Показаны записи 12631 - 12640 из 56300
Форштевень эсминца рассекал волны, резво ввинчиваясь вглубь пространсва нейтральных вод. Смит, широко расставив ноги и заложив руки за спину, сквозь стекло командирского мостика смотрел вперёд. Погода была ясная, но прямо по курсу появилось что-то вроде дымки. Через несколько секунд, не давая времени удивиться, из дымки буквально материализовался русский штурмовик! Всё это на фоне сюрреалистической тишины – не считая мерного грохотания двигателя и работы систем самого корабля. Сравнить появление самолёта можно было разве что с появлением из чёрной дыры корабля из будущего в новом ремейке Стар Трека.
"Су-25", как опознала летательный аппарат наконец сработавшая боевая информационная система корабля, включил двигатели и на форсаже набирал высоту позади корабля, одновременно разворачиваясь на новый заход. Не дожидаясь команды Смита, взревела сирена боевой тревоги. Одновременно начали следовать доклады офицеров радионаблюдения: радары станций, расположенных на Крымском полуострове, захватили корабль и начали его "вести". На принятие решения Смиту не потребовалось много времени: по всем признакам, жить кораблю оставалось секунды: надо было захватить с собой на тот свет хотя бы этот штурмовик русских.
Офицер на мостике, выполняя команду командира, приказал системам наведения захватить самолёт. Вот штурмовик делает второй заход, приближаясь сверху-спереди. Су-25 – машина прочная – Смит это знал, но огня противовоздушной туррели в упор даже он, скорее всего, не выдержит. Рёв двигателей штурмовика, выходящих в форсажный режим, "накрыл" корабль. Одновременно палец офицера-оружейника ударил по кнопке начала огня. За мгновение до срабатывания оружейной системы что-то в недрах глайдера почувствовало неминуемую угрозу, заработали интеллектуальные системы радиоэлектронного противодействия (Петров лишь отстранённо наблюдал за их включением, не вмешиваясь в работу и не зная причины срабатывания). На "Дональде Куке" выключилось дневное освещение, тревожные сирены оборвались на половине такта, экраны погасли. Мерный рокот двигателя затих: обороты снизились до частоты холостого хода.
Смиту не было страшно, и для удивления он мог выделить лишь краешек своего сознания. Только сейчас до него дошло: русские что-то придумали. Даже с некоторым облегчением он подумал: то, что происходит, уже не его сражение и не его ответственность. Принимать решения в таких ситуациях "выше уровня его денежного довольствия". Штурмовик ушёл вверх и начал разворачиваться на новый заход. Системы корабля очнулись, боевая информационная система начала спешно перезагружаться. Смит приказал: полный назад, лево на борт, полный вперёд. Штурмовик снова приближался спереди, на этот раз не с пикирования, а идя на сверхмалой высоте. Бортовая электроника эсминца во второй раз отключилась. На мгновение Смиту показалось, что он разглядел в кабине бесстрастный взгляд не слишком молодого лётчика. Уже в следующее мгновение самолёт прямо на глазах начал дематириализовываться. Над кораблём прогрохатало лишь бестелесное эхо, постепенно затихнув.
Смит протёр безупречно белым платком выступивший на лбу холодный пот.
"Су-25", как опознала летательный аппарат наконец сработавшая боевая информационная система корабля, включил двигатели и на форсаже набирал высоту позади корабля, одновременно разворачиваясь на новый заход. Не дожидаясь команды Смита, взревела сирена боевой тревоги. Одновременно начали следовать доклады офицеров радионаблюдения: радары станций, расположенных на Крымском полуострове, захватили корабль и начали его "вести". На принятие решения Смиту не потребовалось много времени: по всем признакам, жить кораблю оставалось секунды: надо было захватить с собой на тот свет хотя бы этот штурмовик русских.
Офицер на мостике, выполняя команду командира, приказал системам наведения захватить самолёт. Вот штурмовик делает второй заход, приближаясь сверху-спереди. Су-25 – машина прочная – Смит это знал, но огня противовоздушной туррели в упор даже он, скорее всего, не выдержит. Рёв двигателей штурмовика, выходящих в форсажный режим, "накрыл" корабль. Одновременно палец офицера-оружейника ударил по кнопке начала огня. За мгновение до срабатывания оружейной системы что-то в недрах глайдера почувствовало неминуемую угрозу, заработали интеллектуальные системы радиоэлектронного противодействия (Петров лишь отстранённо наблюдал за их включением, не вмешиваясь в работу и не зная причины срабатывания). На "Дональде Куке" выключилось дневное освещение, тревожные сирены оборвались на половине такта, экраны погасли. Мерный рокот двигателя затих: обороты снизились до частоты холостого хода.
Смиту не было страшно, и для удивления он мог выделить лишь краешек своего сознания. Только сейчас до него дошло: русские что-то придумали. Даже с некоторым облегчением он подумал: то, что происходит, уже не его сражение и не его ответственность. Принимать решения в таких ситуациях "выше уровня его денежного довольствия". Штурмовик ушёл вверх и начал разворачиваться на новый заход. Системы корабля очнулись, боевая информационная система начала спешно перезагружаться. Смит приказал: полный назад, лево на борт, полный вперёд. Штурмовик снова приближался спереди, на этот раз не с пикирования, а идя на сверхмалой высоте. Бортовая электроника эсминца во второй раз отключилась. На мгновение Смиту показалось, что он разглядел в кабине бесстрастный взгляд не слишком молодого лётчика. Уже в следующее мгновение самолёт прямо на глазах начал дематириализовываться. Над кораблём прогрохатало лишь бестелесное эхо, постепенно затихнув.
