Дискриминация операнта/дискриминативный стимул vs ЦИ

Стимулы постоянно воздействуют на организм, однако их функциональное отношение к оперантному поведению не является таким, как при рефлексе. Коротко говоря, оперантное поведение скорее эмитируется, чем вызывается. Это важно и для того, чтобы представление о вероятности реакции имело смысл.

---

Тем не менее, большая часть оперантного поведения приобретает важные связи с условиями окружающего мира. Мы можем показать, как это происходит в нашем эксперименте с голубем, подкрепляя вытягивание шеи только тогда, когда включен свет, и позволяя этой реакции угаснуть в иное время. В итоге вытягивание будет происходить только тогда, когда свет включен. Мы можем усмотреть здесь связь типа стимул-реакция, которую можно приблизительно сопоставить с условным или безусловным рефлексом: за появлением света будет быстро следовать поднимание головы. Однако эта связь принципиально другого рода. Она имеет иную историю и характеризуется иными текущими свойствами. Мы описываем существующую контингенцию, указывая, что стимул (свет) есть условие, при котором реакция (вытягивание шеи) сопровождается последующим подкреплением (посредством предоставления еды). Мы должны конкретизировать содержание каждого из этих трех терминов. Эффект, оказываемый на поведение голубя, заключается в том, что в итоге подкрепляемая реакция с большей вероятностью возникает при включенном свете. Процесс, в результате которого воспроизводится подобное положение вещей, называется дискриминацией. Его важность в теоретическом анализе, как и практическом контроле поведения, очевидна: при установленной дискриминации мы можем мгновенно изменить вероятность реакции, просто предъявляя либо устраняя дискриминативный стимул.

Оперантное поведение практически всегда подвержено этой разновидности стимульного контроля, поскольку только небольшое количество реакций подкрепляется самим организмом, полностью безотносительно ко внешним условиям. Подкрепление, достигнутое путем приспособления к условиям конкретной среды, почти всегда подразумевает особый физический контакт, который мы и называем стимуляцией. Контроль со стороны условий среды определенно имеет биологическое значение. Если бы поведение с равной вероятностью происходило бы при любых условиях, оно было бы хаотичным. Тот факт, что реакция происходит тогда, когда может быть подкреплена, становится явным преимуществом.

Трехчленные контингенции, производящие дискриминативные операнды, встречаются повсеместно. Визуальная стимуляция от объекта позволяет нам приспосабливаться к физическим условиям передвижения в пространстве, прибегая к реакциям ходьбы, потягивания и так далее, получая в обмен тактильные подкрепления. Визуальное поле предоставляет нам возможность для эффективных манипуляций. Контингенции, ответственные за такое поведение, порождаются отношением между визуальной и тактильной стимуляцией, характеризующей физические объекты. Другие отношения между свойствами объектов порождают другие контингенции, приводящие к схожим изменениям в поведении. Например, во фруктовом саду, в котором красные яблоки сладки, а все другие скорее кислы, поведение собирания и поедания яблок попадает в зависимость от степени красноты, присутствующей в составе стимула.

---

Социальная среда содержит большое количество таких контингенций. Улыбка сигнализирует о готовности к социальному сближению, при ее наличии оно, скорее всего, получит поддержку. Нахмуренные брови есть событие, при котором точно такая же попытка к сближению, вероятно, одобрения не получит. Насколько это может считаться верным, социальное сближение в какой-то степени попадает в зависимость от выражения лица того, в отношении кого оно планируется. Мы используем этот факт, улыбаясь или хмурясь, частично контролируя тем самым поведение того, кто пытается сблизиться с нами. Звонок телефона дает вероятность того, что снятие трубки будет сопровождаться тем, что мы услышим голос. Маленький ребенок может снять трубку и начать говорить в любое время, но со временем он будет делать это только после звонка. Вербальный стимул «Идите к столу!» - это событие, после которого можно подойти к столу и сесть на стул, получив при этом подкрепление в виде обеда. Этот стимул стал эффективно повышать вероятность такого поведения, потому и используется говорящим. Колокольчики, свистки и гудки - это другие примеры событий, в рамках которых определенные действия приводят к определенным результатам.

