Показаны записи 26911 - 26920 из 30984
</>
Познавательное метамоделирование: - "почему люди смеются?"5
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://community.livejournal.com/metapractice/63422.html
Смехотерапия. В статье представлены краткий обзор зарубежной литературы по смехотерапии и авторский подход в области смехотерапии и смеходрамы. Подчеркивается важность и актуальность этого направления работы, практически отсутствующего в отечественной психологической практике. Смех рассматривается как мощный природный механизм, оздоравливающий тело и психику, а «смеховой катарсис» – как воздействие, значительно превосходящее по своей силе «катарсический плач и агрессию». Приводятся примеры разработанных автором упражнений, помогающих вызвать природный рефлекторный смех и как следствие – снять телесное и психическое напряжение в тех случаях, когда им страдают некоторые участники группы. Цитируются отзывы участников, подтверждающие эффективность данного метода.
Наука о смехе, или гелотология, зародилась в Америке в 70-е годы ХХ-го столетия после случая с Норманом Казинсом, который вошел в историю как «человек, рассмешивший смерть». Этот американский психолог страдал редкой болезнью – коллагенозом. Когда врачи утратили веру в его излечение и, как нередко бывает в таких случаях, отказались от него, он заперся в номере гостиницы и стал ежедневно по 5-6 часов в день смотреть комедии, не переставая смеяться. Через неделю прекратились боли, через месяц он начал двигаться, через два месяца вышел на работу. После такого сенсационного случая в Америке и на Западе начали проводиться научные исследования, посвященные феномену смеха и его воздействия на человеческую психику. Стала также развиваться смехотерапия как один из психотерапевтических методов. Ученые США начали использовать смех даже при лечении алкоголиков, наркоманов, онкологических больных.
В нашей стране исследования психологических аспектов смеха практически отсутствуют. Такие катарсические процессы, как плач или агрессия, довольно часто используются в различных школах психотерапии, тогда как смех как катарсическое явление, как правило, игнорируется. Между тем, из литературы известно, что «смеховой катарсис» гораздо сильнее «катарсического плача и агрессии (Junkins, 1999). Но дело в том, что в нашей культуре принято считать, что смех – это несерьезно. Да, люди, как правило, смеются над чем-то юмористическим или в состоянии счастья, или просто от глупости. Как важный и серьезный феномен, способный оказывать на психику глубокое трансформирующее воздействие, он никогда не рассматривался. Тот факт, что смех есть природный механизм выживания и оздоровления, игнорируется психологической наукой по сей день.
В то же время исследования зарубежных ученых показали, что смех обладает огромным оздоровительным эффектом, распространяющимся как на физическое тело, так и на психику. Известно, что мозг во время смеха вырабатывает эндорфины – «гормоны счастья», которые мощно воздействуют на иммунную систему, и не только на нее. Доказано, что улучшается работа сердечно-сосудистой и дыхательной систем, органов пищеварения, вырабатываются антистрессовые гормоны (Berk, 1996). Психологическое оздоровление связано с освобождением глубоко репрессированных эмоций.
Журнал: Московский психотерапевтический журнал (№1/2008)
Авторы: Умярова Р.С.
http://psyjournals.ru/mpj/2008/n1/Umyarova.shtml
Литература
Алиев Х.М. Ключ к себе. М. 1993.
Козинцев А.Г. Смех: истоки и функции. – С-Пб: «Наука», 2002.
Поль Ж. Приготовительная школа эстетики. М. 1981.
Райх В. Характероанализ. – М.: «Республика», 1999.
Goodheart A. Laughter Therapy. Santa Barbara: Less Stress Press. 1994.
Junkins Е. Laughter: Nature’s best bet for the blues. MSW, LCSW, BCD. 1999.
Junkins Е. The Power of Laughter in Therapy. ZMFT, BCD, LM. SM-A.C.P. 2000.
Berk L. The Laughter-Immune Connection: New Discoveries. Humor and Health Journal, vol. 5. № 5. 1996.
Mindess Н. Laughter and Liberation. Los Angeles: Nash Publishing. 1971.
Moody R. Laugh After Laugh. Jacksonville: Headwaters Press. 1978.
Provine R. Laughter: A Sciencific Investigation. N.Y. 2000.
