Показаны записи 4571 - 4580 из 30962
</>
Хижина Хуана для прополаскивания мозгов своих ученико
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Его слова подействовали на меня самым странным образом. Если только что я злился, то теперь мне хотелось плакать. Дон Хуан продолжил, сказав, что он хотел начать мое продвижение по пути воинов, как это называют маги, при поддержке силы того места, где он жил. Место это — центр очень сильных эмоций и реакций. Здесь тысячелетиями жили воины, пропитав саму землю своей озабоченностью битвой.
Место силы – место где тысячелетиями жили воины по борьбе с собственной важностью.
В то время дон Хуан жил в северо-мексиканском штате Сонора, примерно в ста милях к югу от города Гуаймаса, куда я всегда ездил, чтобы повстречаться с ним, когда этого требовала моя исследовательская работа.
В ста милях от Гуайямоса дом нагвалей?
— Можешь в этом не сомневаться, — ответил он с улыбкой. — Когда ты впитаешь в себя все, что можно впитать в этом месте, я смогу уйти. У меня не было никаких оснований сомневаться в его словах, но я как-то не мог себе представить, чтобы дон Хуан куда-то ушел из этих мест. Он был неотъемлемой частью всего того, что его окружало. Но дом его и впрямь выглядел временным жилищем. Это была лачуга, типичная для земледельцев яки: фактически, просто обмазанный глиной плетень с плоской соломенной крышей. В доме была одна большая комната — столовая, она же и спальня, — и пристройка-кухня без крыши.
А, это хижина Хуана для прополаскивания мозгов своих учеников.
Место силы – место где тысячелетиями жили воины по борьбе с собственной важностью.
В то время дон Хуан жил в северо-мексиканском штате Сонора, примерно в ста милях к югу от города Гуаймаса, куда я всегда ездил, чтобы повстречаться с ним, когда этого требовала моя исследовательская работа.
В ста милях от Гуайямоса дом нагвалей?
— Можешь в этом не сомневаться, — ответил он с улыбкой. — Когда ты впитаешь в себя все, что можно впитать в этом месте, я смогу уйти. У меня не было никаких оснований сомневаться в его словах, но я как-то не мог себе представить, чтобы дон Хуан куда-то ушел из этих мест. Он был неотъемлемой частью всего того, что его окружало. Но дом его и впрямь выглядел временным жилищем. Это была лачуга, типичная для земледельцев яки: фактически, просто обмазанный глиной плетень с плоской соломенной крышей. В доме была одна большая комната — столовая, она же и спальня, — и пристройка-кухня без крыши.
А, это хижина Хуана для прополаскивания мозгов своих учеников.
</>
Языкоиды (33) Semiotic seminar at The University of Vincennes in Saint-Denis
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://metapractice.livejournal.com/507334.html
Ну вот. Если когда-нибудь возникнет вопрос, когда именно имя Милтона Эриксона \ Milton Erickson, M.D. было введено в литературоведческий контекст, то это случилось сегодня, 29 февраля 2016 г. доклад на семиотическом семинаре в университете Paris 8:
What Ericksonian hypnosis and poetry have in common: semantic structure, multiple-leveled regularities, rythme
On February 29 2016, Inga Velitchko, a co-director of The Milton H Erickson of West Siberia presented at a semiotic seminar at The University of Vincennes in Saint-Denis (Paris, France) ( http://www.univ-paris8.fr/en/ ). The goal of the presentation was to show how the findings in the field of Ericksonian multileveled communication can enrich the study of poetry. And on the other hand, the presentation was to show that poetry is a type of human communication that includes and keeps the very profound psychological mechanisms. Poetry is born by unconsciousness and Dr Erickson was communicating with unconsciousness. These practices, poetry and therapy, deal actually with the same element – unconsciousness mind. As Dr. Erickson’s practice can enrich the study of poetry, so the study of poetry can help understand some of Dr. Erickson’s “secrets”.
Inga is now a student in The University of Vincennes in Saint-Denis with a specialization in semiotics (the study of meaning-making) and this report of February, 29 was an extract of her research work. Following and developing the findings of Anatoly Tkachev and hers articulated in their report written for the 8th International Congress on Ericksonian Approaches to Hypnosis and Psychotherapy (The Paths of Ericksonian knowledge: Deepening, Widening the Boundaries, Going Beyond and Existing Forever), Inga has discovered that a poetic text in different cultures has common traits in regard to how the general meaning emerges through and with the aid of text structure and how in result poetry can influence the reader and that this structure is of the same nature as the speech of Dr. Erickson.