Смит протёр безупречно белым платком выступивший на лбу холодный пот.
Глайдер был почти готов ко взлёту.
Капитан Василий Петров поспешно затушил бычок об урну (стоявшую прямо под перечеркнутым кругом знака "Курить запрещено"), отошёл от стены ангара и направился к летальному аппарату. Конечно, на самом деле "глайдером" (что означало, если уж брать честный перевод, всего лишь "планер") его называть было неправильно. Но официальное название "ПАК-РЭБ" (Перспективный авиационный комплекс радиоэлектронной борьбы) было невзрачным и совсем не соответствовало тем мерцающим (техники в очередной раз проверяли и перепроверяли систему маскировки в оптическом диапазоне) обводам с "начинкой", на несколько поколений опережающих самые перспективные разработки учёных и инжнеров, работающих на военные нужды по всему миру. Откуда она взялась? Капитан Петров не мог знать: как сказали бы "наши американские партнёры", эта информация была "значительно выше его денежного довольствия".
Наконец, когда летательный аппарат полностью проявился (техники закончили тестирование), капитану открылись привычные обводы штурмовика Су-25, "рабочей лошадки" штурмовой авиации; модели, которая служила своему Отечеству (хотя недавно и сменившему имя) верой и правдой и в Афгане, и в Чечне, и в Грузии... Мало кто поверил бы, что именно на Су-25 Петров ухитрился дотянуть до аэродрома и совершить посадку после того, как в двигатель вонзилась и разорвалась ракета ПЗРК "моджахедов". Конечно, у глайдера и серийного Су-25 кроме внешнего вида и планера не было, буквально, ничего общего.
Петров поднялся в кабину самолёта (приставную лестницу тут же укатили), закрыл кокпит, и начал подготовку ко взлёту. Через пять минут ПАК-РЭБ покинул военный аэродром под Ростовом. В шестистах километрах на запад, по Чёрному морю, продолжал свой ход ракетоносный эсминец НАТО "Дональд Кук". Обзорные экраны противовоздушных радаров показывали над кораблём чистое небо, командер Смит, хоть и чувствовал себя весьма неуютно в связи с полученными из штаба командами, перед подчинёнными держался строго и уверенно. Разве что иногда на какую-то секунду позволял тревоге овладеть собой, после того как делал очередной вдох солёного морского воздуха, которое невольно взывало на ум давно когда-то прочитанные строки "All breathes of Russ, the Russ of old" из произведения великого классика.
В нескольких стах километрах восточнее глайдер летел в режиме полной маскировки – в радиодиапозоне он отражал лишь ничтожную часть излучения; для оптической маскировки применялась новейшая технология "огибающего луча". Петрову рассказали, что "невидимость" работает благодаря тому, якобы, что свет с одного борта самолёта перизлучается с другого. Но ни камер, ни экранов, ни каких-то артефактов, неизбежных при таком подходе, Петров при взгляде на аппарат во время аэродромных тестирований систем не замечал. Впрочем, как можно заставить луч света буквально отклоняться от своей траектории, Петров представлял себе ещё хуже, поэтому особо на эту тему предпочитал не любопытствовать. Задание было понятным, но деликатным: имитировать заход на атаку корабля флота потенциального противника. Разве что корабль был не простой: эсминец специализировался на радиоэлектронной разведке, имея, в том числе, радиолокационное оборудование последнего поколения.
Капитан Василий Петров поспешно затушил бычок об урну (стоявшую прямо под перечеркнутым кругом знака "Курить запрещено"), отошёл от стены ангара и направился к летальному аппарату. Конечно, на самом деле "глайдером" (что означало, если уж брать честный перевод, всего лишь "планер") его называть было неправильно. Но официальное название "ПАК-РЭБ" (Перспективный авиационный комплекс радиоэлектронной борьбы) было невзрачным и совсем не соответствовало тем мерцающим (техники в очередной раз проверяли и перепроверяли систему маскировки в оптическом диапазоне) обводам с "начинкой", на несколько поколений опережающих самые перспективные разработки учёных и инжнеров, работающих на военные нужды по всему миру. Откуда она взялась? Капитан Петров не мог знать: как сказали бы "наши американские партнёры", эта информация была "значительно выше его денежного довольствия".
Наконец, когда летательный аппарат полностью проявился (техники закончили тестирование), капитану открылись привычные обводы штурмовика Су-25, "рабочей лошадки" штурмовой авиации; модели, которая служила своему Отечеству (хотя недавно и сменившему имя) верой и правдой и в Афгане, и в Чечне, и в Грузии... Мало кто поверил бы, что именно на Су-25 Петров ухитрился дотянуть до аэродрома и совершить посадку после того, как в двигатель вонзилась и разорвалась ракета ПЗРК "моджахедов". Конечно, у глайдера и серийного Су-25 кроме внешнего вида и планера не было, буквально, ничего общего.
Петров поднялся в кабину самолёта (приставную лестницу тут же укатили), закрыл кокпит, и начал подготовку ко взлёту. Через пять минут ПАК-РЭБ покинул военный аэродром под Ростовом. В шестистах километрах на запад, по Чёрному морю, продолжал свой ход ракетоносный эсминец НАТО "Дональд Кук". Обзорные экраны противовоздушных радаров показывали над кораблём чистое небо, командер Смит, хоть и чувствовал себя весьма неуютно в связи с полученными из штаба командами, перед подчинёнными держался строго и уверенно. Разве что иногда на какую-то секунду позволял тревоге овладеть собой, после того как делал очередной вдох солёного морского воздуха, которое невольно взывало на ум давно когда-то прочитанные строки "All breathes of Russ, the Russ of old" из произведения великого классика.
