Показаны записи 9881 - 9890 из 56261
Теперь, сказал он, для полета осталось еще одно. Это
изменение самое трудное, нужно быть особенно внимательным и
постараться исполнить в точности все, что он скажет. Осталось
научиться видеть как ворона. Твой рот и нос, сказал он, вырастут
между глазами и превратятся в сильный клюв. Вороны видят в обе
стороны, сказал он и скомандовал повернуть голову и посмотреть на
него одним глазом. Чтобы взглянуть другим глазом, нужно просто
тряхнуть клювом вниз – это движение позволит уже другим глазом
смотреть в том же направлении. Он приказал поупражняться в
переключении с одного глаза на другой. Наконец он заявил, что я
готов к полету, и для этого осталось единственное – сейчас он
подбросит меня в воздух.
У меня не возникло никаких трудностей в том, чтобы вызвать
ощущения, соответствующие его командам. Я воспринимал, как
растут лапы, поначалу слабые и шаткие. Я чувствовал, как из
задней части шеи появляется хвост, а из скул крылья. Крылья были
сложены глубоко внутри: я чувствовал, как постепенно они
выпрямляются наружу. Процесс был трудным, но не очень
болезненным. Потом я мигая уменьшил голову до размеров
вороньей. Но самое поразительное превращение произошло с
глазами. Взгляд стал птичьим!
Когда я по указаниям дона Хуана отращивал клюв, было
раздражающее ощущение нехватки воздуха. Затем что-то
выпятилось, и передо мной возникло некое приспособление вроде
массивной болванки. Но пока дон Хуан не велел мне смотреть в
стороны, мои глаза не были действительно способны на полный
боковой обзор. Я мог моргать ими поочередно и перебрасывать фокус
из одного глаза в другой. Необычным стал сам вид комнаты и все то,
что в ней находилось, хотя невозможно было сказать, в чем именно
состояло это изменение. Возможно, сам угол зрения изменился и
стал наклонным, а может быть, предметы ушли из фокуса. Дон Хуан
стал очень большим и светящимся. В нем было что-то
успокаивающее и надежное. Затем зрительные образы расплылись;
они потеряли очертания и превратились в отчетливые абстрактные
формы, которые мерцали какое-то время.
стр 166
изменение самое трудное, нужно быть особенно внимательным и
постараться исполнить в точности все, что он скажет. Осталось
научиться видеть как ворона. Твой рот и нос, сказал он, вырастут
между глазами и превратятся в сильный клюв. Вороны видят в обе
стороны, сказал он и скомандовал повернуть голову и посмотреть на
него одним глазом. Чтобы взглянуть другим глазом, нужно просто
тряхнуть клювом вниз – это движение позволит уже другим глазом
смотреть в том же направлении. Он приказал поупражняться в
переключении с одного глаза на другой. Наконец он заявил, что я
готов к полету, и для этого осталось единственное – сейчас он
подбросит меня в воздух.
У меня не возникло никаких трудностей в том, чтобы вызвать
ощущения, соответствующие его командам. Я воспринимал, как
растут лапы, поначалу слабые и шаткие. Я чувствовал, как из
задней части шеи появляется хвост, а из скул крылья. Крылья были
сложены глубоко внутри: я чувствовал, как постепенно они
выпрямляются наружу. Процесс был трудным, но не очень
болезненным. Потом я мигая уменьшил голову до размеров
вороньей. Но самое поразительное превращение произошло с
глазами. Взгляд стал птичьим!
Когда я по указаниям дона Хуана отращивал клюв, было
раздражающее ощущение нехватки воздуха. Затем что-то
выпятилось, и передо мной возникло некое приспособление вроде
массивной болванки. Но пока дон Хуан не велел мне смотреть в
стороны, мои глаза не были действительно способны на полный
боковой обзор. Я мог моргать ими поочередно и перебрасывать фокус
из одного глаза в другой. Необычным стал сам вид комнаты и все то,
что в ней находилось, хотя невозможно было сказать, в чем именно
состояло это изменение. Возможно, сам угол зрения изменился и
стал наклонным, а может быть, предметы ушли из фокуса. Дон Хуан
стал очень большим и светящимся. В нем было что-то
успокаивающее и надежное. Затем зрительные образы расплылись;
они потеряли очертания и превратились в отчетливые абстрактные
формы, которые мерцали какое-то время.
