Показаны записи 44201 - 44210 из 56260
В рассматриваемом нами случае вполне возможно, что трудности Дэвида, заключающиеся в его неспособности проявлять нежные чувства, являются интерперсональным отражением его негативных чувств по отношению к жене — несмотря на то, что Дэвид решительно отрицал их существование. Не исключено также, что Дэвид действительно чувствует себя неловко, идя на откровения. В этом случае можно сделать вывод, что Дэвид подавляет нежные части своей индивидуальности”, т.к. считает их, по тем или иным причинам, нежелательными. Если он считает, что мужчина не должен вести себя подобным образом, если он видит в эгом проявление “слабости” — в таком случае его поведение абсолютно разумно, принимая во внимание ту систему отношений, которой он располагает Однако что произойдет, если Дэвид сможет изменить перспективу (совершить переоценку), в результате чего он по-новому взглянет на проявление чувств: “несвойственное настоящему мужчине”, трансформируется в “символ силы, необходимой для распознания и выражения собственных чувств”? Дэвид может и не осознавать, что “нежный” значит для него “не мужской”, однако он видит неудовлетворенность Элен, хотя и не понимает причин, вызвавших ее Если Дэвид — человек недостаточно ответственный, он наверняка начнет обвинять жену в “слишком высоких требованиях”. Если же он склонен к чрезмерной ответственности, то, без сомнения, начнет обвинять самого себя — за то, что он черствый, лишенный эмоций тип, нуждающийся в помощи специалиста.
Случай Дэвида и Элен прекрасно иллюстрирует один из важнейших принципов, который должен знать терапевт, работающий с больными депрессией: во многих случаях депрессия является прямым либо косвенным следствием попытки ликвидировать, подавить часть личной индивидуальности, к которой больной относится негативно, но которая в действительности представляет условие нормального функционирования. Изоляция необходимых элементов индивидуальности нарушает равновесие образа восприятия, в результате чего нередко возникает депрессия.
Одной из первых и самой традиционной фразой психотерапевта является следующая установка: “Ты должен обрести контакт с собственными чувствами”. Это является непосредственным предположением того, что у клиента произошла диссоциация в плане эмоций Если чувства (мысли, поведение) являются причиной сильного страха, или же опыт клиента показывает, что они не несут в себе никакой ценности, в таком случае диссоциация становится наиболее эффективным инструментом, служащим для их изоляции. Это своего рода адаптационный маневр, однако если он влечет за собой депрессию, невозможно утверждать, будто бы он ведет к лучшему функционированию (обратим внимание на то, что “адаптированный” не всегда значит “правильно функционирующий” Когда в результате диссоциации необходимые ресурсы будут отделены, вновь присоединить их практически невозможно, разве что это станет возможным благодаря внешним (ситуативным) стимулам. А поэтому терапевт должен открывать, упорядочивать, мобилизовывать резервы клиента и создавать различные возможности плодотворно использовать резервы индивидуальности, подвергшиеся дисфункциональной диссоциа- ции. Генеральный план заключается в идентифицировании элементов, отброшенных пациентом (сознательно или же неосознанно) и в повторном их определении — на сей pas как полезных. Это влечет за собой выявление необходимости восстановить равновесие в индивидуальности клиента, чтобы каждая ее часть смогла найти свое выражение в соответствующем контексте.
А вот еще один пример, подтверждающий тезис о связи между диссоциацией частей индивидуальности и депрессией. Карен, тридцатидевятилетняя замужняя женщина, мать двоих детей, страдала умеренной депрессией. Она занимала пассивную позицию, однако, время от времени, ее охватывала неконтролируемая ярость. Во время таких приступов женщина разбрасывала предметы и выкрикивала такое, за что ей впоследствии самой было стыдно. Прежде чем женщина попала в кабинет автора, она лечилась у нескольких терапевтов; но ей не помогли ни фармакотерапия, ни “тренинг агрессии”, в ходе которого пациентка должна была дать выход собственной злости, бросая резиновые шары в кресла и подушки.
