Работа с первоисточниками
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Выпуск 11
| Работа с первоисточниками 16. "Reframing": пробный заход | |||||
| Работа с первоисточниками 16. "Reframing": пробный заход | 14 | lidenskap_frost | |||
| Работа с первоисточниками 15. "Frogs into princess": читаем и переводим. | |||||
| Работа с первоисточниками 15. "Frogs into princess": читаем и переводим. | 14 | bionycks | |||
| Работа с первоисточниками | |||||
| 14. Работа с первоисточниками | 7 | bionycks | |||
| 13. Работа с первоисточниками | 11 | bionycks | |||
| 12. Работа с первоисточниками | 18 | bionycks | |||
| 11. Работа с первоисточниками | 35 | metanymous | |||
| 10. Работа с первоисточниками | 17 | metanymous | |||
| 9. Работа с первоисточниками | 18 | metanymous | |||
| Работа с первоисточниками | |||||
| 10. Работа с первоисточниками | metanymous | ||||
| Работа с первоисточниками | |||||
| 12. Работа с первоисточниками | bionycks | ||||
33 комментария
сначала старые сначала новые
![[userpic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
There's also a group of people who are theoreticians. They will tell you what their beliefs are about the true nature of humans and what the completely "transparent, adjusted, genuine, authentic," etc. person should be, but they don't show you how to do anything.
Most knowledge in the field of psychology is organized in ways that ttix together what we call "modeling"—what traditionally has been called "theorizing"—and what we consider theology. The descriptions of what people do have been mixed together with descriptions of what reality "is." When you mix experience together with theories and wrap them all up in a package, that's a psychotheology. What has developed in psychology is different religious belief systems with very powerful evangelists working from all of these differing orientations.
Есть также группа людей кто есть теоретики. Они будут рассказывать вам каковы их убеждения относительно точной/достоверной природы людей и какой полностью «искренняя, приспособленная, естественная» и т.п. личность должна быть, но они не демонстрируют вам как сделать что-нибудь/все что угодно.
Большинство знаний в пространстве психологии организовано путями, которые смешивают вместе то, что мы называем «моделирование» - что традиционно называлось теоретизированием – и что мы считаем теологией/богословием. Описание того, что люди делают, смешивалось воедино с описанием того, что есть реальность. Когда вы смешиваете опыт воедино с теориями и сворачиваете их всех в упаковку, это психотеология. Что развилось в психологии – так это различные религиозные системы убеждений с очень мощными евангелистами, работающими из всех этих различных ориентаций.
Most knowledge in the field of psychology is organized in ways that ttix together what we call "modeling"—what traditionally has been called "theorizing"—and what we consider theology. The descriptions of what people do have been mixed together with descriptions of what reality "is." When you mix experience together with theories and wrap them all up in a package, that's a psychotheology. What has developed in psychology is different religious belief systems with very powerful evangelists working from all of these differing orientations.
Есть также группа людей кто есть теоретики. Они будут рассказывать вам каковы их убеждения относительно точной/достоверной природы людей и какой полностью «искренняя, приспособленная, естественная» и т.п. личность должна быть, но они не демонстрируют вам как сделать что-нибудь/все что угодно.
Большинство знаний в пространстве психологии организовано путями, которые смешивают вместе то, что мы называем «моделирование» - что традиционно называлось теоретизированием – и что мы считаем теологией/богословием. Описание того, что люди делают, смешивалось воедино с описанием того, что есть реальность. Когда вы смешиваете опыт воедино с теориями и сворачиваете их всех в упаковку, это психотеология. Что развилось в психологии – так это различные религиозные системы убеждений с очень мощными евангелистами, работающими из всех этих различных ориентаций.
Another strange thing about psychology is that there's a whole body of people called "researchers" who will not associate with the people who are practicing!
whole
2. прил.
1) весь, целый; полный
2) а) здоровый, невредимый, целый (о животных, людях, частях тела )
б) неповрежденный, несломанный, целый (о неодушевленных предметах )
strange [ ] 1) чужой; чуждый; незнакомый, неизвестный I don't like strange people coming into my house. — Я не люблю, когда в мой дом приходят незнакомые мне люди. 2) странный, необыкновенный; удивительный; чудной It was strange to hear her voice again. — Было странно снова услышать ее голос.
Другое странное явление о психологии – это что есть большое число людей, называемых «исследователями», которые не объединятся с людьми, которые практикуют! (т.п.).
Другой неизвестный/незнакомый факт о психологии – это что имеется целое/здоровое тело людей, называемых исследователями, которое не объединится в будущем с людьми практикующими! (б.п.)
Somehow the field of psychology got divided so that the researchers no longer provide information for, and respond to, the clinical practitioners in the field.
Как-то область психологии стала разделена так, что исследователи больше не предоставляют информацию для, и соответственно запросам, клинических практиков в этой области. (т.п.)
Каким-то способом пространство/область психологии стала поделена так, что исследователи не предоставляют более детальную/обширную информацию для клинических практиков в этой области, и не реагируют на них. (б.п.-1)
Каким-то способом пространство/область психологии стала поделена так, что исследователи предоставляют более детальную/обширную информацию для клинических практиков в этой области, и реагируют/откликаются на их запросы. (б.п.-2
That's not true in the field of medicine. In medicine, the people doing research are trying to find things to help the practitioners in the field. And the practitioners respond to the researchers, telling them what they need to know more about.
Это не истинно/верно в области медицины.
В медицине, люди, выполняющие исследование, стараются найти вещи чтобы помочь практикам в этой области.
И практики откликаются/отзываются на исследователей, говоря им о чем им надо знать еще больше.
whole
2. прил.
1) весь, целый; полный
2) а) здоровый, невредимый, целый (о животных, людях, частях тела )
б) неповрежденный, несломанный, целый (о неодушевленных предметах )
strange [ ] 1) чужой; чуждый; незнакомый, неизвестный I don't like strange people coming into my house. — Я не люблю, когда в мой дом приходят незнакомые мне люди. 2) странный, необыкновенный; удивительный; чудной It was strange to hear her voice again. — Было странно снова услышать ее голос.
Другое странное явление о психологии – это что есть большое число людей, называемых «исследователями», которые не объединятся с людьми, которые практикуют! (т.п.).
Другой неизвестный/незнакомый факт о психологии – это что имеется целое/здоровое тело людей, называемых исследователями, которое не объединится в будущем с людьми практикующими! (б.п.)
Somehow the field of psychology got divided so that the researchers no longer provide information for, and respond to, the clinical practitioners in the field.
Как-то область психологии стала разделена так, что исследователи больше не предоставляют информацию для, и соответственно запросам, клинических практиков в этой области. (т.п.)
Каким-то способом пространство/область психологии стала поделена так, что исследователи не предоставляют более детальную/обширную информацию для клинических практиков в этой области, и не реагируют на них. (б.п.-1)
Каким-то способом пространство/область психологии стала поделена так, что исследователи предоставляют более детальную/обширную информацию для клинических практиков в этой области, и реагируют/откликаются на их запросы. (б.п.-2
That's not true in the field of medicine. In medicine, the people doing research are trying to find things to help the practitioners in the field. And the practitioners respond to the researchers, telling them what they need to know more about.
Это не истинно/верно в области медицины.
В медицине, люди, выполняющие исследование, стараются найти вещи чтобы помочь практикам в этой области.
И практики откликаются/отзываются на исследователей, говоря им о чем им надо знать еще больше.
Another thing about therapists is that they come to therapy with a set of unconscious patternings that makes it highly probable that they will fail. When therapists begin to do therapy they look for what's wrong in a content-oriented way. They want to know what the problem is so that they can help people find solutions. This is true whether they have been trained overtly or covertly, in academic institutions or in rooms with pillows on the floor.
Другая вещь о терапевтах – это что они приходят в терапию с набором подсознательных стереотипов, что делает высоко возможным то, что они потерпят неудачу. Когда терапевты начинают делать терапию, они смотрят на то, что ошибочно, содержательно-ориентированным путем. Они хотят знать, что составляет проблему, и таким способом они могут помогать людям искать решения. Это верно безотносительно того, были ли они обучены открыто или скрытно, в академических институтах или в комнатах с подушками на полу.
Другая вещь о терапевтах – это что они приходят в терапию с набором подсознательных стереотипов, что делает высоко возможным то, что они потерпят неудачу. Когда терапевты начинают делать терапию, они смотрят на то, что ошибочно, содержательно-ориентированным путем. Они хотят знать, что составляет проблему, и таким способом они могут помогать людям искать решения. Это верно безотносительно того, были ли они обучены открыто или скрытно, в академических институтах или в комнатах с подушками на полу.
This is even true of those who consider themselves to be "process-oriented." There's a little voice someiwhere in their mind that keeps saying "The process. Look for the process." They will say "Well, I'm a process-oriented therapist. I work with the process." Somehow the process has become an event—a thing in and of itself.
Это даже верно для тех кто расценивает себя как «процесс-ориентированный». Есть маленький голосок где-то в их сознании который поддерживает речь «Процесс. Смотри за процессом.» Они будут говорить “Хорошо, я процесс-ориентированый терапевт. Я работаю с процессом». Как-то процесс явился событием – вещь внутри и о себе.
