Показаны записи 22761 - 22770 из 56298
Лингвисты, не формулируя отчетливо понятие «ситуативного К.», также постепенно приходили к пониманию его необходимости, поскольку «текст» перестал быть ограничен письменным языком и уже не относился преимущественно к результатам работы умерших авторов; лингвисты обратились к речи, к диалектологии. И здесь им пришлось принять во внимание такие факторы, как отнесение к личности, объектам и событиям, находящимся в поле внимания говорящего (экзофорический деиксис — как лингвистическое определение неязыковой ситуации). Так, говоря словами М. Холлидея, известного британского лингвиста, «ситуация была уподоблена тексту, окружающему отрезок проговариваемого дискурса» (Halliday M.A.K. The Notion of «Context» in Language Education // Text and Context in Functional Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1999. P. 4).
В этой цитате содержится важное аналитическое разграничение текста и К., живой речи (непосредственно и наглядно связанной с К. и процессом ее производства независимо от наблюдателя) и текста (существующего только в своих носителях, оторванного от внеязыковых К. и процесса производства). (О различии терминов «дискурс» и «текст» см. также: Касавин И.Т. Проблема и контекст: О природе философской рефлексии // Вопросы философии. 2004. № 11.)
Понятие культурного К. языка как системы было, вместе с тем, значительно полнее артикулировано у Сепира и Уорфа. Сепир не использовал выражение «context of culture», но он на деле интерпретировал язык как выражение ментальной жизни говорящего, и, исходя из этого, он и Уорф разработали свою концепцию взаимодействия языка и культуры («Сепира—Уорфа гипотеза»). Согласно ей, поскольку язык развивался как часть всякой человеческой культуры, он функционировал как первичное средство, с помощью которого подтверждались и транслировались в социальную реальность базисные восприятия и интерсубъективный опыт индивидов. В этом смысле культура предлагает К. языка, в котором интерпретируются слова и грамматические системы. Системы значений, которые скрываются глубоко под поверхностью грамматических конструкций и могут быть обнаружены лишь при основательном грамматическом анализе, Уорф называл «криптотипами».
Эти две главные традиции изучения языка в К. — британская и американская — существенно дополняют друг друга. Первая фокусируется на ситуации как К. языка в качестве текста, причем язык рассматривается как форма деятельности, как осуществление социальных отношений и процессов. Вторая фокусируется на культуре как К. языка в качестве системы; язык здесь понимается как форма отражения, как встраивание опыта в теорию или в модель реальности.
Теории К. в целом ряде гуманитарных исследований обречены на неудачу в силу бесконечности К. и ситуаций. Это характерно для интерпретативной антропологии К. Гирца. Она предлагает не более чем типологическую рамку, которая в процессе анализа текста требует от интерпретатора конкретизации, определяемой спецификой контекстуальных отношений. Из этого следует, что не может быть теории К. как закрытой системы. На этой основе современные лингвисты нередко объявляют понятие К. тривиальным и даже пустым, поскольку-де нет ни одной фразы, которой можно придать смысл вне К. Остается лишь строить модели процесса интерпретации, в которой К. играет значимую роль, и выводить из этого следствия для теории речевых актов. Именно к такому скептическому выводу приходят критически настроенные лингвисты, сознающие пределы теоретизации в своей дисциплине. Баланс между наукой и искусством остается поэтому неизбежной стратегией контекстуальной реконструкции. Ее методология далека от алгоритмичности, она, скорее, ситуативна.
В этой цитате содержится важное аналитическое разграничение текста и К., живой речи (непосредственно и наглядно связанной с К. и процессом ее производства независимо от наблюдателя) и текста (существующего только в своих носителях, оторванного от внеязыковых К. и процесса производства). (О различии терминов «дискурс» и «текст» см. также: Касавин И.Т. Проблема и контекст: О природе философской рефлексии // Вопросы философии. 2004. № 11.)
Понятие культурного К. языка как системы было, вместе с тем, значительно полнее артикулировано у Сепира и Уорфа. Сепир не использовал выражение «context of culture», но он на деле интерпретировал язык как выражение ментальной жизни говорящего, и, исходя из этого, он и Уорф разработали свою концепцию взаимодействия языка и культуры («Сепира—Уорфа гипотеза»). Согласно ей, поскольку язык развивался как часть всякой человеческой культуры, он функционировал как первичное средство, с помощью которого подтверждались и транслировались в социальную реальность базисные восприятия и интерсубъективный опыт индивидов. В этом смысле культура предлагает К. языка, в котором интерпретируются слова и грамматические системы. Системы значений, которые скрываются глубоко под поверхностью грамматических конструкций и могут быть обнаружены лишь при основательном грамматическом анализе, Уорф называл «криптотипами».
