Показаны записи 11541 - 11550 из 56261
9. Увеличение встроенной структуры, в результате которого в центре постепенно возникают все более тонкие детали, задает приближение наблюдателя к поверхности в окружающем мире.
Эта формула акцентирует внимание на том, что внутри граней вещественных поверхностей, с которыми может столкнуться наблюдатель (препятствие, объект, одушевленный объект), есть более мелкие грани, фасетки.
Для того чтобы добиться соприкосновения без столкновения, необходимо, чтобы увеличение встроенных структур прекращалось бы по достижении какого-то определенного уровня, а не продолжалось до предела.
По-видимому, для каждой поверхности в зависимости от того, какие возможности она открывает, существует оптимальная для соприкосновения с ней степень увеличения.
К пище приближаются на то расстояние, которое удобно для еды; для манипулирования требуется другое расстояние — его можно было бы назвать расстоянием достижения; к печатному тексту нужно приблизиться на расстояние, удобное для чтения.
Эта формула акцентирует внимание на том, что внутри граней вещественных поверхностей, с которыми может столкнуться наблюдатель (препятствие, объект, одушевленный объект), есть более мелкие грани, фасетки.
Для того чтобы добиться соприкосновения без столкновения, необходимо, чтобы увеличение встроенных структур прекращалось бы по достижении какого-то определенного уровня, а не продолжалось до предела.
По-видимому, для каждой поверхности в зависимости от того, какие возможности она открывает, существует оптимальная для соприкосновения с ней степень увеличения.
К пище приближаются на то расстояние, которое удобно для еды; для манипулирования требуется другое расстояние — его можно было бы назвать расстоянием достижения; к печатному тексту нужно приблизиться на расстояние, удобное для чтения.
Оптическая информация, задающая наблюдателю его самого вместе с головой, телом, руками и т. п., сопутствует оптической информации, задающей окружающий мир. Эти два источника информации сосуществуют. Они не могли бы существовать друг без друга. Когда человек видит мир, в это же самое время он видит и собственный нос; вернее, ему даны и мир, и его нос, и его внимание может переходить с одного на другое. На что из этого он обратит внимание, зависит от его установок. Сейчас необходимо подчеркнуть, что информация имеется и о том, и о другом.
</>
Зрительная система буквально охотится за отчетливост
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Тело исследует окружающий мир посредством локомоции; для головы средством исследования объемлющего строя служат ее повороты; каждый глаз с помощью собственных движений исследует свою выборку из строя (то есть свое поле зрения).
Все это исследовательская настройка. На более низких уровнях, к которым относится работа века, хрусталика, зрачка, нервных клеток сетчатки и т. д., совершаются процессы, которые можно было бы назвать оптимизирующей настройкой. Информация содержится и в глобальной структуре строя, и в его тонкой структуре.
Наблюдателю приходится и осматриваться, и смотреть на что-то, и пристально всматриваться во что-то, не обращая внимания на количество света. Восприятие должно быть отчетливым и всеобъемлющим одновременно.
Зрительная система буквально охотится за отчетливостью и всеобъемлемостью. Она не успокоится до тех пор, пока инварианты не будут извлечены. Исследование и оптимизация, по-видимому, являются функциями системы.
Все это исследовательская настройка. На более низких уровнях, к которым относится работа века, хрусталика, зрачка, нервных клеток сетчатки и т. д., совершаются процессы, которые можно было бы назвать оптимизирующей настройкой. Информация содержится и в глобальной структуре строя, и в его тонкой структуре.
Наблюдателю приходится и осматриваться, и смотреть на что-то, и пристально всматриваться во что-то, не обращая внимания на количество света. Восприятие должно быть отчетливым и всеобъемлющим одновременно.
Зрительная система буквально охотится за отчетливостью и всеобъемлемостью. Она не успокоится до тех пор, пока инварианты не будут извлечены. Исследование и оптимизация, по-видимому, являются функциями системы.
