Показаны записи 4401 - 4410 из 30957
</>
Re: Трансперсональная проекция «я» . Исчезновение «я»
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
--О, нет. И ты Брут! …
--Ну, "свидетель" — это артефакт "мерцания" трансперсонального восприятия. …
Ну, у кого-то трансперсональное мерцает, а у кого-то – нет.
--Вот, тебе и раз. Одна форма мыслей живёт в теле. А другая живет во внешней плероме.
--Вот и крайне забавно, что совершенно простейшими приёмами (если не назвать их трюками, фокусами) можно продемонстрировать такие крышесносные идеи.
Непонятно, как относится к факту наличия и эффективности этих простейших приёмов.
--Идея отделенности, как и всякая идея, может быть «продемонстрирована» за счет гипнотических средств.
--Я вот только понял, что ведь эту идею и в хвост, и в гриву эксплуатируют БиГи. Что с первых каверзных вопросов "как ты знаешь, что...", что у Бандлера потом в субмодальном подходе "это ведь твой мозг!", ну и т.д.
Ну, важно заниматься этой эксплуатацией на уведомительной основе. Вот, как мы – мы честно предупреждаем, что делаем биокомпьютинг и прочие вещи моделирования.
Но у младенчиков нет восприятия заслоняющего края, как утверждают детские психологи. А ээ бессмертная душа :) есть.
Ну, какого возраста. Гибсон показывал, что уже ползающих младенцев восприятие з-краёв есть. Вспомни, демонстрацию с восприятием «обрыва».
--Точнее, восприятие есть, а воспринимающего нет. Некому существовать, ибо нет воспринимающего. Или, - слияние наблюдателя с наблюдаемым, отличающееся тем, что наблюдатель исчезает.
--Ну да. Хм, по идее само-применение любых техник НЛП должно приводить к ээ потенциалу открытия такого восприятия — поскольку вырабатывает ээ привычку той самой отсоединённости от "телесного мышления".
Нет, НЛП только подводит к этому восприятию в потенции. И оставляет субъекта перед выбором:
--сливаться с воспринимаемым с исчезновением «я»
--то же с сохранением «я»
--Ну, "свидетель" — это артефакт "мерцания" трансперсонального восприятия. …
Ну, у кого-то трансперсональное мерцает, а у кого-то – нет.
--Вот, тебе и раз. Одна форма мыслей живёт в теле. А другая живет во внешней плероме.
--Вот и крайне забавно, что совершенно простейшими приёмами (если не назвать их трюками, фокусами) можно продемонстрировать такие крышесносные идеи.
Непонятно, как относится к факту наличия и эффективности этих простейших приёмов.
--Идея отделенности, как и всякая идея, может быть «продемонстрирована» за счет гипнотических средств.
--Я вот только понял, что ведь эту идею и в хвост, и в гриву эксплуатируют БиГи. Что с первых каверзных вопросов "как ты знаешь, что...", что у Бандлера потом в субмодальном подходе "это ведь твой мозг!", ну и т.д.
Ну, важно заниматься этой эксплуатацией на уведомительной основе. Вот, как мы – мы честно предупреждаем, что делаем биокомпьютинг и прочие вещи моделирования.
Но у младенчиков нет восприятия заслоняющего края, как утверждают детские психологи. А ээ бессмертная душа :) есть.
Ну, какого возраста. Гибсон показывал, что уже ползающих младенцев восприятие з-краёв есть. Вспомни, демонстрацию с восприятием «обрыва».
--Точнее, восприятие есть, а воспринимающего нет. Некому существовать, ибо нет воспринимающего. Или, - слияние наблюдателя с наблюдаемым, отличающееся тем, что наблюдатель исчезает.
--Ну да. Хм, по идее само-применение любых техник НЛП должно приводить к ээ потенциалу открытия такого восприятия — поскольку вырабатывает ээ привычку той самой отсоединённости от "телесного мышления".
Нет, НЛП только подводит к этому восприятию в потенции. И оставляет субъекта перед выбором:
--сливаться с воспринимаемым с исчезновением «я»
--то же с сохранением «я»
</>
Креатурные номинализации не то что плеромные (о плером
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
В каком-то смысле, презентация автотехник есть такой же ДАО в чистом виде.
Хм. Неожиданная мысль. [ А, презентация перед кем? ]
Типа то, что БиГи называли "процессуальные инструкции".
