Показаны записи 17931 - 17940 из 56297
Размышления о запасенной силе кажутся нам (с Еугзолом) адекватными.
Но при этом, продолжая метафоры из физики, хочется придумать изоморфную метафору силы-power. На первый взгляд накопление силы, со слов ДХ, должно бы напоминать расширение емкости конденсатора или аккумулятора. Типа сначала силы нет, потом мало, по мере практики охоты за ней и ее собирания \ накопления, - ее можно запасать все больше и больше. С другой стороны, по мере пользования этой силой, ее не убывает, как это было бы в случае в аккумулятором и конденсатором. Да и ДХ ничего не упоминает о "перезарядке".
Еугзол предложил сравнение с увеличением пропускной способности. Типа чем больше практикуешь, тем она больше, тем сильнее расширяется. Но такая метафора также не кажется мне изоморфной. Потому что этак получается, что надо иметь силу, растворенную вокруг, чтобы ее использовать тогда, когда понадобится воину. Но, опять же, сила берется не отовсюду, а в определенных местах, да и то зачастую после битв \ борьбы за силу.
В итоге остановились на аллегории неразменнного медяка, номинал которого увеличивается по мере его использования. Аллегория-то хороша, да вот только не открывает завесу тайны над природой силы.
Но при этом, продолжая метафоры из физики, хочется придумать изоморфную метафору силы-power. На первый взгляд накопление силы, со слов ДХ, должно бы напоминать расширение емкости конденсатора или аккумулятора. Типа сначала силы нет, потом мало, по мере практики охоты за ней и ее собирания \ накопления, - ее можно запасать все больше и больше. С другой стороны, по мере пользования этой силой, ее не убывает, как это было бы в случае в аккумулятором и конденсатором. Да и ДХ ничего не упоминает о "перезарядке".
Еугзол предложил сравнение с увеличением пропускной способности. Типа чем больше практикуешь, тем она больше, тем сильнее расширяется. Но такая метафора также не кажется мне изоморфной. Потому что этак получается, что надо иметь силу, растворенную вокруг, чтобы ее использовать тогда, когда понадобится воину. Но, опять же, сила берется не отовсюду, а в определенных местах, да и то зачастую после битв \ борьбы за силу.
В итоге остановились на аллегории неразменнного медяка, номинал которого увеличивается по мере его использования. Аллегория-то хороша, да вот только не открывает завесу тайны над природой силы.
- С другой стороны, воин это охотник. Он все вычисляет. Это контроль. Но, как только его вычисления закончены, он действует. Это свобода [abandon]. Воин не лист, гонимый милостью ветра. Никто не может подталкивать его; никто не может заставлять его делать вещи, противные его жизни или его суждениям. Воин настроен на выживание, и он выживает, используя лучшие из возможных способов.
Мне понравилась его позиция, хотя я и считал ее нереалистичной. Она казалась слишком упрощеннической для того сложного мира, в котором я жил.
Он рассмеялся над моими доводами, а я настаивал, что настрой воина никак не мог бы мне помочь преодолеть чувство оскорбленности или того, что меня ранят действия моих знакомых, как и в случае, если бы надо мной физически издевался злобный и коварный человек рангом выше меня.
Он взорвался смехом, и признал, что пример подходящий.
- Воина можно ранить, но не оскорбить. - заметил он. - Для воина нет ничего оскорбительного в действиях его знакомых, пока он сам действует с нужным настроем.
- В тот вечер тебя не оскорблял лев. Тот факт, что он преследовал нас — не разозлил тебя. Я не слышал, чтобы ты его проклинал, не слышал я и стенаний о том, что у него не было права бежать за нами. Да, и это мог быть злобный и коварный лев, между прочим. Но не из этих соображений ты боролся за то, чтобы уйти ото льва. Единственное, что было уместно в тот вечер, - выжить. И это ты сделал отлично.
- Если бы ты был один, а лев нагнал бы и разорвал тебя, ты бы даже и не подумал, о том, чтобы плакать или оскорбляться его действиями.