Steinem G. Revolution from Within: A Book of Self Esteem. Boston: Little, Brown and Company. 1992.
Смехотерапия. В статье представлены краткий обзор зарубежной литературы по смехотерапии и авторский подход в области смехотерапии и смеходрамы. Подчеркивается важность и актуальность этого направления работы, практически отсутствующего в отечественной психологической практике. Смех рассматривается как мощный природный механизм, оздоравливающий тело и психику, а «смеховой катарсис» – как воздействие, значительно превосходящее по своей силе «катарсический плач и агрессию». Приводятся примеры разработанных автором упражнений, помогающих вызвать природный рефлекторный смех и как следствие – снять телесное и психическое напряжение в тех случаях, когда им страдают некоторые участники группы. Цитируются отзывы участников, подтверждающие эффективность данного метода.
Наука о смехе, или гелотология, зародилась в Америке в 70-е годы ХХ-го столетия после случая с Норманом Казинсом, который вошел в историю как «человек, рассмешивший смерть». Этот американский психолог страдал редкой болезнью – коллагенозом. Когда врачи утратили веру в его излечение и, как нередко бывает в таких случаях, отказались от него, он заперся в номере гостиницы и стал ежедневно по 5-6 часов в день смотреть комедии, не переставая смеяться. Через неделю прекратились боли, через месяц он начал двигаться, через два месяца вышел на работу. После такого сенсационного случая в Америке и на Западе начали проводиться научные исследования, посвященные феномену смеха и его воздействия на человеческую психику. Стала также развиваться смехотерапия как один из психотерапевтических методов. Ученые США начали использовать смех даже при лечении алкоголиков, наркоманов, онкологических больных.
В нашей стране исследования психологических аспектов смеха практически отсутствуют. Такие катарсические процессы, как плач или агрессия, довольно часто используются в различных школах психотерапии, тогда как смех как катарсическое явление, как правило, игнорируется. Между тем, из литературы известно, что «смеховой катарсис» гораздо сильнее «катарсического плача и агрессии (Junkins, 1999). Но дело в том, что в нашей культуре принято считать, что смех – это несерьезно. Да, люди, как правило, смеются над чем-то юмористическим или в состоянии счастья, или просто от глупости. Как важный и серьезный феномен, способный оказывать на психику глубокое трансформирующее воздействие, он никогда не рассматривался. Тот факт, что смех есть природный механизм выживания и оздоровления, игнорируется психологической наукой по сей день.
В то же время исследования зарубежных ученых показали, что смех обладает огромным оздоровительным эффектом, распространяющимся как на физическое тело, так и на психику. Известно, что мозг во время смеха вырабатывает эндорфины – «гормоны счастья», которые мощно воздействуют на иммунную систему, и не только на нее. Доказано, что улучшается работа сердечно-сосудистой и дыхательной систем, органов пищеварения, вырабатываются антистрессовые гормоны (Berk, 1996). Психологическое оздоровление связано с освобождением глубоко репрессированных эмоций.
Журнал: Московский психотерапевтический журнал (№1/2008)
Авторы: Умярова Р.С.
http://psyjournals.ru/mpj/2008/n1/Umyarova.shtml
Литература
Алиев Х.М. Ключ к себе. М. 1993.
Козинцев А.Г. Смех: истоки и функции. – С-Пб: «Наука», 2002.
Поль Ж. Приготовительная школа эстетики. М. 1981.
Райх В. Характероанализ. – М.: «Республика», 1999.
Goodheart A. Laughter Therapy. Santa Barbara: Less Stress Press. 1994.
Junkins Е. Laughter: Nature’s best bet for the blues. MSW, LCSW, BCD. 1999.
Junkins Е. The Power of Laughter in Therapy. ZMFT, BCD, LM. SM-A.C.P. 2000.
Berk L. The Laughter-Immune Connection: New Discoveries. Humor and Health Journal, vol. 5. № 5. 1996.
Mindess Н. Laughter and Liberation. Los Angeles: Nash Publishing. 1971.
Moody R. Laugh After Laugh. Jacksonville: Headwaters Press. 1978.
Provine R. Laughter: A Sciencific Investigation. N.Y. 2000.
Steinem G. Revolution from Within: A Book of Self Esteem. Boston: Little, Brown and Company. 1992.
