоканале конечно может быть классифицировано как несчастный случай, так как я не стремился к этому, и одновременно не осознавал своего неуместного поведения. Я говорил о разных людях, с которыми случались неудачи, которые могут быть объяснены несчастными случаями; я говорил, в особенности, о Лукасе, очень хорошем старом Яки, который перенёс тяжелое ранение, когда машина, которой он управлял, перевернулась.
->"It seems to me it is impossible to avoid accidents," I said. "No man can control everything
around him."
"True," don Juan said cuttingly. "But not everything is an unavoidable accident. Lucas doesn't
live like a warrior. If he did, he'd know that he is waiting and what he is waiting for; and he
wouldn't have driven that truck while he was drunk. He crashed against the rock side of the
road because he was drunk and mangled his body for nothing.
"Life for a warrior is an exercise in strategy," don Juan went on. "But you want to find the
meaning of life. A warrior doesn't care about meanings. If Lucas lived like a warrior-and he
had a chance to, as we all have a chance to-he would set his life strategically. Thus if he
couldn't avoid an accident that crushed his ribs, he would have found means to offset that
handicap, or avoid its consequences, or battle against them. If Lucas were a warrior he
wouldn't be sitting in his dingy house dying of starvation. He would be battling to the end."
I posed an alternative to don Juan, using him as an example, and asked him what would be the
outcome if he himself were to be involved in an accident that severed his legs.
"If I cannot help it, and lose my legs," he said, "I won't be able to be a man any more, so I will
join that which is waiting for me out there."
He made a sweeping gesture with his hand to point all around him. I argued that he had
misunderstood me. I had meant to point out that it was impossible for any single individual to
foresee all the variables involved in his day-to-day actions.
"All I can say to you," don Juan said, "is that a warrior is never available; never is he standing
on the road waiting to be clobbered. Thus he cuts to a minimum his chances of the
unforeseen. What you call accidents are, most of the time, very easy to avoid, except for fools
who are living helter-skelter."
"It is not possible to live strategically all the time," I said. "Imagine that someone is waiting
for you with a powerful rifle with a telescopic sight; he could spot you accurately five
hundred yards away. What would you do?"
Don Juan looked at me with an air of disbelief and then broke into laughter.
"What would you do?" I urged him.
"If someone is waiting for me with a rifle with a telescopic sight?" he said, obviously
mocking me.
"If someone is hiding out of sight, waiting for you. You won't have a chance. You can't stop a
bullet."
"No. I can't. But I still don't understand your point."
"My point is that all your strategy cannot be of any help in a situation like that."
"Oh, but it can. If someone is waiting for me with a powerful rifle with a telescopic sight I
simply will not come around."
around him."
"True," don Juan said cuttingly. "But not everything is an unavoidable accident. Lucas doesn't
live like a warrior. If he did, he'd know that he is waiting and what he is waiting for; and he
wouldn't have driven that truck while he was drunk. He crashed against the rock side of the
road because he was drunk and mangled his body for nothing.
"Life for a warrior is an exercise in strategy," don Juan went on. "But you want to find the
meaning of life. A warrior doesn't care about meanings. If Lucas lived like a warrior-and he
had a chance to, as we all have a chance to-he would set his life strategically. Thus if he
couldn't avoid an accident that crushed his ribs, he would have found means to offset that
handicap, or avoid its consequences, or battle against them. If Lucas were a warrior he
wouldn't be sitting in his dingy house dying of starvation. He would be battling to the end."
I posed an alternative to don Juan, using him as an example, and asked him what would be the
outcome if he himself were to be involved in an accident that severed his legs.
"If I cannot help it, and lose my legs," he said, "I won't be able to be a man any more, so I will
join that which is waiting for me out there."
He made a sweeping gesture with his hand to point all around him. I argued that he had
misunderstood me. I had meant to point out that it was impossible for any single individual to
foresee all the variables involved in his day-to-day actions.
"All I can say to you," don Juan said, "is that a warrior is never available; never is he standing
on the road waiting to be clobbered. Thus he cuts to a minimum his chances of the
unforeseen. What you call accidents are, most of the time, very easy to avoid, except for fools
who are living helter-skelter."
"It is not possible to live strategically all the time," I said. "Imagine that someone is waiting
for you with a powerful rifle with a telescopic sight; he could spot you accurately five
hundred yards away. What would you do?"
Don Juan looked at me with an air of disbelief and then broke into laughter.
"What would you do?" I urged him.
"If someone is waiting for me with a rifle with a telescopic sight?" he said, obviously
mocking me.
"If someone is hiding out of sight, waiting for you. You won't have a chance. You can't stop a
bullet."
"No. I can't. But I still don't understand your point."
"My point is that all your strategy cannot be of any help in a situation like that."
"Oh, but it can. If someone is waiting for me with a powerful rifle with a telescopic sight I
simply will not come around."
->"Мне кажется, избежать несчастных случаев невозможно", сказал я. "Ни один человек не сможет контроллировать всё вокруг него."
"Верно," отрезал дон Хуан. "Но не всё является неизбежным несчастным случаем. Лукас не жил как воин. Если бы жил, он бы знал, что он ждёт, и чего он ждёт; и он не стал бы управлять машиной, когда был пьян. Он разбился о каменистую обочину, потому что он был пьян, и покалечил своё тело ни за что."
"Жизнь для воина это упражнение в стратегии," продолжал дон Хуан.
"Но ты хочешь найти смысл жизни. Воина не заботят смыслы. Если бы Лукас жил как воин - и у него был шанс, как у нас у всех есть шанс - он бы настроил свою жизнь стратегически. Поэтому, если он не мог бы избежать несчастного случая, который смял его рёбра, он бы нашёл средства компенсировать это увечье, или избежать последствий, или сражаться против них. Если бы Лукас был воином, он бы не сидел в своём тусклом доме, умирая с голоду. Он бы сражался до конца."
Я предложил альтернативу дону Хуану, используя его как пример, и спросил его, каков был бы результат, если бы он сам был участником несчастного случая, который повредил бы его ноги.
"Если бы я не смог избежать этого, и потерял свои ноги", сказал он, "я больше не был бы способен быть мужчиной, так что я бы присоединился к тому, что ожидает меня там."
Он сделал взмахивающее движение, чтобы указать на всё вокруг себя. Я возразил, что он меня неправильно понял. Я предполагал указать, что для любого отдельного индивида невозможно предвидеть все переменные в своих повседневных действиях.
"Всё, что я могу сказать тебе", сказал дон Хуан, "это то что воин никогда не доступен; никогда он не стоит на дороге, ожидая, пока его изобьют. Тем самым он урезает до минимума шансы непредвиденного. Что ты называешь несчастными случаями, в большинстве своём, очень легко избегается, исключая как для дураков, которые живут разболтанно."
"Невозможно жить стратегически всё время", сказал я.
"Вообрази, что кто-то ждёт тебя с мощной винтовкой с оптическим прицелом; он может точно в тебя прицелиться с пятисот ярдов. Что бы ты делал?"
Дон Хуан посмотрел на меня с атмосферой неверия и затем разразился смехом.
"Что бы ты делал?", я поторопил его.
"Если бы кто-то ждал меня с винтовкой с оптическим прицелом?", сказал он, очевидно передразнивая меня.
"Если бы кто-либо прятался вне поля зрения, ожидая тебя. У тебя не будет шанса. Ты не можешь остановить пулю."
"Нет. Не могу. Но я всё ещё не понимаю твоего тезиса."
"Мой тезис в том, что вся твоя стратегия не поможет в ситуации вроде такой."
"О, но она поможет. Если бы кто-то ждал меня с мощной винтовкой с оптическим прицелом я просто не выйду наружу."
"Верно," отрезал дон Хуан. "Но не всё является неизбежным несчастным случаем. Лукас не жил как воин. Если бы жил, он бы знал, что он ждёт, и чего он ждёт; и он не стал бы управлять машиной, когда был пьян. Он разбился о каменистую обочину, потому что он был пьян, и покалечил своё тело ни за что."
"Жизнь для воина это упражнение в стратегии," продолжал дон Хуан.
"Но ты хочешь найти смысл жизни. Воина не заботят смыслы. Если бы Лукас жил как воин - и у него был шанс, как у нас у всех есть шанс - он бы настроил свою жизнь стратегически. Поэтому, если он не мог бы избежать несчастного случая, который смял его рёбра, он бы нашёл средства компенсировать это увечье, или избежать последствий, или сражаться против них. Если бы Лукас был воином, он бы не сидел в своём тусклом доме, умирая с голоду. Он бы сражался до конца."
Я предложил альтернативу дону Хуану, используя его как пример, и спросил его, каков был бы результат, если бы он сам был участником несчастного случая, который повредил бы его ноги.
"Если бы я не смог избежать этого, и потерял свои ноги", сказал он, "я больше не был бы способен быть мужчиной, так что я бы присоединился к тому, что ожидает меня там."
Он сделал взмахивающее движение, чтобы указать на всё вокруг себя. Я возразил, что он меня неправильно понял. Я предполагал указать, что для любого отдельного индивида невозможно предвидеть все переменные в своих повседневных действиях.
"Всё, что я могу сказать тебе", сказал дон Хуан, "это то что воин никогда не доступен; никогда он не стоит на дороге, ожидая, пока его изобьют. Тем самым он урезает до минимума шансы непредвиденного. Что ты называешь несчастными случаями, в большинстве своём, очень легко избегается, исключая как для дураков, которые живут разболтанно."
"Невозможно жить стратегически всё время", сказал я.
"Вообрази, что кто-то ждёт тебя с мощной винтовкой с оптическим прицелом; он может точно в тебя прицелиться с пятисот ярдов. Что бы ты делал?"
Дон Хуан посмотрел на меня с атмосферой неверия и затем разразился смехом.
"Что бы ты делал?", я поторопил его.
"Если бы кто-то ждал меня с винтовкой с оптическим прицелом?", сказал он, очевидно передразнивая меня.
"Если бы кто-либо прятался вне поля зрения, ожидая тебя. У тебя не будет шанса. Ты не можешь остановить пулю."
"Нет. Не могу. Но я всё ещё не понимаю твоего тезиса."
"Мой тезис в том, что вся твоя стратегия не поможет в ситуации вроде такой."
"О, но она поможет. Если бы кто-то ждал меня с мощной винтовкой с оптическим прицелом я просто не выйду наружу."
--Отсоединение (Уединенность)
--Отстранённость, отчуждённость.
Ну да, в самом финале "Путешествия в икслэнд" это развито в картину: все остальные люди есть черные маги со своими обычными людскими проблемами и интересами. А человек знания никак не может вернуться к себе на родину. У него все время чувство, что он "промахнулся" и он бесконечно путешествует в поисках родных мест по икслэнду.
Страстность
Страстность - с дополнительными коннотациями типа - похоть. Вожделение.
Просто - страсть.
--Отстранённость, отчуждённость.
Ну да, в самом финале "Путешествия в икслэнд" это развито в картину: все остальные люди есть черные маги со своими обычными людскими проблемами и интересами. А человек знания никак не может вернуться к себе на родину. У него все время чувство, что он "промахнулся" и он бесконечно путешествует в поисках родных мест по икслэнду.
Страстность
Страстность - с дополнительными коннотациями типа - похоть. Вожделение.
Просто - страсть.
Возьми змею. Если она что-то хватает ртом, то она собирается это проглотить. А просто так она в рот ничего не хватает. Иначе потом придется это эээ выблевывать.
When I started to describe the way his own face had appeared to me, he made me stop and
said that it was of no importance whatsoever, I told him that I had almost seen him as a
"luminous egg." He said that "almost" was not enough and that seeing was going to take me a
great deal of time and work.
He was interested in the scene of the plowed field and in every detail I could remember about
the man.
"That ally was beckoning you," he said "I made you move your head when he came to you not
because he was endangering you but because it is better to wait. You are not in a hurry. A
warrior is never idle and never in a hurry. To meet an ally without being prepared is like
attacking a lion with your farts."
I liked the metaphor. We had a delightful moment of laughter.
"What would've happened if you hadn't moved my head?"
"You would've had to move your head yourself."
"And if I didn't?"
"The ally would have come to you and scared you stiff. If you had been alone he might have
killed you. It is not advisable for you to be alone in the mountains or the desert until you can
defend yourself. An ally might catch you alone there and make mincemeat out of you."
Когда я стал описывать, как его собственное лицо выглядело для меня, он остановил меня и сказал, что это ни в малейшей степени не было важно, я сказал ему, что я почти увидел его как "светящееся яйцо". Он сказал, что "почти" недостаточно и что видение займёт у меня много времени и работы.
Он был заинтересован в сцене вспаханного поля и в каждой детале, которую я мог вспомнить о человеке.
"Этот союзник поманил тебя", он сказал, "я заставил тебя повернуть голову, когда он подошёл к тебе, не потому что он угрожал тебе, а потому что лучше подождать. Ты не в спешке. Воин никогда не бездействует, и никогда не спешит. Встретить союзника без подготовки это как атаковать льва своим пуканьем."
Мне понравилась метафора. У нас был восхитительный момент смеха.
"Что бы случилось, если бы ты не повернул мою голову?"
"Тебе надо было бы повернуть свою голову самому."
"А если бы я не повернул?"
"Союзник бы подошёл к тебе и напугал до столбняка. Если бы ты был один, он бы мог убить тебя. Тебе не рекомендуется находиться одному в горах или пустыне, до тех пор, пока ты не сможешь защитить себя. Союзник может поймать тебя там одного и сделать из тебя котлету."
said that it was of no importance whatsoever, I told him that I had almost seen him as a
"luminous egg." He said that "almost" was not enough and that seeing was going to take me a
great deal of time and work.
He was interested in the scene of the plowed field and in every detail I could remember about
the man.
"That ally was beckoning you," he said "I made you move your head when he came to you not
because he was endangering you but because it is better to wait. You are not in a hurry. A
warrior is never idle and never in a hurry. To meet an ally without being prepared is like
attacking a lion with your farts."
I liked the metaphor. We had a delightful moment of laughter.
"What would've happened if you hadn't moved my head?"
"You would've had to move your head yourself."
"And if I didn't?"
"The ally would have come to you and scared you stiff. If you had been alone he might have
killed you. It is not advisable for you to be alone in the mountains or the desert until you can
defend yourself. An ally might catch you alone there and make mincemeat out of you."
Когда я стал описывать, как его собственное лицо выглядело для меня, он остановил меня и сказал, что это ни в малейшей степени не было важно, я сказал ему, что я почти увидел его как "светящееся яйцо". Он сказал, что "почти" недостаточно и что видение займёт у меня много времени и работы.
Он был заинтересован в сцене вспаханного поля и в каждой детале, которую я мог вспомнить о человеке.
"Этот союзник поманил тебя", он сказал, "я заставил тебя повернуть голову, когда он подошёл к тебе, не потому что он угрожал тебе, а потому что лучше подождать. Ты не в спешке. Воин никогда не бездействует, и никогда не спешит. Встретить союзника без подготовки это как атаковать льва своим пуканьем."
Мне понравилась метафора. У нас был восхитительный момент смеха.
"Что бы случилось, если бы ты не повернул мою голову?"
"Тебе надо было бы повернуть свою голову самому."
"А если бы я не повернул?"
"Союзник бы подошёл к тебе и напугал до столбняка. Если бы ты был один, он бы мог убить тебя. Тебе не рекомендуется находиться одному в горах или пустыне, до тех пор, пока ты не сможешь защитить себя. Союзник может поймать тебя там одного и сделать из тебя котлету."
"Пожалуйста, не разговаривай", сказал он. "Не давай мне больше эти О.К."
Я мог слышать его очень хорошо. Звук его голоса был мелодичен и, превыше всего, дружелюбен. Я знал это без раздумий; это была убеждённость, поразившая меня, а затем ушедшая.
Мелодичным голосом он Карлушу, фактически, гипнотизировал.
Голос дона Хуана приказал мне сфокусировать всё своё внимание на тумане, но не оставлять себя ему.
Он говорил, снова и снова, что воин не оставлял себя ничему, даже своей смерти. Я стал погружаться в мглу снова и заметил, что это был совсем не туман, или по меньшей мере не тем, чем как я предполагал туман должен быть. Туманоподобное явление состояло из крошечных пузырьков, круглых объектов, которые входили в моё поле "зрения" и уходили из него, обладавших текучестью.
Не поддаваться своему же собственному нагвальному восприятию.
Я смотрел за их движением какое-то время, затем громкий, отдалённый шум стряхнул моё внимание и я потерял свою способность фокусироваться и больше не мог воспринимать крошечные пузырьки.
Всё, что я осознавал, это зелёное, бесформенное, туманоподобное свечение. Я услышал отдалённый шум снова и встряска, которую он создал, сразу рассеяла туман, и я обнаружил себя смотрящим на воду ирригационного канала.
Туман превращается в пузырьки, которые превращаются далее в некие сверхзначимые структуры. Это на тему что самые главные вещи скрыты в малом. Буквально.
Я мог слышать его очень хорошо. Звук его голоса был мелодичен и, превыше всего, дружелюбен. Я знал это без раздумий; это была убеждённость, поразившая меня, а затем ушедшая.
Мелодичным голосом он Карлушу, фактически, гипнотизировал.
Голос дона Хуана приказал мне сфокусировать всё своё внимание на тумане, но не оставлять себя ему.
Он говорил, снова и снова, что воин не оставлял себя ничему, даже своей смерти. Я стал погружаться в мглу снова и заметил, что это был совсем не туман, или по меньшей мере не тем, чем как я предполагал туман должен быть. Туманоподобное явление состояло из крошечных пузырьков, круглых объектов, которые входили в моё поле "зрения" и уходили из него, обладавших текучестью.
Не поддаваться своему же собственному нагвальному восприятию.
Я смотрел за их движением какое-то время, затем громкий, отдалённый шум стряхнул моё внимание и я потерял свою способность фокусироваться и больше не мог воспринимать крошечные пузырьки.
Всё, что я осознавал, это зелёное, бесформенное, туманоподобное свечение. Я услышал отдалённый шум снова и встряска, которую он создал, сразу рассеяла туман, и я обнаружил себя смотрящим на воду ирригационного канала.
Туман превращается в пузырьки, которые превращаются далее в некие сверхзначимые структуры. Это на тему что самые главные вещи скрыты в малом. Буквально.
Но, она постоянно ощупывает языком путь впереди себя. Прежде чем что-то хватать всем ртом :)
Да, почему же ожидание? Отсоединения есть диссоциация. А ожидание это из другой оперы.
Туман превращается в пузырьки, которые превращаются далее в некие сверхзначимые структуры. Это на тему что самые главные вещи скрыты в малом. Буквально.
Похоже ли это на Гибсоновскую фасеточную структуру? Типа, разобрать до мелочей, чтобы пересобрать как-то иначе.
Похоже ли это на Гибсоновскую фасеточную структуру? Типа, разобрать до мелочей, чтобы пересобрать как-то иначе.
Нет, я не про "отсоединённость". Дон Хуан повторяет - воин знает, что он ожидает, и знает, чего он ожидает. И у него есть терпение. Может это и первично?
Ожидание/Терпение - Смерть - Отсоединенность (Уединенность)
Ожидание/Терпение - Смерть - Отсоединенность (Уединенность)
"Дух является силой [force]", он сказал, "и как таковая, он откликается только на силу [strength]. Тебе нельзя индульгировать в его присутствии."
Сила на силу.
"Когда я индульгировал?"
"Вчера, когда ты стал зелёным в воде."
"Я не индульгировал. Я думал, что это очень важный момент, и я сказал тебе, что происходило со мной."
"Кто ты такой, чтобы думать или решать, что важно? Ты ничего не знаешь о силах, которые ты постукиваешь. Дух канала живёт там, и мог бы помочь тебе; фактически, он помогал тебе, пока ты запорол это. Сейчас я не знаю, какие будут последствия твоих действий.
Ты поддался силе духа канала и сейчас он может взять тебя в любой момент."
"Было ли неправильным смотреть, как я становлюсь зелёным?"
"Ты оставил себя. Ты пожелал оставить себя. Это было неправильным. Я уже говорил тебе это и я повторю снова.
Карлуша решил, что стать зеленым это есть значимый результат.
Ты можешь выжить в мире брухо только если ты воин. Воин относится ко всему с уважением и не топчется по чему-либо, если не должен. Ты вчера не относился к воде с уважением. Обычно ты ведёшь себя очень хорошо.
Однако, вчера ты оставил себя своей смерти. Воин не является охотным партнёром; воин недоступен, и если он вовлекается во что-либо, ты можешь быть уверен, что он осознаёт что он делает."
Воин не является охотным партнёром - у тебя опять совсем отстойный перевод.
"Я не думаю, что я могу продолжать без того, чтобы принимать душ", сказал я.
Дон Хуан смеялся до тех пор, пока слёзы не начали скатываться по его щекам.
"Ты не можешь продолжать без душа! Временами ты так слаб, что я думаю, что ты разыгрываешь меня. Но это не шутка. Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут."
Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут.
Я поднял тезис, что быть под контролём всё время было вне человеческих возможностей. Он настаивал, что для воина не было ничего вне контроля, я привлёк идею несчастных случаев и сказал, что то что случилось со мной в водоканале конечно может быть классифицировано как несчастный случай, так как я не стремился к этому, и одновременно не осознавал своего неуместного поведения. Я говорил о разных людях, с которыми случались неудачи, которые могут быть объяснены несчастными случаями; я говорил, в особенности, о Лукасе, очень хорошем старом Яки, который перенёс тяжелое ранение, когда машина, которой он управлял, перевернулась.
Ага, несчастный случай. Ха, ха.
Сила на силу.
"Когда я индульгировал?"
"Вчера, когда ты стал зелёным в воде."
"Я не индульгировал. Я думал, что это очень важный момент, и я сказал тебе, что происходило со мной."
"Кто ты такой, чтобы думать или решать, что важно? Ты ничего не знаешь о силах, которые ты постукиваешь. Дух канала живёт там, и мог бы помочь тебе; фактически, он помогал тебе, пока ты запорол это. Сейчас я не знаю, какие будут последствия твоих действий.
Ты поддался силе духа канала и сейчас он может взять тебя в любой момент."
"Было ли неправильным смотреть, как я становлюсь зелёным?"
"Ты оставил себя. Ты пожелал оставить себя. Это было неправильным. Я уже говорил тебе это и я повторю снова.
Карлуша решил, что стать зеленым это есть значимый результат.
Ты можешь выжить в мире брухо только если ты воин. Воин относится ко всему с уважением и не топчется по чему-либо, если не должен. Ты вчера не относился к воде с уважением. Обычно ты ведёшь себя очень хорошо.
Однако, вчера ты оставил себя своей смерти. Воин не является охотным партнёром; воин недоступен, и если он вовлекается во что-либо, ты можешь быть уверен, что он осознаёт что он делает."
Воин не является охотным партнёром - у тебя опять совсем отстойный перевод.
"Я не думаю, что я могу продолжать без того, чтобы принимать душ", сказал я.
Дон Хуан смеялся до тех пор, пока слёзы не начали скатываться по его щекам.
"Ты не можешь продолжать без душа! Временами ты так слаб, что я думаю, что ты разыгрываешь меня. Но это не шутка. Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут."
Временами у тебя действительно нет никакого контроля, и силы твоей жизни свободно тебя берут.
Я поднял тезис, что быть под контролём всё время было вне человеческих возможностей. Он настаивал, что для воина не было ничего вне контроля, я привлёк идею несчастных случаев и сказал, что то что случилось со мной в водоканале конечно может быть классифицировано как несчастный случай, так как я не стремился к этому, и одновременно не осознавал своего неуместного поведения. Я говорил о разных людях, с которыми случались неудачи, которые могут быть объяснены несчастными случаями; я говорил, в особенности, о Лукасе, очень хорошем старом Яки, который перенёс тяжелое ранение, когда машина, которой он управлял, перевернулась.
Ага, несчастный случай. Ха, ха.
Воин не является охотным партнёром - у тебя опять совсем отстойный перевод.
Инициативным партнёром. Добровольным партнёром.
Инициативным партнёром. Добровольным партнёром.
->"Мне кажется, избежать несчастных случаев невозможно", сказал я. "Ни один человек не сможет контроллировать всё вокруг него."
"Верно," отрезал дон Хуан. "Но не всё является неизбежным несчастным случаем. Лукас не жил как воин. Если бы жил, он бы знал, что он ждёт, и чего он ждёт; и он не стал бы управлять машиной, когда был пьян. Он разбился о каменистую обочину, потому что он был пьян, и покалечил своё тело ни за что."
Ну, алкашизм тут вообще вне темы.
"Жизнь для воина это упражнение в стратегии," продолжал дон Хуан.
"Но ты хочешь найти смысл жизни. Воина не заботят смыслы. Если бы Лукас жил как воин - и у него был шанс, как у нас у всех есть шанс - он бы настроил свою жизнь стратегически. Поэтому, если он не мог бы избежать несчастного случая, который смял его рёбра, он бы нашёл средства компенсировать это увечье, или избежать последствий, или сражаться против них. Если бы Лукас был воином, он бы не сидел в своём тусклом доме, умирая с голоду. Он бы сражался до конца."
Или бы избежал аварии - или бы избежал увечья - или бы компенсировал увечье - ... я видел как человек на машине врезался в бетонное ограждение. Машина в полный хлам, а на нем только пара ссадин. И дело было не в подушках безопасности.
Я предложил альтернативу дону Хуану, используя его как пример, и спросил его, каков был бы результат, если бы он сам был участником несчастного случая, который повредил бы его ноги.
"Если бы я не смог избежать этого, и потерял свои ноги", сказал он, "я больше не был бы способен быть мужчиной, так что я бы присоединился к тому, что ожидает меня там."
Он сделал взмахивающее движение, чтобы указать на всё вокруг себя. Я возразил, что он меня неправильно понял. Я предполагал указать, что для любого отдельного индивида невозможно предвидеть все переменные в своих повседневных действиях.
"Всё, что я могу сказать тебе", сказал дон Хуан, "это то что воин никогда не доступен; никогда он не стоит на дороге, ожидая, пока его изобьют. Тем самым он урезает до минимума шансы непредвиденного. Что ты называешь несчастными случаями, в большинстве своём, очень легко избегается, исключая как для дураков, которые живут разболтанно."
Ну, здесь контроль и дисциплина.
"О, но она поможет. Если бы кто-то ждал меня с мощной винтовкой с оптическим прицелом я просто не выйду наружу."
Я просто не выйду наружу.
"Верно," отрезал дон Хуан. "Но не всё является неизбежным несчастным случаем. Лукас не жил как воин. Если бы жил, он бы знал, что он ждёт, и чего он ждёт; и он не стал бы управлять машиной, когда был пьян. Он разбился о каменистую обочину, потому что он был пьян, и покалечил своё тело ни за что."
Ну, алкашизм тут вообще вне темы.
"Жизнь для воина это упражнение в стратегии," продолжал дон Хуан.
"Но ты хочешь найти смысл жизни. Воина не заботят смыслы. Если бы Лукас жил как воин - и у него был шанс, как у нас у всех есть шанс - он бы настроил свою жизнь стратегически. Поэтому, если он не мог бы избежать несчастного случая, который смял его рёбра, он бы нашёл средства компенсировать это увечье, или избежать последствий, или сражаться против них. Если бы Лукас был воином, он бы не сидел в своём тусклом доме, умирая с голоду. Он бы сражался до конца."
Или бы избежал аварии - или бы избежал увечья - или бы компенсировал увечье - ... я видел как человек на машине врезался в бетонное ограждение. Машина в полный хлам, а на нем только пара ссадин. И дело было не в подушках безопасности.
Я предложил альтернативу дону Хуану, используя его как пример, и спросил его, каков был бы результат, если бы он сам был участником несчастного случая, который повредил бы его ноги.
"Если бы я не смог избежать этого, и потерял свои ноги", сказал он, "я больше не был бы способен быть мужчиной, так что я бы присоединился к тому, что ожидает меня там."
Он сделал взмахивающее движение, чтобы указать на всё вокруг себя. Я возразил, что он меня неправильно понял. Я предполагал указать, что для любого отдельного индивида невозможно предвидеть все переменные в своих повседневных действиях.
"Всё, что я могу сказать тебе", сказал дон Хуан, "это то что воин никогда не доступен; никогда он не стоит на дороге, ожидая, пока его изобьют. Тем самым он урезает до минимума шансы непредвиденного. Что ты называешь несчастными случаями, в большинстве своём, очень легко избегается, исключая как для дураков, которые живут разболтанно."
Ну, здесь контроль и дисциплина.
"О, но она поможет. Если бы кто-то ждал меня с мощной винтовкой с оптическим прицелом я просто не выйду наружу."
Я просто не выйду наружу.
Любезный партнер?
Он был заинтересован в сцене вспаханного поля и в каждой детали, которую я мог вспомнить о человеке.
"Этот союзник поманил тебя", он сказал, "я заставил тебя повернуть голову, когда он подошёл к тебе, не потому что он угрожал тебе, а потому что лучше подождать. Ты не в спешке. Воин никогда не бездействует, и никогда не спешит. Встретить союзника без подготовки это как атаковать льва своим пуканьем."
Воин не спешит. Особенно, перед лицом союзника.
Мне понравилась метафора. У нас был восхитительный момент смеха.
"Что бы случилось, если бы ты не повернул мою голову?"
"Тебе надо было бы повернуть свою голову самому."
"А если бы я не повернул?"
"Союзник бы подошёл к тебе и напугал до столбняка. Если бы ты был один, он бы мог убить тебя. Тебе не рекомендуется находиться одному в горах или пустыне, до тех пор, пока ты не сможешь защитить себя. Союзник может поймать тебя там одного и сделать из тебя котлету."
Интересно, сколько случаев чисто "медицинской" фобии имеют местом/настоящей причиной нападение со стороны союзников?
"Этот союзник поманил тебя", он сказал, "я заставил тебя повернуть голову, когда он подошёл к тебе, не потому что он угрожал тебе, а потому что лучше подождать. Ты не в спешке. Воин никогда не бездействует, и никогда не спешит. Встретить союзника без подготовки это как атаковать льва своим пуканьем."
Воин не спешит. Особенно, перед лицом союзника.
Мне понравилась метафора. У нас был восхитительный момент смеха.
"Что бы случилось, если бы ты не повернул мою голову?"
"Тебе надо было бы повернуть свою голову самому."
"А если бы я не повернул?"
"Союзник бы подошёл к тебе и напугал до столбняка. Если бы ты был один, он бы мог убить тебя. Тебе не рекомендуется находиться одному в горах или пустыне, до тех пор, пока ты не сможешь защитить себя. Союзник может поймать тебя там одного и сделать из тебя котлету."
Интересно, сколько случаев чисто "медицинской" фобии имеют местом/настоящей причиной нападение со стороны союзников?
Вот именно. Она нюхает языком.
Ты хочешь развить свое обоняние?
Ты хочешь развить свое обоняние?
Это похоже на фрактал. Фрактальные миры.
В контролируемой манере. Я помню, что современный город - в общем случае - не лучшее место для постоянной практики обоняния.
Эта последовательность неправильная.
Смерть не может быть поставлена в ряд человеческих действий.
Смерть не может быть поставлена в ряд человеческих действий.
Я бы даже сделал перечисление: не является инициативным добровольным партнером.
Речь идет не совсем о натуральном обонянии.
"What about the face I saw?"
"It is a familiar face to you because you know him. You have seen it before. Maybe it is the
face of your death. You got frightened but that was your carelessness. He was waiting for you
and when he showed up you succumbed to fright. Fortunately I was there to hit you or he
would've turned against you, which would have been only proper. To meet an ally a man must
be a spotless warrior or the ally may turn against him and destroy him."
Don Juan dissuaded me from going back to Los Angeles the next morning. Apparently he
thought I still had not totally recovered. He insisted that I sit inside his room facing the
southeast, in order to preserve my strength. He sat to my left, handed me my notebook, and
said that this time I had him pinned down; he not only had to stay with me, he also had to talk
to me.
"I have to take you to the water again in the twilight," he said. "You're not solid yet and you
shouldn't be alone today. I'll keep you company all morning; in the afternoon you'll be in
better shape."
His concern made me feel very apprehensive.
"What's wrong with me?" I asked.
"You've tapped an ally."
"What do you mean by that?"
"We must not talk about allies today. Let us talk about anything else."
I really did not want to talk at all. I had begun to feel anxious and restless. Don Juan
apparently found the situation utterly ludicrous; he laughed till the tears came.
"Don't tell me that at a time when you should talk you are not going to find anything to say,"
he said, his eyes shining with a mischievous glint.
His mood was very soothing to me.
"Что насчёт лица, которое я видел?"
"Это лицо знакомо тебе, потому что ты знаешь его. Ты видел его раньше. Может быть, это лицо твоей смерти. Ты был испуган, но это была твоя собственная беспечность. Он ждал тебя, и когда он показался, ты поддался страху. К счастью, я был рядом, чтобы стукнуть тебя, или он бы обернулся против тебя, что было бы единственно правильным. Чтобы встретить союзника человек должен быть безукоризненным воином, или союзник может обернуться против него и уничтожить его."
Дон Хуан разубедил меня возвращаться в Лос Анджелес следующим утром. Очевидно, он думал, что я всё ещё не вполне восстановился. Он настоял на том, чтобы я сел в его комнате, повернувшись на юго-восток, чтобы сохранить свою силу. Он сел слева от меня, протянул мне мою записную книгу, и сказал что на этот раз я его припёр к стене; ему не только надо было оставаться со мной, ему также надо было разговаривать со мной.
"Я должен тебя снова отвести к воде в сумерках", сказал он.
"Ты всё ещё не целостен, и тебе не следует сегодня быть одному. Я буду составлять тебе компанию всё утро; в обед ты будешь в лучшей форме."
Его забота сделала меня очень обеспокоенным.
"Что со мной не так?", спросил я.
"Ты похлопал по плечу [tapped] союзника"
"Что ты под этим подразумеваешь?"
"Мы не должны сегодня говорить о союзниках. Давай поговорим о чём-нибудь ещё."
Мне в действительности вообще не хотелось говорить. Я начал себя чувствовать волнительно и неспокойно. Дон Хуан, очевидно, нашёл ситуацию предельно нелепой; он смеялся до тех пор, пока не потекли слёзы.
"Не говори мне, что в то время, когда тебе следует разговаривать, ты не найдёшь, что сказать", сказал он, с озорным мерцанием в глазах.
Его настроение меня очень успокаивало.
"It is a familiar face to you because you know him. You have seen it before. Maybe it is the
face of your death. You got frightened but that was your carelessness. He was waiting for you
and when he showed up you succumbed to fright. Fortunately I was there to hit you or he
would've turned against you, which would have been only proper. To meet an ally a man must
be a spotless warrior or the ally may turn against him and destroy him."
Don Juan dissuaded me from going back to Los Angeles the next morning. Apparently he
thought I still had not totally recovered. He insisted that I sit inside his room facing the
southeast, in order to preserve my strength. He sat to my left, handed me my notebook, and
said that this time I had him pinned down; he not only had to stay with me, he also had to talk
to me.
"I have to take you to the water again in the twilight," he said. "You're not solid yet and you
shouldn't be alone today. I'll keep you company all morning; in the afternoon you'll be in
better shape."
His concern made me feel very apprehensive.
"What's wrong with me?" I asked.
"You've tapped an ally."
"What do you mean by that?"
"We must not talk about allies today. Let us talk about anything else."
I really did not want to talk at all. I had begun to feel anxious and restless. Don Juan
apparently found the situation utterly ludicrous; he laughed till the tears came.
"Don't tell me that at a time when you should talk you are not going to find anything to say,"
he said, his eyes shining with a mischievous glint.
His mood was very soothing to me.
"Что насчёт лица, которое я видел?"
"Это лицо знакомо тебе, потому что ты знаешь его. Ты видел его раньше. Может быть, это лицо твоей смерти. Ты был испуган, но это была твоя собственная беспечность. Он ждал тебя, и когда он показался, ты поддался страху. К счастью, я был рядом, чтобы стукнуть тебя, или он бы обернулся против тебя, что было бы единственно правильным. Чтобы встретить союзника человек должен быть безукоризненным воином, или союзник может обернуться против него и уничтожить его."
Дон Хуан разубедил меня возвращаться в Лос Анджелес следующим утром. Очевидно, он думал, что я всё ещё не вполне восстановился. Он настоял на том, чтобы я сел в его комнате, повернувшись на юго-восток, чтобы сохранить свою силу. Он сел слева от меня, протянул мне мою записную книгу, и сказал что на этот раз я его припёр к стене; ему не только надо было оставаться со мной, ему также надо было разговаривать со мной.
"Я должен тебя снова отвести к воде в сумерках", сказал он.
"Ты всё ещё не целостен, и тебе не следует сегодня быть одному. Я буду составлять тебе компанию всё утро; в обед ты будешь в лучшей форме."
Его забота сделала меня очень обеспокоенным.
"Что со мной не так?", спросил я.
"Ты похлопал по плечу [tapped] союзника"
"Что ты под этим подразумеваешь?"
"Мы не должны сегодня говорить о союзниках. Давай поговорим о чём-нибудь ещё."
Мне в действительности вообще не хотелось говорить. Я начал себя чувствовать волнительно и неспокойно. Дон Хуан, очевидно, нашёл ситуацию предельно нелепой; он смеялся до тех пор, пока не потекли слёзы.
"Не говори мне, что в то время, когда тебе следует разговаривать, ты не найдёшь, что сказать", сказал он, с озорным мерцанием в глазах.
Его настроение меня очень успокаивало.
Ну, чтобы союзник напал на обывателя, он вроде бы должен быть не вполне средним обывателем. Вроде же считается, что обывателей защищает от всего такого "потустороннего" их повседневная деятельность.
А что им можно "унюхать"?
"Что насчёт лица, которое я видел?"
"Это лицо знакомо тебе, потому что ты знаешь его. Ты видел его раньше. Может быть, это лицо твоей смерти. Ты был испуган, но это была твоя собственная беспечность. Он ждал тебя, и когда он показался, ты поддался страху. К счастью, я был рядом, чтобы стукнуть тебя, или он бы обернулся против тебя, что было бы единственно правильным. Чтобы встретить союзника человек должен быть безукоризненным воином, или союзник может обернуться против него и уничтожить его."
Место союзников или их аналогий в бизнесе мы пока так и не нашли.
Его забота сделала меня очень обеспокоенным.
"Что со мной не так?", спросил я.
"Ты похлопал по плечу [tapped] союзника"
"Что ты под этим подразумеваешь?"
"Мы не должны сегодня говорить о союзниках. Давай поговорим о чём-нибудь ещё."
Избегать важные темы. Это как без точек над "i" - эриксонианская техника.
Мне в действительности вообще не хотелось говорить. Я начал себя чувствовать волнительно и неспокойно.
Карлуша еще и склонен к полярным реакциям.
Дон Хуан, очевидно, нашёл ситуацию предельно нелепой; он смеялся до тех пор, пока не потекли слёзы.
"Не говори мне, что в то время, когда тебе следует разговаривать, ты не найдёшь, что сказать", сказал он, с озорным мерцанием в глазах. Его настроение меня очень успокаивало.
Паттерн десенсибилизирующего/стирающего высмеивания. Он в нагвализме постоянная техника.
"Это лицо знакомо тебе, потому что ты знаешь его. Ты видел его раньше. Может быть, это лицо твоей смерти. Ты был испуган, но это была твоя собственная беспечность. Он ждал тебя, и когда он показался, ты поддался страху. К счастью, я был рядом, чтобы стукнуть тебя, или он бы обернулся против тебя, что было бы единственно правильным. Чтобы встретить союзника человек должен быть безукоризненным воином, или союзник может обернуться против него и уничтожить его."
Место союзников или их аналогий в бизнесе мы пока так и не нашли.
Его забота сделала меня очень обеспокоенным.
"Что со мной не так?", спросил я.
"Ты похлопал по плечу [tapped] союзника"
"Что ты под этим подразумеваешь?"
"Мы не должны сегодня говорить о союзниках. Давай поговорим о чём-нибудь ещё."
Избегать важные темы. Это как без точек над "i" - эриксонианская техника.
Мне в действительности вообще не хотелось говорить. Я начал себя чувствовать волнительно и неспокойно.
Карлуша еще и склонен к полярным реакциям.
Дон Хуан, очевидно, нашёл ситуацию предельно нелепой; он смеялся до тех пор, пока не потекли слёзы.
"Не говори мне, что в то время, когда тебе следует разговаривать, ты не найдёшь, что сказать", сказал он, с озорным мерцанием в глазах. Его настроение меня очень успокаивало.
Паттерн десенсибилизирующего/стирающего высмеивания. Он в нагвализме постоянная техника.
Это так, но если человек окажется в специальном месте, где, например, погребены древние видящие, принявшие форму союзников, то они смогут/и нападают на путников. Чтобы нанести им вред и через это поживиться человеческой энергией.
Ну, тогда диагностика неких "потусторонних" начал в фобии - должен быть не сложен. Типа, спрашиваем, на древне-индейских кладбищах не бывал ли последнее время? :)
Некоторые внутренние вещи. Или некоторые эээ мета вещи. Например, не сами запахи, но верное среди них направление.
Зрение змеи не такое острое и дальновидное. Звуков змеи не слышат. Обоняние языком дает им единственное средство определять направления, связанные с дальними перспективами.
Зрение змеи не такое острое и дальновидное. Звуков змеи не слышат. Обоняние языком дает им единственное средство определять направления, связанные с дальними перспективами.
Ну, тогда конечно хочу :)
Ну, во-первых природных разновидностей союзников очень много. Среди них есть обитающие на Земле, а есть пришельцы из Космоса.
И среди последних есть просто ужасные твари. Например, ДХ рассказывал КК как много времени назад Землю оккупировали некие союзники-Летуны, которые пожирают эманации светимости людей, связанные с доступом к избыткам ресурсов и наблюдательности. Летуны пасутся на роде человеческом, как коровы на лугу. Голливудские фильмы о Хищниках недалеки от истины :)
Ну, и древние превращались в союзников не на кладбищах, а в таких местах, которые будут/привлекают множество людей. :)
И среди последних есть просто ужасные твари. Например, ДХ рассказывал КК как много времени назад Землю оккупировали некие союзники-Летуны, которые пожирают эманации светимости людей, связанные с доступом к избыткам ресурсов и наблюдательности. Летуны пасутся на роде человеческом, как коровы на лугу. Голливудские фильмы о Хищниках недалеки от истины :)
Ну, и древние превращались в союзников не на кладбищах, а в таких местах, которые будут/привлекают множество людей. :)
Ну, тогда, получается, обывателю нужна универсальная "невидимости" перед союзниками. Ну, собственно, дон Хуан же и говорит, что повседневные дела обыкновенных людей есть щиты от всякого этакого. Хм, перекликается с Эриксоновским - что человек должен каждый день усердно трудиться? :)
После сдачи других уроков :)
От летунов человека защищает некая стратегия, которая сводит к минимуму эмоции и особенно негативные эмоции.
От древних защищает степень развития сознания. Если они видят, что человек может двигать свою точку сборки, то они теряют к нему интерес.
И т.п.
От древних защищает степень развития сознания. Если они видят, что человек может двигать свою точку сборки, то они теряют к нему интерес.
И т.п.
Ладно :)
Место союзников или их аналогий в бизнесе мы пока так и не нашли.
Ну, почему же. Было же сделано утверждение, что союзники могут вызывать обыденные негативные переживания - например фобии. А какие ещё?
