Понимание природы гипноза ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
| The nature of hypnosis | |||||
| 2. The nature of hypnosis | metanymous | ||||
http://community.livejournal.com/metapractice/136375.html
22 комментария
сначала старые сначала новые
Когда индивид подвергается воздействию гипноза или находится в гипнотическом трансе, он думает, действует и ведет себя по отношению к идеям и реальным объектам так же адекватно, как обычно, а иногда еще более эффективно, чем в обычном состоянии сознания. Вероятнее всего, эта возможность связана с повышением интенсивности внимания при его сужении до одной конкретной задачи, в результате чего происходит освобождение от присущей обычному состоянию сознания тенденции постоянно ориентироваться на отвлекающие моменты, не имеющие никакого отношения к делу.
(Erickson, 1970, p. 995)
(Erickson, 1970, p. 995)
В норме восприятие и реагирование поддерживают ориентацию на внешнюю реальность. Обычному состоянию сознания присущи ограничения, налагаемые на него реальностью, что служит целям адаптации и выживания. Когда субъект входит в состояние гипнотического транса, он все меньше и меньше уделяет внимание внешней реальности, попыткам наблюдать и интерпретировать происходящие вовне события, а связь с внешними событиями становится все менее значимой. Затем субъект перестает прилагать усилия, необходимые для поддержания этой связи, и погружается в глубокий транс.
При менее глубоких стадиях гипноза контакт с внешней реальностью сохраняется, но сама она кажется “менее важной”, “не настолько реальной”... По мере того как транс становится более глубоким, внешняя реальность становится менее реальной, “не существующей”, и субъект как бы “забывает” о ней [1967].
(Erickson, 1980, Vol, I, 2, p. 62)
И вам нет необходимости тратить умственную энергию на восприятие внешней реальность.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 243)
Погружение в транс подобно “уходу”, так как вы при этом отдаляетесь от внешней реальности.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 97)
Для гипнотического состояния характерно появление небольших пауз в активности субъекта, выражающих отвлечение внимания от внешней реальности; кроме того, специфический остекленевший взгляд с расширенными зрачками и утратой фокусировки; состояние каталепсии*, фиксированности, сужение внимания, устремленность к цели, явное уменьшение контакта с окружающей средой и снижение способности реагировать на внешние раздражители [1941].
(Erickson, 1980, Vol, I, 19, p. 390)
При гипнозе наблюдается не просто преобладание какой-то одной идеи, а игнорирование всех многочисленных объектов сосредоточения внимания: стол, колода карт на нем, пение птиц, шум автобуса...
(Erickson & Rossi, 1981, p. 187)
Каждый пациент сам определяет для себя, как относиться к этим спонтанным изменениям, позволяя себе все глубже и глубже погружаться в транс. Так они учатся, все больше и больше отказываться от общей ориентации на реальность (Shor, 1959).
(Erickson & Rossi, 1979, p. 133)
(Erickson, 1980, Vol, I, 2, p. 62)
И вам нет необходимости тратить умственную энергию на восприятие внешней реальность.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 243)
Погружение в транс подобно “уходу”, так как вы при этом отдаляетесь от внешней реальности.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 97)
Для гипнотического состояния характерно появление небольших пауз в активности субъекта, выражающих отвлечение внимания от внешней реальности; кроме того, специфический остекленевший взгляд с расширенными зрачками и утратой фокусировки; состояние каталепсии*, фиксированности, сужение внимания, устремленность к цели, явное уменьшение контакта с окружающей средой и снижение способности реагировать на внешние раздражители [1941].
(Erickson, 1980, Vol, I, 19, p. 390)
При гипнозе наблюдается не просто преобладание какой-то одной идеи, а игнорирование всех многочисленных объектов сосредоточения внимания: стол, колода карт на нем, пение птиц, шум автобуса...
(Erickson & Rossi, 1981, p. 187)
Каждый пациент сам определяет для себя, как относиться к этим спонтанным изменениям, позволяя себе все глубже и глубже погружаться в транс. Так они учатся, все больше и больше отказываться от общей ориентации на реальность (Shor, 1959).
(Erickson & Rossi, 1979, p. 133)
В то время как события внешней реальности постепенно утрачивают свою значимость и им уделяется все меньше внимания, сознание все больше обращается к внутренним событиям, таким как образы, ощущения, мысли и т.п. Поглощенность этими внутренними переживаниями — основная характерная черта состояния транса. Со временем внимание субъекта полностью обращается к внутренним явлениям, в то время как внешние события полностью выпадают из сферы восприятия до тех пор, пока гипнотизер намеренно не направит на них внимание субъекта.
В некоторой степени состояние транса можно сравнить со спонтанно проявляющимся общим сужением сознания, возникающим в состоянии интенсивной концентрации внимания, при задумчивости или при неудачных попытках воспринять что-либо очевидное из-за того, что ожидалось нечто совершенно другое... [1944].
(Erickson, 1980, Vol, II, 4, p. 49)
Когда вы обращаетесь к внутренней реальности, вы забываете и о моей лекции, и обо всем, что вас окружает. Такой опыт есть у каждого.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1979, p. 47)
Их внимание не было направлено вовне, отвлекаясь таким образом от мира переживаний, а оставалось фиксированным на внутренних процессах [1964].
(Erickson, 1980, Vol, I, 13, p. 329)
Хаксли описывает легкий транс как “переключение интереса от вешнего мира к внутреннему”. При этом меньше внимания уделяется внешнему, а больше — внутренним субъективным ощущениям. Внешнее тускнеет, становится скрытым; начинают преобладать внутренние субъективные ощущения, пока не достигается состояние некоторого равновесия, в котором у субъекта возникает чувство, что он понимает внешнюю реальность, но без мотива взаимодействовать с ней [1965].
(Erickson, 1980, Vol, I, 3, p. 90)
Поле сознания сужается, и все внешние раздражители, за исключением предлагаемых гипнотизером, утрачивают свою значимость. Постепенно субъект полностью утрачивает контакт с внешним миром, сохраняя его только лишь с оператором.
(Erickson, 1934, p. 612)
(Erickson, 1980, Vol, II, 4, p. 49)
Когда вы обращаетесь к внутренней реальности, вы забываете и о моей лекции, и обо всем, что вас окружает. Такой опыт есть у каждого.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1979, p. 47)
Их внимание не было направлено вовне, отвлекаясь таким образом от мира переживаний, а оставалось фиксированным на внутренних процессах [1964].
(Erickson, 1980, Vol, I, 13, p. 329)
Хаксли описывает легкий транс как “переключение интереса от вешнего мира к внутреннему”. При этом меньше внимания уделяется внешнему, а больше — внутренним субъективным ощущениям. Внешнее тускнеет, становится скрытым; начинают преобладать внутренние субъективные ощущения, пока не достигается состояние некоторого равновесия, в котором у субъекта возникает чувство, что он понимает внешнюю реальность, но без мотива взаимодействовать с ней [1965].