Это даже верно для тех кто расценивает себя как «процесс-ориентированный». Есть маленький голосок где-то в их сознании который поддерживает речь «Процесс. Смотри за процессом.» Они будут говорить “Хорошо, я процесс-ориентированый терапевт. Я работаю с процессом». Как-то процесс явился событием – вещь внутри и о себе.
There is another paradox in the field. The hugest majority of therapists believe that the way to be a good therapist is to do everything you do intuitively, which means to have an unconscious mind that does it for you. They wouldn't describe it that way because they don't like the word "unconscious" but basically they do what they do without knowing how they do it. They do it by the "seat of their pants"—that's another way to say "unconscious mind." I think being able to do things unconsciously is useful; that's a good way to do things. The same group of people, however, say that the ultimate goal of therapy is for people to have conscious understanding—insight into their own problems.
There is another paradox in the field.
Существует другой парадокс в этой области. (Т.П.)
Здесь существует другой парадокс в пространстве (в пространстве данного помещения). (Б.П.)
The hugest majority of therapists believe that the way to be a good therapist is to do everything you do intuitively, which means to have an unconscious mind that does it for you.
Огромнейшее большинство терапевтов верят, что путь стать хорошим терапевтом - это делать все, что вы делаете, интуитивно, что означает обладать подсознательным разумом, который делает это для вас.
They wouldn't describe it that way because they don't like the word "unconscious" but basically they do what they do without knowing how they do it.
Они не будут описывать это таким путем, потому что они не любят слово «подсознание», но по существу они делают, что они делают, без знания как они делают это.
They do it by the "seat of their pants"—that's another way to say "unconscious mind."
Они делают это с помощью «задницы их штанов/брюк» – таков другой путь говорить «подсознательный разум».
I think being able to do things unconsciously is useful; that's a good way to do things.
being [ ]
1. 1) бытие, жизнь, существование
social being determines consciousness — бытие определяет
2) лицо, персона, существо, человек
extraterrestrial being — инопланетянин, неземное существо mortal being — простой смертный rational being — рациональное существо, расчетливое существо supernatural being — сверхъестественное существо human beings — люди
3) существо, суть;
плоть и кровь to the very roots of one's being — до мозга костей 2. настоящий, существующий If they considered the characteristics of the poetry of that day and its progress down to the being time, he thought they could not fail to see that it had intellectualized a great deal. — Если бы они стали рассматривать развитие поэзии от того времени до сегодняшнего дня, ему казалось, от них не ускользнуло бы то, что она стала намного интеллектуальнее.
Я думаю способность делать вещи подсознательно полезна; это хороший путь делать вещи. (Т.П.)
Я думаю, что человек, способный делать вещи интуитивно, полезен; это хороший путь делать вещи. (Б.П.)
The same group of people, however, say that the ultimate goal of therapy is for people to have conscious understanding—insight into their own problems.
Та же группа людей, однако, говорит, что конечная/максимальная цель терапии – это наличие у людей сознательного понимания – всматривания внутрь их собственных проблем. (Б.П.)
So therapists are a group of people who do what they do without knowing how it works, and at the same time believe that the way to really get somewhere in life is to consciously know how things work!
Итак, терапевты – это группа людей, которые делают то, что они делают, без знания о том, как это работает, и в то же время убежденных что путь по-настоящему достичь чего-то в жизни – это сознательно знать как вещи работают.
There is another paradox in the field.
Существует другой парадокс в этой области. (Т.П.)
Здесь существует другой парадокс в пространстве (в пространстве данного помещения). (Б.П.)
The hugest majority of therapists believe that the way to be a good therapist is to do everything you do intuitively, which means to have an unconscious mind that does it for you.
Огромнейшее большинство терапевтов верят, что путь стать хорошим терапевтом - это делать все, что вы делаете, интуитивно, что означает обладать подсознательным разумом, который делает это для вас.
They wouldn't describe it that way because they don't like the word "unconscious" but basically they do what they do without knowing how they do it.
Они не будут описывать это таким путем, потому что они не любят слово «подсознание», но по существу они делают, что они делают, без знания как они делают это.
They do it by the "seat of their pants"—that's another way to say "unconscious mind."
Они делают это с помощью «задницы их штанов/брюк» – таков другой путь говорить «подсознательный разум».
I think being able to do things unconsciously is useful; that's a good way to do things.
being [ ]
1. 1) бытие, жизнь, существование
social being determines consciousness — бытие определяет
2) лицо, персона, существо, человек
extraterrestrial being — инопланетянин, неземное существо mortal being — простой смертный rational being — рациональное существо, расчетливое существо supernatural being — сверхъестественное существо human beings — люди
3) существо, суть;
плоть и кровь to the very roots of one's being — до мозга костей 2. настоящий, существующий If they considered the characteristics of the poetry of that day and its progress down to the being time, he thought they could not fail to see that it had intellectualized a great deal. — Если бы они стали рассматривать развитие поэзии от того времени до сегодняшнего дня, ему казалось, от них не ускользнуло бы то, что она стала намного интеллектуальнее.
Я думаю способность делать вещи подсознательно полезна; это хороший путь делать вещи. (Т.П.)
Я думаю, что человек, способный делать вещи интуитивно, полезен; это хороший путь делать вещи. (Б.П.)
The same group of people, however, say that the ultimate goal of therapy is for people to have conscious understanding—insight into their own problems.
Та же группа людей, однако, говорит, что конечная/максимальная цель терапии – это наличие у людей сознательного понимания – всматривания внутрь их собственных проблем. (Б.П.)
So therapists are a group of people who do what they do without knowing how it works, and at the same time believe that the way to really get somewhere in life is to consciously know how things work!
Итак, терапевты – это группа людей, которые делают то, что они делают, без знания о том, как это работает, и в то же время убежденных что путь по-настоящему достичь чего-то в жизни – это сознательно знать как вещи работают.
When I first got involved with modeling people in the field of psychotherapy, I would ask them what outcome they were working toward when they made a maneuver, when they reached over and touched a person this way, or when they shifted their voice tone here. And their answer was "Oh, I have no idea." I'd say "Well, good. Are you interested in exploring and finding out with me what the outcome was?" And they would say "Definitely not!" They claimed that if they did specific things to get specific outcomes that would be something bad, called "manipulating."
When I first got involved with modeling people in the field of psychotherapy, I would ask them what outcome they were working toward when they made a maneuver, when they reached over and touched a person this way, or when they shifted their voice tone here.
Когда я впервые стал вовлеченным в моделирование людей в области психотерапии, я спрашивал их что за результат/последствие они стремятся достичь в работе, когда они совершают маневр, когда они тянутся над и прикасаются к субъекту именно таким путем, или когда они изменяют в этом месте тон своего голоса.
And their answer was "Oh, I have no idea." I'd say "Well, good. Are you interested in exploring and finding out with me what the outcome was?"
И их ответом было: «О, я не имею понятия». Я говорил: «Хорошо, хорошо. Вы заинтересованы в исследовании и обнаружении со мной, что это был за результат?».
And they would say "Definitely not!" They claimed that if they did specific things to get specific outcomes that would be something bad, called "manipulating."
И они отвечали: «Определенно нет!». Они заявляли, что если бы они делали определенные/специфические вещи чтобы получить определенные/специфические результаты, это будет чем-то плохим, называемым «манипулирование».
When I first got involved with modeling people in the field of psychotherapy, I would ask them what outcome they were working toward when they made a maneuver, when they reached over and touched a person this way, or when they shifted their voice tone here.
Когда я впервые стал вовлеченным в моделирование людей в области психотерапии, я спрашивал их что за результат/последствие они стремятся достичь в работе, когда они совершают маневр, когда они тянутся над и прикасаются к субъекту именно таким путем, или когда они изменяют в этом месте тон своего голоса.
And their answer was "Oh, I have no idea." I'd say "Well, good. Are you interested in exploring and finding out with me what the outcome was?"
И их ответом было: «О, я не имею понятия». Я говорил: «Хорошо, хорошо. Вы заинтересованы в исследовании и обнаружении со мной, что это был за результат?».
And they would say "Definitely not!" They claimed that if they did specific things to get specific outcomes that would be something bad, called "manipulating."
И они отвечали: «Определенно нет!». Они заявляли, что если бы они делали определенные/специфические вещи чтобы получить определенные/специфические результаты, это будет чем-то плохим, называемым «манипулирование».
We call ourselves modelers. What we essentially do is to pay very little attention to what people say they do and a great deal of attention to what they do. And then we build ourselves a model of what they do. We are not psychologists, and we're also not theologians or theoreticians. We have no idea about the "real" nature of things, and we're not particularly interested in what's "true." The function of modeling is to arrive at descriptions which are useful. So, if we happen to mention something that you know from a scientific study, or from statistics, is inaccurate, realize that a different level of experience is being offered you here. We're not offering you something that's true, just things that are useful.