Избегать важные темы. Это как без точек над "i" - эриксонианская техника.
Мне кажется, не "важные" темы. Избегать темы, одно только размышление которых может привести к тому, что начнут притягиваться некие "штуки" из внешнего мира. Штуки, к которым ты не подготовлен. Избегать фиксации разговоров/мышления/внимания на ээ антропоморфных "потусторонних" вещах.
Ну и это, может быть, фрагмент алгоритма взаимодействия с ээ "потусторонне-новым"? Для бизнеса "потустороннее" может прочитываться не как "мистическое", но как "конспирологическое". А алгоритм - сначала фигурально «постучать по плечу» - находясь в защищенном контексте и будучи готовым считывать информацию - а потом слинять, пока не будешь готов полученную информацию применять. А в промежутке между шагами вообще забывать о всех этих вещах.
Ну, почему же. Было же сделано утверждение, что союзники могут вызывать обыденные негативные переживания - например фобии. А какие ещё?
Избегать важные темы. Это как без точек над "i" - эриксонианская техника.
Мне кажется, не "важные" темы. Избегать темы, одно только размышление которых может привести к тому, что начнут притягиваться некие "штуки" из внешнего мира. Штуки, к которым ты не подготовлен. Избегать фиксации разговоров/мышления/внимания на ээ антропоморфных "потусторонних" вещах.
Ну и это, может быть, фрагмент алгоритма взаимодействия с ээ "потусторонне-новым"? Для бизнеса "потустороннее" может прочитываться не как "мистическое", но как "конспирологическое". А алгоритм - сначала фигурально «постучать по плечу» - находясь в защищенном контексте и будучи готовым считывать информацию - а потом слинять, пока не будешь готов полученную информацию применять. А в промежутке между шагами вообще забывать о всех этих вещах.
Don Juan did not mention anything about the incident or the woman for several months. I
thought he had either forgotten or resolved the whole affair. One day, however, I found him in
a very agitated mood, and in a manner that was completely incongruous with his natural
calmness he hold me that the "blackbird" had stood in front of him the night before, almost
touching him, and that he had not even awakened. The woman's artfulness was so great that
he had not felt her presence at all. He said his good fortune was to wake up in the nick of time
to stage a horrendous fight for his life. Don Juan's tone of voice was moving, almost pathetic.
I felt an overwhelming surge of compassion and concern.
In a somber and dramatic tone he reaffirmed that he had no way to stop her and that the next
time she came near him was going to be his last day on earth. I became despondent and was
nearly in tears. Don Juan seemed to notice my profound concern and laughed, I thought,
bravely. He patted me on the back and said that I should not worry, that he was not altogether
lost yet, because he had one last card, a trump card.
"A warrior lives strategically," he said, smiling. "A warrior never carries loads he cannot
handle."
Don Juan's smile had the power to dispel the ominous clouds of doom. I suddenly felt elated
and we both laughed. He patted my head.
"You know, of all the things on this earth, you are my last card," he said abruptly, looking
straight into my eyes.
"What?"
"You are my trump card in my fight against that witch."
I did not understand what he meant and he explained that the woman did not know me and
that if I played my hand as he would direct me, I had a better than good chance to "pierce
her."
"What do you mean by pierce her'?"
"You cannot kill her but you must pierce her like a balloon. If you do that she'll leave me
alone. But don't think about it now. I'll tell you what to do when the time comes."
Дон Хуан не упоминал ничего об инциденте с женщиной в течение нескольких месяцев. Я подумал, что он либо забыл о всём деле, либо разрешил его. Однажды, однако, я обнаружил его в очень взволнованном настроении, и в манере, совершенно не соответствовавшей его естественному спокойствию, он сказал мне, что "чёрный дрозд" стоял перед ним прошлой ночью, почти касаясь, и что он даже не проснулся. Мастерство женщины было так велико, что он совсем не почувствовал её присутствия. Он сказал, что ему очень повезло проснуться как раз вовремя, чтобы устроить страшный бой за свою жизнь. Тон голоса дона Хуана дрожал, был почти жалостным.
Я почувствовал захватывающую волну сочувствия и заботы.
Мрачным и драматичным тоном он подтвердил, что у него не было способа остановить её, и что следующий раз, когда она окажется рядом с ним, будет его последним днём на земле. Я стал отчаиваться и был почти в слезах. Дон Хуан, кажется, заметил мою глубокую озабоченность и засмеялся, как я подумал, храбро. Он похлопал меня по спине и сказал, что мне не следует волноваться, что он ещё не совсем проиграл, потому что у него была одна последняя карта, козырная карта.
"Воин живёт стратегически", сказал он, улыбаясь. "Воин никогда не берёт ношу, которую не сможет вынести."
Улыбка дона Хуана обладала силой рассеять зловещие клубы судьбы.
Я вдруг почувствовал ликование и мы оба рассмеялись. Он потрепал мои волосы.
"Ты знаешь, из всех вещей на этой земле, ты являешься моей последней картой", он сказал резко, смотря прямо мне в глаза.
"Что?"
"Ты моя козырная карта в моей битве с этой ведьмой."
Я не понял, что он подразумевает, и он объяснил, что женщина не знала меня, и что если бы я сыграл свою руку как он бы указал мне, я бы имел более чем хорошие шансы "пронзить её".
"Что ты подразумеваешь под 'пронзить её'?"
"Ты не можешь убить её, но ты должен пронзить её как воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставить меня в покое. Но не думай об этом сейчас. Я скажу тебе, что делать, когда придёт время."
thought he had either forgotten or resolved the whole affair. One day, however, I found him in
a very agitated mood, and in a manner that was completely incongruous with his natural
calmness he hold me that the "blackbird" had stood in front of him the night before, almost
touching him, and that he had not even awakened. The woman's artfulness was so great that
he had not felt her presence at all. He said his good fortune was to wake up in the nick of time
to stage a horrendous fight for his life. Don Juan's tone of voice was moving, almost pathetic.
I felt an overwhelming surge of compassion and concern.
In a somber and dramatic tone he reaffirmed that he had no way to stop her and that the next
time she came near him was going to be his last day on earth. I became despondent and was
nearly in tears. Don Juan seemed to notice my profound concern and laughed, I thought,
bravely. He patted me on the back and said that I should not worry, that he was not altogether
lost yet, because he had one last card, a trump card.
"A warrior lives strategically," he said, smiling. "A warrior never carries loads he cannot
handle."
Don Juan's smile had the power to dispel the ominous clouds of doom. I suddenly felt elated
and we both laughed. He patted my head.
"You know, of all the things on this earth, you are my last card," he said abruptly, looking
straight into my eyes.
"What?"
"You are my trump card in my fight against that witch."
I did not understand what he meant and he explained that the woman did not know me and
that if I played my hand as he would direct me, I had a better than good chance to "pierce
her."
"What do you mean by pierce her'?"
"You cannot kill her but you must pierce her like a balloon. If you do that she'll leave me
alone. But don't think about it now. I'll tell you what to do when the time comes."
Дон Хуан не упоминал ничего об инциденте с женщиной в течение нескольких месяцев. Я подумал, что он либо забыл о всём деле, либо разрешил его. Однажды, однако, я обнаружил его в очень взволнованном настроении, и в манере, совершенно не соответствовавшей его естественному спокойствию, он сказал мне, что "чёрный дрозд" стоял перед ним прошлой ночью, почти касаясь, и что он даже не проснулся. Мастерство женщины было так велико, что он совсем не почувствовал её присутствия. Он сказал, что ему очень повезло проснуться как раз вовремя, чтобы устроить страшный бой за свою жизнь. Тон голоса дона Хуана дрожал, был почти жалостным.
Я почувствовал захватывающую волну сочувствия и заботы.
Мрачным и драматичным тоном он подтвердил, что у него не было способа остановить её, и что следующий раз, когда она окажется рядом с ним, будет его последним днём на земле. Я стал отчаиваться и был почти в слезах. Дон Хуан, кажется, заметил мою глубокую озабоченность и засмеялся, как я подумал, храбро. Он похлопал меня по спине и сказал, что мне не следует волноваться, что он ещё не совсем проиграл, потому что у него была одна последняя карта, козырная карта.
"Воин живёт стратегически", сказал он, улыбаясь. "Воин никогда не берёт ношу, которую не сможет вынести."
Улыбка дона Хуана обладала силой рассеять зловещие клубы судьбы.
Я вдруг почувствовал ликование и мы оба рассмеялись. Он потрепал мои волосы.
"Ты знаешь, из всех вещей на этой земле, ты являешься моей последней картой", он сказал резко, смотря прямо мне в глаза.
"Что?"
"Ты моя козырная карта в моей битве с этой ведьмой."
Я не понял, что он подразумевает, и он объяснил, что женщина не знала меня, и что если бы я сыграл свою руку как он бы указал мне, я бы имел более чем хорошие шансы "пронзить её".
"Что ты подразумеваешь под 'пронзить её'?"
"Ты не можешь убить её, но ты должен пронзить её как воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставить меня в покое. Но не думай об этом сейчас. Я скажу тебе, что делать, когда придёт время."
"The world is indeed full of frightening things and we are helpless creatures surrounded by
forces that are inexplicable and unbending. The average man, in ignorance, believes that those
forces can be explained or changed; he doesn't really know how to do that, but he expects that
the actions of mankind will explain them or change them sooner or later.
The sorcerer, on the other hand, does not think of explaining or changing them; instead, he
learns to use such forces by redirecting himself and adapting to their direction. That's his
trick. There is very little to sorcery once you find out its trick. A sorcerer is only slightly
better off than the average man. Sorcery does not help him to live a better life; in fact I should
say that sorcery hinders him; it makes his life cumbersome, precarious. By opening himself to
knowledge a sorcerer becomes more vulnerable than the average man.
On the one hand his fellow men hate him and fear him and will strive to end his life; on the
other hand the inexplicable and unbending forces that surround every one of us, by right of
our being alive, are for a sorcerer a source of even greater danger. To be pierced by a fellow
man is indeed painful, but nothing in comparison to being touched by an ally. A sorcerer, by
opening himself to knowledge, falls prey to such forces and has only one means of balancing
himself, his will; thus he must feel and act like a warrior. I will repeat this once more: Only as
a warrior can one survive the path of knowledge. What helps a sorcerer live a better life is the
strength of being a warrior.
"It is my commitment to teach you to see. Not because I personally want to do so but because
you were chosen; you were pointed out to me by Mescalito. I am compelled by my personal
desire, however, to teach you to feel and act like a warrior. I personally believe that to be a
warrior is more suitable than anything else. Therefore I have endeavored to show you those
forces as a sorcerer perceives them, because only under their terrifying impact can one
become a warrior. To see without first being a warrior would make you weak; it would give
you a false meekness, a desire to retreat; your body would decay because you would become
indifferent. It is my personal commitment to make you a warrior so you won't crumble.
"I have heard you say time and time again that you are always prepared to die. I don't regard
that feeling as necessary. I think it is a useless indulgence. A warrior should be prepared only
to battle. I have also heard you say that your parents injured your spirit. I think the spirit of
man is something that can be injured very easily, although not by the same acts you yourself
call injurious. I believe that your parents did injure you by making you indulgent and soft and
given to dwelling.
"The spirit of a warrior is not geared to indulging and complaining, nor is it geared to winning
or losing. The spirit of a warrior is geared only to struggle, and every struggle is a warrior's
last battle on earth. Thus the outcome matters very little to him. In his last battle on earth a
warrior lets his spirit flow free and clear. And as he wages his battle, knowing that his will is
impeccable, a warrior laughs and laughs."
I finished writing and looked up. Don Juan was staring at me. He shook his head from side to
side and smiled.
"You really write everything?" he asked in an incredulous tone. "Genaro says that he can
never be serious with you because you're always writing. He's right; how can anyone be
serious if you're always writing?"
He chuckled and I tried to defend my position.
"It doesn't matter," he said, "If you ever learn to see, I suppose you must do it your own weird
way."
forces that are inexplicable and unbending. The average man, in ignorance, believes that those
forces can be explained or changed; he doesn't really know how to do that, but he expects that
the actions of mankind will explain them or change them sooner or later.
The sorcerer, on the other hand, does not think of explaining or changing them; instead, he
learns to use such forces by redirecting himself and adapting to their direction. That's his
trick. There is very little to sorcery once you find out its trick. A sorcerer is only slightly
better off than the average man. Sorcery does not help him to live a better life; in fact I should
say that sorcery hinders him; it makes his life cumbersome, precarious. By opening himself to
knowledge a sorcerer becomes more vulnerable than the average man.
On the one hand his fellow men hate him and fear him and will strive to end his life; on the
other hand the inexplicable and unbending forces that surround every one of us, by right of
our being alive, are for a sorcerer a source of even greater danger. To be pierced by a fellow
man is indeed painful, but nothing in comparison to being touched by an ally. A sorcerer, by
opening himself to knowledge, falls prey to such forces and has only one means of balancing
himself, his will; thus he must feel and act like a warrior. I will repeat this once more: Only as
a warrior can one survive the path of knowledge. What helps a sorcerer live a better life is the
strength of being a warrior.
"It is my commitment to teach you to see. Not because I personally want to do so but because
you were chosen; you were pointed out to me by Mescalito. I am compelled by my personal
desire, however, to teach you to feel and act like a warrior. I personally believe that to be a
warrior is more suitable than anything else. Therefore I have endeavored to show you those
forces as a sorcerer perceives them, because only under their terrifying impact can one
become a warrior. To see without first being a warrior would make you weak; it would give
you a false meekness, a desire to retreat; your body would decay because you would become
indifferent. It is my personal commitment to make you a warrior so you won't crumble.
"I have heard you say time and time again that you are always prepared to die. I don't regard
that feeling as necessary. I think it is a useless indulgence. A warrior should be prepared only
to battle. I have also heard you say that your parents injured your spirit. I think the spirit of
man is something that can be injured very easily, although not by the same acts you yourself
call injurious. I believe that your parents did injure you by making you indulgent and soft and
given to dwelling.
"The spirit of a warrior is not geared to indulging and complaining, nor is it geared to winning
or losing. The spirit of a warrior is geared only to struggle, and every struggle is a warrior's
last battle on earth. Thus the outcome matters very little to him. In his last battle on earth a
warrior lets his spirit flow free and clear. And as he wages his battle, knowing that his will is
impeccable, a warrior laughs and laughs."
I finished writing and looked up. Don Juan was staring at me. He shook his head from side to
side and smiled.
"You really write everything?" he asked in an incredulous tone. "Genaro says that he can
never be serious with you because you're always writing. He's right; how can anyone be
serious if you're always writing?"
He chuckled and I tried to defend my position.
"It doesn't matter," he said, "If you ever learn to see, I suppose you must do it your own weird
way."
"Мир воистину полон пугающих вещей, и мы являемся беспомощными существами, окружёнными силами, которые непостижимы и несгибаемы. Средний человек, в невежестве, верит что эти силы могут быть объяснены или изменены; в действительности он не знает как это сделать, но он ожидает, что действия человечества объяснят их, или изменят их, рано или поздно.
Колдун, с другой стороны, не думает объяснять их, или менять их; вместо того, он учится использовать такие силы, перенаправляя себя и приспосабливая себя к их направлению. Вот его трюк. Очень немного остаётся до колдовства, как только ты узнал его трюк. Колдун лишь немного богаче, чем средний человек. Колдовство не помогает ему жить лучшей жизнью; фактически, я должен сказать что колдовство мешает ему; оно делает его жизнь неуклюжей, шаткой. Открывая себя знанию, колдун становится более уязвим, чем средний человек.
С одной стороны, его товарищи ненавидят его и боятся его, и стараются закончить его жизнь; с другой стороны непостижимые и несгибаемые силы, которые окружают каждого из нас, по праву того что мы живы, являются для колдуна источником даже большей опасности. Быть пронзённым товарищем воистину больно, но ничто в сравнение с переживанием касания союзника. Колдун, открывая себя знанию, становится жертвой таких сил, и имеет только одно средство держать себя в равновесии, свою волю; следовательно, он должен чувствовать и действовать как воин. Я повторю это ещё раз: кто-либо может пережить путь знания только в качестве воина. Именно сила бытия воином помогает колдуну жить лучшей жизнью."
"Моё обязательство научить тебя видеть. Не потому что я лично хочу сделать это, но потому что ты был избран; ты был указан мне Мескалито. Я вынужден по собственному желанию, однако, учить тебя чувствовать и действовать как воин. Я лично уверен, что быть воином более подходяще, чем что-либо ещё. Для этого я попытался показать тебе эти силы так, как колдун их воспринимает, потому что только под их ужасающим воздействием кто-либо может стать воином. Видеть без того, чтобы прежде стать воином, сделает тебя слабым; оно даст тебе ложную смиренность, желание отступить; твоё тело обветшает, потому что ты станешь равнодушен. Моё личное обязательство сделать тебя воином, так что ты не рассыпешься."
"Я слышал, что ты говорил раз за разом, что ты всегда готов умереть. Я не считаю это чувство необходимым. Я думаю, что это бесполезное индульгирование. Воин должен быть готов только сражаться. Я также слышал, что ты сказал, что твои родители ранили твой дух. Я думаю, что дух человека является чем-то, что может быть ранено очень легко, хотя не теми же действиями, которые ты сам считаешь ранящими. Я уверен, что твои родители всё же ранили тебя, сделав тебя индульгирующим и мягким и отдающимся рассуждениям."
"Дух воина не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух воина направлен только на битву, и каждая битва является последним сражением воина на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней битве на земле воин позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит своё сражение, зная что его воля безупречна, воин смеётся и смеётся."
Я закончил записывать и посмотрел наверх. Дон Хуан пристально смотрел на меня. Он покачал головой из стороны в сторону и улыбнулся.
"Ты действительно всё записываешь?", спросил он недоверчивым тоном.
"Хенаро сказал, что он никогда не может быть серьёзным с тобой, потому что ты всегда пишешь. Он прав; как кто-либо может быть серьёзным, если ты всегда пишешь?"
Он тихо засмеялся и я попытался защитить свою позицию.
"Это не имеет значения", сказал он, "если ты когда-либо научишься видеть, я полагаю ты должен будешь сделать это собственным причудливым способом."
Колдун, с другой стороны, не думает объяснять их, или менять их; вместо того, он учится использовать такие силы, перенаправляя себя и приспосабливая себя к их направлению. Вот его трюк. Очень немного остаётся до колдовства, как только ты узнал его трюк. Колдун лишь немного богаче, чем средний человек. Колдовство не помогает ему жить лучшей жизнью; фактически, я должен сказать что колдовство мешает ему; оно делает его жизнь неуклюжей, шаткой. Открывая себя знанию, колдун становится более уязвим, чем средний человек.
С одной стороны, его товарищи ненавидят его и боятся его, и стараются закончить его жизнь; с другой стороны непостижимые и несгибаемые силы, которые окружают каждого из нас, по праву того что мы живы, являются для колдуна источником даже большей опасности. Быть пронзённым товарищем воистину больно, но ничто в сравнение с переживанием касания союзника. Колдун, открывая себя знанию, становится жертвой таких сил, и имеет только одно средство держать себя в равновесии, свою волю; следовательно, он должен чувствовать и действовать как воин. Я повторю это ещё раз: кто-либо может пережить путь знания только в качестве воина. Именно сила бытия воином помогает колдуну жить лучшей жизнью."
"Моё обязательство научить тебя видеть. Не потому что я лично хочу сделать это, но потому что ты был избран; ты был указан мне Мескалито. Я вынужден по собственному желанию, однако, учить тебя чувствовать и действовать как воин. Я лично уверен, что быть воином более подходяще, чем что-либо ещё. Для этого я попытался показать тебе эти силы так, как колдун их воспринимает, потому что только под их ужасающим воздействием кто-либо может стать воином. Видеть без того, чтобы прежде стать воином, сделает тебя слабым; оно даст тебе ложную смиренность, желание отступить; твоё тело обветшает, потому что ты станешь равнодушен. Моё личное обязательство сделать тебя воином, так что ты не рассыпешься."
"Я слышал, что ты говорил раз за разом, что ты всегда готов умереть. Я не считаю это чувство необходимым. Я думаю, что это бесполезное индульгирование. Воин должен быть готов только сражаться. Я также слышал, что ты сказал, что твои родители ранили твой дух. Я думаю, что дух человека является чем-то, что может быть ранено очень легко, хотя не теми же действиями, которые ты сам считаешь ранящими. Я уверен, что твои родители всё же ранили тебя, сделав тебя индульгирующим и мягким и отдающимся рассуждениям."
"Дух воина не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух воина направлен только на битву, и каждая битва является последним сражением воина на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней битве на земле воин позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит своё сражение, зная что его воля безупречна, воин смеётся и смеётся."
Я закончил записывать и посмотрел наверх. Дон Хуан пристально смотрел на меня. Он покачал головой из стороны в сторону и улыбнулся.
"Ты действительно всё записываешь?", спросил он недоверчивым тоном.
"Хенаро сказал, что он никогда не может быть серьёзным с тобой, потому что ты всегда пишешь. Он прав; как кто-либо может быть серьёзным, если ты всегда пишешь?"
Он тихо засмеялся и я попытался защитить свою позицию.
"Это не имеет значения", сказал он, "если ты когда-либо научишься видеть, я полагаю ты должен будешь сделать это собственным причудливым способом."
Смотри, зачета не приму на халяву :)
Эхх. Я по-другому не умею :(
Ну, от воздействия союзника можно споткнуться и упасть с горной тропинки. Еще, можно наложить в штаны. Или получить кардиоприпадок, потому что воздействие некоторых союзников похоже на воздействие тайзера.
Ага, для бизнеса потустороннее = конспирологическое. Интересное построение.
Ага, для бизнеса потустороннее = конспирологическое. Интересное построение.
Ну, от воздействия союзника можно споткнуться и упасть с горной тропинки. Еще, можно наложить в штаны. Или получить кардиоприпадок, потому что воздействие некоторых союзников похоже на воздействие тайзера.
Ну, если привлекать исходное понимание союзников, то бизнесмену, как и любому человеку, не ищущему стратегически и целенаправленно встречи с "потусторонними" сущностями, надо избегать встреч с ними.
Таким образом, мы можем игнорировать части, которые описывают, как приручить союзника. Но учитывать части, которые описывают, как избегать с ними встречи, либо как избежать столкновения, если сами стучат в дверь.
Повышает ли бизнес сам по себе вероятность встретить союзника, по сравнению с работой по найму?
Повышает ли бизнес с примесью "магии" (например, всяких техник "удачливости") вероятность встретить союзника?
Последствия от встречи с союзником носят исключительно "психологический" характер, или ээ "энергетический"? Иначе говоря - достаточно ли для излечения "фобии от союзника" простой антифобической психотерапии, или обязательно поверх ещё применять какую-то "анти-магию" :)
Ага, для бизнеса потустороннее = конспирологическое. Интересное построение.
Ну, по крайней мере аллегорически можно понимать. А может и метафорически - ну - на бытовом уровне глобальные экономически и политически силы обладают вполне мистической природой :) Думаю, можно обобщить алгоритм использования "щитов" для взаимодействия с любыми антиресурсными малопредсказуемыми силами, не обязательно именно н.-союзниками. Точнее, весь стратегический алгоритм выставления щита и потом его убирания в нужный момент.
Ну, если привлекать исходное понимание союзников, то бизнесмену, как и любому человеку, не ищущему стратегически и целенаправленно встречи с "потусторонними" сущностями, надо избегать встреч с ними.
Таким образом, мы можем игнорировать части, которые описывают, как приручить союзника. Но учитывать части, которые описывают, как избегать с ними встречи, либо как избежать столкновения, если сами стучат в дверь.
Повышает ли бизнес сам по себе вероятность встретить союзника, по сравнению с работой по найму?
Повышает ли бизнес с примесью "магии" (например, всяких техник "удачливости") вероятность встретить союзника?
Последствия от встречи с союзником носят исключительно "психологический" характер, или ээ "энергетический"? Иначе говоря - достаточно ли для излечения "фобии от союзника" простой антифобической психотерапии, или обязательно поверх ещё применять какую-то "анти-магию" :)
Ага, для бизнеса потустороннее = конспирологическое. Интересное построение.
Ну, по крайней мере аллегорически можно понимать. А может и метафорически - ну - на бытовом уровне глобальные экономически и политически силы обладают вполне мистической природой :) Думаю, можно обобщить алгоритм использования "щитов" для взаимодействия с любыми антиресурсными малопредсказуемыми силами, не обязательно именно н.-союзниками. Точнее, весь стратегический алгоритм выставления щита и потом его убирания в нужный момент.
"Воин живёт стратегически", сказал он, улыбаясь. "Воин никогда не берёт ношу, которую не сможет вынести."
Улыбка дона Хуана обладала силой рассеять зловещие клубы судьбы.
Я вдруг почувствовал ликование и мы оба рассмеялись. Он потрепал мои волосы.
"Ты знаешь, из всех вещей на этой земле, ты являешься моей последней картой", он сказал резко, смотря прямо мне в глаза.
"Что?"
"Ты моя козырная карта в моей битве с этой ведьмой."
Напоминает ситуацию, когда бизнесмен у бизнесмена пришел занимать деньги.
"Ты не можешь убить её, но ты должен пронзить её как воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставить меня в покое. Но не думай об этом сейчас. Я скажу тебе, что делать, когда придёт время."
Или бизнесмен просит в помощи эээ заказать кого-то.
Улыбка дона Хуана обладала силой рассеять зловещие клубы судьбы.
Я вдруг почувствовал ликование и мы оба рассмеялись. Он потрепал мои волосы.
"Ты знаешь, из всех вещей на этой земле, ты являешься моей последней картой", он сказал резко, смотря прямо мне в глаза.
"Что?"
"Ты моя козырная карта в моей битве с этой ведьмой."
Напоминает ситуацию, когда бизнесмен у бизнесмена пришел занимать деньги.
"Ты не можешь убить её, но ты должен пронзить её как воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставить меня в покое. Но не думай об этом сейчас. Я скажу тебе, что делать, когда придёт время."
Или бизнесмен просит в помощи эээ заказать кого-то.
С одной стороны, его товарищи ненавидят его и боятся его, и стараются закончить его жизнь; с другой стороны непостижимые и несгибаемые силы, которые окружают каждого из нас, по праву того что мы живы, являются для колдуна источником даже большей опасности. Быть пронзённым товарищем воистину больно, но ничто в сравнение с переживанием касания союзника. Колдун, открывая себя знанию, становится жертвой таких сил, и имеет только одно средство держать себя в равновесии, свою волю; следовательно, он должен чувствовать и действовать как воин. Я повторю это ещё раз: кто-либо может пережить путь знания только в качестве воина. Именно сила бытия воином помогает колдуну жить лучшей жизнью."
Ну, это чистая метофора бизнеса. Колдун=бизнесмен в любой момент ждет, что его близкий/бизнесмен его подставит/"пронзит".
"Моё обязательство научить тебя видеть. Не потому что я лично хочу сделать это, но потому что ты был избран; ты был указан мне Мескалито. Я вынужден по собственному желанию, однако, учить тебя чувствовать и действовать как воин. Я лично уверен, что быть воином более подходяще, чем что-либо ещё. Для этого я попытался показать тебе эти силы так, как колдун их воспринимает, потому что только под их ужасающим воздействием кто-либо может стать воином. Видеть без того, чтобы прежде стать воином, сделает тебя слабым; оно даст тебе ложную смиренность, желание отступить; твоё тело обветшает, потому что ты станешь равнодушен. Моё личное обязательство сделать тебя воином, так что ты не рассыпешься."
Быть воином есть сорт морально-психологической подготовки/настройки в аспекте бизнеса.
Воин должен быть готов только сражаться.
Бизнесмен готов только сражаться.
"Дух воина не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух воина направлен только на битву, и каждая битва является последним сражением воина на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней битве на земле воин позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит своё сражение, зная что его воля безупречна, воин смеётся и смеётся."
"Дух бизнесмена не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух бизнесмена направлен только на прибыль, и каждая сделка является последним сражением бизнесмена на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней сделке на земле бизнесмен позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит свою торговлю, зная что его воля безупречна, бизнесмен смеётся и смеётся" - ну как?
Ну, это чистая метофора бизнеса. Колдун=бизнесмен в любой момент ждет, что его близкий/бизнесмен его подставит/"пронзит".
"Моё обязательство научить тебя видеть. Не потому что я лично хочу сделать это, но потому что ты был избран; ты был указан мне Мескалито. Я вынужден по собственному желанию, однако, учить тебя чувствовать и действовать как воин. Я лично уверен, что быть воином более подходяще, чем что-либо ещё. Для этого я попытался показать тебе эти силы так, как колдун их воспринимает, потому что только под их ужасающим воздействием кто-либо может стать воином. Видеть без того, чтобы прежде стать воином, сделает тебя слабым; оно даст тебе ложную смиренность, желание отступить; твоё тело обветшает, потому что ты станешь равнодушен. Моё личное обязательство сделать тебя воином, так что ты не рассыпешься."
Быть воином есть сорт морально-психологической подготовки/настройки в аспекте бизнеса.
Воин должен быть готов только сражаться.
Бизнесмен готов только сражаться.
"Дух воина не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух воина направлен только на битву, и каждая битва является последним сражением воина на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней битве на земле воин позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит своё сражение, зная что его воля безупречна, воин смеётся и смеётся."
"Дух бизнесмена не направлен на индульгирование и жалобы, также как не направлен на победу или поражение. Дух бизнесмена направлен только на прибыль, и каждая сделка является последним сражением бизнесмена на земле. Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней сделке на земле бизнесмен позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит свою торговлю, зная что его воля безупречна, бизнесмен смеётся и смеётся" - ну как?
Дух бизнесмена направлен только на прибыль, и каждая сделка является последним сражением бизнесмена на земле.
Здесь не так. Прибыль не подходит. Прибыль = победа.
"... Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней сделке на земле бизнесмен позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит свою торговлю, зная что его воля безупречна, бизнесмен смеётся и смеётся" - ну как?
Экстремально. Но, так и должно получаться. Но, всё же надо отойти от определения бизнес=торговля. Любой бизнес включает торговлю, но не любой включает ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО торговлю.
Здесь не так. Прибыль не подходит. Прибыль = победа.
"... Поэтому результат значит для него очень мало. В своей последней сделке на земле бизнесмен позволяет духу протекать свободно и чисто. И с тем как он проводит свою торговлю, зная что его воля безупречна, бизнесмен смеётся и смеётся" - ну как?
Экстремально. Но, так и должно получаться. Но, всё же надо отойти от определения бизнес=торговля. Любой бизнес включает торговлю, но не любой включает ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО торговлю.
->He stood up and looked at the sky. It was around noon. He said there was still time to start on
a hunting trip to a place in the mountains.
"What are we going to hunt?" I asked.
"A special animal, either a deer or a wild boar or even a mountain lion."
He paused for a moment and then added, "Even an eagle."
I stood up and followed him to my car. He said that this time we were going only to observe
and to find out what animal we had to hunt. He was about to get in my car when he seemed to
remember something. He smiled and said that the journey had to be postponed until I had
learned something without which our hunting would be impossible.
We went back and sat down again underneath his ramada. There were so many things I
wanted to ask, but he did not give me time to say anything before he spoke again.
"This brings us to the last point you must know about a warrior," he said. "A warrior selects
the items that make his world.
"The other day when you saw the ally and I had to wash you twice, do you know what was
wrong with you?"
"No."
"You had lost your shields."
"What shields? What are you talking about?"
"I said that a warrior selects the items that make his world. He selects deliberately, for every
item he chooses is a shield that protects him from the onslaughts of the forces he is striving to
use. A warrior would use his shields to protect himself from his ally, for instance.
"An average man who is equally surrounded by those inexplicable forces is oblivious to them
because he has other kinds of special shields to protect himself."
He paused and looked at me with a question in his eyes. I had not understood what he meant.
"What are those shields?" I insisted.
"What people do," he repeated.
"What do they do?"
"Well, look around. People are busy doing that which people do. Those are their shields.
Whenever a sorcerer has an encounter with any of those inexplicable and unbending forces
we have talked about, his gap opens, making him more susceptible to his death than he
ordinarily is; I've told you that we die through that gap, therefore if it is open one should have
his will ready to fill it; that is, if one is a warrior.
If one is not a warrior, like yourself, then one has no other recourse but to use the activities of
daily life to take one's mind away from the fright of the encounter and thus to allow one's gap
to close. You got angry with me that day when you met the ally. I made you angry when I
stopped your car and I made you cold when I dumped you into the water. Having your clothes
on made you even colder. Being angry and cold helped you close your gap and you were
protected. At this time in your life, however, you can no longer use those shields as
effectively as an average man. You know too much about those forces and now you are
finally at the brink of feeling and acting as a warrior. Your old shields are no longer safe."
a hunting trip to a place in the mountains.
"What are we going to hunt?" I asked.
"A special animal, either a deer or a wild boar or even a mountain lion."
He paused for a moment and then added, "Even an eagle."
I stood up and followed him to my car. He said that this time we were going only to observe
and to find out what animal we had to hunt. He was about to get in my car when he seemed to
remember something. He smiled and said that the journey had to be postponed until I had
learned something without which our hunting would be impossible.
We went back and sat down again underneath his ramada. There were so many things I
wanted to ask, but he did not give me time to say anything before he spoke again.
"This brings us to the last point you must know about a warrior," he said. "A warrior selects
the items that make his world.
"The other day when you saw the ally and I had to wash you twice, do you know what was
wrong with you?"
"No."
"You had lost your shields."
"What shields? What are you talking about?"
"I said that a warrior selects the items that make his world. He selects deliberately, for every
item he chooses is a shield that protects him from the onslaughts of the forces he is striving to
use. A warrior would use his shields to protect himself from his ally, for instance.
"An average man who is equally surrounded by those inexplicable forces is oblivious to them
because he has other kinds of special shields to protect himself."
He paused and looked at me with a question in his eyes. I had not understood what he meant.
"What are those shields?" I insisted.
"What people do," he repeated.
"What do they do?"
"Well, look around. People are busy doing that which people do. Those are their shields.
Whenever a sorcerer has an encounter with any of those inexplicable and unbending forces
we have talked about, his gap opens, making him more susceptible to his death than he
ordinarily is; I've told you that we die through that gap, therefore if it is open one should have
his will ready to fill it; that is, if one is a warrior.
If one is not a warrior, like yourself, then one has no other recourse but to use the activities of
daily life to take one's mind away from the fright of the encounter and thus to allow one's gap
to close. You got angry with me that day when you met the ally. I made you angry when I
stopped your car and I made you cold when I dumped you into the water. Having your clothes
on made you even colder. Being angry and cold helped you close your gap and you were
protected. At this time in your life, however, you can no longer use those shields as
effectively as an average man. You know too much about those forces and now you are
finally at the brink of feeling and acting as a warrior. Your old shields are no longer safe."
->Он поднялся и посмотрел на небо. Было около полдня. Он сказал, что всё ещё есть время отправиться в поездку на охоту в место в горах.
"На что мы собираемся охотиться?", спросил я.
"На особенное животное, или оленя, или дикого кабана, или даже горного льва."
Он остановился на короткое время и потом добавил, "Даже на орла"
Я поднялся и последовал за ним к своей машине. Он сказал, что на этот раз мы идём только наблюдать и обнаружить, на какое животное мы должны охотиться. Он почти забрался в мою машину, когда, видимо, вспомнил что-то. Он улыбнулся и сказал, что поездка должна быть отложена до тех пор, пока я не выучу что-то, без чего наша охота будет невозможной. Мы пошли обратно и снова сели под его рамадой. Было так много вещей, которые я хотел спросить, но он не дал мне времени сказать что-либо до того, как снова начал говорить.
"Это приводит нас к последней вещи, которую ты должен знать о воине", сказал он. "Воин выбирает элементы, которые делают его мир."
"На днях, когда ты увидел союзника, и мне надо было окунуть тебя дважды, знаешь ли ты что было с тобой не так?"
"Нет."
"Ты потерял свои щиты."
"Какие щиты? О чём ты говоришь?"
"Я сказал, что воин выбирает элементы, которые делают его мир. Он выбирает тщательно, поскольку каждый элемент, который он выбирает, является щитом который защищает его от натиска сил, которые он пытается использовать. Воин будет использовать свои щиты чтобы защитить себя от своего союзника, например."
"Средний человек, который равно окружён этими непостижимыми силами, не воспринимается ими, потому что у него есть другие виды особенных щитов, чтобы защитить себя."
Он остановился и взглянул на меня с вопросом в глазах. Я не понял, что он подразумевал.
"Что это за щиты?", настоял я.
"То, что люди делают", он повторил.
"Что они делают?"
"Ну, посмотри вокруг. Люди занимают себя делая то, что делают люди. Это их щиты.
Когда колдун вступает в столкновение с любой из этих непостижимых и несгибаемых сил, о которых мы говорили раньше, его просвет открывается, делая его более доступным, чем обычно, для собственной смерти; я говорил тебе, что мы умираем сквозь этот просвет, поэтому если он открыт, человеку следует держать свою волю в готовности заполнить его; так, если человек является воином.
Если человек не является воином, как ты сам, тогда у человека нет другого укрытия, кроме как использовать активности повседневной жизни, чтобы отвлечь собственный ум от страха столкновения, и тем самым позволить собственному просвету закрыться. Ты разозился на меня в тот день, когда ты встретил союзника. Я разозлил тебя, когда я остановил твою машину, и заставил тебя мёрзнуть, когда я скинул тебя в воду. То, что ты был одет, заставило тебя даже больше замёрзнуть. Злость и холод помогли тебе закрыть свой просвет и ты стал защищён. В этот период твоей жизни, однако, ты не можешь больше использовать эти щиты также эффективно, как средний человек. Ты знаешь слишком много об этих силах, и сейчас ты наконец на краю того, чтобы начать чувствовать и действовать как воин. Твои старые щиты больше на безопасны."
"На что мы собираемся охотиться?", спросил я.
"На особенное животное, или оленя, или дикого кабана, или даже горного льва."
Он остановился на короткое время и потом добавил, "Даже на орла"
Я поднялся и последовал за ним к своей машине. Он сказал, что на этот раз мы идём только наблюдать и обнаружить, на какое животное мы должны охотиться. Он почти забрался в мою машину, когда, видимо, вспомнил что-то. Он улыбнулся и сказал, что поездка должна быть отложена до тех пор, пока я не выучу что-то, без чего наша охота будет невозможной. Мы пошли обратно и снова сели под его рамадой. Было так много вещей, которые я хотел спросить, но он не дал мне времени сказать что-либо до того, как снова начал говорить.
"Это приводит нас к последней вещи, которую ты должен знать о воине", сказал он. "Воин выбирает элементы, которые делают его мир."
"На днях, когда ты увидел союзника, и мне надо было окунуть тебя дважды, знаешь ли ты что было с тобой не так?"
"Нет."
"Ты потерял свои щиты."
"Какие щиты? О чём ты говоришь?"
"Я сказал, что воин выбирает элементы, которые делают его мир. Он выбирает тщательно, поскольку каждый элемент, который он выбирает, является щитом который защищает его от натиска сил, которые он пытается использовать. Воин будет использовать свои щиты чтобы защитить себя от своего союзника, например."
"Средний человек, который равно окружён этими непостижимыми силами, не воспринимается ими, потому что у него есть другие виды особенных щитов, чтобы защитить себя."
Он остановился и взглянул на меня с вопросом в глазах. Я не понял, что он подразумевал.
"Что это за щиты?", настоял я.
"То, что люди делают", он повторил.
"Что они делают?"
"Ну, посмотри вокруг. Люди занимают себя делая то, что делают люди. Это их щиты.
Когда колдун вступает в столкновение с любой из этих непостижимых и несгибаемых сил, о которых мы говорили раньше, его просвет открывается, делая его более доступным, чем обычно, для собственной смерти; я говорил тебе, что мы умираем сквозь этот просвет, поэтому если он открыт, человеку следует держать свою волю в готовности заполнить его; так, если человек является воином.
Если человек не является воином, как ты сам, тогда у человека нет другого укрытия, кроме как использовать активности повседневной жизни, чтобы отвлечь собственный ум от страха столкновения, и тем самым позволить собственному просвету закрыться. Ты разозился на меня в тот день, когда ты встретил союзника. Я разозлил тебя, когда я остановил твою машину, и заставил тебя мёрзнуть, когда я скинул тебя в воду. То, что ты был одет, заставило тебя даже больше замёрзнуть. Злость и холод помогли тебе закрыть свой просвет и ты стал защищён. В этот период твоей жизни, однако, ты не можешь больше использовать эти щиты также эффективно, как средний человек. Ты знаешь слишком много об этих силах, и сейчас ты наконец на краю того, чтобы начать чувствовать и действовать как воин. Твои старые щиты больше на безопасны."
->"What am I supposed to do?"
"Act like a warrior and select the items of your world. You cannot surround yourself with
things helter-skelter any longer. I tell you this in a most serious vein. Now for the first time
you are not safe in your old way of life."
"What do you mean by selecting the items of my world?"
"A warrior encounters those inexplicable and unbending forces because he is deliberately
seeking them, thus he is always prepared for the encounter. You, on the other hand, are never
prepared for it. In fact if those forces come to you they will take you by surprise; the fright
will open your gap and your life will irresistibly escape through it.
The first thing you must do, then, is be prepared. Think that the ally is going to pop in front of
your eyes any minute and you must be ready for him. To meet an ally is no party or Sunday
picnic and a warrior takes the responsibility of protecting his life. Then if any of those forces
tap you and open your gap, you must deliberately strive to close it by yourself. For that
purpose you must have a selected number of things that give you great peace and pleasure,
things which you can deliberately use to take your thoughts from your fright and close your
gap and make you solid."
"What kind of things?"
"Years ago I told you that in his day-to-day life a warrior chooses to follow the path with
heart. It is the consistent choice of the path with heart which makes a warrior different from
the average man. He knows that a path has heart when he is one with it, when he experiences
a great peace and pleasure traversing its length. The things a warrior selects to make his
shields are the items of a path with heart."
"But you said I'm not a warrior, so how can I choose a path with heart?"
"This is your turning point. Let's say that before you did not really need to live like a warrior.
Now it is different, now you must surround yourself with the items of a path with heart and
you must refuse the rest, or you will perish in the next encounter. I may add that you don't
need to ask for the encounter any longer. An ally can now come to you in your sleep; while
you are talking to your friends; while you are writing."
"For years I have truly tried to live in accordance with your teachings," I said. "Obviously I
have not done well. How can I do better now?"
"You think and talk too much. You must stop talking to yourself."
"What do you mean?"
"You talk to yourself too much. You're not unique at that. Every one of us does that. We carry
on an internal talk. Think about it. Whenever you are alone, what do you do?"
"I talk to myself."
"What do you talk to yourself about?"
"I don't know; anything, I suppose."
"I'll tell you what we talk to ourselves about. We talk about our world. In fact we maintain our
world with our internal talk."
"How do we do that?"
"Whenever we finish talking to ourselves the world is always as it should be. We renew it, we
kindle it with life, we uphold it with our internal talk. Not only that, but we also choose our
paths as we talk to ourselves. Thus we repeat the same choices over and over until the day we
die, because we keep on repeating the same internal talk over and over until the day we die.
"Act like a warrior and select the items of your world. You cannot surround yourself with
things helter-skelter any longer. I tell you this in a most serious vein. Now for the first time
you are not safe in your old way of life."
"What do you mean by selecting the items of my world?"
