Заметки о Дельта - MindSpa
dvv7 в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
| ariom.ru | |
| http://ariom.ru/wiki/Krishnamurti | |
| doi.org | |
| http://dx.doi.org/10.1016/0378-8741 | |
| livejournal.com | |
| http://community.livejournal.com/doroga_sna/369695.html | |
| lotosaudio.ru | |
| http://lotosaudio.ru/001/krishnamurti/index.shtml | |
| oneworld.ru | |
| http://www.oneworld.ru/Blank-ru/wesniki/wes-8ru.htm | |
| Турбо психоанализ | |||||
| Турбо психоанализ | metanymous | ||||
| ... | metanymous | ||||
| Жизнь без головной боли - MindSpa | |||||
| Жизнь без головной боли - MindSpa | dvv7 | ||||
| ... | metanymous | ||||
Вот такой диалог состоялся у нас с metanymous как-то по-утру:
dvv7 Я пытаюсь заниматься исследованием своих дельта-состояний.
metanymous Пытаешься - хорошо.
dvv7 только для чего они дельта-состояния, кроме "быстрого" восстановления -- понять не могу, поскольку в них снов нету
metanymous Эээ, сны "могут" быть в любых состояниях (сильно-сильно спорный тезис). Кришнамурти считал, что основная творческая рекреация происходит именно в дельта состоянии. (менее спорный).
dvv7
1. Обычный поток сновидения (с видео) это признак сета-частот. Перед просыпанием люди обычно входят в сета на короткое время и видят яркие/запоминающиеся сны. В дельта, ну может быть какие-то сфокусированые, больше кинестетические или вообще "бесчувственные" сны как "чистое понимание" с минимумом ВАКОГ.
2. Рекреакция-то происходит в дельта состоянии, но какой толк от отслеживания того как пересоединяются нейроны?? Если, мы говорим о формах СОЗНАНИЯ, то в дельта состоянии сны и не нужны. Зато в дельта можно иметь какие-то новыые формы самоощущения и "прямое" эффективносубмодальное мышление т.е. можно как-бы напрямую взять внутренний объект/концепцию из опыта, например, ценность и поставить его на желаемое место.
3. Получается, что сны собственно есть интерфейсная активность между "нейронным творчеством" и "сознательным творчеством" -- только в другом смысле нежели конвенции. В том смысле что операция с субмодальностями, например, это тоже "сон".
20 комментариев
сначала старые сначала новые
http://community.livejournal.com/doroga_sna/369695.html?mode=reply
Calea Zacatechichi research
Вот ссылка на исследование http://dx.doi.org/10.1016/0378-8741(86)90002-4
Это для тех кто умеет читать на других языках :) и как-то разбирается в методологии исследований мозга (ну или просто статистических исследований). Я переводить это все не буду, Но там есть такой интересный момент (в самом конце статьи):
In contrast, zacatechichi increases the stages of slow wave sleep and apparently decreases REM sleep. This also occurs with low doses (Z-10 mg) of diazepam (Harvey, 1982). Despite this similarity in EEG effects, diazepam decreases dreaming reports (Firth, 1974) while zacatechichi extracts enhances them. Such discrepancy may be explained by the fact that dreaming and imagery are not restricted to the REM episodes but also occur during slow wave sleep (SWS I and II) as lively hypnagogic images (Roffwarg et al., 1962). Such images are reported as brief dreams and are known to be enhanced by marihuana (Hollister, 1971). All this suggests that Culea zacutechiehi induces episodes of lively hypnagogic imagery during SWS stage I of sleep, a psychophysiological effect that would be the basis of the ethnobotanical use of the plant as an oneirogenic and oneiromantic agent.
Сон человека делится на такие фазы:
1. SWS 1 (4-8гц, всего несколько минут)
2. SWS 2 (8-15гц, тоже самое)
3. SWS 3 (2-4гц)
4. SWS 4 (0.5 - 2гц)
5. SWS 3
6. SWS 2
7. SWS 1
5. REM (>12 гц)
И весь цикл занимает где-то 90 минут
обычно, считается, что человек видит сны когда он находится в фазе REM (rapid eye movement - быстрого движения глаз). Но по своим свойствам, Calea Zacatechichi какраз уменьшает эту фазу, но увеличивает SWS 1 (фаза медленных волн). Считается что SWS 1 и 2 это фазы гипногических "картинок". Каким образом такой вот результат приводит к лучшей запоминаемости снов, остается только догадываться.
Calea Zacatechichi research
Вот ссылка на исследование http://dx.doi.org/10.1016/0378-8741(86)90002-4
Это для тех кто умеет читать на других языках :) и как-то разбирается в методологии исследований мозга (ну или просто статистических исследований). Я переводить это все не буду, Но там есть такой интересный момент (в самом конце статьи):
In contrast, zacatechichi increases the stages of slow wave sleep and apparently decreases REM sleep. This also occurs with low doses (Z-10 mg) of diazepam (Harvey, 1982). Despite this similarity in EEG effects, diazepam decreases dreaming reports (Firth, 1974) while zacatechichi extracts enhances them. Such discrepancy may be explained by the fact that dreaming and imagery are not restricted to the REM episodes but also occur during slow wave sleep (SWS I and II) as lively hypnagogic images (Roffwarg et al., 1962). Such images are reported as brief dreams and are known to be enhanced by marihuana (Hollister, 1971). All this suggests that Culea zacutechiehi induces episodes of lively hypnagogic imagery during SWS stage I of sleep, a psychophysiological effect that would be the basis of the ethnobotanical use of the plant as an oneirogenic and oneiromantic agent.
Сон человека делится на такие фазы:
1. SWS 1 (4-8гц, всего несколько минут)
2. SWS 2 (8-15гц, тоже самое)
3. SWS 3 (2-4гц)
4. SWS 4 (0.5 - 2гц)
5. SWS 3
6. SWS 2
7. SWS 1
5. REM (>12 гц)
И весь цикл занимает где-то 90 минут
обычно, считается, что человек видит сны когда он находится в фазе REM (rapid eye movement - быстрого движения глаз). Но по своим свойствам, Calea Zacatechichi какраз уменьшает эту фазу, но увеличивает SWS 1 (фаза медленных волн). Считается что SWS 1 и 2 это фазы гипногических "картинок". Каким образом такой вот результат приводит к лучшей запоминаемости снов, остается только догадываться.
Джидду Кришнамурти
Немедленно измениться
Посетитель: Как же в таком случае мне понять содержание сновидения? Оно должно иметь какое то значение: разве я случайно вижу во сне какое то отдельное событие или какого то человека?
Кришнамурти: В действительности нам нужно взглянуть на это совершенно по иному. Существует ли нечто такое, что надобно понимать? Когда наблюдатель полагает, что он отличается от наблюдаемой вещи, имеет место попытка понять ее, как нечто внешнее по отношению к нему. Тот же самый процесс продолжается и внутри: опять существует наблюдатель, желающий понять то, что он наблюдает; а то, что он наблюдает, – это он сам. Но когда наблюдатель и есть то, что он наблюдает, тогда нет никакого вопроса о понимании; существует только наблюдение. Вы говорите, что в сновидении есть что то такое, что нужно понять, иначе не было бы и сновидения; вы говорите, что сон – это намек на нечто нерешенное, на то, что требует понимания. Вы пользуетесь словом «понять», и в нем самом есть двойственность. Вы полагаете, что существует «я» и какая то вещь, которую надо понять, в то время как на самом деле эти две сущности представляют собой одно и то же. Поэтому ваши поиски смысла сновидений являются действием конфликта.
Посетитель: Итак, вы говорите, что сновидение – это выражение какого то процесса внутри ума?
Кришнамурти: Очевидно, это так.
Посетитель: Не пойму, как возможно подходить к сновидению таким образом, как вы это описываете. Если оно не имеет смысла, зачем оно существует?
Кришнамурти: «Я» видит сон; и тот, кто видит сон, хочет усмотреть особое значение того сна, который он же выдумал или спроецировал; поэтому оба они представляют собой сны, оба нереальны. Эта нереальность стала реальностью для спящего, для наблюдателя, который думает о себе, как об отдельном существе. Из такой отдельности и возникает вся проблема толкования сновидений; она есть следствие разделения между действующим лицом и действием.