Мы называем себя модельерами. Что мы обычно делаем – это вознаграждаем очень малым вниманием то, что люди говорят о своей деятельности и огромной долей внимания то, что они делают. И затем мы создаем себе модель того, что они делают. Мы не психологи, и мы также не теологи или теоретики. У нас нет идеи о «реальной» природе вещей, и мы не особо интересуемся что есть «истина/действительность». Функция моделирования - прийти к описаниям, которые полезны. Так, если нам посчастливится упомянуть кое-что из того, что вы знаете из научных исследований, или из статистики, неточно, осознавайте что вам здесь предлагается другой/отличный уровень опыта. Мы не предлагаем вам что-то что истинно, только вещи которые полезны.
Мы называем себя модельерами. Что мы обычно делаем – это вознаграждаем очень малым вниманием то, что люди говорят о своей деятельности и огромной долей внимания то, что они делают. И затем мы создаем себе модель того, что они делают. Мы не психологи, и мы также не теологи или теоретики. У нас нет идеи о «реальной» природе вещей, и мы не особо интересуемся что есть «истина/действительность». Функция моделирования - прийти к описаниям, которые полезны. Так, если нам посчастливится упомянуть кое-что из того, что вы знаете из научных исследований, или из статистики, неточно, осознавайте что вам здесь предлагается другой/отличный уровень опыта. Мы не предлагаем вам что-то что истинно, только вещи которые полезны.
We know that our modeling has been successful when we can systematically get the same behavioral outcome as the person we have modeled. And when we can teach somebody else to be able to get the same outcomes in a systematic way, that's an even stronger test.
Мы знаем что наше моделирование было успешным когда мы можем систематически получать похожий поведенческий результат, как и человек, которого мы моделировали. И когда мы можем научить кого-то еще быть способным получать похожие результаты систематическим путем, это еще более сильный/мощный тест.
Прим.: слово «somebody», буквально, может быть переведено как «some+body» = «несколько тел/туловищ». Получается значительно более оттелесненный/субстратный подсмысл.
Мы знаем что наше моделирование было успешным когда мы можем систематически получать похожий поведенческий результат, как и человек, которого мы моделировали. И когда мы можем научить кого-то еще быть способным получать похожие результаты систематическим путем, это еще более сильный/мощный тест.
Прим.: слово «somebody», буквально, может быть переведено как «some+body» = «несколько тел/туловищ». Получается значительно более оттелесненный/субстратный подсмысл.
When I entered the field of communication, I went to a large conference where there were six hundred and fifty people in an auditorium. And a man who was very famous got up and made the following statement: "What all of you need to understand about doing therapy and about communication is that the first essential step is to make contact with the human you are communicating with as a person." Well, that struck me as being kind of obvious. And everybody in the audience went "Yeahhhh! Make contact. We all know about that one." Now, he went on to talk for another six hours and never mentioned how. He never mentioned one single specific thing that anybody in that room could do that would help them in any way to either have the experience of understanding that person better, or at least give the other person the illusion that they were understood.
Когда я вступил в пространство коммуникации, Я пошел на крупную конференцию/собрание, где было сто пятьдесят человек в аудитории. И человек/мужчина, который был очень известный/выдающийся поднялся/встал и сделал следующее утверждение/заявление: «Что все из вас должны понять о действиях в терапии и о коммуникации, так это что первым существенный шаг – это установить контакт с человеком, с которым вы коммуницируете, как с личностью». Хорошо, это поразило меня, потому что было сортом очевидного. И каждый в той аудитории выдал: «Даааа! Установить контакт. Мы все знаем об этом факте». Тогда (в букв.пер. «сейчас») он продолжал говорить еще 6 часов и ни разу не упомянул КАК. Он ни разу не упомянул одну простую особую вещь, которую любой в той комнате мог бы сделать, что могло бы помочь им любым путем понять того человека еще лучше, или же по крайней мере дать другому человеку иллюзию что его понимают ( в букв. переводе «что ОНИ ПОНЯЛИ»).
Когда я вступил в пространство коммуникации, Я пошел на крупную конференцию/собрание, где было сто пятьдесят человек в аудитории. И человек/мужчина, который был очень известный/выдающийся поднялся/встал и сделал следующее утверждение/заявление: «Что все из вас должны понять о действиях в терапии и о коммуникации, так это что первым существенный шаг – это установить контакт с человеком, с которым вы коммуницируете, как с личностью». Хорошо, это поразило меня, потому что было сортом очевидного. И каждый в той аудитории выдал: «Даааа! Установить контакт. Мы все знаем об этом факте». Тогда (в букв.пер. «сейчас») он продолжал говорить еще 6 часов и ни разу не упомянул КАК. Он ни разу не упомянул одну простую особую вещь, которую любой в той комнате мог бы сделать, что могло бы помочь им любым путем понять того человека еще лучше, или же по крайней мере дать другому человеку иллюзию что его понимают ( в букв. переводе «что ОНИ ПОНЯЛИ»).
I then went to something called "Active Listening." In active listening you rephrase what everyone says, which means that you distort everything they say.
Then we began to pay attention to what really divergent people who were "wizards" actually do. When you watch and listen to Virginia Satir and Milton Erickson do therapy, they apparently could not be more different. At least I couldn't figure out a way that they could appear more different.
People also report that the experiences of being with them are profoundly different. However, if you examine their behavior and the essential key patterns and sequences of what they do, they are similar. The patterns that they use to accomplish the rather dramatic things that they are able to accomplish are very similar in our way of understanding. What they accomplish is the same. But the way it's packaged—the way they come across—is profoundly different.
Я потом пошел на кое-что называемое «Активное Слушание». В активном слушании вы перефразируете что каждый говорит, что означает что вы искажаете все что они сказали.
Потом мы начали уделять/оплачивать внимание/вниманием, что по-настоящему различные люди, которые были мастерами/волшебниками, действительно делали. Когда вы наблюдаете и слушаете Вирджинию Сатир и Милтона Эриксона делающими терапию, они несомненно не могли бы быть более различными. По меньшей мере я не мог себе представить путь/способ, которым бы они могли представиться/показаться, еще различнее.
Люди также свидетельствовали, что опыты от присутствия с ними глубоко различные. Однако, если вы исследуете их поведение и основные/важнейшие ключевые паттерны/шаблоны и последовательности которые они делают, они похожие. Шаблоны, которые они используют, чтобы совершать/выполнять достаточно значительные вещи, которые они способны выполнять, очень похожи, согласно нашему способу понимания. То, что они достигают, одинаково. Но путь/способ, которым это запаковано/представлено – путь через который они идут – глубоко различен.
Then we began to pay attention to what really divergent people who were "wizards" actually do. When you watch and listen to Virginia Satir and Milton Erickson do therapy, they apparently could not be more different. At least I couldn't figure out a way that they could appear more different.
People also report that the experiences of being with them are profoundly different. However, if you examine their behavior and the essential key patterns and sequences of what they do, they are similar. The patterns that they use to accomplish the rather dramatic things that they are able to accomplish are very similar in our way of understanding. What they accomplish is the same. But the way it's packaged—the way they come across—is profoundly different.
Я потом пошел на кое-что называемое «Активное Слушание». В активном слушании вы перефразируете что каждый говорит, что означает что вы искажаете все что они сказали.
Потом мы начали уделять/оплачивать внимание/вниманием, что по-настоящему различные люди, которые были мастерами/волшебниками, действительно делали. Когда вы наблюдаете и слушаете Вирджинию Сатир и Милтона Эриксона делающими терапию, они несомненно не могли бы быть более различными. По меньшей мере я не мог себе представить путь/способ, которым бы они могли представиться/показаться, еще различнее.
Люди также свидетельствовали, что опыты от присутствия с ними глубоко различные. Однако, если вы исследуете их поведение и основные/важнейшие ключевые паттерны/шаблоны и последовательности которые они делают, они похожие. Шаблоны, которые они используют, чтобы совершать/выполнять достаточно значительные вещи, которые они способны выполнять, очень похожи, согласно нашему способу понимания. То, что они достигают, одинаково. Но путь/способ, которым это запаковано/представлено – путь через который они идут – глубоко различен.
The same was true of Fritz Peris. He was not quite as sophisticated as Satir and Erickson in the number of patterns he used. But when he was operating in what I consider a powerful and effective way, he was using the same sequences of patterns that you will find in their work. Fritz typically did not go after specific outcomes. If somebody came in and said "I have hysterical paralysis of the left leg," he wouldn't go after it directly. Sometimes he would get it and sometimes he wouldn't. Both Milton and Virginia have a tendency to go straight for producing specific outcomes, something I really respect.
То же самое верно и в отношении Фрица Перлза. Он не был столь же совершенен/сложен, как Сатир и Эриксон, в числе шаблонов, которые он использовал. Но когда он действовал, как я думаю, сильным и эффективным путем, он использовал те же последовательности шаблонов, которые вы найдете в их работе. Фриц обычно не старался идти к определенным результатам. Если кто-нибудь входил и говорил «У меня истерический паралич левой ноги», он не стремился прямо к этому. Иногда он достигал этого, а иногда и нет. Как Милтон, так и Вирджиния имели стремление/цель идти направленно для получения определенных/конкретных результатов, и это я действительно уважаю.