Мы используем оперантную дискриминацию двумя способами. В первом случае, стимулы, которые уже приобрели дискриминативную силу, подвергаются манипуляциям с целью изменить вероятность тех или иных реакций. Мы делаем это открыто и практически непрерывно, когда мы управляем строительными работами, присматриваем за детьми, издаем приказы и так далее. Мы делаем это более гонко, когда прибегаем к использованию стимулов, чья эффективность не является специально установленной для таких случаев. Путем расстановки товаров на полках магазина, поведение покупателя контролируется благодаря существованию дискриминативных оперантов

---

Во втором случае, мы можем установить дискриминацию для уверенности в том, что, возникнув, будущая стимуляция обеспечит нужный эффект. Образование в значительной степени занимается формированием такого дискриминативного репертуара, как мы увидим в главе XXVI. Здесь организуются контингенции, которые позволяют создать поведение, при котором ребенок будет смотреть по сторонам, переходя дорогу, скажет «спасибо», когда эго будет уместно, даст правильный ответ на вопрос об исторических событиях,

---

будет правильно управлять машинами, покупать книги, посещать концерты, спортивные мероприятия, кинопремьеры и так далее.

---

Отношение между дискриминативным оперантом и контролирующим его стимулом далеко от отношения между следствием и причиной. Стимул и реакция проходят в том же порядке, что и при рефлексе, но это не служит основой для их включения в единую формулу наподобие «стимул-реакция». Дискриминативный стимул не вызывает реакцию, он лишь изменяет вероятность ее появления. Эта связь является очень гибкой и плавно градуированной. Реакция следует за стимулом более свободно, она может быть интенсивной или слабой вне зависимости от силы стимула. Это различие проистекает из классического подразделения поведения на произвольное и непроизвольное.

Стимулы постоянно воздействуют на организм, однако их функциональное отношение к оперантному поведению не является таким, как при рефлексе. Коротко говоря, оперантное поведение скорее эмитируется, чем вызывается. Это важно и для того, чтобы представление о вероятности реакции имело смысл.

---

Это непонятно. Основная разница между павловским (?) рефлексом и скиннеровским в том, что павловский р. работает с гладкими мышцами, а скиннеровский с поперечно-полосатыми.

---

Тем не менее, большая часть оперантного поведения приобретает важные связи с условиями окружающего мира. Мы можем показать, как это происходит в нашем эксперименте с голубем, подкрепляя вытягивание шеи только тогда, когда включен свет, и позволяя этой реакции угаснуть в иное время.

---

Непонятно, почему в этом примере наличие света записано в «условия окружающего мира».

---

В итоге вытягивание будет происходить только тогда, когда свет включен. Мы можем усмотреть здесь связь типа стимул-реакция, которую можно приблизительно сопоставить с условным или безусловным рефлексом: за появлением света будет быстро следовать поднимание головы. Однако эта связь принципиально другого рода. Она имеет иную историю и характеризуется иными текущими свойствами. Мы описываем существующую контингенцию, указывая, что стимул (свет) есть условие, при котором реакция (вытягивание шеи) сопровождается последующим подкреплением (посредством предоставления еды).

---

Непонятно, что такое «иная история».

---

Мы должны конкретизировать содержание каждого из этих трех терминов. Эффект, оказываемый на поведение голубя, заключается в том, что в итоге подкрепляемая реакция с большей вероятностью возникает при включенном свете.

---

Ну, мы бы сказали, что «вытягивание шеи» само по себе есть физическое движение. А «вытягивание шеи» в контексте включения света является ПОВЕДЕНИЕМ. Иными словами, всякое физическое действие, связанное с определенным внешним контекстом есть поведение.

---

Процесс, в результате которого воспроизводится подобное положение вещей, называется дискриминацией. Его важность в теоретическом анализе, как и практическом контроле поведения, очевидна: при установленной дискриминации мы можем мгновенно изменить вероятность реакции, просто предъявляя либо устраняя дискриминативный стимул.

---

Опять не понятно, что в этом процессе именно «дискриминируется»?