Эти две главные традиции изучения языка в К. — британская и американская — существенно дополняют друг друга. Первая фокусируется на ситуации как К. языка в качестве текста, причем язык рассматривается как форма деятельности, как осуществление социальных отношений и процессов. Вторая фокусируется на культуре как К. языка в качестве системы; язык здесь понимается как форма отражения, как встраивание опыта в теорию или в модель реальности.
Теории К. в целом ряде гуманитарных исследований обречены на неудачу в силу бесконечности К. и ситуаций. Это характерно для интерпретативной антропологии К. Гирца. Она предлагает не более чем типологическую рамку, которая в процессе анализа текста требует от интерпретатора конкретизации, определяемой спецификой контекстуальных отношений. Из этого следует, что не может быть теории К. как закрытой системы. На этой основе современные лингвисты нередко объявляют понятие К. тривиальным и даже пустым, поскольку-де нет ни одной фразы, которой можно придать смысл вне К. Остается лишь строить модели процесса интерпретации, в которой К. играет значимую роль, и выводить из этого следствия для теории речевых актов. Именно к такому скептическому выводу приходят критически настроенные лингвисты, сознающие пределы теоретизации в своей дисциплине. Баланс между наукой и искусством остается поэтому неизбежной стратегией контекстуальной реконструкции. Ее методология далека от алгоритмичности, она, скорее, ситуативна.
Современная социальная антропология стремится объяснить и понять все наличное социальное и культурное многообразие. Главный ее метод — это локализирована конкретных социальных феноменов в рамках широкого компаративного К. Она выделяет следующие его измерения:
— окружение (setting): социальные и пространственные рамки, в которых происходят интеракции;
— поведенческая среда (behavioral environment): способ, которым участники используют свои тела и поведение как ресурсы для фреймирования и организации разговора (жесты, позы, взгляды);
— языковой К. (language as context): способ, которым сам разговор, или текст, озвучивает и продуцирует К. для другого разговора, или текста;
— экстраситуационный К. (extrasituational context): понимание обмена репликами требует «базисного знания» (background knowledge), которое выходит далеко за пределы локального разговора и непосредственного окружения.
В 1990-х социальные науки пережили этнографический поворот. Особенной антропологической новацией в арсенале социально-гуманитарного знания является «качественная методология». Последняя призвана дать новые возможности для понимания когнитивного, эмоционального и поведенческого развития, а также тех проблем, которые характеризуют современное общество в целом. К качественным методам относится широкая палитра средств от с включенного наблюдения и до герменевтической работы с текстом. Позиционируя качественные этнографические исследования в центре социально-научного знания, антропологи специально демонстрируют эпистемологическую актуальность понятия К. (а также понятий значения и субъективности) в науках о поведении.
В своих представлениях о К. современная социальная антропология опирается, впрочем, на давние традиции британской школы «контекстуализма», которая зародилась в работах Б. Малиновского и Дж. Ферса в 30-е гг. 20 в. Эта школа обобщила отдельные идеи, которые уже встречаются у В. Гумбольта и Ф. Соссюра, и предвосхитила то, на чем позже специально сосредоточилась интерпретативная антропология и социолингвистика (функциональная лингвистика).
Б. Малиновский первоначально считал, что зависимость языка от сферы его использования есть черта примитивных, или первобытных, языков. Однако затем он изменил свою точку зрения: «Подлинное понимание слов всегда, в конце концов, выводится из опыта деятельности в тех аспектах реальности, к которым относятся эти слова» (Malinowski В. Coral Gardens and their Magic. V. 2. L., 1935. P. 58). Это то, что может быть названо «К. ситуации». За его пределами лежит то, что можно назвать «культурным К.», и определение слова отчасти состоит в отнесении его к К. культуры. Язык как система лексики и грамматики относится к К. культуры; примеры использования языка — специальные тексты и их элементы — относятся к К. ситуации. Оба этих К. находятся за пределами языка.
