Внезапность <> ожидаемость стимулов страха ↑
vseslavrus в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
| Коржибского моделирование | |||||
| 4. Метастратегия психического здоровья | vseslavrus | ||||
| Пример \ кейс Коржибского | vseslavrus | ||||
Так вот, в этой статье он пишет, что у последователей и критиков Уотсона было два вопроса:
1. Почему обусловленные страхи такие стойкие?
2. Почему реакции страха не формируются на основании врожденных страхов во время подвижных спортивных игр, где могут случиться и потеря опоры, и громкие звуки.
На первый вопрос ответил Скиннер со своей теории оперантного научения. А на второй вопрос попытаюсь ответить я. На мой взгляд, все дело - во внезапности. Обратите внимание, что и потеря опоры у малыша, и громкие звуки - все это происходит именно внезапно, и тогда вызывает реакцию страха. Но если (взрослого) человека проинструктировали заранее, что в процессе, например, игры случаются и падения, и громкие свистки, и у человека сформировано ожидание этих событий, сам факт столкновений с ними уже не оказывает на человека такого шока.
У меня по аналогии вспомнился пример Альфреда Коржибского:
Для того, чтобы показать, до какой степени осознанность абстрагирования полезна семантически для всего организма, я приведу пример из собственного опыта. Однажды я путешествовал на корабле. Некий джентльмен посетил мою каюту и, увидев Структурный дифференциал, начал задавать о нем вопросы. После краткого объяснения, он спросил о практических применениях.
Мой гость сидел на моей койке; я же сидел на небольшом складном стульчике. Я поднялся, подошел к двери, затем сделал вид, что я вхожу, и он, как я ему предложил, произнес: «Присаживайтесь». Я же остался стоять, объясняя при этом, что, если бы я не был «осознающим абстрагирование», то для меня слово «присаживаться» отождествлялось бы со «стулом» (объектификация), и моя с.р была бы такой, что я бы сел с большой уверенностью. Если бы стул при этом сломался, то я бы, кроме удара, получил еще аффективный шок, «испуг». , который бы мог нанести вред моей нервной системе. Но если я бы осознавал абстрагирование, то мои с.р были бы другими. Я бы помнил о том, что слово, ярлык «стул» не является вещью, на которую я, предположительно, должен сесть. Я бы помнил о том, что мне нужно сесть на этот индивидуальный, уникальный, несловесный объект, который может быть крепким или шатким, . Соответственно, я бы сел осторожно. И если бы этот стул сломался, и я бы испытал физическую боль, я бы всё равно не пострадал от аффективного нервного шока.
В течение всех этих объяснений я ощупывал тот стульчик и тряс его. И я не заметил, что его ножки отпадали, и что этот стул становился непригодным для использования. В общем, когда я на самом деле на него сел, то он подо мной развалился. Однако, я не упал на пол. Я успел подхватиться, так сказать, и спас себя тем самым от болезненного переживания. Важно отметить, что подобная физическая готовность требует очень тщательной нервной бессознательной координации, которая была достигнута семантическим состоянием не-отождествления или осознанности абстрагирования. При достижении такой осознанности абстрагирования это работает инстинктивно и автоматически, и не требует постоянных усилий. Срабатывание занимает задержку действия величиной в долю секунды, но эта маленькая задержка на практике безвредна; напротив, она обладает очень важными психо-логическими и нейрологическими эффектами «отложенного действия».
(Стр. 44-45)
http://metapractice.livejournal.com/419089.html?thread=10546705#t10546705
Несмотря на то, что этот пример из совершенно другого мира психологии, мне кажется, здесь есть общее. Что Коржибский в процессе "осознания абстрагированности", что предупрежденный об особенностях игры спортсмен, имели предварительное представление о потенциальных возможностях \ опасностях совершаемых действий. Тем самым шоковая и страховая реакции в значительной степени смягчаются.