Показаны записи 27631 - 27640 из 56300
</>
![[pic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
Re: Семь разновидностей циклов процесса м-моделировани
bavi в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
А некоторые оказываются основные. Тогда делается фиксация без возврата и продолжение углубления.
Есть вероятность, что основные сопровождаются сигналами. Тогда в тексте такие выделения невероятно трудно выловить. Если такие сигналы действительно есть и оператор на них реагирует, то может они предваряются неким подтекстом идущим в тексте? Т.е анализ текста за некоторое число предложений до "основных", хотя ...
Есть вероятность, что основные сопровождаются сигналами. Тогда в тексте такие выделения невероятно трудно выловить. Если такие сигналы действительно есть и оператор на них реагирует, то может они предваряются неким подтекстом идущим в тексте? Т.е анализ текста за некоторое число предложений до "основных", хотя ...
Осознал собственный сигнал пересечение "границы контекста" - это комплекс тепловых ощущений, близкий к ощущениям от "тепловой завесы", какую включают на входах в магазины в зимнее время. Резкое горячее ощущение при приближении и прохождении границы, и затем "остывание" до некоторого фиксированного уровня.
Стабильный уровень тепла внутри одного контекста примерно соответствует уровню "стрессовости" контекста. Не знакомые, или по разным причинам не благоприятные контексты - крайне жарко. Обыденные - тепло. Приятные и расслабленные - легкая прохлада.
На эти ощущения внутреннего разогрева (при этом я и буквально начинаю греться изнутри) накладываются натуральные температурные ощущения окружающей среды. Таким образом, если в малознакомом контексте слегка выше комфортной нормы температура, для меня это переживается как адская жара :)
Типичный поход, например, в магазин, содержит несколько подобных границ, часть из которых проходит "в воображении", а часть в "физическом мире":
- воображаемое планирование пути, переживание всех границ в миниатюре
- граница между "подумать выйти" и "решить выйти"
- дверь в квартиру
- дверь в подъезд
- размытая граница между двором и собственным районом
- размытая граница прилегающей к торговому центру территории
- вход в торговый центр
- вход в конкретный магазин
Пересечение каждой границы, соответственно, переживается как резкий всплеск тепла. Колебания на границе (заходить или не заходить) переживаются как неприятное нагревание. Внутри каждой зоны есть свой уровень температуры - примерно чем дальше от дома - тем он выше (хотя если я, например, выберу дальний столик в темном углу кафешки, то там почти также комфортно=прохладно, как у себя дома). Все тепло аналогово суммируется, и выше определенного порога переходит в типа общее утомление.
Теперь думаю, что с этим можно поделать :)
Стабильный уровень тепла внутри одного контекста примерно соответствует уровню "стрессовости" контекста. Не знакомые, или по разным причинам не благоприятные контексты - крайне жарко. Обыденные - тепло. Приятные и расслабленные - легкая прохлада.
На эти ощущения внутреннего разогрева (при этом я и буквально начинаю греться изнутри) накладываются натуральные температурные ощущения окружающей среды. Таким образом, если в малознакомом контексте слегка выше комфортной нормы температура, для меня это переживается как адская жара :)
Типичный поход, например, в магазин, содержит несколько подобных границ, часть из которых проходит "в воображении", а часть в "физическом мире":
- воображаемое планирование пути, переживание всех границ в миниатюре
- граница между "подумать выйти" и "решить выйти"
- дверь в квартиру
- дверь в подъезд
- размытая граница между двором и собственным районом
- размытая граница прилегающей к торговому центру территории
- вход в торговый центр
- вход в конкретный магазин
Пересечение каждой границы, соответственно, переживается как резкий всплеск тепла. Колебания на границе (заходить или не заходить) переживаются как неприятное нагревание. Внутри каждой зоны есть свой уровень температуры - примерно чем дальше от дома - тем он выше (хотя если я, например, выберу дальний столик в темном углу кафешки, то там почти также комфортно=прохладно, как у себя дома). Все тепло аналогово суммируется, и выше определенного порога переходит в типа общее утомление.