— окружение (setting): социальные и пространственные рамки, в которых происходят интеракции;
— поведенческая среда (behavioral environment): способ, которым участники используют свои тела и поведение как ресурсы для фреймирования и организации разговора (жесты, позы, взгляды);
— языковой К. (language as context): способ, которым сам разговор, или текст, озвучивает и продуцирует К. для другого разговора, или текста;
— экстраситуационный К. (extrasituational context): понимание обмена репликами требует «базисного знания» (background knowledge), которое выходит далеко за пределы локального разговора и непосредственного окружения.
В 1990-х социальные науки пережили этнографический поворот. Особенной антропологической новацией в арсенале социально-гуманитарного знания является «качественная методология». Последняя призвана дать новые возможности для понимания когнитивного, эмоционального и поведенческого развития, а также тех проблем, которые характеризуют современное общество в целом. К качественным методам относится широкая палитра средств от с включенного наблюдения и до герменевтической работы с текстом. Позиционируя качественные этнографические исследования в центре социально-научного знания, антропологи специально демонстрируют эпистемологическую актуальность понятия К. (а также понятий значения и субъективности) в науках о поведении.
В своих представлениях о К. современная социальная антропология опирается, впрочем, на давние традиции британской школы «контекстуализма», которая зародилась в работах Б. Малиновского и Дж. Ферса в 30-е гг. 20 в. Эта школа обобщила отдельные идеи, которые уже встречаются у В. Гумбольта и Ф. Соссюра, и предвосхитила то, на чем позже специально сосредоточилась интерпретативная антропология и социолингвистика (функциональная лингвистика).
Б. Малиновский первоначально считал, что зависимость языка от сферы его использования есть черта примитивных, или первобытных, языков. Однако затем он изменил свою точку зрения: «Подлинное понимание слов всегда, в конце концов, выводится из опыта деятельности в тех аспектах реальности, к которым относятся эти слова» (Malinowski В. Coral Gardens and their Magic. V. 2. L., 1935. P. 58). Это то, что может быть названо «К. ситуации». За его пределами лежит то, что можно назвать «культурным К.», и определение слова отчасти состоит в отнесении его к К. культуры. Язык как система лексики и грамматики относится к К. культуры; примеры использования языка — специальные тексты и их элементы — относятся к К. ситуации. Оба этих К. находятся за пределами языка.
Одним из первых психологов, осознавшим значение К. в познании, был Карл Бюлер. Он сформулировал «теорию окрестности», или языкового окружения (Umfeld-theorie): «He нужно быть специалистом, дабы понять, что важнейшая и наиболее значимая окрестность языкового знака представлена его контекстом; единичное являет себя в связи с другими себе подобными, и эта связь выступает в качестве окрестности, наполненной динамикой и влиянием» (Btihler К. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. Stuttgart, 1934/1965. S. 155). Здесь Бюлер обнаруживает свою приверженность гештальт теоретической парадигме, согласно которой единичные элементы образуют изменчивые целостности и переживаются в К. последних.
Перенос гештальттеории из психологии в теорию языка (из теории цвета было взято, в частности, понятие «поле» — Feld) означал, что отдельные языковые феномены рассматриваются не изолированно, но лишь в отношении к доминирующим над ними целостностям.
Сходную позицию отстаивал примерно в то же время Л.С. Выготский: «Слово вбирает в себя, впитывает из всего контекста, в который оно вплетено, интеллектуальные и аффективные содержания, и начинает значить больше и меньше, чем содержится в его значении, когда мы его рассматриваем изолированно и вне контекста: больше — потому, что круг его значений расширяется, приобретая еще целый ряд зон, наполненных новым содержанием; меньше — потому, что абстрактное значение слова ограничивается и сужается тем, что слово означает только в данном контексте... В этом отношении смысл слова является неисчерпаемым... Слово приобретает свой смысл только во фразе, сама фраза приобретает смысл только в контексте абзаца, абзац — в контексте книги, книга — в контексте всего творчества автора» (ВыготскийЛ.С. Избранные психологические исследования. М., 1956. С. 370).
Проблема К., являясь герменевтической проблемой, в то же время не ограничена континентальной (немецкоязычной) герменевтической традицией. Понятая как философия языка, герменевтика получает распространение и в аналитической (лингвистической) философии, для которой понятие К. оказывается столь же значимым. Современные аналитические дискуссии по проблеме К. производны от столкновения трех влиятельных концепций. Последние обычно ассоциируются с Д. Юмом (скептицизм), с Дж. Муром (здравый смысл) и с Л. Витгенштейном (идея К.).