(Erickson, 1980, Vol, I, 3, p. 90)
Поле сознания сужается, и все внешние раздражители, за исключением предлагаемых гипнотизером, утрачивают свою значимость. Постепенно субъект полностью утрачивает контакт с внешним миром, сохраняя его только лишь с оператором.
(Erickson, 1934, p. 612)
По мере того как субъекты успешно отказываются от прежней ориентации на внешнюю реальность и сосредоточиваются на внутренних событиях, они начинают все меньше и меньше зависеть от свойств внешней реальности, обычно создающей контекст для восприятия и реагирования, придающий им свое значение и структурирующий их.
Так, соображения, связанные с внешней реальностью, постепенно замещаются обретаемым на внутреннем уровне субъективным пониманием того, что именно является реальным. Эти внутренние конструкции могут создаваться гипнотизером путем специфических внушений или же самим субъектом в результате их собственных идиосинкразических представлений о том, чем является гипноз.
В сущности, во время гипноза возникает новый контекст переживаний и поведения, после чего все реакции субъекта будут проявляться в пределах данного нового контекста. Что именно является реальным для субъекта, теперь определяется только на внутреннем уровне и не зависит более от внешних событий или обстоятельств. Это подобно тому, как будто загипнотизированный субъект вступает в новый мир, в котором обычные правила и события реальности более не могут применяться, замещаясь новыми законами, создаваемыми во внутреннем мире.
Так, соображения, связанные с внешней реальностью, постепенно замещаются обретаемым на внутреннем уровне субъективным пониманием того, что именно является реальным. Эти внутренние конструкции могут создаваться гипнотизером путем специфических внушений или же самим субъектом в результате их собственных идиосинкразических представлений о том, чем является гипноз.
В сущности, во время гипноза возникает новый контекст переживаний и поведения, после чего все реакции субъекта будут проявляться в пределах данного нового контекста. Что именно является реальным для субъекта, теперь определяется только на внутреннем уровне и не зависит более от внешних событий или обстоятельств. Это подобно тому, как будто загипнотизированный субъект вступает в новый мир, в котором обычные правила и события реальности более не могут применяться, замещаясь новыми законами, создаваемыми во внутреннем мире.
Реагирование при гипнозе имеет совершенно иной характер. Ситуация, в которой происходит сеанс гипноза, является своего рода “экстраполированной реальностью”, иногда зависящей исключительно от переживаний субъекта и имеющей весьма незначительное отношение к объективной реальности [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)
Пока человек не вошел в состояние транса, он не утрачивает в полной мере ни осознавания окружающей реальности, ни общего контекста мысли и речи. Если же это частично происходит, он “приходит в себя”, объясняя (обычно без всякой просьбы): “На мгновение я полностью забыл обо всем, кроме того, о чем думал”, как будто они говорят это кому-то, находящемуся вне их. Но фактически они тем самым вновь ориентируют себя на окружающую реальность.
Иначе бывает с глубоко загипнотизированными субъектами, находящимися в сомнамбулическом состоянии — даже если они в первый раз подвергаются действию гипноза и глаза у них могут быть широко отрытыми, а внушение могло производиться с помощью вербальных ритуализированных техник или же с помощью иных методов, которые могут быть записанными и потом использованными для исследования скрытого значения применяющихся слов. Все воспринимаемое постепенно утрачивает свою ценность за исключением образа самого экспериментатора как части гипнотической ситуации, а раздражители, связанные с внешней реальностью, замещаются в поведении субъекта образами его памяти, не связанными с действительной ситуацией [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, pp. 40—41)
В гипнотическом состоянии субъектам достаточно одного взгляда на ситуацию, чтобы сориентироваться в ней. У них нет необходимости проверять и перепроверять реальность происходящего. Они понимают ситуацию и знают, что какие бы изменения ни происходили в их ориентации, они смогут осуществить соответствующие изменения [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 321)
Пациентка была неспособна реагировать ни на что, не связанное с гипнотической ситуацией [1941].
(Erickson, 1980, Vol. 1, 19, p. 402)
Автор не знает, как измерить происходящее в физической реальности, которую подвергающийся гипнозу субъект видит так же ясно, как человек в обычном бодрствующем состоянии, хотя при этом он реагирует на происходящее с точки зрения гипнотической реальности [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 50)
Тот способ, которым пациент делает свои фантазии частью реальной жизни, связан с естественной эволюцией его спонтанной поведенческой реакции на реальность. Он не проистекает ни из терапевтического внушения, ни — пусть даже косвенно — из чего-то другого, помимо реакций пациента на его реальность. Более того, поведение субъектов переживется ими как возникающее внутри них в ответ на их потребности в конкретной ситуации.
(Erickson, 1954d, p. 283)
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)
Пока человек не вошел в состояние транса, он не утрачивает в полной мере ни осознавания окружающей реальности, ни общего контекста мысли и речи. Если же это частично происходит, он “приходит в себя”, объясняя (обычно без всякой просьбы): “На мгновение я полностью забыл обо всем, кроме того, о чем думал”, как будто они говорят это кому-то, находящемуся вне их. Но фактически они тем самым вновь ориентируют себя на окружающую реальность.
Иначе бывает с глубоко загипнотизированными субъектами, находящимися в сомнамбулическом состоянии — даже если они в первый раз подвергаются действию гипноза и глаза у них могут быть широко отрытыми, а внушение могло производиться с помощью вербальных ритуализированных техник или же с помощью иных методов, которые могут быть записанными и потом использованными для исследования скрытого значения применяющихся слов. Все воспринимаемое постепенно утрачивает свою ценность за исключением образа самого экспериментатора как части гипнотической ситуации, а раздражители, связанные с внешней реальностью, замещаются в поведении субъекта образами его памяти, не связанными с действительной ситуацией [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, pp. 40—41)
В гипнотическом состоянии субъектам достаточно одного взгляда на ситуацию, чтобы сориентироваться в ней. У них нет необходимости проверять и перепроверять реальность происходящего. Они понимают ситуацию и знают, что какие бы изменения ни происходили в их ориентации, они смогут осуществить соответствующие изменения [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 321)
Пациентка была неспособна реагировать ни на что, не связанное с гипнотической ситуацией [1941].
(Erickson, 1980, Vol. 1, 19, p. 402)
Автор не знает, как измерить происходящее в физической реальности, которую подвергающийся гипнозу субъект видит так же ясно, как человек в обычном бодрствующем состоянии, хотя при этом он реагирует на происходящее с точки зрения гипнотической реальности [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 50)
Тот способ, которым пациент делает свои фантазии частью реальной жизни, связан с естественной эволюцией его спонтанной поведенческой реакции на реальность. Он не проистекает ни из терапевтического внушения, ни — пусть даже косвенно — из чего-то другого, помимо реакций пациента на его реальность. Более того, поведение субъектов переживется ими как возникающее внутри них в ответ на их потребности в конкретной ситуации.