А, вот что ты имеешь в виду.
Но тут лекционный формат выступлений К. переплюнул даже БиГов по длине и чистоте (в смысле отсутствия пресловутого "содержания") процессуальных инструкций.
Ну, я с тобой не согласен.
Ибо, я выделяю всю ментальную лексику в отдельную категорию.
И ментальные/ креатурные номинализации и обобщения есть вовсе не то же, что и плеромные (о плероме).
Хм. Неожиданная мысль. [ А, презентация перед кем? ]
Типа то, что БиГи называли "процессуальные инструкции".
А, вот что ты имеешь в виду.
Но тут лекционный формат выступлений К. переплюнул даже БиГов по длине и чистоте (в смысле отсутствия пресловутого "содержания") процессуальных инструкций.
Ну, я с тобой не согласен.
Ибо, я выделяю всю ментальную лексику в отдельную категорию.
И ментальные/ креатурные номинализации и обобщения есть вовсе не то же, что и плеромные (о плероме).
</>
Трансперсональная проекция «я» . Исчезновение «я»
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
--У тебя чтение кр-текстов вызывает интроекции в форме ощущений. Это свёрнутые внутренние генерализации.
--Нет, не совсем "ощущения". …Вот возьмём простой метамодельный вопрос на референтное ощущение. Типа БиГи на их семинаре спрашивают, мол, "как вы знаете, что Х верно/корректно/правильно". Типа ощущение по средней линии тела — типовой ответ (у меня тоже такое ощущение). Но одновременно ответ на этот вопрос вызывает чрезвычайно необычную и непривычную диссоциацию, тот самый пресловутый, прости господи :), ээ режим ээ свидетельствования.
О, нет. И ты Брут! И ты про режим/свидетеля. А мне казалось, я эту идею развенчал в пух и прах. Но, ежели, не и не разбил – я так ни разу не получил/не нашёл внятного описания чему этот опыт соответствует.
Осознавая, что мысль "живёт" в теле — что ментальные процессы в очень значительной мере протекают буквально в форме телесных ощущений — мы неизбежно приходим к отделённости "мысли" и "сознания".
Вот, тебе и раз. Одна форма мыслей живёт в теле. А другая живет во внешней плероме.
Поскольку идея об отделённости сознания и тела доступна непосредственному наблюдению — нечто ведь задаёт вопрос "как известно, что ...", в то время, как в теле рождается ответ на этот вопрос, и нечто принимает этот ответ.
Идея отделенности, как и всякая идея, может быть «продемонстрирована» за счет гипнотических средств.
И это нечто это не просто иная часть тела, не просто иное ощущение — есть что-то сверх простой суммы телесных ощущений.
Транс_персонализированная сущность. Это феномен. Его Гроф описал.
У Декарта было "мыслю, следовательно существую". Но мысль принадлежит телу, как стало известно, а сознание это не просто сумма ощущений — и даже не просто сумма ВАКОГ, поскольку при "отсоединении" от всего ВАКОГ — что, пусть даже на мгновение, но достижимо — это "нечто"=сознание функционировать продолжает.
Думаю, что в основе лежит другой ещё более элементарный феномен «продолжения» заслоненной поверхности под заслоняющим краем другой поверхности, экспериментально найденный Гибсоном. Так вот, «я» по Гибсону есть система заслоняющих краев, образованных телом. Продолжение «я» за эти заслоняющие края и есть тот самый монстр присутствия/свидетель и прочее.
Точнее, этого монстра можно было бы назвать «трансперсональным я». Или же это можно назвать реликтовой проекцией «я».
Но, это всё из области иллюзорных восприятий.
И вот, когда эта проекция прекращается, тогда воспринимается другой феномен: некоего бесконечного движения «потока» сверху из-за спины по направлению вперед. На него постоянно указывает Кр. Восприятие этого движения как бы наложено на вульгарную реальность, само оставаясь в области «неизмеримого». А даосы назвали это движение «дао» - путь. Только это как бы самодвижущийся путь.
Следовательно, правильно было бы сказать — существую, даже когда не мыслю. Точнее сказать, "нечто" существует.
Точнее, восприятие есть, а воспринимающего нет. Некому существовать, ибо нет воспринимающего.
Или, - слияние наблюдателя с наблюдаемым, отличающееся тем, что наблюдатель исчезает.