Когда все необходимые переменные присутствуют, организм может эмитировать реакцию либо нет. Если этого нс происходит, значит, организм нс может. Если же может, то реакция происходит. Спрашивать, может ли кто-то сделать сальто, значит спрашивать только, существуют ли такие условия, при которых он это сделает. Человек, который может избежать вздрагивания при звуке выстрела, это человек, который, при определенных условиях, не вздрогнет. Человек, который может оставаться неподвижным, пока стоматолог лечит ему зубы, - это то, кто останется неподвижным при соблюдении ряда условий.

---

Разница между произвольным и непроизвольным контролем кроется в типе контроля. Она относится к разнице между вызывающим и дискриминативным стимулом. Вызывающий поведение стимул проявляется как более принуждающий. Его причинная связь с поведением относительно проста и легко отслеживается. Это может объяснять, почему он был обнаружен раньше. Дискриминативный стимул, напротив, разделяет контроль над поведением со множеством других переменных, и неизбежность его эффекта не может быть столь легко выявлена и продемонстрирована. Но когда все имеющие значение переменные учтены, становится нетрудно гарантировать результат в виде появления дискриминативного операнта столь же обязательного, как и появление реакции при рефлексе. Если особенности происходящего и количественные свойства получившегося отношения соответствуют такому различению, мы можем сказать, что произвольное поведение - это оперант, а непроизвольное - рефлекс.

Вполне естественно, что «воля» как внутреннее объяснение поведения держится дольше в исследованиях оперангного поведения, применительно к которому контроль со стороны внешней среды предстает явлением более тонким и непрямым. Например, что касается той операции, которую мы зовем подкреплением, сила актуального поведения определяется предыдущими событиями в истории индивида - событиями, не наблюдаемыми в тот момент, когда они налагают свой эффект. Депривация относится к числу базовых переменных, но она имеет свою историю, о которой мы можем ничего не знать. Когда дискриминативный стимул оказывает влияние на вероятность реакции, мы видим, что существующие условия имеют значение, но мы не можем гарантировать возникновение реакции без адекватной информации об истории подкреплений и депривации.

---

Дальше приводит пример

Различие между произвольным и непроизвольным поведением, или оперантным и рефлекторным поведением, очень сильно похоже на иное существующее деление. Как мы помним, рефлексы тесно связаны с внутренней экономикой организма, в которой ведущую роль играют железы и гладкая мускулатура. Рефлексы, задействующие скелетную мускулатуру, главным образом касаются поддержания положения тела и других реакций по отношению к наиболее постоянным свойствам окружающего мира. Это единственная область, в которой четко определенные реакции достаточно эффективны для того, чтобы приобретаться как часть генетического оснащения организма. Оперантное поведение, с другой стороны, относится по большей мере к той части внешних условий, в которой предпосылки для успешных действий весьма переменчивы и генетическое либо «инстинктивное» приспособление к которым намного менее вероятно, если вообще возможно.

Рефлекторное поведение расширяет свои границы за счет респондентного обусловливания и очевидным образом не может быть обусловлено так же, как оперантное поведение. Железы и гладкая мускулатура не производят такие же последствия, какими может быть обеспечено оперантное обусловливание, и когда мы организуем такие последствия экспериментально, оперантное обусловливание не происходит. Мы можем подкреплять человека едой всегда, когда он краснеет, но мы не можем научить его краснеть «произвольно». Покраснение, как и побледнение, или выделение слез, слюны, пота и так далее, не может быть прямо поставлено под контроль оперантного подкрепления. Если для достижения этого результата в будущем может быть разработана какая-то техника, станет возможным обучить ребенка контролировать свои эмоции так же легко, как, скажем, положение рук.

---

Результат, напоминающий волевой контроль над железами и гладкими мышцами, может быть достигнут, когда оперантное поведение создает подходящие для этого стимулы. Если невозможно контролировать частоту пульса путем оперантного обусловливания напрямую, особое поведение - например, упражнение, требующее большого физического напряжения, - может стать условием, при котором пульс учащается. Если мы подкрепляем определенную экстремальную частоту пульса, мы можем на самом деле, хоть и не специально, подкреплять другой ответственный за нее оперант. Такой эффект может служить объяснением примеров, которые кажутся исключением из правил. Сообщалось о случаях, в которых человек «усилием воли» мог поднимать волосы на своих руках. Другие люди могли замедлять свой пульс по команде. Но существуют серьезные доказательства тому, что в каждом гаком случае присутствует некое промежуточное звено, и что реакция желез или гладкой мускулатуры сама по себе оперантом не является.

