Показаны записи 111 - 120 из 30956
Семантика / Semantics
Семантика тоже, так сказать, неоднозначна, если брать предпосылки. В 19 источниках из нашей базы по истории плацебо (это около 40%) приводится более или менее подробно информация, первоначально изложенная, согласно [10, 14, 16, 21], вновь в O.H.P. Pepper (1945 г.) [12]. А именно: placebo появилось в латинском переводе 9-го стиха псалма 116 (псалом 114 в латинском переводе) из еврейского Пятикнижия, сделанном св. Иеронимом (St. Jerom). Причем он выполнил этот свой первый перевод (Галльская версия, Галльская Псалтирь, V в.; были и еще переводы св. Иеронима [60, 61]) с Септуагинты [60] – более раннего перевода на греческий, сделанного 70 (72) толковниками в III–I вв. до н.э., хотя св. Иероним и сверялся с еврейским текстом [61]. Стих содержал слово на иврите ethalech, которое, как уверяют, означает только «ходить» [31, 56], но в Септуагинте было переведено как euarestaso («я должен радовать») [40, 62].
В результате у св. Иеронима получилось: “Placebo Domino in regione vivorum...” [12, 15, 16, 21, 27, 31, 37, 38, 41, 60, 56], чтоозначает в нашей редакции перевода Google: «Я буду радовать (угождать) Господа(у) на земле живых...», а в В.В. Василенко (2012 г.) [27] – «Буду благоугоден Господу в стране живых».
Последнее – один из вариантов перевода Псалтири на русский (1915 г.) – но с Септуагинты [63], а не с древнееврейского, как отмечено в примечании у В.В. Василенко [27].
Оказывается, более поздние толкования требовали переводить стих с иврита как «Я буду ходить перед Господом на земле живых».
Английская версия – Библия короля Якова (King James; 1611): “I will walk before the Lord in the land of the living” (Psalm 116:9) [15, 41, 56]. Русский синодальный перевод (Пс. 114:8): «Ты избавил душу мою от смерти, очи мои от слез и ноги мои от преткновения. Буду
ходить пред лицем Господним на земле живых» (курсив мой. – Авт.).
Итак, 9-й стих в синодальном переводе оказался включенным в 8-й стих, и мы процитировали все, поскольку могут возникнуть мысли о контексте. Но контекст как-то не выстраивается, даже если учесть мысль, что Господь избавил ноги от «преткновения» и они теперь способны ходить. Все-таки ноги ходят у многих, а не ходят – у немногих. Мы, понятно, не можем всерьез оспаривать канонические писания. И все-таки – что такое «ходить»? Ходить может любой, даже язычник или нераскаянный грешник. Каждый скажет: «Буду ходить по земле (где живые), пока не умру». Причем «перед лицем Господа ходить», ибо оно неизбежно: Он все равно все видит. Выходит несколько банально, если не считать атеистов, которых тогда и не было.
Получается, что отображать древнееврейское слово на латыни как «ходить», а не как «радовать» не представляется оправданным. Тем не менее, вероятно, вслед за J. Aronson (1999 г.) [56], многие авторы монотонно повторяют тезис об ошибке св. Иеронима и возникновении термина placebo как недоразумения [32, 37,40–42, 52, 57] (в Интернете тоже обильно подобное).
Семантика тоже, так сказать, неоднозначна, если брать предпосылки. В 19 источниках из нашей базы по истории плацебо (это около 40%) приводится более или менее подробно информация, первоначально изложенная, согласно [10, 14, 16, 21], вновь в O.H.P. Pepper (1945 г.) [12]. А именно: placebo появилось в латинском переводе 9-го стиха псалма 116 (псалом 114 в латинском переводе) из еврейского Пятикнижия, сделанном св. Иеронимом (St. Jerom). Причем он выполнил этот свой первый перевод (Галльская версия, Галльская Псалтирь, V в.; были и еще переводы св. Иеронима [60, 61]) с Септуагинты [60] – более раннего перевода на греческий, сделанного 70 (72) толковниками в III–I вв. до н.э., хотя св. Иероним и сверялся с еврейским текстом [61]. Стих содержал слово на иврите ethalech, которое, как уверяют, означает только «ходить» [31, 56], но в Септуагинте было переведено как euarestaso («я должен радовать») [40, 62].
В результате у св. Иеронима получилось: “Placebo Domino in regione vivorum...” [12, 15, 16, 21, 27, 31, 37, 38, 41, 60, 56], чтоозначает в нашей редакции перевода Google: «Я буду радовать (угождать) Господа(у) на земле живых...», а в В.В. Василенко (2012 г.) [27] – «Буду благоугоден Господу в стране живых».