–и наоборот, внутренний во вне (например, делая типа дизайн интерфейса и т.п.).
–А это специальная тренировка инженера. Так ещё БиГи говорили.
--Где-то лежит недоразобранный кусочек анализа инструкций БиГов по управляемым галлюцинациям.
Он лежит в "Излягушеквпринцессы".
–Хотя вот только что подумал насчёт субмодальностей. Не очень получалось – это в среднем о контроле внутренней визуализации и субмодальностей.
–Ну, если ты не Никола Тёсла, то для контроля внутренней визуализации требуется немалая практика
--Ну, да. Но для меня эффективней работала практика с использованием внешних приспособлений, нежели без них.
Это так для всех. Т.е. для всех сверхзадача всегда исполнять просроченную интериоризацию внешних навыков.
--Т.е. ты описываешь своеобразную процедуру интериоризации/автотехники по субмодальностям?
--Вообще, это процедура интериоризации/автотехники для всего. Раньше уже вкратце обозначали/обсуждали. Например тут:
Моделируем культурально-технические интерфейсы (DHE)
http://ru-dhe.livejournal.com/61000.html#comments
Ну, ты описываешь процедуру. А ДХЕ есть утилизация уже сложившихся интерфейсов.
–Ты не умеешь рисовать, но тебе не возбраняется уметь чертить. Черчение в не меньшей мере взывает к всем формам визуального восприятия.
--Черчением занимался в школе и тоже ненавидел этот предмет :) Проблема была буквально с какими-то мелочами – ровную линию там провести и т.д. Шрифт этот опять же дурацкий. Хотя у меня натуральный почерк без соединения букв между собой, но при этом писать ГОСТовским шрифтом было кошмаром.
А ты бунтовал против ограничений свободы, которых полно в черчении :)
Не дописал. Избегаю всех задач на проектирование интерфейсов, но при этом, если всё же приходится ими заниматься и время не сильно поджимает, получается весьма неплохо, как раз потому что:
1) есть опыт ВОСПРИЯТИЯ/различения "хороших интерфейсов", типа вкус натренирован
Ну, т.е. у тебя присутствует некая скрытая/глубинная визуализация.
2) этот опыт я могу всё той же техникой, за достаточное время/усидчивость, воспроизвести уже в собственном творчестве, просто итеративно приближая имеющийся результат к воображаемому/представляемому до точнейшего сходства в ключевых деталях
Ага, значит твоя визуализация скрыта на территории твоего воображения!
–А это специальная тренировка инженера. Так ещё БиГи говорили.
--Где-то лежит недоразобранный кусочек анализа инструкций БиГов по управляемым галлюцинациям.
Он лежит в "Излягушеквпринцессы".
–Хотя вот только что подумал насчёт субмодальностей. Не очень получалось – это в среднем о контроле внутренней визуализации и субмодальностей.
–Ну, если ты не Никола Тёсла, то для контроля внутренней визуализации требуется немалая практика
--Ну, да. Но для меня эффективней работала практика с использованием внешних приспособлений, нежели без них.
Это так для всех. Т.е. для всех сверхзадача всегда исполнять просроченную интериоризацию внешних навыков.
--Т.е. ты описываешь своеобразную процедуру интериоризации/автотехники по субмодальностям?
--Вообще, это процедура интериоризации/автотехники для всего. Раньше уже вкратце обозначали/обсуждали. Например тут:
Моделируем культурально-технические интерфейсы (DHE)
http://ru-dhe.livejournal.com/61000.html#comments
Ну, ты описываешь процедуру. А ДХЕ есть утилизация уже сложившихся интерфейсов.
–Ты не умеешь рисовать, но тебе не возбраняется уметь чертить. Черчение в не меньшей мере взывает к всем формам визуального восприятия.
--Черчением занимался в школе и тоже ненавидел этот предмет :) Проблема была буквально с какими-то мелочами – ровную линию там провести и т.д. Шрифт этот опять же дурацкий. Хотя у меня натуральный почерк без соединения букв между собой, но при этом писать ГОСТовским шрифтом было кошмаром.