Контекстуализм подчеркивает зависимость смысла и значения единиц языка от включенности в синтаксические, семантические и прагматические системы, от ситуации употребления, культуры и истории. Скептицизм доводит программу контекстуализма до крайне релятивистских следствий. Философия здравого смысла, напротив, отрицает необходимость контекстуального подхода.
Современный эпистемологический контекстуализм возник, таким образом, как ответ на скептическое отрицание возможности знания мира вокруг нас и на упрощенное обоснование возможности такого знания. Контекстуализм в его современной аналитической версии стремится найти точки соприкосновения со скептицизмом и одновременно показать правомерность повседневного познания. Он делает это путем выделения разных контекстов рассуждения и различия соответствующих им эпистемических критериев (более сильных и более слабых).
Конфликт этих трех позиций, таким образом, имеет мнимый характер, или, точнее, обязан динамике нашего знания.
В рамках герменевтики понятие К. не получает эксплицитной тематизации. Однако проблематика индивидуальности говорящего и понимающего (Ф. Шлейермахер), время и временность в экзистенциальном проекте (М. Хайдеггер), история, традиция и язык герменевтического опыта (Х. -Г. Гадамер) — все эти концепции артикулируют «К.» герменевтического субъекта, которые, при всех различиях аналогичны известным понятиям теоретической лингвистики.
Всякий акт понимания есть оборачивание акта речи, согласно Шлейермахеру. Герменевтика призвана показать, как данные на уровне языка значения слов в процессе речевого использования и понимания конкретизируются и превращаются в смыслы. Шлейермахер различает два процесса истолкования. «Грамматическая», или «объективная», интерпретация состоит в лингвистическом истолковании языковой формы текста, в анализе правильного применения слова, в выявлении подлинного авторского смысла. «Техническая» («психологическая», «субъективная») призвана раскрыть личность автора в ее специфичности и его стиль как единство языка и представлений, осуществить «превращение» интерпретатора в автора. Первые К., связанные с позицией интерпретатора, суть присущие ему специфические условия и предпосылки (индивидуальное знание, языковый талант, талант знания человеческих особенностей). Вторые К. открываются в самом процессе истолкования, который направлен на то, чтобы в круговороте целого и части попытаться понять стихию языка из его внешних взаимосвязей, и наоборот. В языке конструируются непосредственные К. текста и с помощью языка реконструируются его опосредованные предпосылки и К. Создавая смысл текста, они только и обнаруживают сам текст.
Гадамер формулирует понятие герменевтической ситуации и принцип влияния истории (Wirkungsgeschichte); в них выражается историчность К., обеспечивающих понимание. «Wirkungsgeschichte» определяется им как столкновение традиций предмета с индивидуальной историчностью интерпретатора. Ситуация представляет собой место, ограничивающее возможности зрения. То, что может быть увидено, — это горизонт, круг зрения, включающий и ограничивающий все, что можно увидеть из данного пункта. Язык, по Гадамеру, есть основа всякого опыта. Историчность и конечность языка определяют не только наш доступ у миру; в языке получают осмысленный образ традиции, в которых мы встречаемся со всякого рода историчностью, а также герменевтические ситуации, в которые мы встроены. «Бытие, доступное пониманию, есть язык» (Gadamer H.-G. Wahrheit und Methode. Grundzuge einer philosophischen Hermeneutik. Tubingen, 1975. S. 450; в неточном русском переводе: «Бытие, которое может быть понято, есть язык» (Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988. С. 548). Итак, традиция, влияние истории, горизонт, герменевтическая ситуация, язык суть те К., в которых производятся смыслы и осуществляется герменевтический опыт, или процесс познания феноменов культуры.