стр 166
С этого момента я сосредоточил все внимание на одном лишь
голосе. Он, казалось, исходил от моего плеча – совершенно
отчетливый, хотя и тоненький голосок, причем не детский голос и не
фальцет, а мужской голос в миниатюре.
Это был и не мой голос. Говорил он, надо думать, на
английском. При каждой моей попытке намеренно его поймать он
тут же умолкал или удалялся, и сцена мутнела. Удачнее всего было
бы сравнение со зрительной формой, создаваемой частичками пыли
на ресницах, или же с кровяными сосудиками на роговице глаза,
червеобразной формой, которую видишь до тех пор, пока не
смотришь на нее прямо, но как только пытаешься, на нее взглянуть,
она с движением глазного яблока моментально ускользает.
Я потерял к происходившему всякий интерес. По мере того, как
я слушал, голос становился более сложным. То, что я воспринимал
как голос, все более походило на то, как если бы кто-то нашептывал
мысли мне в ухо – или, точнее, что-то думало за (для) меня. Мысли
были вне меня. Я знал, что это так, потому что мог одновременно
удерживать свои собственные мысли и мысли «другого».
В какое-то мгновение голос создал сцены, автором которых был
молодой человек и которые не имели никакого прямого отношения к
моему первоначальному вопросу о пропавших вещах. Молодой
человек выполнял очень сложные действия. Эти действия вновь
приобрели значение, и я больше не обращал внимания на голос. Я
начал терять терпение и хотел остановится. «Как я могу остановить
это?» – подумал я. Голос в ухе сказал, что нужно вернуться в каньон.
Я спросил, как это сделать, и голос ответил – подумать о своем
растении.
стр 155
голосе. Он, казалось, исходил от моего плеча – совершенно
отчетливый, хотя и тоненький голосок, причем не детский голос и не
фальцет, а мужской голос в миниатюре.
Это был и не мой голос. Говорил он, надо думать, на
английском. При каждой моей попытке намеренно его поймать он
тут же умолкал или удалялся, и сцена мутнела. Удачнее всего было
бы сравнение со зрительной формой, создаваемой частичками пыли
на ресницах, или же с кровяными сосудиками на роговице глаза,
червеобразной формой, которую видишь до тех пор, пока не
смотришь на нее прямо, но как только пытаешься, на нее взглянуть,
она с движением глазного яблока моментально ускользает.
Я потерял к происходившему всякий интерес. По мере того, как
я слушал, голос становился более сложным. То, что я воспринимал
как голос, все более походило на то, как если бы кто-то нашептывал
мысли мне в ухо – или, точнее, что-то думало за (для) меня. Мысли
были вне меня. Я знал, что это так, потому что мог одновременно
удерживать свои собственные мысли и мысли «другого».
В какое-то мгновение голос создал сцены, автором которых был
молодой человек и которые не имели никакого прямого отношения к
моему первоначальному вопросу о пропавших вещах. Молодой
человек выполнял очень сложные действия. Эти действия вновь
приобрели значение, и я больше не обращал внимания на голос. Я
начал терять терпение и хотел остановится. «Как я могу остановить
это?» – подумал я. Голос в ухе сказал, что нужно вернуться в каньон.
Я спросил, как это сделать, и голос ответил – подумать о своем
растении.
стр 155
Я единственный не пел, потому что только у меня не было
собственной песни. Все, казалось, поглядывали на меня с
недоумением, особенно молодежь. Это меня смущало, и я закрыл
глаза. Тут я обнаружил, что с закрытыми глазами могу гораздо
лучше воспринимать все происходящее. Меня полностью захватило
это открытие. Я закрыл глаза – и увидел людей перед собой, открыл
глаза – картина не изменилась. Сидел ли я с открытыми или с
закрытыми глазами – на зрительное восприятие это нисколько не
влияло.
Внезапно все исчезло, словно распалось, и перед глазами
возникла та самая в виде человека фигура Мескалито, с которой я
встретился два года назад. Он сидел немного поодаль, ко мне в
профиль. Я смотрел на него не отрываясь, но он на меня ни разу не
взглянул и ни разу ко мне не повернулся.