Случай Дэвида и Элен прекрасно иллюстрирует один из важнейших принципов, который должен знать терапевт, работающий с больными депрессией: во многих случаях депрессия является прямым либо косвенным следствием попытки ликвидировать, подавить часть личной индивидуальности, к которой больной относится негативно, но которая в действительности представляет условие нормального функционирования. Изоляция необходимых элементов индивидуальности нарушает равновесие образа восприятия, в результате чего нередко возникает депрессия.
Одной из первых и самой традиционной фразой психотерапевта является следующая установка: “Ты должен обрести контакт с собственными чувствами”. Это является непосредственным предположением того, что у клиента произошла диссоциация в плане эмоций Если чувства (мысли, поведение) являются причиной сильного страха, или же опыт клиента показывает, что они не несут в себе никакой ценности, в таком случае диссоциация становится наиболее эффективным инструментом, служащим для их изоляции. Это своего рода адаптационный маневр, однако если он влечет за собой депрессию, невозможно утверждать, будто бы он ведет к лучшему функционированию (обратим внимание на то, что “адаптированный” не всегда значит “правильно функционирующий” Когда в результате диссоциации необходимые ресурсы будут отделены, вновь присоединить их практически невозможно, разве что это станет возможным благодаря внешним (ситуативным) стимулам. А поэтому терапевт должен открывать, упорядочивать, мобилизовывать резервы клиента и создавать различные возможности плодотворно использовать резервы индивидуальности, подвергшиеся дисфункциональной диссоциа- ции. Генеральный план заключается в идентифицировании элементов, отброшенных пациентом (сознательно или же неосознанно) и в повторном их определении — на сей pas как полезных. Это влечет за собой выявление необходимости восстановить равновесие в индивидуальности клиента, чтобы каждая ее часть смогла найти свое выражение в соответствующем контексте.
А вот еще один пример, подтверждающий тезис о связи между диссоциацией частей индивидуальности и депрессией. Карен, тридцатидевятилетняя замужняя женщина, мать двоих детей, страдала умеренной депрессией. Она занимала пассивную позицию, однако, время от времени, ее охватывала неконтролируемая ярость. Во время таких приступов женщина разбрасывала предметы и выкрикивала такое, за что ей впоследствии самой было стыдно. Прежде чем женщина попала в кабинет автора, она лечилась у нескольких терапевтов; но ей не помогли ни фармакотерапия, ни “тренинг агрессии”, в ходе которого пациентка должна была дать выход собственной злости, бросая резиновые шары в кресла и подушки.
....
Диссоциация части самого себя не всегда приобретает такие крайние формы как при раздвоении личности. Если она проявляется в легкой форме, то, хотя некоторые измерения и остаются неосознанными, они не нарушают непрерывности потока сознания. В таком случае человек может распознавать дисфункциональные элементы собственной индивидуальности, но он не сможет объяснить, как и почему они появились. Если человек концентрируется на этой дисфункциональной части самого себя, называя ее “плохой”, “ненормальной” или наделяя её иным негативным определением, он тем самым позволяет ей стать независимой, обрести собственную неповторимость и в результате — выделиться из остального текущего опыта. Затем он может подавлять эту негативную часть, отрицать ее, проецировать ее на других, придерживать ее, либо реагировать как-нибудь по-другому.
Каков конечный результат негативного определения измерений собственной индивидуальности? В лучшем случае все заканчивается заниженной самооценкой; в худшем — ненавистью к самому себе. Человек не может избавиться от своей “плохой” части и тратит огромное количество физической и духовной энергии, пытаясь “взять ее под контроль”. Часто все это происходит на неосознанном уровне. Человек может даже не отдавать себе отчета и том, что он репрессирует непринимаемую им часть самого себя и замечает лишь реальные последствия такого поведения, т.е. симптомы, вытекающие из существования негативного аспекта индивидуальности.