...
Посетитель: С Луны доставляют частицы лунного грунта, чтобы понять состав Луны. Точно так же мы пытаемся понять человеческое мышление, добывая его частицы из снов и исследуя то, что они выражают.
Кришнамурти: Выражения ума суть его отрывки. Каждый отрывок выражает себя по своему и противоречит другим отрывкам. Одно сновидение может противоречить другому, как и одно действие – другому действию, одно желание – другому желанию. Ум живет в этой путанице. Одна часть ума говорит, что ей необходимо понять другую его часть, например, сновидение, действие или желание. Поэтому каждый отрывок имеет собственного наблюдателя, собственную деятельность; а затем некий верховный наблюдатель пытается привести их все в гармонию. Но и сам он является частью ума. Как раз эти противоречия и разделения и порождают сны.
Поэтому настоящий вопрос заключается не в том, как истолковать или понять какой то отдельный сон; подлинная проблема – такое восприятие, в целостности которого содержится все это многообразие обрывков. Тогда вы видите себя, как целое, а не как его обрывок.
...
Немедленно измениться
Посетитель: Как же в таком случае мне понять содержание сновидения? Оно должно иметь какое то значение: разве я случайно вижу во сне какое то отдельное событие или какого то человека?
Кришнамурти: В действительности нам нужно взглянуть на это совершенно по иному. Существует ли нечто такое, что надобно понимать? Когда наблюдатель полагает, что он отличается от наблюдаемой вещи, имеет место попытка понять ее, как нечто внешнее по отношению к нему. Тот же самый процесс продолжается и внутри: опять существует наблюдатель, желающий понять то, что он наблюдает; а то, что он наблюдает, – это он сам. Но когда наблюдатель и есть то, что он наблюдает, тогда нет никакого вопроса о понимании; существует только наблюдение. Вы говорите, что в сновидении есть что то такое, что нужно понять, иначе не было бы и сновидения; вы говорите, что сон – это намек на нечто нерешенное, на то, что требует понимания. Вы пользуетесь словом «понять», и в нем самом есть двойственность. Вы полагаете, что существует «я» и какая то вещь, которую надо понять, в то время как на самом деле эти две сущности представляют собой одно и то же. Поэтому ваши поиски смысла сновидений являются действием конфликта.
Посетитель: Итак, вы говорите, что сновидение – это выражение какого то процесса внутри ума?
Кришнамурти: Очевидно, это так.
Посетитель: Не пойму, как возможно подходить к сновидению таким образом, как вы это описываете. Если оно не имеет смысла, зачем оно существует?
Кришнамурти: «Я» видит сон; и тот, кто видит сон, хочет усмотреть особое значение того сна, который он же выдумал или спроецировал; поэтому оба они представляют собой сны, оба нереальны. Эта нереальность стала реальностью для спящего, для наблюдателя, который думает о себе, как об отдельном существе. Из такой отдельности и возникает вся проблема толкования сновидений; она есть следствие разделения между действующим лицом и действием.
...
Посетитель: С Луны доставляют частицы лунного грунта, чтобы понять состав Луны. Точно так же мы пытаемся понять человеческое мышление, добывая его частицы из снов и исследуя то, что они выражают.
Кришнамурти: Выражения ума суть его отрывки. Каждый отрывок выражает себя по своему и противоречит другим отрывкам. Одно сновидение может противоречить другому, как и одно действие – другому действию, одно желание – другому желанию. Ум живет в этой путанице. Одна часть ума говорит, что ей необходимо понять другую его часть, например, сновидение, действие или желание. Поэтому каждый отрывок имеет собственного наблюдателя, собственную деятельность; а затем некий верховный наблюдатель пытается привести их все в гармонию. Но и сам он является частью ума. Как раз эти противоречия и разделения и порождают сны.
Поэтому настоящий вопрос заключается не в том, как истолковать или понять какой то отдельный сон; подлинная проблема – такое восприятие, в целостности которого содержится все это многообразие обрывков. Тогда вы видите себя, как целое, а не как его обрывок.
...
Кришнамурти: Иметь внутри себя свет без начала и без конца, который не зажжен вашим желанием, который не принадлежит ни вам, ни кому либо другому. Когда существует этот внутренний свет, все, что вы делаете, всегда будет правильным и истинным.
Посетитель: Как получить этот свет теперь же без всякой борьбы, исканий, стремлений, исследований?
Кришнамурти: Это возможно лишь тогда, когда вы по настоящему, целиком умираете для прошлого; а это, в свою очередь, можно сделать только тогда, когда в мозгу существует полный порядок. Мозг не выдерживает беспорядка. Если в нем господствует беспорядок, вся его деятельность будет противоречивой, спутанной, жалкой; она принесет зло внутри и вокруг себя. Такой порядок не построен мыслью, не является следствием подчинения какому то образцу, принципу, авторитету или какой либо форме воображаемого добра. Именно беспорядок внутри мозга приносит конфликт; а затем возникают всевозможные формы сопротивления, культивируемого мыслью для спасения от беспорядка – религиозные и иные.
Посетитель: Но как можно сообщить такой порядок мозгу, если он сам по себе беспорядочен и противоречив?
Кришнамурти: Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день. Таким образом, мозг не погружается в сон в состоянии беспорядка. Это не значит, что мозг внушает себе порядок, когда на деле внутри и вокруг него налицо беспорядок. Порядок должен существовать в течение целого дня, и суммирование его перед сном есть гармоничное завершение дня. Это напоминает человека, который ведет счета и каждый вечер подводит итог, так что следующий день начинается для него заново, а когда он ложится спать, его ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха. После пробуждения существует особый свет, не являющийся продуктом мысли или удовольствия. Этот свет – разум и любовь, это отрицание беспорядка, присущего той морали, в которой мы были воспитаны.
Посетитель: Могу ли я получить этот свет немедленно? Это и есть тот вопрос, который я задал в самом начале, только иначе выраженный.
Кришнамурти: Вы можете получить его сейчас же, когда нет «я». «Я» приходит к концу, когда оно само видит, что должно кончиться. И способность увидеть это являет собой свет понимания.
...
Посетитель: Как получить этот свет теперь же без всякой борьбы, исканий, стремлений, исследований?
Кришнамурти: Это возможно лишь тогда, когда вы по настоящему, целиком умираете для прошлого; а это, в свою очередь, можно сделать только тогда, когда в мозгу существует полный порядок. Мозг не выдерживает беспорядка. Если в нем господствует беспорядок, вся его деятельность будет противоречивой, спутанной, жалкой; она принесет зло внутри и вокруг себя. Такой порядок не построен мыслью, не является следствием подчинения какому то образцу, принципу, авторитету или какой либо форме воображаемого добра. Именно беспорядок внутри мозга приносит конфликт; а затем возникают всевозможные формы сопротивления, культивируемого мыслью для спасения от беспорядка – религиозные и иные.
Посетитель: Но как можно сообщить такой порядок мозгу, если он сам по себе беспорядочен и противоречив?
Кришнамурти: Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день. Таким образом, мозг не погружается в сон в состоянии беспорядка. Это не значит, что мозг внушает себе порядок, когда на деле внутри и вокруг него налицо беспорядок. Порядок должен существовать в течение целого дня, и суммирование его перед сном есть гармоничное завершение дня. Это напоминает человека, который ведет счета и каждый вечер подводит итог, так что следующий день начинается для него заново, а когда он ложится спать, его ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха. После пробуждения существует особый свет, не являющийся продуктом мысли или удовольствия. Этот свет – разум и любовь, это отрицание беспорядка, присущего той морали, в которой мы были воспитаны.
Посетитель: Могу ли я получить этот свет немедленно? Это и есть тот вопрос, который я задал в самом начале, только иначе выраженный.
Кришнамурти: Вы можете получить его сейчас же, когда нет «я». «Я» приходит к концу, когда оно само видит, что должно кончиться. И способность увидеть это являет собой свет понимания.
...
Джидду Кришнамурти
Вне насилия
Большинство из нас испытывает физическую боль – в той или иной форме. Обычно эта боль беспокоит ум, который проводит дни, даже годы, думая о ней – «Как я хочу, чтобы у меня её не было»; «Буду ли я когда нибудь от неё свободен?» Когда тело испытывает боль, следите за ней, наблюдайте её, не давайте мысли вмешиваться.