- Настрой воина не оторван от жизни — ни в твоем мире, ни в чьем-нибудь еще. Он нужен тебе для того ,чтобы пробиться через всю эту хрень [guff].
Я объяснил ему свои доводы. Нельзя было сравнивать льва и моих знакомых, потому что я знал о личных закидонах [quirks] моих знакомых, и ничего не знал обо льве. Что оскорбило меня в моих знакомых, так это то, что они действовали с умыслом, намеренно.
- Я знаю, знаю. - терпеливо ответил дон Хуан. - Достичь настроя воина — непросто. Это революция. Одинаково смотреть на льва, водяных крыс и твоих знакомых — это величественное движение духа у воина. Чтобы так делать — нужна сила.
Мне понравилась его позиция, хотя я и считал ее нереалистичной. Она казалась слишком упрощеннической для того сложного мира, в котором я жил.
Он рассмеялся над моими доводами, а я настаивал, что настрой воина никак не мог бы мне помочь преодолеть чувство оскорбленности или того, что меня ранят действия моих знакомых, как и в случае, если бы надо мной физически издевался злобный и коварный человек рангом выше меня.
Он взорвался смехом, и признал, что пример подходящий.
- Воина можно ранить, но не оскорбить. - заметил он. - Для воина нет ничего оскорбительного в действиях его знакомых, пока он сам действует с нужным настроем.
- В тот вечер тебя не оскорблял лев. Тот факт, что он преследовал нас — не разозлил тебя. Я не слышал, чтобы ты его проклинал, не слышал я и стенаний о том, что у него не было права бежать за нами. Да, и это мог быть злобный и коварный лев, между прочим. Но не из этих соображений ты боролся за то, чтобы уйти ото льва. Единственное, что было уместно в тот вечер, - выжить. И это ты сделал отлично.
- Если бы ты был один, а лев нагнал бы и разорвал тебя, ты бы даже и не подумал, о том, чтобы плакать или оскорбляться его действиями.
- Настрой воина не оторван от жизни — ни в твоем мире, ни в чьем-нибудь еще. Он нужен тебе для того ,чтобы пробиться через всю эту хрень [guff].
Я объяснил ему свои доводы. Нельзя было сравнивать льва и моих знакомых, потому что я знал о личных закидонах [quirks] моих знакомых, и ничего не знал обо льве. Что оскорбило меня в моих знакомых, так это то, что они действовали с умыслом, намеренно.
- Я знаю, знаю. - терпеливо ответил дон Хуан. - Достичь настроя воина — непросто. Это революция. Одинаково смотреть на льва, водяных крыс и твоих знакомых — это величественное движение духа у воина. Чтобы так делать — нужна сила.
"A warrior, on the other hand, is a hunter. He calculates everything. That's control. But once
his calculations are over, he acts. He lets go. That's abandon. A warrior is not a leaf at the mercy
of the wind. No one can push him; no one can make him do things against himself or against his
better judgment. A warrior is tuned to survive, and he survives in the best of all possible
fashions."
I liked his stance although I thought it was unrealistic. It seemed too simplistic for the
complex world in which I lived.
He laughed at my arguments and I insisted that the mood of a warrior could not possibly help
me overcome the feeling of being offended or actually being injured by the actions of my fellow
men, as in the hypothetical case of being physically harassed by a cruel and malicious person
placed in a position of authority.
He roared with laughter and admitted the example was apropos.
"A warrior could be injured but not offended," he said. "For a warrior there is nothing
offensive about the acts of his fellow men as long as he himself is acting within the proper mood.
"The other night you were not offended by the lion. The fact that it chased us did not anger
you. I did not hear you cursing it, nor did I hear you say that he had no right to follow us. It could
have been a cruel and malicious lion for all you know. But that was not a consideration while you
struggled to avoid it. The only thing that was pertinent was to survive. And that you did very
well.
"If you would have been alone and the lion had caught up with you and mauled you to death,
you would have never even considered complaining or feeling offended by its acts.