Рассмотрим случай Дэвида, мужчины средних лет. Жена буквально втащила его в кабинет терапевта. Элен была обеспокоена проявлениями депрессии у мужа, кроме того ее раздражало, что Дэвид не уделял ей знаков внимания и не проявлял по отношению к ней никаких теплых чувств. Элен считала, что если бы они были ближе друг другу, она смогла бы помочь ему преодолеть угнетенное состояние. Женщина утверждала, что, не считая спорадических сексуальных контактов, Дэвид никогда не обнимал ее, не ласкал, не целовал, не говорил ей ласковых слов и не пытался наладить более интимные отношения. Дэвид объяснял это своей природной замкнутостью и заявлял, что “Элен должна знать”, что он любит ее, и этим она “должна удовлетвориться”. Проблемы Дэвида и Элен можно рассматривать с различных точек зрения. Можно, к примеру, предположить, что Дэвиду недоступны нежные чувства, и он не умеет их выражать. Можно допустить, что Дэвид способен выражать свои чувства по отношению к Элен, однако источник “нежности” отщеплен от его сознания и от образа вступления в связь. В таком случае лечение должно быть направлено на то, чтобы помочь Дэвиду добраться до его внутренних резервов, подвергшихся диссоциации, а затем перенести их на связь с Элен. Получение доступа к ним, их упорядочение и мобилизация — все это может облегчить применение гипнотических методов. Источники желательных эмоций присутствуют в клиенте, но они отделены. Таким образом, терапия заключается в создании механизма, освобождающего внутренние ресурсы в создании ассоциаций, чтобы они смогли стать частью опыта в нужном контексте. Применение директив, вызывающих новые ассоциации — это еще один способ интервенции, делающей доступными в желаемых контекстах ранее отделенные источники.
Диссоциация части самого себя не всегда приобретает такие крайние формы как при раздвоении личности. Если она проявляется в легкой форме, то, хотя некоторые измерения и остаются неосознанными, они не нарушают непрерывности потока сознания. В таком случае человек может распознавать дисфункциональные элементы собственной индивидуальности, но он не сможет объяснить, как и почему они появились. Если человек концентрируется на этой дисфункциональной части самого себя, называя ее “плохой”, “ненормальной” или наделяя её иным негативным определением, он тем самым позволяет ей стать независимой, обрести собственную неповторимость и в результате — выделиться из остального текущего опыта. Затем он может подавлять эту негативную часть, отрицать ее, проецировать ее на других, придерживать ее, либо реагировать как-нибудь по-другому.
Каков конечный результат негативного определения измерений собственной индивидуальности? В лучшем случае все заканчивается заниженной самооценкой; в худшем — ненавистью к самому себе. Человек не может избавиться от своей “плохой” части и тратит огромное количество физической и духовной энергии, пытаясь “взять ее под контроль”. Часто все это происходит на неосознанном уровне. Человек может даже не отдавать себе отчета и том, что он репрессирует непринимаемую им часть самого себя и замечает лишь реальные последствия такого поведения, т.е. симптомы, вытекающие из существования негативного аспекта индивидуальности.
Рассмотрим случай Дэвида, мужчины средних лет. Жена буквально втащила его в кабинет терапевта. Элен была обеспокоена проявлениями депрессии у мужа, кроме того ее раздражало, что Дэвид не уделял ей знаков внимания и не проявлял по отношению к ней никаких теплых чувств. Элен считала, что если бы они были ближе друг другу, она смогла бы помочь ему преодолеть угнетенное состояние. Женщина утверждала, что, не считая спорадических сексуальных контактов, Дэвид никогда не обнимал ее, не ласкал, не целовал, не говорил ей ласковых слов и не пытался наладить более интимные отношения. Дэвид объяснял это своей природной замкнутостью и заявлял, что “Элен должна знать”, что он любит ее, и этим она “должна удовлетвориться”. Проблемы Дэвида и Элен можно рассматривать с различных точек зрения. Можно, к примеру, предположить, что Дэвиду недоступны нежные чувства, и он не умеет их выражать. Можно допустить, что Дэвид способен выражать свои чувства по отношению к Элен, однако источник “нежности” отщеплен от его сознания и от образа вступления в связь. В таком случае лечение должно быть направлено на то, чтобы помочь Дэвиду добраться до его внутренних резервов, подвергшихся диссоциации, а затем перенести их на связь с Элен. Получение доступа к ним, их упорядочение и мобилизация — все это может облегчить применение гипнотических методов. Источники желательных эмоций присутствуют в клиенте, но они отделены. Таким образом, терапия заключается в создании механизма, освобождающего внутренние ресурсы в создании ассоциаций, чтобы они смогли стать частью опыта в нужном контексте. Применение директив, вызывающих новые ассоциации — это еще один способ интервенции, делающей доступными в желаемых контекстах ранее отделенные источники.