Inga is to continue this research in the frame of a Ph.D. program to investigate this processes not only in poetry but in other types of human activity as well. The communicational regularities discovered and developed by Dr. Erickson will be kept in focus for this researching work.
Yours, I.V.
Ну вот. Если когда-нибудь возникнет вопрос, когда именно имя Милтона Эриксона \ Milton Erickson, M.D. было введено в литературоведческий контекст, то это случилось сегодня, 29 февраля 2016 г. доклад на семиотическом семинаре в университете Paris 8:
What Ericksonian hypnosis and poetry have in common: semantic structure, multiple-leveled regularities, rythme
On February 29 2016, Inga Velitchko, a co-director of The Milton H Erickson of West Siberia presented at a semiotic seminar at The University of Vincennes in Saint-Denis (Paris, France) ( http://www.univ-paris8.fr/en/ ). The goal of the presentation was to show how the findings in the field of Ericksonian multileveled communication can enrich the study of poetry. And on the other hand, the presentation was to show that poetry is a type of human communication that includes and keeps the very profound psychological mechanisms. Poetry is born by unconsciousness and Dr Erickson was communicating with unconsciousness. These practices, poetry and therapy, deal actually with the same element – unconsciousness mind. As Dr. Erickson’s practice can enrich the study of poetry, so the study of poetry can help understand some of Dr. Erickson’s “secrets”.
Inga is now a student in The University of Vincennes in Saint-Denis with a specialization in semiotics (the study of meaning-making) and this report of February, 29 was an extract of her research work. Following and developing the findings of Anatoly Tkachev and hers articulated in their report written for the 8th International Congress on Ericksonian Approaches to Hypnosis and Psychotherapy (The Paths of Ericksonian knowledge: Deepening, Widening the Boundaries, Going Beyond and Existing Forever), Inga has discovered that a poetic text in different cultures has common traits in regard to how the general meaning emerges through and with the aid of text structure and how in result poetry can influence the reader and that this structure is of the same nature as the speech of Dr. Erickson.
Inga is to continue this research in the frame of a Ph.D. program to investigate this processes not only in poetry but in other types of human activity as well. The communicational regularities discovered and developed by Dr. Erickson will be kept in focus for this researching work.
Yours, I.V.
</>
![[pic]](http://www.socialcompas.com/wp-content/uploads/2016/01/Tamiasciurus_hudsonicus_-_juveniles-1024x768.jpg)
Моделируем мышление (5.1) "Пред-понятия" в коммуникации животных
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
http://metapractice.livejournal.com/504409.html
Оригинал взят у wolf_kitses в Используются ли "понятия" в коммуникации животных?
Ритуализированные демонстрации отличает примат формы над действием, и распознавания образов над изменением состояния после второго даже когда они выступают как классические релизеры. Это особенно верно для так называемых сигналов-символов (referential signals), открытых в конце 1980-х и активно исследуемых в 1990-е и 2000-е годы. Они информируют реципиента о дифференцированных категориях значимых объектов его внешнего мира, т. е. это сигналы ситуаций, а не состояния. Среди них - разные типы хищников, виды корма, разные шансы завершить конфликт победой или поражением большего (меньшего) «качества» и пр.
Они столь же инстинктивны, как сигналы-стимулы, т.е. продуцируются без намерения информировать реципиента и считываются им без «понимания« их значений. И, вообще, без ментальных репрезентаций, опосредующих использование знаков и символов у нас или language-trained apes.
Достаточно лишь неспецифичной готовности продуцировать «должные» системные сигналы в «должных» ситуациях взаимодействия с другими, социальными компаньонами, а при восприятии сигналов других - столь же «автоматически" корректировать собственное поведение на основании сигнальной информации, и тем самым ретранслировать этот общий сигнал по коммуникативной сети всего сообщества. Почему выгодны «подглядывания« и прочие формы умеренного информационного «жульничества».