"A warrior encounters those inexplicable and unbending forces because he is deliberately
seeking them, thus he is always prepared for the encounter. You, on the other hand, are never
prepared for it. In fact if those forces come to you they will take you by surprise; the fright
will open your gap and your life will irresistibly escape through it.
The first thing you must do, then, is be prepared. Think that the ally is going to pop in front of
your eyes any minute and you must be ready for him. To meet an ally is no party or Sunday
picnic and a warrior takes the responsibility of protecting his life. Then if any of those forces
tap you and open your gap, you must deliberately strive to close it by yourself. For that
purpose you must have a selected number of things that give you great peace and pleasure,
things which you can deliberately use to take your thoughts from your fright and close your
gap and make you solid."
"What kind of things?"
"Years ago I told you that in his day-to-day life a warrior chooses to follow the path with
heart. It is the consistent choice of the path with heart which makes a warrior different from
the average man. He knows that a path has heart when he is one with it, when he experiences
a great peace and pleasure traversing its length. The things a warrior selects to make his
shields are the items of a path with heart."
"But you said I'm not a warrior, so how can I choose a path with heart?"
"This is your turning point. Let's say that before you did not really need to live like a warrior.
Now it is different, now you must surround yourself with the items of a path with heart and
you must refuse the rest, or you will perish in the next encounter. I may add that you don't
need to ask for the encounter any longer. An ally can now come to you in your sleep; while
you are talking to your friends; while you are writing."
"For years I have truly tried to live in accordance with your teachings," I said. "Obviously I
have not done well. How can I do better now?"
"You think and talk too much. You must stop talking to yourself."
"What do you mean?"
"You talk to yourself too much. You're not unique at that. Every one of us does that. We carry
on an internal talk. Think about it. Whenever you are alone, what do you do?"
"I talk to myself."
"What do you talk to yourself about?"
"I don't know; anything, I suppose."
"I'll tell you what we talk to ourselves about. We talk about our world. In fact we maintain our
world with our internal talk."
"How do we do that?"
"Whenever we finish talking to ourselves the world is always as it should be. We renew it, we
kindle it with life, we uphold it with our internal talk. Not only that, but we also choose our
paths as we talk to ourselves. Thus we repeat the same choices over and over until the day we
die, because we keep on repeating the same internal talk over and over until the day we die.
->"Что я должен делать?"
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения. Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
"Как мы это делаем?"
"Каждый раз, когда мы заканчиваем говорить с собой, мир всегда таков, каким должен быть. Мы обновляем его, мы воспламеняем его жизнью, мы поддерживаем его нашей внутренней речью. И не только это, ещё мы выбираем наши пути, с тем как мы говорим с собой. Тем самым, мы повторяем одни и те же выборы снова и снова, до дня нашей смерти, потому что мы продолжаем повторять одни и те же внутренние речи снова и снова, до дня нашей смерти."
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения. Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
"Как мы это делаем?"
"Каждый раз, когда мы заканчиваем говорить с собой, мир всегда таков, каким должен быть. Мы обновляем его, мы воспламеняем его жизнью, мы поддерживаем его нашей внутренней речью. И не только это, ещё мы выбираем наши пути, с тем как мы говорим с собой. Тем самым, мы повторяем одни и те же выборы снова и снова, до дня нашей смерти, потому что мы продолжаем повторять одни и те же внутренние речи снова и снова, до дня нашей смерти."
В армии говорят: не можешь - научим, не хочешь - заставим :)
Это самая замечательная формула для любой педагогики.
Это самая замечательная формула для любой педагогики.
Про союзников все невнятно.
Шиты нужны не для союзников.
Шиты нужны не для союзников.
Любой бизнес есть торговля.
"Это приводит нас к последней вещи, которую ты должен знать о воине", сказал он. "Воин выбирает элементы, которые делают его мир."
"На днях, когда ты увидел союзника, и мне надо было окунуть тебя дважды, знаешь ли ты что было с тобой не так?"
"Нет."
"Ты потерял свои щиты."
"Какие щиты? О чём ты говоришь?"
Союзник раскрыл Карлушу и его стал долбить дух.
"Я сказал, что воин выбирает элементы, которые делают его мир. Он выбирает тщательно, поскольку каждый элемент, который он выбирает, является щитом который защищает его от натиска сил, которые он пытается использовать. Воин будет использовать свои щиты чтобы защитить себя от своего союзника, например."
Но, бизнесмена так никто не долбит, как долбит воина дух.
"Средний человек, который равно окружён этими непостижимыми силами, не воспринимается ими, потому что у него есть другие виды особенных щитов, чтобы защитить себя."
Он остановился и взглянул на меня с вопросом в глазах. Я не понял, что он подразумевал.
"Что это за щиты?", настоял я.
"То, что люди делают", он повторил.
"Что они делают?"
"Ну, посмотри вокруг. Люди занимают себя делая то, что делают люди. Это их щиты.
То что люди делают есть их щиты.
Когда колдун вступает в столкновение с любой из этих непостижимых и несгибаемых сил, о которых мы говорили раньше, его просвет открывается, делая его более доступным, чем обычно, для собственной смерти; я говорил тебе, что мы умираем сквозь этот просвет, поэтому если он открыт, человеку следует держать свою волю в готовности заполнить его; так, если человек является воином.
Все-таки бизнет это тебе не дорога знания.
Если человек не является воином, как ты сам, тогда у человека нет другого укрытия, кроме как использовать активности повседневной жизни, чтобы отвлечь собственный ум от страха столкновения, и тем самым позволить собственному просвету закрыться. Ты разозлился на меня в тот день, когда ты встретил союзника. Я разозлил тебя, когда я остановил твою машину, и заставил тебя мёрзнуть, когда я скинул тебя в воду. То, что ты был одет, заставило тебя даже больше замёрзнуть. Злость и холод помогли тебе закрыть свой просвет и ты стал защищён. В этот период твоей жизни, однако, ты не можешь больше использовать эти щиты также эффективно, как средний человек. Ты знаешь слишком много об этих силах, и сейчас ты наконец на краю того, чтобы начать чувствовать и действовать как воин. Твои старые щиты больше на безопасны."
Зачем бизнесмену Знание?
"На днях, когда ты увидел союзника, и мне надо было окунуть тебя дважды, знаешь ли ты что было с тобой не так?"
"Нет."
"Ты потерял свои щиты."
"Какие щиты? О чём ты говоришь?"
Союзник раскрыл Карлушу и его стал долбить дух.
"Я сказал, что воин выбирает элементы, которые делают его мир. Он выбирает тщательно, поскольку каждый элемент, который он выбирает, является щитом который защищает его от натиска сил, которые он пытается использовать. Воин будет использовать свои щиты чтобы защитить себя от своего союзника, например."
Но, бизнесмена так никто не долбит, как долбит воина дух.
"Средний человек, который равно окружён этими непостижимыми силами, не воспринимается ими, потому что у него есть другие виды особенных щитов, чтобы защитить себя."
Он остановился и взглянул на меня с вопросом в глазах. Я не понял, что он подразумевал.
"Что это за щиты?", настоял я.
"То, что люди делают", он повторил.
"Что они делают?"
"Ну, посмотри вокруг. Люди занимают себя делая то, что делают люди. Это их щиты.
То что люди делают есть их щиты.
Когда колдун вступает в столкновение с любой из этих непостижимых и несгибаемых сил, о которых мы говорили раньше, его просвет открывается, делая его более доступным, чем обычно, для собственной смерти; я говорил тебе, что мы умираем сквозь этот просвет, поэтому если он открыт, человеку следует держать свою волю в готовности заполнить его; так, если человек является воином.
Все-таки бизнет это тебе не дорога знания.
Если человек не является воином, как ты сам, тогда у человека нет другого укрытия, кроме как использовать активности повседневной жизни, чтобы отвлечь собственный ум от страха столкновения, и тем самым позволить собственному просвету закрыться. Ты разозлился на меня в тот день, когда ты встретил союзника. Я разозлил тебя, когда я остановил твою машину, и заставил тебя мёрзнуть, когда я скинул тебя в воду. То, что ты был одет, заставило тебя даже больше замёрзнуть. Злость и холод помогли тебе закрыть свой просвет и ты стал защищён. В этот период твоей жизни, однако, ты не можешь больше использовать эти щиты также эффективно, как средний человек. Ты знаешь слишком много об этих силах, и сейчас ты наконец на краю того, чтобы начать чувствовать и действовать как воин. Твои старые щиты больше на безопасны."
Зачем бизнесмену Знание?
->"Что я должен делать?"
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
Выбирать элементы своего мира.
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Да, до бизнеса тут далеко.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
О, а тут говорится про ресурсы! Особенные ресурсы, дающие спокойствие и удовольствие, отсутствие страха.
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
И среди таких вещей есть путь с сердцем, мы много о нем писали:
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения.
Ага - буквально окружить.
Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
ОВД - пробитая тема:
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
Выбирать элементы своего мира.
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Да, до бизнеса тут далеко.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
О, а тут говорится про ресурсы! Особенные ресурсы, дающие спокойствие и удовольствие, отсутствие страха.
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
И среди таких вещей есть путь с сердцем, мы много о нем писали:
путь с сердцем
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BF%D1%83%D1%82%D1%8C+%D1%81+%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%BC&ft=blog%2Ccomments%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=openmeta&holdres=mark
путь с сердцем
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BF%D1%83%D1%82%D1%8C+%D1%81+%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%BC&ft=blog%2Ccomments
%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=metapractice&holdres=mark
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения.
Ага - буквально окружить.
Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
ОВД - пробитая тема:
МЫШЛЕНИЕ ФУНКЦИЯ ОВД
http://metapractice.livejournal.com/330301.html?thread=8364349#t8364349
->"Что я должен делать?"
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
Выбирать элементы своего мира.
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Да, до бизнеса тут далеко.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
О, а тут говорится про ресурсы! Особенные ресурсы, дающие спокойствие и удовольствие, отсутствие страха.
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
И среди таких вещей есть путь с сердцем, мы много о нем писали:
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения.
Ага - буквально окружить.
Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
ОВД - пробитая тема:
"Действуй как воин и выбирай элементы своего мира. Ты больше не можешь окружать себя вещами беспорядочно. Я говорю тебе это в наиболее серьёзном настроении. Теперь, впервые, ты не в безопасности в своём старом способе жить."
Выбирать элементы своего мира.
"Что ты подразумеваешь под выбором элементов моего мира?"
"Воин встречает эти непостижимые и несгибаемые силы, потому что он намеренно ищет их, тем самым он всегда готов к столкновению. Ты, с другой стороны, никогда не готов к нему. Фактически, если эти силы придут к тебе, они застанут тебя врасплох; страх откроет твой просвет, и твоя жизнь неудержимо сбежит через него.
Да, до бизнеса тут далеко.
Тогда, первая вещь, которую ты должен сделать, это стать готовым. Подумай, что союзник собирается возникнуть перед тобой в любую минуту, и ты должен быть готов к нему. Встретить союзника это не вечеринка и не воскресный пикник, и воин берёт ответственность за защиту собственной жизни. Тогда, если любая из этих сил похлопает [tap] тебя, и откроет твой просвет, ты должен намеренно стараться самому закрыть его. Для этой цели ты должен иметь избранное количество вещей, которые дают тебе большое спокойствие и удовольствие, вещи которые ты намеренно используешь, чтобы убрать свои мысли от страха и закрыть свой просвет и сделать себя целостным."
О, а тут говорится про ресурсы! Особенные ресурсы, дающие спокойствие и удовольствие, отсутствие страха.
"Какого сорта вещей?"
"Годы назад я тебе сказал, что в своей повседневной жизни воин выбирает следовать пути с сердцем. Именно последовательный выбор пути с сердцем отличает воина от среднего человека. Он знает, что у пути есть сердце, когда он един с ним, когда он переживает большое спокойствие и удовольствие, идя по нему. Вещи, которые воин выбирает, чтобы сделать свои щиты, являются элементами пути с сердцем."
И среди таких вещей есть путь с сердцем, мы много о нем писали:
путь с сердцем
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BF%D1%83%D1%82%D1%8C+%D1%81+%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%BC&ft=blog%2Ccomments%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=openmeta&holdres=mark
путь с сердцем
http://blogs.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BF%D1%83%D1%82%D1%8C+%D1%81+%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%BC&ft=blog%2Ccomments
%2Cmicro&server=livejournal.com&journal=metapractice&holdres=mark
"Но ты сказал, что я не воин, так как я могу выбрать путь с сердцем?"
"Это твой поворотный момент. Скажем, раньше тебе не было действительно необходимо жить как воин.
Теперь иначе, теперь ты должен окружить себя элементами пути с сердцем и ты должен отвергнуть остальные, или ты погибнешь в следующем столкновении. Я могу добавить, что больше тебе не надо просить столкновения.
Ага - буквально окружить.
Союзник теперь может прийти к тебе в твоём сне; пока ты разговариваешь со своими друзьями; пока ты пишешь."
"Годами я честно пытался жить в соответствии с твоими учениями", я сказал. "Очевидно, я не преуспел. Как я могу стать лучше сейчас?"
"Ты думаешь и говоришь слишком много. Ты должен перестать разговаривать с собой."
"Что ты подразумеваешь?"
"Ты слишком много разговариваешь с собой. Ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Мы продолжаем внутреннюю речь. Подумай об этом. Когда ты один, что ты делаешь?"
"Я говорю с собой."
"О чём ты говоришь с собой?"
"Я не знаю; о чём угодно, я предполагаю."
"Я скажу тебе, о чём мы говорим с собой. Мы говорим о нашем мире. Фактически, мы поддерживаем наш мир нашей внутренней речью."
ОВД - пробитая тема:
МЫШЛЕНИЕ ФУНКЦИЯ ОВД
http://metapractice.livejournal.com/330301.html?thread=8364349#t8364349
Один метапрактик обещал мне писать в эту тему не больше двух реплик в сутки.
![[userpic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
у китайцев кажется есть такое понятие для неделания - у-вэй. Приложимо в том числе и к бизнесу.
Неделание китайцем сильно отличается от неделания нагвалистов.
->"A warrior is aware of this and strives to stop his talking. This is the last point you have to
know if you want to live like a warrior."
"How can I stop talking to myself?"
"First of all you must use your ears to take some of the burden from your eyes. We have been
using our eyes to judge the world since the time we were born. We talk to others and to
ourselves mainly about what we see. A warrior is aware of that and listens to the world; he
listens to the sounds of the world."
I put my notes away. Don Juan laughed and said that he did not mean I should force the issue,
that listening to the sounds of the world had to be done harmoniously and with great patience.
"A warrior is aware that the world will change as soon as he stops talking to himself," he said,
"and he must be prepared for that monumental jolt."
"What do you mean, don Juan?"
"The world is such-and-such or so-and-so only because we tell ourselves that that is the way it
is. If we stop telling ourselves that the world is so-and-so, the world will stop being so-and-so.
At this moment I don't think you're ready for such a momentous blow, therefore you must
start slowly to undo the world."
"I really do not understand you!"
"Your problem is that you confuse the world with what people do. Again you're not unique at
that. Every one of us does that. The things people do are the shields against the forces that
surround us; what we do as people gives us comfort and makes us feel safe; what people do is
rightfully very important, but only as a shield. We never learn that the things we do as people
are only shields and we let them dominate and topple our lives. In fact I could say that for
mankind, what people do is greater and more important than the world itself."
"What do you call the world?"
"The world is all that is encased here," he said, and stomped the ground. "Life, death, people,
the allies, and everything else that surrounds us. The world is incomprehensible. We won't
ever understand it; we won't ever unravel its secrets. Thus we must treat it as it is, a sheer
mystery!
"An average man doesn't do this, though. The world is never a mystery for him, and when he
arrives at old age he is convinced he has nothing more to live for. An old man has not
exhausted the world. He has exhausted only what people do. But in his stupid confusion he
believes that the world has no more mysteries for him. What a wretched price to pay for our
shields!
"A warrior is aware of this confusion and learns to treat things properly. The things that
people do cannot under any conditions be more important than the world. And thus a warrior
treats the world as an endless mystery and what people do as an endless folly."
know if you want to live like a warrior."
"How can I stop talking to myself?"
"First of all you must use your ears to take some of the burden from your eyes. We have been
using our eyes to judge the world since the time we were born. We talk to others and to
ourselves mainly about what we see. A warrior is aware of that and listens to the world; he
listens to the sounds of the world."
I put my notes away. Don Juan laughed and said that he did not mean I should force the issue,
that listening to the sounds of the world had to be done harmoniously and with great patience.
"A warrior is aware that the world will change as soon as he stops talking to himself," he said,
"and he must be prepared for that monumental jolt."
"What do you mean, don Juan?"
"The world is such-and-such or so-and-so only because we tell ourselves that that is the way it
is. If we stop telling ourselves that the world is so-and-so, the world will stop being so-and-so.
At this moment I don't think you're ready for such a momentous blow, therefore you must
start slowly to undo the world."
"I really do not understand you!"
"Your problem is that you confuse the world with what people do. Again you're not unique at
that. Every one of us does that. The things people do are the shields against the forces that
surround us; what we do as people gives us comfort and makes us feel safe; what people do is
rightfully very important, but only as a shield. We never learn that the things we do as people
are only shields and we let them dominate and topple our lives. In fact I could say that for
mankind, what people do is greater and more important than the world itself."
"What do you call the world?"
"The world is all that is encased here," he said, and stomped the ground. "Life, death, people,
the allies, and everything else that surrounds us. The world is incomprehensible. We won't
ever understand it; we won't ever unravel its secrets. Thus we must treat it as it is, a sheer
mystery!
"An average man doesn't do this, though. The world is never a mystery for him, and when he
arrives at old age he is convinced he has nothing more to live for. An old man has not
exhausted the world. He has exhausted only what people do. But in his stupid confusion he
believes that the world has no more mysteries for him. What a wretched price to pay for our
shields!
"A warrior is aware of this confusion and learns to treat things properly. The things that
people do cannot under any conditions be more important than the world. And thus a warrior
treats the world as an endless mystery and what people do as an endless folly."
->"Воин осознаёт это и старается остановить свою речь.
Это последняя вещь, которую ты должен знать, если ты хочешь жить как воин."
"Как я могу перестать говорить с собой?"
"Прежде всего, ты должен использовать свои уши, чтобы переложить часть ноши со своих глаз. Мы используем наши глаза, чтобы судить о мире, с тех пор как мы родились. Мы говорим с другими и с самими собой в основном о том, что мы видим. Воин осознаёт это и слушает мир; он слушает звуки мира."
Я отложил свои записи. Дон Хуан засмеялся и сказал, что он не подразумевал, что я должен форсировать результат, что слушание звуков мира должно делаться гармонично и с большим терпением.
"Воин осознаёт, что мир изменится, как только он перестанет говорить с собой", сказал он, "и он должен быть подготовлен к этому монументальному толчку."
"Что ты подразумеваешь, дон Хуан?"
"Мир такой-и-такой или сякой-и-сякой только потому что мы говорим себе, что вот таким путём он существует. Если мы перестанем говорить себе, что мир такой-и-такой, мир перестанет быть таким-и-таким.
В этот момент я не думаю, что ты готов к такому значительному удару, следовательно ты должен начать медленно разделывать [undo] мир."
"Я действительно тебя не понимаю!"
"Твоя проблема в том, что ты путаешь мир с тем, что делают люди. Снова, ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Вещи, которые делают люди, являются щитами против сил, которые окружают нас; что мы делаем как люди даёт нам комфорт и заставляет нас чувствовать себя в безопасности; что делают люди по праву очень важно, но только в качестве щита. Мы никогда не научаемся тому, что вещи, которые мы делаем как люди, являются только щитами, и мы позволяем им доминировать и заваливать наши жизни. Фактически, я могу сказать это касательно человечества, то что люди делают более великое и важное, чем сам мир."
"Что ты называешь миром?"
"Мир это всё, что заключено здесь", сказал он, и топнул по земле. "Жизнь, смерть, люди, союзники, и всё другое что окружает нас. Мир непостижим. Мы никогда не поймём его; мы никогда не распутаем его тайны. Следовательно, мы должны относиться к нему соответственно тому, чем он является - абсолютной загадкой!"
"Средний человек не делает этого, однако. Мир никогда не является загадкой для него, и когда он достигает старости, он убеждён, что у него больше нет ничего, для чего стоит жить. Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делаюют. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Воин осознаёт это замешательство и учится относиться к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, не могут ни при каких условиях быть более важными, чем мир. И тем самым, воин относится к миру как к бесконченой загадке, и к тому что делают люди как к бесконечной глупости."
Это последняя вещь, которую ты должен знать, если ты хочешь жить как воин."
"Как я могу перестать говорить с собой?"
"Прежде всего, ты должен использовать свои уши, чтобы переложить часть ноши со своих глаз. Мы используем наши глаза, чтобы судить о мире, с тех пор как мы родились. Мы говорим с другими и с самими собой в основном о том, что мы видим. Воин осознаёт это и слушает мир; он слушает звуки мира."
Я отложил свои записи. Дон Хуан засмеялся и сказал, что он не подразумевал, что я должен форсировать результат, что слушание звуков мира должно делаться гармонично и с большим терпением.
"Воин осознаёт, что мир изменится, как только он перестанет говорить с собой", сказал он, "и он должен быть подготовлен к этому монументальному толчку."
"Что ты подразумеваешь, дон Хуан?"
"Мир такой-и-такой или сякой-и-сякой только потому что мы говорим себе, что вот таким путём он существует. Если мы перестанем говорить себе, что мир такой-и-такой, мир перестанет быть таким-и-таким.
В этот момент я не думаю, что ты готов к такому значительному удару, следовательно ты должен начать медленно разделывать [undo] мир."
"Я действительно тебя не понимаю!"
"Твоя проблема в том, что ты путаешь мир с тем, что делают люди. Снова, ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Вещи, которые делают люди, являются щитами против сил, которые окружают нас; что мы делаем как люди даёт нам комфорт и заставляет нас чувствовать себя в безопасности; что делают люди по праву очень важно, но только в качестве щита. Мы никогда не научаемся тому, что вещи, которые мы делаем как люди, являются только щитами, и мы позволяем им доминировать и заваливать наши жизни. Фактически, я могу сказать это касательно человечества, то что люди делают более великое и важное, чем сам мир."
"Что ты называешь миром?"
"Мир это всё, что заключено здесь", сказал он, и топнул по земле. "Жизнь, смерть, люди, союзники, и всё другое что окружает нас. Мир непостижим. Мы никогда не поймём его; мы никогда не распутаем его тайны. Следовательно, мы должны относиться к нему соответственно тому, чем он является - абсолютной загадкой!"
"Средний человек не делает этого, однако. Мир никогда не является загадкой для него, и когда он достигает старости, он убеждён, что у него больше нет ничего, для чего стоит жить. Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делаюют. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Воин осознаёт это замешательство и учится относиться к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, не могут ни при каких условиях быть более важными, чем мир. И тем самым, воин относится к миру как к бесконченой загадке, и к тому что делают люди как к бесконечной глупости."
->"Воин осознаёт это и старается остановить свою речь.
Это последняя вещь, которую ты должен знать, если ты хочешь жить как воин."
ОВД, но почему эта вещь не первая?
"Как я могу перестать говорить с собой?"
"Прежде всего, ты должен использовать свои уши, чтобы переложить часть ноши со своих глаз. Мы используем наши глаза, чтобы судить о мире, с тех пор как мы родились. Мы говорим с другими и с самими собой в основном о том, что мы видим. Воин осознаёт это и слушает мир; он слушает звуки мира."
Ооо! Это моя самая любимая тема! Слушание всего вокруг.
Я отложил свои записи. Дон Хуан засмеялся и сказал, что он не подразумевал, что я должен форсировать результат, что слушание звуков мира должно делаться гармонично и с большим терпением.
"Воин осознаёт, что мир изменится, как только он перестанет говорить с собой", сказал он, "и он должен быть подготовлен к этому монументальному толчку."
"Что ты подразумеваешь, дон Хуан?"
Когда человек начинает слушать окружение/окружающий мир, он оказывается в некоей эээ звуковой пустоте, даже посреди громких звуков. Потому, что он начинает слышать не то, что порождено этим миром. Или он начинает слышать звуковую "структуру" звучащего мира. А 99, 99% людей таких вещей не слышат. И когда человек начинает это слушать, он просто физически не может говорить сам с собой. И он чувствует жуткое одиночество/уединенность.
"Мир такой-и-такой или сякой-и-сякой только потому что мы говорим себе, что вот таким путём он существует. Если мы перестанем говорить себе, что мир такой-и-такой, мир перестанет быть таким-и-таким.
В этот момент я не думаю, что ты готов к такому значительному удару, следовательно ты должен начать медленно разделывать [undo] мир."
"Я действительно тебя не понимаю!"
И в первую очередь, мир меняется/склонен измениться в звуковой сфере. Звуковое эээ "видЕниение" есть гораздо проще зрительного.
"Твоя проблема в том, что ты путаешь мир с тем, что делают люди. Снова, ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Вещи, которые делают люди, являются щитами против сил, которые окружают нас; что мы делаем как люди даёт нам комфорт и заставляет нас чувствовать себя в безопасности; что делают люди по праву очень важно, но только в качестве щита. Мы никогда не научаемся тому, что вещи, которые мы делаем как люди, являются только щитами, и мы позволяем им доминировать и заваливать наши жизни. Фактически, я могу сказать это касательно человечества, то что люди делают более великое и важное, чем сам мир."
Роль щитов.
"Что ты называешь миром?"
"Мир это всё, что заключено здесь", сказал он, и топнул по земле. "Жизнь, смерть, люди, союзники, и всё другое что окружает нас. Мир непостижим. Мы никогда не поймём его; мы никогда не распутаем его тайны.
Мир = жизнь + смерь + союзники + окружение = непостижимости.
Следовательно, мы должны относиться к нему соответственно тому, чем он является - абсолютной загадкой!"
"Средний человек не делает этого, однако. Мир никогда не является загадкой для него, и когда он достигает старости, он убеждён, что у него больше нет ничего, для чего стоит жить. Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делают. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делают. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Воин осознаёт это замешательство и учится относиться к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, не могут ни при каких условиях быть более важными, чем мир.
Хм. Мир важнее бизнеса :)
И тем самым, воин относится к миру как к бесконечной загадке, и к тому что делают люди как к бесконечной глупости."
Бизнес = бесконечная глупость. :)
Но, можно ли придать бизнесу сродство с окружающим миром?
Это последняя вещь, которую ты должен знать, если ты хочешь жить как воин."
ОВД, но почему эта вещь не первая?
"Как я могу перестать говорить с собой?"
"Прежде всего, ты должен использовать свои уши, чтобы переложить часть ноши со своих глаз. Мы используем наши глаза, чтобы судить о мире, с тех пор как мы родились. Мы говорим с другими и с самими собой в основном о том, что мы видим. Воин осознаёт это и слушает мир; он слушает звуки мира."
Ооо! Это моя самая любимая тема! Слушание всего вокруг.
Я отложил свои записи. Дон Хуан засмеялся и сказал, что он не подразумевал, что я должен форсировать результат, что слушание звуков мира должно делаться гармонично и с большим терпением.
"Воин осознаёт, что мир изменится, как только он перестанет говорить с собой", сказал он, "и он должен быть подготовлен к этому монументальному толчку."
"Что ты подразумеваешь, дон Хуан?"
Когда человек начинает слушать окружение/окружающий мир, он оказывается в некоей эээ звуковой пустоте, даже посреди громких звуков. Потому, что он начинает слышать не то, что порождено этим миром. Или он начинает слышать звуковую "структуру" звучащего мира. А 99, 99% людей таких вещей не слышат. И когда человек начинает это слушать, он просто физически не может говорить сам с собой. И он чувствует жуткое одиночество/уединенность.
"Мир такой-и-такой или сякой-и-сякой только потому что мы говорим себе, что вот таким путём он существует. Если мы перестанем говорить себе, что мир такой-и-такой, мир перестанет быть таким-и-таким.
В этот момент я не думаю, что ты готов к такому значительному удару, следовательно ты должен начать медленно разделывать [undo] мир."
"Я действительно тебя не понимаю!"
И в первую очередь, мир меняется/склонен измениться в звуковой сфере. Звуковое эээ "видЕниение" есть гораздо проще зрительного.
"Твоя проблема в том, что ты путаешь мир с тем, что делают люди. Снова, ты не уникален в этом. Каждый из нас делает это. Вещи, которые делают люди, являются щитами против сил, которые окружают нас; что мы делаем как люди даёт нам комфорт и заставляет нас чувствовать себя в безопасности; что делают люди по праву очень важно, но только в качестве щита. Мы никогда не научаемся тому, что вещи, которые мы делаем как люди, являются только щитами, и мы позволяем им доминировать и заваливать наши жизни. Фактически, я могу сказать это касательно человечества, то что люди делают более великое и важное, чем сам мир."
Роль щитов.
"Что ты называешь миром?"
"Мир это всё, что заключено здесь", сказал он, и топнул по земле. "Жизнь, смерть, люди, союзники, и всё другое что окружает нас. Мир непостижим. Мы никогда не поймём его; мы никогда не распутаем его тайны.
Мир = жизнь + смерь + союзники + окружение = непостижимости.
Следовательно, мы должны относиться к нему соответственно тому, чем он является - абсолютной загадкой!"
"Средний человек не делает этого, однако. Мир никогда не является загадкой для него, и когда он достигает старости, он убеждён, что у него больше нет ничего, для чего стоит жить. Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делают. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Старый человек не исчерпал мир. Он исчерпал лишь то, что люди делают. Но в своём тупом замешательстве он верит, что мир больше не содержит загадок для него. Что за никудышная цена, которая уплачена за наши щиты!"
"Воин осознаёт это замешательство и учится относиться к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, не могут ни при каких условиях быть более важными, чем мир.
Хм. Мир важнее бизнеса :)
И тем самым, воин относится к миру как к бесконечной загадке, и к тому что делают люди как к бесконечной глупости."
Бизнес = бесконечная глупость. :)
Но, можно ли придать бизнесу сродство с окружающим миром?
(Договаривались о двух репликах в один день.)
"Everything is meaningful for a sorcerer," he said. "The sounds have holes in them and so
does everything around you. Ordinarily a man does not have the speed to catch the holes, and
thus he goes through life without protection. The worms, the birds, the trees, all of them can
tell us unimaginable things if only one could have the speed to grasp their message.
"The smoke can give us that grasping speed. But we must be on good terms with all the living
things of this world. This is the reason why we must talk to plants we are about to kill and
apologize for hurting them; the same thing must be done with the animals we are going to
hunt. We should take only enough for our needs, otherwise the plants and the animals and the
worms we have killed would turn against us and cause us disease and misfortune. A warrior is
aware of this and strives to appease them, so when he peers through the holes, the trees and
birds and the worms give him truthful messages.
"Для колдуна всё значимо", сказал он. "Звуки имеют в себе дыры, также как всё вокруг. Обычно у человека нету скорости, чтобы уловить дыры, и тем самым он идёт по жизни без защиты. Червяки, птицы, деревья, все они могут рассказать нам невообразимые вещи, если только ты мог бы иметь скорость, чтобы ухватить их сообщение."
"Дым может дать нам эту скорость хватки. Но мы должны быть в добром согласии со всеми живыми вещами этого мира. Вот причина того, почему мы должны говорить с растениями, которых мы собираемся убить, и извиняться за причинение им вреда; та же самая вещь должна быть сделана с животными, на которых мы собираемся охотиться. Мы должны брать только то, что достаточно для наших нужд, иначе растения и животные и червяки, которых мы убили, обернутся против нас, и вызовут болезнь или несчастье. Воин осознаёт это и старается умиротворить их, так что когда он всматривается сквозь дыры, деревья и птицы и червяки дают ему правдивые сообщения.
does everything around you. Ordinarily a man does not have the speed to catch the holes, and
thus he goes through life without protection. The worms, the birds, the trees, all of them can
tell us unimaginable things if only one could have the speed to grasp their message.
"The smoke can give us that grasping speed. But we must be on good terms with all the living
things of this world. This is the reason why we must talk to plants we are about to kill and
apologize for hurting them; the same thing must be done with the animals we are going to
hunt. We should take only enough for our needs, otherwise the plants and the animals and the
worms we have killed would turn against us and cause us disease and misfortune. A warrior is
aware of this and strives to appease them, so when he peers through the holes, the trees and
birds and the worms give him truthful messages.
"Для колдуна всё значимо", сказал он. "Звуки имеют в себе дыры, также как всё вокруг. Обычно у человека нету скорости, чтобы уловить дыры, и тем самым он идёт по жизни без защиты. Червяки, птицы, деревья, все они могут рассказать нам невообразимые вещи, если только ты мог бы иметь скорость, чтобы ухватить их сообщение."
"Дым может дать нам эту скорость хватки. Но мы должны быть в добром согласии со всеми живыми вещами этого мира. Вот причина того, почему мы должны говорить с растениями, которых мы собираемся убить, и извиняться за причинение им вреда; та же самая вещь должна быть сделана с животными, на которых мы собираемся охотиться. Мы должны брать только то, что достаточно для наших нужд, иначе растения и животные и червяки, которых мы убили, обернутся против нас, и вызовут болезнь или несчастье. Воин осознаёт это и старается умиротворить их, так что когда он всматривается сквозь дыры, деревья и птицы и червяки дают ему правдивые сообщения.
Other conditions he had to be aware of were rocks that rolled, or pebbles which were thrown
at his fire, or any constant noise, and he then had to walk in the direction in which any of
these phenomena occurred until the spirit revealed itself.
There were many ways in which such a being put a warrior to the test. It might suddenly leap
in front of him, in the most horrendous appearance, or it might grab the man from the back
and not turn him loose and keep him pinned down for hours. It might also topple a tree on
him. Don Juan said that those were truly dangerous forces, and although they could not kill a
man hand to hand, they could cause his death by fright, or by actually letting objects fall on
him, or by appearing suddenly and causing him to stumble, lose his footing, and go over a
precipice.
He told me that if I ever found one of those beings under inappropriate circumstances I should
never attempt to struggle with it because it would kill me. It would rob my soul. So I should
throw myself to the ground and bear it until the morning.
"When a man is facing the ally, the giver of secrets, he has to muster up all his courage and
grab it before it grabs him, or chase it before it chases him. The chase must be relentless and
then comes the struggle. The man must wrestle the spirit to the ground and keep it there until
it gives him power."
I asked him if these forces had substance, if one could really touch them. I said that the very
idea of a "spirit" connoted something ethereal to me.
"Don't call them spirits," he said. "Call them allies; call them inexplicable forces."
He was silent for a while, then he lay on his back and propped his head on his folded arms. I
insisted on knowing if those beings had substance.
"You're damn right they have substance," he said after another moment of silence. "When one
struggles with them they are solid, but that feeling lasts only a moment. Those beings rely on
a man's fear; therefore if the man struggling with one of them is a warrior, the being loses its
tension very quickly while the man becomes more vigorous. One can actually absorb the
spirit's tension."
"What kind of tension is that?" I asked.
"Power. When one touches them, they vibrate as if they were ready to rip one apart. But that
is only a show. The tension ends when the man maintains his grip."
"What happens when they lose their tension? Do they become like air?"
"No, they just become flaccid. They still have substance, though. But it is not like anything
one has ever touched."
at his fire, or any constant noise, and he then had to walk in the direction in which any of
these phenomena occurred until the spirit revealed itself.
There were many ways in which such a being put a warrior to the test. It might suddenly leap
in front of him, in the most horrendous appearance, or it might grab the man from the back
and not turn him loose and keep him pinned down for hours. It might also topple a tree on
him. Don Juan said that those were truly dangerous forces, and although they could not kill a
man hand to hand, they could cause his death by fright, or by actually letting objects fall on
him, or by appearing suddenly and causing him to stumble, lose his footing, and go over a
precipice.
He told me that if I ever found one of those beings under inappropriate circumstances I should
never attempt to struggle with it because it would kill me. It would rob my soul. So I should
throw myself to the ground and bear it until the morning.
"When a man is facing the ally, the giver of secrets, he has to muster up all his courage and
grab it before it grabs him, or chase it before it chases him. The chase must be relentless and
then comes the struggle. The man must wrestle the spirit to the ground and keep it there until
it gives him power."
I asked him if these forces had substance, if one could really touch them. I said that the very
idea of a "spirit" connoted something ethereal to me.
"Don't call them spirits," he said. "Call them allies; call them inexplicable forces."
He was silent for a while, then he lay on his back and propped his head on his folded arms. I
insisted on knowing if those beings had substance.
"You're damn right they have substance," he said after another moment of silence. "When one
struggles with them they are solid, but that feeling lasts only a moment. Those beings rely on
a man's fear; therefore if the man struggling with one of them is a warrior, the being loses its
tension very quickly while the man becomes more vigorous. One can actually absorb the
spirit's tension."
"What kind of tension is that?" I asked.
"Power. When one touches them, they vibrate as if they were ready to rip one apart. But that
is only a show. The tension ends when the man maintains his grip."
"What happens when they lose their tension? Do they become like air?"
"No, they just become flaccid. They still have substance, though. But it is not like anything
one has ever touched."
Я считал только фрагменты текста. Хорошо, теперь буду учитывать все реплики :)
Другие обстоятельства, которые он должен был осознавать, были катящимися камнями, или кидаемой в его огонь галькой, или любой постоянный шум, и он затем должен был идти в ту сторону, в которой любой из этих феноменов возник, пока дух не проявит себя.
Существовало множество путей, которыми такое существо подвергало воина испытанию. Оно могло внезапно выпрыгнуть перед ним, в наиболее устрашающем виде, или оно могло схватить человека со спины и не отпускать его, и удерживать его в течение часов. Оно могло также свалить дерево на него. Дон Хуан сказал, что это были воистину опасные силы, и хотя они не могли убить человека голыми руками, они могли вызвать его смерть страхом, или в действительности скидывая на него предметы, или внезапно появляясь и заставляя его споткнуться, потерять опору, и свалиться в обрыв.
Он сказал мне, что если я когда-либо обнаружу одно из этих существ при неподходящих обстоятельствах, мне никогда не следует пытаться бороться с ним, поскольку оно убьёт меня. Оно украдёт мою душу. Так что я должен кинуться на землю и вцепиться в неё до утра.
"Когда человек встречается с союзником, дарителем секретов, он должен собрать всю свою смелость и схватить его, или погнаться за союзником до того, как тот погониться за ним самим. Погоня должна быть безостановочной, и затем следует борьба. Человек должен повалить дух на землю и удерживать его там, пока дух не отдаст ему силу."
Я спросил его, имели ли эти духи материю, можно ли было в действительности коснуться их. Я сказал, что сама идея "духа" ассоциируется у меня с чем-то бесплотным.
"Не называй их духами", сказал он. "Называй их союзниками; называй их непостижимыми силами."
Он некоторое время молчал, затем он откинулся на спину и подпёр голову согнутыми руками. Я настоял на ответе, имели ли эти существа материю.
"Ты чертовски прав, у них есть материя", сказал он после ещё одного момента тишины. "Когда кто-либо борется с ними они тверды, но это ощущение длится только мгновение. Эти существа опираются на человеческий страх; следовательно, если человек, вступивший с ними в борьбу, является воином, существо теряет свой тонус очень быстро, в то время как человек становится очень энергичным. Можно фактически впитать тонус духа."
"Что это за тонус?", спросил я.
"Сила. Когда касаешься их, они вибрируют, как если бы они были готовы разорвать тебя. Но это только представление. Тонус заканчивается, если человек сохраняет свой захват."
"Что случается, когда они теряют свой тонус? Они становятся как воздух?"
"Нет, они просто становятся дряблыми. У них всё ещё есть материя, однако. Но она не похожа на то, до чего кто-либо когда-либо дотрагивался".
Существовало множество путей, которыми такое существо подвергало воина испытанию. Оно могло внезапно выпрыгнуть перед ним, в наиболее устрашающем виде, или оно могло схватить человека со спины и не отпускать его, и удерживать его в течение часов. Оно могло также свалить дерево на него. Дон Хуан сказал, что это были воистину опасные силы, и хотя они не могли убить человека голыми руками, они могли вызвать его смерть страхом, или в действительности скидывая на него предметы, или внезапно появляясь и заставляя его споткнуться, потерять опору, и свалиться в обрыв.
Он сказал мне, что если я когда-либо обнаружу одно из этих существ при неподходящих обстоятельствах, мне никогда не следует пытаться бороться с ним, поскольку оно убьёт меня. Оно украдёт мою душу. Так что я должен кинуться на землю и вцепиться в неё до утра.
"Когда человек встречается с союзником, дарителем секретов, он должен собрать всю свою смелость и схватить его, или погнаться за союзником до того, как тот погониться за ним самим. Погоня должна быть безостановочной, и затем следует борьба. Человек должен повалить дух на землю и удерживать его там, пока дух не отдаст ему силу."
Я спросил его, имели ли эти духи материю, можно ли было в действительности коснуться их. Я сказал, что сама идея "духа" ассоциируется у меня с чем-то бесплотным.
"Не называй их духами", сказал он. "Называй их союзниками; называй их непостижимыми силами."
Он некоторое время молчал, затем он откинулся на спину и подпёр голову согнутыми руками. Я настоял на ответе, имели ли эти существа материю.
"Ты чертовски прав, у них есть материя", сказал он после ещё одного момента тишины. "Когда кто-либо борется с ними они тверды, но это ощущение длится только мгновение. Эти существа опираются на человеческий страх; следовательно, если человек, вступивший с ними в борьбу, является воином, существо теряет свой тонус очень быстро, в то время как человек становится очень энергичным. Можно фактически впитать тонус духа."
"Что это за тонус?", спросил я.
"Сила. Когда касаешься их, они вибрируют, как если бы они были готовы разорвать тебя. Но это только представление. Тонус заканчивается, если человек сохраняет свой захват."
"Что случается, когда они теряют свой тонус? Они становятся как воздух?"
"Нет, они просто становятся дряблыми. У них всё ещё есть материя, однако. Но она не похожа на то, до чего кто-либо когда-либо дотрагивался".
"Для колдуна всё значимо", сказал он.
Есть два противоположных варианта этой формулировки:
--все значимо, но ничего не важно - эта настройка представляется применимой для восприятия и действия
--все важно, но ничего не значимо - это прямой аналог известной нам Сущностной Трансформации. Эта настройка для понимания и принятия решений, но не для срочных действий и получения совершенно новой информации
"Звуки имеют в себе дыры, также как всё вокруг. Обычно у человека нету скорости, чтобы уловить дыры, и тем самым он идёт по жизни без защиты. Червяки, птицы, деревья, все они могут рассказать нам невообразимые вещи, если только ты мог бы иметь скорость, чтобы ухватить их сообщение."
Весь окружающий мир структурирован морфологическими и циклическими паттернами. На "стыке" морфологических его паттернов в какой бы части мира это ни было, пусть в сфере звуковой структуры мира, действительно есть "дыры" - буквальные стыки мировой морфологии.
Но, восприятие "дыр" или морфоциклической природы мира требует необычной полноты и скорости восприятия. Часть этой скорости извлекается из прекращения ВД и другой внутренней ментальной активности. Это в отношении неживых структур.
Червяки, птицы и деревья требуют дугой скорости. Точнее, отсутствия всякой "скорости". Выключения скорости. Потому что червяки, птицы и деревья общаются с нами симультанными паттернами, точно такими же общаются с нами потусторонние силы и сам Бог/Дух - творец вселенной:
И таких сообщений к нам идет масса/множество. Только мы их полностью игнорируем.