Ум, включая рассудок и сердце, должен быть в полнейшей гармонии. Теперь, в чём же смысл всего этого – такого рода жизни, такого рода гармонии, что хорошего она привносит в этот мир, в котором так много страдания? Если один или два человека живут такой возвышенной экстатической жизнью, какой в этом смысл? Но какой смысл в этом вопросе? – в нём никакого смысла. Если это необычайное входит в вашу жизнь, тогда оно – всё; тогда вы становитесь учителем, учеником, вашим ближним, красотой облака – вы являетесь всем этим, и это – любовь.
Затем приходит другой фактор в медитации. Бодрствующий ум – ум, который в течение дня действует так, как он был обучен, – этот сознательный ум, нагруженный всей своей дневной деятельностью, во время сна продолжает эту деятельность в сновидениях. В снах действие так или иначе продолжается, что то происходит, так что ваш сон является продолжением бодрствования.
Существует множество таинственных фокусов, связанных со сновидениями, – говорят, что их нужно истолковывать, а отсюда и все профессионалы, толкующие сны, – хотя вы и сами очень просто можете понять их, если следите за своей жизнью в течение дня. И всё же, почему вообще должны существовать сны? (Хотя все психологи утверждают, что вы должны видеть сны, иначе вы свихнётесь.)
Но если вы будете наблюдать за собой очень тщательно во время бодрствования, наблюдать за всей своей эгоцентрической деятельностью, полной страха, вины и тревоги, если целый день будете проявлять к этому внимание, вы увидите, что когда вы спите, сновидений у вас нет. Ум следит за каждым моментом мысли, ум уделяет внимание каждому слову; и если вы делаете это, тогда вы увидите в этом красоту – не утомительную скуку наблюдения, а красоту наблюдения; вы увидите, что внимание существует и во сне.
И медитация, о которой мы говорили на протяжении этого часа, становится очень важной и значимой, исполненной достоинства, милости и красоты. Когда вы понимаете, что такое внимание, и не только в течение дня, но и во время сна, весь ваш ум полностью пробуждён. Вне этого никакое описание не есть описываемое; об этом не говорят. Всё, что можно сделать, это указать на дверь. Если вы хотите пойти, совершить путешествие к этой двери, вы можете выйти за нее; никто не может описать то, что невозможно назвать, и будь это безымянное ничем или всем не имеет значения. Всякий описывающий это – не знает. И кто говорит, что знает, – не знает.
...
Вне насилия
Большинство из нас испытывает физическую боль – в той или иной форме. Обычно эта боль беспокоит ум, который проводит дни, даже годы, думая о ней – «Как я хочу, чтобы у меня её не было»; «Буду ли я когда нибудь от неё свободен?» Когда тело испытывает боль, следите за ней, наблюдайте её, не давайте мысли вмешиваться.
Ум, включая рассудок и сердце, должен быть в полнейшей гармонии. Теперь, в чём же смысл всего этого – такого рода жизни, такого рода гармонии, что хорошего она привносит в этот мир, в котором так много страдания? Если один или два человека живут такой возвышенной экстатической жизнью, какой в этом смысл? Но какой смысл в этом вопросе? – в нём никакого смысла. Если это необычайное входит в вашу жизнь, тогда оно – всё; тогда вы становитесь учителем, учеником, вашим ближним, красотой облака – вы являетесь всем этим, и это – любовь.
Затем приходит другой фактор в медитации. Бодрствующий ум – ум, который в течение дня действует так, как он был обучен, – этот сознательный ум, нагруженный всей своей дневной деятельностью, во время сна продолжает эту деятельность в сновидениях. В снах действие так или иначе продолжается, что то происходит, так что ваш сон является продолжением бодрствования.
Существует множество таинственных фокусов, связанных со сновидениями, – говорят, что их нужно истолковывать, а отсюда и все профессионалы, толкующие сны, – хотя вы и сами очень просто можете понять их, если следите за своей жизнью в течение дня. И всё же, почему вообще должны существовать сны? (Хотя все психологи утверждают, что вы должны видеть сны, иначе вы свихнётесь.)
Но если вы будете наблюдать за собой очень тщательно во время бодрствования, наблюдать за всей своей эгоцентрической деятельностью, полной страха, вины и тревоги, если целый день будете проявлять к этому внимание, вы увидите, что когда вы спите, сновидений у вас нет. Ум следит за каждым моментом мысли, ум уделяет внимание каждому слову; и если вы делаете это, тогда вы увидите в этом красоту – не утомительную скуку наблюдения, а красоту наблюдения; вы увидите, что внимание существует и во сне.
И медитация, о которой мы говорили на протяжении этого часа, становится очень важной и значимой, исполненной достоинства, милости и красоты. Когда вы понимаете, что такое внимание, и не только в течение дня, но и во время сна, весь ваш ум полностью пробуждён. Вне этого никакое описание не есть описываемое; об этом не говорят. Всё, что можно сделать, это указать на дверь. Если вы хотите пойти, совершить путешествие к этой двери, вы можете выйти за нее; никто не может описать то, что невозможно назвать, и будь это безымянное ничем или всем не имеет значения. Всякий описывающий это – не знает. И кто говорит, что знает, – не знает.
...
Безмолвие ума приходит естественным путём – пожалуйста, прислушайтесь к этому, – оно наступает естественно, легко, без малейшего усилия, если вы знаете, как наблюдать, как смотреть. Когда вы наблюдаете за облаком и смотрите на него без слова, а значит без мысли, смотрите на него без разделения, то есть без присутствия наблюдающего, в самом этом акте есть осознание и внимание – не решимость быть внимательным, но взгляд с вниманием; и даже если этот взгляд продлится только секунду, или минуту, – этого достаточно. Не будьте жадными, не говорите: «Я должен испытывать это целый день». Смотреть без наблюдающего – это смотреть без пространства между наблюдающим и тем, что наблюдается, – что вовсе не означает отождествления себя с тем, на что вы смотрите.
Так что если человек может смотреть на дерево, на облако, на свет на воде без наблюдающего, и – что гораздо труднее и требует гораздо больше внимания – если вы можете смотреть на себя без образа, без вывода (ибо образ, вывод, мнение, суждение, хорошее и плохое – всё это сосредоточено вокруг наблюдающего), тогда вы увидите, что ум, мозг, становится необычайно спокойным. И это спокойствие – не то, что надо культивировать; это может произойти, и это действительно происходит, если вы внимательны и способны наблюдать всё время – наблюдать за своими жестами, словами, чувствами, мимикой лица и всем остальным. Попытка исправлять всё это порождает противоречие, но если вы наблюдаете, само наблюдение вызывает изменение.
Таким образом, безмолвие приходит, когда есть глубочайшее внимание, не только на сознательном уровне, но и на более глубоких уровнях. Сновидения и сон имеют громадное значение; частью медитации является умение бодрствовать во сне, осознавать, сохранять внимание, пока и ум и тело – организм – спящие. (Прошу вас, не принимайте ничего из того, что говорит ведущий беседу, – он не является вашим гуру, вашим учителем или авторитетом. Если вы превращаете его в авторитет, вы разрушаете и себя и его.)
Мы говорили, что медитация – это опустошение ума, и не только сознательного ума, но и глубоко скрытых его уровней, называемых бессознательным. Бессознательное так же банально и нелепо, как и сознательное. И во время сна мы видим множество поверхностных сновидений, о которых даже не стоит думать, – сновидений, не имеющих никакого смысла. Я уверен, вам всем это знакомо, не правда ли? Но случается и сновидение, имеющее смысл, и этот смысл можно понять прямо во время сна. Это возможно, только если в течение дня вы были внимательны, если наблюдали, прислушивались к каждому движению ваших мыслей, мотивов, чувств и амбиций. Вы не устаёте от наблюдения, оно не утомляет вас, если вы не пытаетесь исправить то, что наблюдаете. Когда вы говорите: «Этого не должно быть» или «Так должно быть», вы устаёте, и вам становится скучно. Но если в течение всего дня вы наблюдаете, не выбирая, осознаёте, не думая о том, нравится вам это или не нравится, тогда, если в ваших сновидениях есть какой то смысл и поскольку все сны очень активны, в них всегда происходит какое то действие, это действие становится понятным уже в сам момент сновидения. Поэтому когда вы всё делаете таким образом, ум во сне останется необыкновенно живым, вам не придётся потом идти к толкователю снов. В таком пробуждённом состоянии ум видит нечто такое, чего никогда не может увидеть сознательный ум. Так что безмолвие – это не то, что следует практиковать, – оно приходит, когда вы поняли всю структуру, начало и течение жизни.
