... ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://www.nkj.ru/archive/articles/3387/
Осенью 2003 года на Нью-Йоркской фондовой бирже и шире - во всей Америке разразился скандал. Тогда об этом писали и наши газеты. Ричард Грассо, который занимал должности председателя совета директоров биржи и ее главного исполнительно го директора, получил 139,5 миллиона долларов в виде годовой зарплаты, накопившихся пенсионных сбережений и регулярных, а также специальных премий. Например, только за то, что он быстро наладил работу биржи после терактов 11 сентября 2001 года, ему выписали премию в пять миллионов долларов. Новость вызвала такое возмущение публики, что Грассо пришлось подать в отставку и вернуть почти все полученные деньги.
Он стал первым в американской истории руководителем крупного предприятия, которого уволили за то, что он слишком много заработал. Ричард Грассо управлял биржей с 1995 года и, по мнению большинства, управлял хорошо. Он не был некомпетентным или коррумпированным руководителем. Но возмущение общественности оказалось столь громким, что через несколько недель совет директоров Нью-Йоркской биржи, то есть те же самые люди, которые начислили ему такую зарплату, вынужден был попросить Грассо подать в отставку.
Общественное мнение Америки не позволило Грассо остаться в должности. Чем же общественность была так возмущена? В конце концов, миллионы Грассо шли не из кармана граждан США, биржа тратила свои собственные деньги, заработанные продажей и покупкой ценных бумаг. Возврат уже полученных денег никого не делал богаче. Биржа не собиралась раздать возвращенные средства каждому гражданину США (каждому пришлось бы по полдоллара) или направить их на благотворительные цели. С экономической точки зрения реакция публики кажется совершенно неразумной. Может быть, это то, что китайцы называют "болезнью красных глаз", - зависть?
Ответить на такой вопрос помогает несложный психологический эксперимент, проводившийся в самых разных странах.
Двум случайно приглашенным с улицы и незнакомым между собой людям предлагают разделить 10 долларов (или соответствующую сумму в валюте той страны, где проводится опыт). Условия следующие: один из участников опыта будет "банкометом", он предложит пропорцию раздела, а другой должен решить, примет он или не примет предложение первого. Если примет, каждый получит долю, назначенную "банкометом", если не примет - оба не получат ничего.
Самая разумная стратегия для обоих - первый возьмет себе 9, а другому предложит 1 доллар. Другой согласится, ведь иначе ему не достанется вообще ничего.
7 комментариев
сначала старые сначала новые
Однако на практике так бывает редко. Предложения ниже двух долларов отвергаются. Выходит, люди согласны не получить за потраченное время ничего, лишь бы партнер не ушел со "слишком жирным", с точки зрения обиженного, кушем, лишь бы наказать незнакомца, которого сочли слишком эгоистичным или жадным. И что любопытно - "банкомет" такое поведение предвидит. Возможно, он понимает, что на месте второго игрока сам действовал бы так же. Поэтому самый частый предлагаемый вариант раздела - пополам.
Выходит, что в этой игре участники выбирают не тот вариант, что им наиболее выгоден, а тот, который дает им нечто нематериальное - удовлетворение чувства справедливости. Причем так происходит везде, в столь разных странах, как США, Россия, Япония и Франция.
Может быть, увеличив стоящую на кону сумму, можно добиться более рационального поведения? Ведь если бы предлагали разделить миллион долларов, вряд ли кто отказался бы получить ни за что ни про что сто тысяч. Однако в таких странах, как Индонезия, где один-два доллара представляют собой неплохой заработок за три рабочих дня, происходит то же самое.
Похоже, что в данном эксперименте реализуется модель известной притчи: "Не надо мне второй коровы, хочу, чтобы соседская сдохла!"
И подобным образом действуют не только люди. Случилось так, что ровно в тот день, когда подал в отставку Ричард Грассо, два американских биолога опубликовали результаты своих опытов с обезьянами капуцинами.