"Дым может дать нам эту скорость хватки. Но мы должны быть в добром согласии со всеми живыми вещами этого мира. Вот причина того, почему мы должны говорить с растениями, которых мы собираемся убить, и извиняться за причинение им вреда; та же самая вещь должна быть сделана с животными, на которых мы собираемся охотиться.
Ага, у бизнесмена должен быть алтарь, на котором он приносит/просит прощение у всех им объегоренных. Класс :)
Мы должны брать только то, что достаточно для наших нужд, иначе растения и животные и червяки, которых мы убили, обернутся против нас, и вызовут болезнь или несчастье.
Ну, это оставляет возможность только "зеленого" - бесприбыльного бизнеса.
Воин осознаёт это и старается умиротворить их, так что когда он всматривается сквозь дыры, деревья и птицы и червяки дают ему правдивые сообщения.
Морфологические структуры мира и живая его часть дают воину-бизнесмену окорот, чтобы он не жадничал. :)
Есть два противоположных варианта этой формулировки:
--все значимо, но ничего не важно - эта настройка представляется применимой для восприятия и действия
--все важно, но ничего не значимо - это прямой аналог известной нам Сущностной Трансформации. Эта настройка для понимания и принятия решений, но не для срочных действий и получения совершенно новой информации
"Звуки имеют в себе дыры, также как всё вокруг. Обычно у человека нету скорости, чтобы уловить дыры, и тем самым он идёт по жизни без защиты. Червяки, птицы, деревья, все они могут рассказать нам невообразимые вещи, если только ты мог бы иметь скорость, чтобы ухватить их сообщение."
Весь окружающий мир структурирован морфологическими и циклическими паттернами. На "стыке" морфологических его паттернов в какой бы части мира это ни было, пусть в сфере звуковой структуры мира, действительно есть "дыры" - буквальные стыки мировой морфологии.
Но, восприятие "дыр" или морфоциклической природы мира требует необычной полноты и скорости восприятия. Часть этой скорости извлекается из прекращения ВД и другой внутренней ментальной активности. Это в отношении неживых структур.
Червяки, птицы и деревья требуют дугой скорости. Точнее, отсутствия всякой "скорости". Выключения скорости. Потому что червяки, птицы и деревья общаются с нами симультанными паттернами, точно такими же общаются с нами потусторонние силы и сам Бог/Дух - творец вселенной:
Диалог с богом в три реплики
http://perpetual-mobil.livejournal.com/2209.html
И таких сообщений к нам идет масса/множество. Только мы их полностью игнорируем.
"Дым может дать нам эту скорость хватки. Но мы должны быть в добром согласии со всеми живыми вещами этого мира. Вот причина того, почему мы должны говорить с растениями, которых мы собираемся убить, и извиняться за причинение им вреда; та же самая вещь должна быть сделана с животными, на которых мы собираемся охотиться.
Ага, у бизнесмена должен быть алтарь, на котором он приносит/просит прощение у всех им объегоренных. Класс :)
Мы должны брать только то, что достаточно для наших нужд, иначе растения и животные и червяки, которых мы убили, обернутся против нас, и вызовут болезнь или несчастье.
Ну, это оставляет возможность только "зеленого" - бесприбыльного бизнеса.
Воин осознаёт это и старается умиротворить их, так что когда он всматривается сквозь дыры, деревья и птицы и червяки дают ему правдивые сообщения.
Морфологические структуры мира и живая его часть дают воину-бизнесмену окорот, чтобы он не жадничал. :)
I knew that I was lost; I did not have the knowledge nor the stamina to fend off whatever was
accosting me. I was utterly helpless, crouched over my own vomit. I thought that the end of
my life had come and I began to weep. I wanted to think about my life but I did not know
where to start. Nothing of what I had done in my life was really worthy of that last ultimate
emphasis, so I had nothing to think about. That was an exquisite realization. I had changed
since the last time I experienced a similar fright. This time I was more empty. I had less
personal feelings to carry along.
I asked myself what a warrior would do in that situation and I arrived at various conclusions.
There was something about my umbilical region that was uniquely important; there was
something unearthly about the sounds; they were aiming at my stomach; and the idea that don
Juan was tricking me was utterly untenable.
The muscles of my stomach were very tight, although I did not have cramps any longer. I kept
on singing and breathing deeply and I felt a soothing warmth inundating my entire body. It
had become clear to me that if I was going to survive I had to proceed in terms of don Juan's
teachings.
Я знал, что я пропал; у меня не было ни знания, ни выносливости отразить то, что было обращено ко мне. Я был крайне беспомощным, согнувшимся над собственной рвотой. Я подумал, что пришёл конец моей жизни, и начал плакать. Я хотел подумать о своей жизни, но не знал, с чего начать. Ничего из того, что я сделал в своей жизни, не стоило в действительности этой последней эмфазы, так что мне не о чем было думать. Это было острое понимание. Я изменился с тех пор, как последний раз испытывал похожий страх. В этот раз я был более пустым. У меня было меньше личных чувств, которые я имел при себе.
Я спросил себя, что воин сделал бы в такой ситуации, и я пришёл к разным выводам.
Было что-то насчёт моей пупочной области, что было однозначно важно; было что-то неземное в звуках; они целились в мой живот; и идея того, что дон Хуан разыгрывал меня, была совершенно неприемлема.
Мышцы моего живота были сильно сжаты, хотя у меня больше не было судорог. Я продолжал петь и глубоко дышать и почувствовал успокаивающую теплоту, затопляющую всё моё тело. Мне стало ясно, что если я собираюсь выжить, я должен следовать правилам учений дона Хуана.
accosting me. I was utterly helpless, crouched over my own vomit. I thought that the end of
my life had come and I began to weep. I wanted to think about my life but I did not know
where to start. Nothing of what I had done in my life was really worthy of that last ultimate
emphasis, so I had nothing to think about. That was an exquisite realization. I had changed
since the last time I experienced a similar fright. This time I was more empty. I had less
personal feelings to carry along.
I asked myself what a warrior would do in that situation and I arrived at various conclusions.
There was something about my umbilical region that was uniquely important; there was
something unearthly about the sounds; they were aiming at my stomach; and the idea that don
Juan was tricking me was utterly untenable.
The muscles of my stomach were very tight, although I did not have cramps any longer. I kept
on singing and breathing deeply and I felt a soothing warmth inundating my entire body. It
had become clear to me that if I was going to survive I had to proceed in terms of don Juan's
teachings.
Я знал, что я пропал; у меня не было ни знания, ни выносливости отразить то, что было обращено ко мне. Я был крайне беспомощным, согнувшимся над собственной рвотой. Я подумал, что пришёл конец моей жизни, и начал плакать. Я хотел подумать о своей жизни, но не знал, с чего начать. Ничего из того, что я сделал в своей жизни, не стоило в действительности этой последней эмфазы, так что мне не о чем было думать. Это было острое понимание. Я изменился с тех пор, как последний раз испытывал похожий страх. В этот раз я был более пустым. У меня было меньше личных чувств, которые я имел при себе.
Я спросил себя, что воин сделал бы в такой ситуации, и я пришёл к разным выводам.
Было что-то насчёт моей пупочной области, что было однозначно важно; было что-то неземное в звуках; они целились в мой живот; и идея того, что дон Хуан разыгрывал меня, была совершенно неприемлема.
Мышцы моего живота были сильно сжаты, хотя у меня больше не было судорог. Я продолжал петь и глубоко дышать и почувствовал успокаивающую теплоту, затопляющую всё моё тело. Мне стало ясно, что если я собираюсь выжить, я должен следовать правилам учений дона Хуана.
"You always think you're being tricked," he said. "You trust yourself too much. You act like
you know all the answers. You know nothing, my little friend, nothing."
This was the first time don Juan had called me "my little friend." It took me aback. He noticed
it and smiled. There was a great warmth in his voice and that made me very sad. I told him
that I had been careless and incompetent because that was the inherent bent of my personality;
and that I would never understand his world. I felt deeply moved. He was very encouraging
and asserted that I had done fine.
I asked him the meaning of my experience.
"It has no meaning," he replied. "The same thing could happen to anyone, especially someone
like you who has his gap already opened. It is very common. Any warrior who's gone in
search of allies would tell you about their doings. What they did to you was mild. However,
your gap is open and that is why you're so nervous. One cannot turn into a warrior overnight.
Now you must go home and don't return until you're healed and your gap is closed."
"Ты всегда думаешь, что тебя разыгрывают", сказал он. "Ты веришь себе слишком сильно. Ты действуешь, как если бы ты знал все ответы. Ты ничего не знаешь, мой маленький друг, ничего."
Это был первый раз, когда дон Хуан назвал меня "мой маленький друг".
Это застало меня врасплох. Он заметил и улыбнулся. В его голосе была большая теплота, и это сделало меня очень грустным. Я сказал ему, что я был беспечным и неумелым, потому что это была присущая моей личности склонность; и что я никогда не пойму его мир. Я чувствовал себя глубоко тронутым. Он был очень ободряющим и утвердительно сказал, что я справился нормально.
Я спросил его о смысле моего опыта.
"У него нет смысла", ответил он. "Такая же вещь могла случиться с любым, особенно с кем-то как ты, кто уже открыл свой просвет. Это повсеместно. Любой воин, который ходил на поиски союзников, расскажет тебе о своих делах. То, что они сделали с тобой, было умеренным. Однако, твой просвет открыт, и поэтому ты такой нервный. Невозможно превратиться в воина за ночь.
Теперь ты должен поехать домой и не возвращаться, пока ты не вылечишься и не закроешь свой просвет."
you know all the answers. You know nothing, my little friend, nothing."
This was the first time don Juan had called me "my little friend." It took me aback. He noticed
it and smiled. There was a great warmth in his voice and that made me very sad. I told him
that I had been careless and incompetent because that was the inherent bent of my personality;
and that I would never understand his world. I felt deeply moved. He was very encouraging
and asserted that I had done fine.
I asked him the meaning of my experience.
"It has no meaning," he replied. "The same thing could happen to anyone, especially someone
like you who has his gap already opened. It is very common. Any warrior who's gone in
search of allies would tell you about their doings. What they did to you was mild. However,
your gap is open and that is why you're so nervous. One cannot turn into a warrior overnight.
Now you must go home and don't return until you're healed and your gap is closed."
"Ты всегда думаешь, что тебя разыгрывают", сказал он. "Ты веришь себе слишком сильно. Ты действуешь, как если бы ты знал все ответы. Ты ничего не знаешь, мой маленький друг, ничего."
Это был первый раз, когда дон Хуан назвал меня "мой маленький друг".
Это застало меня врасплох. Он заметил и улыбнулся. В его голосе была большая теплота, и это сделало меня очень грустным. Я сказал ему, что я был беспечным и неумелым, потому что это была присущая моей личности склонность; и что я никогда не пойму его мир. Я чувствовал себя глубоко тронутым. Он был очень ободряющим и утвердительно сказал, что я справился нормально.
Я спросил его о смысле моего опыта.
"У него нет смысла", ответил он. "Такая же вещь могла случиться с любым, особенно с кем-то как ты, кто уже открыл свой просвет. Это повсеместно. Любой воин, который ходил на поиски союзников, расскажет тебе о своих делах. То, что они сделали с тобой, было умеренным. Однако, твой просвет открыт, и поэтому ты такой нервный. Невозможно превратиться в воина за ночь.
Теперь ты должен поехать домой и не возвращаться, пока ты не вылечишься и не закроешь свой просвет."
И я их считал.
Английский+перевод считал за одну.
Другие обстоятельства, которые он должен был осознавать, были катящимися камнями, или кидаемой в его огонь галькой, или любой постоянный шум, и он затем должен был идти в ту сторону, в которой любой из этих феноменов возник, пока дух не проявит себя.
Бизнесмену Дух не нужен.
Существовало множество путей, которыми такое существо подвергало воина испытанию. Оно могло внезапно выпрыгнуть перед ним, в наиболее устрашающем виде, или оно могло схватить человека со спины и не отпускать его, и удерживать его в течение часов. Оно могло также свалить дерево на него. Дон Хуан сказал, что это были воистину опасные силы, и хотя они не могли убить человека голыми руками, они могли вызвать его смерть страхом, или в действительности скидывая на него предметы, или внезапно появляясь и заставляя его споткнуться, потерять опору, и свалиться в обрыв.
Мифологически-сказочный сюжет. Дарители смертельно испытывают героя перед тем как поделится с ним своим ресурсом.
Он сказал мне, что если я когда-либо обнаружу одно из этих существ при неподходящих обстоятельствах, мне никогда не следует пытаться бороться с ним, поскольку оно убьёт меня. Оно украдёт мою душу. Так что я должен кинуться на землю и вцепиться в неё до утра.
Земля защитник.
"Когда человек встречается с союзником, дарителем секретов, он должен собрать всю свою смелость и схватить его, или погнаться за союзником до того, как тот погониться за ним самим. Погоня должна быть безостановочной, и затем следует борьба. Человек должен повалить дух на землю и удерживать его там, пока дух не отдаст ему силу."
Как в сказке.
Я спросил его, имели ли эти духи материю, можно ли было в действительности коснуться их. Я сказал, что сама идея "духа" ассоциируется у меня с чем-то бесплотным.
"Не называй их духами", сказал он. "Называй их союзниками; называй их непостижимыми силами."
Он некоторое время молчал, затем он откинулся на спину и подпёр голову согнутыми руками. Я настоял на ответе, имели ли эти существа материю.
"Ты чертовски прав, у них есть материя", сказал он после ещё одного момента тишины. "Когда кто-либо борется с ними они тверды, но это ощущение длится только мгновение. Эти существа опираются на человеческий страх; следовательно, если человек, вступивший с ними в борьбу, является воином, существо теряет свой тонус очень быстро, в то время как человек становится очень энергичным. Можно фактически впитать тонус духа."
Забавно, но точное прочтение этого места оригинала, кажется, не найти ни в одном переводе. Ксензюки что - решили приватизировать всех союзников?
"Что это за тонус?", спросил я.
"Сила. Когда касаешься их, они вибрируют, как если бы они были готовы разорвать тебя. Но это только представление. Тонус заканчивается, если человек сохраняет свой захват."
"Что случается, когда они теряют свой тонус? Они становятся как воздух?"
"Нет, они просто становятся дряблыми. У них всё ещё есть материя, однако. Но она не похожа на то, до чего кто-либо когда-либо дотрагивался".
Очень забавная подробность.
Бизнесмену Дух не нужен.
Существовало множество путей, которыми такое существо подвергало воина испытанию. Оно могло внезапно выпрыгнуть перед ним, в наиболее устрашающем виде, или оно могло схватить человека со спины и не отпускать его, и удерживать его в течение часов. Оно могло также свалить дерево на него. Дон Хуан сказал, что это были воистину опасные силы, и хотя они не могли убить человека голыми руками, они могли вызвать его смерть страхом, или в действительности скидывая на него предметы, или внезапно появляясь и заставляя его споткнуться, потерять опору, и свалиться в обрыв.
Мифологически-сказочный сюжет. Дарители смертельно испытывают героя перед тем как поделится с ним своим ресурсом.
Он сказал мне, что если я когда-либо обнаружу одно из этих существ при неподходящих обстоятельствах, мне никогда не следует пытаться бороться с ним, поскольку оно убьёт меня. Оно украдёт мою душу. Так что я должен кинуться на землю и вцепиться в неё до утра.
Земля защитник.
"Когда человек встречается с союзником, дарителем секретов, он должен собрать всю свою смелость и схватить его, или погнаться за союзником до того, как тот погониться за ним самим. Погоня должна быть безостановочной, и затем следует борьба. Человек должен повалить дух на землю и удерживать его там, пока дух не отдаст ему силу."
Как в сказке.
Я спросил его, имели ли эти духи материю, можно ли было в действительности коснуться их. Я сказал, что сама идея "духа" ассоциируется у меня с чем-то бесплотным.
"Не называй их духами", сказал он. "Называй их союзниками; называй их непостижимыми силами."
Он некоторое время молчал, затем он откинулся на спину и подпёр голову согнутыми руками. Я настоял на ответе, имели ли эти существа материю.
"Ты чертовски прав, у них есть материя", сказал он после ещё одного момента тишины. "Когда кто-либо борется с ними они тверды, но это ощущение длится только мгновение. Эти существа опираются на человеческий страх; следовательно, если человек, вступивший с ними в борьбу, является воином, существо теряет свой тонус очень быстро, в то время как человек становится очень энергичным. Можно фактически впитать тонус духа."
Забавно, но точное прочтение этого места оригинала, кажется, не найти ни в одном переводе. Ксензюки что - решили приватизировать всех союзников?
"Что это за тонус?", спросил я.
"Сила. Когда касаешься их, они вибрируют, как если бы они были готовы разорвать тебя. Но это только представление. Тонус заканчивается, если человек сохраняет свой захват."
"Что случается, когда они теряют свой тонус? Они становятся как воздух?"
"Нет, они просто становятся дряблыми. У них всё ещё есть материя, однако. Но она не похожа на то, до чего кто-либо когда-либо дотрагивался".
Очень забавная подробность.
Я знал, что я пропал; у меня не было ни знания, ни выносливости отразить то, что было обращено ко мне. Я был крайне беспомощным, согнувшимся над собственной рвотой. Я подумал, что пришёл конец моей жизни, и начал плакать. Я хотел подумать о своей жизни, но не знал, с чего начать. Ничего из того, что я сделал в своей жизни, не стоило в действительности этой последней эмфазы, так что мне не о чем было думать. Это было острое понимание. Я изменился с тех пор, как последний раз испытывал похожий страх. В этот раз я был более пустым. У меня было меньше личных чувств, которые я имел при себе.
Я спросил себя, что воин сделал бы в такой ситуации, и я пришёл к разным выводам.
Было что-то насчёт моей пупочной области, что было однозначно важно; было что-то неземное в звуках; они целились в мой живот; и идея того, что дон Хуан разыгрывал меня, была совершенно неприемлема.
Мышцы моего живота были сильно сжаты, хотя у меня больше не было судорог. Я продолжал петь и глубоко дышать и почувствовал успокаивающую теплоту, затопляющую всё моё тело. Мне стало ясно, что если я собираюсь выжить, я должен следовать правилам учений дона Хуана.
Фишка в том, что Карлуше пришло в голову петь свою личную песню Мескалито, в этих для него смертельный обстоятельствах, по чистому наитию. Т.е. он действовал как аптаймер второго внимания. Потом ему ДХ сказал, что никто никогда ранее не пел песен Мескалито для союзника. Но, тем не менее, это сработало. Мескалито прикрыл его от нападения союзника.
В другом месте Карлуша совершил компульсивную ошибку с травой/пастой дурмана во время гадания с ящерицами. Он компульсивно мазнул себе этой жуткой пастой лоб. ДХ прокомментировал, что из последующего гадания/видения/путеществия с намазанным лбом не возвращался ни один могущественный брухо. Но, и в этом случае Карлуша творчески выкрутился из смертельной ситуации. Когда он совсем потерялся в бессистемных видениях, ему пришло на ум задать самому себе мета вопрос типа какой ресурс необходим, чтобы выпутаться из сложившейся магической ж...пы? И ему пришел ответ! Ему была подсказка визуализировать место произрастания его личного растения дурмана. И Карлуша его визуализировал в роли последней соломинки. И его таки вышвырнуло из нагвальной реальности прямо к этому растению.
офф: Тема бизнеса в этом отрывке осталась совершенно нераскрытой.
Я спросил себя, что воин сделал бы в такой ситуации, и я пришёл к разным выводам.
Было что-то насчёт моей пупочной области, что было однозначно важно; было что-то неземное в звуках; они целились в мой живот; и идея того, что дон Хуан разыгрывал меня, была совершенно неприемлема.
Мышцы моего живота были сильно сжаты, хотя у меня больше не было судорог. Я продолжал петь и глубоко дышать и почувствовал успокаивающую теплоту, затопляющую всё моё тело. Мне стало ясно, что если я собираюсь выжить, я должен следовать правилам учений дона Хуана.
Фишка в том, что Карлуше пришло в голову петь свою личную песню Мескалито, в этих для него смертельный обстоятельствах, по чистому наитию. Т.е. он действовал как аптаймер второго внимания. Потом ему ДХ сказал, что никто никогда ранее не пел песен Мескалито для союзника. Но, тем не менее, это сработало. Мескалито прикрыл его от нападения союзника.
В другом месте Карлуша совершил компульсивную ошибку с травой/пастой дурмана во время гадания с ящерицами. Он компульсивно мазнул себе этой жуткой пастой лоб. ДХ прокомментировал, что из последующего гадания/видения/путеществия с намазанным лбом не возвращался ни один могущественный брухо. Но, и в этом случае Карлуша творчески выкрутился из смертельной ситуации. Когда он совсем потерялся в бессистемных видениях, ему пришло на ум задать самому себе мета вопрос типа какой ресурс необходим, чтобы выпутаться из сложившейся магической ж...пы? И ему пришел ответ! Ему была подсказка визуализировать место произрастания его личного растения дурмана. И Карлуша его визуализировал в роли последней соломинки. И его таки вышвырнуло из нагвальной реальности прямо к этому растению.
офф: Тема бизнеса в этом отрывке осталась совершенно нераскрытой.
Я спросил его о смысле моего опыта.
"У него нет смысла", ответил он. "Такая же вещь могла случиться с любым, особенно с кем-то как ты, кто уже открыл свой просвет. Это повсеместно. Любой воин, который ходил на поиски союзников, расскажет тебе о своих делах. То, что они сделали с тобой, было умеренным. Однако, твой просвет открыт, и поэтому ты такой нервный. Невозможно превратиться в воина за ночь.
Теперь ты должен поехать домой и не возвращаться, пока ты не вылечишься и не закроешь свой просвет."
Просвет, через который выходит воля и через который входит опрокидыватель или может прицепиться союзник.
Тема бизнеса и в этом отрывке не раскрыта.
"У него нет смысла", ответил он. "Такая же вещь могла случиться с любым, особенно с кем-то как ты, кто уже открыл свой просвет. Это повсеместно. Любой воин, который ходил на поиски союзников, расскажет тебе о своих делах. То, что они сделали с тобой, было умеренным. Однако, твой просвет открыт, и поэтому ты такой нервный. Невозможно превратиться в воина за ночь.
Теперь ты должен поехать домой и не возвращаться, пока ты не вылечишься и не закроешь свой просвет."
Просвет, через который выходит воля и через который входит опрокидыватель или может прицепиться союзник.
Тема бизнеса и в этом отрывке не раскрыта.
Два горбатого за вечер.
"The ally will come to you regardless of your feelings," don Juan said when I had finished my
account. "I mean, you don't have to do anything to lure him out. You may be sitting twiddling
your thumbs, or thinking about women and then suddenly, a tap on your shoulder, you turn
around and the ally is standing by you."
"What can I do if something like that happens?" I asked.
"Hey! Hey! Wait a minute!" don Genaro said. "That's not a good question. You shouldn't ask
what can you do, obviously you can't do anything. You should ask what can a warrior do?"
He turned to me, blinking. His head was slightly tilted to the right, and his mouth was
puckered.
I looked at don Juan for a cue whether the situation was a joke, but he kept a solemn face.
"All right!" I said. "What can a warrior do?"
Don Genaro blinked and made smacking sounds with his lips, as if he were searching for a
right word. He looked at me fixedly, holding his chin.
"A warrior wets his pants," he said with Indian solemnity.
Don Juan covered his face and don Genaro slapped the ground, exploding in a howling
laughter.
"Fright is something one can never get over," don Juan said after the laughter had subsided,
"When a warrior is caught in such a tight spot he would simply turn his back to the ally
without thinking twice. A warrior cannot indulge, thus he cannot die of fright. A warrior
allows the ally to come only when he is good and ready. When he is strong enough to grapple
with the ally he opens his gap and lurches out, grabs the ally, keeps him pinned down and
maintains his stare on him for exactly the time he has to, then he moves his eyes away and
releases the ally and lets him go. A warrior, my little friend, is the master at all times."
"Союзник придёт к тебе в независимости от твоих чувств", сказал дон Хуан, когда я закончил свой отчёт. "Я подразумеваю то, что тебе не надо что-либо делать, чтобы выманить его. Ты можешь сидеть и бить баклуши, или думать о женщинах и потом внезапно, похлопывание по плечу, ты оборачиваешься и союзник стоит перед тобой."
"Что я могу сделать, если что-то такое случится?", спросил я.
"Эй! Эй! Подожди минуту!", сказал дон Хенаро. "Это не хороший вопрос. Ты не должен спрашивать, что ты можешь сделать, очевидно ты не можешь сделать ничего. Ты должен спросить, что может сделать воин?"
Он повернулся ко мне, моргая. Его голова была слегка наклонена вправо, и его губы были сморщены.
Я посмотрел на дона Хуана за подсказкой, была ли ситуация шуткой, но он сохранял важное лицо.
"Хорошо!", сказал я. "Что может сделать воин?"
Дон Хенаро моргнул и сделал чмокающий звук губами, как если бы он подыскивал правильное слово. Он посмотрел на меня пристально, касаясь рукой своего подбородка.
"Воин наложит в штаны", сказал он с индейской важностью.
Дон Хуан закрыл своё лицо и дон Хенаро начал стучать по земле, взрываясь ревущим смехом.
"Страх является чем-то, что никогда нельзя преодолеть", сказал дон Хуан после того, как смех затих.
"Когда воина застали в такой уязвимый момент, он просто повернётся спиной к союзнику, не думая дважды. Воин не может индульгировать, следовательно он не может умереть от страха. Воин позволяет союзнику прийти, только когда он в хорошем состоянии и подготовлен. Когда он достаточно силён, чтобы сцепиться с союзником, он открывает свой просвет и выходит наружу, хватает союзника, удерживает его припёртым, и сохраняет свой пристальный взгляд на нём в точности то время, которое он должен, затем он отводит свои глаза и отпускает союзника и позволяет ему уйти. Воин, мой маленький друг, является мастером на все времена."
account. "I mean, you don't have to do anything to lure him out. You may be sitting twiddling
your thumbs, or thinking about women and then suddenly, a tap on your shoulder, you turn
around and the ally is standing by you."
"What can I do if something like that happens?" I asked.
"Hey! Hey! Wait a minute!" don Genaro said. "That's not a good question. You shouldn't ask
what can you do, obviously you can't do anything. You should ask what can a warrior do?"
He turned to me, blinking. His head was slightly tilted to the right, and his mouth was
puckered.
I looked at don Juan for a cue whether the situation was a joke, but he kept a solemn face.
"All right!" I said. "What can a warrior do?"
Don Genaro blinked and made smacking sounds with his lips, as if he were searching for a
right word. He looked at me fixedly, holding his chin.
"A warrior wets his pants," he said with Indian solemnity.
Don Juan covered his face and don Genaro slapped the ground, exploding in a howling
laughter.
"Fright is something one can never get over," don Juan said after the laughter had subsided,
"When a warrior is caught in such a tight spot he would simply turn his back to the ally
without thinking twice. A warrior cannot indulge, thus he cannot die of fright. A warrior
allows the ally to come only when he is good and ready. When he is strong enough to grapple
with the ally he opens his gap and lurches out, grabs the ally, keeps him pinned down and
maintains his stare on him for exactly the time he has to, then he moves his eyes away and
releases the ally and lets him go. A warrior, my little friend, is the master at all times."
"Союзник придёт к тебе в независимости от твоих чувств", сказал дон Хуан, когда я закончил свой отчёт. "Я подразумеваю то, что тебе не надо что-либо делать, чтобы выманить его. Ты можешь сидеть и бить баклуши, или думать о женщинах и потом внезапно, похлопывание по плечу, ты оборачиваешься и союзник стоит перед тобой."
"Что я могу сделать, если что-то такое случится?", спросил я.
"Эй! Эй! Подожди минуту!", сказал дон Хенаро. "Это не хороший вопрос. Ты не должен спрашивать, что ты можешь сделать, очевидно ты не можешь сделать ничего. Ты должен спросить, что может сделать воин?"
Он повернулся ко мне, моргая. Его голова была слегка наклонена вправо, и его губы были сморщены.
Я посмотрел на дона Хуана за подсказкой, была ли ситуация шуткой, но он сохранял важное лицо.
"Хорошо!", сказал я. "Что может сделать воин?"
Дон Хенаро моргнул и сделал чмокающий звук губами, как если бы он подыскивал правильное слово. Он посмотрел на меня пристально, касаясь рукой своего подбородка.
"Воин наложит в штаны", сказал он с индейской важностью.
Дон Хуан закрыл своё лицо и дон Хенаро начал стучать по земле, взрываясь ревущим смехом.
"Страх является чем-то, что никогда нельзя преодолеть", сказал дон Хуан после того, как смех затих.
"Когда воина застали в такой уязвимый момент, он просто повернётся спиной к союзнику, не думая дважды. Воин не может индульгировать, следовательно он не может умереть от страха. Воин позволяет союзнику прийти, только когда он в хорошем состоянии и подготовлен. Когда он достаточно силён, чтобы сцепиться с союзником, он открывает свой просвет и выходит наружу, хватает союзника, удерживает его припёртым, и сохраняет свой пристальный взгляд на нём в точности то время, которое он должен, затем он отводит свои глаза и отпускает союзника и позволяет ему уйти. Воин, мой маленький друг, является мастером на все времена."
Можно мне делать свои заголовки к фрагментам?
Epilogue
Don Juan slowly walked around me. He seemed to be deliberating whether or not to say
something to me. Twice he stopped and seemed to change his mind.
"Whether or not you return is thoroughly unimportant," he finally said. "However, you now
have the need to live like a warrior. You have always known that, now you're simply in the
position of having to make use of something you disregarded before.
But you had to struggle for this knowledge; it wasn't just given to you; it wasn't just handed
down to you. You had to beat it out of yourself. Yet you're still a luminous being. You're still
going to die like everyone else. I once told you that there's nothing to change in a luminous
egg."
He was quiet for a moment. I knew he was looking at me, but I avoided his eyes.
"Nothing has really changed in you," he said.
~ THE END ~
Эпилог
Дон Хуан медленно обошёл вокруг меня. Он, видимо, тщательно обдумывал, говорить мне что-то или нет. Дважды он останавливался и, видимо, передумывал.
"Вернёшься ты или нет глубоко не важно", он наконец сказал. "Однако, у тебя сейчас есть необходимость жить как воин. Ты всегда знал это, сейчас ты просто в положении, в котором тебе необходимо использовать что-то, чем ты пренебрегал раньше. Но ты должен бороться за это знание; оно не было просто отдано тебе; оно не было просто оставлено тебе [по наследству]. Ты должен выковать его из себя. И всё же ты по-прежнему светящееся существо. Ты по-прежнему умрёшь, как и все остальные. Я однажды сказал тебе, что в светящемся яйце нечего менять."
Он замолчал на мгновение. Я знал, что он смотрит на меня, но избегал его взгляда.
"Ничего в действительности не поменялось в тебе", сказал он.
~ КОНЕЦ ~
Don Juan slowly walked around me. He seemed to be deliberating whether or not to say
something to me. Twice he stopped and seemed to change his mind.
"Whether or not you return is thoroughly unimportant," he finally said. "However, you now
have the need to live like a warrior. You have always known that, now you're simply in the
position of having to make use of something you disregarded before.
But you had to struggle for this knowledge; it wasn't just given to you; it wasn't just handed
down to you. You had to beat it out of yourself. Yet you're still a luminous being. You're still
going to die like everyone else. I once told you that there's nothing to change in a luminous
egg."
He was quiet for a moment. I knew he was looking at me, but I avoided his eyes.
"Nothing has really changed in you," he said.
~ THE END ~
Эпилог
Дон Хуан медленно обошёл вокруг меня. Он, видимо, тщательно обдумывал, говорить мне что-то или нет. Дважды он останавливался и, видимо, передумывал.
"Вернёшься ты или нет глубоко не важно", он наконец сказал. "Однако, у тебя сейчас есть необходимость жить как воин. Ты всегда знал это, сейчас ты просто в положении, в котором тебе необходимо использовать что-то, чем ты пренебрегал раньше. Но ты должен бороться за это знание; оно не было просто отдано тебе; оно не было просто оставлено тебе [по наследству]. Ты должен выковать его из себя. И всё же ты по-прежнему светящееся существо. Ты по-прежнему умрёшь, как и все остальные. Я однажды сказал тебе, что в светящемся яйце нечего менять."
Он замолчал на мгновение. Я знал, что он смотрит на меня, но избегал его взгляда.
"Ничего в действительности не поменялось в тебе", сказал он.
~ КОНЕЦ ~
Это нужно делать. Хорошая опечатка.
"Союзник придёт к тебе в независимости от твоих чувств", сказал дон Хуан, когда я закончил свой отчёт. "Я подразумеваю то, что тебе не надо что-либо делать, чтобы выманить его. Ты можешь сидеть и бить баклуши, или думать о женщинах и потом внезапно, похлопывание по плечу, ты оборачиваешься и союзник стоит перед тобой."
ДХ говорил в другом месте, что просвет открывается чувствами и болезнями. Вот так, сидишь болеешь или ждешь свидания/прибыли а тут бац и тебя похлопал по влечу сам сюзник. И... - "Вася".
"Что я могу сделать, если что-то такое случится?", спросил я.
"Эй! Эй! Подожди минуту!", сказал дон Хенаро. "Это не хороший вопрос. Ты не должен спрашивать, что ты можешь сделать, очевидно ты не можешь сделать ничего. Ты должен спросить, что может сделать воин?"
Что должен сделать настоящий бизнесмен, если придет похлопать его по плечу настоящий союзник?
Он повернулся ко мне, моргая. Его голова была слегка наклонена вправо, и его рот был сложен.
Я посмотрел на дона Хуана за подсказкой, была ли ситуация шуткой, но он сохранял важное лицо.
"Хорошо!", сказал я. "Что может сделать воин?"
Дон Хенаро моргнул и сделал чмокающий звук губами, как если бы он подыскивал правильное слово. Он посмотрел на меня пристально, касаясь рукой своего подбородка.
"Воин наложит в штаны", сказал он с индейской важностью.
Осталось изучить все/много случаем, когда:
--бизнесмена что-то ужасно пугало
--он накладывал в штаны
...интересно, могут в виде союзников приходить:
--налоговая
--бандиты
--иные проверяющие органы?
Дон Хуан закрыл своё лицо и дон Хенаро начал стучать по земле, взрываясь ревущим смехом.
"Страх является чем-то, что никогда нельзя преодолеть", сказал дон Хуан после того, как смех затих.
ДХ-н и ДХ-ро уверяют, что страх от союзника не лечится никакой терапией/техникой, например, НЛП.
"Когда воина застали в такой уязвимый момент, он просто повернётся спиной к союзнику, не думая дважды.
Если воин повернется спиной:
--к настоящей налоговой
--бандитам
--иным проверяющим органам
...конец его карьеры будет кратким.
Воин не может индульгировать, следовательно он не может умереть от страха. Воин позволяет союзнику прийти, только когда он в хорошем состоянии и подготовлен. Когда он достаточно силён, чтобы сцепиться с союзником, он открывает свой просвет и выходит наружу, хватает союзника, удерживает его припёртым, и сохраняет свой пристальный взгляд на нём в точности то время, которое он должен, затем он отводит свои глаза и отпускает союзника и позволяет ему уйти. Воин, мой маленький друг, является мастером в любое время."
Воин просто какой-то нереальный по своей ресурсности мэн.
Офф: темы нагвализма и бизнеса остались полностью нераскрыты.
ДХ говорил в другом месте, что просвет открывается чувствами и болезнями. Вот так, сидишь болеешь или ждешь свидания/прибыли а тут бац и тебя похлопал по влечу сам сюзник. И... - "Вася".
"Что я могу сделать, если что-то такое случится?", спросил я.
"Эй! Эй! Подожди минуту!", сказал дон Хенаро. "Это не хороший вопрос. Ты не должен спрашивать, что ты можешь сделать, очевидно ты не можешь сделать ничего. Ты должен спросить, что может сделать воин?"
Что должен сделать настоящий бизнесмен, если придет похлопать его по плечу настоящий союзник?
Он повернулся ко мне, моргая. Его голова была слегка наклонена вправо, и его рот был сложен.
Я посмотрел на дона Хуана за подсказкой, была ли ситуация шуткой, но он сохранял важное лицо.
"Хорошо!", сказал я. "Что может сделать воин?"
Дон Хенаро моргнул и сделал чмокающий звук губами, как если бы он подыскивал правильное слово. Он посмотрел на меня пристально, касаясь рукой своего подбородка.
"Воин наложит в штаны", сказал он с индейской важностью.
Осталось изучить все/много случаем, когда:
--бизнесмена что-то ужасно пугало
--он накладывал в штаны
...интересно, могут в виде союзников приходить:
--налоговая
--бандиты
--иные проверяющие органы?
Дон Хуан закрыл своё лицо и дон Хенаро начал стучать по земле, взрываясь ревущим смехом.
"Страх является чем-то, что никогда нельзя преодолеть", сказал дон Хуан после того, как смех затих.
ДХ-н и ДХ-ро уверяют, что страх от союзника не лечится никакой терапией/техникой, например, НЛП.
"Когда воина застали в такой уязвимый момент, он просто повернётся спиной к союзнику, не думая дважды.
Если воин повернется спиной:
--к настоящей налоговой
--бандитам
--иным проверяющим органам
...конец его карьеры будет кратким.
Воин не может индульгировать, следовательно он не может умереть от страха. Воин позволяет союзнику прийти, только когда он в хорошем состоянии и подготовлен. Когда он достаточно силён, чтобы сцепиться с союзником, он открывает свой просвет и выходит наружу, хватает союзника, удерживает его припёртым, и сохраняет свой пристальный взгляд на нём в точности то время, которое он должен, затем он отводит свои глаза и отпускает союзника и позволяет ему уйти. Воин, мой маленький друг, является мастером в любое время."
Воин просто какой-то нереальный по своей ресурсности мэн.
Офф: темы нагвализма и бизнеса остались полностью нераскрыты.
Дон Хуан медленно обошёл вокруг меня. Он, видимо, тщательно обдумывал, говорить или нет мне что-то. Дважды он останавливался и, видимо, передумывал.
"Вернёшься ты или нет совершенно не важно", он наконец сказал. "Однако, у тебя сейчас есть необходимость жить как воин. Ты всегда знал это, сейчас ты просто в положении, в котором тебе необходимо использовать что-то, чем ты пренебрегал раньше. Но ты должен бороться за это знание; он не было просто отдано тебе; оно не было просто оставлено тебе [по наследству]. Ты должен выковать его из себя.
Концепция сэлф-мэйд-мэна. Подходит и бизнесмену.
И всё же ты по-прежнему светящееся существо. Ты по-прежнему умрёшь, как и все остальные. Я однажды сказал тебе, что в светящемся яйце нечего менять."
Он замолчал на мгновение. Я знал, что он смотрит на меня, но избегал его взгляда.
Учитель проверяет урок.
"Ничего в действительности не поменялось в тебе", сказал он.
Опять двойка. Но, светимости у Карлуши прибавилось + еще надо учесть, что в этом моменте двойку надо ставить самому ДХ - они с крутыми воинами его партии Хенаро, Сильвио М. и Флориндой и другими к тому моменту проворонили существенную вещь.
Карлуша есть неполноценный тройной нагваль. И его предназначение не развивать традиции нагвализма, но закрыть в бесконечности традиции могущественной линии самого Дона Хуана. Кастанеда пришел, чтобы выпустить на просторы бесконечности другую уникальную личность - Арендатора, который открыл таки секреты бесконечной/бессмертной жизни в человеческом теле!
И все это Карлуша должен был бегло отрыть/описать в книгах, а потом наврать в конце что-то и сталкерски замести свои следы.
Кстати, Карлуша вполне успешный бизнесмен. С тиража его основных книг хватит денег с лихвой на многие разные дела.
"Вернёшься ты или нет совершенно не важно", он наконец сказал. "Однако, у тебя сейчас есть необходимость жить как воин. Ты всегда знал это, сейчас ты просто в положении, в котором тебе необходимо использовать что-то, чем ты пренебрегал раньше. Но ты должен бороться за это знание; он не было просто отдано тебе; оно не было просто оставлено тебе [по наследству]. Ты должен выковать его из себя.
Концепция сэлф-мэйд-мэна. Подходит и бизнесмену.
И всё же ты по-прежнему светящееся существо. Ты по-прежнему умрёшь, как и все остальные. Я однажды сказал тебе, что в светящемся яйце нечего менять."
Он замолчал на мгновение. Я знал, что он смотрит на меня, но избегал его взгляда.
Учитель проверяет урок.
"Ничего в действительности не поменялось в тебе", сказал он.
Опять двойка. Но, светимости у Карлуши прибавилось + еще надо учесть, что в этом моменте двойку надо ставить самому ДХ - они с крутыми воинами его партии Хенаро, Сильвио М. и Флориндой и другими к тому моменту проворонили существенную вещь.
Карлуша есть неполноценный тройной нагваль. И его предназначение не развивать традиции нагвализма, но закрыть в бесконечности традиции могущественной линии самого Дона Хуана. Кастанеда пришел, чтобы выпустить на просторы бесконечности другую уникальную личность - Арендатора, который открыл таки секреты бесконечной/бессмертной жизни в человеческом теле!
И все это Карлуша должен был бегло отрыть/описать в книгах, а потом наврать в конце что-то и сталкерски замести свои следы.
Кстати, Карлуша вполне успешный бизнесмен. С тиража его основных книг хватит денег с лихвой на многие разные дела.
3. Journey To Ixtlan
Don Juan and I had been talking about different things in a relaxed and unstructured manner. I told
him about a friend of mine and his dilemma with his nine year old son. The child, who had been
living with the mother for the past four years, was then living with my friend, and the problem was
what to do with him? According to my friend, the child was a misfit in school; he lacked
concentration and was not interested in anything. He was given to tantrums, disruptive behavior,
and to running away from home.
"Your friend certainly does have a problem, " don Juan said, laughing.
I wanted to keep on telling him all the "terrible" things the child had done, but he interrupted me.
"There is no need to say any more about that poor little boy, " he said. "There is no need for you or
for me to regard his actions in our thoughts one way or another."
His manner was abrupt and his tone was firm, but then he smiled.
"What can my friend do?" I asked.
"The worst thing he could do is to force that child to agree with him," don Juan said.
"What do you mean?"
"I mean that that child shouldn't be spanked or scared by his father when he doesn't behave the way
he wants him to."
"How can he teach him anything if he isn't firm with him?"
"Your friend should let someone else spank the child."
"He can't let anyone else touch his little boy!" I said, surprised at his suggestion.
Don Juan seemed to enjoy my reaction and giggled.
"Your friend is not a warrior, " he said. "If he were, he would know that the worst thing one can do
is to confront human beings bluntly."
"What does a warrior do, don Juan?"
"A warrior proceeds strategically."
"I still don't understand what you mean."
"I mean that if your friend were a warrior he would help his child to stop the world."
"How can my friend do that?"
"He would need personal power. He would need to be a sorcerer."
"But he isn't."
"In that case he must use ordinary means to help his son to change his idea of the world. It is not
stopping the world, but it will work just the same."
I asked him to explain his statements.
"If I were your friend, " don Juan said, "I would start by hiring someone to spank the little guy. I
would go to skid row and hire the worst looking man I could find."
"To scare a little boy?"
"Not just to scare a little boy, you fool. That little fellow must be stopped, and being beaten by his
father won't do it.