В отличие от сигналов-стимулов-символы не «понуждают» реципиента к определённым ответам, оставляя ему свободу выбора. Он сам активно ищет данную информацию, корректирует по ней собственное поведение и одновременно ретранслирует по коммуникативной сети (подобно модему). Что по понятным причинам выгодно всем.
Это значит, что обмен демонстрациями инстинктивной природы «вслепую» воспроизводит «разумное» использование понятий в анализе окружающего мира, как инстинкт «слепо» воспроизводит логику разума (в отдельных операциях). Ибо сигналы-символы «именуют» логические альтернативные категории внешних событий, важных для вида.
Следовательно, наиболее продвинутые (и самые редкие) формы инстинктивного поведения — обмен демонстрациями, функционирующими как сигналы-символы при агрессии, ухаживании, предупреждении об опасности, подзыве к корму и пр. - «вслепую» повторяют не просто логическое мышление, но и использование понятий
http://www.socialcompas.com/2016/02/03/ispolzuyutsya-li-ponyatiya-v-kommunikatsii-zhivotnyh/
Оригинал взят у wolf_kitses в Используются ли "понятия" в коммуникации животных?
Ритуализированные демонстрации отличает примат формы над действием, и распознавания образов над изменением состояния после второго даже когда они выступают как классические релизеры. Это особенно верно для так называемых сигналов-символов (referential signals), открытых в конце 1980-х и активно исследуемых в 1990-е и 2000-е годы. Они информируют реципиента о дифференцированных категориях значимых объектов его внешнего мира, т. е. это сигналы ситуаций, а не состояния. Среди них - разные типы хищников, виды корма, разные шансы завершить конфликт победой или поражением большего (меньшего) «качества» и пр.
Они столь же инстинктивны, как сигналы-стимулы, т.е. продуцируются без намерения информировать реципиента и считываются им без «понимания« их значений. И, вообще, без ментальных репрезентаций, опосредующих использование знаков и символов у нас или language-trained apes.
Достаточно лишь неспецифичной готовности продуцировать «должные» системные сигналы в «должных» ситуациях взаимодействия с другими, социальными компаньонами, а при восприятии сигналов других - столь же «автоматически" корректировать собственное поведение на основании сигнальной информации, и тем самым ретранслировать этот общий сигнал по коммуникативной сети всего сообщества. Почему выгодны «подглядывания« и прочие формы умеренного информационного «жульничества».
В отличие от сигналов-стимулов-символы не «понуждают» реципиента к определённым ответам, оставляя ему свободу выбора. Он сам активно ищет данную информацию, корректирует по ней собственное поведение и одновременно ретранслирует по коммуникативной сети (подобно модему). Что по понятным причинам выгодно всем.
Это значит, что обмен демонстрациями инстинктивной природы «вслепую» воспроизводит «разумное» использование понятий в анализе окружающего мира, как инстинкт «слепо» воспроизводит логику разума (в отдельных операциях). Ибо сигналы-символы «именуют» логические альтернативные категории внешних событий, важных для вида.
Следовательно, наиболее продвинутые (и самые редкие) формы инстинктивного поведения — обмен демонстрациями, функционирующими как сигналы-символы при агрессии, ухаживании, предупреждении об опасности, подзыве к корму и пр. - «вслепую» повторяют не просто логическое мышление, но и использование понятий
http://www.socialcompas.com/2016/02/03/ispolzuyutsya-li-ponyatiya-v-kommunikatsii-zhivotnyh/
</>
Алгоритма рефрейминга недостаточно для хульного голо
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
WOLF_KITSES пишет, что содержание голосов, которые слышат больные шизофренией, зависит от культурной среды. Это данные исследования, которое проводили антропологи из Стэнфордского университета.
Несомненно.
Ассоциация: Эриксон указывал, что сумасшедшие пациенты гораздо неохотнее имеют звуковые галлюцинации, когда узнавали, что Эриксон не только гипнотизёр, но и психиатр.
В общих чертах ответы пациентов по всему миру были схожими. Большинство упоминало и «добрые», и «злые» голоса, шепот и шипение из неизвестного источника. Но было и несколько существенных отличий.
Подсознание субъектов из разных культур в определённых характеристиках весьма сходно – Эриксон.
Но, с другой стороны – подсознание чемпиона пинг понга радикально отличается от подсознания фермерского мальчика из Дакоты, - тоже Эриксон.