Теперь думаю, что с этим можно поделать :)
http://metapractice.livejournal.com/316383.html
Тут wake_ написал:
А у нас есть своеобразная мета -модель чтения поэзии Бродского, особенной такой, как "Осенний крик...". Почему же эта модель чтения Бродского есть именно "мета"? А потому, что она оставляет "за скобками" все: исторические и культурные корни Бродского, его личность, конкретную интригу его жизни, его нобелевское лауреатство и прочее.
А почему это мы так решили оставить все "за скобками"? А мы этого не решали. Это сам поэт написал текст, в котором, практически, нет его "я" - его "эго". Ну, т.е. по поэтическим законам оно в стихе есть. Но его там, фактически, нет. Пусть искусствоведы скажут - много ли таких стихов в общем собрании всех поэтических текстов им написанных. И вот, в осеннем крике ястреба нет никакого "поэтического я". Есть только описание восприятий и некоторых переживаний, больше от лица ястреба.
Причем, линия описаний восприятия дана сложно. Есть некий "фокус восприятия", который стремительными рывками перемещается в пространстве. И, иногда это восприятие ястреба, данное, даже, внутри его тела. А иногда это восприятие на острие взгляда ястреба, на огромном расстоянии от него. А, в другие моменты описание восприятия идет/дано из некоей бесплотной нематериальной точки, которая по факту с ястребом никак не связана. Она может быть помещена где угодно. Возле ястреба, на удалении от него. И только в самом конце эта бесплотная точка восприятия обозначена всего три раза вскользь человеческой ее формой: "мы восклицаем", "мы видим" и "мы слышим"... И затем, ястреб сразу же исчезает/уничтожен. И в невидимую "шляпу фокусника" - ладошки неких "тамошних" детишек падает конфетти/"снег" того, что осталось от исходного объекта.
Но, это все "лирика". А в чем же техника нашей мета -модели чтения такой поэзии? Она еще и в том, что мы полностью игнорируем манеру чтения самого автора. В нашей модели нет ничего общего с манерой чтения Бродского. Совершенно ничего. И нет ничего общего с манерой чтения любого кто только не пробовал/не пытался воспроизводить вслух этот стих. Кто-то под музыку. Казаков так руки-крылья изображал. Эти примеры можно найти на ютубе.
Ну, а теперь суть. Как надо читать этот стих в нашей модели, задающей на техническом уровне сразу две мета -формы чтения.
(1) Каждая строка стиха разбивается условно на две части. Даже если она очень короткая. Каждая из частей может быть минимальной протяженности всего в одно слово. Иногда, это разбиение сделал сам автор знаками пунктуации. Иногда, конкретную точку/грань разделения следует искать среди многих знаков пунктуации, которые поставлены в строке самим автором. Иногда, в строке нет ни одного знака препинания и разделение ее на две части следует искать, исходя из иных соображений.
(2) Если есть желание выразить в своем прочтении стихотворения некие эээ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ эээ мотивы, тогда каждую первую часть каждой строки следует экспрессировать НАЛЕВО. А каждую вторую - НАПРАВО. И так читать, и читать и читать - до тех пор пока указанное лево -правое чтение не притянет и не упорядочит всю остальную вашу экспрессию, включая и нужные для этого варианта интонации. (Точнее, это сделает за вас ваше подсознание.) Для того, чтобы не "зачитывать" конкретное стихотворение - можно сделать начитку других сходных стихотворений Бродского. Читать придется менее полсотни раз. Но несколько более трех.
(3) Если есть желание выразить в своем прочтении стихотворения некие эээ ЛИЧНЫЕ эээ мотивы, тогда каждую первую часть каждой строки следует экспрессировать НАПРАВО. А каждую вторую - НАЛЕВО. В отношении пп (2) и (3) на тренировочной стадии экспрессию лучше сделать большой амплитуды. Даже утрированную. А затем делать ее все меньше и меньше. А затем отпустить управление. Пусть ваше тело/бессознательное решает за вас с какой амплитудой и в какой форме сделать конкретный вариант лево -правой экспрессии. Или даже вообще ее не делать.
(4) В отношении пп (2) и (3) на тренировочной стадии экспрессию лучше сделать большой амплитуды. Даже утрированную. А затем делать ее все меньше и меньше. А затем отпустить управление. Пусть ваше тело/бессознательное решает за вас с какой амплитудой и в какой форме сделать конкретный вариант лево -правой экспрессии. Или даже вообще ее не делать.