В нескольких стах километрах восточнее глайдер летел в режиме полной маскировки – в радиодиапозоне он отражал лишь ничтожную часть излучения; для оптической маскировки применялась новейшая технология "огибающего луча". Петрову рассказали, что "невидимость" работает благодаря тому, якобы, что свет с одного борта самолёта перизлучается с другого. Но ни камер, ни экранов, ни каких-то артефактов, неизбежных при таком подходе, Петров при взгляде на аппарат во время аэродромных тестирований систем не замечал. Впрочем, как можно заставить луч света буквально отклоняться от своей траектории, Петров представлял себе ещё хуже, поэтому особо на эту тему предпочитал не любопытствовать. Задание было понятным, но деликатным: имитировать заход на атаку корабля флота потенциального противника. Разве что корабль был не простой: эсминец специализировался на радиоэлектронной разведке, имея, в том числе, радиолокационное оборудование последнего поколения.
--есть писатели, которые стоят все "от морфологического плана"
--а бывает их полная противоположность, антиподы, стоящие на головах - эти строят структуру текста с того, что у первых являеться самым конкретным уровнем! :)
Ага, вон ниже фрагмент из произведения с циклической "опорной" структурой. Начал понимать, на что это может быть похоже.
--а бывает их полная противоположность, антиподы, стоящие на головах - эти строят структуру текста с того, что у первых являеться самым конкретным уровнем! :)
Ага, вон ниже фрагмент из произведения с циклической "опорной" структурой. Начал понимать, на что это может быть похоже.
Организация операций/операционное управление
Организация операций/операционное управление -- это как организовать оптимальный по ресурсам максимальный (про)ход работ/денег через организацию. Пряность, работа и документы и деньги в английском обязаны течь (flow). По-русски это все "ходит", а не "течет" -- и поэтому к документам приделывают ноги, а не плавники, а деньги (хотя они и утекают) имеют хождение. С трубопроводной/потоковой метафорой, стоящей за словосочетанием "сетевая организация" (и даже за более распространенным "сетевым графиком") в русском языке сложности -- хорошую терминологию, эффективно задействующую метафорическое мышление, ещё только предстоит придумать.
Важно, чтобы через организацию проходило максимальное число работ, приближающих организацию к достижению ее целей. Для этого нужно, чтобы работы в организации как минимум не мешали друг другу. Работы идут пошагово: операция за операцией. И возникают перекрестные ритмы, как в джазе -- когда различные цепочки работ с разным ритмом встречаются. Синхронизация всех этих ритмов, порождаемых разными исполнителями работ должна быть такой же, как в джазе: ноты нотами, но музыканты должны поглядывать друг на друга, подстраивая ритм и мелодику своего исполнения под то, что делают соседи.
Музыканты слышат, что делают соседи. Работники могут и не подозревать, что происходит на соседних местах. Они даже могут не знать, какие им нужно играть ноты. Цели работ, планы работ и сам ход работ должны стать видимы: эту проблему решают организационная модель и система учета, компьютерное моделирование и расчёты планов.
Ещё одна сложность -- время организовывания (build time) и время выполнения работ (run time) оказываются все более и более тесно переплетены ("рабочие места" перестали существовать десятилетиями в неизменном виде), поэтому архитектурная работа по определению предпринятия и операционное управление по его подстройке под текущую ситуацию оказываются тесно переплетены. И, конечно, кроме планирующей работы нужно ещё выдавать конкретные команды исполнителям, выбивающимся из плана -- это уже не организация или управление, а руководство (буквально: "руками водство").
Организация операций/операционное управление -- это как организовать оптимальный по ресурсам максимальный (про)ход работ/денег через организацию. Пряность, работа и документы и деньги в английском обязаны течь (flow). По-русски это все "ходит", а не "течет" -- и поэтому к документам приделывают ноги, а не плавники, а деньги (хотя они и утекают) имеют хождение. С трубопроводной/потоковой метафорой, стоящей за словосочетанием "сетевая организация" (и даже за более распространенным "сетевым графиком") в русском языке сложности -- хорошую терминологию, эффективно задействующую метафорическое мышление, ещё только предстоит придумать.
Важно, чтобы через организацию проходило максимальное число работ, приближающих организацию к достижению ее целей. Для этого нужно, чтобы работы в организации как минимум не мешали друг другу. Работы идут пошагово: операция за операцией. И возникают перекрестные ритмы, как в джазе -- когда различные цепочки работ с разным ритмом встречаются. Синхронизация всех этих ритмов, порождаемых разными исполнителями работ должна быть такой же, как в джазе: ноты нотами, но музыканты должны поглядывать друг на друга, подстраивая ритм и мелодику своего исполнения под то, что делают соседи.
Музыканты слышат, что делают соседи. Работники могут и не подозревать, что происходит на соседних местах. Они даже могут не знать, какие им нужно играть ноты. Цели работ, планы работ и сам ход работ должны стать видимы: эту проблему решают организационная модель и система учета, компьютерное моделирование и расчёты планов.
Ещё одна сложность -- время организовывания (build time) и время выполнения работ (run time) оказываются все более и более тесно переплетены ("рабочие места" перестали существовать десятилетиями в неизменном виде), поэтому архитектурная работа по определению предпринятия и операционное управление по его подстройке под текущую ситуацию оказываются тесно переплетены. И, конечно, кроме планирующей работы нужно ещё выдавать конкретные команды исполнителям, выбивающимся из плана -- это уже не организация или управление, а руководство (буквально: "руками водство").
