Показаны записи 13641 - 13650 из 56266
Одно условие с первого же дня рождения вызывает у ребенка резко выраженную реакцию гнева - это вмешательство в его свободную деятельность. Мягкое, но определенно выраженное удерживание его головы, ног или туловища в одном и том же положении неизменно выводит ребенка из себя и вызывает у него исступленный плач. Другие предметы начинают вызывать такое же поведение только благодаря образованию условного рефлекса.
Стр. 21.
Этот стимул — задержка движений — вызывает припадок гнева даже у новорожденных. Последние не обучались бороться, когда их насильно удерживают в одном положении, но они извиваются, изгибаются и сопротивляются от рождения. При одном из наших первых экспериментов с новорожденными мы пытались установить, может ли новорожденный поворачивать глаза в сторону источника света без движений всей головой. Для того, чтобы определить это, мы положили ребенка на спину на плоский матрасик без подушки в темной комнате и прямо над его головой поместили очень слабый источник света. Источник света был устроен таким образом, что мы могли показывать его справа или слева от головы ребенка. Для того, чтобы удержать ребенка от поворачивания головы, экспериментатор осторожно, но крепко удержива обеими руками его головку. С обеих сторон к головке прикладывались мягкие ватные подушечки, так что руки экспериментатора не соприкасались непосредственно с головой ребенка, последний начинал плакать, и если мы продолжали удерживать головку, у него начинался самый настоящий припадок гнева.
То же самое происходило, когда мы удерживали в одном положении вместе руки или ноги ребенка. Ни в одном случае давление не доводилось до такой степени, чтобы причинить действительную боль ребенку. Реакция ребенка при этом была совершенно определенной реакцией борьбы, а не боли. Если удерживание в одном положении продолжалось дольше, рот ребенка раскрывался все шире и шире, дыхание иногда задерживалось настолько, что ребенок совершенно умолкал, хотя рот его был открыт до максимальной степени. Все тело ребенка становилось напряженным, лицо делалось сначала красным, а затем почти чернело, начинался настоящий припадок. Итак, гнев есь реакция, которая присуща новорожденному, и вызывает эту реакцию насильственная задержка движений ребенка. Другими словами, эмоциональная ситуация возникновения гнева совершенно аналогична ситуации возникновения страха. Отличие заключается только в том, что страх впервые вызывается громким звуком или потерей опоры...
Стр. 49-50.
Стр. 21.
Этот стимул — задержка движений — вызывает припадок гнева даже у новорожденных. Последние не обучались бороться, когда их насильно удерживают в одном положении, но они извиваются, изгибаются и сопротивляются от рождения. При одном из наших первых экспериментов с новорожденными мы пытались установить, может ли новорожденный поворачивать глаза в сторону источника света без движений всей головой. Для того, чтобы определить это, мы положили ребенка на спину на плоский матрасик без подушки в темной комнате и прямо над его головой поместили очень слабый источник света. Источник света был устроен таким образом, что мы могли показывать его справа или слева от головы ребенка. Для того, чтобы удержать ребенка от поворачивания головы, экспериментатор осторожно, но крепко удержива обеими руками его головку. С обеих сторон к головке прикладывались мягкие ватные подушечки, так что руки экспериментатора не соприкасались непосредственно с головой ребенка, последний начинал плакать, и если мы продолжали удерживать головку, у него начинался самый настоящий припадок гнева.
То же самое происходило, когда мы удерживали в одном положении вместе руки или ноги ребенка. Ни в одном случае давление не доводилось до такой степени, чтобы причинить действительную боль ребенку. Реакция ребенка при этом была совершенно определенной реакцией борьбы, а не боли. Если удерживание в одном положении продолжалось дольше, рот ребенка раскрывался все шире и шире, дыхание иногда задерживалось настолько, что ребенок совершенно умолкал, хотя рот его был открыт до максимальной степени. Все тело ребенка становилось напряженным, лицо делалось сначала красным, а затем почти чернело, начинался настоящий припадок. Итак, гнев есь реакция, которая присуща новорожденному, и вызывает эту реакцию насильственная задержка движений ребенка. Другими словами, эмоциональная ситуация возникновения гнева совершенно аналогична ситуации возникновения страха. Отличие заключается только в том, что страх впервые вызывается громким звуком или потерей опоры...