Кстати, можно ли использовать для развертывания темы для желающих следуие абзацы из "гипноз для психотерапии депрессий" Япко?
http://www.koob.ru/yapko_m/
"...
ЧАСТИ ЛИЧНОСТИ
Независимо от системы убеждений относительно природы человека, совершенно очевидным является тот факт, что субъективное переживание возникает в результате интеракции между множеством измерений глобального опыта. Многие школы психотерапии концентрируются лишь на одном уровне, ограничивая рассматривание других, а то и вовсе от него отказываясь. Сосредоточение на одном уровне опыта означает, что иные уровни вообще опускаются (или же учитываются в малой степени). Это вызывает прерывистость сознания в сфере между двумя (и более) пунктами, на которых оно сосредотачивается. Одним из способов описания этого феномена является концепция процесса восприятия в категориях “фигура - фон”, другим — модель “селективного сознания”. Способность человека расщеплять опыт на составляющие части, которые можно выделить и селективно изменить (укрепить или же ослабить их значение), возможно, лучше всего будет описывать термином “диссоциация”.
Многие терапевты воспринимают явление диссоциации лишь в контексте психопатологии, сталкиваясь с таким расстройством, как “раздвоение личности”, где диссоциация доминирует в картине болезни. Способность к восприятию различных измерений собственной индивидуальности, которые в “нормальных” условиях функционируют взаимозависимо, хотя и на независимых уровнях, является ключевым механизмом, характерным для всех человеческих существ. Врожденная способность к диссоциации позволяет каждому человеку “разложить по полочкам” опыт, т.е. поделить его на отдельные, легко анализируемые элементы. Если бы данный механизм отсутствовал, впечатления постоянно бы мешались друг с другом, а человеку не удалось бы довести до конца выполнение какого-либо действия (либо анализ чего-либо, переживание определенного чувства) затем, чтобы получить возможность уделить внимание очередной деятельности (мысли, чувству). А следовательно понятие диссоциации оценке не подлежит, т. к. этот процесс сам по себе не является ни негативным, ни позитивным. Он может повлиять как на укрепление, так и на ослабление определенных измерений опыта, в зависимости от хода, развития и вызываемых последствий. Принятие такой точки зрения на природу диссоциации позволяет воспринимать человека как целое, составленное из множества различных частей или измерений. То, как, где и в какой мере все эти элементы связаны между собой, предопределяет общую конфигурацию человеческой индивидуальности “Нормальный” разум воспринимает себя как часть опыта, которая способна соединиться с другой частью, коей является внешний мир, причем эта первая часть опыта, т.е. “я”, сама складывается из множества элементов.
Когда сознание одного измерения самого себя отщеплено от остальных аспектов собственной индивидуальности, появляющаяся в результате диссоциация вместе с сопутствующей ей амнезией представляет главные элементы нарушений, определяемых как “раздвоение личности”. Сознание раздвоено, или диссоциировано, — и одна часть сознания не осознаёт существования остальных. В данном случае диссоциация является причиной патологического состояния. В качестве примера позитивного действия этого механизма можно рассмотреть опыт, описанный людьми, получившими сильную психическую или физическую травму; у них было такое ощущение, словно они оказались вне своего тела и смотрели на себя как бы “со стороны”. Такой уход от болезненной действительности выражает функционирование позитивного механизма, позволяющего человеку справиться с экстремальными ситуациями.
"
http://www.koob.ru/yapko_m/
"...
ЧАСТИ ЛИЧНОСТИ
Независимо от системы убеждений относительно природы человека, совершенно очевидным является тот факт, что субъективное переживание возникает в результате интеракции между множеством измерений глобального опыта. Многие школы психотерапии концентрируются лишь на одном уровне, ограничивая рассматривание других, а то и вовсе от него отказываясь. Сосредоточение на одном уровне опыта означает, что иные уровни вообще опускаются (или же учитываются в малой степени). Это вызывает прерывистость сознания в сфере между двумя (и более) пунктами, на которых оно сосредотачивается. Одним из способов описания этого феномена является концепция процесса восприятия в категориях “фигура - фон”, другим — модель “селективного сознания”. Способность человека расщеплять опыт на составляющие части, которые можно выделить и селективно изменить (укрепить или же ослабить их значение), возможно, лучше всего будет описывать термином “диссоциация”.