стр 142
собственной песни. Все, казалось, поглядывали на меня с
недоумением, особенно молодежь. Это меня смущало, и я закрыл
глаза. Тут я обнаружил, что с закрытыми глазами могу гораздо
лучше воспринимать все происходящее. Меня полностью захватило
это открытие. Я закрыл глаза – и увидел людей перед собой, открыл
глаза – картина не изменилась. Сидел ли я с открытыми или с
закрытыми глазами – на зрительное восприятие это нисколько не
влияло.
Внезапно все исчезло, словно распалось, и перед глазами
возникла та самая в виде человека фигура Мескалито, с которой я
встретился два года назад. Он сидел немного поодаль, ко мне в
профиль. Я смотрел на него не отрываясь, но он на меня ни разу не
взглянул и ни разу ко мне не повернулся.
стр 142
Ярость, которую я только что чувствовал, исчезла. Ненависть и
обиду сменила тоска – меня охватила глубокая любовь к дону Хуану.
Он сказал, что я должен стараться не уснуть, что у меня больше нет
тела и я могу превратиться во что пожелаю. Он сделал шаг назад.
Мои глаза находились на обычном уровне, как если бы я стоял
рядом с ним. Он протянул ко мне руки и велел войти в них.
То ли я двигался вперед, то ли он подошел ко мне ближе. Его
руки были почти у меня на лице – на глазах, хотя я их не
чувствовал. «Войди мне в грудь», – услышал я его голос. Я
почувствовал, что он растворяется во мне. Ощущение было такое же,
как со стеной из губки.
Затем я мог слышать лишь его голос, приказывающий мне
смотреть и видеть. Его я уже не различал. Глаза были, очевидно,
открыты, потому что я видел вспышки света на красном фоне, точно
я смотрел на свет сквозь сомкнутые веки. Затем опять включились
мысли. Они вернулись бурным потоком картин: лица, пейзажи.
Картины хаотически появлялись и исчезали. Это было похоже на
стремительный сон, где картины с сумасшедшей скоростью
перебивают друг друга. Затем поток мыслей начал убывать и вскоре
исчез совсем. Осталось лишь осознание любви, осознание того, что я
счастлив. Я не мог различить никаких очертаний или градаций в
освещении. Внезапно я был точно вытолкнут. Это было отчетливое
ощущение, будто меня откуда-то подняли. И я был свободен, я
двигался с невероятной легкостью и скоростью то ли в воде, то ли в
воздухе. Я плавал как угорь. Я извивался и крутился, и взмывал, и
опускался, как пожелаю. Я почувствовал, что повсюду вокруг меня
дует холодный ветер, и начал скользить как перышко, качаясь
вперед-назад, как маятник, вниз, и вниз, и вниз.
стр 135
обиду сменила тоска – меня охватила глубокая любовь к дону Хуану.
Он сказал, что я должен стараться не уснуть, что у меня больше нет
тела и я могу превратиться во что пожелаю. Он сделал шаг назад.
Мои глаза находились на обычном уровне, как если бы я стоял
рядом с ним. Он протянул ко мне руки и велел войти в них.
То ли я двигался вперед, то ли он подошел ко мне ближе. Его
руки были почти у меня на лице – на глазах, хотя я их не
чувствовал. «Войди мне в грудь», – услышал я его голос. Я
почувствовал, что он растворяется во мне. Ощущение было такое же,
как со стеной из губки.
Затем я мог слышать лишь его голос, приказывающий мне
смотреть и видеть. Его я уже не различал. Глаза были, очевидно,
открыты, потому что я видел вспышки света на красном фоне, точно
я смотрел на свет сквозь сомкнутые веки. Затем опять включились
мысли. Они вернулись бурным потоком картин: лица, пейзажи.
Картины хаотически появлялись и исчезали. Это было похоже на
стремительный сон, где картины с сумасшедшей скоростью
перебивают друг друга. Затем поток мыслей начал убывать и вскоре
исчез совсем. Осталось лишь осознание любви, осознание того, что я
счастлив. Я не мог различить никаких очертаний или градаций в
освещении. Внезапно я был точно вытолкнут. Это было отчетливое
ощущение, будто меня откуда-то подняли. И я был свободен, я
двигался с невероятной легкостью и скоростью то ли в воде, то ли в
воздухе. Я плавал как угорь. Я извивался и крутился, и взмывал, и
опускался, как пожелаю. Я почувствовал, что повсюду вокруг меня
дует холодный ветер, и начал скользить как перышко, качаясь
вперед-назад, как маятник, вниз, и вниз, и вниз.