Нам необходимо изменить структуру нашего общества, его несправедливость, его ужасную мораль, созданное им разделение между человеком и человеком, войны, и полное отсутствие привязанности и любви, разрушающее мир. Если ваша медитация – только ваше личное дело, что то, чем вы лично наслаждаетесь, – это не медитация. Медитация предполагает полное радикальное изменение ума и сердца. Это возможно только когда имеет место это необычайное чувство внутреннего безмолвия, и только этим создаётся религиозный ум. Такой ум знает, что священно.
...
Так что если человек может смотреть на дерево, на облако, на свет на воде без наблюдающего, и – что гораздо труднее и требует гораздо больше внимания – если вы можете смотреть на себя без образа, без вывода (ибо образ, вывод, мнение, суждение, хорошее и плохое – всё это сосредоточено вокруг наблюдающего), тогда вы увидите, что ум, мозг, становится необычайно спокойным. И это спокойствие – не то, что надо культивировать; это может произойти, и это действительно происходит, если вы внимательны и способны наблюдать всё время – наблюдать за своими жестами, словами, чувствами, мимикой лица и всем остальным. Попытка исправлять всё это порождает противоречие, но если вы наблюдаете, само наблюдение вызывает изменение.
Таким образом, безмолвие приходит, когда есть глубочайшее внимание, не только на сознательном уровне, но и на более глубоких уровнях. Сновидения и сон имеют громадное значение; частью медитации является умение бодрствовать во сне, осознавать, сохранять внимание, пока и ум и тело – организм – спящие. (Прошу вас, не принимайте ничего из того, что говорит ведущий беседу, – он не является вашим гуру, вашим учителем или авторитетом. Если вы превращаете его в авторитет, вы разрушаете и себя и его.)
Мы говорили, что медитация – это опустошение ума, и не только сознательного ума, но и глубоко скрытых его уровней, называемых бессознательным. Бессознательное так же банально и нелепо, как и сознательное. И во время сна мы видим множество поверхностных сновидений, о которых даже не стоит думать, – сновидений, не имеющих никакого смысла. Я уверен, вам всем это знакомо, не правда ли? Но случается и сновидение, имеющее смысл, и этот смысл можно понять прямо во время сна. Это возможно, только если в течение дня вы были внимательны, если наблюдали, прислушивались к каждому движению ваших мыслей, мотивов, чувств и амбиций. Вы не устаёте от наблюдения, оно не утомляет вас, если вы не пытаетесь исправить то, что наблюдаете. Когда вы говорите: «Этого не должно быть» или «Так должно быть», вы устаёте, и вам становится скучно. Но если в течение всего дня вы наблюдаете, не выбирая, осознаёте, не думая о том, нравится вам это или не нравится, тогда, если в ваших сновидениях есть какой то смысл и поскольку все сны очень активны, в них всегда происходит какое то действие, это действие становится понятным уже в сам момент сновидения. Поэтому когда вы всё делаете таким образом, ум во сне останется необыкновенно живым, вам не придётся потом идти к толкователю снов. В таком пробуждённом состоянии ум видит нечто такое, чего никогда не может увидеть сознательный ум. Так что безмолвие – это не то, что следует практиковать, – оно приходит, когда вы поняли всю структуру, начало и течение жизни.
Нам необходимо изменить структуру нашего общества, его несправедливость, его ужасную мораль, созданное им разделение между человеком и человеком, войны, и полное отсутствие привязанности и любви, разрушающее мир. Если ваша медитация – только ваше личное дело, что то, чем вы лично наслаждаетесь, – это не медитация. Медитация предполагает полное радикальное изменение ума и сердца. Это возможно только когда имеет место это необычайное чувство внутреннего безмолвия, и только этим создаётся религиозный ум. Такой ум знает, что священно.
...
Джидду Кришнамурти
Полёт орла
Какую роль играет сон в медитации, в жизни? Это довольно интересный вопрос, и если вы глубоко и самостоятельно это рассматриваете, вам многое открывается. Мы уже говорили, что сны не являются необходимостью. Мы говорили, что ум, мозг, должен быть полностью осознающим в течение дня, – внимательным к тому, что происходит снаружи и внутри. Осознавая внутренние реакции на внешние воздействия со всеми сопутствующими данным реакциям напряжениями, ум должен быть внимательным к сигналам подсознания, – а затем, в конце дня, он должен воспринять всё это, принять к сведению, учесть. Если вы этого не делаете, то, когда засыпаете, мозг будет продолжать работать и ночью, чтобы навести порядок внутри себя, – что очевидно. Если вы сделали всё это сознательно, то во сне вы познаёте совсем другие вещи, совершенно другое измерение; и это является частью медитации.
...
Полёт орла
Какую роль играет сон в медитации, в жизни? Это довольно интересный вопрос, и если вы глубоко и самостоятельно это рассматриваете, вам многое открывается. Мы уже говорили, что сны не являются необходимостью. Мы говорили, что ум, мозг, должен быть полностью осознающим в течение дня, – внимательным к тому, что происходит снаружи и внутри. Осознавая внутренние реакции на внешние воздействия со всеми сопутствующими данным реакциям напряжениями, ум должен быть внимательным к сигналам подсознания, – а затем, в конце дня, он должен воспринять всё это, принять к сведению, учесть. Если вы этого не делаете, то, когда засыпаете, мозг будет продолжать работать и ночью, чтобы навести порядок внутри себя, – что очевидно. Если вы сделали всё это сознательно, то во сне вы познаёте совсем другие вещи, совершенно другое измерение; и это является частью медитации.
...
Начало познания
Джидду Кришнамурти
В медитации нет последовательности. Нет в ней также и непрерывности, так как непрерывность предполагает наличие времени, пространства и действия. Вся деятельность нашей психики заключена в рамки времени и пространства, что порождает действие, которое всегда несовершенно. Наш ум запрограммирован на восприятие времени и пространства. Отсюда досюда, цепочка из одного, второго, третьего – всё это последовательность времени. И в этом его движении обязательно появится действие, которое вызовет противоречие, а следовательно, конфликт. Это наша жизнь. Может ли действие когда нибудь стать свободным от времени, чтобы не было ни раскаяния, ни ожидания, ни попыток действия посмотреть вперёд или назад? Видеть – значит действовать. Это не означает, что сначала понимание, а затем действие; это скорее видение, что само по себе уже действие. В этом нет элемента времени, и поэтому ум всегда свободен. Время и пространство – это спутники мысли, которая создаёт и лелеет «я», эго, «не» и «не мне», со всеми её стремлениями к выполнению, сопротивлению и боязнью как либо пострадать.
В то утро качеством медитации было «ничто», полная изолированность от времени и пространства. Это факт, а не какая то идея или парадокс, возникший в результате соединения противоположных теорий. Эту странную пустоту можно найти, когда будет уничтожен корень всех проблем.
Этот корень – мысль, которая разделяет и сдерживает. В медитации ум по настоящему освобождается от прошлого, хотя обычно прошлое всегда присутствует в нём в виде мысли. Это продолжается целый день, а ночью наступает сон, не содержащий в себе «вчера», и поэтому ум касается чего то, что неподвластно времени.
...