Многие терапевты воспринимают явление диссоциации лишь в контексте психопатологии, сталкиваясь с таким расстройством, как “раздвоение личности”, где диссоциация доминирует в картине болезни. Способность к восприятию различных измерений собственной индивидуальности, которые в “нормальных” условиях функционируют взаимозависимо, хотя и на независимых уровнях, является ключевым механизмом, характерным для всех человеческих существ. Врожденная способность к диссоциации позволяет каждому человеку “разложить по полочкам” опыт, т.е. поделить его на отдельные, легко анализируемые элементы. Если бы данный механизм отсутствовал, впечатления постоянно бы мешались друг с другом, а человеку не удалось бы довести до конца выполнение какого-либо действия (либо анализ чего-либо, переживание определенного чувства) затем, чтобы получить возможность уделить внимание очередной деятельности (мысли, чувству). А следовательно понятие диссоциации оценке не подлежит, т. к. этот процесс сам по себе не является ни негативным, ни позитивным. Он может повлиять как на укрепление, так и на ослабление определенных измерений опыта, в зависимости от хода, развития и вызываемых последствий. Принятие такой точки зрения на природу диссоциации позволяет воспринимать человека как целое, составленное из множества различных частей или измерений. То, как, где и в какой мере все эти элементы связаны между собой, предопределяет общую конфигурацию человеческой индивидуальности “Нормальный” разум воспринимает себя как часть опыта, которая способна соединиться с другой частью, коей является внешний мир, причем эта первая часть опыта, т.е. “я”, сама складывается из множества элементов.
Когда сознание одного измерения самого себя отщеплено от остальных аспектов собственной индивидуальности, появляющаяся в результате диссоциация вместе с сопутствующей ей амнезией представляет главные элементы нарушений, определяемых как “раздвоение личности”. Сознание раздвоено, или диссоциировано, — и одна часть сознания не осознаёт существования остальных. В данном случае диссоциация является причиной патологического состояния. В качестве примера позитивного действия этого механизма можно рассмотреть опыт, описанный людьми, получившими сильную психическую или физическую травму; у них было такое ощущение, словно они оказались вне своего тела и смотрели на себя как бы “со стороны”. Такой уход от болезненной действительности выражает функционирование позитивного механизма, позволяющего человеку справиться с экстремальными ситуациями.
"
-- На записи была лекция для студенток медсестер и затем транс с одной из них - Мэри.
--Не «Healing in Hypnosis» ли?
Пару раз я так думал - но потом оказалось, что привязанная к книге запись - она варварски отредактирована г. Росси.
--прослушивание
-проговаривание прослушанного в режиме дискретного звукового отзеркаливания (маленькие фрагменты записи - типа коротких фраз)
-озвучка при чтении пополам английских/русских текстов
-чтение вслух
--Но параллельно этому всё равно следует выработать навык ээ типа определения формы интонации по её звучанию.
Мудрая мысль.
--Высота не играет -- а количество "нот" играет?
--Да нет в интонациях никаких нот. "Нот" всего две - "верхняя" и "нижняя". При этом опорная высота звучания верхней и нижней ноты не фиксирована - плавающая от одной интонации к другой.
--То есть у нас при произношении каждому слогу соответствует относительно предыдущего одно из трёх состояний: "ниже", "без изменений", "выше", я правильно понимаю?
Нет.
То есть фразу, например, "Тема наших занятий гипноз", накрытую интонацией /\, мы можем произнести (. - без изменений, + - выше, - - ниже):
«Те.ма.на.ших+за-ня.тий.-гип.ноз»
а можем
«Те.ма.на.ших.за+ня+тий-гип-ноз»
правильно?
Нет. Че то вы вообще не в тему.