Стр. 49-50.
1. Громкие внезапные звуки
Наши опыты показывают, что есть только две вещи, которых боится даже новорожденный ребенок. Одна из этих вещей изображена на этом рисунке. Ребенок лежит спокойно на своем матрасике. Возле головы ребенка резко ударяют в стальной брусок железным молотком. Тотчас же за ударом ребенок вздрагивает, мышцы его напрягаются, и он начинает плакать. Точно такую же реакцию вызывают у ребенка и многие другие виды резких и громких звуков в обычной домашней обстановке, напр., стук падающей сковородки или кастрюльки, звук быстро свертывающейся шторы, хлопанье двери или форточки и прочее.
Стр. 16.
2. Внезапная потеря опоры.
Другое, чего боится ребенок от рождения, это - потеря опоры. Здесь изображен ребенок в момент, когда матрасик, на котором он лежал, был неожиданно выдернут из-под него. Он плачет и показывает все признаки страха, хотя "утешительница"-соска находится у него во рту.
Наш вывод: ребенок обнаруживает страх только при громких, резких звуках и когда внезапно теряет опору или равновесие.
Стр. 17.
Оказывается, никакое воспитание не может устранить страха, который ребенок обнаруживает при громких звуках и при потере опоры, и никогда никакая тренировка не уничтожит совершенно способности этих раздражителей вызывать у человека страха.
Стр. 30.
Наши опыты показывают, что есть только две вещи, которых боится даже новорожденный ребенок. Одна из этих вещей изображена на этом рисунке. Ребенок лежит спокойно на своем матрасике. Возле головы ребенка резко ударяют в стальной брусок железным молотком. Тотчас же за ударом ребенок вздрагивает, мышцы его напрягаются, и он начинает плакать. Точно такую же реакцию вызывают у ребенка и многие другие виды резких и громких звуков в обычной домашней обстановке, напр., стук падающей сковородки или кастрюльки, звук быстро свертывающейся шторы, хлопанье двери или форточки и прочее.
Стр. 16.
2. Внезапная потеря опоры.
Другое, чего боится ребенок от рождения, это - потеря опоры. Здесь изображен ребенок в момент, когда матрасик, на котором он лежал, был неожиданно выдернут из-под него. Он плачет и показывает все признаки страха, хотя "утешительница"-соска находится у него во рту.
Наш вывод: ребенок обнаруживает страх только при громких, резких звуках и когда внезапно теряет опору или равновесие.
Стр. 17.
Оказывается, никакое воспитание не может устранить страха, который ребенок обнаруживает при громких звуках и при потере опоры, и никогда никакая тренировка не уничтожит совершенно способности этих раздражителей вызывать у человека страха.
Стр. 30.
1. Огонь.
Этот ребенок находился под ежедневным наблюдением в течение 9 месяцев. До момента, изображенного на этой фотографии, он никогда не видел огня. Он смотрит на довольно большой огонь от горящей газеты, не обнаруживая ни малейших признаков страха.
Стр. 14-15.
2. Покрытые мехом животные.
Очень многие думают, что дети боятся покрытых мехом животных. Вот восьмимесячный ребенок, который первый раз в жизни видит живого кролика. Он потянулся к кролику также быстро, как он потянулся бы к своим игрушкам. Когда его руки прикоснулись к животному, ни дрожи, ни малейшего поворота в сторону от кролика и никаких других признаков страха ребенок не обнаружил.
<...>
Наши испытания этого и другого детей с достаточной убедительностью доказывают, что никакого унаследованного страха перед животными, покрытыми мехом, у людей не существует.
Стр. 15-16
3. Большие животные.