Джидду Кришнамурти
В медитации нет последовательности. Нет в ней также и непрерывности, так как непрерывность предполагает наличие времени, пространства и действия. Вся деятельность нашей психики заключена в рамки времени и пространства, что порождает действие, которое всегда несовершенно. Наш ум запрограммирован на восприятие времени и пространства. Отсюда досюда, цепочка из одного, второго, третьего – всё это последовательность времени. И в этом его движении обязательно появится действие, которое вызовет противоречие, а следовательно, конфликт. Это наша жизнь. Может ли действие когда нибудь стать свободным от времени, чтобы не было ни раскаяния, ни ожидания, ни попыток действия посмотреть вперёд или назад? Видеть – значит действовать. Это не означает, что сначала понимание, а затем действие; это скорее видение, что само по себе уже действие. В этом нет элемента времени, и поэтому ум всегда свободен. Время и пространство – это спутники мысли, которая создаёт и лелеет «я», эго, «не» и «не мне», со всеми её стремлениями к выполнению, сопротивлению и боязнью как либо пострадать.
В то утро качеством медитации было «ничто», полная изолированность от времени и пространства. Это факт, а не какая то идея или парадокс, возникший в результате соединения противоположных теорий. Эту странную пустоту можно найти, когда будет уничтожен корень всех проблем.
Этот корень – мысль, которая разделяет и сдерживает. В медитации ум по настоящему освобождается от прошлого, хотя обычно прошлое всегда присутствует в нём в виде мысли. Это продолжается целый день, а ночью наступает сон, не содержащий в себе «вчера», и поэтому ум касается чего то, что неподвластно времени.
...
Джидду Кришнамурти
Записные книжки
Что же тогда приводит к фундаментальной трансформации? Сознание, явное и скрытое, – весь механизм мысли, чувства, переживания – заключёно в границы времени и пространства. Оно есть неделимое целое; разделение на сознательное и скрытое существует лишь для удобства коммуникации, но это недействительное разделение. Верхний уровень сознания может модифицировать и модифицирует себя, приспосабливается, изменяется, реформируется; он овладевает новым знанием, новыми методами; может изменить себя, чтобы соответствовать новой социальной, экономической модели, но такие изменения поверхностны и хрупки.
Неосознанное, скрытое, может передавать и передаёт через сны свои требования, свои потребности, свои накопившиеся желания. Сны нуждаются в истолковании, а интерпретатор всегда обусловлен. В снах нет никакой надобности, если в часы бодрствования есть осознание без выбора, при котором каждая мимолётная мысль и чувство поняты; тогда сон имеет совсем другой смысл. Анализ скрытого подразумевает наблюдающего и наблюдаемое, цензора и вещь, о которой судят. И здесь не только присутствует конфликт, здесь и сам наблюдающий обусловлен – и его оценка, его интерпретация никогда не может быть верной, она будет искажённой, извращённой. Поэтому самоанализ или психоанализ, осуществляемый кем либо другим, пусть даже и профессионалом, может привести лишь к некоторым поверхностным изменениям, к некоторой сглаживающей корректировке отношений, и тому подобному, однако он не может вызвать радикальной трансформации сознания. Психоанализ не трансформирует сознание.
...
Записные книжки
Что же тогда приводит к фундаментальной трансформации? Сознание, явное и скрытое, – весь механизм мысли, чувства, переживания – заключёно в границы времени и пространства. Оно есть неделимое целое; разделение на сознательное и скрытое существует лишь для удобства коммуникации, но это недействительное разделение. Верхний уровень сознания может модифицировать и модифицирует себя, приспосабливается, изменяется, реформируется; он овладевает новым знанием, новыми методами; может изменить себя, чтобы соответствовать новой социальной, экономической модели, но такие изменения поверхностны и хрупки.
Неосознанное, скрытое, может передавать и передаёт через сны свои требования, свои потребности, свои накопившиеся желания. Сны нуждаются в истолковании, а интерпретатор всегда обусловлен. В снах нет никакой надобности, если в часы бодрствования есть осознание без выбора, при котором каждая мимолётная мысль и чувство поняты; тогда сон имеет совсем другой смысл. Анализ скрытого подразумевает наблюдающего и наблюдаемое, цензора и вещь, о которой судят. И здесь не только присутствует конфликт, здесь и сам наблюдающий обусловлен – и его оценка, его интерпретация никогда не может быть верной, она будет искажённой, извращённой. Поэтому самоанализ или психоанализ, осуществляемый кем либо другим, пусть даже и профессионалом, может привести лишь к некоторым поверхностным изменениям, к некоторой сглаживающей корректировке отношений, и тому подобному, однако он не может вызвать радикальной трансформации сознания. Психоанализ не трансформирует сознание.
...
Джидду Кришнамурти
Традиция и революция
А.: Именование устанавливает наличие некоего остатка.
Кришнамурти: Зачем мы это делаем? Возможно, это привычка, особая форма, посредством которой мы придаем чувству гнева длительность, чтобы оно не кончилось. Все это указывает на то, что ум нуждается в каком то занятии. Ну, а почему уму необходимо быть занятым полом, Богом, деньгами? Почему?
А.: Ум все время пребывает в состоянии стимуляции. Если бы не было никаких стимулов, ум погрузился бы в сон.
Кришнамурти: Так ли это? А не сама ли подобная занятость погружает ум в сон?
А.: Почему же ум расслабляется, когда он ничем не занят?
Кришнамурти: Наоборот, в тот момент, когда мы начинаем исследовать вопрос «Почему существует необходимость какого то рода занятости?», ум утрачивает живость.
А.: Недостаточно просто не быть занятым.
Кришнамурти: Разумеется, есть немало людей, которые без какого либо занятия с каждым днем тупеют. Но вопрос в том, почему ваш ум хочет быть занятым? Погрузится ли он в сон, если у него не будет занятия? Или страх перед пустотой заставляет ум желать занятости?
Я провожу исследование. Во время исследования ум не погружается в сон. Если ум вообще способен к исследованию, он приступает к нему только тогда, когда он больше ничем не занят.
Большинство из нас впадают в привычки, которые мешают нам понимать. Я – индуист, и до конца своей жизни останусь индуистом. А вы – мусульманин, и будете им до конца своей жизни. Но если я спрошу себя: «Почему я индуист?», я открою дверь к исследованию.
Таким образом, наименование может быть частью страха перед пустотой, когда человек не знает, что ему делать.
А.: Боязнь покинуть берег известного.
...
П.: Так что же такое сознание?
Кришнамурти: Что такое сознание? Есть бодрствующее сознание, есть скрытое сознание, есть сознание отдельных частей меня самого, сознание поверхностного ума; и есть отсутствие целостного ощущения более глубоких слоев сознания.
П.: Кришнаджи, я бы сказала, что существует сознание, в котором действует мысль; затем есть сознание, в котором присутствует внимание, в котором налицо виденье; и есть сознание, которое не осознает мысли. Я вижу эти три состояния, когда они действуют внутри меня.
Кришнамурти: Три состояния суть: память...
П.: Которая побуждается, когда нет мысли.
Кришнамурти: Погодите, погодите! Память, операция памяти как мысль, как действие; затем внимание, состояние внимания, где нет мыслителя...
П.: И состояние сна, когда мы не осознаем ни мысли, ни внимания.
Кришнамурти: Итак, вы говорите, что существует операция мысли, память, то, что было и будет. Есть состояние внимания; есть и такое состояние, в котором нет ни внимания, ни мысли, а только ощущение полусна.
П.: Полубодрствование, полусон.
Кришнамурти: И все это вы хотели бы назвать сознанием? Верно?
П.: Во всех этих состояниях действует чувственное восприятие на сознательном или бессознательном уровне.
Ф.: Не вводите сюда бессознательного, не называйте бессознательное формой сознания.
Д.: Я как раз хотел спросить, нельзя ли включить сюда и сны? Это бессознательная часть?
Ф.: Сны и бывают снами, поскольку они становятся сознательными.
П.: Состояние, в котором человек проводит большую часть дня, в котором он умирает, в котором приходят и уходят образы; все это – еще сознание.
Ф.: Это что то пестрое. Главное – то, что сознание не является непрерывным.
Кришнамурти: Нельзя ли начать отсюда? Я всего лишь пытаюсь исследовать: существует сознание, широкое или узкое, глубокое или поверхностное; и до тех пор, пока существует некий центр, сознающий самого себя, этот центр может расширяться или сокращаться. Он то и говорит: «Я осознаю» или «Я не осознаю». Он может попытаться выйти за пределы тех ограничений, которые установил сам для себя. Этот центр имеет очень глубокие корни, а действует он в сфере поверхностного. Все это и есть сознание. Во всем этом должен существовать некий центр.