Энциклопедия эпистемологии и философии науки
http://epistemology_of_science.academic.ru/330/%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%81%D1%82
КОНТЕКСТ (от лаю. contextus — тесная связь, соединение) — термин, широко используемый в гуманитарных науках, в философии и в повседневном языке. В частности, методологическая программа философской герменевтики, выразившая собак лингвистический поворот в эпистемологии, строится вокруг понятий понимания и интерпретации, прояснение которых осуществляется путем обращения к понятию «К.». Эта программа не ограничивается герменевтикой, обнаруживая выраженную тенденцию к междисциплинарности. Понятие К. вошло в устойчивый оборот в эпистемологии, лингвистике, в социальной антропологии, психологии, в истории науки, когнитивистике, в истории философии и даже в теологии. Соответственно можно говорить о различных типах контекстуализма, которые соотносятся и взаимодействуют друг с другом. Однако их анализ показывает, что понятие К. во многом не прояснено. Неочевидность понятия «К.» попадает в фокус теоретического внимания только в том случае, если мы проводим различие между специально-научными теориями К. и философской проблематизацией данного понятия. Теория К. имеет своим предметом различные типы целостности и взаимосвязей исследуемого феномена, его включенности в язык, в наличную ситуацию деятельности и коммуникации, в локальную и универсальную культуру. В философии же понятие «К.» сталкивается со следующими вопросами.
Так, понимание слова предполагает учет многообразных К. Тогда в пределе его смысл фактически оказывается конгломератом слабо связанных между собой смысловых элементов. Но как же при этом сохранить идентичность смысла, если словооказываетсястольрасплывчатым и многозначным, как обеспечить адекватность понимания и взаимопонимания?
Кроме того, генезис или функционирование некоторого феномена культуры (в искусстве, религии, науке и пр.) обусловлены рядом детерминант, или К. Однако данный феномен также характеризуется собственной идентичностью, отличием от своих К. Каковы же границы редукционизма в контекстуальном объяснении? Сводим ли объясняемый феномен к совокупности К. — напр., наука — к историческим условиям своего формирования?
Наконец, пусть даже каждая теория зависит от присущего ей научного, социального и культурного К. Сравнимы ли в таком случае разные, в том числе исторически и культурно дистанцированные, теории?
Возможна ли их независимая истинностная оценка, их рациональный выбор?
Обсуждение этих вопросов углубляет понимание вечных философских проблем, кроющихся за терминами «смысл», «объяснение-» или «истина», а также способствует прояснению конкретных методологических дилемм, возникающих в науках.
--Ну, с поправкой на то, что у большинства врачей хрен чего такого ресурсного получишь! Большинство пациентов лечатся ВОПРЕКИ врачам.
--Получается социальные пресуппозиции зачастую сильнее эффекта от личного общения.
Да.
--А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
--Но они наверное с транскриптов записывали. Слова не такие, которые на слух перепутаешь.
А ты загляни, пожалуйста, во фромфрог и вспомни факты какого чудовищного искажения исходников от Э. мы вскрыли в текстах его "ученичков".
--Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
--Ну вот. То есть случайно он ошибиться не мог. Да и мне кажется ужасно маловероятным сделать ошибку из школьного курса математики, имея образование доктора медицины. Кроме того, есть записи его работ с высокообразованными людьми, что-то вроде кандидатов технических наук, которых он грузил математическими загадками.
Совершенно верно. Неточность идет от покойного, мир праху его, мистера Хейли!
Теперь курьёзный момент: ошибочно "арифметической" он называл эту прогрессию исключительно на той паре встреч, где присутствовал только Хейли. Верно "геометрической" он стал её называть уже на встречах с присутствием John Weakland (не слышал о нём до прочтения книги, какой-то психолог тоже). Уикленд не просто психолог. Этот мистер, был прямо в центре событий. Он прямо пасся у Э, а с другой стороны, как и мистер Х. оказался создателем бриф терапии:
или Грегори Бейтсона :) Ну точно же издевался над бедным писателем :)
Да нет, я уверен, что Х. просто небрежно напутал.
--Получается социальные пресуппозиции зачастую сильнее эффекта от личного общения.
Да.
--А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
--Но они наверное с транскриптов записывали. Слова не такие, которые на слух перепутаешь.
А ты загляни, пожалуйста, во фромфрог и вспомни факты какого чудовищного искажения исходников от Э. мы вскрыли в текстах его "ученичков".
--Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
--Ну вот. То есть случайно он ошибиться не мог. Да и мне кажется ужасно маловероятным сделать ошибку из школьного курса математики, имея образование доктора медицины. Кроме того, есть записи его работ с высокообразованными людьми, что-то вроде кандидатов технических наук, которых он грузил математическими загадками.
Совершенно верно. Неточность идет от покойного, мир праху его, мистера Хейли!