Существует мнение, что дети боятся больших животных. Вот страшная большая собака, во много раз превосходящая по своему росту ребенка. Ребенок видит такое животное первый раз в жизни. Он быстро подползает к ней, начинает трогать ее лапы и не обнаруживает ни малейших признаков страха. Даже когда показывается впервые обезьяна, ребенок нисколько не пугается ее.
Стр. 16.
Этот ребенок находился под ежедневным наблюдением в течение 9 месяцев. До момента, изображенного на этой фотографии, он никогда не видел огня. Он смотрит на довольно большой огонь от горящей газеты, не обнаруживая ни малейших признаков страха.
Стр. 14-15.
2. Покрытые мехом животные.
Очень многие думают, что дети боятся покрытых мехом животных. Вот восьмимесячный ребенок, который первый раз в жизни видит живого кролика. Он потянулся к кролику также быстро, как он потянулся бы к своим игрушкам. Когда его руки прикоснулись к животному, ни дрожи, ни малейшего поворота в сторону от кролика и никаких других признаков страха ребенок не обнаружил.
<...>
Наши испытания этого и другого детей с достаточной убедительностью доказывают, что никакого унаследованного страха перед животными, покрытыми мехом, у людей не существует.
Стр. 15-16
3. Большие животные.
Существует мнение, что дети боятся больших животных. Вот страшная большая собака, во много раз превосходящая по своему росту ребенка. Ребенок видит такое животное первый раз в жизни. Он быстро подползает к ней, начинает трогать ее лапы и не обнаруживает ни малейших признаков страха. Даже когда показывается впервые обезьяна, ребенок нисколько не пугается ее.
Стр. 16.
Резюме
1. Психологии человека не удавалось выполнить требований, предъявляемых к ней как к естественной науке. Утверждение, что объект ее изучения – явления сознания, а интроспекция – единственный прямой метод для получения этих фактов, ошибочно. Она запуталась в спекулятивных вопросах, которые хотя и являются существенными, но не открываются экспериментальному подходу. В погоне за ответами на эти вопросы она уходит все дальше и дальше от проблем, которые затрагивают жизненно важные человеческие интересы.
2. Психология с бихевиористской точки зрения есть чисто объективная, экспериментальная область естественной науки, которая нуждается в интроспекции так же мало, как такие науки, как химия и физика. Все согласны, что поведение животных может быть исследовано без привлечения сознания. Господствовавшая до сих пор точка зрения сводилась к тому, что такие данные имеют цену постольку, поскольку они могут быть интерпретированы с помощью аналогий в терминах сознания. Позиция, принятая нами, состоит в том, что поведение человека и поведение животных следует рассматривать в той же самой плоскости и как в равной степени существенные для общего понимания поведения. Можно обходиться без сознания в психологическом смысле. Отдельные наблюдения за "состояниями сознания" являются, согласно этому предположению, задачей психолога не больше, чем физика. Мы могли бы рассмотреть этот возврат к нерефлексивному и наивному использованию сознания. В этом смысле о сознании можно сказать, что оно является инструментом или средством, с помощью которого работают все науки. Так или иначе, средство, которое надлежащим образом используется учеными, в настоящее время является проблемой для философии, а не для психологии.
3. С предлагаемой здесь точки зрения факты в поведении амебы имеют ценность сами по себе без обращения к поведению человека. В биологии исследование видовых различий и унаследованных черт у амебы образует отдельный раздел, который должен излагаться в терминах законов, лежащих в основе жизнедеятельности данного вида. Выводы, достигаемые таким путем, не распространяются на какую-либо другую форму. Несмотря на кажущийся недостаток всеобщности, такие исследования должны быть выполнены, если эволюция как целое когда-либо будет регулируемой и управляемой. Подобным образом законы поведения амебы (область ее реакций и определение действующего стимула, образование навыка, устойчивость навыка, интерференция и закрепление навыков) должны быть определены и оцениваемы в себе и для себя, независимо от того, насколько они являются всеобщими и имеющими значение и для других форм, если явления поведения когда-либо войдут в сферу научного контроля.