То же самое верно и в отношении Фрица Перлза. Он не был столь же совершенен/сложен, как Сатир и Эриксон, в числе шаблонов, которые он использовал. Но когда он действовал, как я думаю, сильным и эффективным путем, он использовал те же последовательности шаблонов, которые вы найдете в их работе. Фриц обычно не старался идти к определенным результатам. Если кто-нибудь входил и говорил «У меня истерический паралич левой ноги», он не стремился прямо к этому. Иногда он достигал этого, а иногда и нет. Как Милтон, так и Вирджиния имели стремление/цель идти направленно для получения определенных/конкретных результатов, и это я действительно уважаю.
When I wanted to learn to do therapy, I went to a month-long workshop, a situation where you are locked up on an island and exposed every day to the same kinds of experiences and hope that somehow or other you will pick them up. The leader had lots and lots of experience, and he could do things that none of us could do. But when he talked about the things he did, people there wouldn't be able to learn to do them. Intuitively, or what we describe as unconsciously, his behavior was systematic, but he didn't have a conscious understanding of how it was systematic. That is a compliment to his flexibility and ability to discern what works.
Когда я захотел научиться делать/проводить терапию, я пошел на месячный семинар, в ситуации которого вас запирают на острове и подвергали каждый день воздействию сходных типов опытов и надеялись что как-нибудь или иначе вы им научитесь. Руководитель имел много-много опыта, и он мог делать вещи, которые никто из нас не мог. Но когда он говорил о вещах, которые он делал, люди там не способны были научиться их делать. Интуитивно, или что мы описываем как подсознательно, его поведение было систематизировано, но у него не было сознательного понимания о том, как оно было систематизировано. Это комплимент его гибкости и умению отличить то, что работает.
Когда я захотел научиться делать/проводить терапию, я пошел на месячный семинар, в ситуации которого вас запирают на острове и подвергали каждый день воздействию сходных типов опытов и надеялись что как-нибудь или иначе вы им научитесь. Руководитель имел много-много опыта, и он мог делать вещи, которые никто из нас не мог. Но когда он говорил о вещах, которые он делал, люди там не способны были научиться их делать. Интуитивно, или что мы описываем как подсознательно, его поведение было систематизировано, но у него не было сознательного понимания о том, как оно было систематизировано. Это комплимент его гибкости и умению отличить то, что работает.
For example, you all know very, very little about how you are able to generate language. Somehow or other as you speak you are able to create complex pieces of syntax, and I know that you don't make any conscious decisions. You don't go "Well, I'm going to speak, and first I'll put a noun in the sentence, then I'll throw an adjective in, then a verb, and maybe a little adverb at the end, you know, just to color it up a little bit." Yet you speak a language that has grammar and syntax-rules that are as mathematical and as explicit as any calculus. There's a group of people called transformational linguists who have managed to take large amounts of tax dollars and academic space and figure out what those rules are. They haven't figured out anything to do with that yet, but transformational grammarians are unconcerned with that. They are not interested in the real world, and having lived in it I can sometimes understand why.
Для примера, вы все знаете очень, очень мало том, как у вас получается порождать язык. Так или иначе, в то время как вы разговариваете, вы способны создавать сложные куски/фрагменты синтаксиса, и я думаю, что вы не принимаете каких-либо сознательных решений. Вы не идете так: «Хорошо, я собираюсь говорить, и сперва я поставлю существительное в предложение, потом я подброшу туда прилагательное, потом глагол, и возможно маленькое наречие в конце, знаете, для того чтобы немного его приукрасить». Тем не менее вы говорите на языке, который имеет грамматические и синтаксические правила, которые являются математическими и явными как и любое исчисление. Существует группа людей, называемых трансформационными лингвистами, которые ухитрились получить большое количество налоговых денег и академического пространства и вычислили/поняли каковы эти правила. Они пока что не поняли что с этим делать, но трансформационные лингвисты и не заинтересованы в этом. Они не интересуются реальным миром, и пожив в нем, я могу иногда понять почему.
Для примера, вы все знаете очень, очень мало том, как у вас получается порождать язык. Так или иначе, в то время как вы разговариваете, вы способны создавать сложные куски/фрагменты синтаксиса, и я думаю, что вы не принимаете каких-либо сознательных решений. Вы не идете так: «Хорошо, я собираюсь говорить, и сперва я поставлю существительное в предложение, потом я подброшу туда прилагательное, потом глагол, и возможно маленькое наречие в конце, знаете, для того чтобы немного его приукрасить». Тем не менее вы говорите на языке, который имеет грамматические и синтаксические правила, которые являются математическими и явными как и любое исчисление. Существует группа людей, называемых трансформационными лингвистами, которые ухитрились получить большое количество налоговых денег и академического пространства и вычислили/поняли каковы эти правила. Они пока что не поняли что с этим делать, но трансформационные лингвисты и не заинтересованы в этом. Они не интересуются реальным миром, и пожив в нем, я могу иногда понять почему.
When it comes to language, we're all wired the same. Humans have pretty much the same intuitions about the same kinds of phenomena in lots and lots of different languages. If I say "You that look understand idea can," you have a very different intuition than if I say "Look, you can understand that idea," even though the words are the same. There's a part of you at the unconscious level that tells you that one of those sentences is well-formed in a way that the other is not. Our job as modelers is to do a similar task for other things that are more practical. Our job is to figure out what it is that effective therapists do intuitively or unconsciously, and to make up some rules that can be taught to someone else.
Что касается языка, мы все устроены/подключены одинаково. Люди имеют значительное множество похожих интуиций относительно похожих типов феноменов во многих и многих различных языках. Если я говорю: «Вы ту смотрите понять идею можете», вы имеете совсем иную интуицию, чем если бы я сказал: «Смотрите, вы можете понять эту идею», даже если слова те же самые. Существует часть вас на подсознательном уровне, которая говорит вам, что одно из этих предложений правильное в таком смысле, в котором второе неправильное. Наша работа как модельеров – проделать сходную задачу для других вещей, которые более практические. Наша работа – вычислить/понять, что те эффективные терапевты делают эффективно или подсознательно, и сформулировать некоторые правила, которым можно научить кого-то другого.
Now, what typically happens when you go to a seminar is that the leader will say "All you really need to do, in order to do what I do as a great communicator, is to pay attention to your guts." And that's true, if you happen to have the things in your guts that that leader does. My guess is you probably don't. You can have them there at the unconscious level, but I think that if you want to have the same intuitions as somebody like Erickson or Satir or Peris, you need to go through a training period to learn to have similar intuitions. Once you go through a conscious training period, you can have therapeutic intuitions that are as unconscious and systematic as your intuitions about language.
Теперь, что типично случается, когда вы приходите на семинар, на котором ведущий говорит: «Все что вам действительно необходимо делать, чтобы делать то что я делаю как великий коммуникатор, это уделить внимание вашим внутренностям/животам». И это верно, если вам посчастливилось обладать вещами в ваших животах такими, какие имеет ваш ведущий. Мое предположение, что вы вероятно этого не имеете. Вы можете иметь их там на подсознательном уровне, но я думаю, что если вы хотите иметь такие же интуиции, как кто-нибудь вроде Эриксон или Сатир или Перлз, вам нужно пройти через тренировочный период, чтобы научиться иметь подобные интуиции. Пройдя однажды через период сознательных тренировок, вы сможете иметь терапевтические интуиции, которые так же бессознательны и систематичны, как и ваши интуиции по поводу языка.
Что касается языка, мы все устроены/подключены одинаково. Люди имеют значительное множество похожих интуиций относительно похожих типов феноменов во многих и многих различных языках. Если я говорю: «Вы ту смотрите понять идею можете», вы имеете совсем иную интуицию, чем если бы я сказал: «Смотрите, вы можете понять эту идею», даже если слова те же самые. Существует часть вас на подсознательном уровне, которая говорит вам, что одно из этих предложений правильное в таком смысле, в котором второе неправильное. Наша работа как модельеров – проделать сходную задачу для других вещей, которые более практические. Наша работа – вычислить/понять, что те эффективные терапевты делают эффективно или подсознательно, и сформулировать некоторые правила, которым можно научить кого-то другого.
Now, what typically happens when you go to a seminar is that the leader will say "All you really need to do, in order to do what I do as a great communicator, is to pay attention to your guts." And that's true, if you happen to have the things in your guts that that leader does. My guess is you probably don't. You can have them there at the unconscious level, but I think that if you want to have the same intuitions as somebody like Erickson or Satir or Peris, you need to go through a training period to learn to have similar intuitions. Once you go through a conscious training period, you can have therapeutic intuitions that are as unconscious and systematic as your intuitions about language.
Теперь, что типично случается, когда вы приходите на семинар, на котором ведущий говорит: «Все что вам действительно необходимо делать, чтобы делать то что я делаю как великий коммуникатор, это уделить внимание вашим внутренностям/животам». И это верно, если вам посчастливилось обладать вещами в ваших животах такими, какие имеет ваш ведущий. Мое предположение, что вы вероятно этого не имеете. Вы можете иметь их там на подсознательном уровне, но я думаю, что если вы хотите иметь такие же интуиции, как кто-нибудь вроде Эриксон или Сатир или Перлз, вам нужно пройти через тренировочный период, чтобы научиться иметь подобные интуиции. Пройдя однажды через период сознательных тренировок, вы сможете иметь терапевтические интуиции, которые так же бессознательны и систематичны, как и ваши интуиции по поводу языка.