стр 135
Я механически взял чашку и залпом выпил. На вкус питье
слегка отдавало горечью. Примечательным был запах: пахло
тараканами.
Почти сразу я начал потеть. По телу разлился жар, кровь
прилила к ушам. Перед глазами появилось красное пятно, и мышцы
живота стали судорожно болезненно сокращаться. Немного погодя,
хотя я уже совсем не чувствовал боли, стало холодно, и я буквально
обливался потом.
стр 54
Потом он спросил, не страшно ли мне. Его вопросы показались
мне бессмысленными. Я сказал, что конечно страшно. Но он опять
спросил, боюсь ли я «травы дьявола». Я не понял, о чем он говорит, и
ответил «да». Он засмеялся и сказал, что ничего я не боюсь. Он
спросил, все ли еще я вижу красное. Я только и видел стоявшее
перед глазами громадное красное пятно.
Немного погодя мне стало лучше. Нервные судороги
постепенно прошли, оставив лишь чувство приятной разбитости и
невероятную сонливость. Глаза слипались, хотя издалека все еще
доносился голос дона Хуана. Я заснул, но всю ночь чувствовал себя
погруженным в глубокий красный цвет. Даже сны были красные.
стр 55
слегка отдавало горечью. Примечательным был запах: пахло
тараканами.
Почти сразу я начал потеть. По телу разлился жар, кровь
прилила к ушам. Перед глазами появилось красное пятно, и мышцы
живота стали судорожно болезненно сокращаться. Немного погодя,
хотя я уже совсем не чувствовал боли, стало холодно, и я буквально
обливался потом.
стр 54
Потом он спросил, не страшно ли мне. Его вопросы показались
мне бессмысленными. Я сказал, что конечно страшно. Но он опять
спросил, боюсь ли я «травы дьявола». Я не понял, о чем он говорит, и
ответил «да». Он засмеялся и сказал, что ничего я не боюсь. Он
спросил, все ли еще я вижу красное. Я только и видел стоявшее
перед глазами громадное красное пятно.
Немного погодя мне стало лучше. Нервные судороги
постепенно прошли, оставив лишь чувство приятной разбитости и
невероятную сонливость. Глаза слипались, хотя издалека все еще
доносился голос дона Хуана. Я заснул, но всю ночь чувствовал себя
погруженным в глубокий красный цвет. Даже сны были красные.
стр 55
Это немного другая интерпретация по сути таких же "кружочков":
1) То, что нравится делать.
То что нравится делать, но без особенного умения/результатов.
2) То, что умеешь делать.
То что умеешь делать, но без особенной радости/желания.
3) То, что можно продать.
То что можно продать, производя это, без особенных навыков и желания.
Это из идеи как жить счастливо и в достатке, делая то, что хочешь. Обычно люди не делают 1-2, или наоборот, тот кто делает 1-2 не умеет делать 3 (продавать результаты своего труда).
Да, и нам надо расписать эту схему в более логичной/прозрачной форме.
1) То, что нравится делать.
То что нравится делать, но без особенного умения/результатов.
2) То, что умеешь делать.
То что умеешь делать, но без особенной радости/желания.
3) То, что можно продать.
То что можно продать, производя это, без особенных навыков и желания.
Это из идеи как жить счастливо и в достатке, делая то, что хочешь. Обычно люди не делают 1-2, или наоборот, тот кто делает 1-2 не умеет делать 3 (продавать результаты своего труда).
Да, и нам надо расписать эту схему в более логичной/прозрачной форме.
Это немного другая интерпретация по сути таких же "кружочков":
1) То, что нравится делать.
2) То, что умеешь делать.
3) То, что можно продать.
Это из идеи как жить счастливо и в достатке, делая то, что хочешь. Обычно люди не делают 1-2, или наоборот, тот кто делает 1-2 не умеет делать 3 (продавать результаты своего труда).
1) То, что нравится делать.
2) То, что умеешь делать.
3) То, что можно продать.