Их научили давать экспериментатору камешки в обмен на пищу. За камешек обезьяна получала ломтик огурца. Капуцины работали в паре, и пока обе обезьяны получали по ломтику огурца за свои камешки, все шло как по маслу. Но когда экспериментаторы изменили правила и стали давать одной обезьяне за камешек сладкую виноградину, а другой - по-прежнему огурец, идиллия нарушилась. Столкнувшись с такой несправедливостью, обделенные капуцины перестали съедать свою порцию огурца, а в 40% случаев вообще перестали "покупать" угощение. Когда же одной из обезьян начали давать виноградину вообще ни за что, без камешка, положение еще более ухудшилось: вторая обезьяна часто стала с гневом выбрасывать свой камешек и меняла его на огурец только в 20% случаев. Иными словами, капуцины перестали участвовать в торговле (в конце концов, ломтик огурца за камешек - неплохая сделка), просто чтобы выразить свое возмущение несправедливостью, "нечестно нажитым богатством" своего партнера по эксперименту. Скорее всего, если бы, как в опыте с разделом 10 долларов, капуцин мог навредить своему партнеру, лишив его виноградины, а заодно себя - огурца, он бы это сделал.
Выходит, что в этой игре участники выбирают не тот вариант, что им наиболее выгоден, а тот, который дает им нечто нематериальное - удовлетворение чувства справедливости. Причем так происходит везде, в столь разных странах, как США, Россия, Япония и Франция.
Может быть, увеличив стоящую на кону сумму, можно добиться более рационального поведения? Ведь если бы предлагали разделить миллион долларов, вряд ли кто отказался бы получить ни за что ни про что сто тысяч. Однако в таких странах, как Индонезия, где один-два доллара представляют собой неплохой заработок за три рабочих дня, происходит то же самое.
Похоже, что в данном эксперименте реализуется модель известной притчи: "Не надо мне второй коровы, хочу, чтобы соседская сдохла!"
И подобным образом действуют не только люди. Случилось так, что ровно в тот день, когда подал в отставку Ричард Грассо, два американских биолога опубликовали результаты своих опытов с обезьянами капуцинами.
Их научили давать экспериментатору камешки в обмен на пищу. За камешек обезьяна получала ломтик огурца. Капуцины работали в паре, и пока обе обезьяны получали по ломтику огурца за свои камешки, все шло как по маслу. Но когда экспериментаторы изменили правила и стали давать одной обезьяне за камешек сладкую виноградину, а другой - по-прежнему огурец, идиллия нарушилась. Столкнувшись с такой несправедливостью, обделенные капуцины перестали съедать свою порцию огурца, а в 40% случаев вообще перестали "покупать" угощение. Когда же одной из обезьян начали давать виноградину вообще ни за что, без камешка, положение еще более ухудшилось: вторая обезьяна часто стала с гневом выбрасывать свой камешек и меняла его на огурец только в 20% случаев. Иными словами, капуцины перестали участвовать в торговле (в конце концов, ломтик огурца за камешек - неплохая сделка), просто чтобы выразить свое возмущение несправедливостью, "нечестно нажитым богатством" своего партнера по эксперименту. Скорее всего, если бы, как в опыте с разделом 10 долларов, капуцин мог навредить своему партнеру, лишив его виноградины, а заодно себя - огурца, он бы это сделал.
Похоже, что и люди и обезьяны стремятся к тому, чтобы заработок (особенно если он не мой, а моего партнера) был честным, справедливым. В игре с разделом долларов людям предлагают деньги, пусть небольшие, практически ни за что - за несколько минут, в течение которых надо ответить "да" или "нет". Отказ от плывущей в руки суммы, пусть малой - не повседневное явление, и все же люди на это идут, чтобы обеспечить честную дележку, удовлетворить свое чувство справедливости.
Так же поступают и капуцины. Если только что обезьяна считала вполне нормальным обмен камешка на огурец, но перестала идти на обмен, увидев, что партнер получает не огурец, а виноград, - она, видимо, тоже ищет справедливости. Это чувство, похоже, заложено в нашей биологической природе.