Последнее – один из вариантов перевода Псалтири на русский (1915 г.) – но с Септуагинты [63], а не с древнееврейского, как отмечено в примечании у В.В. Василенко [27].
Оказывается, более поздние толкования требовали переводить стих с иврита как «Я буду ходить перед Господом на земле живых».
Английская версия – Библия короля Якова (King James; 1611): “I will walk before the Lord in the land of the living” (Psalm 116:9) [15, 41, 56]. Русский синодальный перевод (Пс. 114:8): «Ты избавил душу мою от смерти, очи мои от слез и ноги мои от преткновения. Буду
ходить пред лицем Господним на земле живых» (курсив мой. – Авт.).
Итак, 9-й стих в синодальном переводе оказался включенным в 8-й стих, и мы процитировали все, поскольку могут возникнуть мысли о контексте. Но контекст как-то не выстраивается, даже если учесть мысль, что Господь избавил ноги от «преткновения» и они теперь способны ходить. Все-таки ноги ходят у многих, а не ходят – у немногих. Мы, понятно, не можем всерьез оспаривать канонические писания. И все-таки – что такое «ходить»? Ходить может любой, даже язычник или нераскаянный грешник. Каждый скажет: «Буду ходить по земле (где живые), пока не умру». Причем «перед лицем Господа ходить», ибо оно неизбежно: Он все равно все видит. Выходит несколько банально, если не считать атеистов, которых тогда и не было.
Получается, что отображать древнееврейское слово на латыни как «ходить», а не как «радовать» не представляется оправданным. Тем не менее, вероятно, вслед за J. Aronson (1999 г.) [56], многие авторы монотонно повторяют тезис об ошибке св. Иеронима и возникновении термина placebo как недоразумения [32, 37,40–42, 52, 57] (в Интернете тоже обильно подобное).
Сказанное позволяет предположить, что источников по истории плацебо, скорее всего, не так много. Но для последних лет пятнадцати спектр работ, целиком или частично посвященных истории плацебо, весьма разнообразен: не считая исследований из Великобритании и США, это австралийская [31], австрийская [32], бразильская [33], германские [21, 34, 35], израильские [36, 37], испанская [38], итальянская [39], украинская [40], финская (монография) [41], французская [42], хорватская [43] и швейцарская [44] статьи. Обнаружены, как сказано выше, и шесть публикаций из России разной весомости [1, 23–27]. Возможно, есть и еще такие работы. В Рунете имеется множество околомедицинских
статей и отрывков, в которых приведена какая-то информация по истории плацебо, но исходные источники для них явно единичны (почти никогда не приводятся). Видно, что это, в частности, научно-популярная (не расставлены ссылки) монография П. Талантова [45]. Статья в англоязычной Википедии Placebo in history информативна, но тоже со значительными пробелами в этапах. Такого интернационального интереса к теме нами не было обнаружено даже для этапов становления CT и RCT [46–48]. Можно предположить, что ажиотаж вокруг плацебо, включая его историю, связанную с древней, средневековой, старинной, нетрадиционной и эзотерической медициной, с магией и экзорцизмом (ниже), обусловлен актуальностью этих направлений для психиатрии, нейрологии и психологии. Действительно, почти половина цитированных выше в данном разделе работ, судя по журналам, относятся к названным областям, а не к медицине [10, 13–18, 21, 31, 37, 40, 43].
Авторитетными по этапам становления плацебо являются публикации уже упомянутого T.J. Kaptchuk, иногда с соавторами (1998–2011 гг.) [9, 19, 20, 49–53] 4 . Следует отметить также германскую (R. Jutte, 2013 г.) [34] и финскую (P. Louhiala, 2020 г.) [41] работы, открывающие дополнительные факты.
статей и отрывков, в которых приведена какая-то информация по истории плацебо, но исходные источники для них явно единичны (почти никогда не приводятся). Видно, что это, в частности, научно-популярная (не расставлены ссылки) монография П. Талантова [45]. Статья в англоязычной Википедии Placebo in history информативна, но тоже со значительными пробелами в этапах. Такого интернационального интереса к теме нами не было обнаружено даже для этапов становления CT и RCT [46–48]. Можно предположить, что ажиотаж вокруг плацебо, включая его историю, связанную с древней, средневековой, старинной, нетрадиционной и эзотерической медициной, с магией и экзорцизмом (ниже), обусловлен актуальностью этих направлений для психиатрии, нейрологии и психологии. Действительно, почти половина цитированных выше в данном разделе работ, судя по журналам, относятся к названным областям, а не к медицине [10, 13–18, 21, 31, 37, 40, 43].