(Erickson, 1954d, p. 283)
При гипнозе проявляется особый тип реальности, с которым индивид сталкивается в ярких сновидениях, — реальности, в действительности которой у индивида не возникает сомнений. Субъект полностью принимает эту реальность без каких-либо вопросов на интеллектуальном уровне, без конфликтующих противоречий, возражений и сопоставления оценок. При этом субъективно переживаемое принимается им как субъективно и объективно истинное [1965].
(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 102)
Реакция клиента может быть ограничена прямыми раздражителями, присутствующими в самой гипнотической ситуации, без влияния привычных ассоциаций и типов реагирования [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 82)
Они становятся в своем поведении настолько автоматичными, поглощенными ситуацией и ограниченными в своих реакциях на окружающую среду, что существует малая вероятность — и не возникает потребности — сохранения сознательных установок и паттернов поведения. Вместо этого сохраняется возрастающая отстраненность от сиюминутных обстоятельств [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 403)
В состоянии транса возникает новая, совершенно иная реальность [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 59)
Субъекты как бы покидают реальный мир, в котором они идентифицируют себя как члены общества, входя в иной мир, реальность которого определяется исключительно их собственным жизненным опытом [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)
Ответы субъекта неизменно выражаются в том специфическом понимании реальности, которое обретается в состоянии транса и не совпадает с обычным пониманием. Очевидно, что такое понимание субъектом реальности явно принадлежит к иному типу опыта, чем опыт, получаемый в привычном бодрствующем состоянии [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 56)
Загипнотизированный индивид воспринимает окружающую реальность иным образом, совершенно не соответствующим действительности, но кажущимся для него наиболее реальным [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)
Эта гипнотическая реальность ограничена тем, как субъект понимает требования гипнотической ситуации. При этом индивид не реагирует на объективную реальность, исключая ее как нечто неуместное или просто как случайное стечение обстоятельств [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)
Гипноз настолько сильно может изменить осознание индивидом окружающей среды, что в своих реакциях он обращается к своему опыту, чтобы реализовать эти действительно феноменальные изменения [1970].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 75)
(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 102)
Реакция клиента может быть ограничена прямыми раздражителями, присутствующими в самой гипнотической ситуации, без влияния привычных ассоциаций и типов реагирования [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 82)
Они становятся в своем поведении настолько автоматичными, поглощенными ситуацией и ограниченными в своих реакциях на окружающую среду, что существует малая вероятность — и не возникает потребности — сохранения сознательных установок и паттернов поведения. Вместо этого сохраняется возрастающая отстраненность от сиюминутных обстоятельств [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 403)
В состоянии транса возникает новая, совершенно иная реальность [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 59)
Субъекты как бы покидают реальный мир, в котором они идентифицируют себя как члены общества, входя в иной мир, реальность которого определяется исключительно их собственным жизненным опытом [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)
Ответы субъекта неизменно выражаются в том специфическом понимании реальности, которое обретается в состоянии транса и не совпадает с обычным пониманием. Очевидно, что такое понимание субъектом реальности явно принадлежит к иному типу опыта, чем опыт, получаемый в привычном бодрствующем состоянии [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 56)
Загипнотизированный индивид воспринимает окружающую реальность иным образом, совершенно не соответствующим действительности, но кажущимся для него наиболее реальным [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)
Эта гипнотическая реальность ограничена тем, как субъект понимает требования гипнотической ситуации. При этом индивид не реагирует на объективную реальность, исключая ее как нечто неуместное или просто как случайное стечение обстоятельств [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)
Гипноз настолько сильно может изменить осознание индивидом окружающей среды, что в своих реакциях он обращается к своему опыту, чтобы реализовать эти действительно феноменальные изменения [1970].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 75)
Во время гипноза внимание субъекта обращено прежде всего вовнутрь, и единственным контактом с внешней реальностью является голос гипнотизера. Эта тенденция реагировать только на слова гипнотизера, который в результате может направлять внимание субъекта почти на что угодно, называется раппортом.
Обычно субъект спонтанно реагирует только на стимулы, исходящие от гипнотизера, который по своему желанию управляет состоянием сознания индивида [1954]
(Erickson, 1980, Vol. III, 3, p. 22)
При создании раппорта субъект реагирует только на голос гипнотизера и не способен слышать, видеть или ощущать что-либо другое, если это не предусмотрено инструкциями гипнотизера. Это следствие концентрации внимания субъекта на гипнотизере и осознавания только его голоса и тех вещей, которые гипнотизер включает в трансовую ситуацию. Раппорт создает эффект отрешенности субъекта от всего остального [1944].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 19)
Автор считает характерным признаком состояния транса то, что он называет “раппортом”; ригидность поведения, такую, как при каталепсии и других изменениях физического состояния; а также отрешенность от реальности, диссоциацию и идеомоторные и идеосенсорные проявления, которые являются важными, хотя и не всегда обязательными признаками сомнамбулического состояния. Другая характерная черта состояния транса — явная неспособность осознавать реальные явления и стимулы, не имеющие отношения к трансу или к активизируемым системам отсчета [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, II, pp. 37—38)
(Erickson, 1980, Vol. III, 3, p. 22)
При создании раппорта субъект реагирует только на голос гипнотизера и не способен слышать, видеть или ощущать что-либо другое, если это не предусмотрено инструкциями гипнотизера. Это следствие концентрации внимания субъекта на гипнотизере и осознавания только его голоса и тех вещей, которые гипнотизер включает в трансовую ситуацию. Раппорт создает эффект отрешенности субъекта от всего остального [1944].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 19)
Автор считает характерным признаком состояния транса то, что он называет “раппортом”; ригидность поведения, такую, как при каталепсии и других изменениях физического состояния; а также отрешенность от реальности, диссоциацию и идеомоторные и идеосенсорные проявления, которые являются важными, хотя и не всегда обязательными признаками сомнамбулического состояния. Другая характерная черта состояния транса — явная неспособность осознавать реальные явления и стимулы, не имеющие отношения к трансу или к активизируемым системам отсчета [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, II, pp. 37—38)
В качестве попытки теоретического объяснения гипнотический транс можно определить как состояние повышенного осознания и реагирования на идеи [1958].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 174)
Функционирование на этом особом уровне осознавания характеризуется состоянием повышенной восприимчивости, в котором внутреннее научение, основанное на переживаниях, может иметь ценность, сравнимую с той, которая обычно придается внешней реальности.