"The mood of a warrior is not so far-fetched for yours or anybody's world. You need it in
order to cut through all the guff."
I explained my way of reasoning. The lion and my fellow men were not on a par, because I
knew the intimate quirks of men while I knew nothing about the lion. What offended me about
my fellow men was that they acted maliciously and knowingly.
"I know, I know," don Juan said patiently. "To achieve the mood of a warrior is not a simple
matter. It is a revolution. To regard the lion and the water rats and our fellow men as equals is a
magnificent act of the warrior's spirit. It takes power to do that."
his calculations are over, he acts. He lets go. That's abandon. A warrior is not a leaf at the mercy
of the wind. No one can push him; no one can make him do things against himself or against his
better judgment. A warrior is tuned to survive, and he survives in the best of all possible
fashions."
I liked his stance although I thought it was unrealistic. It seemed too simplistic for the
complex world in which I lived.
He laughed at my arguments and I insisted that the mood of a warrior could not possibly help
me overcome the feeling of being offended or actually being injured by the actions of my fellow
men, as in the hypothetical case of being physically harassed by a cruel and malicious person
placed in a position of authority.
He roared with laughter and admitted the example was apropos.
"A warrior could be injured but not offended," he said. "For a warrior there is nothing
offensive about the acts of his fellow men as long as he himself is acting within the proper mood.
"The other night you were not offended by the lion. The fact that it chased us did not anger
you. I did not hear you cursing it, nor did I hear you say that he had no right to follow us. It could
have been a cruel and malicious lion for all you know. But that was not a consideration while you
struggled to avoid it. The only thing that was pertinent was to survive. And that you did very
well.
"If you would have been alone and the lion had caught up with you and mauled you to death,
you would have never even considered complaining or feeling offended by its acts.
"The mood of a warrior is not so far-fetched for yours or anybody's world. You need it in
order to cut through all the guff."
I explained my way of reasoning. The lion and my fellow men were not on a par, because I
knew the intimate quirks of men while I knew nothing about the lion. What offended me about
my fellow men was that they acted maliciously and knowingly.
"I know, I know," don Juan said patiently. "To achieve the mood of a warrior is not a simple
matter. It is a revolution. To regard the lion and the water rats and our fellow men as equals is a
magnificent act of the warrior's spirit. It takes power to do that."
- Птичка-ворона указала мне на то самое место, и на этом месте я увидел возможность дать тебе понять, как действует человек, когда у него настрой воина.
- Все, что ты сделал прошлым вечером, было сделано с соответствующим настроем. Ты контролировал себя и в то же время был свободен от контроля [abandoned], когда ты спрыгнул с дерева, чтобы поднять клетку и побежать прямо ко мне. Ты не был парализован страхом. А затем, на краю обрыва, когда лев издал крик, ты двигался очень хорошо. Я уверен, ты бы не поверил тому, что ты сделал, если бы ты смотрел на утес днем. У тебя была некоторая отстраненность, и в то же время ты имел определенный контроль над собой. Ты не потерял контроль [let go] и не намочил штаны, но ты отдался ситуации [let go] и забрался на ту стену в кромешной темноте. Ты мог бы упустить тропу и убиться. Забраться на стену во тьме требовало от тебя взять контроль над собой и отпустить себя в то же самое время. Это то, что мы называем настрой воина.
Я ответил — все, что я совершил той ночью, было результатом моего страха, а не результатом какого-то там настроя на контроль и свободу.
- Я знаю это, - сказал он, улыбаясь, - И я хотел показать тебе, что ты можешь пришпорить себя так, что выйдешь за границы своих возможностей, если у тебя правильный настрой. Воин создает свой настрой. Ты этого не знал. Страх загнал тебя в настрой воина, но теперь, когда ты знаешь о нем, все, что угодно, может вызвать в тебе его.
Я хотел поспорить с ним, но мои доводы не были очевидны. Я почувствовал какое-то невыразимое раздражение.