Авторитетными по этапам становления плацебо являются публикации уже упомянутого T.J. Kaptchuk, иногда с соавторами (1998–2011 гг.) [9, 19, 20, 49–53] 4 . Следует отметить также германскую (R. Jutte, 2013 г.) [34] и финскую (P. Louhiala, 2020 г.) [41] работы, открывающие дополнительные факты.
ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ПЛАЦЕБО / SOURCES ON THE PLACEBO HISTORY
Поиск в Google (октябрь 2021 г.) по модулю «Точное соответствие» на конструкции“history of placebo” или “placebo history” (не путать последнее с “placebo’s history”, по которому можно найти информацию о британской группе, исполняющей альтернативный и инди-рок) выдает всего порядка 50–60 ссылок (остальные, согласно роботу, «очень похожи»), причем многие публикации касаются психиатрии и нейрологии.
Поиск в PubMed/MEDLINE и в списках литературы работ по истории CT и плацебо также выявил относительно немного источников. Всего в базе оказалось 49 публикаций 1945–2020 гг., в которых было хоть что-то существенное по истории плацебо.
Первой работой, посвященной, в частности, историческому становлению плацебо как медицинского понятия и его развитию как элемента дизайна CT, является, видимо, краткая статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] (Oliver Hazard Perry Pepper, 1884–1962, США), которая недоступна, но цитируется и подробно рассматривается в более поздних, основополагающих публикациях: в трудах Arthur K. Shapiro (1923–1995, США), занимавшегося семантикой и сутью плацебо в психиатрии и медицине с конца 1950-х гг. до 1990-х гг. [10, 13–18], в работах автора James Lind Library (JLL) Ted J. Kaptchuk из Бостона [19], в т.ч. с сотрудниками [20], а также в иных публикациях [21, 22], включая два российских источника 2010 и 2011 гг. [1, 23] из известных нам шести на темы, затрагивающие историю плацебо (2007–2020 гг.) [1, 23–27].
В Международной энциклопедии по побочным эффектам и взаимодействию препаратов (2006 г.) [22] статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] называется «первой по плацебо» 3 . Согласно исследованию A.K. Shapiro 1964 г. [10] (повторено в [17]) с 1785 г. (когда, как указано в работах того же автора [10, 15], термин placebo впервые появился во втором издании словаря Motherby’s New Medical Dictionary [28]) до 1953 г. по эффекту плацебо было опубликовано всего 15 работ. Хотя в предыдущей статье от 1959 г. A.K. Shapiro называл 22 публикации «до 1945 г.» [13]. Возможно, автор к 1960 г. скорректировал свои данные, но вывод один – работ было мало.
В переводе на английский (1947 г.) итальянской монографии по истории медицины от 1936 г. [29] термин placebo отсутствует. Согласно [14, 15] статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] была первой посвященной исключительно плацебо, причем со словом «плацебо» в названии. Исходя из данных [10, 15], до этого единственным источником по истории плацебо был словарь 1933 г. New English Dictionary on Historical Principles [30], в котором представлены цитаты со словом placebo (в немедицинском плане) за 1225–1679 гг. (см. [15]).
Поиск в Google (октябрь 2021 г.) по модулю «Точное соответствие» на конструкции“history of placebo” или “placebo history” (не путать последнее с “placebo’s history”, по которому можно найти информацию о британской группе, исполняющей альтернативный и инди-рок) выдает всего порядка 50–60 ссылок (остальные, согласно роботу, «очень похожи»), причем многие публикации касаются психиатрии и нейрологии.
Поиск в PubMed/MEDLINE и в списках литературы работ по истории CT и плацебо также выявил относительно немного источников. Всего в базе оказалось 49 публикаций 1945–2020 гг., в которых было хоть что-то существенное по истории плацебо.
Первой работой, посвященной, в частности, историческому становлению плацебо как медицинского понятия и его развитию как элемента дизайна CT, является, видимо, краткая статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] (Oliver Hazard Perry Pepper, 1884–1962, США), которая недоступна, но цитируется и подробно рассматривается в более поздних, основополагающих публикациях: в трудах Arthur K. Shapiro (1923–1995, США), занимавшегося семантикой и сутью плацебо в психиатрии и медицине с конца 1950-х гг. до 1990-х гг. [10, 13–18], в работах автора James Lind Library (JLL) Ted J. Kaptchuk из Бостона [19], в т.ч. с сотрудниками [20], а также в иных публикациях [21, 22], включая два российских источника 2010 и 2011 гг. [1, 23] из известных нам шести на темы, затрагивающие историю плацебо (2007–2020 гг.) [1, 23–27].