(Erickson, 1970, p. 995)
Гипноз может применяться для того, чтобы вызывать чисто реактивное поведение, воспоминания и переживания субъекта таким образом, который позволяет наблюдать различные формы гипнотического поведения; он может также применяться для того, чтобы с помощью внушения вызывать спонтанно развивающиеся формы поведения, сравнимые с теми, которые обычно возникают под воздействием внешней реальности [примерно 60-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. II, 29, p. 303—304)
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 174)
Функционирование на этом особом уровне осознавания характеризуется состоянием повышенной восприимчивости, в котором внутреннее научение, основанное на переживаниях, может иметь ценность, сравнимую с той, которая обычно придается внешней реальности.
(Erickson, 1970, p. 995)
Гипноз может применяться для того, чтобы вызывать чисто реактивное поведение, воспоминания и переживания субъекта таким образом, который позволяет наблюдать различные формы гипнотического поведения; он может также применяться для того, чтобы с помощью внушения вызывать спонтанно развивающиеся формы поведения, сравнимые с теми, которые обычно возникают под воздействием внешней реальности [примерно 60-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. II, 29, p. 303—304)
Как уже упоминалось ранее, когда внимание субъекта сконцентрировано и обращено вовнутрь, оно оказывается полностью поглощенным внутренними событиями и направлено на субъективную реальность, создаваемую этими событиями. Внутренние мысли и образы оказываются настолько всепоглощающими и убедительными, что становятся неотличимыми от внешней реальности. Субъект реагирует на данные переживания так, как будто они являются реальными, в то время как действительные явления в этот момент обычно игнорируются.
Такое проявление воспоминаний, идей, эмоций и ранее скрытых возможностей, заслоняющих собой реальность, Эриксон называл “оживлением”. Воспоминание, воображаемое событие или просто упоминание о происходившем может переживаться настолько ярко, что кажется реальным.
Процесс “оживления” ответственен за большую часть происходящих во время гипноза феноменов, поэтому для гипнотизера важно иметь возможность влиять на них. Описанное ранее стимулирование способности к реагированию и внушаемости дает возможность гипнотизеру особым образом управлять сознанием или создавать внутренние события, которые могут “оживать” в переживаниях субъектов, возникающих во время гипноза и кажущихся реальными.
Могут быть оживлены прошлые события, а происходящие в настоящий момент события могут быть восприняты совершенно по-иному. Все ощущения и восприятия усиливаются, искажаются, игнорируются или замещаются ощущениями и восприятиями, возникающими исключительно на основе переживания внутренних событий. Такое использование естественных паттернов воспоминаний, мыслей и реакций для стимулирования опыта альтернативной или гипнотической реальности весьма характерно для эриксоновской гипнотерапии.
Такое проявление воспоминаний, идей, эмоций и ранее скрытых возможностей, заслоняющих собой реальность, Эриксон называл “оживлением”. Воспоминание, воображаемое событие или просто упоминание о происходившем может переживаться настолько ярко, что кажется реальным.
Процесс “оживления” ответственен за большую часть происходящих во время гипноза феноменов, поэтому для гипнотизера важно иметь возможность влиять на них. Описанное ранее стимулирование способности к реагированию и внушаемости дает возможность гипнотизеру особым образом управлять сознанием или создавать внутренние события, которые могут “оживать” в переживаниях субъектов, возникающих во время гипноза и кажущихся реальными.
Могут быть оживлены прошлые события, а происходящие в настоящий момент события могут быть восприняты совершенно по-иному. Все ощущения и восприятия усиливаются, искажаются, игнорируются или замещаются ощущениями и восприятиями, возникающими исключительно на основе переживания внутренних событий. Такое использование естественных паттернов воспоминаний, мыслей и реакций для стимулирования опыта альтернативной или гипнотической реальности весьма характерно для эриксоновской гипнотерапии.
Этот процесс является своего рода оживлением воспоминаний и идей, происходящим настолько эффективно, что такие воспоминания начинают субъективно переживаться как реальные внешние события, а не как внутренние процессы. Последующее влияние переживаний таково, как будто события действительно происходили реально.
(Erickson, 1954b, р.23)
Происходящие при этом психологические процессы состоят, в сущности, в оживлении воспоминаний, идей и эмоций — так же как и любого другого приобретенного опыта, — и они субъективно переживаются так, как будто вызваны реальными внешними событиями, а не внутренними процессами.
(Erickson, 1970, р. 996)
Они объясняли с различной степенью ясности, как их внимание отвлекается от внешней реальности, обращаясь к воспоминаниям и идеям внутренней “реальности переживаний” [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 194)
Понимание данной проекции воспоминаний важно для понимания и самой природы гипноза. Этот особый феномен можно считать состоянием обыденного осознавания, однако сознание направлено в первую очередь на внутренние идеи, что явно отличается от обычного состояния сознания, когда внимание направлено исключительно на внешнюю реальность [1959].
(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 28)
Они идентифицируют свои переживания с реальным прошлым опытом, придавая таким образом переживаниям субъективную значимость [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 97)
Гипноз — это особый, хотя и совершенно нормальный тип поведения, возникающего, когда внимание и процесс мышления направлены на внутренние переживания и опыт, обретенный в процессе жизни [1970].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 54)
Так за пределами собственного прошлого опыта обучения они создают особую реальность, на которой теперь будут основаны проявления их реагирования, связанные с целями эксперимента [1958]
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 195)
(Erickson, 1954b, р.23)
Происходящие при этом психологические процессы состоят, в сущности, в оживлении воспоминаний, идей и эмоций — так же как и любого другого приобретенного опыта, — и они субъективно переживаются так, как будто вызваны реальными внешними событиями, а не внутренними процессами.
(Erickson, 1970, р. 996)
Они объясняли с различной степенью ясности, как их внимание отвлекается от внешней реальности, обращаясь к воспоминаниям и идеям внутренней “реальности переживаний” [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 194)
Понимание данной проекции воспоминаний важно для понимания и самой природы гипноза. Этот особый феномен можно считать состоянием обыденного осознавания, однако сознание направлено в первую очередь на внутренние идеи, что явно отличается от обычного состояния сознания, когда внимание направлено исключительно на внешнюю реальность [1959].