4. Предлагаемый отказ от состояний сознания как самостоятельного объекта исследования уничтожает барьер, который существует между психологией и другими науками. Данные психологии становятся функциональными коррелятами структуры и сами сводятся к объяснению в физико-химических терминах.
5. Психология как наука о поведении хочет, в конце концов, пренебречь несколькими из действительно существующих проблем, с которыми имела дело психология как интроспективная наука. По всей вероятности, даже эти оставшиеся проблемы могут быть сформулированы таким образом, что усовершенствованные методы поведения (вместе с теми, которые еще только будут открыты) приведут к их решению.
http://www.psychology.ru/library/00064.shtml
1. Психологии человека не удавалось выполнить требований, предъявляемых к ней как к естественной науке. Утверждение, что объект ее изучения – явления сознания, а интроспекция – единственный прямой метод для получения этих фактов, ошибочно. Она запуталась в спекулятивных вопросах, которые хотя и являются существенными, но не открываются экспериментальному подходу. В погоне за ответами на эти вопросы она уходит все дальше и дальше от проблем, которые затрагивают жизненно важные человеческие интересы.
2. Психология с бихевиористской точки зрения есть чисто объективная, экспериментальная область естественной науки, которая нуждается в интроспекции так же мало, как такие науки, как химия и физика. Все согласны, что поведение животных может быть исследовано без привлечения сознания. Господствовавшая до сих пор точка зрения сводилась к тому, что такие данные имеют цену постольку, поскольку они могут быть интерпретированы с помощью аналогий в терминах сознания. Позиция, принятая нами, состоит в том, что поведение человека и поведение животных следует рассматривать в той же самой плоскости и как в равной степени существенные для общего понимания поведения. Можно обходиться без сознания в психологическом смысле. Отдельные наблюдения за "состояниями сознания" являются, согласно этому предположению, задачей психолога не больше, чем физика. Мы могли бы рассмотреть этот возврат к нерефлексивному и наивному использованию сознания. В этом смысле о сознании можно сказать, что оно является инструментом или средством, с помощью которого работают все науки. Так или иначе, средство, которое надлежащим образом используется учеными, в настоящее время является проблемой для философии, а не для психологии.
3. С предлагаемой здесь точки зрения факты в поведении амебы имеют ценность сами по себе без обращения к поведению человека. В биологии исследование видовых различий и унаследованных черт у амебы образует отдельный раздел, который должен излагаться в терминах законов, лежащих в основе жизнедеятельности данного вида. Выводы, достигаемые таким путем, не распространяются на какую-либо другую форму. Несмотря на кажущийся недостаток всеобщности, такие исследования должны быть выполнены, если эволюция как целое когда-либо будет регулируемой и управляемой. Подобным образом законы поведения амебы (область ее реакций и определение действующего стимула, образование навыка, устойчивость навыка, интерференция и закрепление навыков) должны быть определены и оцениваемы в себе и для себя, независимо от того, насколько они являются всеобщими и имеющими значение и для других форм, если явления поведения когда-либо войдут в сферу научного контроля.
4. Предлагаемый отказ от состояний сознания как самостоятельного объекта исследования уничтожает барьер, который существует между психологией и другими науками. Данные психологии становятся функциональными коррелятами структуры и сами сводятся к объяснению в физико-химических терминах.
5. Психология как наука о поведении хочет, в конце концов, пренебречь несколькими из действительно существующих проблем, с которыми имела дело психология как интроспективная наука. По всей вероятности, даже эти оставшиеся проблемы могут быть сформулированы таким образом, что усовершенствованные методы поведения (вместе с теми, которые еще только будут открыты) приведут к их решению.
http://www.psychology.ru/library/00064.shtml
Дж.Б. Уотсон.
ПСИХОЛОГИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БИХЕВИОРИСТА
Хрестоматия по истории психологии. Под ред. Гальперина П. Я., Ждан А. Н. М.: Изд-во МГУ, 1980. С. 17-18.