В Международной энциклопедии по побочным эффектам и взаимодействию препаратов (2006 г.) [22] статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] называется «первой по плацебо» 3 . Согласно исследованию A.K. Shapiro 1964 г. [10] (повторено в [17]) с 1785 г. (когда, как указано в работах того же автора [10, 15], термин placebo впервые появился во втором издании словаря Motherby’s New Medical Dictionary [28]) до 1953 г. по эффекту плацебо было опубликовано всего 15 работ. Хотя в предыдущей статье от 1959 г. A.K. Shapiro называл 22 публикации «до 1945 г.» [13]. Возможно, автор к 1960 г. скорректировал свои данные, но вывод один – работ было мало.
В переводе на английский (1947 г.) итальянской монографии по истории медицины от 1936 г. [29] термин placebo отсутствует. Согласно [14, 15] статья O.H.P. Pepper 1945 г. [12] была первой посвященной исключительно плацебо, причем со словом «плацебо» в названии. Исходя из данных [10, 15], до этого единственным источником по истории плацебо был словарь 1933 г. New English Dictionary on Historical Principles [30], в котором представлены цитаты со словом placebo (в немедицинском плане) за 1225–1679 гг. (см. [15]).
Что нового дает статья?
► На основе главных источников по истории плацебо и эффекта плацебо (1945–2020 гг.) выполнен наиболее полный обзор по этимологии, семантике, внедрению термина placebo в медицину, а также по истинным историческим хроновехам при разработке и внедрении терапевтического и экспериментального плацебо
► Рассмотрен эффект плацебо как один из механизмов, обеспечивающих «успехи» древней, средневековой, старинной, нетрадиционной (альтернативной) и эзотерической медицины
► Сделан вывод, что повышенный интерес к истории плацебо в последние десятилетия может быть связан не только с внедрением его в RCT, но и с популярностью методов нетрадиционной и эзотерической медицины, с проникновением таковых даже в обычную медицину. Как это может повлиять на клиническую практику в обозримом будущем?
► Представленные исторические и некоторые современные примеры по использованию плацебо и эффекта плацебо могут расширить кругозор клиницистов при оценке реальных эффектов профилактических и терапевтических препаратов и воздействий, а также биологически активных добавок
► Представление истинных хроновех формирования плацебо и эффекта плацебо должно послужить базой для исправления неточностей в учебных пособиях по клинической эпидемиологии и доказательной медицине
Как сказано в [2], исторически плацебо играло роль в терапии, причем, возможно, чтобы облегчать психологический стресс не только у пациента, но и у врача.
Видно, что в определениях из словарей не рассмотрена экспериментальная сторона плацебо – использование его в качестве контроля в CT [2, 6]. Хотя редакция перевода словаря J.M. Last и добавила примечание, что при CT «плацебо – важнейший элемент процедуры маскирования» [5].
В объемном руководстве Placebo издательства Springer от 2014 г. [7] отмечено, что «плацебо» является одним из самых распространенных слов в медико-биологических дисциплинах и ныне в основном относится к выполнению CT. Но все еще существует семантическая путаница в значении и использовании названного термина. С одной стороны, «плацебо» относится к инертной терапии (препарат без фармакологических свойств), а с другой – эффект плацебо или ответ на него рассматривается применительно к реальному терапевтическому результату после проведения инертного лечения [7].
Путаница может быть обусловлена также разными значениями термина для выполняющих CT и нейробиологов. Первым плацебо важно только как контроль, для сравнения эффективности вмешательства. А вторые заинтересованы в том, чтобы отделить
психобиологические компоненты реакции плацебо от спонтанных колебаний симптома, от уклонов (англ. bias) в сообщениях пациента и измерениях экспериментатора. Таким образом, нейробиолог использует плацебо для исследования нескольких функций мозга – от эндогенной модуляции боли до механизмов тревоги, от поведенческой обусловленности до социального обучения [7].
Забегая вперед, можно добавить, что в XVIII–XIX вв. плацебо рассматривалось как хоть и разведенное, но физиологически и фармакологически активное, а не инертное вещество [8, 9], и так было в медицинских словарях ближе к середине ХХ в. [10] (подробнее ниже). Ныне это концепция «чистого» и «нечистого» (англ. pure и impure) плацебо [11].
► На основе главных источников по истории плацебо и эффекта плацебо (1945–2020 гг.) выполнен наиболее полный обзор по этимологии, семантике, внедрению термина placebo в медицину, а также по истинным историческим хроновехам при разработке и внедрении терапевтического и экспериментального плацебо
► Рассмотрен эффект плацебо как один из механизмов, обеспечивающих «успехи» древней, средневековой, старинной, нетрадиционной (альтернативной) и эзотерической медицины
► Сделан вывод, что повышенный интерес к истории плацебо в последние десятилетия может быть связан не только с внедрением его в RCT, но и с популярностью методов нетрадиционной и эзотерической медицины, с проникновением таковых даже в обычную медицину. Как это может повлиять на клиническую практику в обозримом будущем?
