Показаны записи 17821 - 17830 из 56300
He whispered in my ear that I had to run downhill as fast as I could. He was going to follow
behind because he did not want to get smashed by the rocks that I might turn over in my path. He
said that I was the leader, since it was my battle of power, and that I had to be clear-headed and
abandoned in order to guide us safely out of there.
"This is it," he said in a loud voice. "If you don't have the mood of a warrior, we may never
leave the fog."
Он прошептал мне прямо в ухо, что я должен бежать вниз так быстро, насколько могу. Он последует за мной, потому что не хочет, чтобы его раздавило камнями, которые я могу перевернуть у себя на пути. Он сказал, что я ведущий, поскольку это битва за силу, и я должен иметь ясный ум и быть свободным от самоконтроля [abandoned], чтобы вывести нас оттуда невредимыми.
- Ну вот и все. - произнес он громко. - Если у тебя нет настроя воина, мы можем никогда не выйти из тумана.
behind because he did not want to get smashed by the rocks that I might turn over in my path. He
said that I was the leader, since it was my battle of power, and that I had to be clear-headed and
abandoned in order to guide us safely out of there.
"This is it," he said in a loud voice. "If you don't have the mood of a warrior, we may never
leave the fog."
Он прошептал мне прямо в ухо, что я должен бежать вниз так быстро, насколько могу. Он последует за мной, потому что не хочет, чтобы его раздавило камнями, которые я могу перевернуть у себя на пути. Он сказал, что я ведущий, поскольку это битва за силу, и я должен иметь ясный ум и быть свободным от самоконтроля [abandoned], чтобы вывести нас оттуда невредимыми.
- Ну вот и все. - произнес он громко. - Если у тебя нет настроя воина, мы можем никогда не выйти из тумана.
Если математическую задачу по поиску неизвестного Х облечь в чувственно-игрушечную форму, то 4–6-летние дети вполне способны её решить. Безо всяких дополнительных познаний в алгебре!
http://compulenta.computerra.ru/chelovek/meditsina/10011908/
Люди и животные обладают даром приблизительной количественной оценки (который ещё можно назвать «чувством числа»), позволяющим сравнить два количества, не прибегая к точным подсчётам. То есть если мы посмотрим на две группы людей, то на глаз сможем сказать, какая из них больше (конечно, если они заметно различаются). Понятно, что эта способность может быть чрезвычайно полезной, поэтому она, как было сказано, есть и у животных, а у человека проявляется уже в самом раннем детстве.
Известно также, что дети с особенно развитым «чувством числа» потом лучше успевают в математике, а пика этот талант достигает к 35 годам.
Дети понимают в алгебре больше, чем некоторые взрослые. (Фото John Lund / Stephanie Roeser.)
Исследователи из Университета Джонса Хопкинса (США) выяснили, что приблизительная количественная оценка не просто так связана с последующими успехами в математике: оказалось, что с помощью этой способности маленькие дети могут решать абстрактные алгебраические задачи.
Эксперимент Мелиссы Киббе (Melissa Kibbe) и Лизы Фейгенсон (Lisa Feigenson) заключался в следующем: ребёнку показывали игрушечных персонажей — плюшевого тигра и крокодила, у каждого из которых был стаканчик с цветными пуговицами, монетками или чем-то столь же многочисленным и мелким. Точное количество этих предметов не было известно, и ребёнок их своими глазами не видел. На столе же, где сидел тигр или крокодил со своим стаканчиком, располагалась несчитанная кучка таких же мелких предметов.
Затем экспериментатор на глазах у ребёнка сгребал кучку на столе под стаканчик, где уже имелось «имущество» игрушечного тигра (или крокодила). Затем стаканчик убирали, и перед ребёнком оказывалась увеличившаяся в размере кучка. Дитя должно было приблизительно оценить, сколько предметов изначально находилось в стаканчике и в чьём стаканчике их было больше. То есть перед ним фактически оказывалась система уравнений a + x = b и a + y = c, где нужно было сравнить х и y. И, как пишут исследователи в Developmental Science, 4-6-летние дети с этой задачей успешно справлялись.
В другом варианте эксперимента малышу показывали, сколько предметов находится в одном из двух стаканчиков, а потом психолог делал вид, что он перепутал стаканчики тигра и крокодила. И ребёнок после операции сложения должен был сказать, чья — тигриная или крокодилья — порция предметов прибавилась к кучке на столе. И вновь дети демонстрировали прекрасные алгебраические способности.
При этом учёные подчёркивают, что, когда ту же задачу детям предлагали в абстрактно-символьном виде, безо всяких тигров и крокодилов, они не могли её решить. Но тогда возникает вопрос, почему многие люди, кажется, утрачивают свои первоначальные способности, и потом, в школе или в институте, алгебраические задачи оказываются им не по зубам?