Архимейт
Формальные диаграммы из типизированных объектов и отношений и предписанные виды имён направляют архитектурное мышление, они ведут его по рельсам (да, так жестко!), предусмотренным авторами Архимейта. Это не так плохо, ибо если никак не ограничивать мышление архитектора, оно будет крайне нетехнологично, т.е. хорошие результаты не будут предсказуемо повторяться: один раз из ста у одного архитектора вдруг получится гениальный результат в сто раз лучше, чем с использованием Архимейта (обычно такие гении как раз и создают Архимейты и другие архитектурные языки), а девяносто девять раз у девяносто девяти архитекторов из ста получатся результаты сильно хуже.
"Неограниченные Архимейтом архитекторы" в меру своей гениальности найдут на предприятиях "организационный флогистон", отношение "духоподъёма" между людьми, да и вместо "людей" неожиданно могут обнаружить какое-нибудь "быдло" или "ангелоидов". Плюс нужно будет для этих "флогистона" и "ангелоидов" придумывать графическую нотацию. Архимейт даёт специальные понятийные очки, через которые предприятие видится исключительно предписанным авторами этого стандарта способом. Способ это современен: сервисы, трехуровневость реализационного описания; различение объектов работы, работ и выполнителей (людей, программ, оборудования); и т.д..
Это всё контринтуитивно, и не соответствует интуиции людей, хорошо знакомых с предприятиями и хорошо знакомых с программированием. Контринтуитивность предлагаемого Архимейтом взгляда на предприятие порождает много вопросов -- неформальное предприятие не укладывается в новомодные формулы. Но формальность диаграмм позволяет их хоть как-то проверять, а также соотносить с жизнью.
Удобная графическая нотация является при этом только бонусом, секрет успеха вовсе не в ней. Секрет именно в типах элементов и отношений Архимейта, предлагаемых соглашениях об именовании и декларируемом соответствии формальных моделей Архимейта замыслу предприятия или реальному предприятию -- и тех вопросах, которые эти типы, имена и отражение реальности моделью задают архитектору.
Формальные диаграммы из типизированных объектов и отношений и предписанные виды имён направляют архитектурное мышление, они ведут его по рельсам (да, так жестко!), предусмотренным авторами Архимейта. Это не так плохо, ибо если никак не ограничивать мышление архитектора, оно будет крайне нетехнологично, т.е. хорошие результаты не будут предсказуемо повторяться: один раз из ста у одного архитектора вдруг получится гениальный результат в сто раз лучше, чем с использованием Архимейта (обычно такие гении как раз и создают Архимейты и другие архитектурные языки), а девяносто девять раз у девяносто девяти архитекторов из ста получатся результаты сильно хуже.
"Неограниченные Архимейтом архитекторы" в меру своей гениальности найдут на предприятиях "организационный флогистон", отношение "духоподъёма" между людьми, да и вместо "людей" неожиданно могут обнаружить какое-нибудь "быдло" или "ангелоидов". Плюс нужно будет для этих "флогистона" и "ангелоидов" придумывать графическую нотацию. Архимейт даёт специальные понятийные очки, через которые предприятие видится исключительно предписанным авторами этого стандарта способом. Способ это современен: сервисы, трехуровневость реализационного описания; различение объектов работы, работ и выполнителей (людей, программ, оборудования); и т.д..
Это всё контринтуитивно, и не соответствует интуиции людей, хорошо знакомых с предприятиями и хорошо знакомых с программированием. Контринтуитивность предлагаемого Архимейтом взгляда на предприятие порождает много вопросов -- неформальное предприятие не укладывается в новомодные формулы. Но формальность диаграмм позволяет их хоть как-то проверять, а также соотносить с жизнью.
Удобная графическая нотация является при этом только бонусом, секрет успеха вовсе не в ней. Секрет именно в типах элементов и отношений Архимейта, предлагаемых соглашениях об именовании и декларируемом соответствии формальных моделей Архимейта замыслу предприятия или реальному предприятию -- и тех вопросах, которые эти типы, имена и отражение реальности моделью задают архитектору.
Зачем нужен Архимейт
Моделирование на Архимейте -- это создание таких диаграмм, при помощи которых мы можем что-то узнавать про предприятие. Архимейт имеет встроенные в него способы извлечения знаний о предприятии -- он заставляет архитектора задавать вопросы (в том числе и самому себе) там, где есть неочевидные сразу "непонятки". Ответы на вопросы чаще всего требуют либо изобрести чего-нибудь (если речь идет о проектировании нового предприятия), либо разузнать чего-нибудь (если описывается уже имеющееся предприятие), либо просто исправить очевидную ошибку.
Архитектор не гроссмейстер -- он не умеет играть без доски, он использует диаграммы, чтобы смотреть на них и думать. Тем самым работа его двухтактна: писать диаграммы и затем читать их. Эти диаграммы для него -- "экзокортекс", продолжение его мозга, участвующее в размышлении. Он думает, ставя перед собой (или перед другими -- если организуемое им размышление коллективное) вопросы, появляющиеся от соприкосновения формализма Архимейта с неформально устроенной жизнью предприятия. Тут неважно, это только проектируемая будущая жизнь, или реальная уже идущая жизнь (всё одно мы и об одной, и о другой узнаём только то, что думают об этой жизни люди, а не то, что было или есть "на самом деле"). Мысль -- диаграмма -- вопрос -- мысль.