Во-первых, африканские и индийские пациенты в основном говорили о положительном опыте слуховых галлюцинаций.
В африканской/индийский культурах подсознание заполнено балансом добрых/злых сил. Если есть какой-то баланс отношений, значит, можно как-то договариваться.
Ни один американец своими голосами доволен не был — наоборот, как правило, они говорили, что их воображаемые собеседники их ненавидят, насильно вторгаются в их сознание и так далее.
Подсознание американца/западника заполнено архетипами насилия. И кроме того, до Фрейда никакого подсознания вообще не было.
Во-вторых, пациенты из Соединенных Штатов сами описывали то, что с ними происходит, как генетическое заболевание или травму. В Гане и Индии такое отношение к голосам было у немногих.
Ну да, проблемная активность подсознания для западника это проявление заболеваний или врожденный негатив.
В-третьих, большинство участников исследования из Аккры и Ченнаи рассказали, что слышат голоса предков, которые дают им советы. Из 20 индийских граждан об этом говорили 11. Среди американцев — всего двое.
Голоса предков, которые дают им советы! Ах какая прелесть!
Пациенты из США, как правило, не знали, с кем говорят, не давали своим голосам имена и, по-видимому, имели с ними менее близкие отношения.
Ну, хульному голосу опасно давать имена. И пускаться с ним в близкие отношения без надлежащей практики просто убийственно.
Жители Индии часто отмечали, что внутренний диалог имеет игривый, сексуальный подтекст. 16 из 20 африканцев заявили, что слышали Бога.
Ритуальная сексуальность или даже сам Бог говорит нечто субъекту. Замечательно.
В качестве одного из методов лечения авторы предлагают учить пациентов выстраивать отношения с голосами и давать им имена.
Категорически не правильно.
Даже соблюдение алгоритма рефрейминга может оказаться недостаточно для взаимодействия с хульными голосами. Переформирование хульного голоса ничем не проще, нежели переформирования бредовой системы.
При этом, такое переформирование предлагается делать субъекту изнутри самого себя. Практически, не выполнимо.
Несомненно.
Ассоциация: Эриксон указывал, что сумасшедшие пациенты гораздо неохотнее имеют звуковые галлюцинации, когда узнавали, что Эриксон не только гипнотизёр, но и психиатр.
В общих чертах ответы пациентов по всему миру были схожими. Большинство упоминало и «добрые», и «злые» голоса, шепот и шипение из неизвестного источника. Но было и несколько существенных отличий.
Подсознание субъектов из разных культур в определённых характеристиках весьма сходно – Эриксон.
Но, с другой стороны – подсознание чемпиона пинг понга радикально отличается от подсознания фермерского мальчика из Дакоты, - тоже Эриксон.
Во-первых, африканские и индийские пациенты в основном говорили о положительном опыте слуховых галлюцинаций.
В африканской/индийский культурах подсознание заполнено балансом добрых/злых сил. Если есть какой-то баланс отношений, значит, можно как-то договариваться.
Ни один американец своими голосами доволен не был — наоборот, как правило, они говорили, что их воображаемые собеседники их ненавидят, насильно вторгаются в их сознание и так далее.
Подсознание американца/западника заполнено архетипами насилия. И кроме того, до Фрейда никакого подсознания вообще не было.
Во-вторых, пациенты из Соединенных Штатов сами описывали то, что с ними происходит, как генетическое заболевание или травму. В Гане и Индии такое отношение к голосам было у немногих.
Ну да, проблемная активность подсознания для западника это проявление заболеваний или врожденный негатив.
В-третьих, большинство участников исследования из Аккры и Ченнаи рассказали, что слышат голоса предков, которые дают им советы. Из 20 индийских граждан об этом говорили 11. Среди американцев — всего двое.
Голоса предков, которые дают им советы! Ах какая прелесть!
Пациенты из США, как правило, не знали, с кем говорят, не давали своим голосам имена и, по-видимому, имели с ними менее близкие отношения.
Ну, хульному голосу опасно давать имена. И пускаться с ним в близкие отношения без надлежащей практики просто убийственно.
Жители Индии часто отмечали, что внутренний диалог имеет игривый, сексуальный подтекст. 16 из 20 африканцев заявили, что слышали Бога.
Ритуальная сексуальность или даже сам Бог говорит нечто субъекту. Замечательно.