► Представленные исторические и некоторые современные примеры по использованию плацебо и эффекта плацебо могут расширить кругозор клиницистов при оценке реальных эффектов профилактических и терапевтических препаратов и воздействий, а также биологически активных добавок
► Представление истинных хроновех формирования плацебо и эффекта плацебо должно послужить базой для исправления неточностей в учебных пособиях по клинической эпидемиологии и доказательной медицине
Как сказано в [2], исторически плацебо играло роль в терапии, причем, возможно, чтобы облегчать психологический стресс не только у пациента, но и у врача.
Видно, что в определениях из словарей не рассмотрена экспериментальная сторона плацебо – использование его в качестве контроля в CT [2, 6]. Хотя редакция перевода словаря J.M. Last и добавила примечание, что при CT «плацебо – важнейший элемент процедуры маскирования» [5].
В объемном руководстве Placebo издательства Springer от 2014 г. [7] отмечено, что «плацебо» является одним из самых распространенных слов в медико-биологических дисциплинах и ныне в основном относится к выполнению CT. Но все еще существует семантическая путаница в значении и использовании названного термина. С одной стороны, «плацебо» относится к инертной терапии (препарат без фармакологических свойств), а с другой – эффект плацебо или ответ на него рассматривается применительно к реальному терапевтическому результату после проведения инертного лечения [7].
Путаница может быть обусловлена также разными значениями термина для выполняющих CT и нейробиологов. Первым плацебо важно только как контроль, для сравнения эффективности вмешательства. А вторые заинтересованы в том, чтобы отделить
психобиологические компоненты реакции плацебо от спонтанных колебаний симптома, от уклонов (англ. bias) в сообщениях пациента и измерениях экспериментатора. Таким образом, нейробиолог использует плацебо для исследования нескольких функций мозга – от эндогенной модуляции боли до механизмов тревоги, от поведенческой обусловленности до социального обучения [7].
Забегая вперед, можно добавить, что в XVIII–XIX вв. плацебо рассматривалось как хоть и разведенное, но физиологически и фармакологически активное, а не инертное вещество [8, 9], и так было в медицинских словарях ближе к середине ХХ в. [10] (подробнее ниже). Ныне это концепция «чистого» и «нечистого» (англ. pure и impure) плацебо [11].
Основные моменты
Что уже известно об этой теме?
► Плацебо и эффект плацебо имеют широкое распространение при объяснении механизмов медико-биологических эффектов, а также в практике рандомизированных контролируемых испытаний (англ. randomized controlled trials, RCT) в медицине, психиатрии, нейрологии и психологии. Термин «плацебо» является одним из самых распространенных слов в медицине
► C 1945 г. (статья O.H.P. Pepper) появилось много источников, посвященных истории плацебо; ныне известны соответствующие обзоры как минимум из 15 стран, однако коренные исторические вехи во многих работах не совпадают и противоречивы
► Отсутствуют общепринятые и вошедшие в пособия данные о первых исторических хроновехах по использованию плацебо и эффекта плацебо: называемые по разным источникам основы растянуты на 100 лет
Что уже известно об этой теме?
► Плацебо и эффект плацебо имеют широкое распространение при объяснении механизмов медико-биологических эффектов, а также в практике рандомизированных контролируемых испытаний (англ. randomized controlled trials, RCT) в медицине, психиатрии, нейрологии и психологии. Термин «плацебо» является одним из самых распространенных слов в медицине
► C 1945 г. (статья O.H.P. Pepper) появилось много источников, посвященных истории плацебо; ныне известны соответствующие обзоры как минимум из 15 стран, однако коренные исторические вехи во многих работах не совпадают и противоречивы
► Отсутствуют общепринятые и вошедшие в пособия данные о первых исторических хроновехах по использованию плацебо и эффекта плацебо: называемые по разным источникам основы растянуты на 100 лет
СОВРЕМЕННЫЕ ПОНЯТИЯ О ПЛАЦЕБО И ЭФФЕКТЕ ПЛАЦЕБО / MODERN CONCEPTS OF PLACEBO AND PLACEBO EFFECT
Логично сначала дать определение плацебо и эффекта плацебо, хотя и кажется, что «все и так ясно». Но в процессе исторического исследования полезно видеть эволюцию понятий, сравнивая их для разных периодов .
Как выяснилось, в большинстве пособий по доказательной медицине (англ. evidence-based medicine, EBM) и эпидемиологии 1 (примечания представлены после основного текста) определений плацебо нет, т.е. как бы действительно – «и так ясно».