(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 28)
Они идентифицируют свои переживания с реальным прошлым опытом, придавая таким образом переживаниям субъективную значимость [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 97)
Гипноз — это особый, хотя и совершенно нормальный тип поведения, возникающего, когда внимание и процесс мышления направлены на внутренние переживания и опыт, обретенный в процессе жизни [1970].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 54)
Так за пределами собственного прошлого опыта обучения они создают особую реальность, на которой теперь будут основаны проявления их реагирования, связанные с целями эксперимента [1958]
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 195)
Во время гипноза происходит периодическое обращение то к внешней реальности, то к воспоминаниям, в том числе визуальным, слуховым, кинестетическим и т.п. На основании этих воспоминаний и переживаний формируется поведение гипнотизируемых субъектов. В этом особом состоянии роль оператора (гипнотизера) состоит в том, что он предлагает субъекту необходимые идеи, ориентируя его в индивидуально неповторимой специфике гипнотической ситуации, в которой находится каждый субъект [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)
Гипноз — это передача идей пациенту таким образом, который позволяет ему быть наиболее восприимчивым и мотивирует его к использованию потенциальных возможностей своего тела, физиологического и психологического реагирования и поведения [1967].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 24, p. 237)
Гипноз — это техника контакта с пациентом, при которой вы обретаете доступ к обширному опыту научения, полезность которого связана прежде всего со способностью автоматического реагирования. При гипнозе происходит прямое обращение к данному опыту, обычно находящемуся в сфере автоматических и неосознаваемых процессов.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 100)
Гипноз не является какой-то мистической процедурой. Это систематическое применение эмпирического опыта многопланового научения, происходящего на протяжении всей жизни [примерно 50-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Гипноз — состояние готовности использовать обретенный ранее опыт научения. Почему же мы должны считать его искажением реальности, в то время как на самом деле это готовность использовать наши возможности? [1962]
(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 340)
Все мы обладаем чрезвычайно большим количеством такого неосознаваемого, усвоенного на физиологическом и соматическом уровне опыта научения и обусловливания. Идея разумного использования этого научения и лежит в основе эффективного применения гипноза.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Говоря иными словами, гипнотические техники служат созданию благоприятной обстановки, в которой пациентам даются инструкции, как им с наибольшей пользой для себя реализовывать потенциальные возможности своего поведения [1966].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, p. 262)
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)
Гипноз — это передача идей пациенту таким образом, который позволяет ему быть наиболее восприимчивым и мотивирует его к использованию потенциальных возможностей своего тела, физиологического и психологического реагирования и поведения [1967].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 24, p. 237)
Гипноз — это техника контакта с пациентом, при которой вы обретаете доступ к обширному опыту научения, полезность которого связана прежде всего со способностью автоматического реагирования. При гипнозе происходит прямое обращение к данному опыту, обычно находящемуся в сфере автоматических и неосознаваемых процессов.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 100)
Гипноз не является какой-то мистической процедурой. Это систематическое применение эмпирического опыта многопланового научения, происходящего на протяжении всей жизни [примерно 50-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Гипноз — состояние готовности использовать обретенный ранее опыт научения. Почему же мы должны считать его искажением реальности, в то время как на самом деле это готовность использовать наши возможности? [1962]
(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 340)
Все мы обладаем чрезвычайно большим количеством такого неосознаваемого, усвоенного на физиологическом и соматическом уровне опыта научения и обусловливания. Идея разумного использования этого научения и лежит в основе эффективного применения гипноза.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Говоря иными словами, гипнотические техники служат созданию благоприятной обстановки, в которой пациентам даются инструкции, как им с наибольшей пользой для себя реализовывать потенциальные возможности своего поведения [1966].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, p. 262)
Хотя гипнотическое состояние позволяет субъектам более эффективно реагировать на внушения, оно этого не гарантирует. Для того чтобы быть осмысленным и полезным для субъекта, внушение должно быть проведено правильным образом, с учетом его уникального личностного опыта и потребностей.
В ином случае субъекты не смогут или не захотят их выполнять. Более того, предлагаемый субъекту опыт должен быть приемлемым для него, так как в ином случае он будет проявлять сопротивление гипнотизеру.
Гипноз не превращает субъекта в робота, автоматически понимающего команды гипнотизера и подчиняющегося им. Вне зависимости от того, насколько глубоко субъект загипнотизирован, он будет подчиняться гипнотизеру только в том случае, если понимает, как выполнять внушение, и решит, что будет его выполнять.
Поскольку загипнотизированные субъекты остаются теми же самыми людьми, их стремление защитить себя продолжает действовать.
По этой причине с нормальными людьми гипноз обычно не может быть использован для деструктивных целей, направленных на причинение субъекту вреда, даже непреднамеренно. Хотя и бывают исключения, они относятся к индивидам, имеющим патологическую уязвимость в отдельных областях. В любом случае сам гипнотизер несет полную ответственность за безопасность клиента.
В ином случае субъекты не смогут или не захотят их выполнять. Более того, предлагаемый субъекту опыт должен быть приемлемым для него, так как в ином случае он будет проявлять сопротивление гипнотизеру.
Гипноз не превращает субъекта в робота, автоматически понимающего команды гипнотизера и подчиняющегося им. Вне зависимости от того, насколько глубоко субъект загипнотизирован, он будет подчиняться гипнотизеру только в том случае, если понимает, как выполнять внушение, и решит, что будет его выполнять.
Поскольку загипнотизированные субъекты остаются теми же самыми людьми, их стремление защитить себя продолжает действовать.
По этой причине с нормальными людьми гипноз обычно не может быть использован для деструктивных целей, направленных на причинение субъекту вреда, даже непреднамеренно. Хотя и бывают исключения, они относятся к индивидам, имеющим патологическую уязвимость в отдельных областях. В любом случае сам гипнотизер несет полную ответственность за безопасность клиента.
Не существует четких признаков возникновения гипнотического состояния. Транс — это постепенно развивающееся и нарастающее явление, отличающееся по своей глубине у различных людей и даже у одного субъекта в разные моменты времени. Каждый пациент имеет свои паттерны изменения глубины гипнотического состояния, хотя существуют и определенные общие черты. Обычно снижается двигательная активность, а также усиливается физическая и психическая релаксация. При использовании одного из тестов на восковую гибкость для кататонических пациентов могут быть обнаружены и признаки каталепсии. Довольно часто возникает амнезия по отношению к событиям, происходившим во время транса, так же как и расширение зрачков. Для транса также весьма характерна постепенная утрата контакта с внешней реальностью, включающая в себя неспособность реагировать на внешние раздражители, отвлекающие факторы и неожиданные звуки.
Превращение легкого транса в глубокий, напоминающий ступор, включает в себя постепенную утрату осознавания внешней среды. Со временем, когда субъект входит в действительно глубокий транс, ограничения, предубеждения и определяющиеся внешними обстоятельствами паттерны сознательного ума исчезают, передавая контроль над ситуацией бессознательному уму.
При этом субъект не находится полностью в бессознательном состоянии и не утрачивает способность контролировать происходящие события, но паттерны восприятия и реагирования, оставшиеся у субъекта, связаны теперь с бессознательным умом. Сознательный ум больше не управляет поведением субъекта, передавая данную функцию бессознательному уму, и это чрезвычайно важный аспект глубокого транса. Правильное понимание роли бессознательного при глубоком трансе оказывается абсолютно необходимым для уяснения того, как Эриксон использовал гипноз в психотерапии.