...
Традиция и революция
А.: Именование устанавливает наличие некоего остатка.
Кришнамурти: Зачем мы это делаем? Возможно, это привычка, особая форма, посредством которой мы придаем чувству гнева длительность, чтобы оно не кончилось. Все это указывает на то, что ум нуждается в каком то занятии. Ну, а почему уму необходимо быть занятым полом, Богом, деньгами? Почему?
А.: Ум все время пребывает в состоянии стимуляции. Если бы не было никаких стимулов, ум погрузился бы в сон.
Кришнамурти: Так ли это? А не сама ли подобная занятость погружает ум в сон?
А.: Почему же ум расслабляется, когда он ничем не занят?
Кришнамурти: Наоборот, в тот момент, когда мы начинаем исследовать вопрос «Почему существует необходимость какого то рода занятости?», ум утрачивает живость.
А.: Недостаточно просто не быть занятым.
Кришнамурти: Разумеется, есть немало людей, которые без какого либо занятия с каждым днем тупеют. Но вопрос в том, почему ваш ум хочет быть занятым? Погрузится ли он в сон, если у него не будет занятия? Или страх перед пустотой заставляет ум желать занятости?
Я провожу исследование. Во время исследования ум не погружается в сон. Если ум вообще способен к исследованию, он приступает к нему только тогда, когда он больше ничем не занят.
Большинство из нас впадают в привычки, которые мешают нам понимать. Я – индуист, и до конца своей жизни останусь индуистом. А вы – мусульманин, и будете им до конца своей жизни. Но если я спрошу себя: «Почему я индуист?», я открою дверь к исследованию.
Таким образом, наименование может быть частью страха перед пустотой, когда человек не знает, что ему делать.
А.: Боязнь покинуть берег известного.
...
П.: Так что же такое сознание?
Кришнамурти: Что такое сознание? Есть бодрствующее сознание, есть скрытое сознание, есть сознание отдельных частей меня самого, сознание поверхностного ума; и есть отсутствие целостного ощущения более глубоких слоев сознания.
П.: Кришнаджи, я бы сказала, что существует сознание, в котором действует мысль; затем есть сознание, в котором присутствует внимание, в котором налицо виденье; и есть сознание, которое не осознает мысли. Я вижу эти три состояния, когда они действуют внутри меня.
Кришнамурти: Три состояния суть: память...
П.: Которая побуждается, когда нет мысли.
Кришнамурти: Погодите, погодите! Память, операция памяти как мысль, как действие; затем внимание, состояние внимания, где нет мыслителя...
П.: И состояние сна, когда мы не осознаем ни мысли, ни внимания.
Кришнамурти: Итак, вы говорите, что существует операция мысли, память, то, что было и будет. Есть состояние внимания; есть и такое состояние, в котором нет ни внимания, ни мысли, а только ощущение полусна.
П.: Полубодрствование, полусон.
Кришнамурти: И все это вы хотели бы назвать сознанием? Верно?
П.: Во всех этих состояниях действует чувственное восприятие на сознательном или бессознательном уровне.
Ф.: Не вводите сюда бессознательного, не называйте бессознательное формой сознания.
Д.: Я как раз хотел спросить, нельзя ли включить сюда и сны? Это бессознательная часть?
Ф.: Сны и бывают снами, поскольку они становятся сознательными.
П.: Состояние, в котором человек проводит большую часть дня, в котором он умирает, в котором приходят и уходят образы; все это – еще сознание.
Ф.: Это что то пестрое. Главное – то, что сознание не является непрерывным.
Кришнамурти: Нельзя ли начать отсюда? Я всего лишь пытаюсь исследовать: существует сознание, широкое или узкое, глубокое или поверхностное; и до тех пор, пока существует некий центр, сознающий самого себя, этот центр может расширяться или сокращаться. Он то и говорит: «Я осознаю» или «Я не осознаю». Он может попытаться выйти за пределы тех ограничений, которые установил сам для себя. Этот центр имеет очень глубокие корни, а действует он в сфере поверхностного. Все это и есть сознание. Во всем этом должен существовать некий центр.
...
Джидду Кришнамурти
Проблемы жизни
СОН
Была холодная зима, и деревья стояли оголенными, их ветки были обнажены и раскрыты небу. Немногие вечнозеленые деревья ощущали холод ветра и морозных ночей. Высокие горы были покрыты тяжелым снегом; белые волнистые облака повисли на них. Трава побурела, так как несколько месяцев не было дождей; до весенних потоков еще было далеко. Земля дремала, у нее был светло коричневый оттенок. Не было оживленной суеты птиц, устраивающих себе гнезда в зеленеющих изгородях. Дороги стали твердыми и пыльными. На озере отдыхало несколько уток, летевших на юг. Горы хранили обещание новой весны, а земля была полна грез о ней.
Что было бы, если бы мы лишились сна? Будем ли мы располагать большим временем для борьбы, интриг, для того, чтобы сеять раздоры? Станем ли мы более, жесткими и безжалостными? Будет ли у нас больше времени для смирения, сострадания, воздержания? Станем ли мы более творческими? Сон – удивительное явление, при этом чрезвычайно важное. Для большинства людей повседневная деятельность продолжается в течение ночного сна; их сон – продолжение жизни, неинтересной или полной возбуждения, продолжение на другом уровне той же посредственности или мало значащей борьбы. Тело освежается благодаря сну; внутренний организм, который имеет свою собственную жизнь, обновляется. Во время сна желания утихают и поэтому не вмешиваются в работу организма; но после того как тело отдохнуло, желания приобретают новые возможности для возбуждения и более широкой деятельности.
Совершенно очевидно, что чем меньше мы вмешиваемся в работу внутреннего организма, тем лучше: чем меньше ум принимает на себя заботу об организме, тем здоровее и естественнее осуществляются его функции. Но болезнь организма – дело совсем другое, она происходит от вмешательства ума или от слабости самого организма.
Сон имеет большое значение. Чем сильнее желания, тем меньшее значение имеет сон. Желания, как позитивные, так и негативные, в основе своей всегда активны, а сон есть временная остановка этого активного фактора. Сон – не нечто противоположное желанию, не его отрицание, а состояние, куда не может проникнуть желание. Во время сна происходит успокоение поверхностных слоев сознания, в связи с чем они становятся способными воспринимать указания и намеки более глубоких слоев; но это только частичное понимание проблемы. Несомненно, для всех уровней сознания возможно быть взаимосвязанными во время бодрствования, а также в часы сна; это, конечно, весьма существенно. Наличие такой связи освобождает ум от сознания своей собственной значимости; поэтому он перестает быть главным фактором и теряет, свободно и естественно, замкнутый в себе характер своих усилий и проявлений. В этом процессе полностью исчезает импульс к становлению, и накопления больше не происходит.
Проблемы жизни
СОН
Была холодная зима, и деревья стояли оголенными, их ветки были обнажены и раскрыты небу. Немногие вечнозеленые деревья ощущали холод ветра и морозных ночей. Высокие горы были покрыты тяжелым снегом; белые волнистые облака повисли на них. Трава побурела, так как несколько месяцев не было дождей; до весенних потоков еще было далеко. Земля дремала, у нее был светло коричневый оттенок. Не было оживленной суеты птиц, устраивающих себе гнезда в зеленеющих изгородях. Дороги стали твердыми и пыльными. На озере отдыхало несколько уток, летевших на юг. Горы хранили обещание новой весны, а земля была полна грез о ней.
Что было бы, если бы мы лишились сна? Будем ли мы располагать большим временем для борьбы, интриг, для того, чтобы сеять раздоры? Станем ли мы более, жесткими и безжалостными? Будет ли у нас больше времени для смирения, сострадания, воздержания? Станем ли мы более творческими? Сон – удивительное явление, при этом чрезвычайно важное. Для большинства людей повседневная деятельность продолжается в течение ночного сна; их сон – продолжение жизни, неинтересной или полной возбуждения, продолжение на другом уровне той же посредственности или мало значащей борьбы. Тело освежается благодаря сну; внутренний организм, который имеет свою собственную жизнь, обновляется. Во время сна желания утихают и поэтому не вмешиваются в работу организма; но после того как тело отдохнуло, желания приобретают новые возможности для возбуждения и более широкой деятельности.