Главным механизмом Архимейта, стимулирующим задание вопросов, является механизм типов для объектов и отношений. Например, для процессов вы можете указать связь по передаче информации (но ничего не сказано про последовательность исполнения), или по запуску (подразумевающему указание последовательности выполнения) -- и у вас будет много вопросов про сами процессы, как только вы начнете выбирать тип их связи в отношении. Если у вас два объекта деятельности, и вы хотите указать какое-то отношение между ними, а
Архимейт предлагает из подходящих типов только "связь" без дальнейшей спецификации ("связь без причины -- признак дурачины"), то вам нужно попробовать поискать в жизни какое-то поведение, связывающее эти объекты -- и отмоделировать это поведение явно на диаграмме. Нужно запомнить: "за отношением обычно стоит глагол, а за объектом -- существительное", и попытаться отыскать этот "глагол" (работу) в жизни.
Механизм типов подразумевает задание главным образом одного простого вопроса, ответ на который обычно очень сложно получить. Для каждого встречающегося в жизни объекта спросите "что это?!", "часть чего это?", "с чем это связано?". Подберите тип Архимейта. Получите удовольствие: до вас мало кто задумывался, "что это". Ответ на этот вопрос может оказаться очень нетривиальным, а получение этого ответа заставит задать десятки других вопросов.
Моделирование на Архимейте -- это создание таких диаграмм, при помощи которых мы можем что-то узнавать про предприятие. Архимейт имеет встроенные в него способы извлечения знаний о предприятии -- он заставляет архитектора задавать вопросы (в том числе и самому себе) там, где есть неочевидные сразу "непонятки". Ответы на вопросы чаще всего требуют либо изобрести чего-нибудь (если речь идет о проектировании нового предприятия), либо разузнать чего-нибудь (если описывается уже имеющееся предприятие), либо просто исправить очевидную ошибку.
Архитектор не гроссмейстер -- он не умеет играть без доски, он использует диаграммы, чтобы смотреть на них и думать. Тем самым работа его двухтактна: писать диаграммы и затем читать их. Эти диаграммы для него -- "экзокортекс", продолжение его мозга, участвующее в размышлении. Он думает, ставя перед собой (или перед другими -- если организуемое им размышление коллективное) вопросы, появляющиеся от соприкосновения формализма Архимейта с неформально устроенной жизнью предприятия. Тут неважно, это только проектируемая будущая жизнь, или реальная уже идущая жизнь (всё одно мы и об одной, и о другой узнаём только то, что думают об этой жизни люди, а не то, что было или есть "на самом деле"). Мысль -- диаграмма -- вопрос -- мысль.
Главным механизмом Архимейта, стимулирующим задание вопросов, является механизм типов для объектов и отношений. Например, для процессов вы можете указать связь по передаче информации (но ничего не сказано про последовательность исполнения), или по запуску (подразумевающему указание последовательности выполнения) -- и у вас будет много вопросов про сами процессы, как только вы начнете выбирать тип их связи в отношении. Если у вас два объекта деятельности, и вы хотите указать какое-то отношение между ними, а
Архимейт предлагает из подходящих типов только "связь" без дальнейшей спецификации ("связь без причины -- признак дурачины"), то вам нужно попробовать поискать в жизни какое-то поведение, связывающее эти объекты -- и отмоделировать это поведение явно на диаграмме. Нужно запомнить: "за отношением обычно стоит глагол, а за объектом -- существительное", и попытаться отыскать этот "глагол" (работу) в жизни.
Механизм типов подразумевает задание главным образом одного простого вопроса, ответ на который обычно очень сложно получить. Для каждого встречающегося в жизни объекта спросите "что это?!", "часть чего это?", "с чем это связано?". Подберите тип Архимейта. Получите удовольствие: до вас мало кто задумывался, "что это". Ответ на этот вопрос может оказаться очень нетривиальным, а получение этого ответа заставит задать десятки других вопросов.
ArchiMate
Для описания архитектуры предприятий разработано много подходов (frameworks), определяющих различные наборы viewpoints -- TOGAF, Zachman's, ArchiMate. Также определено какое-то количество архитектурных языков, которые предназначены для выражения идей, содержащихся в подходах к моделированию предприятий (из которых на сегодняшний день выделяется стандарт OpenGroup ArchiMate 2.0 -- его полный текст http://pubs.opengroup.org/architecture/archimate2-doc/, набор ссылок на русскоязычные тексты по Архимейту:
http://ailev.livejournal.com/988360.html).
Основная дизайн-цель при создании Архимейта была учесть необходимость указания в архитектуре предприятия одновременно:
● Структур деятельности (людей)
● Структур функционирования компьютерных программ
● Структур поддержки инфраструктуры (компьютеров и линий связи) для программ.
Для этого был придуман язык, на одной и той же диаграмме которого можно было отразить объекты и связи всех этих разных категорий. Вот пример того, как изображаюсь я, занимающийся архитектурой предприятия своего клиента в редакторе Archi (свободный редактор для софта Archimate):
Жёлтым выделена структура деятельности людей (консультант в роли архитектора, занимающийся архитектурной практиикой), голубым -- работа программ, зелёным -- оборудование, на котором работают программы. Все эти три уровня показаны на одной диаграмме, это и было главным достижением предложенного подхода и языка.