(5) Не стоит жадничать. И, ежели, вы выбрали для этого стихотворения лево -правую форму экспрессии, то другой формой - право -левой теперь уже лучше вам не пользоваться совсем. Чередование двух форм чтения - мета форм чтения - полезно делать только в одном случае, - ежели вы решили использовать чтение поэзии в форме экзотической психотерапии.
(6) Вы сами удивитесь тому, что откроет ЛИЧНО ВАМ это стихотворение при использовании обеих мета форм чтения. Зачетное качество декламации вам также гарантируется. Это значит, что ваше чтение будет отмечено и вашими слушателями. Судьями/оценщиками.
Собственно, это все. Обсуждение как это работает даем в комментах.
Осенний крик ястреба (1975)
Северозападный ветер его поднимает над
сизой, лиловой, пунцовой, алой
долиной Коннектикута. Он уже
не видит лакомый променад
курицы по двору обветшалой
фермы, суслика на меже.
На воздушном потоке распластанный, одинок,
все, что он видит - гряду покатых
холмов и серебро реки,
вьющейся точно живой клинок,
сталь в зазубринах перекатов,
схожие с бисером городки
Новой Англии. Упавшие до нуля
термометры - словно лары в нише;
стынут, обуздывая пожар
листьев, шпили церквей. Но для
ястреба, это не церкви. Выше
лучших помыслов прихожан,
он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,
с прижатою к животу плюсною
- когти в кулак, точно пальцы рук -
чуя каждым пером поддув
снизу, сверкая в ответ глазною
ягодою, держа на Юг,
к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу
буков, прячущих в мощной пене
травы, чьи лезвия остры,
гнездо, разбитую скорлупу
в алую крапинку, запах, тени
брата или сестры.
Сердце, обросшее плотью, пухом, пером, крылом,
бьющееся с частотою дрожи,
точно ножницами сечет,
собственным движимое теплом,
осеннюю синеву, ее же
увеличивая за счет
еле видного глазу коричневого пятна,
точки, скользящей поверх вершины
ели; за счет пустоты в лице
ребенка, замершего у окна,
пары, вышедшей из машины,
женщины на крыльце.
Но восходящий поток его поднимает вверх
выше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из
труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость. Перевернувшись на
крыло, он падает вниз. Но упругий слой
воздуха его возвращает в небо,
в бесцветную ледяную гладь.
В желтом зрачке возникает злой
блеск. То есть, помесь гнева
с ужасом. Он опять
низвергается. Но как стенка -- мяч,
как падение грешника -- снова в веру,
его выталкивает назад.
Его, который еще горяч!
В черт-те что. Все выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад
птиц, где отсутствует кислород,
где вместо проса - крупа далеких
звезд. Что для двуногих высь,
то для пернатых наоборот.
Не мозжечком, но в мешочках легких
он догадывается: не спастись.
И тогда он кричит. Из согнутого, как крюк,
клюва, похожий на визг эриний,
вырывается и летит вовне
механический, нестерпимый звук,
звук стали, впившейся в алюминий;
механический, ибо не
предназначенный ни для чьих ушей:
людских, срывающейся с березы
белки, тявкающей лисы,
маленьких полевых мышей;
так отливаться не могут слезы
никому. Только псы
задирают морды. Пронзительный, резкий крик
страшней, кошмарнее ре-диеза
алмаза, режущего стекло,
пересекает небо. И мир на миг
как бы вздрагивает от пореза.
Ибо там, наверху, тепло
обжигает пространство, как здесь, внизу,
обжигает черной оградой руку
без перчатки. Мы, восклицая "вон,
там!" видим вверху слезу
ястреба, плюс паутину, звуку
присущую, мелких волн,
разбегающихся по небосводу, где
нет эха, где пахнет апофеозом
звука, особенно в октябре.
И в кружеве этом, сродни звезде,
сверкая, скованная морозом,
инеем, в серебре,
опушившем перья, птица плывет в зенит,
в ультрамарин. Мы видим в бинокль отсюда
перл, сверкающую деталь.