Причем в [2, 3] указано, что строгое определение плацебо сложно сформулировать. Поэтому были взяты два наиболее популярных оксфордских словаря по эпидемиологии: под редакцией M. Porta (2014 г.) [4] и J.M. Last (в русском переводе от 2009 г. [5]).
Определение из первого в нашем переводе следующее [4]: «Плацебо: лекарственный препарат или процедура, являющаяся инертной (то есть не оказывающей фармакологического эффекта), но предназначенная для того, чтобы дать пациентам ощущение, что они получают лечение или помощь при их болезни.
Плацебо эффект: благоприятный эффект, возникающий исключительно в результате лечения, независимо от того, является ли воздействие строго плацебо, активным лекарственным средством или другой терапевтической процедурой. Следовательно, эффекты плацебо сопровождают также назначение эффективных
лекарств» 2 .
Дефиниция из второго словаря, переведенного в 2009 г., выглядит так [5]: «Плацебо – неактивное лекарственное вещество или процедура, не оказывающие фармакологического действия, но вселяющие в больного веру в то, что он получает лечение.
Плацебо эффект – как правило (но не обязательно или не всегда), благоприятный эффект, приписываемый пациентами лекарственному средству или лечению, назначенному лечащим врачом. Ощущаемое благоприятное действие плацебо связано с ожиданием эффекта от лечения, например из-за внушения».
Логично сначала дать определение плацебо и эффекта плацебо, хотя и кажется, что «все и так ясно». Но в процессе исторического исследования полезно видеть эволюцию понятий, сравнивая их для разных периодов .
Как выяснилось, в большинстве пособий по доказательной медицине (англ. evidence-based medicine, EBM) и эпидемиологии 1 (примечания представлены после основного текста) определений плацебо нет, т.е. как бы действительно – «и так ясно».
Причем в [2, 3] указано, что строгое определение плацебо сложно сформулировать. Поэтому были взяты два наиболее популярных оксфордских словаря по эпидемиологии: под редакцией M. Porta (2014 г.) [4] и J.M. Last (в русском переводе от 2009 г. [5]).
Определение из первого в нашем переводе следующее [4]: «Плацебо: лекарственный препарат или процедура, являющаяся инертной (то есть не оказывающей фармакологического эффекта), но предназначенная для того, чтобы дать пациентам ощущение, что они получают лечение или помощь при их болезни.
Плацебо эффект: благоприятный эффект, возникающий исключительно в результате лечения, независимо от того, является ли воздействие строго плацебо, активным лекарственным средством или другой терапевтической процедурой. Следовательно, эффекты плацебо сопровождают также назначение эффективных
лекарств» 2 .
Дефиниция из второго словаря, переведенного в 2009 г., выглядит так [5]: «Плацебо – неактивное лекарственное вещество или процедура, не оказывающие фармакологического действия, но вселяющие в больного веру в то, что он получает лечение.
Плацебо эффект – как правило (но не обязательно или не всегда), благоприятный эффект, приписываемый пациентами лекарственному средству или лечению, назначенному лечащим врачом. Ощущаемое благоприятное действие плацебо связано с ожиданием эффекта от лечения, например из-за внушения».
ВВЕДЕНИЕ / INTRODUCTION
При выполнении обзора по истории клинических испытаний, контролируемых испытаний (англ. controlled trials, CT) и рандомизированных контролируемых испытаний (англ. Randomized controlled trials, RCT) было обнаружено не совсем удовлетворительное отражение в зарубежной и отечественной литературе этапов становления понятия «плацебо» и применения этого под-хода в CT и RCT.
Оказалось, что большинству источников, в которых указывается на чей-то приоритет и отмечается, что «впервые использовали плацебо», верить нельзя, поскольку имеются иные источники, не менее весомые, и в них фигурируют более ранние годы, а порой даже века. Обнаружены и другие фактические ошибки. Даже если, как отмечено в [1, 2], различать применение плацебо в медицинской практике (имитация терапии – терапевтические плацебо [2]) и в исследованиях (имитация контроля – экспериментальные плацебо [2]), неточности все равно остаются.
Представленный обзор посвящен скорректированной истории плацебо, являющегося ныне в основном компонентом дизайна RCT
При выполнении обзора по истории клинических испытаний, контролируемых испытаний (англ. controlled trials, CT) и рандомизированных контролируемых испытаний (англ. Randomized controlled trials, RCT) было обнаружено не совсем удовлетворительное отражение в зарубежной и отечественной литературе этапов становления понятия «плацебо» и применения этого под-хода в CT и RCT.