В 21 веке предприятия координирются уже не столько непосредственной коммуникацией людей, которые держат основной объем координационной информации в головах, сколько опосредованной компьютерами коммуникацией и хранящейся в компьютерах координационной информацией. Архимейт (как и вся дисциплина архитектуры предприятия) учитывает этот факт -- но Архимейт стимулирует архитекторов не забывать о том, что кроме компьютеров и программ на предприятии есть ещё и люди (удивительно, но чаще архитекторы предприятия забывают про людей, прописывая подробно решения IT-архитектуры, а не забывают про IT-архитектуру, прописывая подробно деятельность людей. Якобы "архитекторы предприятия", а на самом деле "айтишники" иногда забываются до того, что "архитектура предприятия" воспринимается ими чуть ли не как синоним "архитектуры IT-решения". Это неправильно!).
Далее рассказ про Архимейт будет намеренно упрощён и в нём будет максимально использована неспецифическая терминология. В качестве упражнения попробуйте рассказать о всём том же самом с использованием понятийного аппарата настоящего курса (и заодно обратите внимание: все терминологические сложности настоящего курса системноинженерного мышления вполне можно обходить, если обращаться к определённой аудитории -- но при этом сразу будет теряться общность мышления о самых разных системах!).
Для описания архитектуры предприятий разработано много подходов (frameworks), определяющих различные наборы viewpoints -- TOGAF, Zachman's, ArchiMate. Также определено какое-то количество архитектурных языков, которые предназначены для выражения идей, содержащихся в подходах к моделированию предприятий (из которых на сегодняшний день выделяется стандарт OpenGroup ArchiMate 2.0 -- его полный текст http://pubs.opengroup.org/architecture/archimate2-doc/, набор ссылок на русскоязычные тексты по Архимейту:
http://ailev.livejournal.com/988360.html).
Основная дизайн-цель при создании Архимейта была учесть необходимость указания в архитектуре предприятия одновременно:
● Структур деятельности (людей)
● Структур функционирования компьютерных программ
● Структур поддержки инфраструктуры (компьютеров и линий связи) для программ.
Для этого был придуман язык, на одной и той же диаграмме которого можно было отразить объекты и связи всех этих разных категорий. Вот пример того, как изображаюсь я, занимающийся архитектурой предприятия своего клиента в редакторе Archi (свободный редактор для софта Archimate):
Жёлтым выделена структура деятельности людей (консультант в роли архитектора, занимающийся архитектурной практиикой), голубым -- работа программ, зелёным -- оборудование, на котором работают программы. Все эти три уровня показаны на одной диаграмме, это и было главным достижением предложенного подхода и языка.
В 21 веке предприятия координирются уже не столько непосредственной коммуникацией людей, которые держат основной объем координационной информации в головах, сколько опосредованной компьютерами коммуникацией и хранящейся в компьютерах координационной информацией. Архимейт (как и вся дисциплина архитектуры предприятия) учитывает этот факт -- но Архимейт стимулирует архитекторов не забывать о том, что кроме компьютеров и программ на предприятии есть ещё и люди (удивительно, но чаще архитекторы предприятия забывают про людей, прописывая подробно решения IT-архитектуры, а не забывают про IT-архитектуру, прописывая подробно деятельность людей. Якобы "архитекторы предприятия", а на самом деле "айтишники" иногда забываются до того, что "архитектура предприятия" воспринимается ими чуть ли не как синоним "архитектуры IT-решения". Это неправильно!).
Далее рассказ про Архимейт будет намеренно упрощён и в нём будет максимально использована неспецифическая терминология. В качестве упражнения попробуйте рассказать о всём том же самом с использованием понятийного аппарата настоящего курса (и заодно обратите внимание: все терминологические сложности настоящего курса системноинженерного мышления вполне можно обходить, если обращаться к определённой аудитории -- но при этом сразу будет теряться общность мышления о самых разных системах!).
Это всё системный подход
Все эти архитектурные и неархитектурные описания предпринятия, выраженные в текстах, компьютерных моделях/базах данных, регламентах, стандартах, приказах, протоколах, компьютерных программах (в коде программ, шаблонах отчётов баз данных и т.д.) представляют собой описания совместной деятельности людей, зачастую включая описания взаимодействия людей с информационными системами и производственным оборудованием и инструментами, а также описания работы информационных систем и производственного оборудования и инструментов.
Эти разные описания удовлетворяют интересы разных заинтересованных сторон (stakeholders) предпринятия путём задействования разных тематических методов описания (viewpoints) для создания разных тематических групп описаний (views), включающих в себя отдельные более и менее формальные модели -- разве что методы описания предпринятия/деятельности не похожи модели для "железных" или "программных" систем. Но вот то, как и что описывается в предпринятии-системе можно обсуждать примерно так же, как это можно обсуждать в отношении любой другой (программной или "железной") системы.
Это и есть мощь системноинженерного подхода: экономия мышления. Всё, что говорилось про определение системы, оказывается верным и по отношению к предпринятию -- например, необходимость управления конфигурацией/изменениями. Самые разные модели должны отражать одну и ту же планируемую и актуальную деятельность, версии разных моделей должны соответствовать друг другу. САПР "инженера предпринятия" (организатора) -- это различные моделеры языков описания деятельности.
Все эти архитектурные и неархитектурные описания предпринятия, выраженные в текстах, компьютерных моделях/базах данных, регламентах, стандартах, приказах, протоколах, компьютерных программах (в коде программ, шаблонах отчётов баз данных и т.д.) представляют собой описания совместной деятельности людей, зачастую включая описания взаимодействия людей с информационными системами и производственным оборудованием и инструментами, а также описания работы информационных систем и производственного оборудования и инструментов.