Означает ли это, что мы хотели бы, чтобы в идеальном мире у всех было денег (или винограда) поровну? Нет. Люди просто хотят, чтобы человек получал деньги, которые он честно заслужил. Это доказывает немного усложненный вариант опыта с разделом долларов.
Если в первом варианте экспериментатор сам назначал "банкомета" случайным образом, на этот раз перед игрой проводится какой-либо простенький психологический тест, например на внимание или на быстроту реакции, или на зрительную память. Экспериментатор объявляет (вне зависимости от реальных результатов), что в тесте победил партнер А и именно он будет делить деньги. Оказалось, что при таких правилах партнер Б бывает гораздо уступчивее. Ни одно самое скромное предложение не было отвергнуто. Очевидно, в этом случае люди считают, что "банкомет" заслужил свое привилегированное положение и потому предложенная им дележка в его пользу справедлива.
Короче говоря, люди (и обезьяны) хотят, чтобы между достижениями субъекта и его вознаграждением имелось какое-то разумное соотношение. Этого не было, когда несколько никому ранее не известных человек за два-три года "заработали" в России по 10-15 миллиардов долларов. Этого не было и в случае с Ричардом Грассо, хотя тот оказался поскромнее. Директор биржи выполнял свою работу хорошо, но не на 140 миллионов долларов (вообще не очень ясно, что должен сделать человек, чтобы получить столько за год - изобрести лекарство от рака?). И он не был незаменимым, биржа не лопнула, когда ему пришлось уйти. И, пожалуй, есть на свете объекты, управлять которыми сложнее, чем биржей.
Выше было сказано, что эксперимент с разделом денег давал одинаковые результаты во всех странах. И все же традиции, культура страны сильно влияют на то, что считается справедливым и честным. Например, в США главы крупных фирм получают значительно больше, чем в Европе или Японии, и это никого особенно не волнует. Как пишет один американский экономист, "заработки руководителей больших компаний, характерные для Америки, послали бы немцев на баррикады". Хотя из развитых стран наибольшая разница в доходах населения отмечается в США, опросы однозначно показывают, что американцы гораздо меньше других народов беспокоятся насчет неравенства. Возможно, дело в том, что они привыкли считать богатство результатом инициативы, умения, труда, а европейцы, скорее, приписывают его счастливому стечению обстоятельств, удаче, везению. Американцы все еще верят в историю о бедном мальчике из трущоб, который начал с чистки ботинок и благодаря своей предприимчивости стал миллиардером. Ирония в том, что Ричард Грассо действительно происходит из небогатой рабочей семьи итальянских иммигрантов и самостоятельно выбился в люди. Но, видимо, даже для американцев есть предел такой веры. Прекрасно, молодец, выбился в люди, но не до такой же степени, господа!
А все-таки интересно: почему никого особенно не волнует тот факт, что ловкий теннисист иногда зарабатывает за одно состязание больше, чем может получить раз в жизни выдающийся ученый - лауреат Нобелевской премии? Может быть, потому, что борьба спортсмена за первенство видна всем, а чем там занимаются ученые в своих лабораториях, мало кто понимает. Не хватает зрелищности.
Но, видимо, это какой-то другой раздел психологии справедливости, еще не затронутый исследователями.
Так же поступают и капуцины. Если только что обезьяна считала вполне нормальным обмен камешка на огурец, но перестала идти на обмен, увидев, что партнер получает не огурец, а виноград, - она, видимо, тоже ищет справедливости. Это чувство, похоже, заложено в нашей биологической природе.
Означает ли это, что мы хотели бы, чтобы в идеальном мире у всех было денег (или винограда) поровну? Нет. Люди просто хотят, чтобы человек получал деньги, которые он честно заслужил. Это доказывает немного усложненный вариант опыта с разделом долларов.