ДИСКРИМИНАТИВНЫЕ РЕПЕРТУАРЫ

---

Как мы знаем, каждая единица оперантного поведения в некоторой степени искусственна. Поведение есть согласованная, непрерывная активность целостного организма. Хотя она может быть разбита на части в аналитических или практических целях, мы должны учитывать ее непрерывную природу для того, чтобы разрешить несколько общих проблем. Дискриминативное поведение предоставляет множество примеров. В поведении потягивания и прикосновения к точке, находящейся в поле зрения, каждое положение точки требует специфической комбинации движений вытягивания и касания. Каждая позиция становится различающим свойством дискриминативного стимула, что повышает вероятность соответствующей реакции. В конце концов, любое положение точки вызывает движение, обеспечивающее контакт с ней. На границах поля зрения поведение может быть дефектным, и особые случаи могут нуждаться в специальном обусловливании - например, дотягивание до объекта, видимого в зеркале или из необычного положения тела, - но в центральной части этого поля все возможные положения точки образуют непрерывное поле, и все возможные комбинации движений, ведущие к контакту, также формируют соответствующее поле. Поведение приобретается в конкретных условиях, когда подкрепляются конкретные реакции, направленные на конкретное положение объектов, но в результате организм почти неизбежно приобретает целостный репертуар поведения, который может быть описан без обращения к точечной истории формирования двух этих взаимосвязанных полей.

---

Если мы желаем выделить наименьшую возможную единицу соответствия между стимулом и реакцией, мы прибегаем к измерениям, посредством которых описываются два поля. Соответствие имеет место между двумя их точками. Но во многих репертуарах минимальные единицы испытывают серьезный недостаток в точках непрерывного поля. Стимулы и реакции могут не образовывать полей. Когда мы запоминаем имена большого количества людей, мы не ожидаем, что визуальные паттерны, которые представляют люди, или их имена будут образовывать непрерывные поля. Данный репертуар остается собранием отдельных единиц. Даже когда стимулы и реакции могут быть описаны в виде полей, поведение может не быть развитым до такого состояния. В нескольких дискриминативных репертуарах, которые мы далее рассмотрим, функциональная единица намного меньше стимула или реакции, возникающей при каких-либо условиях и с которой мы обычно имеем дело, но она ни коем случае не является всегда малой настолько, чтобы говорить о ней только как о единичном случае соответствия между полями.

---

Далее идут примеры:

---

- Рисование с копии

---

- Пение или игра на музыкальном инструменте на слух.

---

- Подражание

Другие неидентичные репертуары могут быть найдены в сфере спорта. Поведение игрока в теннис в значительной степени контролируется поведением его оппонента, но соответствующие друг другу комплексы реакций игроков не являются подражательными в обычном смысле. Тем не менее, трехчастные контингенции обнаруживают себя и здесь: незначительные приготовительные движения оппонента в сочетании с прогнозируемым будущим положением мяча представляют собой стимул, позволяющий выстроить защитное поведение. Хороший игрок в теннис становится чрезвычайно восприимчивым к такого рода стимуляции и поэтому может занимать правильные защитные позиции. Фехтование представляют собой весьма удачный пример интегрального поведения двух индивидов, при котором реакция со стороны одного из них составляет дискриминативный стимул для иной реакции со стороны другого. Такое поведение может быть объединено в единое целое в той же степени, что и поведение двух танцоров, выполняющих одни и те же движения в одно и то же время.

---

Такие видоизмененные «подражательные» репертуары не могут достигнуть состояния непрерывного поля, позволяющего автоматически формировать новые реакции. В определенной степени, искусные танцоры могут сымпровизировать танец, в котором кто-то выполняет последовательность движений, а другие се повторяют, так же и теннисный игрок в определенной степени автоматически формирует реакцию в ответ на новый маневр нападения, но соответствующие поля, обеспечивающие дублирование поведения на уровне абсолютного подражания, просто отсутствуют.