Это из идеи как жить счастливо и в достатке, делая то, что хочешь. Обычно люди не делают 1-2, или наоборот, тот кто делает 1-2 не умеет делать 3 (продавать результаты своего труда).
![[pic]](http://ic.pics.livejournal.com/metanymous/1177339/61636/61636_original.png)
http://metapractice.livejournal.com/418972.html
Забавно было бы сейчас сделать какой-нибудь неожиданный вывод, по поводу связи ощущений в глаза и этой специфической "ломки" от рассинхронизации образов своего тела в разных "мирах".
http://metapractice.livejournal.com/489512.html?thread=12615208#t12615208
Он рассмеялся и сказал, что ничего удивительного, ведь я действовал неправильно, так как не пользовался глазами. И в самом деле, этого я не сообразил, поскольку сразу понял с его слов именно так, что разницу нужно «почувствовать». Я начал было опять спорить, но он меня прервал, заявив, что глазами тоже можно чувствовать, если не смотреть на вещи в упор. Если уж я за это взялся, то, может быть, стоит попробовать то, что у меня осталось, – мои глаза. Учение дона Хуана. Путь познания индейцев Яки. Книга 1 (1968) Перевод Сергей Николаев
Забавно было бы сейчас сделать какой-нибудь неожиданный вывод, по поводу связи ощущений в глаза и этой специфической "ломки" от рассинхронизации образов своего тела в разных "мирах".
http://metapractice.livejournal.com/489512.html?thread=12615208#t12615208
Он рассмеялся и сказал, что ничего удивительного, ведь я действовал неправильно, так как не пользовался глазами. И в самом деле, этого я не сообразил, поскольку сразу понял с его слов именно так, что разницу нужно «почувствовать». Я начал было опять спорить, но он меня прервал, заявив, что глазами тоже можно чувствовать, если не смотреть на вещи в упор. Если уж я за это взялся, то, может быть, стоит попробовать то, что у меня осталось, – мои глаза. Учение дона Хуана. Путь познания индейцев Яки. Книга 1 (1968) Перевод Сергей Николаев
</>
![[pic]](http://metapractica.ru/wp-content/uploads/2015/02/Esad_kartasi1.jpg)
He can always tell the truth (19) Калибровать сигнальные проявления лжи
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://metapractice.livejournal.com/464094.html
Оригинал взят у seva_riga в Теория лжи
Первоначально ученые собрали большую базу видеозаписей «естественной лжи». Для этого они наняли частную киностудию и заказали съемки документального фильма о путешествиях, основанного на интервью с простыми англичанами. Помощники режиссера (а по совместительству и организаторы эксперимента) приглашали прохожих с улицы дать видеоинтервью о своем опыте путешествий. При этом помощники просили прохожих в ходе беседы также рассказать о странах или местах, в которых они на самом деле не были. Режиссер проводил интервью, а испытуемые перемежали настоящие истории путешествий выдуманными. При этом сохранялись все существенные аспекты лжи: сознательное желание обмануть, высказывание заведомо ложной информации и сопровождающее ее невербальное поведение.
Затем участники эксперимента должны были просто решить — были ли затруднения в мышлении («Да/Нет») и волнение (также бинарный ответ «Да» или «Нет»). При этом всем испытуемым сообщали, что изучается не способность к обнаружению лжи, а процесс формирования суждений о других людях. При анализе оценок ученые интерпретировали любое утверждение с высоким уровнем волнения или затруднениями мышления (больше пяти по десятибалльной шкале) как ложь, а, соответственно, набравшие меньше пяти баллов, как правдивые. Эти показатели сравнивались с фактическим количеством ложных утверждений, а также с бинарными ответами испытуемых.
До сих пор считалось, что люди являются очень плохими «детекторами лжи». Однако ряд экспериментов показал, что если человек не пытается сознательно определить, ложное ли было высказывание или истинное, а обращает внимание на косвенные признаки — маркеры лжи, такие как «волнение», то эффективность распознавания лжи повышается. Говоря иначе, необходимо обращать внимание на те суждения, при которых собеседник волновался, а затем, постфактум, признавать их ложными. В этом случае процент верно опознанной лжи возрастет с 0,54 (в среднем для всех людей) до 0,60 (который достигается только специальной тренировкой).