Совершенно очевидно, что чем меньше мы вмешиваемся в работу внутреннего организма, тем лучше: чем меньше ум принимает на себя заботу об организме, тем здоровее и естественнее осуществляются его функции. Но болезнь организма – дело совсем другое, она происходит от вмешательства ума или от слабости самого организма.
Сон имеет большое значение. Чем сильнее желания, тем меньшее значение имеет сон. Желания, как позитивные, так и негативные, в основе своей всегда активны, а сон есть временная остановка этого активного фактора. Сон – не нечто противоположное желанию, не его отрицание, а состояние, куда не может проникнуть желание. Во время сна происходит успокоение поверхностных слоев сознания, в связи с чем они становятся способными воспринимать указания и намеки более глубоких слоев; но это только частичное понимание проблемы. Несомненно, для всех уровней сознания возможно быть взаимосвязанными во время бодрствования, а также в часы сна; это, конечно, весьма существенно. Наличие такой связи освобождает ум от сознания своей собственной значимости; поэтому он перестает быть главным фактором и теряет, свободно и естественно, замкнутый в себе характер своих усилий и проявлений. В этом процессе полностью исчезает импульс к становлению, и накопления больше не происходит.
Но существует еще нечто большее, что происходит в процессе сна. Мы получаем в это время ответ на наши вопросы. Когда сознающий ум находится в спокойном состоянии, он может получить ответ, и это довольно просто. Но что является гораздо более значимым и важным, так это обновление, которое не является культивированием. Можно по заранее продуманному плану развивать талант, способность, можно совершенствовать технику, определенный способ действия и поведения, но это – не обновление. Искусственное взращивание – не творчество. Творческое обновление не наступает, если имеется хотя бы малейшее усилие со стороны действующего лица. Ум должен добровольно потерять все тенденции к приобретению, к накапливанию опыта, т.е. все те средства, которые обеспечивают ему дальнейший опыт и достижения. Именно исполненное самозащиты стремление к накапливанию питает кривую линию времени и лишает творческого обновления.
Сознание – насколько мы его знаем – от времени; оно является процессом регистрирования и накопления опыта на различных своих уровнях. Все, что возникает внутри этого сознания, есть его собственная проекция; оно обладает своими особыми качествами и может быть измерено. Во время сна или происходит усиление этого сознания, или происходит нечто совсем другое. Для большинства из нас сон усиливает опыт; сон превращается в процесс регистрации и накопления, при котором происходит расширение, но не обновление. Состояние расширения приносит чувство приподнятости, достижения, чувство того, что мы обрели понимание, и т.д.; но все это – не творческое обновление. Процесс становления должен совершенно прекратиться, и не только как средство для получения дальнейшего опыта, но и сам по себе.
Во время сна, а нередко и в течение часов бодрствования, когда процесс становления полностью прекратился, когда следствие от причины исчерпано, приходит то, что вне времени, вне причин и следствий.
...
Сознание – насколько мы его знаем – от времени; оно является процессом регистрирования и накопления опыта на различных своих уровнях. Все, что возникает внутри этого сознания, есть его собственная проекция; оно обладает своими особыми качествами и может быть измерено. Во время сна или происходит усиление этого сознания, или происходит нечто совсем другое. Для большинства из нас сон усиливает опыт; сон превращается в процесс регистрации и накопления, при котором происходит расширение, но не обновление. Состояние расширения приносит чувство приподнятости, достижения, чувство того, что мы обрели понимание, и т.д.; но все это – не творческое обновление. Процесс становления должен совершенно прекратиться, и не только как средство для получения дальнейшего опыта, но и сам по себе.
Во время сна, а нередко и в течение часов бодрствования, когда процесс становления полностью прекратился, когда следствие от причины исчерпано, приходит то, что вне времени, вне причин и следствий.
...
...
Когда ум занят, у него создается чувство активности, жизни. Вот почему ум накапливает или отрекается; благодаря тому, что он занят, он поддерживает самого себя. Ум должен быть чем либо занят. Чем именно – не так уж важно, важно, чтобы он был занят; вполне возможно, что при этом актуальные темы, которыми занят ум, могут иметь значение и социального характера. Пребывать в состоянии занятости – это природа ума, и отсюда вытекает его деятельность. Быть занятым мыслями о Боге, о государстве, о знании – все это деятельность поверхностного, мелкого ума. Занятость влечет за собой ограниченность; Бог, о котором думает ум, – это мелкий бог, как бы высоко его ни ставил ум. Вне состояния занятости ум не существует; страх небытия делает ум беспокойным и деятельным. Подобная непрестанная деятельность имеет видимость жизни, но это – не жизнь; она ведет лишь к смерти – к смерти, которая есть та же деятельность, но в иной форме.
Сон – это другой вид занятости ума, символ его беспокойного характера. Сновидения – продолжение сознательной жизни, проявление той области сознания, которая оставалась скрытой в часы бодрствования. Активность поверхностных и глубинных слоев сознания проявляется в форме занятости ума. Занятый ум может осознавать конец только как длящееся начало. Он никогда не может осознать предельное как таковое, но осознает результат. Результат же всегда имеет характер длительности. Поиски результата – это поиски длительности. Ум с его занятостью никогда не подходит к реальному. Но только то, что завершается, может обладать новизной. Только для того, что умирает, возможна жизнь. Конец состояния занятости, конец деятельности ума – вот начало безмолвия, тотального безмолвия. Не существует отношений между неощутимым безмолвием и деятельностью ума. Для того, чтобы они существовали, необходим контакт, единение; но между безмолвием и умом нет контакта. Ум не может иметь общения с безмолвием; он может иметь контакт только со своим собственным, спроецированным из себя состоянием, которое ум называет безмолвием. Но это безмолвие не является безмолвием, это лишь иная форма загруженности ума. Занятость ума – это не безмолвие.
Безмолвие существует, когда ум перестает загружать себя мыслями о безмолвии.
Безмолвие – вне грез и сновидений, за пределами глубинного ума. Глубинный ум – это экстракт прошлого, явного или скрытого. Этот экстракт, осадок прошлого, не может переживать безмолвия; он может грезить о нем, как часто и делает, но грезы – не реальность. Грезы часто принимаются за реальное, но грезы и тот, кто грезит, – лишь проявление занятого ума. Ум – тотальный процесс, а не какая то одна часть, исключающая другие. Тотальный процесс деятельности ума, будет ли это экстракт опыта или новое приобретение, не может иметь ничего общего с безмолвием, которое неисчерпаемо.
...
Когда ум занят, у него создается чувство активности, жизни. Вот почему ум накапливает или отрекается; благодаря тому, что он занят, он поддерживает самого себя. Ум должен быть чем либо занят. Чем именно – не так уж важно, важно, чтобы он был занят; вполне возможно, что при этом актуальные темы, которыми занят ум, могут иметь значение и социального характера. Пребывать в состоянии занятости – это природа ума, и отсюда вытекает его деятельность. Быть занятым мыслями о Боге, о государстве, о знании – все это деятельность поверхностного, мелкого ума. Занятость влечет за собой ограниченность; Бог, о котором думает ум, – это мелкий бог, как бы высоко его ни ставил ум. Вне состояния занятости ум не существует; страх небытия делает ум беспокойным и деятельным. Подобная непрестанная деятельность имеет видимость жизни, но это – не жизнь; она ведет лишь к смерти – к смерти, которая есть та же деятельность, но в иной форме.
Сон – это другой вид занятости ума, символ его беспокойного характера. Сновидения – продолжение сознательной жизни, проявление той области сознания, которая оставалась скрытой в часы бодрствования. Активность поверхностных и глубинных слоев сознания проявляется в форме занятости ума. Занятый ум может осознавать конец только как длящееся начало. Он никогда не может осознать предельное как таковое, но осознает результат. Результат же всегда имеет характер длительности. Поиски результата – это поиски длительности. Ум с его занятостью никогда не подходит к реальному. Но только то, что завершается, может обладать новизной. Только для того, что умирает, возможна жизнь. Конец состояния занятости, конец деятельности ума – вот начало безмолвия, тотального безмолвия. Не существует отношений между неощутимым безмолвием и деятельностью ума. Для того, чтобы они существовали, необходим контакт, единение; но между безмолвием и умом нет контакта. Ум не может иметь общения с безмолвием; он может иметь контакт только со своим собственным, спроецированным из себя состоянием, которое ум называет безмолвием. Но это безмолвие не является безмолвием, это лишь иная форма загруженности ума. Занятость ума – это не безмолвие.