If you watch and listen to Virginia Satir work you are confronted with an overwhelming mass of information—the way she moves, her voice tone, the way she touches, who she turns to next, what sensory cues she is using to orient herself to which member of the family, etc. It's a really overwhelming task to attempt to keep track of all the things that she is using as cues, the responses that she is making to those cues, and the responses she elicits from others.
Если вы смотрите и слушаете работу Вирджинии Сатир, вы сталкиваетесь лицом к лицу с непомерной массой информации – способ ее движений, ее тон голоса, способы ее прикосновений, к кому она прикасается следующим, что за сенсорные ключи она использует чтобы расположиться к какому-то члену семьи, и т.п. Это действительно непомерная задача - пытаться зафиксировать все вещи, которые она использует как ключи, отклики, которые она делает на эти ключи, и ответы, которые она получает от остальных.
Если вы смотрите и слушаете работу Вирджинии Сатир, вы сталкиваетесь лицом к лицу с непомерной массой информации – способ ее движений, ее тон голоса, способы ее прикосновений, к кому она прикасается следующим, что за сенсорные ключи она использует чтобы расположиться к какому-то члену семьи, и т.п. Это действительно непомерная задача - пытаться зафиксировать все вещи, которые она использует как ключи, отклики, которые она делает на эти ключи, и ответы, которые она получает от остальных.
Now, we don't know what Virginia Satir really does with families. However, we can describe her behavior in such a way that we can come to any one of you and say "Here. Take this. Do these things in this sequence. Practice until it becomes a systematic part of your unconscious behavior, and you will end up being able to elicit the same responses that Virginia elicits." We do not test the description we arrive at for accuracy, or how it fits with neurological data, or statistics about what should be going on. All we do in order to understand whether our description is an adequate model for what we are doing is to find out whether it works or not: are you able to exhibit effectively in your behavior the same patterns that Virginia exhibits in hers, and get the same results? We will be making statements up here which may have no relationship to the "truth," to what's "really going on." We do know, however, that the model that we have made up of her behavior has been effective. After being exposed to it and practicing the patterns and the descriptions that we have offered, people's behavior changes in ways that make them effective in the same way that Satir is, yet each person's style is unique. If you learn to speak French, you will still express yourself in your own way.
Сейчас, мы не знаем что Вирджиния Сатир действительно делает с семьями. Однако, мы можем описать ее поведение таким путем, что мы можем прийти к кому-нибудь одному из вас и сказать: «Вот (букв. пер. – здесь, в этом месте). Возьми это. Делай эти вещи в этой последовательности. Практикуйся пока это станет систематической частью вашего подсознательного поведения, и вы достигнете (букв. пер. – окончите) способность получать такие же ответы, которые получает Вирджиния». Мы не проверяем описание, которое мы привели, на точность, или как это соответствует нейрологическим данным, или статистике о том, что должно происходить. Все что мы делаем для того (б.п. «по порядку»), чтобы понять есть ли наше описание адекватная модель того, что мы делаем, - это узнаем (б.п. «ищем вовне») работают ли они или нет: способны ли вы эффективно демонстрировать в своем поведении те же паттерны, которые Вирджиния демонстрирует в своем, и получать те же результаты? Мы будем делать утверждения здесь, которые могут не иметь отношения к «истине», к тому, что «действительно происходит». Мы знаем, однако, что модель ее поведения, которую мы создали, была эффективна. После ее опробывания, и практикования паттернов и описаний, которые мы предложили, человеческое поведение изменяется путями, которые делают его эффективным в тех же направлениях, что и поведение Сатир, однако стиль каждого человека уникальный. Если вы учитесь разговаривать по-французски, вы будете все же выражать себя вашим собственным путем.
Сейчас, мы не знаем что Вирджиния Сатир действительно делает с семьями. Однако, мы можем описать ее поведение таким путем, что мы можем прийти к кому-нибудь одному из вас и сказать: «Вот (букв. пер. – здесь, в этом месте). Возьми это. Делай эти вещи в этой последовательности. Практикуйся пока это станет систематической частью вашего подсознательного поведения, и вы достигнете (букв. пер. – окончите) способность получать такие же ответы, которые получает Вирджиния». Мы не проверяем описание, которое мы привели, на точность, или как это соответствует нейрологическим данным, или статистике о том, что должно происходить. Все что мы делаем для того (б.п. «по порядку»), чтобы понять есть ли наше описание адекватная модель того, что мы делаем, - это узнаем (б.п. «ищем вовне») работают ли они или нет: способны ли вы эффективно демонстрировать в своем поведении те же паттерны, которые Вирджиния демонстрирует в своем, и получать те же результаты? Мы будем делать утверждения здесь, которые могут не иметь отношения к «истине», к тому, что «действительно происходит». Мы знаем, однако, что модель ее поведения, которую мы создали, была эффективна. После ее опробывания, и практикования паттернов и описаний, которые мы предложили, человеческое поведение изменяется путями, которые делают его эффективным в тех же направлениях, что и поведение Сатир, однако стиль каждого человека уникальный. Если вы учитесь разговаривать по-французски, вы будете все же выражать себя вашим собственным путем.
You can use your consciousness to decide to gain a certain skill which you think would be useful in the context of your professional and personal work. Using our models you can practice that skill. Having practiced that consciously for some period of time you can allow that skill to function unconsciously. You all had to consciously practice all the skills involved in driving a car. Now you can drive a long distance and not be conscious of any of it, unless there's some unique situation that requires your attention.
Вы можете использовать ваше сознание, чтобы решить приобрести определенное умение, которое, как вы думаете, будет полезным в контексте вашей профессиональной и индивидуальной работы. Используя наши модели, вы можете практиковаться этому умению. Практикуя это сознательно некоторый период времени, вы можете позволить этому умению функционировать подсознательно. Вы все сознательно практиковали все умения, задействованные в вождении машины. Теперь вы можете вести длинную дистанцию и не быть осознанным ни в каком из них, кроме какой-то исключительной ситуации, которая требует вашего внимания.
Вы можете использовать ваше сознание, чтобы решить приобрести определенное умение, которое, как вы думаете, будет полезным в контексте вашей профессиональной и индивидуальной работы. Используя наши модели, вы можете практиковаться этому умению. Практикуя это сознательно некоторый период времени, вы можете позволить этому умению функционировать подсознательно. Вы все сознательно практиковали все умения, задействованные в вождении машины. Теперь вы можете вести длинную дистанцию и не быть осознанным ни в каком из них, кроме какой-то исключительной ситуации, которая требует вашего внимания.
One of the systematic things that Erickson and Satir and a lot of other effective therapists do is to notice unconsciously how the person they are talking to thinks, and make use of that information in lots and lots of different ways. For example, if I'm a client of Virginia's I might go:
"Well, man, Virginia, you know I just ah ... boy! Things have been, they've been heavy, you know. Just, you know, my wife was... my wife was run over by a snail and... you know, I've got four kids and two of them are gangsters and I think maybe I did something wrong but I just can't get a grasp on what it was,"
Одна из систематических вещей, которые Эриксон и Сатир и много других эффективных терапевтов делают, это замечают подсознательно, как человек, с которым они разговаривают, думает, и использовать ту информацию множеством и множеством различных путей. Например, если я клиент Вирджинии, я могу пойти:
«Хорошо, человек, Вирджиния, вы знаете я правильный/точный …человек! Вещи были, они были тяжелыми, вы знаете. Сейчас/в настоящий момент моя жена была (run over by a snail (?)) и … вы знаете, я стал обладателем четырех детей и два из них бандиты и я думаю может быть я сделал что-то неправильно, но я точно не могу понять/уловить что это было,»
"Well, man, Virginia, you know I just ah ... boy! Things have been, they've been heavy, you know. Just, you know, my wife was... my wife was run over by a snail and... you know, I've got four kids and two of them are gangsters and I think maybe I did something wrong but I just can't get a grasp on what it was,"
Одна из систематических вещей, которые Эриксон и Сатир и много других эффективных терапевтов делают, это замечают подсознательно, как человек, с которым они разговаривают, думает, и использовать ту информацию множеством и множеством различных путей. Например, если я клиент Вирджинии, я могу пойти:
«Хорошо, человек, Вирджиния, вы знаете я правильный/точный …человек! Вещи были, они были тяжелыми, вы знаете. Сейчас/в настоящий момент моя жена была (run over by a snail (?)) и … вы знаете, я стал обладателем четырех детей и два из них бандиты и я думаю может быть я сделал что-то неправильно, но я точно не могу понять/уловить что это было,»
I don't know if you've ever had the opportunity to watch Virginia operate, but she operates very, very nicely. What she does is very magical, even though I believe that magic has a structure and is available to all of you. One of the things that she would do in her response would be to join this client in his model of the world by responding in somewhat the following way:
"I understand that you feel certain weight upon you, and these kinds of feelings that you have in your body aren't what you want for yourself as a human being. You have different kinds of hopes for this."