С точки зрения бихевиориста психология есть чисто объективная отрасль естественной науки. Ее теоретической целью является предсказание поведения и контроль за ним. Для бихевиориста интроспекция не составляет существенной части методов психологии, а ее данные не представляют научной ценности, поскольку они зависят от подготовленности исследователей в интерпретации этих
данных в терминах сознания. Пытаясь получить универсальную схему ответа животного, бихевиорист не признает демаркационной линии между человеком и животными. Поведение человека со всеми его совершенствами и сложностью образует лишь часть схемы исследования
бихевиориста.
Традиционно утверждалось, что психология – это наука о явлениях сознания. В качестве основных проблем выдвигалось, с одной стороны, расчленение сложных психических состояний (или процессов) на простые элементарные составляющие их, а с другой стороны, построение сложных состояний, когда даны элементарные составляющие. При этом мир физических объектов (стимулов, включая все, что может вызвать активность в рецепторе), которые составляют область естествознания, рассматривается только как средство
для получения конечного результата. Этот конечный результат является продуктом духовных состояний, которые можно "рассматривать" или "наблюдать". Психологическим объектом наблюдения в случае эмоций, например, является само духовное состояние. Проблема эмоций, таким образом, сводится к определению числа и вида элементарных составляющих, их места, интенсивности, порядка, в котором они появляются, и т. п. Соответственно интроспекция есть par excellence метод, посредством которого можно манипулировать с духовными явлениями в целях их исследования. При таком подходе данные поведения (включая в обозначаемое этим термином все, что называют этим именем в сравнительной психологии) не представляют ценности per se. Они имеют значение только постольку, поскольку могут пролить свет на состояния сознания (или непосредственно на состояния сознания наблюдателя, или косвенно на состояния сознания экспериментатора). Такие данные должны, по крайней мере, по аналогии или косвенно, принадлежать к области психологии.
Действительно, иногда находятся психологи, которые проявляют скептическое отношение даже к этим ссылкам по аналогии. Часто такой скептицизм проявляется в вопросе, который возникает перед исследователем, изучающим поведение: "Какое отношение к психологии человека имеет
изучение животных?" Моя задача рассмотреть этот вопрос. В своей собственной работе я интересовался этим вопросом и понял всю его важность, но я не мог обнаружить никакой определенной связи между ним и тем пониманием психологии, которое было у психолога, задающего этот вопрос. Я надеюсь, что такая исповедь прояснит ситуацию до такой степени, что у нас больше не будет необходимости идти в своей работе ложным путем. Мы должны признать, что те необыкновенно важные факты, которые были собраны по крупицам из разбросанных по разным источникам исследований ощущений животных, проведенных с помощью бихевиористского метода, внесли вклад только в общую теорию процессов органов чувств человека; но они оказались недостаточными для определения новых направлений экспериментальных исследований. Те многочисленные эксперименты, которые мы провели по научению, также очень мало внесли в психологию человека. По-видимому, совершенно ясно, что необходим некоторый компромисс: или психология должна изменить свою точку зрения таким образом, чтобы включить факты поведения независимо от того, имеют ли они отношение к проблемам сознания или нет; или изучение поведения должно стать совершенно отдельной и независимой наукой. Если психологи, изучающие человека, не отнесутся к нашим попыткам с пониманием и откажутся изменить свою позицию, бихевиористы будут вынуждены использовать человека в качестве своего испытуемого и применить при этом методы исследования, которые точно соответствуют новым методам, применяемым в работе с животными.
ПСИХОЛОГИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БИХЕВИОРИСТА
Хрестоматия по истории психологии. Под ред. Гальперина П. Я., Ждан А. Н. М.: Изд-во МГУ, 1980. С. 17-18.