А ты бунтовал против ограничений свободы, которых полно в черчении :)
Не дописал. Избегаю всех задач на проектирование интерфейсов, но при этом, если всё же приходится ими заниматься и время не сильно поджимает, получается весьма неплохо, как раз потому что:
1) есть опыт ВОСПРИЯТИЯ/различения "хороших интерфейсов", типа вкус натренирован
Ну, т.е. у тебя присутствует некая скрытая/глубинная визуализация.
2) этот опыт я могу всё той же техникой, за достаточное время/усидчивость, воспроизвести уже в собственном творчестве, просто итеративно приближая имеющийся результат к воображаемому/представляемому до точнейшего сходства в ключевых деталях
Ага, значит твоя визуализация скрыта на территории твоего воображения!
1. 40 цветов, не считая того что по краям цвета отличаются (затеменние с правого края)
Есть такое затемнение.
2. Визуальные субмодальности не использую.
Понятно.
Визуализирую с большим трудом, смутно, на короткий промежуток времени.
А в измененных состояниях сознания, типа перед самым засыпанием и т.п.?
3. некоторое время работал в графическом редакторе, но по идее натренированность не влияет, т.к. речь про физиологические особенности
Ну, иногда, работа типа в графическом редакторе вызывает некую "интериоризацию" - перенесение внешнего навыка во внутренний план.
Есть такое затемнение.
2. Визуальные субмодальности не использую.
Понятно.
Визуализирую с большим трудом, смутно, на короткий промежуток времени.
А в измененных состояниях сознания, типа перед самым засыпанием и т.п.?
3. некоторое время работал в графическом редакторе, но по идее натренированность не влияет, т.к. речь про физиологические особенности
Ну, иногда, работа типа в графическом редакторе вызывает некую "интериоризацию" - перенесение внешнего навыка во внутренний план.
Исключительное внимание, которое уделяют движению глаз, и пренебрежение, проявляемое в отношении движений головы,— глубокая ошибка в фотографической теории зрения, причем этой ошибке по крайней мере сто лет.
В книге «Физиологическая оптика» Гельмгольц утверждал: «Цель зрения состоит в том, чтобы в определенной последовательности видеть различные объекты или части объектов, причем видеть по возможности максимально отчетливо.
Эта цель достигается с помощью такого наведения глаз, благодаря которому изображения данного объекта на обеих сетчатках проецируются в фовеа. Управление движениями глаз полностью подчинено этому конечному результату; глаза взаимодействуют друг с другом и устанавливаются таким образом, чтобы в них попало наибольшее количество света. Без этой цели (достижения четкого изображения объекта) нельзя осуществить никаких движений глаз» (Helmholtz, 1925, с. 56).
Гельмгольц предполагал, что воспринимаются только те объекты и части объектов, которые попадают в фиксированное поле зрения. Он был бы весьма удивлен, услышав, что человек воспринимает все свое окружение, включая и окружающий мир позади него — ведь эта часть окружения «не является целью зрения».
В книге «Физиологическая оптика» Гельмгольц утверждал: «Цель зрения состоит в том, чтобы в определенной последовательности видеть различные объекты или части объектов, причем видеть по возможности максимально отчетливо.
Эта цель достигается с помощью такого наведения глаз, благодаря которому изображения данного объекта на обеих сетчатках проецируются в фовеа. Управление движениями глаз полностью подчинено этому конечному результату; глаза взаимодействуют друг с другом и устанавливаются таким образом, чтобы в них попало наибольшее количество света. Без этой цели (достижения четкого изображения объекта) нельзя осуществить никаких движений глаз» (Helmholtz, 1925, с. 56).
Гельмгольц предполагал, что воспринимаются только те объекты и части объектов, которые попадают в фиксированное поле зрения. Он был бы весьма удивлен, услышав, что человек воспринимает все свое окружение, включая и окружающий мир позади него — ведь эта часть окружения «не является целью зрения».