Оказалось, что большинству источников, в которых указывается на чей-то приоритет и отмечается, что «впервые использовали плацебо», верить нельзя, поскольку имеются иные источники, не менее весомые, и в них фигурируют более ранние годы, а порой даже века. Обнаружены и другие фактические ошибки. Даже если, как отмечено в [1, 2], различать применение плацебо в медицинской практике (имитация терапии – терапевтические плацебо [2]) и в исследованиях (имитация контроля – экспериментальные плацебо [2]), неточности все равно остаются.
Представленный обзор посвящен скорректированной истории плацебо, являющегося ныне в основном компонентом дизайна RCT
</>
![[pic]](https://ic.pics.livejournal.com/metanymous/1177339/197549/197549_600.jpg)
Плацебо (9) Исторические этапы изобретения и использования плацебо
metanymous в Metapractice (оригинал в ЖЖ)
</>
Re: Нейтральность/ Справочник по психоанализу/ Лейбин В
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
«Мы решительно отказались от того, чтобы сделать нашей собственностью пациента, который, ища помощи, отдается в наши руки; чтобы создать его судьбу, навязать ему наши идеалы и в высокомерии творца создавать его по нашему образу и подобию, который должен быть объектом нашего восхищения». Вместе с тем он считал, что в ряде случаев, когда аналитик имеет дело с пациентами, не умеющими владеть собой и непригодными для жизни, ему приходится соединять аналитическое воздействие с воспитательным и выступать в роли не только воспитателя, но и советника. Тем не менее З. Фрейд считал, что подобную миссию врач должен осуществлять с предосторожностью, и больной должен воспитываться не так, чтобы походить на аналитика, а чтобы «достичь освобождения и завершения собственного существа».
В «Исследованиях истерии» (1895) основатель психоанализа считал приемлемой для аналитика такую установку по отношению к пациенту, как «терпеливое дружелюбие врача». В «Очерке о психоанализе» (1940) он писал о том, что мера воздействия, которую аналитик вправе себе позволить, определяется степенью подавления развития пациента.
И в ранних, и в поздних своих работах З. Фрейд исходил из того, что аналитик по-разному служит пациенту: в качестве авторитета и заместителя его родителей; в качестве учителя и воспитателя; в качестве психолога, стремящегося поднять психические процессы в его Я до нормального уровня. При этом он считал, что во всех попытках улучшения и обучения пациента психоаналитик должен уважать его индивидуальность. Одновременно З. Фрейд неизменно ратовал за соблюдение принципа нейтральности в психоаналитической терапии.
Как подчеркивал он в «Очерке о психоанализе», как бы ни было заманчиво для психоаналитика стать учителем, примером и идеалом для других людей и создавать их по своему подобию, он не должен забывать, что не это является его задачей в аналитических взаимоотношениях и что в действительности он не выполнит свою задачу, если поддастся такому желанию. «Если же это случится, то аналитик лишь повторит ошибку родителей, которые сокрушили своим влиянием независимость ребенка, и врач лишь поменяет прежнюю зависимость пациента на новую».
В современной психоаналитической литературе взгляды З. Фрейда на нейтральность при аналитической терапии являются объектом дискуссий. Одни психоаналитики придерживаются методологической установки на «холодность чувств» аналитика, отчетливо прозвучавшей в некоторых работах основателя психоанализа.
Другие пытаются внести уточнение в содержание фрейдовского понятия нейтральности, по-разному рассмотренному им в различные периоды становления и развития психоанализа, и соотнести его с принципом абстиненции.
Третьи стремятся к переосмыслению идей З. Фрейда о необходимости нейтральности как несоответствующих духу эмпатического отношения аналитика к пациенту и подчеркивают потребность в эмоциональной включенности психоаналитика в установление терапевтического альянса и осуществлении им поддерживающей терапии, предполагающей отход врача от установки на сдержанность и демонстрацию «холодности чувств».
Эти дискуссии нашли свое отражение, в частности, в работе, опубликованной под редакцией М. Борстейна «Ценности и нейтральность в психоанализе» (1983), в докладе Р. Лейдера «Нейтральность аналитика в аналитической ситуации» (1984) и в других исследованиях.
Словарь-справочник по психоанализу/ Лейбин В.
https://www.universalinternetlibrary.ru/book/33009/ogl.shtml
</>
Нейтральность/ Справочник по психоанализу/ Лейбин В
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
НЕЙТРАЛЬНОСТЬ – одно из требований классического психоанализа к профессиональной деятельности аналитика, предполагающей такую установку в процессе лечения, благодаря которой сохраняется объективное отношение к пациенту, не допускается привнесение в ход аналитической терапии собственных ценностей и идеалов, навязывание больному личного мнения и советов.