--Нет, не совсем "ощущения". …Вот возьмём простой метамодельный вопрос на референтное ощущение. Типа БиГи на их семинаре спрашивают, мол, "как вы знаете, что Х верно/корректно/правильно". Типа ощущение по средней линии тела — типовой ответ (у меня тоже такое ощущение). Но одновременно ответ на этот вопрос вызывает чрезвычайно необычную и непривычную диссоциацию, тот самый пресловутый, прости господи :), ээ режим ээ свидетельствования.
О, нет. И ты Брут! И ты про режим/свидетеля. А мне казалось, я эту идею развенчал в пух и прах. Но, ежели, не и не разбил – я так ни разу не получил/не нашёл внятного описания чему этот опыт соответствует.
Осознавая, что мысль "живёт" в теле — что ментальные процессы в очень значительной мере протекают буквально в форме телесных ощущений — мы неизбежно приходим к отделённости "мысли" и "сознания".
Вот, тебе и раз. Одна форма мыслей живёт в теле. А другая живет во внешней плероме.
Поскольку идея об отделённости сознания и тела доступна непосредственному наблюдению — нечто ведь задаёт вопрос "как известно, что ...", в то время, как в теле рождается ответ на этот вопрос, и нечто принимает этот ответ.
Идея отделенности, как и всякая идея, может быть «продемонстрирована» за счет гипнотических средств.
И это нечто это не просто иная часть тела, не просто иное ощущение — есть что-то сверх простой суммы телесных ощущений.
Транс_персонализированная сущность. Это феномен. Его Гроф описал.
У Декарта было "мыслю, следовательно существую". Но мысль принадлежит телу, как стало известно, а сознание это не просто сумма ощущений — и даже не просто сумма ВАКОГ, поскольку при "отсоединении" от всего ВАКОГ — что, пусть даже на мгновение, но достижимо — это "нечто"=сознание функционировать продолжает.
Думаю, что в основе лежит другой ещё более элементарный феномен «продолжения» заслоненной поверхности под заслоняющим краем другой поверхности, экспериментально найденный Гибсоном. Так вот, «я» по Гибсону есть система заслоняющих краев, образованных телом. Продолжение «я» за эти заслоняющие края и есть тот самый монстр присутствия/свидетель и прочее.
Точнее, этого монстра можно было бы назвать «трансперсональным я». Или же это можно назвать реликтовой проекцией «я».
Но, это всё из области иллюзорных восприятий.
И вот, когда эта проекция прекращается, тогда воспринимается другой феномен: некоего бесконечного движения «потока» сверху из-за спины по направлению вперед. На него постоянно указывает Кр. Восприятие этого движения как бы наложено на вульгарную реальность, само оставаясь в области «неизмеримого». А даосы назвали это движение «дао» - путь. Только это как бы самодвижущийся путь.
Следовательно, правильно было бы сказать — существую, даже когда не мыслю. Точнее сказать, "нечто" существует.
Точнее, восприятие есть, а воспринимающего нет. Некому существовать, ибо нет воспринимающего.
Или, - слияние наблюдателя с наблюдаемым, отличающееся тем, что наблюдатель исчезает.
</>
Контекстный коллапс в ответ на ограничения разнооб. оц
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Facebook начал бороться с нежеланием пользователей размещать личную информацию
http://expert.ru/2016/04/8/tsukerberg/
http://expert.ru/2016/04/8/tsukerberg/
Декодер Абстрактных Описаний
http://metapractice.livejournal.com/513378.html?thread=12989026#t12989026
http://metapractice.livejournal.com/513378.html?thread=12989026#t12989026
А, теперь понял. Спасибо.
L. Gleitman, A. Papafragou. Language and thought // R. Morrison, K. Holyoak (eds.). Cambridge Handbook of Thinking and Reasoning. Cambridge University Press, 2005 (pp. 663-692).