Также из ряда предыдущих исследований известно, что помимо «волнения» другим маркером являются «затруднения в мышлении». Они позволяют детектировать ложные утверждения в 70 процентах случаев. Однако совместное использование двух маркеров должно привести к интерференции и понижению результатов. При этом считалось, что способность распознавать ложь — это бессознательное умение, которое можно актуализировать, сделать сознательным. Исследование британских психологов показало, что это вовсе не так. Испытуемые вообще могут не ставить перед собой задачу детекции лжи, но верно выделять ложные утверждения, однако если они действительно сконцентрируются на одном «говорящем» признаке, то их эффективность будет наиболее высокой.
Оригинал взят у seva_riga в Теория лжи
Психологи из Университета Хаддерсфилда (Великобритания) показали, что распознавание лжи в общении может быть сознательным, контролируемым навыком, который легко тренируется и развивается. При этом важно не стараться угадать по каким-либо своим внутренним ощущениям — является ли та или иная реплика ложью или правдой, а сконцентрироваться на наблюдении одного конкретного и достаточно заметного аспекта невербального поведения (например, волнения). Работа опубликована в The Journal of Experimental Psychology: Applied.
Первоначально ученые собрали большую базу видеозаписей «естественной лжи». Для этого они наняли частную киностудию и заказали съемки документального фильма о путешествиях, основанного на интервью с простыми англичанами. Помощники режиссера (а по совместительству и организаторы эксперимента) приглашали прохожих с улицы дать видеоинтервью о своем опыте путешествий. При этом помощники просили прохожих в ходе беседы также рассказать о странах или местах, в которых они на самом деле не были. Режиссер проводил интервью, а испытуемые перемежали настоящие истории путешествий выдуманными. При этом сохранялись все существенные аспекты лжи: сознательное желание обмануть, высказывание заведомо ложной информации и сопровождающее ее невербальное поведение.
Набрав базу, экспериментаторы приступили к исследованиям. Первую группу испытуемых (37 человек, из них 31 девушка со средним возрастом около 23 лет) просили отсмотреть несколько видеозаписей интервью, и после каждого завершенного утверждения отметить отдельно по десятибалльной шкале волнение интервьюируемого, а затем (также по десятибалльной шкале) затруднения в процессе мышления (скомканность фраз, паузы, перескакивания и т.п.).
Затем участники эксперимента должны были просто решить — были ли затруднения в мышлении («Да/Нет») и волнение (также бинарный ответ «Да» или «Нет»). При этом всем испытуемым сообщали, что изучается не способность к обнаружению лжи, а процесс формирования суждений о других людях. При анализе оценок ученые интерпретировали любое утверждение с высоким уровнем волнения или затруднениями мышления (больше пяти по десятибалльной шкале) как ложь, а, соответственно, набравшие меньше пяти баллов, как правдивые. Эти показатели сравнивались с фактическим количеством ложных утверждений, а также с бинарными ответами испытуемых.
Во втором эксперименте испытуемые (28 человек, из них 19 девушек, со средним возрастом 25 лет) делали все то же самое, за исключением окончательных бинарных ответов (Да/Нет). Иными словами, количество одновременно анализируемых сигналов, и, соответственно, требуемых суждений было снижено с четырех до двух. Как и ожидалось — при уменьшении стимулов и фокусировке внимания испытуемых, количество верных суждений о лживости или правдивости того или иного высказывания возросло (см. график логистической регрессии ниже).
Изменение уровня верных определений ложных утверждений в зависимости от количества одновременно обрабатываемых сигналов.
Изображение: Chris Street et als. / Journal of Experimental Psychology: AppliedТакже из ряда предыдущих исследований известно, что помимо «волнения» другим маркером являются «затруднения в мышлении». Они позволяют детектировать ложные утверждения в 70 процентах случаев. Однако совместное использование двух маркеров должно привести к интерференции и понижению результатов. При этом считалось, что способность распознавать ложь — это бессознательное умение, которое можно актуализировать, сделать сознательным. Исследование британских психологов показало, что это вовсе не так. Испытуемые вообще могут не ставить перед собой задачу детекции лжи, но верно выделять ложные утверждения, однако если они действительно сконцентрируются на одном «говорящем» признаке, то их эффективность будет наиболее высокой.
Дочитали до конца.