Если в первом варианте экспериментатор сам назначал "банкомета" случайным образом, на этот раз перед игрой проводится какой-либо простенький психологический тест, например на внимание или на быстроту реакции, или на зрительную память. Экспериментатор объявляет (вне зависимости от реальных результатов), что в тесте победил партнер А и именно он будет делить деньги. Оказалось, что при таких правилах партнер Б бывает гораздо уступчивее. Ни одно самое скромное предложение не было отвергнуто. Очевидно, в этом случае люди считают, что "банкомет" заслужил свое привилегированное положение и потому предложенная им дележка в его пользу справедлива.
Короче говоря, люди (и обезьяны) хотят, чтобы между достижениями субъекта и его вознаграждением имелось какое-то разумное соотношение. Этого не было, когда несколько никому ранее не известных человек за два-три года "заработали" в России по 10-15 миллиардов долларов. Этого не было и в случае с Ричардом Грассо, хотя тот оказался поскромнее. Директор биржи выполнял свою работу хорошо, но не на 140 миллионов долларов (вообще не очень ясно, что должен сделать человек, чтобы получить столько за год - изобрести лекарство от рака?). И он не был незаменимым, биржа не лопнула, когда ему пришлось уйти. И, пожалуй, есть на свете объекты, управлять которыми сложнее, чем биржей.
Выше было сказано, что эксперимент с разделом денег давал одинаковые результаты во всех странах. И все же традиции, культура страны сильно влияют на то, что считается справедливым и честным. Например, в США главы крупных фирм получают значительно больше, чем в Европе или Японии, и это никого особенно не волнует. Как пишет один американский экономист, "заработки руководителей больших компаний, характерные для Америки, послали бы немцев на баррикады". Хотя из развитых стран наибольшая разница в доходах населения отмечается в США, опросы однозначно показывают, что американцы гораздо меньше других народов беспокоятся насчет неравенства. Возможно, дело в том, что они привыкли считать богатство результатом инициативы, умения, труда, а европейцы, скорее, приписывают его счастливому стечению обстоятельств, удаче, везению. Американцы все еще верят в историю о бедном мальчике из трущоб, который начал с чистки ботинок и благодаря своей предприимчивости стал миллиардером. Ирония в том, что Ричард Грассо действительно происходит из небогатой рабочей семьи итальянских иммигрантов и самостоятельно выбился в люди. Но, видимо, даже для американцев есть предел такой веры. Прекрасно, молодец, выбился в люди, но не до такой же степени, господа!
А все-таки интересно: почему никого особенно не волнует тот факт, что ловкий теннисист иногда зарабатывает за одно состязание больше, чем может получить раз в жизни выдающийся ученый - лауреат Нобелевской премии? Может быть, потому, что борьба спортсмена за первенство видна всем, а чем там занимаются ученые в своих лабораториях, мало кто понимает. Не хватает зрелищности.
Но, видимо, это какой-то другой раздел психологии справедливости, еще не затронутый исследователями.
-- И он не был незаменимым, биржа не лопнула, когда ему пришлось уйти.
Вот за это как раз и стоило заплатить.
Показывает что оплачивается/ценится кризис, а не хорошая незаметная работа (и предотвращение кризисов). Социализм какой.
Следующие директора, видя такое справедливое социальное равенство, просто не будут копить до пенсии, а получать опционами по-быстрому и летать на частных самолетах чаще (что будет истощать текущий баланс, для Нью-Йоркской Фондовой Биржи некритичный, но для большинства фирм один из самых критичных ресурсов - живые деньги из кассы/оборный капитал).
Вот за это как раз и стоило заплатить.
Показывает что оплачивается/ценится кризис, а не хорошая незаметная работа (и предотвращение кризисов). Социализм какой.
Следующие директора, видя такое справедливое социальное равенство, просто не будут копить до пенсии, а получать опционами по-быстрому и летать на частных самолетах чаще (что будет истощать текущий баланс, для Нью-Йоркской Фондовой Биржи некритичный, но для большинства фирм один из самых критичных ресурсов - живые деньги из кассы/оборный капитал).
-- И он не был незаменимым, биржа не лопнула, когда ему пришлось уйти.