Мне показалось, что в «Школьнике» я формулирую весьма элементарные идеи относительно эпистемологии (см. Глоссарий), т. е. относительно того, каким образом мы можем что-то знать. В местоимение "мы" я, разумеется, включал морские звезды, сосновые леса, сегментирующиеся яйца и Сенат США.
А действительно, если идет распознавание паттерна, то как мы это делаем? С помощь взаимодействия неизвестного паттерна с уже известными и рассмотрении неких сигналов этого результата взаимодействия? Путем добавления шума и эволюции паттернов? Как? Какие механизмы обеспечивают тот факт что два паттерна дают больше информации о каждом из паттернов чем один паттерн?
Смотри здесь:
А действительно, если идет распознавание паттерна, то как мы это делаем? С помощь взаимодействия неизвестного паттерна с уже известными и рассмотрении неких сигналов этого результата взаимодействия? Путем добавления шума и эволюции паттернов? Как? Какие механизмы обеспечивают тот факт что два паттерна дают больше информации о каждом из паттернов чем один паттерн?
Смотри здесь:
ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПО ОБДУМЫВАНИЮ СОБРАННОГО ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА*
* Bateson G. Experiments in Thinking about Observed Ethnological Material // Philosophy of Science. 1941. Vol. 8(1).
В сб.
Бейтсон Г. Экология разума.
Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии /
Здесь мы снова видим эволюционирующие последовательности, и нужно ясно понимать, что именно эволюционирует. Описать межвидовую игру собаки-и-гиббона или человека-и-дельфина как эволюционирование единиц поведения было бы неправильно, поскольку никаких новых единиц поведения не создается.
С другой стороны можно рассматривать эту ситуацию как наличие более или менее общих паттернов игры и связующего паттерна игры.
А с третьей стороны, мне хочется прибегнуть к "снотворному"/"инстиктивному" объяснению - собаки, гиббоны, дельфины и человек не так уж и далеки меж собой на эволюционной лестнице. Игра может быть паттерном, присущим их общему предку.
С другой стороны можно рассматривать эту ситуацию как наличие более или менее общих паттернов игры и связующего паттерна игры.
А с третьей стороны, мне хочется прибегнуть к "снотворному"/"инстиктивному" объяснению - собаки, гиббоны, дельфины и человек не так уж и далеки меж собой на эволюционной лестнице. Игра может быть паттерном, присущим их общему предку.
т.е. если рассматривать некие закономерности, то монотонная величина не может являться паттерном . т.е. паттерн это некая закономерность, некая информация, которая определяет оптимальное состояние системы. скорее всего монотонных величин, просто не может существовать в природе, в природе, которая организована с неким дефицитом чего-то, который(дефицит) является важной составляющей информации. либо же мы рассматриваем природу не на финитных уровнях, где бы монотонная величина действительно достигала своего максимума(минимума) при максимуме(минимуме) состояния эээ природы. т.е. находясь/рассматривая межуровневую иерархию мы всегда при достижении неких чисел будет наблюдать качественный скачок.
В нашей теме хороший аналог этого - субмодальности. Так вот нет и не может быть "монотонных" субмодальностей.
В нашей теме хороший аналог этого - субмодальности. Так вот нет и не может быть "монотонных" субмодальностей.
возможно колличество выступает в роли элемента распознанного паттерна, конечно очень хотелось бы иметь некие обозначения (единицы -- намекаю на числа) для определения паттернов, но здесь числа скорее выступают в указанной выше роли.
Увы, истинный паттерн он внеколичественный.
Увы, истинный паттерн он внеколичественный.
Типа как кристаллизация вокруг первичного центра.
Эта книга построена на той точке зрения, что мы - части живого мира. В начале этой главы в качестве эпиграфа я поместил абзац из бл. Августина, в котором ясно формулируются его эпистемологические предпосылки. Сегодня подобная формулировка вызывает ностальгию. Большинство из нас потеряло то чувство единства биосферы и человечества, которое бы укрепляло и утешало нас утверждением красоты. Большинство из нас сегодня не верит, что несмотря на разнобой на уровне фрагментов нашего ограниченного опыта, большее целое изначально красиво.