Авторы работы объясняют это так: алгебра, как мы её знаем, предполагает заучивание абстрактных правил и оперирование абстрактными символами, и справиться с таким наплывом абстрактности не всякому под силу — ведь и сама операция по поиску Х оказывается неопределённым действием, совершающимся без опоры на конкретные числовые значения. То есть, возможно, если как-то модифицировать обучение математике с учётом этих психологических результатов, у нас появится гораздо больше способных к математике детей, чем можно было бы предположить.
Кроме того, исследователи отмечают ещё один перекос в социокультурном аспекте математики, который связан с полом. В их опытах алгебраические способности одинаково успешно демонстрировали как мальчики, так и девочки, а ведь, «как все мы прекрасно знаем», математика — это «не женского ума дело» (да-да, несмотря на известные примеры-исключения), и считается, что девочки в ней успевают гораздо хуже.
Тут опять же, очевидно, нужны определённые педагогические усилия, чтобы этот социальный стереотип перестал действовать на психику учениц и чтобы к девочкам вернулись их математические способности.
Подготовлено по материалам Университета Джонса Хопкинса. Фото на заставке принадлежит Shutterstock.
http://compulenta.computerra.ru/chelovek/meditsina/10011908/
Люди и животные обладают даром приблизительной количественной оценки (который ещё можно назвать «чувством числа»), позволяющим сравнить два количества, не прибегая к точным подсчётам. То есть если мы посмотрим на две группы людей, то на глаз сможем сказать, какая из них больше (конечно, если они заметно различаются). Понятно, что эта способность может быть чрезвычайно полезной, поэтому она, как было сказано, есть и у животных, а у человека проявляется уже в самом раннем детстве.
Известно также, что дети с особенно развитым «чувством числа» потом лучше успевают в математике, а пика этот талант достигает к 35 годам.
Дети понимают в алгебре больше, чем некоторые взрослые. (Фото John Lund / Stephanie Roeser.)
Исследователи из Университета Джонса Хопкинса (США) выяснили, что приблизительная количественная оценка не просто так связана с последующими успехами в математике: оказалось, что с помощью этой способности маленькие дети могут решать абстрактные алгебраические задачи.
Эксперимент Мелиссы Киббе (Melissa Kibbe) и Лизы Фейгенсон (Lisa Feigenson) заключался в следующем: ребёнку показывали игрушечных персонажей — плюшевого тигра и крокодила, у каждого из которых был стаканчик с цветными пуговицами, монетками или чем-то столь же многочисленным и мелким. Точное количество этих предметов не было известно, и ребёнок их своими глазами не видел. На столе же, где сидел тигр или крокодил со своим стаканчиком, располагалась несчитанная кучка таких же мелких предметов.
Затем экспериментатор на глазах у ребёнка сгребал кучку на столе под стаканчик, где уже имелось «имущество» игрушечного тигра (или крокодила). Затем стаканчик убирали, и перед ребёнком оказывалась увеличившаяся в размере кучка. Дитя должно было приблизительно оценить, сколько предметов изначально находилось в стаканчике и в чьём стаканчике их было больше. То есть перед ним фактически оказывалась система уравнений a + x = b и a + y = c, где нужно было сравнить х и y. И, как пишут исследователи в Developmental Science, 4-6-летние дети с этой задачей успешно справлялись.
В другом варианте эксперимента малышу показывали, сколько предметов находится в одном из двух стаканчиков, а потом психолог делал вид, что он перепутал стаканчики тигра и крокодила. И ребёнок после операции сложения должен был сказать, чья — тигриная или крокодилья — порция предметов прибавилась к кучке на столе. И вновь дети демонстрировали прекрасные алгебраические способности.
При этом учёные подчёркивают, что, когда ту же задачу детям предлагали в абстрактно-символьном виде, безо всяких тигров и крокодилов, они не могли её решить. Но тогда возникает вопрос, почему многие люди, кажется, утрачивают свои первоначальные способности, и потом, в школе или в институте, алгебраические задачи оказываются им не по зубам?
Авторы работы объясняют это так: алгебра, как мы её знаем, предполагает заучивание абстрактных правил и оперирование абстрактными символами, и справиться с таким наплывом абстрактности не всякому под силу — ведь и сама операция по поиску Х оказывается неопределённым действием, совершающимся без опоры на конкретные числовые значения. То есть, возможно, если как-то модифицировать обучение математике с учётом этих психологических результатов, у нас появится гораздо больше способных к математике детей, чем можно было бы предположить.
Кроме того, исследователи отмечают ещё один перекос в социокультурном аспекте математики, который связан с полом. В их опытах алгебраические способности одинаково успешно демонстрировали как мальчики, так и девочки, а ведь, «как все мы прекрасно знаем», математика — это «не женского ума дело» (да-да, несмотря на известные примеры-исключения), и считается, что девочки в ней успевают гораздо хуже.
Тут опять же, очевидно, нужны определённые педагогические усилия, чтобы этот социальный стереотип перестал действовать на психику учениц и чтобы к девочкам вернулись их математические способности.