--Вот за это как раз и стоило заплатить.
Но, они-то посчитали по другому.
Показывает что оплачивается/ценится кризис, а не хорошая незаметная работа (и предотвращение кризисов). Социализм какой.
Хм, интересная мысль.
Следующие директора, видя такое справедливое социальное равенство, просто не будут копить до пенсии, а получать опционами по-быстрому и летать на частных самолетах чаще (что будет истощать текущий баланс, для Нью-Йоркской Фондовой Биржи некритичный, но для большинства фирм один из самых критичных ресурсов - живые деньги из кассы/оборотный капитал).
Почему для NY биржи не критичны живые деньги? Их много? Или там особенная схема эээ проводки денег?
--Вот за это как раз и стоило заплатить.
Но, они-то посчитали по другому.
Показывает что оплачивается/ценится кризис, а не хорошая незаметная работа (и предотвращение кризисов). Социализм какой.
Хм, интересная мысль.
Следующие директора, видя такое справедливое социальное равенство, просто не будут копить до пенсии, а получать опционами по-быстрому и летать на частных самолетах чаще (что будет истощать текущий баланс, для Нью-Йоркской Фондовой Биржи некритичный, но для большинства фирм один из самых критичных ресурсов - живые деньги из кассы/оборотный капитал).
Почему для NY биржи не критичны живые деньги? Их много? Или там особенная схема эээ проводки денег?
-- Почему для NY биржи не критичны живые деньги? Их много? Или там особенная схема эээ проводки денег?
Их много. И оборот динамичный, ликвидность понимаешь -- они ж комиссию со сделок немедленно снимают, не нужно месяцами ждать заплатят/незаплатят клиенты.
Экономически-академически понятен расклад мотиваторов в том числе и поведение будщих директоров, то есь прибыль/убыток бирже/общественному благосостоянию от таких шагов. Вполне возможно что Грасс крайним оказался по каким-то причинам (заказали и пропиарили), поскольку найдется сотня директоров с подобными доходами - и ничего, даже не дают акционерам выбора выразить отношение к своим зарплатам. Может быть потому что НЙ Биржа больше воспринимается как социальный институт, партнерство на котором большие деньги делать "зазорно".
Их много. И оборот динамичный, ликвидность понимаешь -- они ж комиссию со сделок немедленно снимают, не нужно месяцами ждать заплатят/незаплатят клиенты.
Экономически-академически понятен расклад мотиваторов в том числе и поведение будщих директоров, то есь прибыль/убыток бирже/общественному благосостоянию от таких шагов. Вполне возможно что Грасс крайним оказался по каким-то причинам (заказали и пропиарили), поскольку найдется сотня директоров с подобными доходами - и ничего, даже не дают акционерам выбора выразить отношение к своим зарплатам. Может быть потому что НЙ Биржа больше воспринимается как социальный институт, партнерство на котором большие деньги делать "зазорно".
-- Почему для NY биржи не критичны живые деньги? Их много? Или там особенная схема эээ проводки денег?
--Их много. И оборот динамичный, ликвидность понимаешь -- они ж комиссию со сделок немедленно снимают, не нужно месяцами ждать заплатят/незаплатят клиенты.
Почему на других биржах не так? Традиции?
Экономически-академически понятен расклад мотиваторов в том числе и поведение будущих директоров, то есть прибыль/убыток бирже/общественному благосостоянию от таких шагов. Вполне возможно что Грасс крайним оказался по каким-то причинам (заказали и пропиарили), поскольку найдется сотня директоров с подобными доходами - и ничего, даже не дают акционерам выбора выразить отношение к своим зарплатам.
Скорее всего, основные причины за кадром.
Может быть потому что НЙ Биржа больше воспринимается как социальный институт, партнерство на котором большие деньги делать "зазорно".
Биржа есть социальный институт/партнерство. Хм.
--Их много. И оборот динамичный, ликвидность понимаешь -- они ж комиссию со сделок немедленно снимают, не нужно месяцами ждать заплатят/незаплатят клиенты.