- Это удобно — всегда действовать в этом настрое. - продолжал он. - Он пробивается сквозь все дерьмо [crap] и оставляет человека чистым. Это было великолепное ощущение, когда ты достиг вершины утеса, не так ли?
Я рассказал ему, что понял все, что он имел в виду, но я почувствовал бы себя идиотом, пытаясь применять то, чему он меня учил в своей повседневной жизни.
- Настрой воина нужен для любого действия. - сказал он. - Иначе человек становится извращенным и уродливым. В жизни без такого настроя нет силы. Посмотри на себя. Все оскорбляет и расстраивает тебя. Ты скулишь и жалуешься, и чувствуешь, что каждый заставляет тебя плясать под свою дудку. Ты лист, направляемый лишь милостью ветра. В твоей жизни нет силы. Это, должно быть, уродливое чувство!
- Все, что ты сделал прошлым вечером, было сделано с соответствующим настроем. Ты контролировал себя и в то же время был свободен от контроля [abandoned], когда ты спрыгнул с дерева, чтобы поднять клетку и побежать прямо ко мне. Ты не был парализован страхом. А затем, на краю обрыва, когда лев издал крик, ты двигался очень хорошо. Я уверен, ты бы не поверил тому, что ты сделал, если бы ты смотрел на утес днем. У тебя была некоторая отстраненность, и в то же время ты имел определенный контроль над собой. Ты не потерял контроль [let go] и не намочил штаны, но ты отдался ситуации [let go] и забрался на ту стену в кромешной темноте. Ты мог бы упустить тропу и убиться. Забраться на стену во тьме требовало от тебя взять контроль над собой и отпустить себя в то же самое время. Это то, что мы называем настрой воина.
Я ответил — все, что я совершил той ночью, было результатом моего страха, а не результатом какого-то там настроя на контроль и свободу.
- Я знаю это, - сказал он, улыбаясь, - И я хотел показать тебе, что ты можешь пришпорить себя так, что выйдешь за границы своих возможностей, если у тебя правильный настрой. Воин создает свой настрой. Ты этого не знал. Страх загнал тебя в настрой воина, но теперь, когда ты знаешь о нем, все, что угодно, может вызвать в тебе его.
Я хотел поспорить с ним, но мои доводы не были очевидны. Я почувствовал какое-то невыразимое раздражение.
- Это удобно — всегда действовать в этом настрое. - продолжал он. - Он пробивается сквозь все дерьмо [crap] и оставляет человека чистым. Это было великолепное ощущение, когда ты достиг вершины утеса, не так ли?
Я рассказал ему, что понял все, что он имел в виду, но я почувствовал бы себя идиотом, пытаясь применять то, чему он меня учил в своей повседневной жизни.
- Настрой воина нужен для любого действия. - сказал он. - Иначе человек становится извращенным и уродливым. В жизни без такого настроя нет силы. Посмотри на себя. Все оскорбляет и расстраивает тебя. Ты скулишь и жалуешься, и чувствуешь, что каждый заставляет тебя плясать под свою дудку. Ты лист, направляемый лишь милостью ветра. В твоей жизни нет силы. Это, должно быть, уродливое чувство!
"The little crow pointed out that specific spot to me, and at that spot I saw the opportunity of
making you understand how one acts while one is in the mood of a warrior.
"Everything you did last night was done within a proper mood. You were controlled and at the
same time abandoned when you jumped down from the tree to pick up the cage and run up to me.
You were not paralyzed with fear. And then, near the top of the bluff, when the lion let out a
scream, you moved very well. I'm sure you wouldn't believe what you did if you looked at the
bluff during the daytime. You had a degree of abandon, and at the same time you had a degree of
control over yourself. You did not let go and wet your pants, and yet you let go and climbed that
wall in complete darkness. You could have missed the trail and killed yourself. To climb that wall
in darkness required that you had to hold on to yourself and let go of yourself at the same time.
That's what I call the mood of a warrior."
I said that whatever I had done that night was the product of my fear and not the result of any
mood of control and abandon.