Если пациент находится в состоянии глубокого транса, он слышит голос психотерапевта и реагирует на него только лишь с помощью бессознательного ума. Когда люди в глубоком трансе слышат, видят, понимают или делают что-либо, это функция паттернов восприятия, знания и реагирования их бессознательного ума. Субъекты при этом переживают происходящее и реагируют на него с позиций новой точки отсчета, новой перспективы — все это связано с бессознательным умом. Все убеждения, страхи, ценности и тенденции их обычного сознательного ума становятся в трансе неуместными и недействительными.
Так, при глубоком гипнозе субъекты освобождаются от ограничений сознательной модели реальности и оказываются в прямом контакте с бессознательным пониманием, связанным с опытом непосредственного эмпирического научения, а также со способностями, которые могут проявиться в этом новом понимании.
При этом субъект не находится полностью в бессознательном состоянии и не утрачивает способность контролировать происходящие события, но паттерны восприятия и реагирования, оставшиеся у субъекта, связаны теперь с бессознательным умом. Сознательный ум больше не управляет поведением субъекта, передавая данную функцию бессознательному уму, и это чрезвычайно важный аспект глубокого транса. Правильное понимание роли бессознательного при глубоком трансе оказывается абсолютно необходимым для уяснения того, как Эриксон использовал гипноз в психотерапии.
Если пациент находится в состоянии глубокого транса, он слышит голос психотерапевта и реагирует на него только лишь с помощью бессознательного ума. Когда люди в глубоком трансе слышат, видят, понимают или делают что-либо, это функция паттернов восприятия, знания и реагирования их бессознательного ума. Субъекты при этом переживают происходящее и реагируют на него с позиций новой точки отсчета, новой перспективы — все это связано с бессознательным умом. Все убеждения, страхи, ценности и тенденции их обычного сознательного ума становятся в трансе неуместными и недействительными.
Так, при глубоком гипнозе субъекты освобождаются от ограничений сознательной модели реальности и оказываются в прямом контакте с бессознательным пониманием, связанным с опытом непосредственного эмпирического научения, а также со способностями, которые могут проявиться в этом новом понимании.
Субъекты, находящиеся в легком трансе, замечают, что состояние транса поддерживать труднее, если открыть глаза и попытаться выполнить какое-либо задание, связанное с внешней реальностью... В трансе средней глубины пропадает желание сотрудничества и субъекты чувствуют, что любые манипуляции внешними объектами будут чрезмерно обременять их [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 49)
При более легкой степени транса существует влияние сознательного понимания и ожиданий, а также определенная степень сознательного участия. На более глубоких стадиях транса функционирование происходит на бессознательном уровне [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 145)
Субъекты, находящиеся в глубоком трансе, функционируют в соответствии с пониманием происходящего на уровне бессознательного вне зависимости от того, на что и как реагирует их сознательный ум; они ведут себя в соответствии с реальностью, существующей в данной гипнотической ситуации для их бессознательного ума. В то время как они находятся в трансе, реальным миром для них являются воспоминания и идеи. Действительная внешняя реальность, окружающая их, имеет отношение к происходящему лишь в той степени, в которой она соприкасается с гипнотической ситуацией. Поэтому внешняя реальность, состоящая из конкретных объективных вещей, может не представлять ценности для субъекта [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Реальность, существующая для субъекта в глубоком трансе, с необходимостью соответствует его фундаментальным потребностям и общей структуре личности. Оказывается, что глубоко невротические пациенты в такой ситуации могут быть свободными от своих невротических проявлений, отягощающих их в иной ситуации; так закладывается основа для психотерапевтических изменений в соответствии с основными личностными потребностями пациента. Примесь невротичности, пусть даже достаточно сильной, не затрагивает центрального ядра личности, но может искажать и уродовать его внешние проявления.
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Вы можете часто слышать, как пациенты, находящиеся в трансе, говорят, что они попадают в некую другую часть себя: “Вы знаете, что остаетесь собой, но в то же время становитесь каким-то другим “собой”.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 372)
Глубокий гипноз — состояние, позволяющее субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне осознавания без вмешательство сознательного ума [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 49)
При более легкой степени транса существует влияние сознательного понимания и ожиданий, а также определенная степень сознательного участия. На более глубоких стадиях транса функционирование происходит на бессознательном уровне [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 145)
Субъекты, находящиеся в глубоком трансе, функционируют в соответствии с пониманием происходящего на уровне бессознательного вне зависимости от того, на что и как реагирует их сознательный ум; они ведут себя в соответствии с реальностью, существующей в данной гипнотической ситуации для их бессознательного ума. В то время как они находятся в трансе, реальным миром для них являются воспоминания и идеи. Действительная внешняя реальность, окружающая их, имеет отношение к происходящему лишь в той степени, в которой она соприкасается с гипнотической ситуацией. Поэтому внешняя реальность, состоящая из конкретных объективных вещей, может не представлять ценности для субъекта [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Реальность, существующая для субъекта в глубоком трансе, с необходимостью соответствует его фундаментальным потребностям и общей структуре личности. Оказывается, что глубоко невротические пациенты в такой ситуации могут быть свободными от своих невротических проявлений, отягощающих их в иной ситуации; так закладывается основа для психотерапевтических изменений в соответствии с основными личностными потребностями пациента. Примесь невротичности, пусть даже достаточно сильной, не затрагивает центрального ядра личности, но может искажать и уродовать его внешние проявления.
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Вы можете часто слышать, как пациенты, находящиеся в трансе, говорят, что они попадают в некую другую часть себя: “Вы знаете, что остаетесь собой, но в то же время становитесь каким-то другим “собой”.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 372)
Глубокий гипноз — состояние, позволяющее субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне осознавания без вмешательство сознательного ума [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Наиболее поразительный феномен глубокого транса — сомнамбулизм. Это особое состояние глубокого гипноза, в котором субъект проявляет обычное поведение и осознает окружающую обстановку, но вместе с тем демонстрирует — спонтанно и в пределах своих индивидуальных возможностей — различные формы поведения, характерного для гипноза.
(Erickson, 1970, р. 996)
С помощью постгипнотического внушения в трансе вызывается состояние сомнамбулизма, в котором субъект ведет себя так, как будто он находится в нормальном бодрствующем состоянии... Проявления и природа сомнамбулизма связаны с характером происходящих при этом переживаний, и это состояние эквивалентно диссоциированности при двойственном расщеплении личности, встречающемся в психиатрической практике. Оно отличается лишь легкостью формы, ограниченностью во времени и полной зависимостью от внушений со стороны гипнотизера.