Я не знаю, имели ли вы возможность смотреть за работой Вирджинии, но она работает очень, очень красиво. Что она делает – очень волшебно, даже хотя я уверен что волшебство/магия имеет структуру и доступна для всех вас. Одна из вещей, которую она будет делать в своем реагировании – это присоединиться к этому клиенту в его модели мира ответом чем-то вроде следующего типа:
«Я понимаю что вы чувствуете некий груз на себе, и эти чувства которые у вас в теле – не то что вы хотели бы для себя как человеческое существо. У вас другие типы надежд относительно этого».
"I understand that you feel certain weight upon you, and these kinds of feelings that you have in your body aren't what you want for yourself as a human being. You have different kinds of hopes for this."
Я не знаю, имели ли вы возможность смотреть за работой Вирджинии, но она работает очень, очень красиво. Что она делает – очень волшебно, даже хотя я уверен что волшебство/магия имеет структуру и доступна для всех вас. Одна из вещей, которую она будет делать в своем реагировании – это присоединиться к этому клиенту в его модели мира ответом чем-то вроде следующего типа:
«Я понимаю что вы чувствуете некий груз на себе, и эти чувства которые у вас в теле – не то что вы хотели бы для себя как человеческое существо. У вас другие типы надежд относительно этого».
It doesn't really matter what she says, as long as she uses the same kinds of words and tonal patterns. If the same client were to go to another therapist, the dialogue might go like this:
"Well, you know, things feel real heavy in my life, Dr. Handler. You know, it's just like I can’t handle it, you know ..."
"I can see that, Mr. Grinder."
"I feel like I did something wrong with my children and I don't know what it is. And I thought maybe you could help me grasp it, you know?"
"Sure. I see what it is you're talking about. Let's focus in on one particular dimension. Try to give me your particular perspective. Tell me how it is that you see your situation right now."
"Well, you know, I just... I'm... I just feel like I can’t get a grasp on reality."
"I can see that. What's important to me—colorful as your description is—what's important to me is that we see eye to eye about where it is down the road that we shall travel together."
"I'm trying to tell you that my life has got a lot of rough edges, you know. And I'm trying to find a way...."
"It looks all broken up from... from your description, at any rate. The colors aren't all that nice."
Не имеет значения что она говорит, до тех пор пока она использует те же типы слов и тональные паттерны. Если бы тот же клиент пошел к другому терапевту, диалог мог бы пойти вроде этого:
«Хорошо, вы знаете, вещи ощущаются реально тяжелыми в моей жизни, доктор Хэндлер (handler – дрессировщик, укротитель). Вы знаете, похоже типа я не могу справиться с этим, вы знаете…»
«Я могу увидеть это, мистер Гриндер.»
«Я чувствую как будто я сделал что-то неправильно с моими детьми и я не знаю что это. И я подумал, может быть вы можете помочь мне ухватить это, вы знаете?»
«Конечно. Я вижу, что это о чем вы говорите. Давайте сфокусируемся на одном частном/особенном измерении. Постарайтесь дать мне вашу особенную перспективу. Скажите мне, как вы видите вашу ситуацию прямо сейчас.»
«Хорошо, вы знаете, я просто….Я…Я просто чувствую вроде что я не могу ухватить реальность.»
"Я могу увидеть это. Что важно для меня – в вашем красочном описании – что важно для меня, так это чтобы мы видели едиными глазами где же внизу та дорога, по которой мы собираемся путешествовать вместе."
«Я пытаюсь сказать вам, что моя жизнь полна острых краев, вы знаете. И я пытаюсь найти путь…»
«Это все выглядит сломанным/разрушенным…по вашему описанию, во всяком случае. Все ваши цвета совсем не прекрасны.»
"Well, you know, things feel real heavy in my life, Dr. Handler. You know, it's just like I can’t handle it, you know ..."
"I can see that, Mr. Grinder."
"I feel like I did something wrong with my children and I don't know what it is. And I thought maybe you could help me grasp it, you know?"
"Sure. I see what it is you're talking about. Let's focus in on one particular dimension. Try to give me your particular perspective. Tell me how it is that you see your situation right now."
"Well, you know, I just... I'm... I just feel like I can’t get a grasp on reality."
"I can see that. What's important to me—colorful as your description is—what's important to me is that we see eye to eye about where it is down the road that we shall travel together."
"I'm trying to tell you that my life has got a lot of rough edges, you know. And I'm trying to find a way...."
"It looks all broken up from... from your description, at any rate. The colors aren't all that nice."
Не имеет значения что она говорит, до тех пор пока она использует те же типы слов и тональные паттерны. Если бы тот же клиент пошел к другому терапевту, диалог мог бы пойти вроде этого:
«Хорошо, вы знаете, вещи ощущаются реально тяжелыми в моей жизни, доктор Хэндлер (handler – дрессировщик, укротитель). Вы знаете, похоже типа я не могу справиться с этим, вы знаете…»
«Я могу увидеть это, мистер Гриндер.»
«Я чувствую как будто я сделал что-то неправильно с моими детьми и я не знаю что это. И я подумал, может быть вы можете помочь мне ухватить это, вы знаете?»
«Конечно. Я вижу, что это о чем вы говорите. Давайте сфокусируемся на одном частном/особенном измерении. Постарайтесь дать мне вашу особенную перспективу. Скажите мне, как вы видите вашу ситуацию прямо сейчас.»
«Хорошо, вы знаете, я просто….Я…Я просто чувствую вроде что я не могу ухватить реальность.»
"Я могу увидеть это. Что важно для меня – в вашем красочном описании – что важно для меня, так это чтобы мы видели едиными глазами где же внизу та дорога, по которой мы собираемся путешествовать вместе."
«Я пытаюсь сказать вам, что моя жизнь полна острых краев, вы знаете. И я пытаюсь найти путь…»
«Это все выглядит сломанным/разрушенным…по вашему описанию, во всяком случае. Все ваши цвета совсем не прекрасны.»
While you sit here and laugh, we can't even get as exaggerated as what we've heard in "real life." We spent a lot of time going around to mental health clinics and sitting in on professional communicators. It's very depressing. And what we noticed is that many therapists mismatch in the same way that we just demonstrated.
We come from California and the whole world out there is run by electronics firms. We have a lot of people who are called "engineers," and engineers typically at a certain point have to go to therapy. It's a rule, I don't know why, but they come in and they usually all say the same thing, they go:
"Well, I could see for a long time how, you know, I was really climbing up and becoming successful and then suddenly, you know, when I began to get towards the top, I just looked around and my life looked empty. Can you see that? I mean, could you see what that would be like for a man of my age?"
Пока вы сидите здесь и смеетесь, мы даже не можем выдать это за преувеличение того, что мы слышали в «реальной жизни». Мы провели много времени, ходя всюду по клиникам психического здоровья и сидя там около профессиональных коммуникаторов. Это очень уныло. И, как мы заметили, многие терапевты не справляются именно таким путем, какой мы вам только что продемонстрировали.
Мы приехали из Калифорнии, и всем вокруг там заправляют электронные фирмы. У нас было много людей, которые называются инженерами, а инженеры обычно в определенный момент нуждаются в проведении терапии. Таково правило, я не знаю почему, но они входят и обычно говорят одни и те же вещи, они начинают:
«Ну/хорошо, я мог смотреть долгое время, как, вы знаете, я действительно поднимался вверх и становился успешным, а потом внезапно, вы знаете, когда я собрался добраться до самой вершины, я просто оглянулся вокруг и моя жизнь показалась мне пустой. Можете ли вы видеть это? Я имею ввиду, можете ли вы видеть/понять, как бы это понравилось мужчине моего возраста?»
We come from California and the whole world out there is run by electronics firms. We have a lot of people who are called "engineers," and engineers typically at a certain point have to go to therapy. It's a rule, I don't know why, but they come in and they usually all say the same thing, they go:
"Well, I could see for a long time how, you know, I was really climbing up and becoming successful and then suddenly, you know, when I began to get towards the top, I just looked around and my life looked empty. Can you see that? I mean, could you see what that would be like for a man of my age?"
Пока вы сидите здесь и смеетесь, мы даже не можем выдать это за преувеличение того, что мы слышали в «реальной жизни». Мы провели много времени, ходя всюду по клиникам психического здоровья и сидя там около профессиональных коммуникаторов. Это очень уныло. И, как мы заметили, многие терапевты не справляются именно таким путем, какой мы вам только что продемонстрировали.
Мы приехали из Калифорнии, и всем вокруг там заправляют электронные фирмы. У нас было много людей, которые называются инженерами, а инженеры обычно в определенный момент нуждаются в проведении терапии. Таково правило, я не знаю почему, но они входят и обычно говорят одни и те же вещи, они начинают:
«Ну/хорошо, я мог смотреть долгое время, как, вы знаете, я действительно поднимался вверх и становился успешным, а потом внезапно, вы знаете, когда я собрался добраться до самой вершины, я просто оглянулся вокруг и моя жизнь показалась мне пустой. Можете ли вы видеть это? Я имею ввиду, можете ли вы видеть/понять, как бы это понравилось мужчине моего возраста?»