"If one wants to stop our fellow men one must always be outside the circle that presses them. That
way one can always direct the pressure."
The idea was preposterous, but somehow it was appealing to me.
Don Juan was resting his chin on his left palm. His left arm was propped against his chest on a
wooden box that served as a low table. His eyes were closed but his eyeballs moved. I felt he was
looking at me through his closed eyelids. The thought scared me.
him about a friend of mine and his dilemma with his nine year old son. The child, who had been
living with the mother for the past four years, was then living with my friend, and the problem was
what to do with him? According to my friend, the child was a misfit in school; he lacked
concentration and was not interested in anything. He was given to tantrums, disruptive behavior,
and to running away from home.
"Your friend certainly does have a problem, " don Juan said, laughing.
I wanted to keep on telling him all the "terrible" things the child had done, but he interrupted me.
"There is no need to say any more about that poor little boy, " he said. "There is no need for you or
for me to regard his actions in our thoughts one way or another."
His manner was abrupt and his tone was firm, but then he smiled.
"What can my friend do?" I asked.
"The worst thing he could do is to force that child to agree with him," don Juan said.
"What do you mean?"
"I mean that that child shouldn't be spanked or scared by his father when he doesn't behave the way
he wants him to."
"How can he teach him anything if he isn't firm with him?"
"Your friend should let someone else spank the child."
"He can't let anyone else touch his little boy!" I said, surprised at his suggestion.
Don Juan seemed to enjoy my reaction and giggled.
"Your friend is not a warrior, " he said. "If he were, he would know that the worst thing one can do
is to confront human beings bluntly."
"What does a warrior do, don Juan?"
"A warrior proceeds strategically."
"I still don't understand what you mean."
"I mean that if your friend were a warrior he would help his child to stop the world."
"How can my friend do that?"
"He would need personal power. He would need to be a sorcerer."
"But he isn't."
"In that case he must use ordinary means to help his son to change his idea of the world. It is not
stopping the world, but it will work just the same."
I asked him to explain his statements.
"If I were your friend, " don Juan said, "I would start by hiring someone to spank the little guy. I
would go to skid row and hire the worst looking man I could find."
"To scare a little boy?"
"Not just to scare a little boy, you fool. That little fellow must be stopped, and being beaten by his
father won't do it.
"If one wants to stop our fellow men one must always be outside the circle that presses them. That
way one can always direct the pressure."
The idea was preposterous, but somehow it was appealing to me.
Don Juan was resting his chin on his left palm. His left arm was propped against his chest on a
wooden box that served as a low table. His eyes were closed but his eyeballs moved. I felt he was
looking at me through his closed eyelids. The thought scared me.
Дон Хуан и я разговаривали о разных вещах в расслабленной и не структурированной манере. Я рассказал ему о своём друге и его дилемме со своим девятилетним сыном. Ребёнок, который жил со своей матерью четыре прошлых года, потом начал жить с моим другом, и проблема была в том, что с ним делать? Согласно моему другу, ребёнок был плохо приспособлен к школе; ему не хватало концентрации и он не был заинтересован ни в чём. Ему были свойственны вспышки раздражения, разрушительное поведение, и сбегания из дома.
"У твоего друга, конечно, действительно есть проблема", - сказал дон Хуан, смеясь. Я хотел продолжить рассказывать ему все "ужасные" вещи, которые сделал ребёнок, но он прервал меня.
"Нет необходимости говорить что-либо больше об этом бедном маленьком мальчике", - сказал он. "Нет необходимости ни у тебя, ни у меня, касаться его действий в наших мыслях тем или иным путём."
Его поступок был внезапен и его тон был строг, но потом он улыбнулся.
"Что может сделать мой друг?", спросил я.
"Худшая вещь, которую он может сделать, это силой принудить этого ребёнка соглашаться с ним", сказал дон Хуан.
"Что ты подразумеваешь?"
"Я подразумеваю, что этого ребёнка не должен шлёпать или пугать его отец, когда он не ведёт себя тем путём, которым он хочет чтобы он себя вёл."
"Как он сможет научить его чему-либо, если он не будет строг с ним?"
"Твой друг должен позволить кому-то другому шлёпать ребёнка."
"Он не может позволить кому-либо ещё трогать своего маленького мальчика!", сказал я, удивлённый его предложением.
Дон Хуан, казалось, получил наслаждение от моей реакции и рассмеялся.
"Твой друг не воин", сказал он. "Если бы он им был, он бы знал, что худшая вещь, которую только можно делать, это противостоять человеческим существам напрямик [грубо - bluntly]."
"Что делает воин, дон Хуан?"
"Воин продвигается стратегически."
"Я по-прежнему не понимаю, что ты подразумеваешь."
"Я подразумеваю, что если твой друг был бы воином, он бы помог своему ребёнку остановить мир."
"Как мой друг может это сделать?"
"Ему бы понадобилась личная сила. Ему бы понадобилось быть колдуном."
"Но он не колдун."
"В этом случае он должен использовать обычные способы помочь своему сыну изменить его идею [образ - idea] мира. Это не остановка мира, но это сработает в точности также."
Я попросил его объяснить его утверждения.
"Если бы я был твоим другом", сказал дон Хуан, "я бы начал с найма кого-либо для шлёпанья маленького парня. Я бы пошел в трущобы и нанял наиболее плохо выглядящего человека, которого бы смог найти."
"Чтобы пугать маленького мальчика?"
"Не только чтобы пугать маленького мальчика, дурак. Этот маленький товарищ должен быть остановлен, и побои его отца не сделают этого."
"Если кто-либо хочет остановить наших товарищей, он должен всегда быть вне круга, который давит на них. Таким путём он всегда может направлять давление."
Идея была абсурдной, но она меня как-то привлекала.
Дон Хуан положил свой подбородок на свою левую ладонь. Его левая рука подпирала грудь, опираясь на деревянную коробку, которая служила как низкий столик. Его глаза были закрыты, но его глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрел на меня сквозь свои закрытые веки. Эта мысль напугала меня.
"У твоего друга, конечно, действительно есть проблема", - сказал дон Хуан, смеясь. Я хотел продолжить рассказывать ему все "ужасные" вещи, которые сделал ребёнок, но он прервал меня.
"Нет необходимости говорить что-либо больше об этом бедном маленьком мальчике", - сказал он. "Нет необходимости ни у тебя, ни у меня, касаться его действий в наших мыслях тем или иным путём."
Его поступок был внезапен и его тон был строг, но потом он улыбнулся.
"Что может сделать мой друг?", спросил я.
"Худшая вещь, которую он может сделать, это силой принудить этого ребёнка соглашаться с ним", сказал дон Хуан.
"Что ты подразумеваешь?"
"Я подразумеваю, что этого ребёнка не должен шлёпать или пугать его отец, когда он не ведёт себя тем путём, которым он хочет чтобы он себя вёл."
"Как он сможет научить его чему-либо, если он не будет строг с ним?"
"Твой друг должен позволить кому-то другому шлёпать ребёнка."
"Он не может позволить кому-либо ещё трогать своего маленького мальчика!", сказал я, удивлённый его предложением.
Дон Хуан, казалось, получил наслаждение от моей реакции и рассмеялся.
"Твой друг не воин", сказал он. "Если бы он им был, он бы знал, что худшая вещь, которую только можно делать, это противостоять человеческим существам напрямик [грубо - bluntly]."
"Что делает воин, дон Хуан?"
"Воин продвигается стратегически."
"Я по-прежнему не понимаю, что ты подразумеваешь."
"Я подразумеваю, что если твой друг был бы воином, он бы помог своему ребёнку остановить мир."
"Как мой друг может это сделать?"
"Ему бы понадобилась личная сила. Ему бы понадобилось быть колдуном."
"Но он не колдун."
"В этом случае он должен использовать обычные способы помочь своему сыну изменить его идею [образ - idea] мира. Это не остановка мира, но это сработает в точности также."
Я попросил его объяснить его утверждения.
"Если бы я был твоим другом", сказал дон Хуан, "я бы начал с найма кого-либо для шлёпанья маленького парня. Я бы пошел в трущобы и нанял наиболее плохо выглядящего человека, которого бы смог найти."
"Чтобы пугать маленького мальчика?"
"Не только чтобы пугать маленького мальчика, дурак. Этот маленький товарищ должен быть остановлен, и побои его отца не сделают этого."
"Если кто-либо хочет остановить наших товарищей, он должен всегда быть вне круга, который давит на них. Таким путём он всегда может направлять давление."
Идея была абсурдной, но она меня как-то привлекала.
Дон Хуан положил свой подбородок на свою левую ладонь. Его левая рука подпирала грудь, опираясь на деревянную коробку, которая служила как низкий столик. Его глаза были закрыты, но его глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрел на меня сквозь свои закрытые веки. Эта мысль напугала меня.
"Твой друг не воин", сказал он. "Если бы он им был, он бы знал, что худшая вещь, которую только можно делать, это противостоять человеческим существам напрямик [грубо - bluntly]."
Эта мысль встречатся много раз - воин = человек знания никогда никому не противопоставляется/не противостоит напрямик. Всегда через некоторую "прокладку".
"Что делает воин, дон Хуан?"
"Воин продвигается стратегически."
"Я по-прежнему не понимаю, что ты подразумеваешь."
"Я подразумеваю, что если твой друг был бы воином, он бы помог своему ребёнку остановить мир."
"Как мой друг может это сделать?"
"Ему бы понадобилась личная сила. Ему бы понадобилось быть колдуном."
"Но он не колдун."
Остановка мира. Интересная концепция.
"В этом случае он должен использовать обычные способы помочь своему сыну изменить его идею [образ - idea] мира. Это не остановка мира, но это сработает в точности также."
Я попросил его объяснить его утверждения.
"Если бы я был твоим другом", сказал дон Хуан, "я бы начал с найма кого-либо для шлёпанья маленького парня. Я бы пошел в трущобы и нанял наиболее плохо выглядящего человека, которого бы смог найти."
"Чтобы пугать маленького мальчика?"
"Не только чтобы пугать маленького мальчика, дурак. Этот маленький товарищ должен быть остановлен, и побои его отца не сделают этого."
"Если кто-либо хочет остановить наших товарищей, он должен всегда быть вне круга, который давит на них. Таким путём он всегда может направлять давление."
Т.е. такой "маленький" воин должен знать принципы оперантного формирования.
Идея была абсурдной, но она меня как-то привлекала.
Дон Хуан положил свой подбородок на свою левую ладонь. Его левая рука подпирала грудь, опираясь на деревянную коробку, которая служила как низкий столик. Его глаза были закрыты, но его глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрел на меня сквозь свои закрытые веки. Эта мысль напугала меня.
Да, а мы тут собираемся поставить в очередной раз вопрос о КГД-с-закрытыми глазами.
Эта мысль встречатся много раз - воин = человек знания никогда никому не противопоставляется/не противостоит напрямик. Всегда через некоторую "прокладку".
"Что делает воин, дон Хуан?"
"Воин продвигается стратегически."
"Я по-прежнему не понимаю, что ты подразумеваешь."
"Я подразумеваю, что если твой друг был бы воином, он бы помог своему ребёнку остановить мир."
"Как мой друг может это сделать?"
"Ему бы понадобилась личная сила. Ему бы понадобилось быть колдуном."
"Но он не колдун."
Остановка мира. Интересная концепция.
"В этом случае он должен использовать обычные способы помочь своему сыну изменить его идею [образ - idea] мира. Это не остановка мира, но это сработает в точности также."
Я попросил его объяснить его утверждения.
"Если бы я был твоим другом", сказал дон Хуан, "я бы начал с найма кого-либо для шлёпанья маленького парня. Я бы пошел в трущобы и нанял наиболее плохо выглядящего человека, которого бы смог найти."
"Чтобы пугать маленького мальчика?"
"Не только чтобы пугать маленького мальчика, дурак. Этот маленький товарищ должен быть остановлен, и побои его отца не сделают этого."
"Если кто-либо хочет остановить наших товарищей, он должен всегда быть вне круга, который давит на них. Таким путём он всегда может направлять давление."
Т.е. такой "маленький" воин должен знать принципы оперантного формирования.
Идея была абсурдной, но она меня как-то привлекала.
Дон Хуан положил свой подбородок на свою левую ладонь. Его левая рука подпирала грудь, опираясь на деревянную коробку, которая служила как низкий столик. Его глаза были закрыты, но его глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрел на меня сквозь свои закрытые веки. Эта мысль напугала меня.
Да, а мы тут собираемся поставить в очередной раз вопрос о КГД-с-закрытыми глазами.
->"Tell me more about what my friend should do with his little boy, " I said.
"Tell him to go to skid row and very carefully select an ugly looking derelict, " he went on. "Tell
him to get a young one. One who still has some strength left in him."
Don Juan then delineated a strange strategy. I was to instruct my friend to have the man follow him
or wait for him at a place where he would go with his son. The man, in response to a prearranged
cue to be given after any objectionable behavior on the part of the child, was supposed to leap from
a hiding place, pick the child up, and spank the living daylights out of him.
"After the man scares him, your friend must help the little boy regain his confidence, in any way he
can. If he follows this procedure three or four times I assure you that that child will feel differently
towards everything. He will change his idea of the world."' "What if the fright injures him?"
"Fright never injures anyone. What injures the spirit is having someone always on your back,
beating you, telling you what to do and what not to do.
"When that boy is more contained you must tell your friend to do one last thing for him. He must
find some way to get to a dead child, perhaps in a hospital, or at the office of a doctor. He must take
his son there and show the dead child to him. He must let him touch the corpse once with his left
hand, on any place except the corpse's belly. After the boy does that he will be renewed. The world
will never be the same for him."
I realized then that throughout the years of our association don Juan had been employing with me,
although on a different scale, the same tactics he was suggesting my friend should use with his son.
I asked him about it. He said that he had been trying all along to teach me how to "stop the world."
"You haven't yet, " he said, smiling. "Nothing seems to work, because you are very stubborn. If you
were less stubborn, however, by now you would probably have stopped the world with any of the
techniques I have taught you."
"What techniques, don Juan?"
"Everything I have told you to do was a technique for stopping the world."
"Tell him to go to skid row and very carefully select an ugly looking derelict, " he went on. "Tell
him to get a young one. One who still has some strength left in him."
Don Juan then delineated a strange strategy. I was to instruct my friend to have the man follow him
or wait for him at a place where he would go with his son. The man, in response to a prearranged
cue to be given after any objectionable behavior on the part of the child, was supposed to leap from
a hiding place, pick the child up, and spank the living daylights out of him.
"After the man scares him, your friend must help the little boy regain his confidence, in any way he
can. If he follows this procedure three or four times I assure you that that child will feel differently
towards everything. He will change his idea of the world."' "What if the fright injures him?"
"Fright never injures anyone. What injures the spirit is having someone always on your back,
beating you, telling you what to do and what not to do.
"When that boy is more contained you must tell your friend to do one last thing for him. He must
find some way to get to a dead child, perhaps in a hospital, or at the office of a doctor. He must take
his son there and show the dead child to him. He must let him touch the corpse once with his left
hand, on any place except the corpse's belly. After the boy does that he will be renewed. The world
will never be the same for him."
I realized then that throughout the years of our association don Juan had been employing with me,
although on a different scale, the same tactics he was suggesting my friend should use with his son.
I asked him about it. He said that he had been trying all along to teach me how to "stop the world."
"You haven't yet, " he said, smiling. "Nothing seems to work, because you are very stubborn. If you
were less stubborn, however, by now you would probably have stopped the world with any of the
techniques I have taught you."
"What techniques, don Juan?"
"Everything I have told you to do was a technique for stopping the world."
->"Расскажи мне больше о том, что мой друг должен делать со своим маленьким мальчиком", сказал я.
"Скажи ему пойти в трущобы и очень аккуратно выбрать уродливо выглядящего бродягу", продолжал он. "Скажи ему взять молодого. Того, у которого осталась всё ещё какая-то сила в себе."
Дон Хуан затем наметил странную стратегию. Я должен был проинструктировать моего друга сказать человеку прийти с ним, или подождать его в месте, куда он пошёл бы со своим сыном. Человек, в ответ на заранее обговоренный знак, который следовало давать после любого спорного поведения со стороны сына, должен был выпрыгнуть из укрытия, поднять ребёнка, и отшлёпать его на чём свет стоит.
"После того, как человек напугает его, твой друг должен помочь маленькому мальчику вернуть свою уверенность, любым способом которым он может. Если он последует этой процедуре три или четыре раза, я уверяю тебя, что ребёнок будет чувствовать себя иначе в отношении всего. Он изменит свою идею [образ - idea] мира."
"Что, если страх ранит его?"
"Страх никогда никого не ранит. Что ранит дух, так это всегда иметь кого-либо на собственной спине, бьющего тебя, говорящего тебе что делать и что не делать."
"Когда этот мальчик станет более сдержан, ты должен сказать своему другу сделать одну последнюю вещь для него. Он должен найти способ добраться до мёртвого ребёнка, возможно в больнице, или в приёмной [частного] врача. Он должен взять своего сына туда и показать ему мёртвого ребёнка. Он должен позволить ему коснуться трупа однократно своей левой рукой, в любом месте кроме живота трупа. После того, как мальчик сделает это, он будет обновлён. Мир никогда не будет прежним для него."
Я понял тогда, что на протяжении лет нашего общения дон Хуан применял в отношении меня, хотя и в другом масштабе, ту же тактику, которую он предложил использовать моему другу с его сыном.
Я спросил его об этом. Он сказал, что он пытался на всём протяжении научить меня, как "останавливать мир".
"Ты ещё не научился", сказал он, улыбаясь. "Ничего, кажется, не работает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, однако, к настоящему моменту ты бы уже возможно остановил мир любой из техник, которым я научил тебя."
"Каких техник, дон Хуан?"
"Всё, что я говорил тебе делать, было техникой для остановки мира."
"Скажи ему пойти в трущобы и очень аккуратно выбрать уродливо выглядящего бродягу", продолжал он. "Скажи ему взять молодого. Того, у которого осталась всё ещё какая-то сила в себе."
Дон Хуан затем наметил странную стратегию. Я должен был проинструктировать моего друга сказать человеку прийти с ним, или подождать его в месте, куда он пошёл бы со своим сыном. Человек, в ответ на заранее обговоренный знак, который следовало давать после любого спорного поведения со стороны сына, должен был выпрыгнуть из укрытия, поднять ребёнка, и отшлёпать его на чём свет стоит.
"После того, как человек напугает его, твой друг должен помочь маленькому мальчику вернуть свою уверенность, любым способом которым он может. Если он последует этой процедуре три или четыре раза, я уверяю тебя, что ребёнок будет чувствовать себя иначе в отношении всего. Он изменит свою идею [образ - idea] мира."
"Что, если страх ранит его?"
"Страх никогда никого не ранит. Что ранит дух, так это всегда иметь кого-либо на собственной спине, бьющего тебя, говорящего тебе что делать и что не делать."
"Когда этот мальчик станет более сдержан, ты должен сказать своему другу сделать одну последнюю вещь для него. Он должен найти способ добраться до мёртвого ребёнка, возможно в больнице, или в приёмной [частного] врача. Он должен взять своего сына туда и показать ему мёртвого ребёнка. Он должен позволить ему коснуться трупа однократно своей левой рукой, в любом месте кроме живота трупа. После того, как мальчик сделает это, он будет обновлён. Мир никогда не будет прежним для него."
Я понял тогда, что на протяжении лет нашего общения дон Хуан применял в отношении меня, хотя и в другом масштабе, ту же тактику, которую он предложил использовать моему другу с его сыном.
Я спросил его об этом. Он сказал, что он пытался на всём протяжении научить меня, как "останавливать мир".
"Ты ещё не научился", сказал он, улыбаясь. "Ничего, кажется, не работает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, однако, к настоящему моменту ты бы уже возможно остановил мир любой из техник, которым я научил тебя."
"Каких техник, дон Хуан?"
"Всё, что я говорил тебе делать, было техникой для остановки мира."
"Что, если страх ранит его?"
"Страх никогда никого не ранит. Что ранит дух, так это всегда иметь кого-либо на собственной спине, бьющего тебя, говорящего тебе что делать и что не делать."
Т.е. тиран первого внимания хуже страха.
"Когда этот мальчик станет более сдержан, ты должен сказать своему другу сделать одну последнюю вещь для него. Он должен найти способ добраться до мёртвого ребёнка, возможно в больнице, или в приёмной [частного] врача. Он должен взять своего сына туда и показать ему мёртвого ребёнка. Он должен позволить ему коснуться трупа однократно своей левой рукой, в любом месте кроме живота трупа. После того, как мальчик сделает это, он будет обновлён. Мир никогда не будет прежним для него."
Мальчик будет знать что он по-настоящему умрет на бессознательном уровне. Т.е. он потом может это забыть, но он это будет знать наверняка на уровне подсознания. Хм, некоторые дети это знают и без посещения морга.
Я понял тогда, что на протяжении лет нашего общения дон Хуан применял в отношении меня, хотя и в другом масштабе, ту же тактику, которую он предложил использовать моему другу с его сыном.
Я спросил его об этом. Он сказал, что он пытался на всём протяжении научить меня, как "останавливать мир".
"Ты ещё не научился", сказал он, улыбаясь. "Ничего, кажется, не работает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, однако, к настоящему моменту ты бы уже возможно остановил мир любой из техник, которым я научил тебя."
"Каких техник, дон Хуан?"
"Всё, что я говорил тебе делать, было техникой для остановки мира."
Стирание личной истории в поведении, перепросмотры, начальные уровни сталкинга, фиксация сновидений, накопление личной силы, взаимодействие с миром с помощью сигналов согласия и одобрения, остановка ВД и тд., и тп., - все есть техники остановки мира.
"Страх никогда никого не ранит. Что ранит дух, так это всегда иметь кого-либо на собственной спине, бьющего тебя, говорящего тебе что делать и что не делать."
Т.е. тиран первого внимания хуже страха.
"Когда этот мальчик станет более сдержан, ты должен сказать своему другу сделать одну последнюю вещь для него. Он должен найти способ добраться до мёртвого ребёнка, возможно в больнице, или в приёмной [частного] врача. Он должен взять своего сына туда и показать ему мёртвого ребёнка. Он должен позволить ему коснуться трупа однократно своей левой рукой, в любом месте кроме живота трупа. После того, как мальчик сделает это, он будет обновлён. Мир никогда не будет прежним для него."
Мальчик будет знать что он по-настоящему умрет на бессознательном уровне. Т.е. он потом может это забыть, но он это будет знать наверняка на уровне подсознания. Хм, некоторые дети это знают и без посещения морга.
Я понял тогда, что на протяжении лет нашего общения дон Хуан применял в отношении меня, хотя и в другом масштабе, ту же тактику, которую он предложил использовать моему другу с его сыном.
Я спросил его об этом. Он сказал, что он пытался на всём протяжении научить меня, как "останавливать мир".
"Ты ещё не научился", сказал он, улыбаясь. "Ничего, кажется, не работает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, однако, к настоящему моменту ты бы уже возможно остановил мир любой из техник, которым я научил тебя."
"Каких техник, дон Хуан?"
"Всё, что я говорил тебе делать, было техникой для остановки мира."
Стирание личной истории в поведении, перепросмотры, начальные уровни сталкинга, фиксация сновидений, накопление личной силы, взаимодействие с миром с помощью сигналов согласия и одобрения, остановка ВД и тд., и тп., - все есть техники остановки мира.
"Is this idea of not having personal history something that the Yaquis do?" I asked.
"It's something that I do."
"Where did you learn it?"
"I learned it during the course of my life."
"Did your father teach you that?"
"No. Let's say that I learned it by myself and now I am going to give you its secret, so you won't go
away empty-handed today."
He lowered his voice to a dramatic whisper. I laughed at his histrionics. I had to admit that he was
stupendous at that. The thought crossed my mind that I was in the presence of a born actor.
"Write it down, " he said patronizingly. "Why not? You seem to be more comfortable writing."
I looked at him and my eyes must have betrayed my confusion. He slapped his thighs and laughed
with great delight.
"It is best to erase all personal history, " he said slowly, as if giving me time to write it down in my
clumsy way, "because that would make us free from the encumbering thoughts of other people."
I could not believe that he was actually saying that. I had a very confusing moment. He must have
read in my face my inner turmoil and used it immediately.
"Take yourself, for instance, " he went on saying. "Right now you don't know whether you are
coming or going. And that is so, because I have erased my personal history. I have, little by little,
created a fog around me and my life. And now nobody knows for sure who I am or what I do."
"But, you yourself know who you are, don't you?" I interjected.
"You bet I ... don't, " he exclaimed and rolled on the floor, laughing at my surprised look.
He had paused long enough to make me believe that he was going to say that he did know, as I was
anticipating it. His subterfuge was very threatening to me. I actually became afraid.
"That is the little secret I am going to give you today, " he said in a low voice. "Nobody knows my
personal history. Nobody knows who I am or what I do. Not even I."
He squinted his eyes. He was not looking at me but beyond me over my right shoulder. He was
sitting cross-legged, his back was straight and yet he seemed to be so relaxed. At that moment he
was the very picture of fierceness. I fancied him to be an Indian chief, a "red-skinned warrior" in
the romantic frontier sagas of my childhood. My romanticism carried me away and the most
insidious feeling of ambivalence enveloped me. I could sincerely say that I liked him a great deal
and in the same breath I could say that I was deadly afraid of him.
He maintained that strange stare for a long moment.
"It's something that I do."
"Where did you learn it?"
"I learned it during the course of my life."
"Did your father teach you that?"
"No. Let's say that I learned it by myself and now I am going to give you its secret, so you won't go
away empty-handed today."
He lowered his voice to a dramatic whisper. I laughed at his histrionics. I had to admit that he was
stupendous at that. The thought crossed my mind that I was in the presence of a born actor.
"Write it down, " he said patronizingly. "Why not? You seem to be more comfortable writing."
I looked at him and my eyes must have betrayed my confusion. He slapped his thighs and laughed
with great delight.
"It is best to erase all personal history, " he said slowly, as if giving me time to write it down in my
clumsy way, "because that would make us free from the encumbering thoughts of other people."
I could not believe that he was actually saying that. I had a very confusing moment. He must have
read in my face my inner turmoil and used it immediately.
"Take yourself, for instance, " he went on saying. "Right now you don't know whether you are
coming or going. And that is so, because I have erased my personal history. I have, little by little,
created a fog around me and my life. And now nobody knows for sure who I am or what I do."
"But, you yourself know who you are, don't you?" I interjected.
"You bet I ... don't, " he exclaimed and rolled on the floor, laughing at my surprised look.
He had paused long enough to make me believe that he was going to say that he did know, as I was
anticipating it. His subterfuge was very threatening to me. I actually became afraid.
"That is the little secret I am going to give you today, " he said in a low voice. "Nobody knows my
personal history. Nobody knows who I am or what I do. Not even I."
He squinted his eyes. He was not looking at me but beyond me over my right shoulder. He was
sitting cross-legged, his back was straight and yet he seemed to be so relaxed. At that moment he
was the very picture of fierceness. I fancied him to be an Indian chief, a "red-skinned warrior" in
the romantic frontier sagas of my childhood. My romanticism carried me away and the most
insidious feeling of ambivalence enveloped me. I could sincerely say that I liked him a great deal
and in the same breath I could say that I was deadly afraid of him.
He maintained that strange stare for a long moment.
"Идея не иметь личной истории это нечто, что делают Яки?", спросил я.
"Это нечто, что делаю я."
"Где ты научился этому?"
"Я научился этому по ходу своей жизни."
"Твой отец научил тебя этому?"
"Нет. Скажем, я научился этому сам, и сейчас я собираюсь отдать тебе секрет этого, так что ты не уйдёшь с пустыми руками сегодня."
Он понизил свой голос до драматического шёпота. Я засмеялся над его спектаклем. Я должен был признать, он был изумителен в этом. У меня проскочила мысль, что я находился в присутствии прирождённого актёра.
"Запиши это", сказал он покровительственно. "Почему нет? Ты кажешься более спокойным, когда пишешь."
Я посмотрел на него и мои глаза, должно быть, выдали моё замешательство. Он хлопнул себя по бедрам и очень радостно рассмеялся.
"Лучше всего стереть всю личную историю", сказал он медленно, как если бы давая мне время записать это в моей неловкой манере, "потому что это сделает нас свободными от обременительных мыслей других людей."
Я не мог поверить, что он в действительности говорит это. У меня случился момент замешательства. Он, должно быть, прочитал на моём лице моё внутреннее замешательство и незамедлительно его использовал.
"Взять тебя, например", продолжил он говорить. "Прямо сейчас ты не знаешь, приедешь ты или уйдёшь. И это так, потому что я стёр мою личную историю. Я создал, мало по малу, туман вокруг меня и моей жизни. И сейчас никто не знает наверняка, кто я или что я делаю."
"Но ты сам знаешь, кто ты, не так ли?", вставил я.
"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы заставить меня поверить, что он собирается сказать что он знает, как я этого и ожидал. Его уловка была очень грозной для меня. Я в действительности начал бояться.
"Это маленький секрет, который я собираюсь дать тебе сегодня", сказал он низким голосом. "Никто не знает моей личной истории. Никто не знает, кто я, или что я делаю. Даже я не знаю."
Он скосил взгляд. Он смотрел не на меня, а за меня через моё правое плечо. Он сидел скрестив ноги, его спина была прямой, и всё же он выглядел столь расслабленным. В этот момент он был самой картиной свирепости. Я воображал его как индейского вождя, "краснокожего воина", из романтических саг поселенцев [frontier sagas] из моего детства. Мой романтизм увлёк меня и наиболее коварное ощущение двойственности окутало меня. Я мог искренне сказать, что он мне довольно нравился, и на том же выдохе я мог сказать, что я смертельно боялся его. Он сохранял этот странный пристальный взгляд долгое мгновение.
"Это нечто, что делаю я."
"Где ты научился этому?"
"Я научился этому по ходу своей жизни."
"Твой отец научил тебя этому?"
"Нет. Скажем, я научился этому сам, и сейчас я собираюсь отдать тебе секрет этого, так что ты не уйдёшь с пустыми руками сегодня."
Он понизил свой голос до драматического шёпота. Я засмеялся над его спектаклем. Я должен был признать, он был изумителен в этом. У меня проскочила мысль, что я находился в присутствии прирождённого актёра.
"Запиши это", сказал он покровительственно. "Почему нет? Ты кажешься более спокойным, когда пишешь."
Я посмотрел на него и мои глаза, должно быть, выдали моё замешательство. Он хлопнул себя по бедрам и очень радостно рассмеялся.
"Лучше всего стереть всю личную историю", сказал он медленно, как если бы давая мне время записать это в моей неловкой манере, "потому что это сделает нас свободными от обременительных мыслей других людей."
Я не мог поверить, что он в действительности говорит это. У меня случился момент замешательства. Он, должно быть, прочитал на моём лице моё внутреннее замешательство и незамедлительно его использовал.
"Взять тебя, например", продолжил он говорить. "Прямо сейчас ты не знаешь, приедешь ты или уйдёшь. И это так, потому что я стёр мою личную историю. Я создал, мало по малу, туман вокруг меня и моей жизни. И сейчас никто не знает наверняка, кто я или что я делаю."
"Но ты сам знаешь, кто ты, не так ли?", вставил я.
"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы заставить меня поверить, что он собирается сказать что он знает, как я этого и ожидал. Его уловка была очень грозной для меня. Я в действительности начал бояться.
"Это маленький секрет, который я собираюсь дать тебе сегодня", сказал он низким голосом. "Никто не знает моей личной истории. Никто не знает, кто я, или что я делаю. Даже я не знаю."
Он скосил взгляд. Он смотрел не на меня, а за меня через моё правое плечо. Он сидел скрестив ноги, его спина была прямой, и всё же он выглядел столь расслабленным. В этот момент он был самой картиной свирепости. Я воображал его как индейского вождя, "краснокожего воина", из романтических саг поселенцев [frontier sagas] из моего детства. Мой романтизм увлёк меня и наиболее коварное ощущение двойственности окутало меня. Я мог искренне сказать, что он мне довольно нравился, и на том же выдохе я мог сказать, что я смертельно боялся его. Он сохранял этот странный пристальный взгляд долгое мгновение.
"Идея не иметь личной истории это нечто, что делают Яки?", спросил я.
"Это нечто, что делаю я."
"Где ты научился этому?"
"Я научился этому по ходу своей жизни."
"Твой отец научил тебя этому?"
"Нет. Скажем, я научился этому сам, и сейчас я собираюсь отдать тебе секрет этого, так что ты не уйдёшь с пустыми руками сегодня."
Идея не иметь личной истории. Или иметь отредактированную личную историю.
Сколько раз Бандлер предлагал делать субмодальное редактирование своей личной истории для придания ей большей ресурсности? Кто это выполнил? Для бизнесмена это великолепная идея!
Но, это так трудно по причине недружбы с генерализацией.
Он понизил свой голос до драматического шёпота. Я засмеялся над его спектаклем. Я должен был признать, он был изумителен в этом. У меня проскочила мысль, что я находился в присутствии прирождённого актёра.
"Запиши это", сказал он покровительственно. "Почему нет? Ты кажешься более спокойным, когда пишешь."
Я посмотрел на него и мои глаза, должно быть, выдали моё замешательство. Он хлопнул себя по бедрам и очень радостно рассмеялся.
Придурок Карлос еще не знает, что он попался в ловушку и выхода у него нет.
"Лучше всего стереть всю личную историю", сказал он медленно, как если бы давая мне время записать это в моей неловкой манере, "потому что это сделает нас свободными от обременительных мыслей других людей."
Я не мог поверить, что он в действительности говорит это. У меня случился момент замешательства. Он, должно быть, прочитал на моём лице моё внутреннее замешательство и незамедлительно его использовал.
Свободными от обременительного воздействия мыслей других людей. И действуют эти мысли именно через личную историю.
"Взять тебя, например", продолжил он говорить. "Прямо сейчас ты не знаешь, приедешь ты или уйдёшь. И это так, потому что я стёр мою личную историю. Я создал, мало по малу, туман вокруг меня и моей жизни. И сейчас никто не знает наверняка, кто я или что я делаю."
"Но ты сам знаешь, кто ты, не так ли?", вставил я.
"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
Смех является важным моментом всей этой сцены.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы заставить меня поверить, что он собирается сказать что он знает, как я этого и ожидал. Его уловка была очень грозной для меня. Я в действительности начал бояться.
"Это маленький секрет, который я собираюсь дать тебе сегодня", сказал он низким голосом. "Никто не знает моей личной истории. Никто не знает, кто я, или что я делаю. Даже я не знаю."
Но, на самом деле, он знает свою новую личную историю человека знания.
Он скосил взгляд. Он смотрел не на меня, а за меня через моё правое плечо.
Взгляд через правое плечо правши активизирует его кинестетику. Т.е. магия магией, но ДХ пользуется приемами "изменяющей экспрессии" точно он какой крутой нелпер.
Он сидел скрестив ноги, его спина была прямой, и всё же он выглядел столь расслабленным. В этот момент он был самой картиной свирепости.
Прямой, свирепый и расслабленный. Забавное несочетаемое сочетание. Свирепый есть всегда согнутый и напряженный. Прямой есть напряженный. А он расслабленный. Не иначе он изучал йогу или тайцзы.
Я воображал его как индейского вождя, "краснокожего воина", из романтических саг поселенцев [frontier sagas] из моего детства. Мой романтизм увлёк меня и наиболее коварное ощущение двойственности окутало меня. Я мог искренне сказать, что он мне довольно нравился, и на том же выдохе я мог сказать, что я смертельно боялся его. Он сохранял этот странный пристальный взгляд долгое мгновение.
Прямой, свирепый, расслабленный, и пристально глядящий.
"Это нечто, что делаю я."
"Где ты научился этому?"
"Я научился этому по ходу своей жизни."
"Твой отец научил тебя этому?"
"Нет. Скажем, я научился этому сам, и сейчас я собираюсь отдать тебе секрет этого, так что ты не уйдёшь с пустыми руками сегодня."
Идея не иметь личной истории. Или иметь отредактированную личную историю.
Сколько раз Бандлер предлагал делать субмодальное редактирование своей личной истории для придания ей большей ресурсности? Кто это выполнил? Для бизнесмена это великолепная идея!
Но, это так трудно по причине недружбы с генерализацией.
Он понизил свой голос до драматического шёпота. Я засмеялся над его спектаклем. Я должен был признать, он был изумителен в этом. У меня проскочила мысль, что я находился в присутствии прирождённого актёра.
"Запиши это", сказал он покровительственно. "Почему нет? Ты кажешься более спокойным, когда пишешь."
Я посмотрел на него и мои глаза, должно быть, выдали моё замешательство. Он хлопнул себя по бедрам и очень радостно рассмеялся.
Придурок Карлос еще не знает, что он попался в ловушку и выхода у него нет.
"Лучше всего стереть всю личную историю", сказал он медленно, как если бы давая мне время записать это в моей неловкой манере, "потому что это сделает нас свободными от обременительных мыслей других людей."
Я не мог поверить, что он в действительности говорит это. У меня случился момент замешательства. Он, должно быть, прочитал на моём лице моё внутреннее замешательство и незамедлительно его использовал.
Свободными от обременительного воздействия мыслей других людей. И действуют эти мысли именно через личную историю.
"Взять тебя, например", продолжил он говорить. "Прямо сейчас ты не знаешь, приедешь ты или уйдёшь. И это так, потому что я стёр мою личную историю. Я создал, мало по малу, туман вокруг меня и моей жизни. И сейчас никто не знает наверняка, кто я или что я делаю."
"Но ты сам знаешь, кто ты, не так ли?", вставил я.
"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
Смех является важным моментом всей этой сцены.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы заставить меня поверить, что он собирается сказать что он знает, как я этого и ожидал. Его уловка была очень грозной для меня. Я в действительности начал бояться.
"Это маленький секрет, который я собираюсь дать тебе сегодня", сказал он низким голосом. "Никто не знает моей личной истории. Никто не знает, кто я, или что я делаю. Даже я не знаю."
Но, на самом деле, он знает свою новую личную историю человека знания.
Он скосил взгляд. Он смотрел не на меня, а за меня через моё правое плечо.
Взгляд через правое плечо правши активизирует его кинестетику. Т.е. магия магией, но ДХ пользуется приемами "изменяющей экспрессии" точно он какой крутой нелпер.
Он сидел скрестив ноги, его спина была прямой, и всё же он выглядел столь расслабленным. В этот момент он был самой картиной свирепости.
Прямой, свирепый и расслабленный. Забавное несочетаемое сочетание. Свирепый есть всегда согнутый и напряженный. Прямой есть напряженный. А он расслабленный. Не иначе он изучал йогу или тайцзы.
Я воображал его как индейского вождя, "краснокожего воина", из романтических саг поселенцев [frontier sagas] из моего детства. Мой романтизм увлёк меня и наиболее коварное ощущение двойственности окутало меня. Я мог искренне сказать, что он мне довольно нравился, и на том же выдохе я мог сказать, что я смертельно боялся его. Он сохранял этот странный пристальный взгляд долгое мгновение.
Прямой, свирепый, расслабленный, и пристально глядящий.
"Why are you doing all this for me, don Juan?" I asked.
He took off his hat and scratched his temples in feigned bafflement.
"I'm having a gesture with you, " he said softly. "Other people have had a similar gesture with you;
someday you yourself will have the same gesture with others. Let's say that it is my turn. One day I
found out that if I wanted to be a hunter worthy of self-respect I had to change my way of life.
I used to whine and complain a great deal. I had good reasons to feel shortchanged. I am an Indian
and Indians are treated like dogs. There was nothing I could do to remedy that, so all I was left with
was my sorrow. But then my good fortune spared me and someone taught me to hunt. And I
realized that the way I lived was not worth living ... so I changed it."
"But I am happy with my life, don Juan. Why should I have to change it?"
He began to sing a Mexican song, very softly, and then hummed the tune. His head bobbed up and
down as he followed the beat of the song.
"Do you think that you and I are equals?" he asked in a sharp voice.
His question caught me off guard. I experienced a peculiar buzzing in my ears as though he had
actually shouted his words, which he had not done; however, there had been a metallic sound in his
voice that was reverberating in my ears.
I scratched the inside of my left ear with the small finger of my left hand. My ears itched all the
time and I had developed a rhythmical nervous way of rubbing the inside of them with the small
finger of either hand. The movement was more properly a shake of my whole arm. Don Juan
watched my movements with apparent fascination.
"Well . . . are we equals?" he asked.
"Of course we're equals, " I said.
I was, naturally, being condescending. I felt very warm towards him even though at times I did not
know what to do with him; yet I still held in the back of my mind, although I would never voice it,
the belief that I, being a university student, a man of the sophisticated Western world, was superior
to an Indian.
"No, " he said calmly, "we are not."
"Why, certainly we are, " I protested.
"No, " he said in a soft voice. "We are not equals. I am a hunter and a warrior, and you are a pimp."
My mouth fell open. I could not believe that don Juan had actually said that. I dropped my
notebook and stared at him dumbfoundedly and then, of course, I became furious.
He looked at me with calm and collected eyes. I avoided his gaze. And then he began to talk. He
enunciated his words clearly. They poured out smoothly and deadly. He said that I was pimping for
someone else. That I was not fighting my own battles but the battles of some unknown people. That
I did not want to learn about plants or about hunting or about anything. And that his world of
precise acts and feelings and decisions was infinitely more effective than the blundering idiocy I
called "my life."
He took off his hat and scratched his temples in feigned bafflement.
"I'm having a gesture with you, " he said softly. "Other people have had a similar gesture with you;
someday you yourself will have the same gesture with others. Let's say that it is my turn. One day I
found out that if I wanted to be a hunter worthy of self-respect I had to change my way of life.
I used to whine and complain a great deal. I had good reasons to feel shortchanged. I am an Indian
and Indians are treated like dogs. There was nothing I could do to remedy that, so all I was left with
was my sorrow. But then my good fortune spared me and someone taught me to hunt. And I
realized that the way I lived was not worth living ... so I changed it."
"But I am happy with my life, don Juan. Why should I have to change it?"
He began to sing a Mexican song, very softly, and then hummed the tune. His head bobbed up and
down as he followed the beat of the song.
"Do you think that you and I are equals?" he asked in a sharp voice.
His question caught me off guard. I experienced a peculiar buzzing in my ears as though he had
actually shouted his words, which he had not done; however, there had been a metallic sound in his
voice that was reverberating in my ears.
I scratched the inside of my left ear with the small finger of my left hand. My ears itched all the
time and I had developed a rhythmical nervous way of rubbing the inside of them with the small
finger of either hand. The movement was more properly a shake of my whole arm. Don Juan
watched my movements with apparent fascination.
"Well . . . are we equals?" he asked.
"Of course we're equals, " I said.
I was, naturally, being condescending. I felt very warm towards him even though at times I did not
know what to do with him; yet I still held in the back of my mind, although I would never voice it,
the belief that I, being a university student, a man of the sophisticated Western world, was superior
to an Indian.
"No, " he said calmly, "we are not."
"Why, certainly we are, " I protested.
"No, " he said in a soft voice. "We are not equals. I am a hunter and a warrior, and you are a pimp."
My mouth fell open. I could not believe that don Juan had actually said that. I dropped my
notebook and stared at him dumbfoundedly and then, of course, I became furious.