Эти разные описания удовлетворяют интересы разных заинтересованных сторон (stakeholders) предпринятия путём задействования разных тематических методов описания (viewpoints) для создания разных тематических групп описаний (views), включающих в себя отдельные более и менее формальные модели -- разве что методы описания предпринятия/деятельности не похожи модели для "железных" или "программных" систем. Но вот то, как и что описывается в предпринятии-системе можно обсуждать примерно так же, как это можно обсуждать в отношении любой другой (программной или "железной") системы.
Это и есть мощь системноинженерного подхода: экономия мышления. Всё, что говорилось про определение системы, оказывается верным и по отношению к предпринятию -- например, необходимость управления конфигурацией/изменениями. Самые разные модели должны отражать одну и ту же планируемую и актуальную деятельность, версии разных моделей должны соответствовать друг другу. САПР "инженера предпринятия" (организатора) -- это различные моделеры языков описания деятельности.
</>
*Основные альфы организационного и технологическог
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
*Основные альфы организационного и технологического решения предпринятия
Условно можно любое предпринятие вообразить выполняющим какие-то инженерные проекты. Предприятие что-то замышляет, проектирует, создаёт, отлаживает, эксплуатирует (а не занимается фундаментальными исследованиями -- хотя и в этом случае можно представить себе жизненный цикл теории, появляющейся из гипотезы и проверочных экспериментов, но это будет большой натяжкой.
Системные инженеры есть, системных учёных нет). В принципе, даже спасение душ в ходе прохождения каких-то тщательно спроектированных ритуалов в церкви -- это ведь тоже вариант инженерной деятельности, привнесение в реальный мир из мира идей вполне материальных людей с определённым той или иной идеологией спасения образом мыслей!
В принципе, все такие инженерные деятельности можно также переформулировать как "сервисы". Так, благотворительный фонд -- это сервис для благотворителей, но вот бенефициары у него -- получатели благ, они бенефициары, но не клиенты!
Если переформулировать систему-предпринятие в сервис, это оказывается чрезвычайно плодотворным. Предприятие, продуктом которого являются чугунные чушки мыслится совсем по-другому, чем *предпринятие у которого сервис "поставка чугунных чушек". Ибо сами чушки много менее разнообразный объект, нежели сервис "поставка" (в этом сервисе можно варьировать сроки поставки, распределение поставки во времени -- чтобы она коррелировала с распределением потребления чушек по времени, включать "дополнительное обслуживание" типа логистики, в том числе погрузочно-разгрузочных операций и т.д.).
Как и любая другая система, предпринятие имеет определение и воплощение. Мы не говорим обычно, что это альфы "инженерного решения предпринятия", это легко путается с инженерным решением целевой системы предпринятия. Скорее, мы говорим тут об альфах организационного и технологического решения предпринятия: как распределены ответственности и полномочия между людьми и группами людей (подразделениями) и какие практики поставлены (технологии развёрнуты) на предпринятии.
Условно можно любое предпринятие вообразить выполняющим какие-то инженерные проекты. Предприятие что-то замышляет, проектирует, создаёт, отлаживает, эксплуатирует (а не занимается фундаментальными исследованиями -- хотя и в этом случае можно представить себе жизненный цикл теории, появляющейся из гипотезы и проверочных экспериментов, но это будет большой натяжкой.
Системные инженеры есть, системных учёных нет). В принципе, даже спасение душ в ходе прохождения каких-то тщательно спроектированных ритуалов в церкви -- это ведь тоже вариант инженерной деятельности, привнесение в реальный мир из мира идей вполне материальных людей с определённым той или иной идеологией спасения образом мыслей!
В принципе, все такие инженерные деятельности можно также переформулировать как "сервисы". Так, благотворительный фонд -- это сервис для благотворителей, но вот бенефициары у него -- получатели благ, они бенефициары, но не клиенты!
Если переформулировать систему-предпринятие в сервис, это оказывается чрезвычайно плодотворным. Предприятие, продуктом которого являются чугунные чушки мыслится совсем по-другому, чем *предпринятие у которого сервис "поставка чугунных чушек". Ибо сами чушки много менее разнообразный объект, нежели сервис "поставка" (в этом сервисе можно варьировать сроки поставки, распределение поставки во времени -- чтобы она коррелировала с распределением потребления чушек по времени, включать "дополнительное обслуживание" типа логистики, в том числе погрузочно-разгрузочных операций и т.д.).
Как и любая другая система, предпринятие имеет определение и воплощение. Мы не говорим обычно, что это альфы "инженерного решения предпринятия", это легко путается с инженерным решением целевой системы предпринятия. Скорее, мы говорим тут об альфах организационного и технологического решения предпринятия: как распределены ответственности и полномочия между людьми и группами людей (подразделениями) и какие практики поставлены (технологии развёрнуты) на предпринятии.
"Развития для развития"
Совершенствование предпринятия -- это необходимость практиковать какую-то ступень зрелости практик, чтобы получить хоть какой-то шанс шагнуть вперёд, на следующую ступень развития. Совершенствование зрелой уже практики -- это часто путь к загниванию, это прекращение развития. После того, как вы довели до блеска бумажный документооборот, у вас могут быть огромные проблемы с развитием в сторону электронной коллаборации, ибо там не просто "электронный документооборот", но проблемы с самим понятием документа как универсальной сущности -- речь ведь идёт главным образом о совместной работе разных приложений с общими базами данных! Отказаться от документов в этот момент -- это будет восприниматься не как развитие, а как махровое антисовершенствование, разрушение основ и крах того совершенства, которым нужно гордиться! Совершенное воспринимается, как лучшее, а результат развития
-- только как хорошее (ибо всем очевидно, что этому ещё совершенствоваться и совершенствоваться, чтобы сравниться с уже имеющимся).