"Well, I'm beginning to get a sense of grasping the essence of the kinds of feelings that you have that you want to change."
"Just a minute, because what I want to do is I'm trying to show you my perspective on the whole thing. And, you know—"
"I feel that this is very important."
«Хорошо, у меня начинает появляться чувство, будто я схватываю сущность тех ваших переживаний/чувств, которые вы хотели бы изменить.»
«Подождите минуту, потому что то, что я хочу сделать, я пытаюсь показать вам мое видение всей картины. И, вы знаете, ..»
«Я чувствую, что это очень важно».
"Just a minute, because what I want to do is I'm trying to show you my perspective on the whole thing. And, you know—"
"I feel that this is very important."
«Хорошо, у меня начинает появляться чувство, будто я схватываю сущность тех ваших переживаний/чувств, которые вы хотели бы изменить.»
«Подождите минуту, потому что то, что я хочу сделать, я пытаюсь показать вам мое видение всей картины. И, вы знаете, ..»
«Я чувствую, что это очень важно».
"And I know that a lot of people have a lot of troubles, but what I want to do is to give you a really clear idea of what I see the problem is, so that, you know, you can show me, sort of frame by frame, what I need to know in order to find my way out of this difficulty because quite frankly I could get very depressed about this. I mean, can you see how that would be?"
«И я знаю, что многие люди имеют уйму проблем, но то что я хочу сделать, так это дать вам действительно ясную идею того, что я вижу проблемой, так, чтобы, вы знаете, вы могли показать мне, будто кадр за кадром, что мне нужно знать, с целью найти путь из этого затруднения, потому что, если достаточно искренне, я могу впасть в настоящую депрессию по этому поводу. Я имею ввиду (в б.п. mean – жалкий, ничтожный, противный), понимаете/видите ли вы, как это может быть?»
«И я знаю, что многие люди имеют уйму проблем, но то что я хочу сделать, так это дать вам действительно ясную идею того, что я вижу проблемой, так, чтобы, вы знаете, вы могли показать мне, будто кадр за кадром, что мне нужно знать, с целью найти путь из этого затруднения, потому что, если достаточно искренне, я могу впасть в настоящую депрессию по этому поводу. Я имею ввиду (в б.п. mean – жалкий, ничтожный, противный), понимаете/видите ли вы, как это может быть?»
"I feel that this is very important. You have raised certain issues here which I feel that we have to come to grips with. And it's only a question of selecting where we'll grab a handle and begin to work in a comfortable but powerful way upon this."
«Я чувствую, что это очень значимо. Вы подняли здесь некие проблемы/вопросы, с которыми, я чувствую, мы должны прийти в соприкосновение. И это всего лишь вопрос выбора, где именно мы возьмемся/зацепимся и начнем работать над этим в достаточно удобной, но мощной манере.»
«Я чувствую, что это очень значимо. Вы подняли здесь некие проблемы/вопросы, с которыми, я чувствую, мы должны прийти в соприкосновение. И это всего лишь вопрос выбора, где именно мы возьмемся/зацепимся и начнем работать над этим в достаточно удобной, но мощной манере.»
"What I'd really like is your point of view."
"Well, I don't want you to avoid any of those feelings. Just go ahead and let them flow up and knock the hell out of the picture that you've got there."
"I... I don't see that this is getting us anywhere."
"I feel that we have hit a rough spot in the relationship. Are you willing to talk about your resistance?"
«Что я по-настоящему хочу, так это вашу точку зрения.»
(б.п.: «Что мне действительно нравится, так это ваша точка зрения»)
«Хорошо, я не хочу, чтобы вы избегали ни одного из этих чувств. Просто идите вперед и позвольте им течь/хлынуть вверх и позволить им разрушить ко всем чертям картинку, которую вы имеете там.»
«Я…я не вижу, чтобы это куда-либо вело нас.»
«Я чувствую, что мы натолкнулись на жесткое место во взаимоотношениях. Вы готовы поговорить о вашем сопротивлении?»
"Well, I don't want you to avoid any of those feelings. Just go ahead and let them flow up and knock the hell out of the picture that you've got there."
"I... I don't see that this is getting us anywhere."
"I feel that we have hit a rough spot in the relationship. Are you willing to talk about your resistance?"
«Что я по-настоящему хочу, так это вашу точку зрения.»
(б.п.: «Что мне действительно нравится, так это ваша точка зрения»)
«Хорошо, я не хочу, чтобы вы избегали ни одного из этих чувств. Просто идите вперед и позвольте им течь/хлынуть вверх и позволить им разрушить ко всем чертям картинку, которую вы имеете там.»
«Я…я не вижу, чтобы это куда-либо вело нас.»
«Я чувствую, что мы натолкнулись на жесткое место во взаимоотношениях. Вы готовы поговорить о вашем сопротивлении?»
Do you happen to notice any pattern in these dialogues? We watched therapists do this for two or three days, and we noticed that Satir did it the other way around: She matched the client. But most therapists don't.
We have noticed this peculiar trait about human beings. If they find something they can do that doesn't work, they do it again. B. F. Skinner had a group of students who had done a lot of research with rats and mazes. And somebody asked them one day "What is the real difference between a rat and a human being?" Now, behaviorists not being terribly observant, decided that they needed to experiment to find out. They built a huge maze that was scaled up for a human. They took a control group of rats and taught them to run a small maze for cheese. And they took the humans and taught them to run the large maze for five-dollar bills. They didn't notice any really significant difference. There were small variations in the data and at the 95% probability level they discovered some significant difference in the number of trials to criterion or something. The humans were able to learn to run the maze somewhat better, a little bit quicker, than the rats.
Посчастливилось ли вам заметить какой-либо паттерн в этих диалогах? Мы наблюдали, как терапевты делают это в течение двух или трех дней, и мы заметили, что Сэйтер везде выполняла это иным путем: Она присоединялась к клиенту. Но большинство терапевтов этого не делают.
Мы обнаружили одну странную/специфическую особенность в человеческом существовании. Если они находят что-либо, что они могут делать, и что не работает, они делают это снова. У Б.Ф. Скиннера была группа студентов, которые сделали много исследований с крысами и лабиринтами. И кто-то спросил их однажды «В чем реальное различие между крысиной и человеческой жизнями?» Тогда (теперь – б.п.) бихевиористы не были страшно наблюдательными, думая, что они нуждаются в эксперименте, чтобы узнать это. Они построили гигантский лабиринт, который по размеру был приспособлен для людей. Они взяли контрольную группу крыс и научили их бегать по маленькому лабиринту за сыром. И они взяли людей и научили их бегать по большому лабиринту за пятидолларовыми бумажками. Они не заметили какого-либо по-настоящему значимого отличия. Там были мелкие колебания в данных и с уровнем вероятности в 95%, как они обнаружили, некое значительное отличие в числе попыток относительно критерия или что-то в этом роде. Люди были способны научаться бегать по лабиринту в чем-то лучше, чуть-чуть быстрей, чем крысы.
We have noticed this peculiar trait about human beings. If they find something they can do that doesn't work, they do it again. B. F. Skinner had a group of students who had done a lot of research with rats and mazes. And somebody asked them one day "What is the real difference between a rat and a human being?" Now, behaviorists not being terribly observant, decided that they needed to experiment to find out. They built a huge maze that was scaled up for a human. They took a control group of rats and taught them to run a small maze for cheese. And they took the humans and taught them to run the large maze for five-dollar bills. They didn't notice any really significant difference. There were small variations in the data and at the 95% probability level they discovered some significant difference in the number of trials to criterion or something. The humans were able to learn to run the maze somewhat better, a little bit quicker, than the rats.
Посчастливилось ли вам заметить какой-либо паттерн в этих диалогах? Мы наблюдали, как терапевты делают это в течение двух или трех дней, и мы заметили, что Сэйтер везде выполняла это иным путем: Она присоединялась к клиенту. Но большинство терапевтов этого не делают.
Мы обнаружили одну странную/специфическую особенность в человеческом существовании. Если они находят что-либо, что они могут делать, и что не работает, они делают это снова. У Б.Ф. Скиннера была группа студентов, которые сделали много исследований с крысами и лабиринтами. И кто-то спросил их однажды «В чем реальное различие между крысиной и человеческой жизнями?» Тогда (теперь – б.п.) бихевиористы не были страшно наблюдательными, думая, что они нуждаются в эксперименте, чтобы узнать это. Они построили гигантский лабиринт, который по размеру был приспособлен для людей. Они взяли контрольную группу крыс и научили их бегать по маленькому лабиринту за сыром. И они взяли людей и научили их бегать по большому лабиринту за пятидолларовыми бумажками. Они не заметили какого-либо по-настоящему значимого отличия. Там были мелкие колебания в данных и с уровнем вероятности в 95%, как они обнаружили, некое значительное отличие в числе попыток относительно критерия или что-то в этом роде. Люди были способны научаться бегать по лабиринту в чем-то лучше, чуть-чуть быстрей, чем крысы.
The really interesting statistics came up when they did the extinguishing part. They removed the five-dollar bills and the cheese and after a certain number of trials the rats stopped running the maze.... However, the humans never stopped!... They are still there! ... They break into the labs at night.