Современный цивилизованный взрослый человек, который проводит большую часть времени в помещениях, настолько привык смотреть в книгу, в окно, на картины, что почти полностью утратил ощущение того, что его окружает мир, утратил ощущение объемлющего строя света.
Даже под открытым небом он предпочитает передвигаться в автомобиле, где ему приходится смотреть сквозь ветровое стекло, или ехать в общественном транспорте, где окна сконструированы так, что угол обзора оказывается очень маленьким.
Мы отвыкли смотреть вокруг. Мы живем жизнью затворников. Наши предки непрерывно смотрели по сторонам.
Они внимательно следили за всем, что происходило в окружающем мире, поскольку им нужно было знать, где они находятся, чего им следует ждать и откуда.
Дети, если им это позволяется, уделяют больше внимание окружению. То же самое вынуждены делать и животные.
Однако мы, взрослые люди, проводим большую часть времени, глядя на что-то, вместо того чтобы просто оглядеться. Разумеется, чтобы смотреть вокруг, приходится вертеть головой.
Даже под открытым небом он предпочитает передвигаться в автомобиле, где ему приходится смотреть сквозь ветровое стекло, или ехать в общественном транспорте, где окна сконструированы так, что угол обзора оказывается очень маленьким.
Мы отвыкли смотреть вокруг. Мы живем жизнью затворников. Наши предки непрерывно смотрели по сторонам.
Они внимательно следили за всем, что происходило в окружающем мире, поскольку им нужно было знать, где они находятся, чего им следует ждать и откуда.
Дети, если им это позволяется, уделяют больше внимание окружению. То же самое вынуждены делать и животные.
Однако мы, взрослые люди, проводим большую часть времени, глядя на что-то, вместо того чтобы просто оглядеться. Разумеется, чтобы смотреть вокруг, приходится вертеть головой.
</>
Это только говорится, что каждый может научиться видет
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Заслонение поверхности можно ликвидировать, а разрушение — нельзя. Заслонение можно ликвидировать с помощью движений головы, тела или конечностей в противоположном направлении.
Разрушение же не удается ликвидировать просто с помощью противоположного движения, хотя разрушенное иногда удается восстановить.
Мне кажется, что маленькие дети должны уметь отличать те оптические превращения, которые можно ликвидировать, от тех, которые нельзя. Возможно ли, чтобы они не обращали на них внимания? Они играют в прятки, вертят головами, рассматривают свои руки — все это примеры обратимых заслонений. Но они также разливают молоко, разбивают стекла, ломают башни из кубиков — и все это вещи, которые восстановить нельзя.
Разрушение же не удается ликвидировать просто с помощью противоположного движения, хотя разрушенное иногда удается восстановить.
Мне кажется, что маленькие дети должны уметь отличать те оптические превращения, которые можно ликвидировать, от тех, которые нельзя. Возможно ли, чтобы они не обращали на них внимания? Они играют в прятки, вертят головами, рассматривают свои руки — все это примеры обратимых заслонений. Но они также разливают молоко, разбивают стекла, ломают башни из кубиков — и все это вещи, которые восстановить нельзя.
</>
Для этой иллюзии необходимо не видеть пола под ногами
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
И наконец, можно создать экспериментальную комнату, вращающуюся вокруг вертикальной оси. Такая установка, которой располагают многие лаборатории, известна под названием оптокинетического барабана (например, Smith, Bojar, 1938). Как правило, предназначение этого устройства видят в том, чтобы изучать движения глаз у животных, однако его можно приспособить и для изучения зрительной кинестезии человека-наблюдателя.
Текстурированное укрытие (чаще всего это цилиндр с вертикальными полосами) вращают вокруг животного. В результате глаз и голова как единая система совершают те же компенсаторные движения, которые совершались бы при вращении самого животного. Его и в самом деле вращают, но не механически, а оптически. Люди, участвующие в таких опытах, говорят, что они ощущают себя поворачивающимися. Однако без настоящей опорной поверхности не обойтись. В своих опытах я обнаружил, что для возникновения этой иллюзии необходимо, чтобы испытуемый не видел пола под ногами или не обращал на него внимания. Если твердо встать на ноги или хотя бы попытаться сделать это, возникает осознание того, что вне комнаты существует скрытое от взора окружение.