Окружающая среда устроена так, что определенные вещи обычно п происходят совместно. Организм устроен так, что его поведение изменяется про соприкосновении со средой. Здесь можно выделить три основных случая.

---

(1) Некоторые события - такие как цвет и вкус зрелого фрукта - имеют тенденцию сочетаться. Сопутствующим влиянием на поведение является респондентное обусловливание.

---

(2) Некоторая активность организма вызывает некоторые изменения среды. Сопутствующим влиянием на поведение является оперантное обусловливание.

---

(3) Некоторые события создает предпосылки для того, чтобы определенные действия определенным образом воздействовали на среду. Здесь сопутствующим влиянием на поведение является дискриминация операнта. В результате этих процессов, организм, оказывающийся в новых условиях, со временем начинает действовать эффективно. Такой результат нс может быть полностью обеспечен врожденными механизмами, поскольку среда не сохраняет достаточное постоянство от поколения к поколению.

Также для нормальной среды характерно то, что события сопутствуют друг другу в рамках определенных временных отношений. Стимул может предшествовать другому стимулу с определенным интервалом, как, например, молния предшествует грому. Реакция может произвести последствие только после определенного интервала времени, как это, например, происходит при приеме алкоголя, когда соответствующие эффекты возникают спустя некоторое время. Реакция может достичь результата, когда она происходит спустя некоторое время после появления дискриминативного стимула, например, мяч может быть отбит только после его появления в зоне досягаемости и до того, как он ее покинет.

---

Первые два из рассмотренных выше случаев не создают особых проблем. Эффект временного интервала между двумя стимулами при респондентном обусловливании может быть легко установлен. Если мы предоставляем организму еду через десять секунд после экспозиции нейтрального стимула, процесс обусловливания по большей части следует привычному пути: собака начинает выделять слюну в ответ на прежде нейтральный стимул. Однако, в конце концов, здесь устанавливается дискриминация по времени. Собака выделяет слюну не сразу при появлении условного стимула, но только при прошествии интервала, который постепенно приближается к тому интервалу, в течение которого обычно появляется безусловный стимул. Мы можем объяснить этот результат, просто определив обусловленный стимул как некоторое событие плюс прохождение определенного количества времени. Введение временного интервала между реакцией и подкреплением в оперантном обусловливании также не представляет здесь большого интереса. Эффективность подкрепления снижается, но в других отношениях поведение не претерпевает значительных изменений.

---

Тем не менее, когда временные характеристики добавляются к трехчастной контингенции дискриминативного операнта, возникают особые эффекты. Иногда реакция подкрепляется, только если она произведена как можно быстрее после появления соответствующего стимула. Контингснция такого рода ответственна за скорость, с которой многие люди стремятся ответить на телефонный вызов. Поднимание трубки и слово «Алло» подкрепляются только тогда, когда реакция произведена достаточно быстро. Бегун реагирует на выстрел сигнального пистолета схожим образом и по схожей причине. В типичном эксперименте на «время реакции» испытуемый инструктируется убирать палец с кнопки, как только зажжется свет или прозвучит звуковой сигнал; результатом при этом становится поведение, совершаемое по принципу «как можно быстрее». Хотя инструкции, данные испытуемому при этом эксперименте или бегуну перед стартом соревнования, сложны, воздействие на поведение обеспечивается простой трехчастной контингенцией с добавленной временной спецификацией. Такая же контингенция может заставить голубя производить клевательное движение «как можно быстрее». Время реакции голубя будет приблизительно таким же, как у человека.

Некоторые важные проблемы, связанные со стимуляцией, относительно независимы от конкретных физических свойств стимулов и диапазона их эффективности. При решении этих проблем не имеет значения, является ли воспринимающий орган, к примеру, глазом или ухом, и мы можем работать со значениями стимула, не оглядываясь на проблему границ действия. Для обсуждения таких функций стимула, как вызывание реакции, дискриминация и подкрепление, не всегда обязательно указывать на природу стимула, и, как мы увидим в главе IX, это справедливо и для другой стимульной функции, касающейся эмоций. Существуют еще более общие процессы, которые могут изучаться не только без обращения к некоторой форме энергетического обмена на периферии организма, но и без уточнения того, является ли стимул вызывающим, дискриминативным, подкрепляющим или эмоциональным. В последующем обсуждении мы сделаем акцент на дискриминативном стимуле, но, по-видимому, каждый процесс с таким же успехом можно продемонстрировать и для всех остальных функций.