Подготовлено по материалам Университета Джонса Хопкинса. Фото на заставке принадлежит Shutterstock.
Ты хочешь обсудить это отдельно?
— Я встретила его в Леонтьевском переулке. Смуглая кожа, обычная внешность, немного зализанные назад волосы, невысокого роста. На вид примерно 40 лет. Я всем помогаю, так воспитали. Поэтому когда ко мне подошел на улице «иностранец» с просьбой о помощи, естественно, я обернулась. Потом уже выяснила, что он обращается ко всем на иностранном языке, так легче, чтобы ему поверили.http://bg.ru/blogs/posts/9788/
В разговоре он не дает сконцентироваться, перескакивает с темы на тему, говорит быстро, держит за локоть. Я отдала ему всю наличность. Когда я полезла в сумку за кредитками, то опустила вниз глаза, контакт прервался и как в кино я поняла, что на меня воздействуют. Он едва не унес мой телефон. Собственно, когда я опомнилась, то первое, что сделала — выхватила его и убежала.
Судя по расшариванию моего поста от него пострадали человек 200, не меньше. Почитайте, сколько денег ему отдают люди: тут вам и 80 тыс. рублей и 3 тыс. евро. В полицию я не обращалась, про него полиции все известно. Полагаю, что они связаны напрямую.
http://www.vesti.ru/only_video.html?vid=583036
Столкнулся в интернете вот с таким сюжетом. Пообщался даже с одной из пострадавших.
Есть замечательный аналог. Толково Комбинаторный Словарь (ТКС) русского языка. Его пытался выпускать академик Апресян. Я сам в руках держал/читал первый пилотный том этого словаря.
ТКС строится в рамках теории смысл<>текст. Упрощённо - смысл определяется возможными лексическими связями отдельно взятого слова или теми потенциальными вопросами, которые могут быть с ним связаны.
И т.п.
ТКС строится в рамках теории смысл<>текст. Упрощённо - смысл определяется возможными лексическими связями отдельно взятого слова или теми потенциальными вопросами, которые могут быть с ним связаны.
И т.п.
То-то ж.
Да, ничего сложного в этом нет. Просто, для каждого языка надо составлять описания/словари его эпистемологического смыслового наполнения.
Присоединяюсь к вопросу Vseslavrus-a.
Как могла бы выглядеть статья в таком словаре? Может быть есть пример попытки создать такой словарь русского языка?
Присоединяюсь к вопросу Vseslavrus-a.
Как могла бы выглядеть статья в таком словаре? Может быть есть пример попытки создать такой словарь русского языка?
А есть какие-нибудь специальные соображения на тему ценностных иерархий, которые сейчас так поляризуют мнения людей? Я имею в виду, что в интернете сейчас особенно четко наблюдается разделение людей на два "лагеря". И произошло это быстро и для меня внезапно. Как такую ситуацию можно проанализировать в терминах модели ЦИ?
У меня знакомая есть, которая внезапно заговорила про национальную самоидентичность. И она не одна такая. То есть там так ярко выражены некие изменения, что люди их сами рефлексируют. И для меня это выглядит как включение некой ценности высокого уровня, которой то ли не было, то ли ей не доводилось быть активированной. И конечно же, я могу и на себе что-то такое заметить... Хм. Но хочется не интроспективно этот вопрос исследовать, а все-таки на других людях :).
И еще что интересно, что люди походу не могут долго находиться на таких эмоциях. Устают.
У меня знакомая есть, которая внезапно заговорила про национальную самоидентичность. И она не одна такая. То есть там так ярко выражены некие изменения, что люди их сами рефлексируют. И для меня это выглядит как включение некой ценности высокого уровня, которой то ли не было, то ли ей не доводилось быть активированной. И конечно же, я могу и на себе что-то такое заметить... Хм. Но хочется не интроспективно этот вопрос исследовать, а все-таки на других людях :).
И еще что интересно, что люди походу не могут долго находиться на таких эмоциях. Устают.
</>
Re: Ритм там где музыка? Ритм там где цикличность?
metatheo в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
А если я на велосипеде педали кручу -- это ритм? Но я, конечно, вряд ли подсчитываю свои действия. Максимум можно представить "левой, правой, левой, правой". А ну я так банально и пешком хожу ведь. А в пешей прогулке есть ритм?
</>
Re: Ритм там где музыка? Ритм там где цикличность?
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Ритм появляется только когда есть некий реальный/виртуальный "отсчет"/счет.
Сильные и слабые доли в этом деле вторичные. Их можно представить как наложение двух относительно независимых ритмов, один из которых "сильный", а другой "слабый". И т.д.
Сильные и слабые доли в этом деле вторичные. Их можно представить как наложение двух относительно независимых ритмов, один из которых "сильный", а другой "слабый". И т.д.
Дочитали до конца.