Теперь курьёзный момент: ошибочно "арифметической" он называл эту прогрессию исключительно на той паре встреч, где присутствовал только Хейли. Верно "геометрической" он стал её называть уже на встречах с присутствием John Weakland (не слышал о нём до прочтения книги, какой-то психолог тоже). Уикленд не просто психолог. Этот мистер, был прямо в центре событий. Он прямо пасся у Э, а с другой стороны, как и мистер Х. оказался создателем бриф терапии:
John H. Weakland (8 January 1919 – 18 July 1995) was one of the founders of brief and family psychotherapy.[1] At the time of his death, he was a Senior Research Fellow at the Mental Research Institute (MRI) in Palo Alto, California, Co-Director of the famous Brief Therapy Center at MRI, and a Clinical Associate Professor Emeritus in the Department of Psychiatry and Behavioral Sciences at the Stanford University School of Medicine.[2]
John was a native of Charleston, W.Va. He was a brilliant student who entered Cornell University at the age of 16 and received a degree in chemical engineering. He worked as a chemical engineer with the DuPont Company before a chance encounter with Gregory Bateson led him to pursue anthropology at Columbia University while working on the Cultures at a Distance Project with Margaret Mead and Ruth Benedict. John never obtained his doctorate from Columbia; rejecting his adviser's criticisms of his thesis, he refused to rewrite it.[1]
At Bateson's invitation, John moved to California with his wife, Anna Wu Weakland to participate in research. John was the first person Bateson asked to join a research project that would become known as the Bateson Project that helped to give birth to family therapy and co-authored the seminal paper,[3] "Towards a Theory of Schizophrenia"[4] John was also an early student and researcher of Milton Erickson.[5]
Joining the Mental Research Institute in the early 1960s, John was a founding member and Co-Director of MRI's Brief Therapy Center (along with Paul Watzlawick and Dick Fisch). This center helped to inspire many of the more influential psychotherapy approaches in brief and family therapy. John mentored and befriended many therapists who would go on to make major contributions to the field.[6]
Weakland died in Palo Alto, California.
http://en.wikipedia.org/wiki/John_Weakland
или Грегори Бейтсона :) Ну точно же издевался над бедным писателем :)
Да нет, я уверен, что Х. просто небрежно напутал.
Ну, с поправкой на то, что у большинства врачей хрен чего такого ресурсного получишь! Большинство пациентов лечатся ВОПРЕКИ врачам.
Получается социальные пресуппозиции зачастую сильнее эффекта от личного общения.
А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
Но они наверное с транскриптов записывали. Слова не такие, которые на слух перепутаешь.
Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
Ну вот. То есть случайно он ошибиться не мог. Да и мне кажется ужасно маловероятным сделать ошибку из школьного курса математики, имея образование доктора медицины. Кроме того, есть записи его работ с высокообразованными людьми, что-то вроде кандидатов технических наук, которых он грузил математическими загадками.
Теперь курьёзный момент: ошибочно "арифметической" он называл эту прогрессию исключительно на той паре встреч, где присутствовал только Хейли. Верно "геометрической" он стал её называть уже на встречах с присутствием John Weakland (не слышал о нём до прочтения книги, какой-то психолог тоже) или Грегори Бейтсона :) Ну точно же издевался над бедным писателем :)
Получается социальные пресуппозиции зачастую сильнее эффекта от личного общения.
А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
Но они наверное с транскриптов записывали. Слова не такие, которые на слух перепутаешь.
Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
Ну вот. То есть случайно он ошибиться не мог. Да и мне кажется ужасно маловероятным сделать ошибку из школьного курса математики, имея образование доктора медицины. Кроме того, есть записи его работ с высокообразованными людьми, что-то вроде кандидатов технических наук, которых он грузил математическими загадками.
Теперь курьёзный момент: ошибочно "арифметической" он называл эту прогрессию исключительно на той паре встреч, где присутствовал только Хейли. Верно "геометрической" он стал её называть уже на встречах с присутствием John Weakland (не слышал о нём до прочтения книги, какой-то психолог тоже) или Грегори Бейтсона :) Ну точно же издевался над бедным писателем :)
--ЗА головными болями! Что такое это "за"?