---

ДИСКРИМИНАЦИЯ

---

Индукция (или генерализация) - это не активность организма, эго просто термин для описания того факта, что контроль, принадлежащий одному стимулу, разделяется с другими стимулами с общими характеристиками, или, если перефразировать, контроль принадлежит всем характеристикам стимула, взятым по отдельности. Некоторая комбинация характеристик создает то, что мы называем стимулом, но это выражение не очень точно описывает контроль, осуществляемый средой.

---

Дискриминация, описанная в главе VII, также не представляет собой форму действия со стороны организма. Когда мы устанавливаем дискриминацию между красным и оранжевым пятном, мы просто уточняем естественный градиент. Продолжая подкреплять красные пятна и исключая из этого процесса оранжевые, мы вызываем изменения: контроль со стороны свойства «быть красным»

---

последовательно усиливается, а со стороны свойства «быть оранжевым» - последовательно ослабевает. В таком эксперименте, другие свойства стимулов - например, размер, форма и положение - и подкрепляются, и погашаются одновременно. Те, кто работает с пигментами, красками и другими красящими веществами, подвержены воздействию контингенций, при которых небольшие различия в цвете влекут за собой значительное различие в последствиях поведения. Мы говорим, что они становятся «крайне дискриминативными» в отношении цвета. Но их поведение демонстрирует не что иное, как процессы обусловливания и угасания.

Изменение стимула. Поскольку предшествующие техники действуют посредством физических средств или ограничений, они не основаны на поведенческом процессе. Однако они связаны с процессами, которые можно точнее проанализировать с точки зрения стимуляции. Помимо того, чтобы делать реакцию возможной или невозможной, мы можем создавать или устранять ее причины. Чтобы это сделать, мы манипулируем либо вызывающим, либо дискриминативным стимулом. Когда производитель лекарств снижает вероятность того, что таблетку с неприятным вкусом выплюнут, заключая ее в безвкусную капсулу или сладкую оболочку, он просто устраняет стимул, вызывающий нежелательные реакции. Та же процедура доступна и для контроля наших собственных рефлексов. Мы быстро проглатываем лекарство и запиваем его водой, чтобы ослабить сопоставимые стимулы.

---

Мы устраняем дискриминативные стимулы, когда уклоняемся от стимулов, которые индуцируют аверсивное действие. Мы можем специально отвернуться от обоев, которые вызывают компульсивное поведение, заключающееся в слежении за геометрическими узорами. Мы можем закрыть двери и задёрнуть шторы, чтобы устранить отвлекающие стимулы, или мы можем достигнуть того же результата, закрыв глаза или заткнув уши пальцами. Мы можем убрать коробку конфет подальше от глаз, чтобы избежать переедания. Эта разновидность самоконтроля описывается как «избегание соблазна», особенно тогда, когда аверсивные последствия организованы обществом. Это принцип «Изыди, Сатана!»

---

Мы также предъявляем стимулы, потому что они вызывают или делают более вероятными определенные реакции в нашем поведении. Мы избавляем себя от ядовитой или неусваиваемой пищи при помощи рвотного средства - вещества, которое производит стимулы, вызывающие рвоту. Мы содействуем стимуляции, когда носим очки или слуховые аппараты. Мы организуем дискриминагивный стимул, чтобы стимулировать собственное поведение в определенный день в будущем, когда вяжем узелок на память или делаем запись в ежедневнике, которые будут служить поводом к действию в соответствующее время. Иногда мы предъявляем стимулы, потому что результирующее поведение замещает поведение, которое нужно проконтролировать - мы «отвлекаем» себя так же, как мы отвлекаем других от ситуации, вызывающей нежелательное поведение. Мы усиливаем стимулы, создаваемые нашим собственным поведением, когда используем зеркало, чтобы сформировать хорошую осанку или отрепетировать сложное танцевальное движение, или когда смотрим видеозапись с нашим поведением, чтобы улучшить спортивные навыки, или когда слушаем аудиозапись собственной речи, чтобы улучшить произношение или манеру подачи материала.