He looked at me with calm and collected eyes. I avoided his gaze. And then he began to talk. He
enunciated his words clearly. They poured out smoothly and deadly. He said that I was pimping for
someone else. That I was not fighting my own battles but the battles of some unknown people. That
I did not want to learn about plants or about hunting or about anything. And that his world of
precise acts and feelings and decisions was infinitely more effective than the blundering idiocy I
called "my life."
"Зачем ты делаешь это всё для меня, дон Хуан?", спросил я.
Он снял свою шляпу и потёр свои виски в притворной растерянности.
"Я делаю жест [? - gesture] с тобой", сказал он мягко. "Другие люди делали похожие жесты с тобой; однажды ты сам сделаешь такой же жест с другими. Скажем, что сейчас мой черёд. Однажды я обнаружил, что если я хочу быть охотником, стоящим самоуважения, я должен поменять свой путь жизни. Я по-многу ныл и жаловался. У меня были хорошие причины чувствовать себя обделённым. Я индеец, и к индейцам относятся как к собакам. Я ничего не мог сделать, что бы компенсировало это, так что всё, с чем я остался, была моя печаль. Но затем моя добрая удача пощадила меня и некто научил меня охотиться. И я осознал, что путь, которым я жил, не стоит проживания... так что я поменял его."
"Но я счастлив со своей жизнью, дон Хуан. Почему я должен менять её?"
Он начал петь мексиканскую песню, очень мягко, и затем бубнить мотив. Его голова качалась вверх и вниз с тем, как он следовал ритму песни.
"Думаешь ли ты, что ты и я равны?", спросил он резким голосом. Его вопрос застал меня врасплох. Я испытал специфический гул в своих ушах, как если бы он на самом деле прокричал свои слова, чего он не делал; однако, в его голосе было металлическое звучание, которое реверберировало в моих ушах.
Я почесал внутренности своего левого уха мизинцем левой руки. Мои уши всё время чесались, и я развил ритмический нервный способ тереть их внутренность мизинцем каждой руки. Движение было, более точно, сотрясением всей моей руки. Дон Хуан смотрел за моими движениями с очевидным восхищением.
"Хорошо... так мы равны?", спросил он.
"Конечно, мы равны", ответил я.
Я, естественно, проявлял снисходительность. У меня были тёплые чувства к нему, даже хотя временами я не знал, что делать с ним; и всё же я по-прежнему держал на задворках ума, хотя я бы никогда не озвучил это, уверенность в том что я, будучи студентом университета, человеком сложного Западного мира, превосходил Индейца.
"Нет", - сказал он мягко, - "мы не равны".
"Почему, конечно же мы равны", протестовал я.
"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
У меня отвисла челюсть. Я не мог поверить, что дон Хуан действительно сказал это. Я уронил свою записную книжку, и потрясённо на него уставился и затем, конечно, я разъярился.
Он смотрел на меня мягкими собранными глазами. Я избегал его взора. И затем он начал говорить. Он излагал свои слова ясно. Они изливались гладко и смертельно. Он сказал, что я прислуживал [pimping] кому-то другому. Что я сражался не в своих собственных битвах, а в битвах каких-то неизвестных людей. Что я не хотел ничего учить ни о растениях, ни об охоте, ни о чём угодно. И что его мир точных действий и чувств и решений был бесконечно более эффективен, чем неловкий идиотизм, который я называл "моя жизнь".
Он снял свою шляпу и потёр свои виски в притворной растерянности.
"Я делаю жест [? - gesture] с тобой", сказал он мягко. "Другие люди делали похожие жесты с тобой; однажды ты сам сделаешь такой же жест с другими. Скажем, что сейчас мой черёд. Однажды я обнаружил, что если я хочу быть охотником, стоящим самоуважения, я должен поменять свой путь жизни. Я по-многу ныл и жаловался. У меня были хорошие причины чувствовать себя обделённым. Я индеец, и к индейцам относятся как к собакам. Я ничего не мог сделать, что бы компенсировало это, так что всё, с чем я остался, была моя печаль. Но затем моя добрая удача пощадила меня и некто научил меня охотиться. И я осознал, что путь, которым я жил, не стоит проживания... так что я поменял его."
"Но я счастлив со своей жизнью, дон Хуан. Почему я должен менять её?"
Он начал петь мексиканскую песню, очень мягко, и затем бубнить мотив. Его голова качалась вверх и вниз с тем, как он следовал ритму песни.
"Думаешь ли ты, что ты и я равны?", спросил он резким голосом. Его вопрос застал меня врасплох. Я испытал специфический гул в своих ушах, как если бы он на самом деле прокричал свои слова, чего он не делал; однако, в его голосе было металлическое звучание, которое реверберировало в моих ушах.
Я почесал внутренности своего левого уха мизинцем левой руки. Мои уши всё время чесались, и я развил ритмический нервный способ тереть их внутренность мизинцем каждой руки. Движение было, более точно, сотрясением всей моей руки. Дон Хуан смотрел за моими движениями с очевидным восхищением.
"Хорошо... так мы равны?", спросил он.
"Конечно, мы равны", ответил я.
Я, естественно, проявлял снисходительность. У меня были тёплые чувства к нему, даже хотя временами я не знал, что делать с ним; и всё же я по-прежнему держал на задворках ума, хотя я бы никогда не озвучил это, уверенность в том что я, будучи студентом университета, человеком сложного Западного мира, превосходил Индейца.
"Нет", - сказал он мягко, - "мы не равны".
"Почему, конечно же мы равны", протестовал я.
"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
У меня отвисла челюсть. Я не мог поверить, что дон Хуан действительно сказал это. Я уронил свою записную книжку, и потрясённо на него уставился и затем, конечно, я разъярился.
Он смотрел на меня мягкими собранными глазами. Я избегал его взора. И затем он начал говорить. Он излагал свои слова ясно. Они изливались гладко и смертельно. Он сказал, что я прислуживал [pimping] кому-то другому. Что я сражался не в своих собственных битвах, а в битвах каких-то неизвестных людей. Что я не хотел ничего учить ни о растениях, ни об охоте, ни о чём угодно. И что его мир точных действий и чувств и решений был бесконечно более эффективен, чем неловкий идиотизм, который я называл "моя жизнь".
"Зачем ты делаешь это всё для меня, дон Хуан?", спросил я.
Он снял свою шляпу и потёр свои виски в притворной растерянности.
"Я делаю жест [? - gesture] с тобой", сказал он мягко. "Другие люди делали похожие жесты с тобой; однажды ты сам сделаешь такой же жест с другими. Скажем, что сейчас мой черёд.
Наверное, лучше по-русски не "жест", но типа "поступок". Ну, или тогда "широкий жест".
Однажды я обнаружил, что если я хочу быть охотником, стоящим самоуважения, я должен поменять свой путь жизни. Я по-многу ныл и жаловался. У меня были хорошие причины чувствовать себя обделённым. Я индеец, и к индейцам относятся как к собакам. Я ничего не мог сделать, что бы компенсировало это, так что всё, с чем я остался, была моя печаль. Но затем моя добрая удача пощадила меня и некто научил меня охотиться. И я осознал, что путь, которым я жил, не стоит проживания... так что я поменял его."
Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
"Но я счастлив со своей жизнью, дон Хуан. Почему я должен менять её?"
Он начал петь мексиканскую песню, очень мягко, и затем бубнить мотив. Его голова качалась вверх и вниз с тем, как он следовал ритму песни.
"Думаешь ли ты, что ты и я равны?", спросил он резким голосом. Его вопрос застал меня врасплох. Я испытал специфический гул в своих ушах, как если бы он на самом деле прокричал свои слова, чего он не делал; однако, в его голосе было металлическое звучание, которое реверберировало в моих ушах.
Это/реакция указывает, что Карлуша от кого-то из родственников получил особенную форму воспитания/прививку неожиданных ценностей.
Я почесал внутренности своего левого уха мизинцем левой руки. Мои уши всё время чесались, и я развил ритмический нервный способ тереть их внутренность мизинцем каждой руки. Движение было, более точно, сотрясением всей моей руки. Дон Хуан смотрел за моими движениями с очевидным восхищением.
"Хорошо... так мы равны?", спросил он.
"Конечно, мы равны", ответил я.
Это какая-то фантастическая вещь, про которую невозможно высказать даже догадок. И конечно, в стандартных переводах таких деталей не было и в помине.
Я, естественно, проявлял снисходительность. У меня были тёплые чувства к нему, даже хотя временами я не знал, что делать с ним; и всё же я по-прежнему держал на задворках ума, хотя я бы никогда не озвучил это, уверенность в том что я, будучи студентом университета, человеком сложного Западного мира, превосходил Индейца.
"Нет", - сказал он мягко, - "мы не равны".
"Почему, конечно же мы равны", протестовал я.
"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
Мда.
У меня отвисла челюсть. Я не мог поверить, что дон Хуан действительно сказал это. Я уронил свою записную книжку, и потрясённо на него уставился и затем, конечно, я разъярился.
Он смотрел на меня мягкими собранными глазами. Я избегал его взора. И затем он начал говорить. Он излагал свои слова ясно. Они изливались гладко и смертельно. Он сказал, что я прислуживал [pimping] кому-то другому. Что я сражался не в своих собственных битвах, а в битвах каких-то неизвестных людей. Что я не хотел ничего учить ни о растениях, ни об охоте, ни о чём угодно. И что его мир точных действий и чувств и решений был бесконечно более эффективен, чем неловкий идиотизм, который я называл "моя жизнь".
Неловкий идиотизм. И как это соединить с бизнесом?
Он снял свою шляпу и потёр свои виски в притворной растерянности.
"Я делаю жест [? - gesture] с тобой", сказал он мягко. "Другие люди делали похожие жесты с тобой; однажды ты сам сделаешь такой же жест с другими. Скажем, что сейчас мой черёд.
Наверное, лучше по-русски не "жест", но типа "поступок". Ну, или тогда "широкий жест".
Однажды я обнаружил, что если я хочу быть охотником, стоящим самоуважения, я должен поменять свой путь жизни. Я по-многу ныл и жаловался. У меня были хорошие причины чувствовать себя обделённым. Я индеец, и к индейцам относятся как к собакам. Я ничего не мог сделать, что бы компенсировало это, так что всё, с чем я остался, была моя печаль. Но затем моя добрая удача пощадила меня и некто научил меня охотиться. И я осознал, что путь, которым я жил, не стоит проживания... так что я поменял его."
Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
"Но я счастлив со своей жизнью, дон Хуан. Почему я должен менять её?"
Он начал петь мексиканскую песню, очень мягко, и затем бубнить мотив. Его голова качалась вверх и вниз с тем, как он следовал ритму песни.
"Думаешь ли ты, что ты и я равны?", спросил он резким голосом. Его вопрос застал меня врасплох. Я испытал специфический гул в своих ушах, как если бы он на самом деле прокричал свои слова, чего он не делал; однако, в его голосе было металлическое звучание, которое реверберировало в моих ушах.
Это/реакция указывает, что Карлуша от кого-то из родственников получил особенную форму воспитания/прививку неожиданных ценностей.
Я почесал внутренности своего левого уха мизинцем левой руки. Мои уши всё время чесались, и я развил ритмический нервный способ тереть их внутренность мизинцем каждой руки. Движение было, более точно, сотрясением всей моей руки. Дон Хуан смотрел за моими движениями с очевидным восхищением.
"Хорошо... так мы равны?", спросил он.
"Конечно, мы равны", ответил я.
Это какая-то фантастическая вещь, про которую невозможно высказать даже догадок. И конечно, в стандартных переводах таких деталей не было и в помине.
Я, естественно, проявлял снисходительность. У меня были тёплые чувства к нему, даже хотя временами я не знал, что делать с ним; и всё же я по-прежнему держал на задворках ума, хотя я бы никогда не озвучил это, уверенность в том что я, будучи студентом университета, человеком сложного Западного мира, превосходил Индейца.
"Нет", - сказал он мягко, - "мы не равны".
"Почему, конечно же мы равны", протестовал я.
"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
Мда.
У меня отвисла челюсть. Я не мог поверить, что дон Хуан действительно сказал это. Я уронил свою записную книжку, и потрясённо на него уставился и затем, конечно, я разъярился.
Он смотрел на меня мягкими собранными глазами. Я избегал его взора. И затем он начал говорить. Он излагал свои слова ясно. Они изливались гладко и смертельно. Он сказал, что я прислуживал [pimping] кому-то другому. Что я сражался не в своих собственных битвах, а в битвах каких-то неизвестных людей. Что я не хотел ничего учить ни о растениях, ни об охоте, ни о чём угодно. И что его мир точных действий и чувств и решений был бесконечно более эффективен, чем неловкий идиотизм, который я называл "моя жизнь".
Неловкий идиотизм. И как это соединить с бизнесом?
Наверное, лучше по-русски не "жест", но типа "поступок". Ну, или тогда "широкий жест".
М.б. - "символическое действие".
Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
Думаю, надо выбрать общее направление соединения Пути воина с бизнесом:
- бизнес как ПРОЧТЕНИЕ/реализация пути воина;
- бизнес как АЛЛЕГОРИЯ пути воина;
- смешанный вариант(?).
В первом случае переносится всё прямо, и бизнесмен у нас будет и со смертью советоваться, и виденью учиться, и на силу охотиться, и стремиться в перспективе стать человеком знания. Просто одним из контекстов его повседневного обитания будет один из бизнес-контекстов.
Во втором случае у нас получается что-то вроде ээ акулы бизнеса, который ни с какими потусторонними вещами не общается, главной и единственной целью имеет прибыль, предельно целеустремлён и дисциплинирован по отношению к ней.
В третьем случае у нас получается что-то вроде бизнесмена-колдуна. Какая-то современная разновидность древних видящих(?), которые пытались приспособить потусторонние техники к контролю своих "товарищей" (fellow men) - окружающих обычных людей.
Это/реакция указывает, что Карлуша от кого-то из родственников получил особенную форму воспитания/прививку неожиданных ценностей.
М.б. немного офф. - если мне девушка говорит что-то вроде этого "я счастлива своей жизнью" - то я знаю, что от неё надо держаться по-дальше, во избежание потери времени :))
Дон Хуан как бы дал хорошего пинка Карлосу с его ориентировкой на голимые "социальные" ценности.
--"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
--Мда.
Если бы дальше не было разговора про чужие битвы - я бы перевёл это оскорбительное слово - "баба".
Неловкий идиотизм. И как это соединить с бизнесом?
Хм, ну тут вроде просто. По всем вариантам соединения - надо заниматься своим бизнесом, и вести дела аккуратно и точно :)
М.б. - "символическое действие".
Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
Думаю, надо выбрать общее направление соединения Пути воина с бизнесом:
- бизнес как ПРОЧТЕНИЕ/реализация пути воина;
- бизнес как АЛЛЕГОРИЯ пути воина;
- смешанный вариант(?).
В первом случае переносится всё прямо, и бизнесмен у нас будет и со смертью советоваться, и виденью учиться, и на силу охотиться, и стремиться в перспективе стать человеком знания. Просто одним из контекстов его повседневного обитания будет один из бизнес-контекстов.
Во втором случае у нас получается что-то вроде ээ акулы бизнеса, который ни с какими потусторонними вещами не общается, главной и единственной целью имеет прибыль, предельно целеустремлён и дисциплинирован по отношению к ней.
В третьем случае у нас получается что-то вроде бизнесмена-колдуна. Какая-то современная разновидность древних видящих(?), которые пытались приспособить потусторонние техники к контролю своих "товарищей" (fellow men) - окружающих обычных людей.
Это/реакция указывает, что Карлуша от кого-то из родственников получил особенную форму воспитания/прививку неожиданных ценностей.
М.б. немного офф. - если мне девушка говорит что-то вроде этого "я счастлива своей жизнью" - то я знаю, что от неё надо держаться по-дальше, во избежание потери времени :))
Дон Хуан как бы дал хорошего пинка Карлосу с его ориентировкой на голимые "социальные" ценности.
--"Нет", сказал он мягким голосом. "Мы не равны. Я охотник и воин, а ты мальчик на побегушках [pimp]."
--Мда.
Если бы дальше не было разговора про чужие битвы - я бы перевёл это оскорбительное слово - "баба".
Неловкий идиотизм. И как это соединить с бизнесом?
Хм, ну тут вроде просто. По всем вариантам соединения - надо заниматься своим бизнесом, и вести дела аккуратно и точно :)
He asked if I usually carried my briefcase when I walked. I said I did.
"That's madness, " he said. "I've told you never to carry anything in your hands when you walk. Get
a knapsack."
I laughed. The idea of carrying my notes in a knapsack was ludicrous. I told him that ordinarily I
wore a suit and a knapsack over a three-piece suit would be a preposterous sight.
"Put your coat on over the knapsack," he said. "It is better that people think you're a hunchback
than to ruin your body carrying all this around." He urged me to get out my notebook and write. He
seemed to be making a deliberate effort to put me at ease. I complained again about the feeling of
physical discomfort and the strange sense of unhappiness I was experiencing. Don Juan laughed
and said, "You're beginning to learn."
We then had a long conversation. He said that Mescalito, by allowing me to play with him, had
pointed me out as a "chosen man" and that, although he was baffled by the omen because I was not
an Indian, he was going to pass on to me some secret knowledge. He said that he had had a
"benefactor" himself, who taught him how to become a "man of knowledge."
I sensed that something dreadful was about to happen. The revelation that I was his chosen man,
plus the unquestionable strangeness of his ways and the devastating effect that peyote had had on
me, created a state of unbearable apprehension and indecision. But don Juan disregarded my
feelings and recommended that I should only think of the wonder of Mescalito playing with me.
"Think about nothing else, " he said. "The rest will come to you of itself."
He stood up and patted me gently on the head and said in a very soft voice, "I am going to teach
you how to become a warrior in the same manner I have taught you how to hunt. I must warn you,
though, learning how to hunt has not made you into a hunter, nor would learning how to become a
warrior make you one."
I experienced a sense of frustration, a physical discomfort that bordered on anguish. I complained
about the vivid dreams and nightmares I was having. He seemed to deliberate for a moment and sat
down again. "They're weird dreams, " I said.
"You've always had weird dreams, " he retorted.
"I'm telling you, this time they are truly more weird than anything I've ever had."
"Don't concern yourself. They are only dreams. Like the dreams of any ordinary dreamer, they
don't have power. So what's the use of worrying about them or talking about them?"
"They bother me, don Juan. Isn't there something I can do to stop them?"
"Nothing. Let them pass, " he said. "Now it's time for you to become accessible to power, and you
are going to begin by tackling dreaming."
The tone of voice he used when he said "dreaming" made me think that he was using the word in a
very particular fashion. I was pondering about a proper question to ask when he began to talk again.
"That's madness, " he said. "I've told you never to carry anything in your hands when you walk. Get
a knapsack."
I laughed. The idea of carrying my notes in a knapsack was ludicrous. I told him that ordinarily I
wore a suit and a knapsack over a three-piece suit would be a preposterous sight.
"Put your coat on over the knapsack," he said. "It is better that people think you're a hunchback
than to ruin your body carrying all this around." He urged me to get out my notebook and write. He
seemed to be making a deliberate effort to put me at ease. I complained again about the feeling of
physical discomfort and the strange sense of unhappiness I was experiencing. Don Juan laughed
and said, "You're beginning to learn."
We then had a long conversation. He said that Mescalito, by allowing me to play with him, had
pointed me out as a "chosen man" and that, although he was baffled by the omen because I was not
an Indian, he was going to pass on to me some secret knowledge. He said that he had had a
"benefactor" himself, who taught him how to become a "man of knowledge."
I sensed that something dreadful was about to happen. The revelation that I was his chosen man,
plus the unquestionable strangeness of his ways and the devastating effect that peyote had had on
me, created a state of unbearable apprehension and indecision. But don Juan disregarded my
feelings and recommended that I should only think of the wonder of Mescalito playing with me.
"Think about nothing else, " he said. "The rest will come to you of itself."
He stood up and patted me gently on the head and said in a very soft voice, "I am going to teach
you how to become a warrior in the same manner I have taught you how to hunt. I must warn you,
though, learning how to hunt has not made you into a hunter, nor would learning how to become a
warrior make you one."
I experienced a sense of frustration, a physical discomfort that bordered on anguish. I complained
about the vivid dreams and nightmares I was having. He seemed to deliberate for a moment and sat
down again. "They're weird dreams, " I said.
"You've always had weird dreams, " he retorted.
"I'm telling you, this time they are truly more weird than anything I've ever had."
"Don't concern yourself. They are only dreams. Like the dreams of any ordinary dreamer, they
don't have power. So what's the use of worrying about them or talking about them?"
"They bother me, don Juan. Isn't there something I can do to stop them?"
"Nothing. Let them pass, " he said. "Now it's time for you to become accessible to power, and you
are going to begin by tackling dreaming."
The tone of voice he used when he said "dreaming" made me think that he was using the word in a
very particular fashion. I was pondering about a proper question to ask when he began to talk again.
Он спросил, носил ли я обычно дипломат, когда шел куда-либо. Я сказал, что носил.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду". Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду". Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
--Наверное, лучше по-русски не "жест", но типа "поступок". Ну, или тогда "широкий жест".
--М.б. - "символическое действие".
Нет, это именно широкий жест :)
--Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
--Думаю, надо выбрать общее направление соединения Пути воина с бизнесом: - бизнес как ПРОЧТЕНИЕ/реализация пути воина; - бизнес как АЛЛЕГОРИЯ пути воина;- смешанный вариант(?).
Да, все просто. Воин может заниматься бизнесом как разновидностью сталкинга с тиранами.
Т.е. воин может заниматься бизнесом только как частью общего развития ЗНАНИЯ.
Т.е. для занятия бизнесом нужно эээ выкроить какой-то маленький кусочек знания, который требуется неуклонно развивать.
Т.е. для занятия бизнесом требуется быть хоть чуть-чуть нагвалистом.
Ну, все это для того, чтобы быть бизнесменом-воином.
В первом случае переносится всё прямо, и бизнесмен у нас будет и со смертью советоваться, и виденью учиться, и на силу охотиться, и стремиться в перспективе стать человеком знания. Просто одним из контекстов его повседневного обитания будет один из бизнес-контекстов.
Вот я об этом выше и написал.
Во втором случае у нас получается что-то вроде ээ акулы бизнеса, который ни с какими потусторонними вещами не общается, главной и единственной целью имеет прибыль, предельно целеустремлён и дисциплинирован по отношению к ней.
Так не получится. Для занятия нагвализмом потустороннее необязательно. Пожалуйста, делай всю жизнь типа перепросмотр личной истории. Это даст тебе кучу ресурсов. А при умирании по старости перепросмотр м.б. сделает, а м.б. не сделает свое потустороннее дело.
Как-то так.
Но, одной дисциплинированностью не отделаешься. Нужна хотя бы одна настоящая зачетная нагвалисткая техника, которая бы открывала акулу бизнеса Силе.
В третьем случае у нас получается что-то вроде бизнесмена-колдуна. Какая-то современная разновидность древних видящих(?), которые пытались приспособить потусторонние техники к контролю своих "товарищей" (fellow men) - окружающих обычных людей.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
--М.б. - "символическое действие".
Нет, это именно широкий жест :)
--Охотится на Силу. А как это соединить с бизнесом?
--Думаю, надо выбрать общее направление соединения Пути воина с бизнесом: - бизнес как ПРОЧТЕНИЕ/реализация пути воина; - бизнес как АЛЛЕГОРИЯ пути воина;- смешанный вариант(?).
Да, все просто. Воин может заниматься бизнесом как разновидностью сталкинга с тиранами.
Т.е. воин может заниматься бизнесом только как частью общего развития ЗНАНИЯ.
Т.е. для занятия бизнесом нужно эээ выкроить какой-то маленький кусочек знания, который требуется неуклонно развивать.
Т.е. для занятия бизнесом требуется быть хоть чуть-чуть нагвалистом.
Ну, все это для того, чтобы быть бизнесменом-воином.
В первом случае переносится всё прямо, и бизнесмен у нас будет и со смертью советоваться, и виденью учиться, и на силу охотиться, и стремиться в перспективе стать человеком знания. Просто одним из контекстов его повседневного обитания будет один из бизнес-контекстов.
Вот я об этом выше и написал.
Во втором случае у нас получается что-то вроде ээ акулы бизнеса, который ни с какими потусторонними вещами не общается, главной и единственной целью имеет прибыль, предельно целеустремлён и дисциплинирован по отношению к ней.
Так не получится. Для занятия нагвализмом потустороннее необязательно. Пожалуйста, делай всю жизнь типа перепросмотр личной истории. Это даст тебе кучу ресурсов. А при умирании по старости перепросмотр м.б. сделает, а м.б. не сделает свое потустороннее дело.
Как-то так.
Но, одной дисциплинированностью не отделаешься. Нужна хотя бы одна настоящая зачетная нагвалисткая техника, которая бы открывала акулу бизнеса Силе.
В третьем случае у нас получается что-то вроде бизнесмена-колдуна. Какая-то современная разновидность древних видящих(?), которые пытались приспособить потусторонние техники к контролю своих "товарищей" (fellow men) - окружающих обычных людей.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
Так не получится. Для занятия нагвализмом потустороннее необязательно. Пожалуйста, делай всю жизнь типа перепросмотр личной истории. Это даст тебе кучу ресурсов. А при умирании по старости перепросмотр м.б. сделает, а м.б. не сделает свое потустороннее дело.
Как-то так.
Понятно: метапрактика нагвализма :)
Ну, насколько я понимаю, даже у матёрых нагвалистов, которые там всю жизнь занимаются всякими видениями и сновидениями, путешествиями в иные миры, общением с союзниками и т.д. - то у них нет никаких гарантий благополучно пересечь порог жизни/смерти, а есть лишь те или иные шансы.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
Ну, тогда и давайте продолжать по первому варианту.
Как-то так.
Понятно: метапрактика нагвализма :)
Ну, насколько я понимаю, даже у матёрых нагвалистов, которые там всю жизнь занимаются всякими видениями и сновидениями, путешествиями в иные миры, общением с союзниками и т.д. - то у них нет никаких гарантий благополучно пересечь порог жизни/смерти, а есть лишь те или иные шансы.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
Ну, тогда и давайте продолжать по первому варианту.
->"I've never told you about dreaming, because until now I was only concerned with teaching you
how to be a hunter, " he said. "A hunter is not concerned with the manipulation of power, therefore
his dreams are only dreams. They might be poignant but they are not dreaming.
"A warrior, on the other hand, seeks power, and one of the avenues to power is dreaming. You may
say that the difference between a hunter and a warrior is that a warrior is on his
way to power, while a hunter knows nothing or very little about it.
"The decision as to who can be a warrior and who can only be a hunter is not up to us. That
decision is in the realm of the powers that guide men. That's why your playing with Mescalito was
such an important omen. Those forces guided you to me; they took you to that bus depot,
remember? Some clown brought you to me. A perfect omen, a clown pointing you out. So, I taught
you how to be a hunter. And then the other perfect omen, Mescalito himself playing with you. See
what I mean?"
His weird logic was overwhelming. His words created visions of myself succumbing to something
awesome and unknown, something which I had not bargained for, and which I had not conceived
existed, even in my wildest fantasies.
"What do you propose I should do?" I asked.
"Become accessible to power; tackle your dreams, " he replied. "You call them dreams because you
have no power. A warrior, being a man who seeks power, doesn't call them dreams, he calls them
real."
"You mean he takes his dreams as being reality?"
"He doesn't take anything as being anything else. What you call dreams are real for a warrior. You
must understand that a warrior is not a fool. A warrior is an immaculate hunter who hunts power;
he's not drunk, or crazed, and he has neither the time nor the disposition to bluff, or to lie to
himself, or to make a wrong move. The stakes are too high for that. The stakes are his trimmed
orderly life which he has taken so long to tighten and perfect. He is not going to throw that away by
making some stupid miscalculation, by taking something for being something else.
"Dreaming is real for a warrior because in it he can act deliberately, he can choose and reject, he
can select from a variety of items those which lead to power, and then he can manipulate them and
use them, while in an ordinary dream he cannot act deliberately." "Do you mean then, don Juan,
that dreaming is real?"
"Of course it is real."
"As real as what we are doing now?"
"If you want to compare things, I can say that it is perhaps more real. In dreaming you have power;
you can change things; you may find out countless concealed facts; you can control whatever you
want."
how to be a hunter, " he said. "A hunter is not concerned with the manipulation of power, therefore
his dreams are only dreams. They might be poignant but they are not dreaming.
"A warrior, on the other hand, seeks power, and one of the avenues to power is dreaming. You may
say that the difference between a hunter and a warrior is that a warrior is on his
way to power, while a hunter knows nothing or very little about it.
"The decision as to who can be a warrior and who can only be a hunter is not up to us. That
decision is in the realm of the powers that guide men. That's why your playing with Mescalito was
such an important omen. Those forces guided you to me; they took you to that bus depot,
remember? Some clown brought you to me. A perfect omen, a clown pointing you out. So, I taught
you how to be a hunter. And then the other perfect omen, Mescalito himself playing with you. See
what I mean?"
His weird logic was overwhelming. His words created visions of myself succumbing to something
awesome and unknown, something which I had not bargained for, and which I had not conceived
existed, even in my wildest fantasies.
"What do you propose I should do?" I asked.
"Become accessible to power; tackle your dreams, " he replied. "You call them dreams because you
have no power. A warrior, being a man who seeks power, doesn't call them dreams, he calls them
real."
"You mean he takes his dreams as being reality?"
"He doesn't take anything as being anything else. What you call dreams are real for a warrior. You
must understand that a warrior is not a fool. A warrior is an immaculate hunter who hunts power;
he's not drunk, or crazed, and he has neither the time nor the disposition to bluff, or to lie to
himself, or to make a wrong move. The stakes are too high for that. The stakes are his trimmed
orderly life which he has taken so long to tighten and perfect. He is not going to throw that away by
making some stupid miscalculation, by taking something for being something else.
"Dreaming is real for a warrior because in it he can act deliberately, he can choose and reject, he
can select from a variety of items those which lead to power, and then he can manipulate them and
use them, while in an ordinary dream he cannot act deliberately." "Do you mean then, don Juan,
that dreaming is real?"
"Of course it is real."
"As real as what we are doing now?"
"If you want to compare things, I can say that it is perhaps more real. In dreaming you have power;
you can change things; you may find out countless concealed facts; you can control whatever you
want."
->"Я никогда не рассказывал тебе о сновидении, потому что до сих пор я был озабочен только тем, чтобы научить тебя, как быть охотником", сказал он. "Охотник не озабочен манипулированием силой, поэтому его сны лишь только сны. Они могут быть острыми, но они не являются сновидением."
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контроллировать всё что захочешь."
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контроллировать всё что захочешь."
Он спросил, носил ли я обычно дипломат, когда шел куда-либо. Я сказал, что носил.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду".
Ну, т.е. мы договорились до того, что ищем извлекаемые в обычную реальность из нагвализма большие и лучше малые техники.
А вот потом, обсуждаем, какой прок от этого в бизнесе.
Носить всегда только рюкзак есть мини-техника нагвализма. В жизни она прекрасно воспроизводима. А напрямую к бизнесу не приложима. Ну, если только не организовать производство элегантных рюкзаков силы для начинающих бизнесменов.
Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
В нагвализме обучение на ранних стадиях всегда сопровождается тем или иным дискомфортом.
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Не зачет. Бизнесмены жевать батончики мескалито не будут.
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
Действительное чудо.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Звучит интригующе, но расшифровывается просто. Обучение охотится поставило Карлушу на тропу обучения быть воином. Обучение быть воином поставило его на тропу быть человеком знания. И т.п.
Т.е. в нагвализме каждый этап обучения не имеет встроенных качественных зачетных результатов, но есть просто типа перехода на другой уровень обучения.
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Вот пример, как нагвалисты напрямую могут игнорировать все что угодно.
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
Снаряжение/настройка сновидения.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду".
Ну, т.е. мы договорились до того, что ищем извлекаемые в обычную реальность из нагвализма большие и лучше малые техники.
А вот потом, обсуждаем, какой прок от этого в бизнесе.
Носить всегда только рюкзак есть мини-техника нагвализма. В жизни она прекрасно воспроизводима. А напрямую к бизнесу не приложима. Ну, если только не организовать производство элегантных рюкзаков силы для начинающих бизнесменов.
Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
В нагвализме обучение на ранних стадиях всегда сопровождается тем или иным дискомфортом.
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Не зачет. Бизнесмены жевать батончики мескалито не будут.
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
Действительное чудо.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Звучит интригующе, но расшифровывается просто. Обучение охотится поставило Карлушу на тропу обучения быть воином. Обучение быть воином поставило его на тропу быть человеком знания. И т.п.
Т.е. в нагвализме каждый этап обучения не имеет встроенных качественных зачетных результатов, но есть просто типа перехода на другой уровень обучения.
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Вот пример, как нагвалисты напрямую могут игнорировать все что угодно.
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
Снаряжение/настройка сновидения.
--ищем исполнимые и немистические техники
--затем смотрим как их приспособить к бизнесу
Это позволит сохранить процесс сквозного обзора первоисточника.
--затем смотрим как их приспособить к бизнесу
Это позволит сохранить процесс сквозного обзора первоисточника.
->"Я никогда не рассказывал тебе о сновидении, потому что до сих пор я был озабочен только тем, чтобы научить тебя, как быть охотником", сказал он. "Охотник не озабочен манипулированием силой, поэтому его сны лишь только сны. Они могут быть острыми, но они не являются сновидением."
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
Ну, здесь он малость подзабыл, а сам говорил противоположное, что распорядок охотника на магических животных типа магического оленя это тоже связано с Силой. Короче, демагог, как все тренеры.
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
Ага. И над этими знамениями ДХ раздумывал кучу времени - чуть не несколько лет.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
Воин бережно относится ко всем мыслимым ресурсам.
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контролировать всё что захочешь."
Бизнес_в_сновидении. Замечательно.
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
Ну, здесь он малость подзабыл, а сам говорил противоположное, что распорядок охотника на магических животных типа магического оленя это тоже связано с Силой. Короче, демагог, как все тренеры.
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
Ага. И над этими знамениями ДХ раздумывал кучу времени - чуть не несколько лет.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
Воин бережно относится ко всем мыслимым ресурсам.
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контролировать всё что захочешь."
Бизнес_в_сновидении. Замечательно.
Yesterday morning don Juan and I drove to town and ate breakfast at a restaurant. He advised me
not to change my eating habits too drastically. "Your body is not used to power meat, " he said.
"You'd get sick if you didn't eat your food." He himself ate heartily. When I joked about it he
simply said, "My body likes everything."
Around noon we hiked back to the water canyon. We proceeded to make ourselves noticeable to
the spirit by "noisy talk" and by a forced silence which lasted hours. When we left the place,
instead of heading back to the house, don Juan took off in the direction of the mountains. We
reached some mild slopes first and then we climbed to the top of some high hills. There, don Juan
picked out a spot to rest in the open unshaded area. He told me that we had to wait until dusk , and
that I should conduct myself in the most natural fashion, which included asking all the questions I
wanted.
"I know that the spirit is out there lurking, " he said in a very low voice.
"Where?"
"Out there, in the bushes."
"What kind of spirit is it?"
He looked at me with a quizzical expression and retorted,
"How many kinds are there?"
We both laughed. I was asking questions out of nervousness.
"It'll come out at dusk, " he said. "We just have to wait." I remained quiet. I had run out of
questions.
"This is the time when we must keep on talking, " he said. "The human voice attracts spirits.
There's one lurking out there now. We are making ourselves available to it, so keep on talking."
I experienced an idiotic sense of vacuity. I could not think of anything to say. He laughed and
patted me on the back.
"You're truly a pill, " he said. "When you have to talk, you lose your tongue. Come on, beat your
gums."
He made a hilarious gesture of beating his gums together, opening and closing his mouth with
great speed.
"There are certain things we will talk about from now on only at places of power, " he went on. "I
have brought you here, because this is your first trial. This is a place of power, and here we can talk
only about power."
"I really don't know what power is, " I said.
"Power is something a warrior deals with, " he said. "At first it's an incredible, far-fetched affair; it
is hard to even think about it. This is what's happening to you now. Then power becomes a serious
matter; one may not have it, or one may not even fully realize that it exists, yet one knows that
something is there, something which was not noticeable before. Next power is manifested as
something uncontrollable that comes to oneself. It is not possible for me to say how it comes or
what it really is. It is nothing and yet it makes marvels appear before your very eyes. And finally
power is something in oneself, something that controls one's acts and yet obeys one's command."
There was a short pause. Don Juan asked me if I had understood. I felt ludicrous saying I did. He
seemed to have noticed my dismay and chuckled.
"I am going to teach you right here the first step to power, " he said as if he were dictating a letter
to me. "I am going to teach you how to set up dreaming."
not to change my eating habits too drastically. "Your body is not used to power meat, " he said.
"You'd get sick if you didn't eat your food." He himself ate heartily. When I joked about it he
simply said, "My body likes everything."
Around noon we hiked back to the water canyon. We proceeded to make ourselves noticeable to
the spirit by "noisy talk" and by a forced silence which lasted hours. When we left the place,
instead of heading back to the house, don Juan took off in the direction of the mountains. We
reached some mild slopes first and then we climbed to the top of some high hills. There, don Juan
picked out a spot to rest in the open unshaded area. He told me that we had to wait until dusk , and
that I should conduct myself in the most natural fashion, which included asking all the questions I
wanted.
"I know that the spirit is out there lurking, " he said in a very low voice.
"Where?"
"Out there, in the bushes."
"What kind of spirit is it?"
He looked at me with a quizzical expression and retorted,
"How many kinds are there?"
We both laughed. I was asking questions out of nervousness.
"It'll come out at dusk, " he said. "We just have to wait." I remained quiet. I had run out of
questions.
"This is the time when we must keep on talking, " he said. "The human voice attracts spirits.
There's one lurking out there now. We are making ourselves available to it, so keep on talking."
I experienced an idiotic sense of vacuity. I could not think of anything to say. He laughed and
patted me on the back.
"You're truly a pill, " he said. "When you have to talk, you lose your tongue. Come on, beat your
gums."
He made a hilarious gesture of beating his gums together, opening and closing his mouth with
great speed.
"There are certain things we will talk about from now on only at places of power, " he went on. "I
have brought you here, because this is your first trial. This is a place of power, and here we can talk
only about power."
"I really don't know what power is, " I said.
"Power is something a warrior deals with, " he said. "At first it's an incredible, far-fetched affair; it
is hard to even think about it. This is what's happening to you now. Then power becomes a serious
matter; one may not have it, or one may not even fully realize that it exists, yet one knows that
something is there, something which was not noticeable before. Next power is manifested as
something uncontrollable that comes to oneself. It is not possible for me to say how it comes or
what it really is. It is nothing and yet it makes marvels appear before your very eyes. And finally
power is something in oneself, something that controls one's acts and yet obeys one's command."
There was a short pause. Don Juan asked me if I had understood. I felt ludicrous saying I did. He
seemed to have noticed my dismay and chuckled.
"I am going to teach you right here the first step to power, " he said as if he were dictating a letter
to me. "I am going to teach you how to set up dreaming."
Вчера утром дон Хуан и я съездили в город и позавтракали в ресторане. Он посоветовал мне не менять мои привычки в еде слишком резко. "Твоё тело не привыкло к мясу силы", сказал он.
"Ты бы заболел, если бы не ел своей еды". Сам он кушал от всего сердца. Когда я пошутил об этом он просто сказал, "Моё тело любит всё".
Около полудня мы прогулялись обратно к водному каньону. Мы продолжали делать себя заметными для духа путём "шумных разговоров" и принудительной тишины, продолжавшейся часами. Когда мы покинули место, вместо того чтобы пойти обратно домой, дон Хуан пустился в направлении гор. Мы сначала достигли некоторых средних склонов, и затем мы взобрались на вершину некоторых высоких холмов. Там дон Хуан выбрал точку для отдыха на открытом не затенённом участке. Он сказал мне, что мы должны подождать до заката, и что мне следует вести себя в наиболее естественной манере, что включало задавание всех вопросов, которые я хотел.
"Я знаю, что дух затаился где-то там", сказал он очень низким голосом.
"Где?"
"Там, в кустах"
"Что это за разновидность духа?"
Он посмотрел на меня с насмешливым выражением и отпарировал,
"А сколько разновидностей существует?"
Мы оба рассмеялись. Я задавал вопросы на фоне нервозности.
"Оно выйдет на закате", сказал он. "Нам просто надо ждать". Я сохранял молчание. У меня закончились вопросы.
"Это время, когда мы должны продолжать говорить", сказал он. "Человеческий голос привлекает духов. Сейчас один затаился где-то там. Мы делаем себя доступными для него, так что продолжай разговаривать".
Я испытал идиотское чувство пустоты. Я не мог ничего придумать, что сказать. Он рассмеялся и потрепал меня по спине.
"Ты реально заноза [pill]", сказал он. "Когда ты должен говорить, ты как язык проглотил [lose tongue]. Давай, точи лясы [beat your gums]."
Он показал смешное движение «натачивания ляс», открывая и закрывая рот с большой скоростью.
"Есть определённые вещи, о которых мы будем говорить, отныне, только в местах силы", продолжил он. "Я привёл тебя сюда, потому что это твоё первое испытание. Это место силы, и здесь мы можем говорить только о силе".
"Я действительно не знаю, что такое сила", сказал я.
"Сила это нечто, с чем имеет дело воин", сказал он. "По-началу это невероятное, натянутое предприятие; тяжело даже думать о нём. Это то, что происходит с тобой сейчас. Затем сила становится серьёзной вещью; можно не иметь её, или даже не до конца осознавать что она существует, и всё же знать, что нечто там, нечто что до сих пор не было заметным. Затем сила проявляется как нечто не контроллируемое, что приходит к тебе самому. Не в моих возможностях сказать, как она приходит, или что она в действительности такое. Она ничто, и всё же она заставляет чудеса возникнуть перед самыми глазами. И, наконец, сила это нечто в тебе самом, нечто что контроллирует твои действия и всё же подчиняется твоим командам".
Возникла короткая пауза. Дон Хуан спросил меня, понял ли я. Я почувствовал себя нелепо, ответив утвердительно. Он, по-видимому, заметил моё смятение и тихо рассмеялся.
"Я собираюсь научить тебя прямо здесь первому шагу к силе", сказал он, как если бы диктовал мне письмо. "Я собираюсь научить тебя тому, как настроить сновидение".
"Ты бы заболел, если бы не ел своей еды". Сам он кушал от всего сердца. Когда я пошутил об этом он просто сказал, "Моё тело любит всё".
Около полудня мы прогулялись обратно к водному каньону. Мы продолжали делать себя заметными для духа путём "шумных разговоров" и принудительной тишины, продолжавшейся часами. Когда мы покинули место, вместо того чтобы пойти обратно домой, дон Хуан пустился в направлении гор. Мы сначала достигли некоторых средних склонов, и затем мы взобрались на вершину некоторых высоких холмов. Там дон Хуан выбрал точку для отдыха на открытом не затенённом участке. Он сказал мне, что мы должны подождать до заката, и что мне следует вести себя в наиболее естественной манере, что включало задавание всех вопросов, которые я хотел.
"Я знаю, что дух затаился где-то там", сказал он очень низким голосом.
"Где?"
"Там, в кустах"
"Что это за разновидность духа?"
Он посмотрел на меня с насмешливым выражением и отпарировал,
"А сколько разновидностей существует?"
Мы оба рассмеялись. Я задавал вопросы на фоне нервозности.