"I know that," he said, smiling. "And I wanted to show you that you can spur yourself beyond
your limits if you are in the proper mood. A warrior makes his own mood. You didn't know that.
Fear got you into the mood of a warrior, but now that you know about it, anything can serve to
get you into it."
I wanted to argue with him, but my reasons were not clear. I felt an inexplicable sense of
annoyance.
"It's convenient to always act in such a mood," he continued. "It cuts through the crap and
leaves one purified. It was a great feeling when you reached the top of the bluff. Wasn't it?"
I told him that I understood what he meant, yet I felt it would be idiotic to try to apply what he
was teaching me to my everyday life.
"One needs the mood of a warrior for every single act," he said. "Otherwise one becomes
distorted and ugly. There is no power in a life that lacks this mood. Look at yourself. Everything
offends and upsets you. You whine and complain and feel that everyone is making you dance to
their tune. You are a leaf at the mercy of the wind. There is no power in your fife. What an ugly
feeling that must be!
making you understand how one acts while one is in the mood of a warrior.
"Everything you did last night was done within a proper mood. You were controlled and at the
same time abandoned when you jumped down from the tree to pick up the cage and run up to me.
You were not paralyzed with fear. And then, near the top of the bluff, when the lion let out a
scream, you moved very well. I'm sure you wouldn't believe what you did if you looked at the
bluff during the daytime. You had a degree of abandon, and at the same time you had a degree of
control over yourself. You did not let go and wet your pants, and yet you let go and climbed that
wall in complete darkness. You could have missed the trail and killed yourself. To climb that wall
in darkness required that you had to hold on to yourself and let go of yourself at the same time.
That's what I call the mood of a warrior."
I said that whatever I had done that night was the product of my fear and not the result of any
mood of control and abandon.
"I know that," he said, smiling. "And I wanted to show you that you can spur yourself beyond
your limits if you are in the proper mood. A warrior makes his own mood. You didn't know that.
Fear got you into the mood of a warrior, but now that you know about it, anything can serve to
get you into it."
I wanted to argue with him, but my reasons were not clear. I felt an inexplicable sense of
annoyance.
"It's convenient to always act in such a mood," he continued. "It cuts through the crap and
leaves one purified. It was a great feeling when you reached the top of the bluff. Wasn't it?"
I told him that I understood what he meant, yet I felt it would be idiotic to try to apply what he
was teaching me to my everyday life.
"One needs the mood of a warrior for every single act," he said. "Otherwise one becomes
distorted and ugly. There is no power in a life that lacks this mood. Look at yourself. Everything
offends and upsets you. You whine and complain and feel that everyone is making you dance to
their tune. You are a leaf at the mercy of the wind. There is no power in your fife. What an ugly
feeling that must be!
Именно История устраняет все сомнения и указывает, что мудрецам жить проще чем обывателям в эпоху перемен.
Четвертый прячется за "проще".
А за "несомненно" может прятаться ПЯТЫЙ! :)
А за "несомненно" может прятаться ПЯТЫЙ! :)
![[userpic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
Этот "четвертый" эээ может прятаться за "несомненно".
- Несомненно для кого?
Если нет, то как сформулировать, чтобы проявить этого "четвертого"?
Думать буду.
- Несомненно для кого?
Если нет, то как сформулировать, чтобы проявить этого "четвертого"?
Думать буду.
История определяет то, что мудрецам жить проще чем обывателям в эпоху перемен.
- Кто определяет, что им проще жить, чем ...?
Я сам всегда на всякий случай проверяю полный список действующих лиц. Сейчас ясно, что есть:
--"я", который жалуется на все эти дела
--мудрецы
--обыватели
...но, вдруг есть еще кто-то реальный/мистический "четвертый", кто оценивает с самой общей точки зрения?
Я сам всегда на всякий случай проверяю полный список действующих лиц. Сейчас ясно, что есть:
--"я", который жалуется на все эти дела
--мудрецы
--обыватели
...но, вдруг есть еще кто-то реальный/мистический "четвертый", кто оценивает с самой общей точки зрения?
Дочитали до конца.