Re: 3 ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Я подумал, что дон Хуан видел ребенка, которого я знаю и
который где-то плачет именно в это время. Я начал перечислять
имена знакомых детей, но дон Хуан сказал, что все они не имеют к
моему обещанию никакого отношения, а этот плачущий мальчик –
имеет, причем самое непосредственное.
Утверждение дона Хуана показалось мне нелепым. Он сказал,
что в детстве я кому-то что-то обещал, и в то же время – что ребенок,
который плачет в данный момент, имеет к этому непосредственное
отношение. Я уверял его, что в этом нет смысла. Он спокойно
повторил, что видит маленького мальчика, который плачет сейчас, и
что мальчику больно.
Какое-то время я вполне серьезно старался придать его
утверждениям хоть какой-то смысл, но не мог связать их с чем-либо.
— Я сдаюсь, – сказал я наконец. – Я не помню, чтобы давал
кому-то важное обещание, а тем более – ребенку.
Он опять прищурил глаза и сказал, что это – ребенок из моего
детства, который плачет сейчас.
— Он – ребенок из моего детства, и плачет сейчас?
— Да, он плачет сейчас, - настаивал он.
— Ты понимаешь, о чем ты говоришь, дон Хуан?
— Понимаю.
— Это не имеет смысла. Как сейчас он может быть ребенком,
если был им во время моего детства?
— Это ребенок. Он плачет сейчас, – упрямо повторил он.
— Нет, ты должен объяснить мне это.
Хоть убей, но я не мог понять, о чем он говорил.
— Он плачет! Он плачет! – продолжал говорить дон Хуан
гипнотизирующим тоном. – Он обнимает тебя. Ему больно! Ему
больно! И он смотрит на тебя. Ты чувствуешь его глаза? Он стоит на
коленях и обнимает тебя. Он моложе тебя. Он бегом подбежал к
тебе. Но его рука сломана. Ты чувствуешь его руку? У этого
маленького мальчика нос выглядит подобно пуговке. Да. Это нос-
пуговица!
В ушах появился гул, и я потерял чувство реальности
происходящего. Слова дона Хуана «нос пуговицей» бросили меня в
сцену из моего детства. Я знал мальчика с носом-пуговицей! Дон
Хуан незаметно проник в одно из наиболее темных мест моей
жизни. Я вспомнил обещание, о котором он говорил. В тот момент
мое состояние было смесью экзальтации, отчаяния и благоговения
перед доном Хуаном и его великолепным маневром. Откуда, черт
возьми, он знает о существовании мальчика с носом-пуговицей из
моего детства? Воспоминание до того взволновало меня, что я
перенесся в далекое прошлое, когда мне было восемь лет. Моя мать
умерла два года назад, и наиболее мучительные годы своей жизни я
провел среди ее сестер, которые по очереди брали меня в свои семьи,
меняясь раз в два месяца. У каждой из теток была большая семья, и
как бы предупредительно и нежно они ко мне ни относились,
конкуренция со стороны двадцати двух кузенов и кузин давала себя
знать. Их бессердечие было иногда действительно странным. Я
чувствовал, что меня окружают враги, и потянулись годы отчаянной
и неприглядной войны. В конце концов мне удалось подчинить себе
всех своих многочисленных двоюродных братьев и сестер, хотя мне
до сих пор непонятно, за счет чего я действительно оказался
победителем. У меня больше не было достойных соперников. Однако
я не знал этого, и не знал, как прекратить свою войну, которая
вскоре перенеслась и на школьную почву.