Возникновение психоанализа было связано с отказом от гипноза и необходимости использования различных методов внушения, которые нередко являлись составной частью психотерапии. В противоположность суггестивному воздействию на пациента в целях его выздоровления З. Фрейд провозгласил действенным принцип нейтральности, который был положен им в основу психоаналитического лечения.
Однако понимание нейтральности аналитика в процессе лечения вызвало ряд трудностей, связанных как с открытием явления переноса пациентом на врача нежных и враждебных чувств, что соотносилось некоторыми исследователями с новым вариантом внушения, так и с разнообразными высказываниями основателя психоанализа о роли и функциях врача в процессе работы с пациентом.
Так, в написанной совместно с Й. Брейером работе «Исследования истерии» (1895) З. Фрейд не только писал о том, что авторитет врача является важным и аффективным моментом для преодоления сопротивлений пациента, но и подчеркивал то обстоятельство, что для дальнейшей психотерапии врач должен взять на себя роли «просветителя, если незнание вызвало робость у больного, учителя, представителя более свободного и пргрессивного мировоззрения, исповедника, дающего отпущение грехов посредством своего участия и уважением после сделанного признания».
В статье «Советы врачу при психоаналитическом лечении» (1912) З. Фрейд предупреждал против опасности терапевтического, а также воспитательного честолюбия и рекомендовал психоаналитикам брать пример с хирурга, отбрасывающего в сторону свои аффекты и даже человеческое сострадание. «Оправдание этой холодности чувств, требуемой от аналитика, заключается в том, что она создает благоприятное условие для обеих сторон: она желательным образом щадит аффективную жизнь врача и создает максимум работоспособности, возможной в настоящее время для оказания помощи больному». Принцип нейтральности при психоаналитическом лечении как раз и основывался на «холодности чувств» аналитика по отношению к пациенту.
Позиция нейтральности аналитика получила свое уточнение в статье З. Фрейда «Пути психоаналитической терапии» (1918). В этой статье он писал: «Кто, будучи аналитиком, отдает больному из полноты своего отзывчивого сердца все, что человек может получить от другого, тот делает ту же самую экономическую ошибку, в которой повинны наши неаналитические санатории для нервнобольных». Кроме того, З. Фрейд критически отнесся к тем психотерапевтическим усилиям, которые не отличались «врачебной сдержанностью», как это имело в швейцарской школе К.Г. Юнга.
Возникновение психоанализа было связано с отказом от гипноза и необходимости использования различных методов внушения, которые нередко являлись составной частью психотерапии. В противоположность суггестивному воздействию на пациента в целях его выздоровления З. Фрейд провозгласил действенным принцип нейтральности, который был положен им в основу психоаналитического лечения.
Однако понимание нейтральности аналитика в процессе лечения вызвало ряд трудностей, связанных как с открытием явления переноса пациентом на врача нежных и враждебных чувств, что соотносилось некоторыми исследователями с новым вариантом внушения, так и с разнообразными высказываниями основателя психоанализа о роли и функциях врача в процессе работы с пациентом.
Так, в написанной совместно с Й. Брейером работе «Исследования истерии» (1895) З. Фрейд не только писал о том, что авторитет врача является важным и аффективным моментом для преодоления сопротивлений пациента, но и подчеркивал то обстоятельство, что для дальнейшей психотерапии врач должен взять на себя роли «просветителя, если незнание вызвало робость у больного, учителя, представителя более свободного и пргрессивного мировоззрения, исповедника, дающего отпущение грехов посредством своего участия и уважением после сделанного признания».
В статье «Советы врачу при психоаналитическом лечении» (1912) З. Фрейд предупреждал против опасности терапевтического, а также воспитательного честолюбия и рекомендовал психоаналитикам брать пример с хирурга, отбрасывающего в сторону свои аффекты и даже человеческое сострадание. «Оправдание этой холодности чувств, требуемой от аналитика, заключается в том, что она создает благоприятное условие для обеих сторон: она желательным образом щадит аффективную жизнь врача и создает максимум работоспособности, возможной в настоящее время для оказания помощи больному». Принцип нейтральности при психоаналитическом лечении как раз и основывался на «холодности чувств» аналитика по отношению к пациенту.
Позиция нейтральности аналитика получила свое уточнение в статье З. Фрейда «Пути психоаналитической терапии» (1918). В этой статье он писал: «Кто, будучи аналитиком, отдает больному из полноты своего отзывчивого сердца все, что человек может получить от другого, тот делает ту же самую экономическую ошибку, в которой повинны наши неаналитические санатории для нервнобольных». Кроме того, З. Фрейд критически отнесся к тем психотерапевтическим усилиям, которые не отличались «врачебной сдержанностью», как это имело в швейцарской школе К.Г. Юнга.
Дочитали до конца.