"Оно выйдет на закате", сказал он. "Нам просто надо ждать". Я сохранял молчание. У меня закончились вопросы.
"Это время, когда мы должны продолжать говорить", сказал он. "Человеческий голос привлекает духов. Сейчас один затаился где-то там. Мы делаем себя доступными для него, так что продолжай разговаривать".
Я испытал идиотское чувство пустоты. Я не мог ничего придумать, что сказать. Он рассмеялся и потрепал меня по спине.
"Ты реально заноза [pill]", сказал он. "Когда ты должен говорить, ты как язык проглотил [lose tongue]. Давай, точи лясы [beat your gums]."
Он показал смешное движение «натачивания ляс», открывая и закрывая рот с большой скоростью.
"Есть определённые вещи, о которых мы будем говорить, отныне, только в местах силы", продолжил он. "Я привёл тебя сюда, потому что это твоё первое испытание. Это место силы, и здесь мы можем говорить только о силе".
"Я действительно не знаю, что такое сила", сказал я.
"Сила это нечто, с чем имеет дело воин", сказал он. "По-началу это невероятное, натянутое предприятие; тяжело даже думать о нём. Это то, что происходит с тобой сейчас. Затем сила становится серьёзной вещью; можно не иметь её, или даже не до конца осознавать что она существует, и всё же знать, что нечто там, нечто что до сих пор не было заметным. Затем сила проявляется как нечто не контроллируемое, что приходит к тебе самому. Не в моих возможностях сказать, как она приходит, или что она в действительности такое. Она ничто, и всё же она заставляет чудеса возникнуть перед самыми глазами. И, наконец, сила это нечто в тебе самом, нечто что контроллирует твои действия и всё же подчиняется твоим командам".
Возникла короткая пауза. Дон Хуан спросил меня, понял ли я. Я почувствовал себя нелепо, ответив утвердительно. Он, по-видимому, заметил моё смятение и тихо рассмеялся.
"Я собираюсь научить тебя прямо здесь первому шагу к силе", сказал он, как если бы диктовал мне письмо. "Я собираюсь научить тебя тому, как настроить сновидение".
Воин бережно относится ко всем мыслимым ресурсам.
Воин поддерживает высочайшую параллельную и последовательную конгруентность. Зная, что те ээ субъекты, с которыми он взаимодействует, принимают каждый его шаг всерьёз :)
Воин поддерживает высочайшую параллельную и последовательную конгруентность. Зная, что те ээ субъекты, с которыми он взаимодействует, принимают каждый его шаг всерьёз :)
Вот пример, как нагвалисты напрямую могут игнорировать все что угодно.
Всё же, складывается впечатление, что ДХ воспринял эту ремарку о снах К. как сигнал/повод начать учить его нагвалистскому сновидению. Тогда получается, что ДХ имплицитно сказал Карлосу - если говорить в нашей терминологии - что упражнения должны следовать прежде тренировок.
Всё же, складывается впечатление, что ДХ воспринял эту ремарку о снах К. как сигнал/повод начать учить его нагвалистскому сновидению. Тогда получается, что ДХ имплицитно сказал Карлосу - если говорить в нашей терминологии - что упражнения должны следовать прежде тренировок.
--ищем исполнимые и немистические техники
Ну, совсем без мистических не интересно, что там тогда останется? М.б. - без откровенно "потусторонних"? Всё что касается союзников - полностью вне рассмотрения; сновидение - рассматривать мало и осторожно; и т.д.
Ну, совсем без мистических не интересно, что там тогда останется? М.б. - без откровенно "потусторонних"? Всё что касается союзников - полностью вне рассмотрения; сновидение - рассматривать мало и осторожно; и т.д.
Вчера утром дон Хуан и я съездили в город и позавтракали в ресторане. Он посоветовал мне не менять мои привычки в еде слишком резко. "Твоё тело не привыкло к мясу силы", сказал он.
"Ты бы заболел, если бы не ел своей еды". Сам он кушал от всего сердца. Когда я пошутил об этом он просто сказал, "Моё тело любит всё".
Тело бизнесмена должно любить все. :)
Диеты силы - вполне воспроизводимая практика, которую можно заземлять до тривиальных диет здоровья и прочее.
Около полудня мы прогулялись обратно к водному каньону. Мы продолжали делать себя заметными для духа путём "шумных разговоров" и принудительной тишины, продолжавшейся часами. Когда мы покинули место, вместо того чтобы пойти обратно домой, дон Хуан пустился в направлении гор. Мы сначала достигли некоторых средних склонов, и затем мы взобрались на вершину некоторых высоких холмов. Там дон Хуан выбрал точку для отдыха на открытом не затенённом участке. Он сказал мне, что мы должны подождать до заката, и что мне следует вести себя в наиболее естественной манере, что включало задавание всех вопросов, которые я хотел.
"Я знаю, что дух затаился где-то там", сказал он очень низким голосом.
Чисто гипнотическая ситуация. Но, с некоторым отличием. Ибо, традиционный гипноз погружает внимание субъекта в себя, а этот нагвалисткий гипноз включает на максимум внешнее внимание/восприятие.
"Где?"
"Там, в кустах"
"Что это за разновидность духа?"
Он посмотрел на меня с насмешливым выражением и отпарировал,
"А сколько разновидностей существует?"
Мы оба рассмеялись. Я задавал вопросы на фоне нервозности.
"Оно выйдет на закате", сказал он. "Нам просто надо ждать". Я сохранял молчание. У меня закончились вопросы.
"Это время, когда мы должны продолжать говорить", сказал он. "Человеческий голос привлекает духов. Сейчас один затаился где-то там. Мы делаем себя доступными для него, так что продолжай разговаривать".
Я испытал идиотское чувство пустоты. Я не мог ничего придумать, что сказать. Он рассмеялся и потрепал меня по спине.
"Ты реально заноза [pill]", сказал он. "Когда ты должен говорить, ты как язык проглотил [lose tongue]. Давай, точи лясы [beat your gums]."
Он показал смешное движение «натачивания ляс», открывая и закрывая рот с большой скоростью.
Внушение уже начинает срабатывать.
"Есть определённые вещи, о которых мы будем говорить, отныне, только в местах силы", продолжил он. "Я привёл тебя сюда, потому что это твоё первое испытание. Это место силы, и здесь мы можем говорить только о силе".
"Я действительно не знаю, что такое сила", сказал я.
В местах силы надо говорить о силе. А есть ли специальные места для разговоров о бизнесе? Все эти комнаты для совещаний? Кабинет шефа?
"Сила это нечто, с чем имеет дело воин", сказал он. "По-началу это невероятное, натянутое предприятие; тяжело даже думать о нём. Это то, что происходит с тобой сейчас. Затем сила становится серьёзной вещью; можно не иметь её, или даже не до конца осознавать что она существует, и всё же знать, что нечто там, нечто что до сих пор не было заметным. Затем сила проявляется как нечто не контролируемое, что приходит к тебе самому. Не в моих возможностях сказать, как она приходит, или что она в действительности такое. Она ничто, и всё же она заставляет чудеса возникнуть перед самыми глазами. И, наконец, сила это нечто в тебе самом, нечто что контролирует твои действия и всё же подчиняется твоим командам".
Тяжело даже думать - не иметь, но все же знать, что нечто там есть - нечто, что есть НИЧТО приходит и заставляет возникнуть чудеса перед твоими глазами - нечто в себе самом, что контролирует твои действия и подчиняется твоим командам.
"Ты бы заболел, если бы не ел своей еды". Сам он кушал от всего сердца. Когда я пошутил об этом он просто сказал, "Моё тело любит всё".
Тело бизнесмена должно любить все. :)
Диеты силы - вполне воспроизводимая практика, которую можно заземлять до тривиальных диет здоровья и прочее.
Около полудня мы прогулялись обратно к водному каньону. Мы продолжали делать себя заметными для духа путём "шумных разговоров" и принудительной тишины, продолжавшейся часами. Когда мы покинули место, вместо того чтобы пойти обратно домой, дон Хуан пустился в направлении гор. Мы сначала достигли некоторых средних склонов, и затем мы взобрались на вершину некоторых высоких холмов. Там дон Хуан выбрал точку для отдыха на открытом не затенённом участке. Он сказал мне, что мы должны подождать до заката, и что мне следует вести себя в наиболее естественной манере, что включало задавание всех вопросов, которые я хотел.
"Я знаю, что дух затаился где-то там", сказал он очень низким голосом.
Чисто гипнотическая ситуация. Но, с некоторым отличием. Ибо, традиционный гипноз погружает внимание субъекта в себя, а этот нагвалисткий гипноз включает на максимум внешнее внимание/восприятие.
"Где?"
"Там, в кустах"
"Что это за разновидность духа?"
Он посмотрел на меня с насмешливым выражением и отпарировал,
"А сколько разновидностей существует?"
Мы оба рассмеялись. Я задавал вопросы на фоне нервозности.
"Оно выйдет на закате", сказал он. "Нам просто надо ждать". Я сохранял молчание. У меня закончились вопросы.
"Это время, когда мы должны продолжать говорить", сказал он. "Человеческий голос привлекает духов. Сейчас один затаился где-то там. Мы делаем себя доступными для него, так что продолжай разговаривать".
Я испытал идиотское чувство пустоты. Я не мог ничего придумать, что сказать. Он рассмеялся и потрепал меня по спине.
"Ты реально заноза [pill]", сказал он. "Когда ты должен говорить, ты как язык проглотил [lose tongue]. Давай, точи лясы [beat your gums]."
Он показал смешное движение «натачивания ляс», открывая и закрывая рот с большой скоростью.
Внушение уже начинает срабатывать.
"Есть определённые вещи, о которых мы будем говорить, отныне, только в местах силы", продолжил он. "Я привёл тебя сюда, потому что это твоё первое испытание. Это место силы, и здесь мы можем говорить только о силе".
"Я действительно не знаю, что такое сила", сказал я.
В местах силы надо говорить о силе. А есть ли специальные места для разговоров о бизнесе? Все эти комнаты для совещаний? Кабинет шефа?
"Сила это нечто, с чем имеет дело воин", сказал он. "По-началу это невероятное, натянутое предприятие; тяжело даже думать о нём. Это то, что происходит с тобой сейчас. Затем сила становится серьёзной вещью; можно не иметь её, или даже не до конца осознавать что она существует, и всё же знать, что нечто там, нечто что до сих пор не было заметным. Затем сила проявляется как нечто не контролируемое, что приходит к тебе самому. Не в моих возможностях сказать, как она приходит, или что она в действительности такое. Она ничто, и всё же она заставляет чудеса возникнуть перед самыми глазами. И, наконец, сила это нечто в тебе самом, нечто что контролирует твои действия и всё же подчиняется твоим командам".
Тяжело даже думать - не иметь, но все же знать, что нечто там есть - нечто, что есть НИЧТО приходит и заставляет возникнуть чудеса перед твоими глазами - нечто в себе самом, что контролирует твои действия и подчиняется твоим командам.
Не понятно. Нужно ли бизнесмену настраивать сновидение.
Ну, это все потом будет раскрыто в сталкинге с тиранами. Это будет на сто применимо к бизнесу.
В других местах полно примеров, когда ДХ прямо формулирует правила игнорирования.
А зачем тебе в виде мистики нужны обязательно картинки и "дурбанчики" в виде союзников?
Там полно мистических практик созерцания, прямой/опосредованной коммуникации с духом. Чистый оракул и шаманизм.
Там полно мистических практик созерцания, прямой/опосредованной коммуникации с духом. Чистый оракул и шаманизм.
Там полно мистических практик созерцания, прямой/опосредованной коммуникации с духом. Чистый оракул и шаманизм.
Ну вот, из этого значит и можно/будем делать полезные извлечения.
Ну вот, из этого значит и можно/будем делать полезные извлечения.
В местах силы надо говорить о силе. А есть ли специальные места для разговоров о бизнесе? Все эти комнаты для совещаний? Кабинет шефа?
Конечно. "Место для изменений" - обсуждалось несколько раз в качестве методического приёма терапии.
Конечно. "Место для изменений" - обсуждалось несколько раз в качестве методического приёма терапии.
Н.-сновидение ведь считается территорией союзников. Мне кажется, любое прямое совмещение тем бизнеса и союзников может создать лишь один сорт интерпретаций - типа сделка/торговля ээ с дьяволом :) Таким образом, ээ искатель должен заниматься настройкой сновидения - если вообще собирается ей заниматься - исключительно в роли воина, но никак не в роли бизнесмена.
С другой стороны, обычное сновидение может дать большое количество "психологических" ресурсов в любой повседневной деятельности, в том числе и в бизнесе. У ээ потомственных нагвалистов-то всё просто, они там - по меньшей мере как я это предполагаю - с какого-то момента начинают по ночам при каждой возможности бродить по иным мирам, не теряя время даром, да и всех делов.
А у нас возникает дилемма - как бы ухитриться и заглянуть одним глазком в н.-сновидение - и при этом сохранить возможность при желании смотреть обычные сны - условно - сны на территории "фрейдистского" подсознания в субъективной/внутренней реальности.
Тогда из н.-сновидения можно извлекать потусторонние ресурсы - которые - как я понимаю - по большей части бесполезны в повседневной жизни, работая исключительно на свои потусторонние цели. А из ф.-сновидения извлекать ресурсы для повседневной жизни - используя наши психологические техники - которые не имеют дело ни с чем потусторонним, или по меньшей мере на два-три порядка от него диссоциированны.
В повседневной жизни воина от прямого соприкосновения с потусторонним защищают "щиты" из элементов пути с сердцем. Которые он всегда может привлечь, если не готов к встрече с чем-то этаким, когда оно хлопает по плечу. А что может воина защитить во сне, если он не хочет открывать себя иной реальности?
А у нас возникает дилемма - как бы ухитриться и заглянуть одним глазком в н.-сновидение - и при этом сохранить возможность при желании смотреть обычные сны - условно - сны на территории "фрейдистского" подсознания в субъективной/внутренней реальности.
Тогда из н.-сновидения можно извлекать потусторонние ресурсы - которые - как я понимаю - по большей части бесполезны в повседневной жизни, работая исключительно на свои потусторонние цели. А из ф.-сновидения извлекать ресурсы для повседневной жизни - используя наши психологические техники - которые не имеют дело ни с чем потусторонним, или по меньшей мере на два-три порядка от него диссоциированны.
В повседневной жизни воина от прямого соприкосновения с потусторонним защищают "щиты" из элементов пути с сердцем. Которые он всегда может привлечь, если не готов к встрече с чем-то этаким, когда оно хлопает по плечу. А что может воина защитить во сне, если он не хочет открывать себя иной реальности?
Тяжело даже думать - не иметь, но все же знать, что нечто там есть - нечто, что есть НИЧТО приходит и заставляет возникнуть чудеса перед твоими глазами - нечто в себе самом, что контролирует твои действия и подчиняется твоим командам.
Мне кажется, например, для радикально левополушарного человека, такой набор пресуппозиций укажет в первую очередь на подсознание, а отнюдь не на Силу. Для человека с развитым подсознанием это укажет на Силу. А для человека, умеющего обращаться с Силой, может быть, тогда, на что-то ещё.
Мне кажется, например, для радикально левополушарного человека, такой набор пресуппозиций укажет в первую очередь на подсознание, а отнюдь не на Силу. Для человека с развитым подсознанием это укажет на Силу. А для человека, умеющего обращаться с Силой, может быть, тогда, на что-то ещё.
->He looked at me and again asked me if I knew what he meant. I did not. I was hardly following him
at all. He explained that to "set up dreaming" meant to have a concise and pragmatic control over
the general situation of a dream, comparable to the control one has over any choice in the desert,
such as climbing up a hill or remaining in the shade of a water canyon.
"You must start by doing something very simple, " he said.
"Tonight in your dreams you must look at your hands." I laughed out loud. His tone was so factual
that it was as if he were telling me to do something commonplace.
"Why do you laugh?" he asked with surprise.
"How can I look at my hands in my dreams?"
"Very simple, focus your eyes on them just like this." He bent his head forward and stared at his
hands with his mouth open. His gesture was so comical that I had to laugh.
"Seriously, how can you expect me to do that?" I asked.
"The way I've told you, " he snapped. "You can, of course, look at whatever you goddamn please-
your toes, or your belly, or your pecker, for that matter. I said your hands because that was the
easiest thing for me to look at. Don't think it's a joke. Dreaming is as serious as seeing or dying or
any other thing in this awesome, mysterious world.
"Think about it as something entertaining. Imagine all the inconceivable things you could
accomplish. A man hunting for power has almost no limits in his dreaming."
I asked him to give me some pointers.
"There aren't any pointers, " he said. "Just look at your hands."
"There must be more that you could tell me, " I insisted.
He shook his head and squinted his eyes, staring at me in short glances.
"Every one of us is different, " he finally said. "What you call pointers would only be what I myself
did when I was learning. We are not the same; we aren't even vaguely alike."
"Maybe anything you'd say would help me."
"It would be simpler for you just to start looking at your hands."
He seemed to be organizing his thoughts and bobbed his head up and down.
"Every time you look at anything in your dreams it changes shape, " he said after a long silence.
"The trick in learning to set up dreaming is obviously not just to look at things but to sustain the
sight of them. Dreaming is real when one has succeeded in bringing everything into focus. Then
there is no difference between what you do when you sleep and what you do when you are not
sleeping. Do you see what I mean?"
I confessed that although I understood what he had said I was incapable of accepting his premise. I
brought up the point that in a civilized world there were scores of people who had delusions and
could not distinguish what took place in the real world from what took place in their fantasies. I
said that such persons were undoubtedly mentally ill, and my uneasiness increased every time he
would recommend I should act like a crazy man.
After my long explanation don Juan made a comical gesture of despair by putting his hands to his
cheeks and sighing loudly. "Leave your civilized world alone, " he said. "Let it be! Nobody is
asking you to behave like a madman. I've already told you, a warrior has to be perfect in order to
deal with the powers he hunts; how can you conceive that a warrior would not be able to tell things
apart?
"On the other hand, you, my friend, who know what the real world is, would fumble and die in no
time at all if you would have to depend on your ability for telling what is real and what is not."
I obviously had not expressed what I really had in mind. Every time I protested I was simply
voicing the unbearable frustration of being in an untenable position.
"I am not trying to make you into a sick, crazy man, " don Juan went on. "You can do that yourself
without my help.
But the forces that guide us brought you to me, and I have been endeavoring to teach you to change
your stupid ways and live the strong clean life of a hunter. Then the forces guided you again and
told me that you should learn to live the impeccable life of a warrior. Apparently you can't. But
who can tell? We are as mysterious and as awesome as this unfathomable world, so who can tell
what you're capable of?"
at all. He explained that to "set up dreaming" meant to have a concise and pragmatic control over
the general situation of a dream, comparable to the control one has over any choice in the desert,
such as climbing up a hill or remaining in the shade of a water canyon.
"You must start by doing something very simple, " he said.
"Tonight in your dreams you must look at your hands." I laughed out loud. His tone was so factual
that it was as if he were telling me to do something commonplace.
"Why do you laugh?" he asked with surprise.
"How can I look at my hands in my dreams?"
"Very simple, focus your eyes on them just like this." He bent his head forward and stared at his
hands with his mouth open. His gesture was so comical that I had to laugh.
"Seriously, how can you expect me to do that?" I asked.
"The way I've told you, " he snapped. "You can, of course, look at whatever you goddamn please-
your toes, or your belly, or your pecker, for that matter. I said your hands because that was the
easiest thing for me to look at. Don't think it's a joke. Dreaming is as serious as seeing or dying or
any other thing in this awesome, mysterious world.
"Think about it as something entertaining. Imagine all the inconceivable things you could
accomplish. A man hunting for power has almost no limits in his dreaming."
I asked him to give me some pointers.
"There aren't any pointers, " he said. "Just look at your hands."
"There must be more that you could tell me, " I insisted.
He shook his head and squinted his eyes, staring at me in short glances.
"Every one of us is different, " he finally said. "What you call pointers would only be what I myself
did when I was learning. We are not the same; we aren't even vaguely alike."
"Maybe anything you'd say would help me."
"It would be simpler for you just to start looking at your hands."
He seemed to be organizing his thoughts and bobbed his head up and down.
"Every time you look at anything in your dreams it changes shape, " he said after a long silence.
"The trick in learning to set up dreaming is obviously not just to look at things but to sustain the
sight of them. Dreaming is real when one has succeeded in bringing everything into focus. Then
there is no difference between what you do when you sleep and what you do when you are not
sleeping. Do you see what I mean?"
I confessed that although I understood what he had said I was incapable of accepting his premise. I
brought up the point that in a civilized world there were scores of people who had delusions and
could not distinguish what took place in the real world from what took place in their fantasies. I
said that such persons were undoubtedly mentally ill, and my uneasiness increased every time he
would recommend I should act like a crazy man.
After my long explanation don Juan made a comical gesture of despair by putting his hands to his
cheeks and sighing loudly. "Leave your civilized world alone, " he said. "Let it be! Nobody is
asking you to behave like a madman. I've already told you, a warrior has to be perfect in order to
deal with the powers he hunts; how can you conceive that a warrior would not be able to tell things
apart?
"On the other hand, you, my friend, who know what the real world is, would fumble and die in no
time at all if you would have to depend on your ability for telling what is real and what is not."
I obviously had not expressed what I really had in mind. Every time I protested I was simply
voicing the unbearable frustration of being in an untenable position.
"I am not trying to make you into a sick, crazy man, " don Juan went on. "You can do that yourself
without my help.
But the forces that guide us brought you to me, and I have been endeavoring to teach you to change
your stupid ways and live the strong clean life of a hunter. Then the forces guided you again and
told me that you should learn to live the impeccable life of a warrior. Apparently you can't. But
who can tell? We are as mysterious and as awesome as this unfathomable world, so who can tell
what you're capable of?"
There was an underlying tone of sadness in don Juan's voice. I wanted to apologize, but he began to
talk again.
"You don't have to look at your hands, " he said. "Like I've said, pick anything at all. But pick one
thing in advance and find it in your dreams. I said your hands because they'll always be there.
"When they begin to change shape you must move your sight away from them and pick something
else, and then look at your hands again. It takes a long time to perfect this technique."
I had become so involved in writing that I had not noticed that it was getting dark. The sun had
already disappeared over the horizon. The sky was cloudy and the twilight was imminent. Don Juan
stood up and gave furtive glances towards the south.
"Let's go, " he said. "We must walk south until the spirit of the water hole shows itself."
talk again.
"You don't have to look at your hands, " he said. "Like I've said, pick anything at all. But pick one
thing in advance and find it in your dreams. I said your hands because they'll always be there.
"When they begin to change shape you must move your sight away from them and pick something
else, and then look at your hands again. It takes a long time to perfect this technique."
I had become so involved in writing that I had not noticed that it was getting dark. The sun had
already disappeared over the horizon. The sky was cloudy and the twilight was imminent. Don Juan
stood up and gave furtive glances towards the south.
"Let's go, " he said. "We must walk south until the spirit of the water hole shows itself."
->Он снова посмотрел на меня и спросил меня, знаю ли я, что он подразумевает. Я не знал. Я вообще едва за ним поспевал. Он объяснил, что "настроить сновидение" означало иметь чёткий практичный контроль над общей ситуацией сна, сравнимый с контролем, который имеется над над любым выбором в пустыне, таким как взобраться на холм или остаться в тени водного каньона.
"Ты должен начать, делая что-то очень простое", сказал он.
"Нынешней ночью в своих снах ты должен посмотреть на свои руки". Я громко рассмеялся. Его тон был таким утвердительным [factual], как если бы он говорил мне сделать что-то заурядное.
"Почему ты смеёшься?", спросил он с удивлением.
"Как я могу посмотреть на мои руки в моих снах?"
"Очень просто, сфокусируй свои глаза на них прям вот так". Он наклонил свою голову вперёд и уставился на свои руки с открытым ртом. Его движения были столь комичны, что я был вынужден рассмеяться.
"Серьёзно, как ты можешь ожидать, что я сделаю это?", спросил я.
"Тем способом, каким я сказал", отрезал он. "Ты можешь, конечно, посмотреть на всё что ты к чертям пожелаешь - на свои носки, или свой живот, или свой крючок [pecker], раз такое дело. Я сказал на свои руки, потому что это была наиболее простая для меня для того чтобы на неё смотреть вещь. Не думай, что это шутка. Сновидение также серьёзно, как видение, или умирание, или любая другая вещь в этом потрясающем, загадочном мире."
"Думай об этом как о чём-то занимательном. Вообрази все непостижимые вещи, которые ты можешь достигнуть. Человек, охотящийся за силой, почти не имеет ограничений в своём сновидении."
Я попросил его дать мне какие-нибудь наводки.
"Нет никаких наводок", сказал он. "Просто смотри на свои руки".
"Должно быть что-то ещё, что ты можешь рассказать мне", настаивал я.
Он покачал головой и скосил свои глаза, вглядываясь в меня коротким взглядами.
"Каждый из нас различен", наконец сказал он. "То, что ты называешь наводками, было бы только тем, что я сам делал когда я учился. Мы не одинаковы; мы даже отдалённо не похожи".
"Может быть, всё что угодно, что ты бы сказал, помогло бы мне".
"Для тебя было бы проще просто начать смотреть на свои руки".
Он, по-видимому, организовывал свои мысли и качал своей головой вверх и вниз.
"Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо в своих снах, оно меняет форму", сказал он после долгой тишины.
"Трюк в обучении настройке сновидения состоит очевидно не просто в том чтобы смотреть на вещи, но чтобы поддерживать их вид. Сновидение реально, когда достигнут успех в приведении всего к фокусу. Затем нет никакой разницы между тем, что ты делаешь когда ты спишь, и тем, что ты делаешь когда ты не спишь. Видишь, что я имею в виду?"
Я сознался, что хотя я понимал что он сказал, я был неспособен принять его предпосылки. Я поднял тезис о том, что в цивилизованном мире были множества людей, которые имели галлюцинации и не могли различить то, что имело место в реальном мире, от того, что имело место в их фантазиях. Я сказал, что такие люди, несомненно, были умственно больны, и моё неудобство возрастало каждый раз, когда он рекомендовал мне вести себя как чокнутому человеку.
После моего долгого объяснения дон Хуан сделал комичный жест отчаяния, положив свои руки на щеки, и громко вздохнув. "Оставь свой цивилизованный мир в покое", сказал он. "Пусть себе будет! Никто не просит тебя вести себя как сумасшедшему. Я уже говорил тебе, воин должен быть совершенным, чтобы иметь дело с силами, на которые он охотится; как ты можешь полагать, что воин не будет способен различить вещи одну от другой?"
"С другой стороны, ты, мой друг, кто знает что такое реальный мир, затупил бы [fumble] и умер без всякого промедления, если бы должен был зависеть от своей способности различать, что реально и что нет".
Очевидно, я не выразил того, что у меня действительно было на уме. Каждый раз, когда я протестовал, я просто озвучивал невыносимое расстройство пребывания в незащищённом положении.
"Ты должен начать, делая что-то очень простое", сказал он.
"Нынешней ночью в своих снах ты должен посмотреть на свои руки". Я громко рассмеялся. Его тон был таким утвердительным [factual], как если бы он говорил мне сделать что-то заурядное.
"Почему ты смеёшься?", спросил он с удивлением.
"Как я могу посмотреть на мои руки в моих снах?"
"Очень просто, сфокусируй свои глаза на них прям вот так". Он наклонил свою голову вперёд и уставился на свои руки с открытым ртом. Его движения были столь комичны, что я был вынужден рассмеяться.
"Серьёзно, как ты можешь ожидать, что я сделаю это?", спросил я.
"Тем способом, каким я сказал", отрезал он. "Ты можешь, конечно, посмотреть на всё что ты к чертям пожелаешь - на свои носки, или свой живот, или свой крючок [pecker], раз такое дело. Я сказал на свои руки, потому что это была наиболее простая для меня для того чтобы на неё смотреть вещь. Не думай, что это шутка. Сновидение также серьёзно, как видение, или умирание, или любая другая вещь в этом потрясающем, загадочном мире."
"Думай об этом как о чём-то занимательном. Вообрази все непостижимые вещи, которые ты можешь достигнуть. Человек, охотящийся за силой, почти не имеет ограничений в своём сновидении."
Я попросил его дать мне какие-нибудь наводки.
"Нет никаких наводок", сказал он. "Просто смотри на свои руки".
"Должно быть что-то ещё, что ты можешь рассказать мне", настаивал я.
Он покачал головой и скосил свои глаза, вглядываясь в меня коротким взглядами.
"Каждый из нас различен", наконец сказал он. "То, что ты называешь наводками, было бы только тем, что я сам делал когда я учился. Мы не одинаковы; мы даже отдалённо не похожи".
"Может быть, всё что угодно, что ты бы сказал, помогло бы мне".
"Для тебя было бы проще просто начать смотреть на свои руки".
Он, по-видимому, организовывал свои мысли и качал своей головой вверх и вниз.
"Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо в своих снах, оно меняет форму", сказал он после долгой тишины.
"Трюк в обучении настройке сновидения состоит очевидно не просто в том чтобы смотреть на вещи, но чтобы поддерживать их вид. Сновидение реально, когда достигнут успех в приведении всего к фокусу. Затем нет никакой разницы между тем, что ты делаешь когда ты спишь, и тем, что ты делаешь когда ты не спишь. Видишь, что я имею в виду?"
Я сознался, что хотя я понимал что он сказал, я был неспособен принять его предпосылки. Я поднял тезис о том, что в цивилизованном мире были множества людей, которые имели галлюцинации и не могли различить то, что имело место в реальном мире, от того, что имело место в их фантазиях. Я сказал, что такие люди, несомненно, были умственно больны, и моё неудобство возрастало каждый раз, когда он рекомендовал мне вести себя как чокнутому человеку.
После моего долгого объяснения дон Хуан сделал комичный жест отчаяния, положив свои руки на щеки, и громко вздохнув. "Оставь свой цивилизованный мир в покое", сказал он. "Пусть себе будет! Никто не просит тебя вести себя как сумасшедшему. Я уже говорил тебе, воин должен быть совершенным, чтобы иметь дело с силами, на которые он охотится; как ты можешь полагать, что воин не будет способен различить вещи одну от другой?"
"С другой стороны, ты, мой друг, кто знает что такое реальный мир, затупил бы [fumble] и умер без всякого промедления, если бы должен был зависеть от своей способности различать, что реально и что нет".
Очевидно, я не выразил того, что у меня действительно было на уме. Каждый раз, когда я протестовал, я просто озвучивал невыносимое расстройство пребывания в незащищённом положении.
->"Я не пытаюсь превратить тебя в больного, чокнутого человека", продолжил дон Хуан.
"Ты можешь сам это сделать без моей помощи.
Но силы, которые направляют нас, принесли тебя ко мне, и я старался научить тебя изменить твоё тупое поведение [ways] и жить сильной чистой жизнью охотника. Затем силы направили тебя снова и сказали мне, что ты должен научиться жить безупречной жизнью воина. Очевидно, ты не можешь. Но кто в силах предсказать? Мы столь же загадочны и столь же потрясающи, как этот безмерный мир, так что кто в силах предсказать, на что ты способен?"
В голосе дона Хуана лежали печальные тона. Я хотел извиниться, но он снова начал говорить.
"Тебе не надо смотреть на свои руки", сказал он. "Как я сказал, выбери совсем что угодно. Но выбери одну вещь заранее и найди её в своих снах. Я сказал твои руки, потому что они всегда там будут."
"Когда они начнут менять форму, ты должен отвести свой взгляд от них и выбрать что-то ещё, и затем снова посмотреть на свои руки. Совершенствование этой техники занимает длительное время".
Я так вовлёкся в записывание, что не заметил, что уже темнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным и близились сумерки. Дон Хуан встал и бросил неприметные взгляды в южном направлении.
"Пойдём", сказал он. "Мы должны идти на юг, пока дух канала не покажет себя".
"Ты можешь сам это сделать без моей помощи.
Но силы, которые направляют нас, принесли тебя ко мне, и я старался научить тебя изменить твоё тупое поведение [ways] и жить сильной чистой жизнью охотника. Затем силы направили тебя снова и сказали мне, что ты должен научиться жить безупречной жизнью воина. Очевидно, ты не можешь. Но кто в силах предсказать? Мы столь же загадочны и столь же потрясающи, как этот безмерный мир, так что кто в силах предсказать, на что ты способен?"
В голосе дона Хуана лежали печальные тона. Я хотел извиниться, но он снова начал говорить.
"Тебе не надо смотреть на свои руки", сказал он. "Как я сказал, выбери совсем что угодно. Но выбери одну вещь заранее и найди её в своих снах. Я сказал твои руки, потому что они всегда там будут."
"Когда они начнут менять форму, ты должен отвести свой взгляд от них и выбрать что-то ещё, и затем снова посмотреть на свои руки. Совершенствование этой техники занимает длительное время".
Я так вовлёкся в записывание, что не заметил, что уже темнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным и близились сумерки. Дон Хуан встал и бросил неприметные взгляды в южном направлении.
"Пойдём", сказал он. "Мы должны идти на юг, пока дух канала не покажет себя".
->Он снова посмотрел на меня и спросил меня, знаю ли я, что он подразумевает. Я не знал. Я вообще едва за ним поспевал. Он объяснил, что "настроить сновидение" означало иметь чёткий практичный контроль над общей ситуацией сна, сравнимый с контролем, который имеется над над любым выбором в пустыне, таким как взобраться на холм или остаться в тени водного каньона.
Общий Практичный Контроль.
"Ты должен начать, делая что-то очень простое", сказал он.
"Нынешней ночью в своих снах ты должен посмотреть на свои руки". Я громко рассмеялся. Его тон был таким утвердительным [factual], как если бы он говорил мне сделать что-то заурядное.
"Почему ты смеёшься?", спросил он с удивлением.
"Как я могу посмотреть на мои руки в моих снах?"
"Очень просто, сфокусируй свои глаза на них прям вот так". Он наклонил свою голову вперёд и уставился на свои руки с открытым ртом. Его движения были столь комичны, что я был вынужден рассмеяться.
Сколько лет я читал бредни интерпретаторв и "продолжателей" нагвалистов, но ни разу никто из них не отметил, что в этом эпизоде ДХ дает Карлуше подсказку как увидеть свои руки во сне и тратить на эту практику полтора-два десятка лет. Для облегчения нахождения рук во сне следует:
--практиковать нахождение рук глазами в бодрствующем состоянии. Типа, разработать заранее нужный моторный стереотип
--если к это добавить "визуализацию" рук с закрытыми глазами с их одновременным поднесением к глазам
--да еще и поставить эти тренировки на якорь
--да еще и включать этот якорь перед засыпанием
...Но, бизнесмену, наверное, лучше находить в сновидении одни деньги.
"Серьёзно, как ты можешь ожидать, что я сделаю это?", спросил я.
"Тем способом, каким я сказал", отрезал он. "Ты можешь, конечно, посмотреть на всё что ты к чертям пожелаешь - на свои носки, или свой живот, или свой крючок [pecker], раз такое дело. Я сказал на свои руки, потому что это была наиболее простая для меня для того чтобы на неё смотреть вещь. Не думай, что это шутка. Сновидение также серьёзно, как видение, или умирание, или любая другая вещь в этом потрясающем, загадочном мире."
Для человека знания мир загадочный. А для бизнесмена он тривиальный.
"Думай об этом как о чём-то занимательном. Вообрази все непостижимые вещи, которые ты можешь достигнуть. Человек, охотящийся за силой, почти не имеет ограничений в своём сновидении."
Я попросил его дать мне какие-нибудь наводки.
"Нет никаких наводок", сказал он. "Просто смотри на свои руки".
"Должно быть что-то ещё, что ты можешь рассказать мне", настаивал я.
Он покачал головой и скосил свои глаза, вглядываясь в меня коротким взглядами.
Человек, охотящийся за силой почти не имеет ограничений в своем сновидении. А человек, охотящийся за деньгами?
Общий Практичный Контроль.
"Ты должен начать, делая что-то очень простое", сказал он.
"Нынешней ночью в своих снах ты должен посмотреть на свои руки". Я громко рассмеялся. Его тон был таким утвердительным [factual], как если бы он говорил мне сделать что-то заурядное.
"Почему ты смеёшься?", спросил он с удивлением.
"Как я могу посмотреть на мои руки в моих снах?"
"Очень просто, сфокусируй свои глаза на них прям вот так". Он наклонил свою голову вперёд и уставился на свои руки с открытым ртом. Его движения были столь комичны, что я был вынужден рассмеяться.
Сколько лет я читал бредни интерпретаторв и "продолжателей" нагвалистов, но ни разу никто из них не отметил, что в этом эпизоде ДХ дает Карлуше подсказку как увидеть свои руки во сне и тратить на эту практику полтора-два десятка лет. Для облегчения нахождения рук во сне следует:
--практиковать нахождение рук глазами в бодрствующем состоянии. Типа, разработать заранее нужный моторный стереотип
--если к это добавить "визуализацию" рук с закрытыми глазами с их одновременным поднесением к глазам
--да еще и поставить эти тренировки на якорь
--да еще и включать этот якорь перед засыпанием
...Но, бизнесмену, наверное, лучше находить в сновидении одни деньги.
"Серьёзно, как ты можешь ожидать, что я сделаю это?", спросил я.
"Тем способом, каким я сказал", отрезал он. "Ты можешь, конечно, посмотреть на всё что ты к чертям пожелаешь - на свои носки, или свой живот, или свой крючок [pecker], раз такое дело. Я сказал на свои руки, потому что это была наиболее простая для меня для того чтобы на неё смотреть вещь. Не думай, что это шутка. Сновидение также серьёзно, как видение, или умирание, или любая другая вещь в этом потрясающем, загадочном мире."
Для человека знания мир загадочный. А для бизнесмена он тривиальный.
"Думай об этом как о чём-то занимательном. Вообрази все непостижимые вещи, которые ты можешь достигнуть. Человек, охотящийся за силой, почти не имеет ограничений в своём сновидении."
Я попросил его дать мне какие-нибудь наводки.
"Нет никаких наводок", сказал он. "Просто смотри на свои руки".
"Должно быть что-то ещё, что ты можешь рассказать мне", настаивал я.
Он покачал головой и скосил свои глаза, вглядываясь в меня коротким взглядами.
Человек, охотящийся за силой почти не имеет ограничений в своем сновидении. А человек, охотящийся за деньгами?
"Каждый из нас различен", наконец сказал он. "То, что ты называешь наводками, было бы только тем, что я сам делал когда я учился. Мы не одинаковы; мы даже отдалённо не похожи".
"Может быть, всё что угодно, что ты бы сказал, помогло бы мне".
"Для тебя было бы проще просто начать смотреть на свои руки".
Он, по-видимому, организовывал свои мысли и качал своей головой вверх и вниз.
Это невербальный сигнал "Голова лошади".
"Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо в своих снах, оно меняет форму", сказал он после долгой тишины.
"Трюк в обучении настройке сновидения состоит очевидно не просто в том чтобы смотреть на вещи, но чтобы поддерживать их вид. Сновидение реально, когда достигнут успех в приведении всего к фокусу. Затем нет никакой разницы между тем, что ты делаешь когда ты спишь, и тем, что ты делаешь когда ты не спишь. Видишь, что я имею в виду?"
Приведение сновидения К ПОСТОЯННОМУ "ФОКУСУ".
Я сознался, что хотя я понимал что он сказал, я был неспособен принять его предпосылки. Я поднял тезис о том, что в цивилизованном мире были множества людей, которые имели галлюцинации и не могли различить то, что имело место в реальном мире, от того, что имело место в их фантазиях. Я сказал, что такие люди, несомненно, были умственно больны, и моё неудобство возрастало каждый раз, когда он рекомендовал мне вести себя как чокнутому человеку.
Цивилизованный мир есть несомненно "чокнутый" мир. Цивилизованный мир есть "умственно больной" во всех своих больших и малых проявлениях.
После моего долгого объяснения дон Хуан сделал комичный жест отчаяния, положив свои руки на щеки, и громко вздохнув. "Оставь свой цивилизованный мир в покое", сказал он. "Пусть себе будет! Никто не просит тебя вести себя как сумасшедшему. Я уже говорил тебе, воин должен быть совершенным, чтобы иметь дело с силами, на которые он охотится; как ты можешь полагать, что воин не будет способен различить вещи одну от другой?"
Бизнесмен тоже должен не терять способности различать вещи одну от другой.
"С другой стороны, ты, мой друг, кто знает что такое реальный мир, затупил бы [fumble] и умер без всякого промедления, если бы должен был зависеть от своей способности различать, что реально и что нет".
Карлос точно сумасшедший.
Итог: чем более сумасшедший мир, тем большее требуется трезвомыслие.
"Может быть, всё что угодно, что ты бы сказал, помогло бы мне".
"Для тебя было бы проще просто начать смотреть на свои руки".
Он, по-видимому, организовывал свои мысли и качал своей головой вверх и вниз.
Это невербальный сигнал "Голова лошади".
"Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо в своих снах, оно меняет форму", сказал он после долгой тишины.
"Трюк в обучении настройке сновидения состоит очевидно не просто в том чтобы смотреть на вещи, но чтобы поддерживать их вид. Сновидение реально, когда достигнут успех в приведении всего к фокусу. Затем нет никакой разницы между тем, что ты делаешь когда ты спишь, и тем, что ты делаешь когда ты не спишь. Видишь, что я имею в виду?"
Приведение сновидения К ПОСТОЯННОМУ "ФОКУСУ".
Я сознался, что хотя я понимал что он сказал, я был неспособен принять его предпосылки. Я поднял тезис о том, что в цивилизованном мире были множества людей, которые имели галлюцинации и не могли различить то, что имело место в реальном мире, от того, что имело место в их фантазиях. Я сказал, что такие люди, несомненно, были умственно больны, и моё неудобство возрастало каждый раз, когда он рекомендовал мне вести себя как чокнутому человеку.
Цивилизованный мир есть несомненно "чокнутый" мир. Цивилизованный мир есть "умственно больной" во всех своих больших и малых проявлениях.
После моего долгого объяснения дон Хуан сделал комичный жест отчаяния, положив свои руки на щеки, и громко вздохнув. "Оставь свой цивилизованный мир в покое", сказал он. "Пусть себе будет! Никто не просит тебя вести себя как сумасшедшему. Я уже говорил тебе, воин должен быть совершенным, чтобы иметь дело с силами, на которые он охотится; как ты можешь полагать, что воин не будет способен различить вещи одну от другой?"
Бизнесмен тоже должен не терять способности различать вещи одну от другой.
"С другой стороны, ты, мой друг, кто знает что такое реальный мир, затупил бы [fumble] и умер без всякого промедления, если бы должен был зависеть от своей способности различать, что реально и что нет".
Карлос точно сумасшедший.
Итог: чем более сумасшедший мир, тем большее требуется трезвомыслие.
Например, индейцы созерцают кучу сухих листьев, пока эта куча не станет источником важной информации.
Бизнесменам надо созерцать кучу баксов, пока она не станет источником важной информации :)
Бизнесменам надо созерцать кучу баксов, пока она не станет источником важной информации :)
Место для извлечения бизнес ресурсных идей. Могу написать план клевого семинара на эту тему:)
В роли воина ему придется проходить через все врата сновИдения. А это довольно рискованно.
А в роли бизнесмена он проходит только до встречи с голосом эмиссара сновидения. Затем приказывает эмиссару заткнуться навсегда и вуаля.