One of the operating procedures of most disciplines that allows a field to grow and to continue to develop at a rapid rate is a rule that if what you do doesn't work, do something else. If you are an engineer and you get the rocket all set up, and you push the button and it doesn't lift up, you alter your behavior to find out what you need to do to make certain changes to overcome gravity.
Действительно интересная статистика всплыла, когда они выполнили изъятие. Они удалили пятидолларовые банкноты и сыр и после некоторого числа попыток крысы перестали бегать по лабиринту…Однако, люди никогда не переставали!...Они до сих пор там!...Они вламываются в лаборатории ночью.
Одна из неотъемлемых процедур в большинстве дисциплин, которая позволяет этой области расти и продолжать развиваться, это правило, которое гласит: если то, что вы делаете, не работает, делайте что-либо другое. Если вы инженер, и вы полностью собрали ракету, и вы жмете на кнопку, и ракета не взлетает вверх, вы меняете свое поведение, и находите, что именно вам нужно сделать несколько иначе, чтобы преодолеть гравитацию.
One of the operating procedures of most disciplines that allows a field to grow and to continue to develop at a rapid rate is a rule that if what you do doesn't work, do something else. If you are an engineer and you get the rocket all set up, and you push the button and it doesn't lift up, you alter your behavior to find out what you need to do to make certain changes to overcome gravity.
Действительно интересная статистика всплыла, когда они выполнили изъятие. Они удалили пятидолларовые банкноты и сыр и после некоторого числа попыток крысы перестали бегать по лабиринту…Однако, люди никогда не переставали!...Они до сих пор там!...Они вламываются в лаборатории ночью.
Одна из неотъемлемых процедур в большинстве дисциплин, которая позволяет этой области расти и продолжать развиваться, это правило, которое гласит: если то, что вы делаете, не работает, делайте что-либо другое. Если вы инженер, и вы полностью собрали ракету, и вы жмете на кнопку, и ракета не взлетает вверх, вы меняете свое поведение, и находите, что именно вам нужно сделать несколько иначе, чтобы преодолеть гравитацию.
However, in the field of psychotherapy, if you encounter a situation where the rocket doesn't go off, it has a special name; it's called having a "resistant client." You take the fact that what you do doesn't work and you blame it on the client. That relieves you of the responsibility of having to change your behavior. Or if you are slightly more humanistic about it, you "share in the guilt of the failure" or say he "wasn't ready."
Однако, в области (пространстве/среде) психотерапии, если вы сталкиваетесь с ситуацией, в которой ракета не взлетает, это имеет специальное название; это называется иметь «сопротивляющегося клиента». У вас есть факт, что то, что вы делаете, не срабатывает, и вы возлагаете вину в этом на клиента. Это освобождает вас от обязанности менять свое поведение. Или, если вы слегка более человечны по этому поводу, вы «разделяете вину за неудачу» или говорите, что клиент «не был готов».
Однако, в области (пространстве/среде) психотерапии, если вы сталкиваетесь с ситуацией, в которой ракета не взлетает, это имеет специальное название; это называется иметь «сопротивляющегося клиента». У вас есть факт, что то, что вы делаете, не срабатывает, и вы возлагаете вину в этом на клиента. Это освобождает вас от обязанности менять свое поведение. Или, если вы слегка более человечны по этому поводу, вы «разделяете вину за неудачу» или говорите, что клиент «не был готов».
Another problem is that the field of psychotherapy keeps developing the same things over and over and over again. What Fritz did and what Virginia does has been done before. The concepts that are used in Transactional Analysis (TA)—"redecision" for example—are avail¬able in Freud's work. The interesting thing is that in psychotherapy the knowlege doesn't get transferred.
Другая проблема в том, что в области психотерапии сохраняется открытие/развитие одинаковых вещей снова, и снова, и снова. Что делал Перлз и что делает Вирджиния делалось и прежде. Концепции, которые используются в Трансактном Анализе (ТА) – «изменение решения», к примеру – доступны и в работах Фрейда. Интересная вещь, что в психотерапии знания не передаются.
Другая проблема в том, что в области психотерапии сохраняется открытие/развитие одинаковых вещей снова, и снова, и снова. Что делал Перлз и что делает Вирджиния делалось и прежде. Концепции, которые используются в Трансактном Анализе (ТА) – «изменение решения», к примеру – доступны и в работах Фрейда. Интересная вещь, что в психотерапии знания не передаются.
When humans learned to read and write and to communicate to one another somewhat, that knowledge began to speed up the rate of development. If we teach someone electronics, we train them in all the things that have already been discovered so that they can go on and discover new things.
Когда люди обучаются читать и писать, и несколько коммуницировать с другими людьми, это знание начинает ускорять уровень развития. Если мы обучаем кого-то электронике, мы тренируем/обучаем его всем тем вещам, которые уже были открыты, так что он может идти и открывать новые вещи.
Когда люди обучаются читать и писать, и несколько коммуницировать с другими людьми, это знание начинает ускорять уровень развития. Если мы обучаем кого-то электронике, мы тренируем/обучаем его всем тем вещам, которые уже были открыты, так что он может идти и открывать новые вещи.
What happens in psychotherapy, however, is that we send people to school instead. And when they come out of school, then they have to learn to do therapy. Not only do they have to learn to do therapy, but there's no way to learn to do therapy. So what we do is we give them clients, and we call what they do "private practice" so they can practice privately.
Что же случается в психотерапии, однако, так это то, что мы взамен этого посылаем людей в школу. И когда они выходят из школы, тогда они учатся производить терапию. Они не то чтобы не учились делать терапию, но более того, не существует пути, по которому можно обучиться делать терапию. Так что все, что мы делаем, так это даем им клиентов, и мы называем то, что они делают, «частной практикой», так что они могут практиковать частным способом.
Что же случается в психотерапии, однако, так это то, что мы взамен этого посылаем людей в школу. И когда они выходят из школы, тогда они учатся производить терапию. Они не то чтобы не учились делать терапию, но более того, не существует пути, по которому можно обучиться делать терапию. Так что все, что мы делаем, так это даем им клиентов, и мы называем то, что они делают, «частной практикой», так что они могут практиковать частным способом.
In linguistics there's a distinction called nominalization. Nominalization is where you take a process and you describe it as if it's an event or a thing. In this way you utterly confuse those around you, and yourself—unless you remember that it is a representation rather than experience. This can have positive uses. If you happen to be a government, you can talk about nominalizations like "national security" and you can get people to worry about those words. Our president just went to Egypt and changed the word "imperative" to the word "desirable" and suddenly we're friends with Egypt again. All he did was change a word. That's word magic.
В лингвистике имеется отличительная особенность, называемая номинализацией. Номинализация имеет место там, где вы берете процесс и вы описываете его, как будто это событие или вещь. По этому пути вы настолько запутываете то, что вас окружает, и самих себя, пока не начинаете вспоминать об этом скорей как о репрезентации, нежели как об опыте. Это может иметь полезные применения. Если вам посчастливилось стать правительством, вы можете говорить о номинализациях вроде «национальная безопасность», и вы можете заставить людей беспокоиться по поводу ваших слов. Наш президент только что (м.б. «прямо сейчас») ездил в Египет и поменял слово «обязательно» на слово «желательно», и внезапно мы снова с Египтом друзья. Все, что он сделал, это поменял слово. Такова магия слов.
В лингвистике имеется отличительная особенность, называемая номинализацией. Номинализация имеет место там, где вы берете процесс и вы описываете его, как будто это событие или вещь. По этому пути вы настолько запутываете то, что вас окружает, и самих себя, пока не начинаете вспоминать об этом скорей как о репрезентации, нежели как об опыте. Это может иметь полезные применения. Если вам посчастливилось стать правительством, вы можете говорить о номинализациях вроде «национальная безопасность», и вы можете заставить людей беспокоиться по поводу ваших слов. Наш президент только что (м.б. «прямо сейчас») ездил в Египет и поменял слово «обязательно» на слово «желательно», и внезапно мы снова с Египтом друзья. Все, что он сделал, это поменял слово. Такова магия слов.
The word "resistance" is also a nominalization. It's describing a process as a thing without talking about how it works. The earnest, concerned, authentic therapist in the last dialogue would describe the client as being callous and insensitive, so totally out of touch with his feelings that he could not communicate effectively with him. That client was really resistant.
Слово «сопротивление» тоже номинализация. Оно описывает процесс как вещь без объяснения того, как это работает. Серьезный, заинтересованный, вовлеченный терапевт в последнем диалоге будет описывать клиента как черствого и нечувствительного, настолько полностью отделенного от своих чувств, что совершенно не способен был коммуницицировать с терапевтом. Тот клиент был поистине сопротивляющимся.
Слово «сопротивление» тоже номинализация. Оно описывает процесс как вещь без объяснения того, как это работает. Серьезный, заинтересованный, вовлеченный терапевт в последнем диалоге будет описывать клиента как черствого и нечувствительного, настолько полностью отделенного от своих чувств, что совершенно не способен был коммуницицировать с терапевтом. Тот клиент был поистине сопротивляющимся.