(Erickson, 1934, p. 612)
Загипнотизированный субъект, находящийся в сомнамбулическом состоянии, спонтанно чувствует окружающую обстановку совершенно по-иному, чем субъект в обычном бодрствующем состоянии. Такой тип понимания не препятствует другим способам восприятия реальности [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 82)
В 20-е годы автор был весьма заинтересован природой внушения и его наиболее эффективными формулировками и придерживался ошибочного мнения, что все гипнотические феномены зависят от возникновения сомнамбулического состояния [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 18)
Выполнение постгипнотических внушений и связанный с этим спонтанный транс, не будучи интегрированным с обычной сознательной деятельностью, вызывают феномен диссоциации, нарушая привычный поток сознания [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 411)
Не принимается во внимание тот факт, что необходимо особое психическое состояние, позволяющее возвращаться к осознанию или к частичному осознанию после выполнения постгипнотического внушения. Часто у субъекта отсутствуют какие бы то ни было признаки осознавания до того, как дан соответствующий сигнал. Но и тогда это осознавание имеет ограниченный характер, несопоставимый с обычным состоянием сознания [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 386)
(Erickson, 1970, р. 996)
С помощью постгипнотического внушения в трансе вызывается состояние сомнамбулизма, в котором субъект ведет себя так, как будто он находится в нормальном бодрствующем состоянии... Проявления и природа сомнамбулизма связаны с характером происходящих при этом переживаний, и это состояние эквивалентно диссоциированности при двойственном расщеплении личности, встречающемся в психиатрической практике. Оно отличается лишь легкостью формы, ограниченностью во времени и полной зависимостью от внушений со стороны гипнотизера.
(Erickson, 1934, p. 612)
Загипнотизированный субъект, находящийся в сомнамбулическом состоянии, спонтанно чувствует окружающую обстановку совершенно по-иному, чем субъект в обычном бодрствующем состоянии. Такой тип понимания не препятствует другим способам восприятия реальности [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 82)
В 20-е годы автор был весьма заинтересован природой внушения и его наиболее эффективными формулировками и придерживался ошибочного мнения, что все гипнотические феномены зависят от возникновения сомнамбулического состояния [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 18)
Выполнение постгипнотических внушений и связанный с этим спонтанный транс, не будучи интегрированным с обычной сознательной деятельностью, вызывают феномен диссоциации, нарушая привычный поток сознания [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 411)
Не принимается во внимание тот факт, что необходимо особое психическое состояние, позволяющее возвращаться к осознанию или к частичному осознанию после выполнения постгипнотического внушения. Часто у субъекта отсутствуют какие бы то ни было признаки осознавания до того, как дан соответствующий сигнал. Но и тогда это осознавание имеет ограниченный характер, несопоставимый с обычным состоянием сознания [1941].
(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 386)
Хотя в глубоком трансе действительно могут возникать негативные галлюцинации, их труднее получить в легком и среднем трансе, так как именно негативные галлюцинации более всего разрушают даже чувство реальности гипнотической ситуации [1965].
(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 98)
Если субъектам предоставляется достаточное время для реорганизации своих нервно-психических процессов, у них могут возникать негативные галлюцинации, выдерживающие тестовые процедуры [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 142)
Прямые внушения цветовой слепоты были неэффективными, так как они не соответствовали интеллектуальному пониманию субъектом реальности, вступая в конфликт с уже устоявшимися результатами прошлого опыта и обучения [1939].
(Erickson, 1980, Vol. II, 3, p. 26)
Вы предлагаете идею особого сенсорного состояния, так как все гипнотические феномены развиваются на основе обучения, происходящего на протяжении повседневной жизни [1959].
(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 31)
Внушение увидеть конкретный цвет, создает определенную “ментальную установку”, вызывающую различные психофизиологические процессы, основанные на опыте прошлого научения и приводящие к действительной активности цветового восприятия [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8—9)
Прежде всего это результат инструкции “видеть”. Сама инструкция, даже если глаза субъекта закрыты, представляет собой реальный стимул, вызывающий активность различных психофизиологических процессов, предшествующих зрительному восприятию, основанному на данных процессах [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8)
В дополнение к внушенному поведению могут быть вызваны — как, казалось бы, случайно совпадающие явления — выраженные изменения в тех или других внешне не связанных друг с другом формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 145)
Гипнотические внушения, направленные на одну сферу поведения, могут оставаться неэффективными до тех пор, пока в качестве предварительной меры не будут гипнотическим же путем вызваны определенные изменения в иных, никак не связанных с данной сферой, формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, pp. 145—146)
Кроме того, было выявлено, что у таких субъектов не удается с помощью гипноза вызвать глухоту до тех пор, пока у них не возникнут другие изменения восприятия [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 91)
Вызываемые с помощью гипноза изменения какой-то одной формы поведения скорее всего будут сопровождаться изменениями и в других формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 153)
Я думаю, что всем вам следовало бы рассмотреть эту проблему повторного обучения физиологическим реакциям тела. Если мы сможем сделать это в какой-то одной области, мы сможем сделать то же самое и в иной... Такая установка на ожидание будет способствовать нашей задаче — исследованию, открытию нового и достижению исцеления [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 20, p. 202)
Когда я пытаюсь вызывать у пациента физиологические изменения, я пытаюсь начать с самого начала; то есть с того, что лично я считаю началом всех этих вещей. Я пытаюсь воссоздать их, причем воссоздать настолько общим образом, чтобы мой пациент мог воспроизвести их в своих собственных переживаниях.
(Erickson, 1977a, p. 19)
Чтобы создать физиологические изменения, индивиду необходимо осознать, что все эти физиологические изменения происходят в его теле, в целостном организме, и в связи с целостной психологической ситуацией, существующей в настоящее время.
(Erickson, 1977a, p. 18)
Следовательно, все усилия, направленные на изменение физического состояния, вне зависимости от используемых при этом технических умений и замечательности полученных результатов, не смогут быть приняты до тех пор, пока исполненные надежды ожидания пациента не будут приведены в соответствие с действительными возможностями физической реальности [1955].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 56, p. 499)
(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 98)
Если субъектам предоставляется достаточное время для реорганизации своих нервно-психических процессов, у них могут возникать негативные галлюцинации, выдерживающие тестовые процедуры [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 142)
Прямые внушения цветовой слепоты были неэффективными, так как они не соответствовали интеллектуальному пониманию субъектом реальности, вступая в конфликт с уже устоявшимися результатами прошлого опыта и обучения [1939].
(Erickson, 1980, Vol. II, 3, p. 26)
Вы предлагаете идею особого сенсорного состояния, так как все гипнотические феномены развиваются на основе обучения, происходящего на протяжении повседневной жизни [1959].