В качестве одного из методов лечения авторы предлагают учить пациентов выстраивать отношения с голосами и давать им имена.
Категорически не правильно.
Даже соблюдение алгоритма рефрейминга может оказаться недостаточно для взаимодействия с хульными голосами. Переформирование хульного голоса ничем не проще, нежели переформирования бредовой системы.
При этом, такое переформирование предлагается делать субъекту изнутри самого себя. Практически, не выполнимо.
http://metapractice.livejournal.com/485972.html
Проторелигия
Проторелигия
В коробочку к опытам Скиннера о биологической природе суеверий Очень интересная статья в Scientific Reports. Возможно, впервые на наших глазах проходит зарождение религии у обезьян. Шимпанзе придумали себе какую-то религию и ее символом сделали кучки камней, а пустые стволы старых деревьев стали прото-храмами. Пирамиды из камней люди раньше использовали во время погребений и для создания примитивных святынь. Одновременно с этим шимпанзе, капуцины и длиннохвостые макаки активно используют каменные молотки для добычи пищи. Знают они и что такое наковальня – на нее помещаются плоды с твердой кожурой.
Здесь немного на русском
Ну, затененные предгорья.
Через мгновение я обнаружил себя с доном Хуаном идущими по пустыне Сонора. Я узнал обстановку; я был здесь с ним столько раз, что запомнил каждую деталь. Был конец дня, и свет заходящего солнца вызвал у меня настроение отчаяния. Я автоматически шел, осознавая в своем теле ощущения, не сопровождаемые мыслями. Я не описывал себе свое состояние. Я хотел сказать это дону Хуану, но желание сообщить ему о моих телесных ощущениях мгновенно исчезло.
Какой-то сюр.
Дон Хуан очень медленно, низким, серьезным голосом сказал, что высохшее русло реки, по которому мы идем, прекрасно подходит для намеченного нами дела и что я должен сесть на небольшой валун, один, а сам он пошел и сел на другой валун, на расстоянии около пятидесяти футов. Я не спрашивал дона Хуана, как обычно, что мне нужно делать. Я знал, что мне нужно делать.
О, как.
Затем я услышал шорох шагов людей, идущих через кусты, изредка разбросанные вокруг. В этом районе не хватало влажности для обильного роста небольших растений. Росло лишь несколько крупных кустов на расстоянии около десяти-пятнадцати футов друг от друга. Я увидел, что приближаются два человека. Они выглядели как местные жители, может быть, индейцы яки из одного из их близлежащих городов. Они подошли и встали около меня. Один из них беззаботно спросил, как у меня дела. Я хотел улыбнуться ему, засмеяться, но не мог. Мое лицо было крайне жестким. И все же я был полон энтузиазма. Я хотел подпрыгнуть вверх-вниз, но не мог. Я сказал ему, что у меня все хорошо. Потом я спросил его, кто они. Я сказал им, что я их не знаю, но все же я чувствовал необыкновенно близкое знакомство с ними. Один из них сказал как ни в чем небывало, что они — мои союзники.
Вот так. Мы твои союзники. А всего-то – высохшее русло реки.
Какой-то сюр.
Дон Хуан очень медленно, низким, серьезным голосом сказал, что высохшее русло реки, по которому мы идем, прекрасно подходит для намеченного нами дела и что я должен сесть на небольшой валун, один, а сам он пошел и сел на другой валун, на расстоянии около пятидесяти футов. Я не спрашивал дона Хуана, как обычно, что мне нужно делать. Я знал, что мне нужно делать.
О, как.
Затем я услышал шорох шагов людей, идущих через кусты, изредка разбросанные вокруг. В этом районе не хватало влажности для обильного роста небольших растений. Росло лишь несколько крупных кустов на расстоянии около десяти-пятнадцати футов друг от друга. Я увидел, что приближаются два человека. Они выглядели как местные жители, может быть, индейцы яки из одного из их близлежащих городов. Они подошли и встали около меня. Один из них беззаботно спросил, как у меня дела. Я хотел улыбнуться ему, засмеяться, но не мог. Мое лицо было крайне жестким. И все же я был полон энтузиазма. Я хотел подпрыгнуть вверх-вниз, но не мог. Я сказал ему, что у меня все хорошо. Потом я спросил его, кто они. Я сказал им, что я их не знаю, но все же я чувствовал необыкновенно близкое знакомство с ними. Один из них сказал как ни в чем небывало, что они — мои союзники.