Мы слышим: что-то вверху звенит,
как разбивающаяся посуда,
как фамильный хрусталь,
чьи осколки, однако, не ранят, но
тают в ладони. И на мгновенье
вновь различаешь кружки, глазки,
веер, радужное пятно,
многоточия, скобки, звенья,
колоски, волоски -
бывший привольный узор пера,
карту, ставшую горстью юрких
хлопьев, летящих на склон холма.
И, ловя их пальцами, детвора
выбегает на улицу в пестрых куртках
и кричит по-английски "Зима, зима!"
Иосиф Бродский
Тут wake_ написал:
Настраиваю программу звукозаписи и микрофон, читая Осенний Полет Ястреба. Прослушал его же в декламации Казакова. Есть куда подниматься, есть)
http://users.livejournal.com/wake_/403634.html?view=1210034&style=mine#t1210034
А у нас есть своеобразная мета -модель чтения поэзии Бродского, особенной такой, как "Осенний крик...". Почему же эта модель чтения Бродского есть именно "мета"? А потому, что она оставляет "за скобками" все: исторические и культурные корни Бродского, его личность, конкретную интригу его жизни, его нобелевское лауреатство и прочее.
А почему это мы так решили оставить все "за скобками"? А мы этого не решали. Это сам поэт написал текст, в котором, практически, нет его "я" - его "эго". Ну, т.е. по поэтическим законам оно в стихе есть. Но его там, фактически, нет. Пусть искусствоведы скажут - много ли таких стихов в общем собрании всех поэтических текстов им написанных. И вот, в осеннем крике ястреба нет никакого "поэтического я". Есть только описание восприятий и некоторых переживаний, больше от лица ястреба.
Причем, линия описаний восприятия дана сложно. Есть некий "фокус восприятия", который стремительными рывками перемещается в пространстве. И, иногда это восприятие ястреба, данное, даже, внутри его тела. А иногда это восприятие на острие взгляда ястреба, на огромном расстоянии от него. А, в другие моменты описание восприятия идет/дано из некоей бесплотной нематериальной точки, которая по факту с ястребом никак не связана. Она может быть помещена где угодно. Возле ястреба, на удалении от него. И только в самом конце эта бесплотная точка восприятия обозначена всего три раза вскользь человеческой ее формой: "мы восклицаем", "мы видим" и "мы слышим"... И затем, ястреб сразу же исчезает/уничтожен. И в невидимую "шляпу фокусника" - ладошки неких "тамошних" детишек падает конфетти/"снег" того, что осталось от исходного объекта.
Но, это все "лирика". А в чем же техника нашей мета -модели чтения такой поэзии? Она еще и в том, что мы полностью игнорируем манеру чтения самого автора. В нашей модели нет ничего общего с манерой чтения Бродского. Совершенно ничего. И нет ничего общего с манерой чтения любого кто только не пробовал/не пытался воспроизводить вслух этот стих. Кто-то под музыку. Казаков так руки-крылья изображал. Эти примеры можно найти на ютубе.
Ну, а теперь суть. Как надо читать этот стих в нашей модели, задающей на техническом уровне сразу две мета -формы чтения.
(1) Каждая строка стиха разбивается условно на две части. Даже если она очень короткая. Каждая из частей может быть минимальной протяженности всего в одно слово. Иногда, это разбиение сделал сам автор знаками пунктуации. Иногда, конкретную точку/грань разделения следует искать среди многих знаков пунктуации, которые поставлены в строке самим автором. Иногда, в строке нет ни одного знака препинания и разделение ее на две части следует искать, исходя из иных соображений.
(2) Если есть желание выразить в своем прочтении стихотворения некие эээ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ эээ мотивы, тогда каждую первую часть каждой строки следует экспрессировать НАЛЕВО. А каждую вторую - НАПРАВО. И так читать, и читать и читать - до тех пор пока указанное лево -правое чтение не притянет и не упорядочит всю остальную вашу экспрессию, включая и нужные для этого варианта интонации. (Точнее, это сделает за вас ваше подсознание.) Для того, чтобы не "зачитывать" конкретное стихотворение - можно сделать начитку других сходных стихотворений Бродского. Читать придется менее полсотни раз. Но несколько более трех.