--«a guy who came to me for headaches»
--"Парень, который пришел ко мне для головных болей." Слово "лечения" пропущено. Мне кажется это примеры из той же серии, которые приводил Бандлер, когда после разговорных сокращений оказывалось вместо "врач лечащий алкоголиков" — "врач-алкоголик", вместо "учитель работающий с умственно отсталыми" — "умственно отсталый учитель".
Это был особенного сорта пациент! Это не история о парадоксальной интенции! Это история про особенных пациентов. Но, Х. как всегда так ничего и не понял!
--Ну, т.е. первое внушение вовсе не прямолинейно ухудшить симптом. Нет. Первое внушение есть серия ресурсных процессуальных инструкций : -чтобы он взял контроль над этим -способ сделать это -быть способным сделать это более серьёзным - здесь важны английские синонимы к слову "(быть/делать нечто более) серьёзным
--Ну ещё до этого человек пришёл на приём к терапевту, вошёл в его кабинет. Это является первым ресурсным внушением до всех прочих. Воронка инструкций получается.
Ну, с поправкой на то, что у большинства врачей хрен чего такого ресурсного получишь! Большинство пациентов лечатся ВОПРЕКИ врачам.
Более серьёзным = более суровым/тяжелым/болезненным.
--Это просто нечестно со стороны Э. в адрес Хейли. Он, просто держит Х. за идиота. Э. УЖЕ/ВСЕ-ТАКИ СДЕЛАЛ ПРЯМОЕ РЕСУРСНОЕ ВНУШЕНИЕ СУБЪЕКТУ !!!!
--Немного оффтопиком, меня вот что в этой книге смутило. Э. несколько раз подряд в разных беседах называет геометрическую прогрессию арифметической. На более поздних беседах она уже упоминается с правильным названием - геометрическая. М.б. действительно такой юмор в адрес Хейли, чтобы внимания не терял :)
А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
Боже мой, как же Хейли надоел к тому времени Э., чтобы он так небрежно с ним вел свои диалоги! С другой стороны, на мировой уровень Э. вывели публикации именно Хейли. С третьей стороны, вот сайт мистера Х., не знаю жив ли он сейчас или нет. В 2007 году умер, как пишет википедия.
Мда.
--«a guy who came to me for headaches»
--"Парень, который пришел ко мне для головных болей." Слово "лечения" пропущено. Мне кажется это примеры из той же серии, которые приводил Бандлер, когда после разговорных сокращений оказывалось вместо "врач лечащий алкоголиков" — "врач-алкоголик", вместо "учитель работающий с умственно отсталыми" — "умственно отсталый учитель".
Это был особенного сорта пациент! Это не история о парадоксальной интенции! Это история про особенных пациентов. Но, Х. как всегда так ничего и не понял!
--Ну, т.е. первое внушение вовсе не прямолинейно ухудшить симптом. Нет. Первое внушение есть серия ресурсных процессуальных инструкций : -чтобы он взял контроль над этим -способ сделать это -быть способным сделать это более серьёзным - здесь важны английские синонимы к слову "(быть/делать нечто более) серьёзным
--Ну ещё до этого человек пришёл на приём к терапевту, вошёл в его кабинет. Это является первым ресурсным внушением до всех прочих. Воронка инструкций получается.
Ну, с поправкой на то, что у большинства врачей хрен чего такого ресурсного получишь! Большинство пациентов лечатся ВОПРЕКИ врачам.
Более серьёзным = более суровым/тяжелым/болезненным.
--Это просто нечестно со стороны Э. в адрес Хейли. Он, просто держит Х. за идиота. Э. УЖЕ/ВСЕ-ТАКИ СДЕЛАЛ ПРЯМОЕ РЕСУРСНОЕ ВНУШЕНИЕ СУБЪЕКТУ !!!!
--Немного оффтопиком, меня вот что в этой книге смутило. Э. несколько раз подряд в разных беседах называет геометрическую прогрессию арифметической. На более поздних беседах она уже упоминается с правильным названием - геометрическая. М.б. действительно такой юмор в адрес Хейли, чтобы внимания не терял :)
А КНИГУ-ТО КТО СОСТАВЛЯЛ? Хейли составлял! А у Хейли базовое образование было типа нашего литературного института! :)
Есть история как Эриксон учил/зарабатывал с помощью статистических расчетов на механической счетной машинке. Причем, на все несколько дней. Включая и десятикратное прочтение учебника/справочника по статистике. Несомненно, ум Э. вовсе не есть "математический" ум, но его способность концентрироваться на разных задачах феноменальная.