Почему на других биржах не так? Традиции?
Экономически-академически понятен расклад мотиваторов в том числе и поведение будущих директоров, то есть прибыль/убыток бирже/общественному благосостоянию от таких шагов. Вполне возможно что Грасс крайним оказался по каким-то причинам (заказали и пропиарили), поскольку найдется сотня директоров с подобными доходами - и ничего, даже не дают акционерам выбора выразить отношение к своим зарплатам.
Скорее всего, основные причины за кадром.
Может быть потому что НЙ Биржа больше воспринимается как социальный институт, партнерство на котором большие деньги делать "зазорно".
Биржа есть социальный институт/партнерство. Хм.
Биология версия для КПК 05.10.07, Пт, 17:35, Мск
В отличие от людей, шимпанзе не отклоняют несправедливых предложений и берут все, что могут получить, не считая это унизительным. К такому выводу пришли ученые из Лейпцигского института эволюционной антропологии Макса Планка, сообщает Spiegel.
В ходе эксперимента шимпанзе из Лейпцигского зоопарка была предложена «игра-ультиматум», при помощи которой проверяют чувство справедливости у людей всех культурных и возрастных групп. Суть игры заключается в том, что один из участников должен разделить некоторую сумму денег с другим. Если последний посчитает предложенную часть суммы несправедливо маленькой, он может отказаться от нее, и тогда денег лишатся оба участника.
Вместо денег шимпанзе получили по 10 изюмин, которыми должны были поделиться с собратьями. При этом для получения награды одни должны были действовать совместно. В случае, если обезьяна отдавала 5 изюмин, ее поведение классифицировалось как «честное», 8 – «очень честное», 2 – «нечестное». В случае, если шимпанзе забирал себе весь изюм, его поведение признавалось очень нечестным. Шимпанзе не умеют считать, но в состоянии отличить большее количество от меньшего.
Практически во всех случаях обезьяны делили изюм очень несправедливо. Однако их напарники не отказывались и от 1-2 изюмин, предпочитая даже самую маленькую награду ее полному отсутствию. У людей «игра-ультиматум» дает другие результаты: если предложенная часть составляет меньше 40-50% от общей суммы, второй участник отказывается от нее, предпочитая остаться без награды, но при этом наказать и напарника за нечестность.
http://www.cnews.ru/news/line/index.shtml?2007/10/05/269302
В отличие от людей, шимпанзе не отклоняют несправедливых предложений и берут все, что могут получить, не считая это унизительным. К такому выводу пришли ученые из Лейпцигского института эволюционной антропологии Макса Планка, сообщает Spiegel.
В ходе эксперимента шимпанзе из Лейпцигского зоопарка была предложена «игра-ультиматум», при помощи которой проверяют чувство справедливости у людей всех культурных и возрастных групп. Суть игры заключается в том, что один из участников должен разделить некоторую сумму денег с другим. Если последний посчитает предложенную часть суммы несправедливо маленькой, он может отказаться от нее, и тогда денег лишатся оба участника.
Вместо денег шимпанзе получили по 10 изюмин, которыми должны были поделиться с собратьями. При этом для получения награды одни должны были действовать совместно. В случае, если обезьяна отдавала 5 изюмин, ее поведение классифицировалось как «честное», 8 – «очень честное», 2 – «нечестное». В случае, если шимпанзе забирал себе весь изюм, его поведение признавалось очень нечестным. Шимпанзе не умеют считать, но в состоянии отличить большее количество от меньшего.
Практически во всех случаях обезьяны делили изюм очень несправедливо. Однако их напарники не отказывались и от 1-2 изюмин, предпочитая даже самую маленькую награду ее полному отсутствию. У людей «игра-ультиматум» дает другие результаты: если предложенная часть составляет меньше 40-50% от общей суммы, второй участник отказывается от нее, предпочитая остаться без награды, но при этом наказать и напарника за нечестность.
http://www.cnews.ru/news/line/index.shtml?2007/10/05/269302