Возникновение проекта: естественное следствие глубокого расширенного моделирования и тренировочной работы.
Хотя приводимый ниже рассказ вначале продолжает историческое изложение в том же роде, что и в нескольких последних разделах, важно заранее установить рамки следующих дальше описаний. За исключением последней главы, главное внимание этой книги сосредоточено на моделировании – центральной деятельности НЛП. Предлагая теперь новый код, мы присутствуем при возникновении нового явления, хотя и можем отчетливо описать его как результат той самой деятельности моделирования, о которой была речь раньше. Это явление называется проектированием. Новый код является результатом последовательной деятельности проектирования, а не деятельности моделирования в узком смысле, определенном выше.
Немедленный успех и быстрое распространение первоначальных моделей НЛП в середине и в конце 70-х годов вызвали нарастающий интерес, и вследствие этого большой спрос на подготовку специалистов, желавших усвоить искусство паттерирования. Этот спрос составил для Бендлера и Гриндера благоприятную возможность, и вместе с тем отвлечение. Увлекательная и поглощающая задача явно описать поведение ряда чрезвычайно одаренных людей (Сатир, Перлс, Эриксон и т. д.) глубоко повлияла на создателей НЛП. Но хотя Гриндер и Бендлер прилагали большие старания, пытаясь приблизиться к каждому из проектов моделирования в состоянии дисциплинированного незнания (объясняемого ниже), в конце 70-х годов выяснилось, что закодированные ими отдельные модели превосходства в значительной степени налегали друг на друга.
В случае моделирования словесных паттернов это можно понять. Два моделировщика, к счастью, выбрали уже высоко развитый и относительно строгий код моделирования языковых паттернов – язык трансформационного синтаксиса. Понятно было, что переменные, использованные для описания словесных паттернов разных моделей, должны были сильно налегать друг на друга. Этот описательный код в конечном счете представлял собой код, основанный на структуре естественного языка. Поэтому неудивительно, что один и тот же код, описывающий словесные паттерны, оказался применимым и плодотворным в ряде независимых проектов моделирования.1 Например, переменные, описывающие паттерны метамодели, сильно пересекаются с теми, которые необходимы для изложения Мильтон-модели.
Однако в моделировании несловесных паттернов нельзя было использовать постоянный начальный код, сравнимый со случаем словесного паттернирования. По-видимому, лучше всего представить себе, что Бендлер и Гриндер индуктивно пришли к некоторому частичному списку переменных проектирования. Этот процесс был чем-то вроде подсознательного усвоения паттернов, их развертывания во время подражания и их спонтанного подсознательного редактирования (как это было подробно описано на примере моделирования Перлса в разделе Контексты открытия). В дальнейшем их широкий опыт применения паттернов и требования проектирования в контексте обучения естественным образом привели их к глубокой оценке переменных, общих для различных паттернов, отчасти явных и отчасти подсознательных.
Например, было совершенно ясно, что раппорт (между терапевтом и клиентом) был существенной компонентой любого эффективного вмешательства в работе изменения. Напомним, что под раппортом мы понимаем способность овладеть вниманием клиента, особенно его подсознательным вниманием, а не более обычные представления, такие как доверие, секретность, и т.д. Но что такое раппорт, если не особое состояние? Таким образом, манипулирование состоянием (как состоянием терапевта, так и состоянием клиента в ходе работы изменения) оказывается общей чертой всех видов вмешательства, и в то же время примером одного из элементов множества переменных проектирования, постепенно возникавшего из этого обширного опыта.