С точки зрения бихевиориста психология есть чисто объективная отрасль естественной науки. Ее теоретической целью является предсказание поведения и контроль за ним. Для бихевиориста интроспекция не составляет существенной части методов психологии, а ее данные не представляют научной ценности, поскольку они зависят от подготовленности исследователей в интерпретации этих
данных в терминах сознания. Пытаясь получить универсальную схему ответа животного, бихевиорист не признает демаркационной линии между человеком и животными. Поведение человека со всеми его совершенствами и сложностью образует лишь часть схемы исследования
бихевиориста.
Традиционно утверждалось, что психология – это наука о явлениях сознания. В качестве основных проблем выдвигалось, с одной стороны, расчленение сложных психических состояний (или процессов) на простые элементарные составляющие их, а с другой стороны, построение сложных состояний, когда даны элементарные составляющие. При этом мир физических объектов (стимулов, включая все, что может вызвать активность в рецепторе), которые составляют область естествознания, рассматривается только как средство
для получения конечного результата. Этот конечный результат является продуктом духовных состояний, которые можно "рассматривать" или "наблюдать". Психологическим объектом наблюдения в случае эмоций, например, является само духовное состояние. Проблема эмоций, таким образом, сводится к определению числа и вида элементарных составляющих, их места, интенсивности, порядка, в котором они появляются, и т. п. Соответственно интроспекция есть par excellence метод, посредством которого можно манипулировать с духовными явлениями в целях их исследования. При таком подходе данные поведения (включая в обозначаемое этим термином все, что называют этим именем в сравнительной психологии) не представляют ценности per se. Они имеют значение только постольку, поскольку могут пролить свет на состояния сознания (или непосредственно на состояния сознания наблюдателя, или косвенно на состояния сознания экспериментатора). Такие данные должны, по крайней мере, по аналогии или косвенно, принадлежать к области психологии.
Действительно, иногда находятся психологи, которые проявляют скептическое отношение даже к этим ссылкам по аналогии. Часто такой скептицизм проявляется в вопросе, который возникает перед исследователем, изучающим поведение: "Какое отношение к психологии человека имеет
изучение животных?" Моя задача рассмотреть этот вопрос. В своей собственной работе я интересовался этим вопросом и понял всю его важность, но я не мог обнаружить никакой определенной связи между ним и тем пониманием психологии, которое было у психолога, задающего этот вопрос. Я надеюсь, что такая исповедь прояснит ситуацию до такой степени, что у нас больше не будет необходимости идти в своей работе ложным путем. Мы должны признать, что те необыкновенно важные факты, которые были собраны по крупицам из разбросанных по разным источникам исследований ощущений животных, проведенных с помощью бихевиористского метода, внесли вклад только в общую теорию процессов органов чувств человека; но они оказались недостаточными для определения новых направлений экспериментальных исследований. Те многочисленные эксперименты, которые мы провели по научению, также очень мало внесли в психологию человека. По-видимому, совершенно ясно, что необходим некоторый компромисс: или психология должна изменить свою точку зрения таким образом, чтобы включить факты поведения независимо от того, имеют ли они отношение к проблемам сознания или нет; или изучение поведения должно стать совершенно отдельной и независимой наукой. Если психологи, изучающие человека, не отнесутся к нашим попыткам с пониманием и откажутся изменить свою позицию, бихевиористы будут вынуждены использовать человека в качестве своего испытуемого и применить при этом методы исследования, которые точно соответствуют новым методам, применяемым в работе с животными.
Джо́н Бро́дес Уо́тсон (редк. Джон Броадус Уотсон, англ. John Broadus Watson; 9 января 1878 — 25 сентября 1958) — американский психолог, основатель бихевиоризма (от англ. behavior — поведение) — одной из самых распространённых теорий в западной психологии XX века.
Джон Уотсон вырос в Гринвилле (Южная Каролина) и получил диплом магистра в расположенном там же Университете Фурмана. По совету одного из своих преподавателей он поступил затем в Чикагский университет с целью изучать философию под руководством Джона Дьюи. Однако, по его собственным словам, он не понимал, о чём вообще говорит Дьюи и вскоре предпочёл сменить научного руководителя, обратившись к психологу Джеймсу Энджеллу и физиологу Генри Дональдсону. Он собирался работать вместе с Жаком Лёбом над исследованием мозга собак. Совместное влияние этих учёных привело его затем к формированию строгого, объективного подхода к исследованию поведения.
