4 комментария
сначала старые сначала новые
А если скосить или расфокусировать глаза некоторые инварианты изменятся.
Смена одного набора инвариантов на другой будет сигналом смены настроя Субстрата.
Например переход из первого внимания во второе.
Что значит инварианты изменятся? Или ты имеешь ввиду набор осознаваемых инвариантов?
Воспринимаемые инварианты окружающего мира.
1 Эээ, Гибсон различал ВидимыйМир и ВидимоеПоле:
Если я правильно понимаю, ВидимоеПоле будет бессознательным интерфейсом по отношению к сознанию, которое "извлекает" из него "Видимый мир".
Это один тип интерфейсов, обращенных во вне.
2 Центральное зрение и Периферическое зрение. Периферическое зрение будет подсознательным интерфейсом по отношению к центральному.
Это второй тип интерфейсов, обращенных во вне.
А вот еще материал к размышлению:
1 Эээ, Гибсон различал ВидимыйМир и ВидимоеПоле:
Считалось, что научиться осознавать свои зрительные ощущения могут даже взрослые, если захотят. Нет ничего проще - нужно только овладеть интроспективной установкой, или научиться разлагать свой внутренний опыт на составные элементы, или сконцентрировать свое внимание на воспринимаемом содержании, или пристально смотреть на что-то, до тех пор пока оно не потеряет своего смысла. Мне казалось, что можно направить свое внимание не на "видимый мир", а на "видимое поле". "Видимое поле", как я его всегда представлял себе,- это почти плоская цветная мозаика наподобие плоского рисунка, помещенного перед глазами (Gibson, 1950Ь, гл. 3).http://tvzone.city.tomsk.net/gibson.htm
Если я правильно понимаю, ВидимоеПоле будет бессознательным интерфейсом по отношению к сознанию, которое "извлекает" из него "Видимый мир".
Это один тип интерфейсов, обращенных во вне.
2 Центральное зрение и Периферическое зрение. Периферическое зрение будет подсознательным интерфейсом по отношению к центральному.
Это второй тип интерфейсов, обращенных во вне.
А вот еще материал к размышлению:
Профессор психологии Калифорнийского университета Джордж Стреттон в 1896 г. надел очки, которые поставили ему пол на место потолка, а потолок — на место пола, и почувствовал себя довольно неуверенно. Зрение оставалось четким, но предметы казались какими-то странными. «Создавалось впечатление, — писал ученый в дневнике, — что эти смещенные, фальшивые, иллюзорные образы находились между мною и объектами как таковыми... Вещи виделись одним образом, а мыслились совершенно другими».
...
К сожалению, ценность эксперимента была значительно снижена и его краткостью, и тем, что переворачивающие очки были монокулярными, а другой глаз прикрывала заслонка. Можно было думать, что, опрокинув мир в обоих глазах, исследователь ощутит и более сильные эффекты.
Так оно и оказалось, когда 40 лет спустя после Стреттона его соотечественник Дж. Петерсон надел бинокулярно переворачивающие очки. «Я видел мою стопу, приближающуюся ко мне по коврику, который находился где-то передо мной. Я впервые столкнулся с таким странным зрительным впечатлением, как я сам, идущий к себе. Блюда на столе выворачивались так, что превращались в холмики, и было очень странно видеть, как ложка движется к верхушке жидкости, снимая ее, — и ничего не разливается. Когда я вошел в длинный коридор, я обнаружил, что пол выглядит мысом, по обеим сторонам которого опускаются вниз стены. Это было тем более странно, что я мог коснуться стен руками. Торцовая стена в конце коридора выглядела выдвинувшейся ко мне, а стены — удалившимися от нее, хотя я их трогал руками».
...
На такие сложные операции способен только человеческий мозг, что подтверждает его особо высокое развитие по сравнению с любыми другими существами. Ведь когда инвертирующие очки надевают обезьяне, для нее это равносильно сокрушительному психологическому удару. Она, пошатываясь, делает несколько неверных движений и падает. Развивается классическая картина комы: угасают рефлексы, дыхание становится частым и поверхностным, падает кровяное давление. Впечатление, что животное при смерти... В этом тяжелейшем состоянии, характерном для острого поражения нервной системы, оно остается несколько дней. Медленно-медленно возвращается способность реагировать на внешние раздражители, да и то лишь на самые сильные. По большей части обезьяна лежит неподвижно, как бы выключась из окружающего мира. Все это «в точности напоминает состояние животного, ослепшего в результате перенесенной болезни».
А человек — он выдерживает и куда более мощные нагрузки. Продолжая свои опыты с оборачивающими очками, Логвиненко и Столин надели испытуемому оптику, которая нарушила соответствие между положением объекта на сетчатке и сигналами мышц, двигающих глазное яблоко. Нормальное соотношение известно: чем ближе предмет, тем сильнее нужно сводить оптические оси глаз, чтобы отсутствовало двоение. Очки сделали эту зависимость обратной. Зрение говорило, что глаза надо свести, а сигналы от мозга к мышцам должны были поступить противоположными по знаку, на разведение. К тому же и на мышцы, управляющие хрусталиком, требовалось подать обратные команды, чтобы изображение было в резкости. Мозгу, как видите, задали крепкую задачку на сообразительность. И хотя ничего похожего на реакцию обезьяны отмечено не было, зрительная система оказалась в полном разладе. Разрушились привычные представления, возникли новые, странные образы. Тени, например, перестали быть тенями: они могли «восприниматься то как цвет поверхности, то как прозрачный участок, за которым виднелась чернеющая пустота, то как особая полупрозрачная плоскость и т.п.». Неплохо, а? «Прозрачная тень», которую мозг конструирует только потому, что не в состоянии связать зрительные и мышечные сигналы!
http://galactic.org.ua/Biblio/vid6.1.htm