(3) Если есть желание выразить в своем прочтении стихотворения некие эээ ЛИЧНЫЕ эээ мотивы, тогда каждую первую часть каждой строки следует экспрессировать НАПРАВО. А каждую вторую - НАЛЕВО. В отношении пп (2) и (3) на тренировочной стадии экспрессию лучше сделать большой амплитуды. Даже утрированную. А затем делать ее все меньше и меньше. А затем отпустить управление. Пусть ваше тело/бессознательное решает за вас с какой амплитудой и в какой форме сделать конкретный вариант лево -правой экспрессии. Или даже вообще ее не делать.
(4) В отношении пп (2) и (3) на тренировочной стадии экспрессию лучше сделать большой амплитуды. Даже утрированную. А затем делать ее все меньше и меньше. А затем отпустить управление. Пусть ваше тело/бессознательное решает за вас с какой амплитудой и в какой форме сделать конкретный вариант лево -правой экспрессии. Или даже вообще ее не делать.
(5) Не стоит жадничать. И, ежели, вы выбрали для этого стихотворения лево -правую форму экспрессии, то другой формой - право -левой теперь уже лучше вам не пользоваться совсем. Чередование двух форм чтения - мета форм чтения - полезно делать только в одном случае, - ежели вы решили использовать чтение поэзии в форме экзотической психотерапии.
(6) Вы сами удивитесь тому, что откроет ЛИЧНО ВАМ это стихотворение при использовании обеих мета форм чтения. Зачетное качество декламации вам также гарантируется. Это значит, что ваше чтение будет отмечено и вашими слушателями. Судьями/оценщиками.
Собственно, это все. Обсуждение как это работает даем в комментах.
Осенний крик ястреба (1975)
Северозападный ветер его поднимает над
сизой, лиловой, пунцовой, алой
долиной Коннектикута. Он уже
не видит лакомый променад
курицы по двору обветшалой
фермы, суслика на меже.
На воздушном потоке распластанный, одинок,
все, что он видит - гряду покатых
холмов и серебро реки,
вьющейся точно живой клинок,
сталь в зазубринах перекатов,
схожие с бисером городки
Новой Англии. Упавшие до нуля
термометры - словно лары в нише;
стынут, обуздывая пожар
листьев, шпили церквей. Но для
ястреба, это не церкви. Выше
лучших помыслов прихожан,
он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,
с прижатою к животу плюсною
- когти в кулак, точно пальцы рук -
чуя каждым пером поддув
снизу, сверкая в ответ глазною
ягодою, держа на Юг,
к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу
буков, прячущих в мощной пене
травы, чьи лезвия остры,
гнездо, разбитую скорлупу
в алую крапинку, запах, тени
брата или сестры.
Сердце, обросшее плотью, пухом, пером, крылом,
бьющееся с частотою дрожи,
точно ножницами сечет,
собственным движимое теплом,
осеннюю синеву, ее же
увеличивая за счет
еле видного глазу коричневого пятна,
точки, скользящей поверх вершины
ели; за счет пустоты в лице
ребенка, замершего у окна,
пары, вышедшей из машины,
женщины на крыльце.
Но восходящий поток его поднимает вверх
выше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из
труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость. Перевернувшись на
крыло, он падает вниз. Но упругий слой
воздуха его возвращает в небо,
в бесцветную ледяную гладь.
В желтом зрачке возникает злой
блеск. То есть, помесь гнева
с ужасом. Он опять
низвергается. Но как стенка -- мяч,
как падение грешника -- снова в веру,
его выталкивает назад.
Его, который еще горяч!
В черт-те что. Все выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад
птиц, где отсутствует кислород,
где вместо проса - крупа далеких
звезд. Что для двуногих высь,
то для пернатых наоборот.
Не мозжечком, но в мешочках легких
он догадывается: не спастись.
И тогда он кричит. Из согнутого, как крюк,
клюва, похожий на визг эриний,
вырывается и летит вовне
механический, нестерпимый звук,
звук стали, впившейся в алюминий;
механический, ибо не
предназначенный ни для чьих ушей:
людских, срывающейся с березы
белки, тявкающей лисы,
маленьких полевых мышей;
так отливаться не могут слезы
никому. Только псы
задирают морды. Пронзительный, резкий крик
страшней, кошмарнее ре-диеза
алмаза, режущего стекло,
пересекает небо. И мир на миг
как бы вздрагивает от пореза.