Его докторская диссертация, защищённая в Чикагском университете в 1903 году («Обучение животных: Экспериментальное исследование физического развития белой крысы, сопряжённого с ростом нервной системы») была первой современной книгой по поведению крыс.
24 февраля 1913 года Джон Уотсон прочитал в Нью-Йорке знаменитую лекцию (манифест) — «Психология с точки зрения бихевиориста». Со времени бихевиоризма психология стала бурно развиваться, как экспериментальная наука. Уотсон вообще отрицал сознание как предмет научного исследования, сводя психические явления к различным формам поведения, понимаемого как совокупность реакций организма на стимулы из внешней среды. Цель психологического изучения — предсказать, какова будет реакция и определить природу действующего стимула. Возможности для реакции очень обширны. Уотсон выделяет 4 крупных класса реакций:
видимые (экспрецит) — отпирание двери, игра на скрипке.
скрытые (привычные реакции (имплицит)) — мышление, которое мы считаем внутренним разговором.
видимые наследственные реакции — инстинктивные и эмоциональные реакции (чихание и т. д.)
скрытые наследственные реакции — система внутренней секреции (физиология).
С точки зрения бихевиоризма психология есть чисто объективная отрасль естественной науки. Её цель — предсказание поведения и контроль за ним.
Влияние бихевиоризма возрастало настолько стремительно, что Уотсон был избран президентом Американской психологической ассоциации 1915 года.
В 1920 году Уотсон был вынужден покинуть место в университете Джона Хопкинса из-за скандала, связанного с его разводом и романом с аспиранткой Розали Рейнер (соавтора работы по обусловливанию эмоций у 11-месячного мальчика, вошедшей в историю психологии как случай «маленького Альберта»). Позднее он женился на Рейнер. Ни один университет не соглашается принять его на работу. Он переезжает в Нью-Йорк, где получает работу в рекламной индустрии, в компании Дж. Уолтера Томпсона, одновременно читая лекции в Новой школе социальных исследований.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%EE%F2%F1%EE%ED,_%C4%E6%EE%ED_%C1%F0%EE%E4%E5%F1
Джон Уотсон вырос в Гринвилле (Южная Каролина) и получил диплом магистра в расположенном там же Университете Фурмана. По совету одного из своих преподавателей он поступил затем в Чикагский университет с целью изучать философию под руководством Джона Дьюи. Однако, по его собственным словам, он не понимал, о чём вообще говорит Дьюи и вскоре предпочёл сменить научного руководителя, обратившись к психологу Джеймсу Энджеллу и физиологу Генри Дональдсону. Он собирался работать вместе с Жаком Лёбом над исследованием мозга собак. Совместное влияние этих учёных привело его затем к формированию строгого, объективного подхода к исследованию поведения.
Его докторская диссертация, защищённая в Чикагском университете в 1903 году («Обучение животных: Экспериментальное исследование физического развития белой крысы, сопряжённого с ростом нервной системы») была первой современной книгой по поведению крыс.
24 февраля 1913 года Джон Уотсон прочитал в Нью-Йорке знаменитую лекцию (манифест) — «Психология с точки зрения бихевиориста». Со времени бихевиоризма психология стала бурно развиваться, как экспериментальная наука. Уотсон вообще отрицал сознание как предмет научного исследования, сводя психические явления к различным формам поведения, понимаемого как совокупность реакций организма на стимулы из внешней среды. Цель психологического изучения — предсказать, какова будет реакция и определить природу действующего стимула. Возможности для реакции очень обширны. Уотсон выделяет 4 крупных класса реакций:
видимые (экспрецит) — отпирание двери, игра на скрипке.
скрытые (привычные реакции (имплицит)) — мышление, которое мы считаем внутренним разговором.
видимые наследственные реакции — инстинктивные и эмоциональные реакции (чихание и т. д.)