Текстурированное укрытие (чаще всего это цилиндр с вертикальными полосами) вращают вокруг животного. В результате глаз и голова как единая система совершают те же компенсаторные движения, которые совершались бы при вращении самого животного. Его и в самом деле вращают, но не механически, а оптически. Люди, участвующие в таких опытах, говорят, что они ощущают себя поворачивающимися. Однако без настоящей опорной поверхности не обойтись. В своих опытах я обнаружил, что для возникновения этой иллюзии необходимо, чтобы испытуемый не видел пола под ногами или не обращал на него внимания. Если твердо встать на ноги или хотя бы попытаться сделать это, возникает осознание того, что вне комнаты существует скрытое от взора окружение.
Все без исключения испытуемые воспринимали неизменную жесткую поверхность с изменяющимся наклоном. Разумеется, это нельзя было назвать объектом, скорее это была лишь одна из граней объекта (лист), однако ее очертания были определенными и не было даже намека на ее эластичность. Она просто поворачивалась вперед и назад. Сжатие и растяжение можно было увидеть на экране, но только в том случае, если специально обращать на это внимание, но сжималась и растягивалась на экране именно тень, а не лист. В этом отношении не было никаких различий между правильными и неправильными силуэтами. Угол изменения наклона можно было оценить очень точно, причем точность оценки для правильных паттернов была такой же, как для неправильных. Не было никаких различий между тем, что я называл формой, и тем, что я называл текстурой.
Эти результаты не согласуются с традиционными теориями восприятия формы и глубины — они подрывают их. Если придерживаться этих теорий, следовало бы признать, что определенное изменение формы может вызвать восприятие неизменной формы, наклон которой изменяется,— такое путаное рассуждение только сбивает с толку. Очевидно, значение термина форма слишком неопределенно, для того чтобы можно было говорить о восприятии формы (Gibson, 1951). Во время периодических изменений возникает особый объект. Гипотеза, которая напрашивается сама собой, заключается в том, что объекты задаются посредством инвариантов преобразований. Эти инварианты совершенно «бесформенны», они представляют собой не формы, а инварианты структуры.
В рассматриваемом эксперименте различные инварианты перспективных искажений задавали четыре различные поверхности. В то же время перспективные искажения различной величины задавали различные изменения наклона. Таким образом, оптическое преобразование не является дискретным набором оптических движений, равно как не является оно и причиной восприятия глубины. Это единое, глобальное, закономерное изменение строя, которое задает и неизменный объект, и изменение его положения — и то, и другое в одно и то же время.
Эти результаты не согласуются с традиционными теориями восприятия формы и глубины — они подрывают их. Если придерживаться этих теорий, следовало бы признать, что определенное изменение формы может вызвать восприятие неизменной формы, наклон которой изменяется,— такое путаное рассуждение только сбивает с толку. Очевидно, значение термина форма слишком неопределенно, для того чтобы можно было говорить о восприятии формы (Gibson, 1951). Во время периодических изменений возникает особый объект. Гипотеза, которая напрашивается сама собой, заключается в том, что объекты задаются посредством инвариантов преобразований. Эти инварианты совершенно «бесформенны», они представляют собой не формы, а инварианты структуры.
В рассматриваемом эксперименте различные инварианты перспективных искажений задавали четыре различные поверхности. В то же время перспективные искажения различной величины задавали различные изменения наклона. Таким образом, оптическое преобразование не является дискретным набором оптических движений, равно как не является оно и причиной восприятия глубины. Это единое, глобальное, закономерное изменение строя, которое задает и неизменный объект, и изменение его положения — и то, и другое в одно и то же время.
Дочитали до конца.