1. Построенные модели по частям распознанных паттернов, не смогли удовлетворительно описать мир. Что приводит к искажению реальных паттернов и реальных процессов в моделях, а большей частью к множеству "НЕРЕШАЕМЫХ" вопросов, т.к. только по распознанным частям паттерна достаточно сложно построить адекватную модель, а следовательно и как-то адекватно существовать в информационном море мира.
Вот, как раз адекватные модели дают гораздо более экономную/объемную картину. Более того, начав в одном месте - уловив один связующий паттерн мы уже запускаем типа лавинного процесса нахождения все новых и новых паттернов.
2. Механизмы от которых отказывается формальная2 наука отказываются и от естественного механизма человека построения адекватных моделей, большей частью потому, что они претендуют на восприятие всего паттерна, а не только на восприятие некоторой части паттерна, что весьма сложно с точки зрения формальной2 науки, т.к. определяется слишком много численными распознанными элементами паттернов.
Чтобы искать связующие паттерны лучше построения формальной2 науки просто отвергать.
1. Построенные модели по частям распознанных паттернов, не смогли удовлетворительно описать мир. Что приводит к искажению реальных паттернов и реальных процессов в моделях, а большей частью к множеству "НЕРЕШАЕМЫХ" вопросов, т.к. только по распознанным частям паттерна достаточно сложно построить адекватную модель, а следовательно и как-то адекватно существовать в информационном море мира.
Вот, как раз адекватные модели дают гораздо более экономную/объемную картину. Более того, начав в одном месте - уловив один связующий паттерн мы уже запускаем типа лавинного процесса нахождения все новых и новых паттернов.
2. Механизмы от которых отказывается формальная2 наука отказываются и от естественного механизма человека построения адекватных моделей, большей частью потому, что они претендуют на восприятие всего паттерна, а не только на восприятие некоторой части паттерна, что весьма сложно с точки зрения формальной2 науки, т.к. определяется слишком много численными распознанными элементами паттернов.
Чтобы искать связующие паттерны лучше построения формальной2 науки просто отвергать.
Сам язык - это форма коммуникации. Структура входящих сообщений должна каким-то образом отражаться в структуре выходящих. Анатомия должна содержать разновидность грамматики, поскольку вся анатомия есть трансформанта материала сообщений, которому должна быть придана контекстно-зависимая форма. И наконец, придание контекстно- зависимой формы (contextual shaping) есть только другое название грамматики.
В тоже время человек не только может распознавать паттерны, но и строить их. Т.е. грамматика по своей сути это именно способ построения паттерна, для коммуникации.
Грамматика, лексика и т.п.
Таким образом человек как разумное существо научился не только принимать информации (распознавать ее), но и формировать информационный поток, который конечно в разной степени влияет на окружающий эээ материальный мир, но тем не менее это информационный поток. Также такие же потоки можно обнаружить и у других видов.
Ну, вроде, даже примитивные обезьяны генерируют кодовое языкоподобное общение.
В тоже время человек не только может распознавать паттерны, но и строить их. Т.е. грамматика по своей сути это именно способ построения паттерна, для коммуникации.
Грамматика, лексика и т.п.
Таким образом человек как разумное существо научился не только принимать информации (распознавать ее), но и формировать информационный поток, который конечно в разной степени влияет на окружающий эээ материальный мир, но тем не менее это информационный поток. Также такие же потоки можно обнаружить и у других видов.
Ну, вроде, даже примитивные обезьяны генерируют кодовое языкоподобное общение.
А ведь нам могли бы что-то рассказать о связующем паттерне, о том, что любая коммуникация требует контекста, что без контекста смысла не существует, что контексты даруют Смысл(1 - прим), поскольку существует классификация контекстов.(2 - прим)
(1) -- т.е. можно сказать, что распознавание паттернов и есть суть коммуникации, как того, что выбирается из множества контекстов для данной единицы информации.
(2) -- и единица информации это некое множество, которое для нас может приобретать некое значение в зависимости от других единиц информации (контекстов), других паттернов. Т.е. по сути мы не принимаем 1 бит информации, а принимаем комплекс информации, которая в некотром контексте нас (мира) будет иметь 1 бит информации. Т.е. если так можно сказать, то человек по своей природе это механизм определения значимой части паттерна.