Боже мой, как же Хейли надоел к тому времени Э., чтобы он так небрежно с ним вел свои диалоги! С другой стороны, на мировой уровень Э. вывели публикации именно Хейли. С третьей стороны, вот сайт мистера Х., не знаю жив ли он сейчас или нет. В 2007 году умер, как пишет википедия.
Мда.
</>
Re: Идиот Хейли и общие странные итоги 17 летних диалогов
eugzol в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
--ЗА головными болями! Что такое это "за"?
«a guy who came to me for headaches»
"Парень, который пришел ко мне для головных болей." Слово "лечения" пропущено. Мне кажется это примеры из той же серии, которые приводил Бандлер, когда после разговорных сокращений оказывалось вместо "врач лечащий алкоголиков" — "врач-алкоголик", вместо "учитель работающий с умственно отсталыми" — "умственно отсталый учитель".
Ну, т.е. первое внушение вовсе не прямолинейно ухудшить симптом. Нет. Первое внушение есть серия ресурсных процессуальных инструкций :
--чтобы он взял контроль над этим
--способ сделать это
--быть способным сделать это более серьёзным - здесь важны английские синонимы к слову "(быть/делать нечто более) серьёзным
Ну ещё до этого человек пришёл на приём к терапевту, вошёл в его кабинет. Это является первым ресурсным внушением до всех прочих. Воронка инструкций получается.
Более серьёзным = более суровым/тяжелым/болезненным.
Это просто нечестно со стороны Э. в адрес Хейли. Он, просто держит Х. за идиота. Э. УЖЕ/ВСЕ-ТАКИ СДЕЛАЛ ПРЯМОЕ РЕСУРСНОЕ ВНУШЕНИЕ СУБЪЕКТУ !!!!
Немного оффтопиком, меня вот что в этой книге смутило. Э. несколько раз подряд в разных беседах называет геометрическую прогрессию арифметической. На более поздних беседах она уже упоминается с правильным названием - геометрическая. М.б. действительно такой юмор в адрес Хейли, чтобы внимания не терял :)
Боже мой, как же Хейли надоел к тому времени Э., чтобы он так небрежно с ним вел свои диалоги! С другой стороны, на мировой уровень Э. вывели публикации именно Хейли. С третьей стороны, вот сайт мистера Х., не знаю жив ли он сейчас или нет
В 2007 году умер, как пишет википедия.
«a guy who came to me for headaches»
"Парень, который пришел ко мне для головных болей." Слово "лечения" пропущено. Мне кажется это примеры из той же серии, которые приводил Бандлер, когда после разговорных сокращений оказывалось вместо "врач лечащий алкоголиков" — "врач-алкоголик", вместо "учитель работающий с умственно отсталыми" — "умственно отсталый учитель".
Ну, т.е. первое внушение вовсе не прямолинейно ухудшить симптом. Нет. Первое внушение есть серия ресурсных процессуальных инструкций :
--чтобы он взял контроль над этим
--способ сделать это
--быть способным сделать это более серьёзным - здесь важны английские синонимы к слову "(быть/делать нечто более) серьёзным
Ну ещё до этого человек пришёл на приём к терапевту, вошёл в его кабинет. Это является первым ресурсным внушением до всех прочих. Воронка инструкций получается.
Более серьёзным = более суровым/тяжелым/болезненным.
Это просто нечестно со стороны Э. в адрес Хейли. Он, просто держит Х. за идиота. Э. УЖЕ/ВСЕ-ТАКИ СДЕЛАЛ ПРЯМОЕ РЕСУРСНОЕ ВНУШЕНИЕ СУБЪЕКТУ !!!!
Немного оффтопиком, меня вот что в этой книге смутило. Э. несколько раз подряд в разных беседах называет геометрическую прогрессию арифметической. На более поздних беседах она уже упоминается с правильным названием - геометрическая. М.б. действительно такой юмор в адрес Хейли, чтобы внимания не терял :)
Боже мой, как же Хейли надоел к тому времени Э., чтобы он так небрежно с ним вел свои диалоги! С другой стороны, на мировой уровень Э. вывели публикации именно Хейли. С третьей стороны, вот сайт мистера Х., не знаю жив ли он сейчас или нет
В 2007 году умер, как пишет википедия.
Дочитали до конца.