(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 31)
Внушение увидеть конкретный цвет, создает определенную “ментальную установку”, вызывающую различные психофизиологические процессы, основанные на опыте прошлого научения и приводящие к действительной активности цветового восприятия [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8—9)
Прежде всего это результат инструкции “видеть”. Сама инструкция, даже если глаза субъекта закрыты, представляет собой реальный стимул, вызывающий активность различных психофизиологических процессов, предшествующих зрительному восприятию, основанному на данных процессах [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8)
В дополнение к внушенному поведению могут быть вызваны — как, казалось бы, случайно совпадающие явления — выраженные изменения в тех или других внешне не связанных друг с другом формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 145)
Гипнотические внушения, направленные на одну сферу поведения, могут оставаться неэффективными до тех пор, пока в качестве предварительной меры не будут гипнотическим же путем вызваны определенные изменения в иных, никак не связанных с данной сферой, формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, pp. 145—146)
Кроме того, было выявлено, что у таких субъектов не удается с помощью гипноза вызвать глухоту до тех пор, пока у них не возникнут другие изменения восприятия [1938].
(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 91)
Вызываемые с помощью гипноза изменения какой-то одной формы поведения скорее всего будут сопровождаться изменениями и в других формах поведения [1943].
(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 153)
Я думаю, что всем вам следовало бы рассмотреть эту проблему повторного обучения физиологическим реакциям тела. Если мы сможем сделать это в какой-то одной области, мы сможем сделать то же самое и в иной... Такая установка на ожидание будет способствовать нашей задаче — исследованию, открытию нового и достижению исцеления [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 20, p. 202)
Когда я пытаюсь вызывать у пациента физиологические изменения, я пытаюсь начать с самого начала; то есть с того, что лично я считаю началом всех этих вещей. Я пытаюсь воссоздать их, причем воссоздать настолько общим образом, чтобы мой пациент мог воспроизвести их в своих собственных переживаниях.
(Erickson, 1977a, p. 19)
Чтобы создать физиологические изменения, индивиду необходимо осознать, что все эти физиологические изменения происходят в его теле, в целостном организме, и в связи с целостной психологической ситуацией, существующей в настоящее время.
(Erickson, 1977a, p. 18)
Следовательно, все усилия, направленные на изменение физического состояния, вне зависимости от используемых при этом технических умений и замечательности полученных результатов, не смогут быть приняты до тех пор, пока исполненные надежды ожидания пациента не будут приведены в соответствие с действительными возможностями физической реальности [1955].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 56, p. 499)
Предложенное Эриксоном описание гипнотического опыта подчеркивает значение сосредоточения внимания на внутренних событиях и на утрате субъектом интереса к событиям внешним. Субъекты постепенно начинают осознавать только эту возникающую внутри реальность, и только гипнотизер остается в раппорте с ними. Пассивная восприимчивость субъектов может быть усилена, что позволит гипнотизеру стимулировать осознавание субъектом внутренних событий таким образом, который будет способствовать оживлению воспоминаний, мыслей и ранее скрытых возможностей индивида.
Однако сам гипноз не создает новых возможностей. Все гипнотические феномены вызваны использованием по-новому вполне обычных возможностей. Подобным же образом гипноз не превращает загипнотизированного субъекта в автомат, бездумно реагирующий на любые внушения. Те внушения, которые оказываются неприемлемыми, будут просто отвергнуты.
Хотя все индивиды по-разному реагируют на гипнотические процессы и по-своему проявляют свое гипнотическое состояние, существуют некоторые универсальные признаки возникновения транса. Они более очевидны, когда субъекты погружены в глубокий транс, в котором все формы осознания и функционирования связаны с бессознательным умом, а паттерны сознательного ума временно игнорируются. Такая “перестановка местами” ума сознательного и бессознательного отмечается появлением более буквальных и “детских” паттернов реагирования субъекта, а также возрастающей доступностью мыслей и воспоминаний, ранее бывших скрытыми и недоступными для осознавания.
Гипноз может быть использован для вызывания сомнамбулического состояния, при котором происходит проявление паттернов активности, обычных для бодрствующего состояния, даже если субъект в это время находится в глубоком трансе. Это нередко применяется для создания различных форм постгипнотического внушения, а также для изменения восприятия и физиологических процессов — хотя действительно эффективное проявление реакций, характерных для гипнотического состояния, требует определенного обучения со стороны субъекта. И, наконец, признание того, что все гипнотические проявления происходят в более широком физиологическим и психологическом контексте, требующем определенных изменений, кажущихся внешними, но действительно необходимых для возникновения внушаемых реакций, облегчает задачу как гипнотизеру, так и самому субъекту.
Однако сам гипноз не создает новых возможностей. Все гипнотические феномены вызваны использованием по-новому вполне обычных возможностей. Подобным же образом гипноз не превращает загипнотизированного субъекта в автомат, бездумно реагирующий на любые внушения. Те внушения, которые оказываются неприемлемыми, будут просто отвергнуты.
Хотя все индивиды по-разному реагируют на гипнотические процессы и по-своему проявляют свое гипнотическое состояние, существуют некоторые универсальные признаки возникновения транса. Они более очевидны, когда субъекты погружены в глубокий транс, в котором все формы осознания и функционирования связаны с бессознательным умом, а паттерны сознательного ума временно игнорируются. Такая “перестановка местами” ума сознательного и бессознательного отмечается появлением более буквальных и “детских” паттернов реагирования субъекта, а также возрастающей доступностью мыслей и воспоминаний, ранее бывших скрытыми и недоступными для осознавания.
Гипноз может быть использован для вызывания сомнамбулического состояния, при котором происходит проявление паттернов активности, обычных для бодрствующего состояния, даже если субъект в это время находится в глубоком трансе. Это нередко применяется для создания различных форм постгипнотического внушения, а также для изменения восприятия и физиологических процессов — хотя действительно эффективное проявление реакций, характерных для гипнотического состояния, требует определенного обучения со стороны субъекта. И, наконец, признание того, что все гипнотические проявления происходят в более широком физиологическим и психологическом контексте, требующем определенных изменений, кажущихся внешними, но действительно необходимых для возникновения внушаемых реакций, облегчает задачу как гипнотизеру, так и самому субъекту.
![[userpic]](http://localhost:4000/images/none.gif)
В сущности, при гипнозе то, что мы обычно называем “сознательным”, находится как бы в состоянии сна, в то время как “бессознательное” осуществляет контроль и находится в раппорте с гипнотизером. Такой раппорт, являющийся постоянно отмечаемым феноменом гипнотического транса, может быть определен как состояние гармонии между субъектом и гипнотизером с зависимостью первого от второго в смысле создания мотивации и направляющих стимулов, будучи подобным тому, что в психоанализе называется “трансфером”, или “переносом”. Это позволяет гипнотизеру оставаться в полном контакте с субъектом, в то время как весь остальной мир загипнотизированный субъект не воспринимает.
(Erickson, 1934, p. 612)
(Erickson, 1934, p. 612)