АБСТРАКЦИЯ

---

Поведение может быть поставлено под контроль единственного свойства или особой комбинации свойств стимула, будучи при этом освобожденным от контроля всех остальных свойств. Характерный результат этого известен как абстракция. Ее взаимосвязь с дискриминацией может быть показана на основе примера. Подкрепляя реакции на круглое красное пятно и угашая реакции на круглые пятна всех остальных цветов, мы можем дать этому красному пятну эксклюзивный контроль над поведением. Это дискриминация. Поскольку пятна других цветов, по-видимому, не оказывают никакого влияния, может показаться, что и другие параметры, которыми они обладают, например, размер, форма и положение, не имеют значения. Однако это не до конца верно, поскольку вероятность того, что реакцию вызовет красный объект другой формы и размера, несколько ниже. Другими словами, мы поставили реакцию под контроль всех круглых красных пятен, а не только лишь «свойства быть красным». Для того чтобы добиться последнего, необходимо подкреплять реакцию на множество красных объектов, сильно различающихся в остальных своих свойствах. В итоге, организм будет реагировать только на свойство быть красным. Это можно проиллюстрировать речевым стимулом - словом «красный». Тем не менее, нам нужно помнить, что совершенно абстрактная реакция, по всей видимости, не достигается никогда. Стимулы, обладающие необходимым свойством, но резко отличающиеся в других отношениях, могут и не вызвать реакции. Стимулы без нужного свойства, но напоминающие некоторые прошлые случаи предъявления стимула с этим свойством, могут обладать некоторым контролем.

Возражение, направленное против принципа насыщения, предоставляет пример другого случая множественных эффектов. Представим, что мы подходим к ребенку, счастливо играющему с самим собой, и даем ему небольшую конфету. Мы можем наблюдать внезапное возникновение по-настоящему предосудительного поведения - просьб и выпрашивания другой конфеты, затем плача или даже истерики. Мы, по-видимому, увеличили его потребность в конфетах, хотя наше определение насыщения предполагает, что мы уменьшили ее, по крайней мере, хотя бы чуть-чуть. Объяснение состоит в том, что леденец имел и другой эффект. Вид и вкус конфеты являются дискриминативными стимулами, при которых поведение выпрашивания или получения конфеты часто оказывается эффективно. Не существует более благоприятной возможности для подкрепления такого поведения, чем непосредственное наличие конфеты. Давая ребенку небольшую конфету, мы порождаем обычную ситуацию, при которой сильное поведение, находящееся под контролем «конфетной депривации», обычно является эффективным и от этого сильным. С точки зрения депривации, мы не сделали ребенка сколько-нибудь более голодным. С некоторой историей депривации, поведение выпрашивания конфеты имеет два уровня силы, находясь под контролем двух стимулов. В нашем эксперименте мы переключаемся со стимула, контролирующего низкий уровень поведения, на тот, что контролирует высокий уровень. Поэтому мы сталкиваемся с другим результатом. Небольшая конфета, как дискриминативный стимул, вызывает поведение, которое обычно подкрепляется, но мы создали условия, в которых дальнейшего подкрепления не будет. Ребенок не просто просит конфету, он просит ее безуспешно. Эго - условие для эмоциональной реакции «фрустрации», при которой ребенок начинает плакать или даже начинает истерику (глава X). Очевидно, что ребенок был свободен от этих состояний до того, как увидел конфету, но это не означает, что он не был голоден. Если бы мы определяли голод в терминах силы поведения безотносительно к наличию или отсутствию дискриминативных стимулов, мы бы были вынуждены согласиться, что небольшой объем пищи усиливает его. Но этот случай не представляет собой исключения из наших текущих формулировок.

---

Мы может разделить дискриминативные и насыщающие эффекты конфеты несколькими способами. Например, режим, при котором ребенок никогда не получает больше одной конфеты за раз, в конечном итоге приведет к угасанию поведения выпрашивания добавки. В результате, условия, ответственные за плач или истерику, возникать не будут. Одна конфета не будет вызывать беспокоящие эффекты, описанные в этом примере, и станет возможным продемонстрировать и небольшую меру насыщения.