"Хорошее -- враг лучшего!" -- и развитие прекращается, не начавшись. Старые парадигмы, старые cognitive frameworks умирают только с их носителями... Первый шаг решения проблемы "развитие против совершенствование" -- это возможность её коллективного (ага, в том числе в коллективе с самим собой!
Попробуйте написать ваши мысли, а затем прочесть -- и при написании, и при прочтении вы откроете для себя много нового!) обсуждения.
Для самой возможности обсуждения совершенствования и развития нужно опереться на системноинженерное мышление. Harold Lawson писал в комьюнити INCOSE в LinkedIn в треде "Building SE into an Organization", -- "...it is all about understanding and communication. If you do not get people on the same page you are simply talking in the air. That is why learning fundamental paradigms, concepts and principles of systems is so important".
Развитие начинается в тот момент, когда его можно обсуждать, когда выучен язык, на котором говорят о развитии. Нужно освоить "fundamental paradigms, concepts and principles of systems" -- и пройти ступеньку совершенствования, чтобы научиться этим пользоваться. Нужно сделать шаг "развития для развития". Это трудно: прекратить индивидуальное или корпоративное совершенствование в том, чем вы прямо сейчас сами или с коллегами заняты, и пройти ряд образовательных ступенек "о ни о чём".
Но эти "ступеньки ни о чём" лежат в основе любого общего образования, которое готовит развитых людей -- т.е. людей, не теряющихся в широком разнообразии ситуаций. Это совсем не "совершенствование", которое имеет своим предметом что-то предельно конкретное, и результаты которого довольно легко измерить (ибо совершенствование -- это повышенная эффективность поведения в одной и той же ситуации).
Самое эффективное для развития предпринятия -- это не сразу бросаться в преобразования и менять технологическое шило на технологическое мыло, а сначала научить людей говорить об их предпринятии, научить людей говорить о стратегировании/развитии на языке системноинженерного подхода. Люди получают возможность быстро договориться между собой и скооперироваться (в том числе договориться "внутри себя с собой", если ваше предпринятие -- это только вы сами). И тогда начинают происходить чудеса, тогда начинается настоящее развитие и осмысленное для него совершенствование -- в маркетинге, инженерии, операциях.
Совершенствование предпринятия -- это необходимость практиковать какую-то ступень зрелости практик, чтобы получить хоть какой-то шанс шагнуть вперёд, на следующую ступень развития. Совершенствование зрелой уже практики -- это часто путь к загниванию, это прекращение развития. После того, как вы довели до блеска бумажный документооборот, у вас могут быть огромные проблемы с развитием в сторону электронной коллаборации, ибо там не просто "электронный документооборот", но проблемы с самим понятием документа как универсальной сущности -- речь ведь идёт главным образом о совместной работе разных приложений с общими базами данных! Отказаться от документов в этот момент -- это будет восприниматься не как развитие, а как махровое антисовершенствование, разрушение основ и крах того совершенства, которым нужно гордиться! Совершенное воспринимается, как лучшее, а результат развития
-- только как хорошее (ибо всем очевидно, что этому ещё совершенствоваться и совершенствоваться, чтобы сравниться с уже имеющимся).
"Хорошее -- враг лучшего!" -- и развитие прекращается, не начавшись. Старые парадигмы, старые cognitive frameworks умирают только с их носителями... Первый шаг решения проблемы "развитие против совершенствование" -- это возможность её коллективного (ага, в том числе в коллективе с самим собой!
Попробуйте написать ваши мысли, а затем прочесть -- и при написании, и при прочтении вы откроете для себя много нового!) обсуждения.
Для самой возможности обсуждения совершенствования и развития нужно опереться на системноинженерное мышление. Harold Lawson писал в комьюнити INCOSE в LinkedIn в треде "Building SE into an Organization", -- "...it is all about understanding and communication. If you do not get people on the same page you are simply talking in the air. That is why learning fundamental paradigms, concepts and principles of systems is so important".
Развитие начинается в тот момент, когда его можно обсуждать, когда выучен язык, на котором говорят о развитии. Нужно освоить "fundamental paradigms, concepts and principles of systems" -- и пройти ступеньку совершенствования, чтобы научиться этим пользоваться. Нужно сделать шаг "развития для развития". Это трудно: прекратить индивидуальное или корпоративное совершенствование в том, чем вы прямо сейчас сами или с коллегами заняты, и пройти ряд образовательных ступенек "о ни о чём".
Но эти "ступеньки ни о чём" лежат в основе любого общего образования, которое готовит развитых людей -- т.е. людей, не теряющихся в широком разнообразии ситуаций. Это совсем не "совершенствование", которое имеет своим предметом что-то предельно конкретное, и результаты которого довольно легко измерить (ибо совершенствование -- это повышенная эффективность поведения в одной и той же ситуации).
Самое эффективное для развития предпринятия -- это не сразу бросаться в преобразования и менять технологическое шило на технологическое мыло, а сначала научить людей говорить об их предпринятии, научить людей говорить о стратегировании/развитии на языке системноинженерного подхода. Люди получают возможность быстро договориться между собой и скооперироваться (в том числе договориться "внутри себя с собой", если ваше предпринятие -- это только вы сами). И тогда начинают происходить чудеса, тогда начинается настоящее развитие и осмысленное для него совершенствование -- в маркетинге, инженерии, операциях.
Дочитали до конца.