Человек по своей природе это механизм определения значимой части паттерна.
(1) -- т.е. можно сказать, что распознавание паттернов и есть суть коммуникации, как того, что выбирается из множества контекстов для данной единицы информации.
(2) -- и единица информации это некое множество, которое для нас может приобретать некое значение в зависимости от других единиц информации (контекстов), других паттернов. Т.е. по сути мы не принимаем 1 бит информации, а принимаем комплекс информации, которая в некотром контексте нас (мира) будет иметь 1 бит информации. Т.е. если так можно сказать, то человек по своей природе это механизм определения значимой части паттерна.
Человек по своей природе это механизм определения значимой части паттерна.
Есть люди, которые предпочитают определять носы через их «функцию», т. е. обоняние. Но если вы разберетесь в этих определениях, вы придете к тому же, но только с использованием временного контекста вместо пространственного. Вы устанавливаете значение органа благодаря тому, что знаете его роль в последовательностях взаимодействий между существом и окружающей средой. Я называю это временным контекстом(1 - прим. наше).
(1) -- т.е. один из возможных, контекстов. Определяется тем как существо взаимодействует с окружающей средой.
Состояние среды меняются динамически во времени - поэтому и динамический.
В бытовой психологии можно привести пример что-то вроде "грубый", "коммуникабельный", "мягкий" -- что-то, что раскрывает свойства коммуникации с точки зрения эээ конкретных признаков (наиболее важных) для коммуникации,
Хочу напомнит, что общая/теоретическая психология так и не может решить задачу описания/определения таких вещей как "грубый", "коммуникабельный" или "мягкий".
в то же время такими атрибутами не раскрывается не причинные не процессуальные элементы, того что есть человек, который "грубый","коммуникабельный" или же "мягкий".
Модель/моделирование раскрывает свободно. Но моделирование есть воплощение/производное от общей эпистемологии.
В тоже время если если рассматривать человека как не набор атрибутов, то он может иметь отношение к той работе которую он выполнил или же он будет определяться через то, с чем он себя отождествляет или что-то еще. Но и это суть лишь временной паттерн.
Да, это временной паттерн.
Скорее можно сказать так, что живя мы забываем о самой жизни, когда используемое для определения некоторых понятий/сущностей не есть наш опыт жизни, не есть те контексты, которые определяют нашу жизнь, а скорее наше описание важных для нас моментов жизни, но не жизнь как таковую.
Да, очень похоже на факты, с которых развита теория экологии восприятия Гибсона. Мы живя, умудряемся описывать и привыкать осознавать самый из осознаваемых процессов в терминах физики, - вопреки очевидному/наблюдаемому.
(1) -- т.е. один из возможных, контекстов. Определяется тем как существо взаимодействует с окружающей средой.
Состояние среды меняются динамически во времени - поэтому и динамический.
В бытовой психологии можно привести пример что-то вроде "грубый", "коммуникабельный", "мягкий" -- что-то, что раскрывает свойства коммуникации с точки зрения эээ конкретных признаков (наиболее важных) для коммуникации,
Хочу напомнит, что общая/теоретическая психология так и не может решить задачу описания/определения таких вещей как "грубый", "коммуникабельный" или "мягкий".
в то же время такими атрибутами не раскрывается не причинные не процессуальные элементы, того что есть человек, который "грубый","коммуникабельный" или же "мягкий".
Модель/моделирование раскрывает свободно. Но моделирование есть воплощение/производное от общей эпистемологии.
В тоже время если если рассматривать человека как не набор атрибутов, то он может иметь отношение к той работе которую он выполнил или же он будет определяться через то, с чем он себя отождествляет или что-то еще. Но и это суть лишь временной паттерн.
Да, это временной паттерн.
Скорее можно сказать так, что живя мы забываем о самой жизни, когда используемое для определения некоторых понятий/сущностей не есть наш опыт жизни, не есть те контексты, которые определяют нашу жизнь, а скорее наше описание важных для нас моментов жизни, но не жизнь как таковую.
Да, очень похоже на факты, с которых развита теория экологии восприятия Гибсона. Мы живя, умудряемся описывать и привыкать осознавать самый из осознаваемых процессов в терминах физики, - вопреки очевидному/наблюдаемому.
Дочитали до конца.