Вербальные эпизоды. Вербальное поведение дает множество примеров, относительно которых утверждается, что один человек оказывает на другого влияние, которое выходит за пределы физических наук. Слова якобы «символизируют» или «выражают» идеи или значения, которые затем «сообщаются» слушателю. Альтернативная формулировка потребовала бы здесь слишком много места , но один пример может продемонстрировать, как этот вид социального поведения может быть помещен в рамки естественных наук. Рассмотрим простой эпизод - А просит у В сигарету и получает ее. Для того, чтобы объяснить появление и сохранение такого поведения, нам следует показать, что А предоставляет адекватные стимулы и подкрепление для Б и наоборот. Реакция А «Дай мне сигарету» была бы совершенно неэффективной в полностью механическом окружении. Она была обусловлена вербальным сообществом, время от времени особым образом подкреплявшим ее. У А уже давно сформировалась дискриминация, благодаря которой реакция в отсутствие другого члена сообщества не производится.

---

Вероятно, у него сформировались и более тонкие дискриминации, под воздействием которых он более расположен реагировать, когда рядом находится человек, от которого легко получить желаемое. В либо в прошлом уже подкреплял эту реакцию, либо напоминает того, кто это делал. Первый акт обмена между этими людьми направлен от В к А: В служит дискриминативным стимулом, в присутствии которого А эмитирует вербальную реакцию. Второй акт обмена направлен от А к В: реакция создает звуковые стимулы, воздействующие на В. Если В уже расположен предоставить А сигарету, например, В «хочет угодить А» или «влюблен в А», звуковой паттерн становится дискриминативным стимулом для реакции передачи сигареты. В не предлагает сигареты без дискриминации, он ждет реакции А как события, при котором сигарета будет принята. То, примет ли А сигарету, зависит от состояния депривации, при котором принятие сигареты будет служить подкреплением. Это состояние также побуждает А эмитировать реакцию «Дай мне сигарету»; таким образом устанавливается контингенция, управляющая поведением В. Третий акт - это принятие сигареты, которую В отдает А. Это подкрепляет начальную реакцию А и позволяет нам полностью ее объяснить. Если В подкрепляется, лишь наблюдая эффект, который сигарета производит на А, поведение В мы также можем считать объясненным. Однако, такое взаимодействие имеет больше шансов сохраниться в качестве устойчивой части культуры, если

---

соответствующие моменты подкрепления подчеркнуть и сделать более заметными. Если А нс только принимает сигарету, но и говорит при этом «Спасибо», возникает четвертый акт: вербальный стимул служит условным подкреплением для В, и А продуцирует его именно по этой причине. В, в свою очередь, также может увеличить вероятность будущих «Спасибо» со стороны А, ответив «Не за что».

---

Когда поведение В, связанное с ответом на реакцию А, уже является сильным, мы можем назвать реакцию А «просьбой». Если же поведение В подразумевает иные условия, мы должны переклассифицировать реакцию А. Если «Дай мне сигарету» является не только благоприятной возможностью для особой реакции, но и условным аверсивным стимулом, прекратить воздействие которого В может, только подчинившись, реакция А должна быть названа «требованием». В этом случае поведение В подкрепляется снижением угрозы, связанной с требованием А, и «Спасибо» со стороны А эффективно главным образом как явный показатель того, что угроза миновала.

---

Даже такой краткий эпизод демонстрирует неожиданную сложность, но все четыре или пять актов взаимодействия между А и В могут быть описаны в физических терминах и едва ли могут быть проигнорированы, если нашей задачей является проведение серьезного анализа. То, что весь эпизод занимает всего несколько секунд, не освобождает нас от обязанности идентифицировать и рассмотреть все его составляющие.

Опять не понятно, что в этом процессе именно «дискриминируется»?

---

Дискриминируется вытягивание шеи на наличие света.

---

Дискриминативный стимул — свет

---

Поведение — вытягивание шеи

---

Последствие — получение еды.

---

Диск.стимул — стимул повышающий вероятность появления поведения. За счет "указания" на то, что сейчас будет доступно подкрепление.