Ибо там, наверху, тепло
обжигает пространство, как здесь, внизу,
обжигает черной оградой руку
без перчатки. Мы, восклицая "вон,
там!" видим вверху слезу
ястреба, плюс паутину, звуку
присущую, мелких волн,
разбегающихся по небосводу, где
нет эха, где пахнет апофеозом
звука, особенно в октябре.
И в кружеве этом, сродни звезде,
сверкая, скованная морозом,
инеем, в серебре,
опушившем перья, птица плывет в зенит,
в ультрамарин. Мы видим в бинокль отсюда
перл, сверкающую деталь.
Мы слышим: что-то вверху звенит,
как разбивающаяся посуда,
как фамильный хрусталь,
чьи осколки, однако, не ранят, но
тают в ладони. И на мгновенье
вновь различаешь кружки, глазки,
веер, радужное пятно,
многоточия, скобки, звенья,
колоски, волоски -
бывший привольный узор пера,
карту, ставшую горстью юрких
хлопьев, летящих на склон холма.
И, ловя их пальцами, детвора
выбегает на улицу в пестрых куртках
и кричит по-английски "Зима, зима!"
Иосиф Бродский
</>
Re: Семь разновидностей циклов процесса м-моделировани
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Конечно, субъект сам создает циклы1.
Циклы субъекта частично или полностью меняются под воздействием оператора. Задача оператора есть выявить исходные циклы субъекта1.
Некоторые из циклов2 носят чисто технический характер, потому что их задает алгоритм вопросов. (Но, мы еще не описали и эти циклы2).
Циклы субъекта частично или полностью меняются под воздействием оператора. Задача оператора есть выявить исходные циклы субъекта1.
Некоторые из циклов2 носят чисто технический характер, потому что их задает алгоритм вопросов. (Но, мы еще не описали и эти циклы2).
</>
Re: Семь разновидностей циклов процесса м-моделировани
bavi в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Возможно ли указать на какие-то определенные признаки, которые указывают, что в исходном высказывании субъекта прячется некая разновидность цикла, которая обнаружится, если в этом месте начать задавать контрольные мета вопросы?
Мы часто говорим о некоей "зацикленности" в мыслях, эмоциях, поведении. Так м.б. есть новый мета модельная форма, которая указывает на эту возможную/скрытую "зацикленность"?
А не создает ли он сам эти циклы.
У Чарли есть обрывки фраз/фразы, которые сами по себе не являются циклами, ну да, где-то есть повторы. повторы с вариациями, но это, как мне сдается еще, не все, что-то должно быть/есть чтобы цикличность появилась, и это что-то создает Бендлер/Гриндер, они собирают эти фразы, уточняют и потом создают причина-следствие/чтение мыслей и т.д фразы и требует подтверждение Чарли. Причем эти П-С/ЧМ уже с референтами, потому что изначально у Чарли референты не присутствуют.
Получается его план - это создание П-С/ЧМ фраз с присутствующими референтными индексами - уточнениями различной природы. И как только такие фразы созданы - начинается 2 цикл, типа поиск исключений/ смена референтных индексов и т.д
Мы часто говорим о некоей "зацикленности" в мыслях, эмоциях, поведении. Так м.б. есть новый мета модельная форма, которая указывает на эту возможную/скрытую "зацикленность"?
А не создает ли он сам эти циклы.
У Чарли есть обрывки фраз/фразы, которые сами по себе не являются циклами, ну да, где-то есть повторы. повторы с вариациями, но это, как мне сдается еще, не все, что-то должно быть/есть чтобы цикличность появилась, и это что-то создает Бендлер/Гриндер, они собирают эти фразы, уточняют и потом создают причина-следствие/чтение мыслей и т.д фразы и требует подтверждение Чарли. Причем эти П-С/ЧМ уже с референтами, потому что изначально у Чарли референты не присутствуют.
Получается его план - это создание П-С/ЧМ фраз с присутствующими референтными индексами - уточнениями различной природы. И как только такие фразы созданы - начинается 2 цикл, типа поиск исключений/ смена референтных индексов и т.д
нон стоп м-моделирование :)
Дочитали до конца.