Вот так. Мы твои союзники. А всего-то – высохшее русло реки.
Посидеть с доном Хуаном в полном молчании было для меня одним из самых замечательных переживаний из всего, что я знал. Мы удобно расположились в мягких креслах на задворках его дома в горах Центральной Мексики.
Непонятно, о каком доме идёт речь.
Вечерело. Дул мягкий ветерок. Солнце опустилось за дом позади нас. Его угасающий свет создавал среди росших на заднем дворе больших деревьев причудливую игру зеленоватых теней.
Время суток как временнОе место силы.
Деревья окружали дом дона Хуана, закрывая собою вид на город, где он жил. Это всегда порождало у меня ощущение того, что я нахожусь посреди дикой природы, отличной от безводной пустыни Соноры, но так или иначе дикой.
Непонятно. Он жил в доме за городом или в городе.
— Сегодня мы обсудим важнейший вопрос магии, — внезапно сказал дон Хуан, — и начнем с разговора об энергетическом теле.
Та ещё тема.
Непонятно, о каком доме идёт речь.
Вечерело. Дул мягкий ветерок. Солнце опустилось за дом позади нас. Его угасающий свет создавал среди росших на заднем дворе больших деревьев причудливую игру зеленоватых теней.
Время суток как временнОе место силы.
Деревья окружали дом дона Хуана, закрывая собою вид на город, где он жил. Это всегда порождало у меня ощущение того, что я нахожусь посреди дикой природы, отличной от безводной пустыни Соноры, но так или иначе дикой.
Непонятно. Он жил в доме за городом или в городе.
— Сегодня мы обсудим важнейший вопрос магии, — внезапно сказал дон Хуан, — и начнем с разговора об энергетическом теле.
Та ещё тема.
Утро было очень жарким. Мы шли вдоль пересохшего русла реки. Единственное, что было общим у этой местности с Сонорой, были тучи насекомых. Комары и мухи напоминали пикирующие бомбардировщики, целившие мне в ноздри, уши и глаза. Дон Хуан посоветовал мне не обращать на их гул внимания. — Не пытайся от них отмахнуться, — твердо произнес он. — Вознамерь их прочь. Установи вокруг себя энергетический барьер. Будь безмолвным, и этот барьер воздвигнется из твоего безмолвия. Никто не знает, как это получается. Это одна из тех вещей, которые древние маги называли энергетическими фактами. Останови свой внутренний диалог — вот все, что требуется.
Вот, замечательно простой тест/ соревнование на владение намерением и остановкой ВД:
--собираться на природе в особенные дни, когда полно комаров или гнуса (оводов)
--наглядно демонстрировать личную способность оказаться типа «экранированным» от нападения кровососов
Вот, замечательно простой тест/ соревнование на владение намерением и остановкой ВД:
--собираться на природе в особенные дни, когда полно комаров или гнуса (оводов)
--наглядно демонстрировать личную способность оказаться типа «экранированным» от нападения кровососов
Этой ночью мне не спалось. Неглубокий сон овладел мною лишь под утро, когда дон Хуан вытащил меня из постели и повел на прогулку в горы. Ландшафт той местности, где он жил, сильно отличался от пустыни Соноры, но он велел мне не увлекаться сравнениями, ведь после того, как пройдешь четверть мили, все места в мире становятся совершенно одинаковыми. — Осмотр достопримечательностей — удел автомобилистов, — сказал он. — Они несутся с бешеной скоростью безо всяких усилий со своей стороны. Это занятие не для пешеходов. Так, когда ты едешь на автомобиле, ты можешь увидеть огромную гору, вид которой поразит тебя своим великолепием. Тот же вид уже не поразит тебя точно так же, если ты будешь идти пешком; он поразит тебя совсем по-другому, особенно если тебе придется на нее карабкаться или обходить ее.
Существенное замечание. Определять места силы следует не эстетическим взглядом с безопасного расстояния. Определять следует ножками/глазками с маршрута.
Существенное замечание. Определять места силы следует не эстетическим взглядом с безопасного расстояния. Определять следует ножками/глазками с маршрута.
Дочитали до конца.