скрытые наследственные реакции — система внутренней секреции (физиология).
С точки зрения бихевиоризма психология есть чисто объективная отрасль естественной науки. Её цель — предсказание поведения и контроль за ним.
Влияние бихевиоризма возрастало настолько стремительно, что Уотсон был избран президентом Американской психологической ассоциации 1915 года.
В 1920 году Уотсон был вынужден покинуть место в университете Джона Хопкинса из-за скандала, связанного с его разводом и романом с аспиранткой Розали Рейнер (соавтора работы по обусловливанию эмоций у 11-месячного мальчика, вошедшей в историю психологии как случай «маленького Альберта»). Позднее он женился на Рейнер. Ни один университет не соглашается принять его на работу. Он переезжает в Нью-Йорк, где получает работу в рекламной индустрии, в компании Дж. Уолтера Томпсона, одновременно читая лекции в Новой школе социальных исследований.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%EE%F2%F1%EE%ED,_%C4%E6%EE%ED_%C1%F0%EE%E4%E5%F1
</>
![[pic]](http://static1.ozone.ru/multimedia/books_covers/c300/1001405104.jpg)
Понемногу обо всем (43) Дж. Б. Уотсон — Психологический уход за ребенком
vseslavrus в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://metapractice.livejournal.com/453874.html
Недавно открыл для себя замечательную книгу основоположника бихевиоризма Джона Бродеса Уотсона. По-русски называется «Психологический уход за ребенком». В сети пока нет, идеи интересные (хоть им и 90 лет), предлагаю ознакомиться с интересными выдержками.
![[userpic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
Зафиксирую.
- "даже" может стоять перед любым членом предложения и "влияет" на слово идущее за ним. (можно всегда построить предложение, в котором в самом конце поставить - "даже" и это слово)
- самим "даже" управляет/включает глагол предложения. Без глагола "даже" не работает.
- "даже" связано с глаголом ээээ двумя правилами:
---- стоя непосредственно перед глаголом
---- через вопрос - как (здесь "даже" в значение - "несмотря на")
При связи с глаголом через как, можно заменять на "несмотря на" и при этом использовать само "даже" перед другим членом предложения, например:
Даже он несмотря на убеждения сможет поговорить с ним об этом
- несмотря на убеждения - можно разместить в любом месте предложения
- с помощью "даже" делаются другие акценты
.... пока так
- "даже" может стоять перед любым членом предложения и "влияет" на слово идущее за ним. (можно всегда построить предложение, в котором в самом конце поставить - "даже" и это слово)
- самим "даже" управляет/включает глагол предложения. Без глагола "даже" не работает.
- "даже" связано с глаголом ээээ двумя правилами:
---- стоя непосредственно перед глаголом
---- через вопрос - как (здесь "даже" в значение - "несмотря на")
При связи с глаголом через как, можно заменять на "несмотря на" и при этом использовать само "даже" перед другим членом предложения, например:
Даже он несмотря на убеждения сможет поговорить с ним об этом
- несмотря на убеждения - можно разместить в любом месте предложения
- с помощью "даже" делаются другие акценты
.... пока так
ну, задачу с этим даже ты поставил интересную.
Что же касается толкование через аналогии типа "несмотря на", то это вспомогательный прием
Согласен.
Думалось, что "несмотря на" буквально вшито в "даже" типа низкоуровневый процесс.
Интересно, а какие валентности есть у "даже"
Вопрос понял. Подумать надо.
Я понимаю, что требуется прямое толкование "даже", например, в терминах буквализма.
С этим сложности у меня, поэтому это предложение запустило некий процесс...
Согласен.
Думалось, что "несмотря на" буквально вшито в "даже" типа низкоуровневый процесс.
Интересно, а какие валентности есть у "даже"
Вопрос понял. Подумать надо.
Я понимаю, что требуется прямое толкование "даже", например, в терминах буквализма.
С этим сложности у меня, поэтому это предложение запустило некий процесс...
Дочитали до конца.