Щедровицкий Г.П. Концепция лингвистической относительности Б.Л.Уорфа и проблемы исследования «языкового мышления»…
Щедровицкий Г.П. Концепция лингвистической относительности Б.Л.Уорфа и проблемы исследования «языкового мышления»…
Выводы и перспективы
Многообещающей представляется попытка соотнесения актуальных результатов исследования «вербального бессознательного» и тех наработок, что даны в теории «языкового мышления» и позднее – в теории «мыследеятельности». Проблема в том, что основная масса советской литературы по психологии и смежной философской проблематике не была востребована на Западе. Когнитивная наука развивалась независимо от советской и затем российской науки. Соединение этих двух традиций было бы полезно по целому ряду причин. С одной стороны, исследования Щедровицкого и коллег способны расширить наше понимание «вербального бессознательного», и они получают особый вес в свете эмпирических материалов, накопленных советской психологией (прежде всего, школами А.Н. Соколова и Е.И. Бойко). С другой стороны, требуется осмыслить, с чем связан отход Щедровицкого от указанной проблематики в более поздний период. Может быть, представление о «мыследеятельности» укажет перспективы для дальнейшего развития интегрального понимания когниции, в котором удалось бы соединить такие, пока еще довольно разрозненные компоненты теории, как «язык», «мышление», «социальность» и «деятельность» (ср. современные представления об «embodied cognition» или «grounded cognition»).
Следует предполагать, что как разрабатываемая нами парадигма «пострелятивизма», частью которой является теория «вербального бессознательного», так и теория «мыследеятельности» должны анализироваться на стыке дисциплин. Обобщающее исследование такого типа требует вовлечения целой группы специалистов, а попытки его осуществления одиночками неизбежно будут страдать дилетантизмом. Остается надеяться, что будущие поколения смогут интегрировать важные наработки советских философов и психологов в когнитивную науку, и они не будут потеряны для человечества.
Многообещающей представляется попытка соотнесения актуальных результатов исследования «вербального бессознательного» и тех наработок, что даны в теории «языкового мышления» и позднее – в теории «мыследеятельности». Проблема в том, что основная масса советской литературы по психологии и смежной философской проблематике не была востребована на Западе. Когнитивная наука развивалась независимо от советской и затем российской науки. Соединение этих двух традиций было бы полезно по целому ряду причин. С одной стороны, исследования Щедровицкого и коллег способны расширить наше понимание «вербального бессознательного», и они получают особый вес в свете эмпирических материалов, накопленных советской психологией (прежде всего, школами А.Н. Соколова и Е.И. Бойко). С другой стороны, требуется осмыслить, с чем связан отход Щедровицкого от указанной проблематики в более поздний период. Может быть, представление о «мыследеятельности» укажет перспективы для дальнейшего развития интегрального понимания когниции, в котором удалось бы соединить такие, пока еще довольно разрозненные компоненты теории, как «язык», «мышление», «социальность» и «деятельность» (ср. современные представления об «embodied cognition» или «grounded cognition»).
Следует предполагать, что как разрабатываемая нами парадигма «пострелятивизма», частью которой является теория «вербального бессознательного», так и теория «мыследеятельности» должны анализироваться на стыке дисциплин. Обобщающее исследование такого типа требует вовлечения целой группы специалистов, а попытки его осуществления одиночками неизбежно будут страдать дилетантизмом. Остается надеяться, что будущие поколения смогут интегрировать важные наработки советских философов и психологов в когнитивную науку, и они не будут потеряны для человечества.
Рассуждая об универсальном и уникальном в языковом мышлении, Щедровицкий и Розин заключают: «На наш взгляд, бесспорным является положение, что в современном индонезийском языке, в хопи и в SAE, говоря языком Уорфа, одни и те же типы построения понятий оформляются в различных языковых струк¬турах. Но столь же бесспорным, на наш взгляд, является и дру¬гой момент, что в этих языках существуют категориально совер¬шенно различные способы мышления и расчленения действительности. И задача состоит в том, чтобы отделить первое от второго. Но для этого нужна специальная разработка типоло¬гического исследования. А это в свою очередь предполагает, с одной стороны, детальную разработку системы логических категорий, основанную на анализе типов объектного и объектно-знакового сопоставления, а с другой — анализ культурно-исто¬рических механизмов знакового оформления этих сопоставлений. Только на этом пути мы можем надеяться решить проблему, поставленную работами Уорфа и его предшественников» . К сожалению, в последующий период в советской лингвистике для прояснения этого различия не было сделано ничего. Впрочем, сам Щедровицкий, насколько можно судить, тоже отошел от проблемы разных когнитивных стилей, сосредоточившись на том функциональном контексте, в котором осуществляется язык, – на деятельности. Во всяком случае, к анализу проблемы лингвистической относительности он более не обращался.
Дочитали до конца.