Безмолвие существует, когда ум перестает загружать себя мыслями о безмолвии.
Безмолвие – вне грез и сновидений, за пределами глубинного ума. Глубинный ум – это экстракт прошлого, явного или скрытого. Этот экстракт, осадок прошлого, не может переживать безмолвия; он может грезить о нем, как часто и делает, но грезы – не реальность. Грезы часто принимаются за реальное, но грезы и тот, кто грезит, – лишь проявление занятого ума. Ум – тотальный процесс, а не какая то одна часть, исключающая другие. Тотальный процесс деятельности ума, будет ли это экстракт опыта или новое приобретение, не может иметь ничего общего с безмолвием, которое неисчерпаемо.
...
– Что вы понимаете под словом «истолковывать» по отношению к снам?
«Как я говорила, передо мной стоит весьма серьезная проблема, которая мучает меня уже много месяцев, и все мои сны имеют отношение к этой проблеме. Они как бы хотят мне что то сказать, может быть, на что то намекнуть, указать, что я должна делать, Если бы я смогла правильно их истолковать, я могла бы знать, что именно они пытаются передать».
– Безусловно, тот, кто видит сны, неотделим от его снов; он сам – эти сновидения. И вы думаете, что вам важно их понять?
«Я не понимаю, что вы имеете в виду. Не сможете ли вы мне объяснить это?»
– Наше сознание – это целостный процесс, хотя внутри него могут быть и противоречия. Оно может делить себя на сознание и подсознание, на явное и скрытое; в нем могут быть противоречивые желания, оценки, стремления, но тем не менее это сознание есть единый, целостный процесс. Сознающий ум может ясно представлять свой сон, но сны – это результат деятельности всего сознания. Когда верхний слой сознания старается истолковать сон, который есть не что иное, как проекция сознания в целом, тогда его истолкование имеет частичный, неполный, искажающий характер. Истолкователь неизбежно искажает символ, сон.
«К сожалению, мне это не совсем ясно».
– Сознающий, находящийся на поверхности ум настолько озабочен, настолько стремится найти решение своей проблемы, что во время периода бодрствования никогда не пребывает в тишине. Во время так называемого сна, когда он, может быть, несколько более спокоен, менее взбудоражен, он ловит намеки от деятельности тотального сознания. Эти намеки, и суть сны, которые наш беспокойный ум старается истолковать после пробуждения; но это толкование будет неточным из за озабоченности ума немедленным действием и его результатами. Стремление истолковывать должно прекратиться, чтобы мог быть понят целостный процесс сознания. Вы весьма обеспокоены тем, чтобы выяснить, как правильно поступить в отношении вашей проблемы, не правда ли? Вот эта озабоченность и стоит на пути понимания проблемы; потому то и происходит постоянное изменение символов, хотя содержание, которое скрывается за ними, всегда остается одним и тем же.
...
«Как я говорила, передо мной стоит весьма серьезная проблема, которая мучает меня уже много месяцев, и все мои сны имеют отношение к этой проблеме. Они как бы хотят мне что то сказать, может быть, на что то намекнуть, указать, что я должна делать, Если бы я смогла правильно их истолковать, я могла бы знать, что именно они пытаются передать».
– Безусловно, тот, кто видит сны, неотделим от его снов; он сам – эти сновидения. И вы думаете, что вам важно их понять?
«Я не понимаю, что вы имеете в виду. Не сможете ли вы мне объяснить это?»
– Наше сознание – это целостный процесс, хотя внутри него могут быть и противоречия. Оно может делить себя на сознание и подсознание, на явное и скрытое; в нем могут быть противоречивые желания, оценки, стремления, но тем не менее это сознание есть единый, целостный процесс. Сознающий ум может ясно представлять свой сон, но сны – это результат деятельности всего сознания. Когда верхний слой сознания старается истолковать сон, который есть не что иное, как проекция сознания в целом, тогда его истолкование имеет частичный, неполный, искажающий характер. Истолкователь неизбежно искажает символ, сон.
«К сожалению, мне это не совсем ясно».
– Сознающий, находящийся на поверхности ум настолько озабочен, настолько стремится найти решение своей проблемы, что во время периода бодрствования никогда не пребывает в тишине. Во время так называемого сна, когда он, может быть, несколько более спокоен, менее взбудоражен, он ловит намеки от деятельности тотального сознания. Эти намеки, и суть сны, которые наш беспокойный ум старается истолковать после пробуждения; но это толкование будет неточным из за озабоченности ума немедленным действием и его результатами. Стремление истолковывать должно прекратиться, чтобы мог быть понят целостный процесс сознания. Вы весьма обеспокоены тем, чтобы выяснить, как правильно поступить в отношении вашей проблемы, не правда ли? Вот эта озабоченность и стоит на пути понимания проблемы; потому то и происходит постоянное изменение символов, хотя содержание, которое скрывается за ними, всегда остается одним и тем же.
...
а кто есть Кришнамурти?
а как именно ты пытаешься заниматься исследованием своих дельта-состояний?
Кришнамурти:
...Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день.
Здесь К. настаивает чтобы еще перед сном нужно чтобы "ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха", а отсутствие сноведений - качественный признак достижения некоторой метаноййи.
Аналоги в метапрактике:
-авторефрейминг (но он идёт во сне, не перед сном),
-применение себе-техник по событиями прошедшего дня( вплоть до ЕМДР)...
...Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день.
Здесь К. настаивает чтобы еще перед сном нужно чтобы "ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха", а отсутствие сноведений - качественный признак достижения некоторой метаноййи.
Аналоги в метапрактике:
-авторефрейминг (но он идёт во сне, не перед сном),
-применение себе-техник по событиями прошедшего дня( вплоть до ЕМДР)...
Кришнамурти:
...Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день.
У К. важно понять что ВЕСЬ ДЕНЬ = ВЕСЬ ДЕНЬ С ПЕРВОЙ ДО ПОСЛЕДНЕЙ СЕКУНДЫ. Иначе это не работает.
Здесь К. настаивает чтобы еще перед сном нужно чтобы "ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха", а отсутствие сновидений - качественный признак достижения некоторой метаноййи.
Это не запрограммированное состояние, но спонтанный результат ЕГО ДНЕВНОЙ МЕДИТАЦИИ.
Аналоги в метапрактике:
-авторефрейминг (но он идёт во сне, не перед сном),
-применение себе-техник по событиями прошедшего дня( вплоть до ЕМДР
Аналоги хорошие. Но, надо помнить, что они есть отдаленные аналоги. Но, вообще, мысль об аналогии навыков, наработанных автотехниками и "метода" к. (которого он отрицает что его нет) - это мысль полезная.
...Это можно осуществить при помощи бдительности в течение всего дня; затем надо перед сном привести в порядок все сделанное за день.
У К. важно понять что ВЕСЬ ДЕНЬ = ВЕСЬ ДЕНЬ С ПЕРВОЙ ДО ПОСЛЕДНЕЙ СЕКУНДЫ. Иначе это не работает.
Здесь К. настаивает чтобы еще перед сном нужно чтобы "ум спокоен, пуст, свободен от беспокойства, смятения, забот, страха", а отсутствие сновидений - качественный признак достижения некоторой метаноййи.
Это не запрограммированное состояние, но спонтанный результат ЕГО ДНЕВНОЙ МЕДИТАЦИИ.
Аналоги в метапрактике:
-авторефрейминг (но он идёт во сне, не перед сном),
-применение себе-техник по событиями прошедшего дня( вплоть до ЕМДР
Аналоги хорошие. Но, надо помнить, что они есть отдаленные аналоги. Но, вообще, мысль об аналогии навыков, наработанных автотехниками и "метода" к. (которого он отрицает что его нет) - это мысль полезная.
дак это ж прямо о нагвалистской рекапитуляции и сновидении
Да. Но, нам с рекапитуляцией надо разобраться вначале на оригинальном материале.