А, например, интонацией \/\/ мы вообще можем накрыть минимум пять слогов (1-2+3-4+5), иначе придётся растягивать какой-то слог на несколько.
Нет. Можем даже на двух слогах без напряжения. Даже на одном.
--Не «Healing in Hypnosis» ли?
Пару раз я так думал - но потом оказалось, что привязанная к книге запись - она варварски отредактирована г. Росси.
--прослушивание
-проговаривание прослушанного в режиме дискретного звукового отзеркаливания (маленькие фрагменты записи - типа коротких фраз)
-озвучка при чтении пополам английских/русских текстов
-чтение вслух
--Но параллельно этому всё равно следует выработать навык ээ типа определения формы интонации по её звучанию.
Мудрая мысль.
--Высота не играет -- а количество "нот" играет?
--Да нет в интонациях никаких нот. "Нот" всего две - "верхняя" и "нижняя". При этом опорная высота звучания верхней и нижней ноты не фиксирована - плавающая от одной интонации к другой.
--То есть у нас при произношении каждому слогу соответствует относительно предыдущего одно из трёх состояний: "ниже", "без изменений", "выше", я правильно понимаю?
Нет.
То есть фразу, например, "Тема наших занятий гипноз", накрытую интонацией /\, мы можем произнести (. - без изменений, + - выше, - - ниже):
«Те.ма.на.ших+за-ня.тий.-гип.ноз»
а можем
«Те.ма.на.ших.за+ня+тий-гип-ноз»
правильно?
Нет. Че то вы вообще не в тему.
А, например, интонацией \/\/ мы вообще можем накрыть минимум пять слогов (1-2+3-4+5), иначе придётся растягивать какой-то слог на несколько.
Нет. Можем даже на двух слогах без напряжения. Даже на одном.
--Другими словами стопроцентный зеркальный раппорт уравнивает оператора и субъекта. А перекрестный четко удерживает дифференцировку оператор <> субъект.
--То есть сигналы оператора остаются целенаправленными (="намеренными" в смысле намерения в т.ч. и подсознания ээ оказать воздействие на субъекта), а сигналы субъекта ээ компульсивными ответами?
--Я не знаю что такое "целенаправленные сигналы оператора". Я написал о - "перекрестных сигналах оператора".
Понял. Сформулирую вопрос прямо -- как мы знаем, что дифференцировка оператор<>субъект удерживается (как конкретно она удерживается)?
--То есть сигналы оператора остаются целенаправленными (="намеренными" в смысле намерения в т.ч. и подсознания ээ оказать воздействие на субъекта), а сигналы субъекта ээ компульсивными ответами?
--Я не знаю что такое "целенаправленные сигналы оператора". Я написал о - "перекрестных сигналах оператора".
Понял. Сформулирую вопрос прямо -- как мы знаем, что дифференцировка оператор<>субъект удерживается (как конкретно она удерживается)?
Ну, почему бы их прямо не указать в следующей версии презентации? Раз уж метачасти зачитывать формулировки с листа -- так пусть они будут исчерпывающими.
Угу.
получается что рефрейминг на сигналах ортостатики делать можно, а вот устанавливать авторефрейминг - не эффективно, так как во сне человек почти не использует эту систему.
"Хочешь ли Ты дать мне знать на уровне сознания,каково твое позитивное намерение (для меня, для нас, для себя) когда ты делаешь Х?"
--Можно ли измерить эту глубин(у) прямо вот арифметическим подсчётом пар сигналов, которыми оператор обменивается с субъектом в единицу времени?
--Если сильно хочется - заводите эту арифметику. Я думаю, что она имеет бОльшую роль при инструментальной установке/проверке сигналинга/раппорта.
Уточню вопрос -- как эта "глубина" раппорта связана с количеством пар сигналов в единицу времени между оператором и субъектом (/связана ли как-то)?
--Если сильно хочется - заводите эту арифметику. Я думаю, что она имеет бОльшую роль при инструментальной установке/проверке сигналинга/раппорта.
Уточню вопрос -- как эта "глубина" раппорта связана с количеством пар сигналов в единицу времени между оператором и субъектом (/связана ли как-то)?
Дочитали до конца.