Ну, а эмиссар сновидения, конечно, будет искушать бизнесмена секретами ведения бизнеса. :)
А в роли бизнесмена он проходит только до встречи с голосом эмиссара сновидения. Затем приказывает эмиссару заткнуться навсегда и вуаля.
Ну, а эмиссар сновидения, конечно, будет искушать бизнесмена секретами ведения бизнеса. :)
Потомственные нагвалисты имеют счета в банке от своих предшественников за века. Они реально очень крутые бизнесмены, ибо не теряют своих капиталов и даже м.б. умеют удачно играть на бирже.
->"Я не пытаюсь превратить тебя в больного, чокнутого человека", продолжил дон Хуан.
"Ты можешь сам это сделать без моей помощи.
Но силы, которые направляют нас, принесли тебя ко мне, и я старался научить тебя изменить твоё тупое поведение [ways] и жить сильной чистой жизнью охотника.
Изменить твои тупые пути.
Затем силы направили тебя снова и сказали мне, что ты должен научиться жить безупречной жизнью воина. Очевидно, ты не можешь. Но кто в силах предсказать? Мы столь же загадочны и столь же потрясающи, как этот безмерный мир, так что кто в силах предсказать, на что ты способен?"
А Карлуше и надо было быть тупым учеником. Таково его предназначение.
В голосе дона Хуана лежали печальные тона. Я хотел извиниться, но он снова начал говорить.
"Тебе не надо смотреть на свои руки", сказал он. "Как я сказал, выбери совсем что угодно. Но выбери одну вещь заранее и найди её в своих снах. Я сказал твои руки, потому что они всегда там будут."
"Когда они начнут менять форму, ты должен отвести свой взгляд от них и выбрать что-то ещё, и затем снова посмотреть на свои руки. Совершенствование этой техники занимает длительное время".
Т.е. делать декодерные траектории внимания/восприятия, имея все время руки в центре внимания.
Именно руки. Потому что они имеют самую большую проекцию в сенсорно-двигательной коре. А на руках - большие и указательные пальцы.
Я так вовлёкся в записывание, что не заметил, что уже темнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным и близились сумерки. Дон Хуан встал и бросил неприметные взгляды в южном направлении.
"Пойдём", сказал он. "Мы должны идти на юг, пока дух канала не покажет себя".
И он непременно покажет.
"Ты можешь сам это сделать без моей помощи.
Но силы, которые направляют нас, принесли тебя ко мне, и я старался научить тебя изменить твоё тупое поведение [ways] и жить сильной чистой жизнью охотника.
Изменить твои тупые пути.
Затем силы направили тебя снова и сказали мне, что ты должен научиться жить безупречной жизнью воина. Очевидно, ты не можешь. Но кто в силах предсказать? Мы столь же загадочны и столь же потрясающи, как этот безмерный мир, так что кто в силах предсказать, на что ты способен?"
А Карлуше и надо было быть тупым учеником. Таково его предназначение.
В голосе дона Хуана лежали печальные тона. Я хотел извиниться, но он снова начал говорить.
"Тебе не надо смотреть на свои руки", сказал он. "Как я сказал, выбери совсем что угодно. Но выбери одну вещь заранее и найди её в своих снах. Я сказал твои руки, потому что они всегда там будут."
"Когда они начнут менять форму, ты должен отвести свой взгляд от них и выбрать что-то ещё, и затем снова посмотреть на свои руки. Совершенствование этой техники занимает длительное время".
Т.е. делать декодерные траектории внимания/восприятия, имея все время руки в центре внимания.
Именно руки. Потому что они имеют самую большую проекцию в сенсорно-двигательной коре. А на руках - большие и указательные пальцы.
Я так вовлёкся в записывание, что не заметил, что уже темнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным и близились сумерки. Дон Хуан встал и бросил неприметные взгляды в южном направлении.
"Пойдём", сказал он. "Мы должны идти на юг, пока дух канала не покажет себя".
И он непременно покажет.
Пока дальше "не идёт" перевод. Предлагаю сделать резюме в новом проходе по теме и тогда уже продолжить дальше.
Резюме в новом проходе?
Не дошли до самого интересного. До правил взаимодействия с тиранами.
Вот что на 100 подходит для бизнеса.
Не дошли до самого интересного. До правил взаимодействия с тиранами.
Вот что на 100 подходит для бизнеса.
Резюме в новом проходе?
Ну да, чтоб не было зарыто в глубине комментариев.
Не дошли до самого интересного. До правил взаимодействия с тиранами.
Вот что на 100 подходит для бизнеса.
Да все девять (или сколько их там точно) книг разгребём со временем. Надо как-то уложить предварительно, переполнился буфер :))
Ну да, чтоб не было зарыто в глубине комментариев.
Не дошли до самого интересного. До правил взаимодействия с тиранами.
Вот что на 100 подходит для бизнеса.
Да все девять (или сколько их там точно) книг разгребём со временем. Надо как-то уложить предварительно, переполнился буфер :))
Ну понял.
На той неделе сделаю.
На той неделе сделаю.
Окей.
--"Но ты сам знаешь, кто ты, не так ли?", вставил я.
--"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
--Смех является важным моментом всей этой сцены.
Дух живёт там, где заканчивается шаблон?
--"Да уж поставь на то что я... не знаю", воскликнул он и начал кататься по полу, смеясь над моим удивлённым видом.
--Смех является важным моментом всей этой сцены.
Дух живёт там, где заканчивается шаблон?
Бедное человеческое сознание не может совсем без шаблонов. Так что бы можем сказать, что Дух живет/воспринимается человеком там, где заканчиваются привычные шаблоны и начинаются эээ магические шаблоны.
Я уже приводил примеры. Любое взаимодействие с духом при любом его объеме содержания симультанно (мгновенно/вне времени, собственно, поэтому бедные нагвалисты и уделяют столько внимания развитию особенной аллертности и скорости реагирования). В самом деле, какой смысл молотить все эти изотерические глупости, ежели вся изотерика происходит на другой скорости/но правильнее сказать, что она происходит вообще ВНЕ ВСЯКОЙ СКОРОСТИ:
Я уже приводил примеры. Любое взаимодействие с духом при любом его объеме содержания симультанно (мгновенно/вне времени, собственно, поэтому бедные нагвалисты и уделяют столько внимания развитию особенной аллертности и скорости реагирования). В самом деле, какой смысл молотить все эти изотерические глупости, ежели вся изотерика происходит на другой скорости/но правильнее сказать, что она происходит вообще ВНЕ ВСЯКОЙ СКОРОСТИ:
Диалог с богом в три реплики
http://perpetual-mobil.livejournal.com/2209.html
А откуда вообще взялись привычные шаблоны?
А откуда взялись Киты/Черепахи, на которых покоится Земной Диск?
Вариант ответа: хрен знает, но они там до самого низа. :)
Если серьезно, то твой вопрос чисто философский. И современная, разодранная на части философия, на него внятного четкого ответа не имеет. Но, она запросто может накатать тебе серию заказных монографий на данную тему при достаточном внешнем финансировании.
Вариант ответа: хрен знает, но они там до самого низа. :)
Если серьезно, то твой вопрос чисто философский. И современная, разодранная на части философия, на него внятного четкого ответа не имеет. Но, она запросто может накатать тебе серию заказных монографий на данную тему при достаточном внешнем финансировании.
Отследил у себя:
- есть пара наборов субмодальностей картинок, задающих стратегические автомотивирующие цели
- есть набор внешних и как_бы_внешних (галлюцинируемых) запахов, которые зацепляют соответствующие картинки, буквально тащат к ним
- запахи можно описать как комбинацию вкусовых и осязательных предикатов - например - сладковато-холодный - и т.д.
- есть пара наборов субмодальностей картинок, задающих стратегические автомотивирующие цели
- есть набор внешних и как_бы_внешних (галлюцинируемых) запахов, которые зацепляют соответствующие картинки, буквально тащат к ним
- запахи можно описать как комбинацию вкусовых и осязательных предикатов - например - сладковато-холодный - и т.д.
Это твои ресурсы. Храни их вместе силы. :)
Не дошли до самого интересного. До правил взаимодействия с тиранами.
Это в седьмой книге - "Огонь изнутри". Мы пока что на третьей.
Выборка фрагментов по "petty tyrant" не совпадает с выборкой по "warrior". Но, там в седьмой книге не очень много (обозримо) и тех, и тех фрагментов. Будем ли мы делать ответвление в анализе именно на "petty tyrant", как дойдём?
Это в седьмой книге - "Огонь изнутри". Мы пока что на третьей.
Выборка фрагментов по "petty tyrant" не совпадает с выборкой по "warrior". Но, там в седьмой книге не очень много (обозримо) и тех, и тех фрагментов. Будем ли мы делать ответвление в анализе именно на "petty tyrant", как дойдём?
А, можно дать по названной книге перемешанницу/переплетение этих двух тем в их натуральном порядке.
ОК. В других книгах (включая три книги последовательниц) упоминаний "petty tyrant" нет (за исключением двух упоминаний в 11 Колесо Времени в разделе цитат из "Огня изнутри"). Так что по одной книге будет исчерпывающая выборка.
Хорошо.
Колесо времени мы не рассматриваем. Ибо, это сомнительный в авторстве текст.
Колесо времени мы не рассматриваем. Ибо, это сомнительный в авторстве текст.
Нагвализм никем не дискредитирован. Он "открыт", а потом он был "закрыт"
Можно вкратце ликбез? Открыт еще понятно - дескать, КК опубликовал свои книги. Или кто-то вместо него. А кто и как закрыли нагвализм?
Можно вкратце ликбез? Открыт еще понятно - дескать, КК опубликовал свои книги. Или кто-то вместо него. А кто и как закрыли нагвализм?
--Нагвализм никем не дискредитирован. Он "открыт", а потом он был "закрыт"
--Можно вкратце ликбез? Открыт еще понятно - дескать, КК опубликовал свои книги. Или кто-то вместо него. А кто и как закрыли нагвализм?
Можно. Картина примерно такая.
Вначале, ДХ нашел К. Затем он его учил и как положено набирал ему его молодую партию, которая должна была с ним остаться после ухода партии ДХ. Описано в первых книгах.
Но, потом, у ДХ стало накапливаться слишком много информации на тему типа члены партии для К. какие-то странные. Их с одной стороны подтаскивает сам Дух, а с другой стороны, они как бы не по калибру для К. Они как бы его "мощнее", богаче, ну и буквально не подконтрольны для управления собой со стороны К. Описано в первых книгах.
Тогда, ДХ и самый продвинутый в нагваль член его личной партии Сильвио Мануэль стали проверять видением все что касается любых проявлений Карлуши. И в какой-то решающий момент они увИдели нечто и ахнули. За многие годы взаимодействия с Карлушей они не смогли разглядеть, что он является не четырех зубчатым/дольным нагвалем. Нет. Они является всего лишь трех зубчатым нагвалем.
И это означает, что все набранные для него ученики, на самом деле ему не предназначены. А предназначены они только некоторое время помогать К. для выполнения его настоящего персонального предназначения, а затем, сваливать в третье внимание в конце жизни по-одиночке, что для общительных нагвалистов как-то особенно скучно и грустно. Но, ничего не поделаешь. Таково было веление Духа.
И так перед ДХ и продвинутыми членами его партии возник жуткий головняк. Им, вообще-то, уже подходит время самим сваливать в третье внимание, а тут надо для К. во-первых найти/увИдеть его настоящее предназначение, во-вторых, успеть набрать ему новую партию учеников, ну и в третьих успеть всех хотя бы немного прокачать/потренировать для этой хрен знает какой задачи.
И они нашли/увИдели в чем предназначение/задача Карлуши. И они ему сказали во втором внимании. Но, в первом внимании он все забыл и должен был вспомнить. (Читателю эта задача для К. в этом месте прямо сказана не была).
Затем, они нашли для него новых членов партии. Их оказалось мало. Всего три молодые современные вы..стые девки. Все три не индианки. Все три с высшим образованием и все такое. Одну из них ДХ и члены его партии, оказывается, чисто случайно "зацепили" еще совсем молодой дурой-девкой. Но, на кой хрен ее им подсунул Дух они даже не догадывались. Но, тут все вдруг встало на место.
--Можно вкратце ликбез? Открыт еще понятно - дескать, КК опубликовал свои книги. Или кто-то вместо него. А кто и как закрыли нагвализм?
Можно. Картина примерно такая.
Вначале, ДХ нашел К. Затем он его учил и как положено набирал ему его молодую партию, которая должна была с ним остаться после ухода партии ДХ. Описано в первых книгах.
Но, потом, у ДХ стало накапливаться слишком много информации на тему типа члены партии для К. какие-то странные. Их с одной стороны подтаскивает сам Дух, а с другой стороны, они как бы не по калибру для К. Они как бы его "мощнее", богаче, ну и буквально не подконтрольны для управления собой со стороны К. Описано в первых книгах.
Тогда, ДХ и самый продвинутый в нагваль член его личной партии Сильвио Мануэль стали проверять видением все что касается любых проявлений Карлуши. И в какой-то решающий момент они увИдели нечто и ахнули. За многие годы взаимодействия с Карлушей они не смогли разглядеть, что он является не четырех зубчатым/дольным нагвалем. Нет. Они является всего лишь трех зубчатым нагвалем.
И это означает, что все набранные для него ученики, на самом деле ему не предназначены. А предназначены они только некоторое время помогать К. для выполнения его настоящего персонального предназначения, а затем, сваливать в третье внимание в конце жизни по-одиночке, что для общительных нагвалистов как-то особенно скучно и грустно. Но, ничего не поделаешь. Таково было веление Духа.
И так перед ДХ и продвинутыми членами его партии возник жуткий головняк. Им, вообще-то, уже подходит время самим сваливать в третье внимание, а тут надо для К. во-первых найти/увИдеть его настоящее предназначение, во-вторых, успеть набрать ему новую партию учеников, ну и в третьих успеть всех хотя бы немного прокачать/потренировать для этой хрен знает какой задачи.
И они нашли/увИдели в чем предназначение/задача Карлуши. И они ему сказали во втором внимании. Но, в первом внимании он все забыл и должен был вспомнить. (Читателю эта задача для К. в этом месте прямо сказана не была).
Затем, они нашли для него новых членов партии. Их оказалось мало. Всего три молодые современные вы..стые девки. Все три не индианки. Все три с высшим образованием и все такое. Одну из них ДХ и члены его партии, оказывается, чисто случайно "зацепили" еще совсем молодой дурой-девкой. Но, на кой хрен ее им подсунул Дух они даже не догадывались. Но, тут все вдруг встало на место.
И так оно все и крутилось. И что все крутится правильно на это стали указывать невероятные достижения Карлуши во взаимодействии со вторым и даже третьим вниманием. Например, он ослушавшись ДХ стал баловать в отношении эмиссара сновидения - по-просту, стал постоянно слушать в первом внимании голос эмиссара сновидения. ДХ предупреждал, что это кончится звездецом.
И так оно и произошло. Эмиссар сновидения стал затаскивать Карлушу на неразрешенные уровни/глубину взаимодействия с миром союзников. И, в итоге, союзники Карлушу подловили и навсегда упаковали его в этом закрытом мире союзников, превратив в своего энергетического раба. Но, произошло некое чудо, и некое энергетическое существо (не с земли), которое тоже застряло в мире союзников ранее, в результате пленения Карлуши смогло умотать из мира союзников, используя Карлушин звездец.
Но, этот инопланетянин был чувак совестливый. Он материлизовался перед охреневшим ДХ и его партией и велел им выручать Карлушу. Тогда ДХ вместе с самыми сильными членами партии рванули в мир союзников и таки вытащили оттуда Карлушу, который за это время сам стал походить на союзника. И только в долгом карантине его снова сделали более менее человеком.
Далее, последовала история с арендатором - древним бессмертным в физическом теле вИдящем, который многие поколения взаимодействовал с партией ДХ, наделяя их всякими темными древними магиями и забирая от каждого нагваля линии ДХ один раз в его жизни порцию энергии для продления своей жизни. И вот, пришло время для Карлуши знакомится с арендатором. И знакомство это было для него плохим. Потому, что большую часть своей нынешней жизни арендатор жил в облике женщины. А в облике мужчины до него сразу докапывались союзники, утаскивали в его в свой мир. И ему в этом мире приходилось как бы выворачивать эээ винтом оболочку своей светимости и превращаться в бабу. А бабами союзники почти не интересовались.
И вот каждый раз арендатор сбегал от союзников в светимости и физическом теле бабы. От всех этих заморочек его оболочка светимости стала походить на закрученную морскую раковину. И арендатор уже много веков жалел, что изобрел дурацкую технику поддержания своего телесного бессмертия, которое его просто заколебало. И он понял, что ему надо как и новым видящим стремиться к сохранению только оболочки энергетической светимости/яйца.
Но, он не знал как вырваться за пределы своего сложившегося алгоритма/шаблона функционирования. И тут появляется Карлуша. Их познакомили. Ну, Карлуша чувствует, что ему от контакта с арендатором (весьма аппетитной бабенкой) просто придет очередной звездец. Ибо, он и так сукиносынский индульгент, а после того, как арендатор даст ему какие-то древние техники, на которые Карлуша был очень падок, в обмен на его энергию, то и станет Карлуша полным бесконечным сукиным сыном. И м.б. даже не сможет выполнить своего предназначения и не обретет энергетического бессмертия.
И он придумал чисто эмоциональный трюк. Он стал наезжать на арендатора, чтобы тот забрал свою гадскую энергию, но не поганил разум Карлуши всякими древними секретами. Арендатор слегка прихренел от всего этого. Но, потом сделал хитрый финт ушами. Во время отъема у Карлуши его энергии, арендатор взял и слил свою светимость со светимостью Карлушиной женщины нагваля Кэррол Тигс. И они в таком гибридном виде так и свалили в третье внимание. А Карлуша какое-то большое время тоже болтался неизвестно где в третьем внимании. Затем, он материлизовался у ДХ. И офигевший ДХ заявил ему, что К. ЗАКРЫТ ТРАДИЦИЮ ДРЕВНЕГО АРЕНДАТОРА. И теперь арендатора нет и не будет.
С этого места в книгах стала постепенно фокусироваться воронка пресуппозиций, позволяющая и нам читателям самим догадаться в чем же предназначение Карлуши. Ну, а в десятом томе об этом предназначении закрыть традицию нагвализма и в частности завершить земной путь линии нагвалей ДХ говорится многократно и прямо:
И так оно и произошло. Эмиссар сновидения стал затаскивать Карлушу на неразрешенные уровни/глубину взаимодействия с миром союзников. И, в итоге, союзники Карлушу подловили и навсегда упаковали его в этом закрытом мире союзников, превратив в своего энергетического раба. Но, произошло некое чудо, и некое энергетическое существо (не с земли), которое тоже застряло в мире союзников ранее, в результате пленения Карлуши смогло умотать из мира союзников, используя Карлушин звездец.
Но, этот инопланетянин был чувак совестливый. Он материлизовался перед охреневшим ДХ и его партией и велел им выручать Карлушу. Тогда ДХ вместе с самыми сильными членами партии рванули в мир союзников и таки вытащили оттуда Карлушу, который за это время сам стал походить на союзника. И только в долгом карантине его снова сделали более менее человеком.
Далее, последовала история с арендатором - древним бессмертным в физическом теле вИдящем, который многие поколения взаимодействовал с партией ДХ, наделяя их всякими темными древними магиями и забирая от каждого нагваля линии ДХ один раз в его жизни порцию энергии для продления своей жизни. И вот, пришло время для Карлуши знакомится с арендатором. И знакомство это было для него плохим. Потому, что большую часть своей нынешней жизни арендатор жил в облике женщины. А в облике мужчины до него сразу докапывались союзники, утаскивали в его в свой мир. И ему в этом мире приходилось как бы выворачивать эээ винтом оболочку своей светимости и превращаться в бабу. А бабами союзники почти не интересовались.
И вот каждый раз арендатор сбегал от союзников в светимости и физическом теле бабы. От всех этих заморочек его оболочка светимости стала походить на закрученную морскую раковину. И арендатор уже много веков жалел, что изобрел дурацкую технику поддержания своего телесного бессмертия, которое его просто заколебало. И он понял, что ему надо как и новым видящим стремиться к сохранению только оболочки энергетической светимости/яйца.
Но, он не знал как вырваться за пределы своего сложившегося алгоритма/шаблона функционирования. И тут появляется Карлуша. Их познакомили. Ну, Карлуша чувствует, что ему от контакта с арендатором (весьма аппетитной бабенкой) просто придет очередной звездец. Ибо, он и так сукиносынский индульгент, а после того, как арендатор даст ему какие-то древние техники, на которые Карлуша был очень падок, в обмен на его энергию, то и станет Карлуша полным бесконечным сукиным сыном. И м.б. даже не сможет выполнить своего предназначения и не обретет энергетического бессмертия.
И он придумал чисто эмоциональный трюк. Он стал наезжать на арендатора, чтобы тот забрал свою гадскую энергию, но не поганил разум Карлуши всякими древними секретами. Арендатор слегка прихренел от всего этого. Но, потом сделал хитрый финт ушами. Во время отъема у Карлуши его энергии, арендатор взял и слил свою светимость со светимостью Карлушиной женщины нагваля Кэррол Тигс. И они в таком гибридном виде так и свалили в третье внимание. А Карлуша какое-то большое время тоже болтался неизвестно где в третьем внимании. Затем, он материлизовался у ДХ. И офигевший ДХ заявил ему, что К. ЗАКРЫТ ТРАДИЦИЮ ДРЕВНЕГО АРЕНДАТОРА. И теперь арендатора нет и не будет.
С этого места в книгах стала постепенно фокусироваться воронка пресуппозиций, позволяющая и нам читателям самим догадаться в чем же предназначение Карлуши. Ну, а в десятом томе об этом предназначении закрыть традицию нагвализма и в частности завершить земной путь линии нагвалей ДХ говорится многократно и прямо:
Активная сторона беcкoнечнocти
http://lib.ru/KASTANEDA/kast10.txt
В этой книге К. в очередной раз с какай-то там точки зрения перепросмотра своей жизни в нагвализме вспоминает с новыми подробностями как он познакомился с ДХ. А затем каких трудов/испытаний ему стоило разыскать где ДХ конкретно живет, чтобы ответить на его безадресное приглашение посетить ДХ. И он разыскал ДХ через одного клоунского посредника - затем через некоего индейца-умельца, но не нагвалиста - затем чрез одного из сыновей ДХ (!).
И ДХ прямо обсуждал с ним буквально-символическое значение всех деталей этого испытания. В частности, он подчеркивает, что клоунская личность первого посредника, а так же то, что после помощи Карлуше посредник ПРОСТО ИСЧЕЗ И НИКТО ЕГО БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛ! Это означает, что К. и ДХ встретились для исполнения некоего "завершения". Точнее. Раскрытия и завершения. Ну, читай так, что предназначение Карлуши было вначале раскрыть миру великолепие нагвализма, а затем все закрыть, запутать следу, замести, исчезнуть.
Ну, и там эта тема идет через всю книгу.
И, тогда, ретроспективно легко вспоминается постоянное удивление ДХ в первых книгах о нем, на тему какие она с Карлушей разные. ДХ человек утренний. А Карлуша вечерний - и в этих местах еще в самом начале изложения всех эти дел ДХ говорил - ты вечерний человек - твое предназначение не начинать, а заканчивать разные вещи.
Или то, что направление полета сияющих воронов-эмиссаров смерти у ДХ и у Карлуши разное. И это было известно с самого начала. Это значит, что они не есть члены одной партии и традиции. Потому, что члены одной традиции, после ухода в третье внимание, двигаются в эээ пространстве (космосе?) все в одном направлении. А К. и ДХ теперь двигаются в разных.
При жизни Карлуши нагвализм закрывали так. Карлуша объявил в печати, что:
--все его первые ученики полные козлы и все лопнули от собственной важности и ни в какое третье внимание не попали
--что вернулась и материлизовалась в земном теле его женщина нагваль.
--что он никого из своих трех баб ничему после ДХ не учит
--что он вообще никого не учит и ЧТО НА НЕМ ТРАДИЦИЯ НАГВАЛИЗМА ЗАВЕРШАЕТСЯ!!!!
--но, затем его бабы вместе с нагвАлихой объявили, что миру явлена милость и на прощание учение нагвализма будет оттранслировано в простые и понятые формы практических упражнений в тансегрити
--затем появилась какая-то мутная команда хранителей тансегрити
--затем они стали давать реальные семинары по всем миру и продавать диски с тансегрити
--при этом, качество паттернов движений на этих дисках типа зарядки в пионерлагере - очень очень низкое/вульгарное
--а в это самое время Карлуша стал ваять всякие пересказы нагвализма, в которых четко заметны снижение и перестановка многих важных акцентов
--и его бабы еще раньше опубликовали свои версии как они учились в команде ДХ. Эти описания с одной стороны интересные, а с другой они отчетливо-сказочные.
--да, собственно и в десятом томе, который был последней стоящей книгой, там где Кастанеда рассказывает истории своей жизни в детстве и в молодости, там везде идут буквально сказочные преувеличения. Т.е. он стал превращать себя в чисто литературного героя. Типа Гарри П.
--а потом, он вдруг умер. От рака.
--а потом, пошла (она началась ранее) волна дискредитирующих его публикаций. Его книг. Его личности. Его семейной жизни и т.п. В этой серии в недавний юбилей его смерти его последняя сожительницы в очередной раз добавила, как К., обычный школьный учитель, любил вечерком приложиться к бутылочки красного и потом сочинять небылицы про все эти магические приключения нагвализма
--а в это время его бабы-ученицы куда-то слиняли
--но куча всяческой швали по всему миру распространяет демо-версии тансегрити
и т.д.
Все по плану. Сталкеры замели свои следы и растворились в бесконечности.
А много вообще нагвалистов существовала во времена ДХ на том континенте?
Об этом ДХ говорил так.
Во времена после вторжения испанцев все выжившие нагвалисты разделились на отдельные линии.
При этом сделали так, чтобы было неизвестно даже им самим о том, где сколько линий существует далее.
Так что общее количество линий неизвестно. Как и число входящих в них нагвалистов.
Во времена после вторжения испанцев все выжившие нагвалисты разделились на отдельные линии.
При этом сделали так, чтобы было неизвестно даже им самим о том, где сколько линий существует далее.
Так что общее количество линий неизвестно. Как и число входящих в них нагвалистов.
Невероятно! Целая фэнтезийная санта-барбара. Теперь я понимаю, почему КК ставят на полках фэнтези.
Все по плану. Сталкеры замели свои следы и растворились в бесконечности.
Гениальная концовка. Но по совокупности эмм "живых" феноменов в книгах КК - мы ему верим?
Ах да, и еще - почему вы считаете, что 11-я книга не Карлушей писана?
Все по плану. Сталкеры замели свои следы и растворились в бесконечности.
Гениальная концовка. Но по совокупности эмм "живых" феноменов в книгах КК - мы ему верим?
Ах да, и еще - почему вы считаете, что 11-я книга не Карлушей писана?
Невероятно! Целая фэнтезийная санта-барбара. Теперь я понимаю, почему КК ставят на полках фэнтези.
Ну, там всего гораздо больше! Да, с формальной точки зрения, КК такое мистическое фэнтези.
--Все по плану. Сталкеры замели свои следы и растворились в бесконечности.
--Гениальная концовка. Но по совокупности эмм "живых" феноменов в книгах КК - мы ему верим?
Дело вот в чем. Десять книг КК обладают одним уникальным и удивительным свойством, даже если их оценивать в рамках жанре фэнтези. Я утверждаю, что нет ни одного автора/книги фэнтези, в которых была бы описана столько богатая и уникально разнообразная МЕНТАЛЬНАЯ ОНТОЛОГИЯ - ОНТОЛОГИЯ МЕНТАЛЬНЫХ ФЕНОМЕНОВ- таких, которые ранее вообще до КК нигде не упоминались. Ни в жанре фэнтези, в в любых иных источниках, включая источники древнего религиозного наследия и восточные премудрости. Объем онтологии ментальных феноменов в книгах КК буквально в десятки - сотни раз превосходит все мыслимое на данную тему. Даже если формально суммировать все другие источники, которые содержат любые онтологии ментальных феноменов в одну кучу, то и в этом случае онтология МФ КК будет больше!
Вот, вышесказанное заставляет уделять КК специальное внимание.
Ну, и последний, формально для других, менее значимый аргумент. Я в личном опыте убедился в существовании центрального феномена ментальной онтологии КК - в наличии Орла.
Ах да, и еще - почему вы считаете, что 11-я книга не Карлушей писана?
Стиль - стиль имеет тонкие, но постоянные в большом числе принципиальные отличия от первых десяти книг КК. Это позволяет предположить, что 11 книгу писал вообще не он.
В содержании есть постоянные принципиальные отличия. Та самая онтология ментальных феноменов подверглась редукции и заметному упрощению.
В книге 1998 отсутствуют комментарии на две книги:
--Искусство сновидения 1994 (9)
-- Активная сторона бесконечности 1995 (10):
ВВЕДЕНИЕ К КОЛЕСУ ВРЕМЕНИ:
(1) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "УЧЕНИЯ ДОНА ХУАНА" КОММЕНТАРИИ
(2) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ОТДЕЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ" КОММЕНТАРИИ
(3) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ПУТЕШЕСТВИЯ В ИКСТЛАН" КОММЕНТАРИИ
(4) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "СКАЗОК О СИЛЕ" КОММЕНТАРИИ
(5) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ВТОРОГО КОЛЬЦА СИЛЫ" КОММЕНТАРИИ
(6) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ДАРА ОРЛА" КОММЕНТАРИИ
(7) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ОГНЯ ИЗНУТРИ" КОММЕНТАРИИ
(8) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "СИЛЫ БЕЗМОЛВИЯ" КОММЕНТАРИИ
Ну, там всего гораздо больше! Да, с формальной точки зрения, КК такое мистическое фэнтези.
--Все по плану. Сталкеры замели свои следы и растворились в бесконечности.
--Гениальная концовка. Но по совокупности эмм "живых" феноменов в книгах КК - мы ему верим?
Дело вот в чем. Десять книг КК обладают одним уникальным и удивительным свойством, даже если их оценивать в рамках жанре фэнтези. Я утверждаю, что нет ни одного автора/книги фэнтези, в которых была бы описана столько богатая и уникально разнообразная МЕНТАЛЬНАЯ ОНТОЛОГИЯ - ОНТОЛОГИЯ МЕНТАЛЬНЫХ ФЕНОМЕНОВ- таких, которые ранее вообще до КК нигде не упоминались. Ни в жанре фэнтези, в в любых иных источниках, включая источники древнего религиозного наследия и восточные премудрости. Объем онтологии ментальных феноменов в книгах КК буквально в десятки - сотни раз превосходит все мыслимое на данную тему. Даже если формально суммировать все другие источники, которые содержат любые онтологии ментальных феноменов в одну кучу, то и в этом случае онтология МФ КК будет больше!
Вот, вышесказанное заставляет уделять КК специальное внимание.
Ну, и последний, формально для других, менее значимый аргумент. Я в личном опыте убедился в существовании центрального феномена ментальной онтологии КК - в наличии Орла.
Ах да, и еще - почему вы считаете, что 11-я книга не Карлушей писана?
Стиль - стиль имеет тонкие, но постоянные в большом числе принципиальные отличия от первых десяти книг КК. Это позволяет предположить, что 11 книгу писал вообще не он.
В содержании есть постоянные принципиальные отличия. Та самая онтология ментальных феноменов подверглась редукции и заметному упрощению.
В книге 1998 отсутствуют комментарии на две книги:
--Искусство сновидения 1994 (9)
-- Активная сторона бесконечности 1995 (10):
ВВЕДЕНИЕ К КОЛЕСУ ВРЕМЕНИ:
(1) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "УЧЕНИЯ ДОНА ХУАНА" КОММЕНТАРИИ
(2) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ОТДЕЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ" КОММЕНТАРИИ
(3) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ПУТЕШЕСТВИЯ В ИКСТЛАН" КОММЕНТАРИИ
(4) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "СКАЗОК О СИЛЕ" КОММЕНТАРИИ
(5) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ВТОРОГО КОЛЬЦА СИЛЫ" КОММЕНТАРИИ
(6) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ДАРА ОРЛА" КОММЕНТАРИИ
(7) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "ОГНЯ ИЗНУТРИ" КОММЕНТАРИИ
(8) ВАЖНЕЙШИЕ ПОНЯТИЯ ИЗ "СИЛЫ БЕЗМОЛВИЯ" КОММЕНТАРИИ
-"Чтобы стать человеком знания - надо стать воином, а не хныкающим ребёнком. Надо прилагать усилия не сдаваясь, без жалоб, без колебаний, пока не начнёшь видеть, только для того чтобы затем понять, что ничего не имеет значения."
--Заработать ради того, чтобы понять ненужность денег это круто.
У меня здесь возникли просто прямые ассоциации с Киплинговским шикарным стихотворением If:
If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated, don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:
If you can dream -- and not make dreams your master;
If you can think -- and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build'em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings -- nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And -- which is more -- you'll be a Man, my son!
И перевод Маршака (на мой взгляд, самый точный):
ЕСЛИ...
О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова -
Без прежних сил - возобновить свой труд,
И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!" -
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, -
Земля - твое, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты - человек!
http://lib.ru/KIPLING/s_if.txt
--Заработать ради того, чтобы понять ненужность денег это круто.
У меня здесь возникли просто прямые ассоциации с Киплинговским шикарным стихотворением If:
If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated, don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:
If you can dream -- and not make dreams your master;
If you can think -- and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build'em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings -- nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And -- which is more -- you'll be a Man, my son!
И перевод Маршака (на мой взгляд, самый точный):
ЕСЛИ...
О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова -
Без прежних сил - возобновить свой труд,
И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!" -
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, -
Земля - твое, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты - человек!
http://lib.ru/KIPLING/s_if.txt
Иначе говоря, это ведь цепочка пресуппозиций продвижения вперёд сквозь "пороги сознания". А направление продвижений должны задаваться ещё дополнительно.
Да, только между порогом сознания и порогом поиска и достижения личной силы есть еще другие пороги.
Их бы не плохо указать.
Т.е. опять у нас проблему с онтологией. В данном случае, с онтологией порогов.
Их бы не плохо указать.
Т.е. опять у нас проблему с онтологией. В данном случае, с онтологией порогов.
Хм, а разве нагвалисты не всё "через сознание" определяют? Ну, только используя свою терминологию, типа там точка сборки и т.д.
Ну да, через сознание.
А сознание определяется положением точки сборки сознания - тот же порог.
А далее, идет онтология возможных для достижения положений точки сборки.
Как видишь - все та же картина.
А сознание определяется положением точки сборки сознания - тот же порог.
А далее, идет онтология возможных для достижения положений точки сборки.
Как видишь - все та же картина.
Ну сама идея "точки сборки" (ТС) и её "сдвига" это ведь ни что иное как пресуппозиция того, что все эти ээ дела с ээ состояними и порогами сознания (то как бы мы перевели на свои термины "положения точки сборки") упорядочиваются в топологии трёхмерного пространства. То есть все "состояния сознания" можно взять вот так и в самом деле разложить на реальной поверхности реальной трёхмерной сферы. И вся телега пресуппозиций следом: что между ними, например, можно "расстояние" измерять, что можно выделять "траектории движения" этой ТС и т.д.
И самая главная пресуппозиция: что эту точку сборки можно вот так вот ээ просто взять и ээ "физически" подвинуть. Воздействуя на неё ээ напрямую.
То есть получается мега навороченный DHE-интерфейс состояний сознания.
Если честно, я вообще в принципе не могу себе представить, как состояния сознания можно таким путём упорядочить. Потому что два разных "состояний сознания" ("положения точки сборки") это же может быть буквально два разных мира. Каждое состояние сознания требует, чтоб его вызвать, своих СЛОЖНЫХ И УНИКАЛЬНЫХ манипуляций/индукций. Да и сами нагвалисты говорят о "сдвиге точки сборки" каждый раз пользуясь какими-то не очевидными и комплексными показателями.
А ведь раз говорят о ТС и его положении, то должно быть возможно буквально взять и прямо поглядеть на это положение, а потом взять и прямо в один ход/манипуляцию неким ээ мистическим органом :) его изменить.
Ну, вы приводили онтологию трансовых состояний по трём измерениям. Но это кажется менее изощрённой схемой, чем то, что имеют в виду нагвалисты (даже если помнить, что наши "психологические" состояния сознания это малое подмножество вообще всех доступных — но всё же общие закономерности должны соблюдаться - и разве не будет корректным сказать что какой-нибудь продвинутый нагвалист, наблюдая за наведением транса, радостно бы сказал "да это ж сдвиг ТС!").
И самая главная пресуппозиция: что эту точку сборки можно вот так вот ээ просто взять и ээ "физически" подвинуть. Воздействуя на неё ээ напрямую.
То есть получается мега навороченный DHE-интерфейс состояний сознания.
Если честно, я вообще в принципе не могу себе представить, как состояния сознания можно таким путём упорядочить. Потому что два разных "состояний сознания" ("положения точки сборки") это же может быть буквально два разных мира. Каждое состояние сознания требует, чтоб его вызвать, своих СЛОЖНЫХ И УНИКАЛЬНЫХ манипуляций/индукций. Да и сами нагвалисты говорят о "сдвиге точки сборки" каждый раз пользуясь какими-то не очевидными и комплексными показателями.
А ведь раз говорят о ТС и его положении, то должно быть возможно буквально взять и прямо поглядеть на это положение, а потом взять и прямо в один ход/манипуляцию неким ээ мистическим органом :) его изменить.
Ну, вы приводили онтологию трансовых состояний по трём измерениям. Но это кажется менее изощрённой схемой, чем то, что имеют в виду нагвалисты (даже если помнить, что наши "психологические" состояния сознания это малое подмножество вообще всех доступных — но всё же общие закономерности должны соблюдаться - и разве не будет корректным сказать что какой-нибудь продвинутый нагвалист, наблюдая за наведением транса, радостно бы сказал "да это ж сдвиг ТС!").
Ну сама идея "точки сборки" (ТС) и её "сдвига" это ведь ни что иное как пресуппозиция того, что все эти ээ дела с ээ состояними и порогами сознания (то как бы мы перевели на свои термины "положения точки сборки") упорядочиваются в топологии трёхмерного пространства.
Нет, ТС не только упорядочивает топологию внутреннего сознания.
По определению, ТС упорядочивает особенным образом, а именно "приводит в соответствие/группирует" эманации группы волокон осознания во вне и внутри светящегося кокона. Вот, те эманации, которые проходят через ТС оказываются:
--сгрупированными во мне
--сгрупированными внутри
--и тем доступными для осознания
То есть все "состояния сознания" можно взять вот так и в самом деле разложить на реальной поверхности реальной трёхмерной сферы. И вся телега пресуппозиций следом: что между ними, например, можно "расстояние" измерять, что можно выделять "траектории движения" этой ТС и т.д.
Точка фиксации точки сборки одновременно:
--задает состояние сознания
--задает контекстуальное содержание в этом состоянии сознания
И самая главная пресуппозиция: что эту точку сборки можно вот так вот ээ просто взять и ээ "физически" подвинуть. Воздействуя на неё ээ напрямую.
ТС подвигают не физически, но энергетически.
То есть получается мега навороченный DHE-интерфейс состояний сознания.
Только, еще навороченнее чем ты обрисовал.
Если честно, я вообще в принципе не могу себе представить, как состояния сознания можно таким путём упорядочить. Потому что два разных "состояний сознания" ("положения точки сборки") это же может быть буквально два разных мира.
М.б. так. А м.б. это будут два соседних сюжета в одном состоянии сознания.
Каждое состояние сознания требует, чтоб его вызвать, своих СЛОЖНЫХ И УНИКАЛЬНЫХ манипуляций/индукций. Да и сами нагвалисты говорят о "сдвиге точки сборки" каждый раз пользуясь какими-то не очевидными и комплексными показателями.
Эти манипуляции/сдвиги ТС являются мелкомасштабными. А прямые сдвиги ТС - крупномасшабными.
А ведь раз говорят о ТС и его положении, то должно быть возможно буквально взять и прямо поглядеть на это положение, а потом взять и прямо в один ход/манипуляцию неким ээ мистическим органом :) его изменить.
Изменить грубо. Грубая настройка.
Ну, вы приводили онтологию трансовых состояний по трём измерениям. Но это кажется менее изощрённой схемой, чем то, что имеют в виду нагвалисты (даже если помнить, что наши "психологические" состояния сознания это малое подмножество вообще всех доступных — но всё же общие закономерности должны соблюдаться - и разве не будет корректным сказать что какой-нибудь продвинутый нагвалист, наблюдая за наведением транса, радостно бы сказал "да это ж сдвиг ТС!").
Большинство наших трансов являют очень мелкие сдвиги точки сборки, не выходящие за пределы типового набора эээ "ямки/впадины" светимости.
Нет, ТС не только упорядочивает топологию внутреннего сознания.
По определению, ТС упорядочивает особенным образом, а именно "приводит в соответствие/группирует" эманации группы волокон осознания во вне и внутри светящегося кокона. Вот, те эманации, которые проходят через ТС оказываются:
--сгрупированными во мне
--сгрупированными внутри
--и тем доступными для осознания
То есть все "состояния сознания" можно взять вот так и в самом деле разложить на реальной поверхности реальной трёхмерной сферы. И вся телега пресуппозиций следом: что между ними, например, можно "расстояние" измерять, что можно выделять "траектории движения" этой ТС и т.д.
Точка фиксации точки сборки одновременно:
--задает состояние сознания
--задает контекстуальное содержание в этом состоянии сознания
И самая главная пресуппозиция: что эту точку сборки можно вот так вот ээ просто взять и ээ "физически" подвинуть. Воздействуя на неё ээ напрямую.
ТС подвигают не физически, но энергетически.
То есть получается мега навороченный DHE-интерфейс состояний сознания.
Только, еще навороченнее чем ты обрисовал.
Если честно, я вообще в принципе не могу себе представить, как состояния сознания можно таким путём упорядочить. Потому что два разных "состояний сознания" ("положения точки сборки") это же может быть буквально два разных мира.
М.б. так. А м.б. это будут два соседних сюжета в одном состоянии сознания.
Каждое состояние сознания требует, чтоб его вызвать, своих СЛОЖНЫХ И УНИКАЛЬНЫХ манипуляций/индукций. Да и сами нагвалисты говорят о "сдвиге точки сборки" каждый раз пользуясь какими-то не очевидными и комплексными показателями.
Эти манипуляции/сдвиги ТС являются мелкомасштабными. А прямые сдвиги ТС - крупномасшабными.
А ведь раз говорят о ТС и его положении, то должно быть возможно буквально взять и прямо поглядеть на это положение, а потом взять и прямо в один ход/манипуляцию неким ээ мистическим органом :) его изменить.
Изменить грубо. Грубая настройка.
Ну, вы приводили онтологию трансовых состояний по трём измерениям. Но это кажется менее изощрённой схемой, чем то, что имеют в виду нагвалисты (даже если помнить, что наши "психологические" состояния сознания это малое подмножество вообще всех доступных — но всё же общие закономерности должны соблюдаться - и разве не будет корректным сказать что какой-нибудь продвинутый нагвалист, наблюдая за наведением транса, радостно бы сказал "да это ж сдвиг ТС!").
Большинство наших трансов являют очень мелкие сдвиги точки сборки, не выходящие за пределы типового набора эээ "ямки/впадины" светимости.
Ты нашел классную аналогию!