... ↑
vseslavrus в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Во взгляде дона Хуана читалось изумление. Он держал пакет с бакалеей, который я ему принес. Он аккуратно положил пакет на землю и сел передо мной. Я почувствовал воодушвление и объяснил, что я хотел узнать, была ли смерть человеком или похожа на человека, в то время, когда она наблюдает за последним танцем воина.
- Какая разница? - спросил дон Хуан.
Я сказал ему, что этот образ меня увлек, и я хочу знать, как он к этому пришел. Как он знает, что это так.
- Все это очень просто. - ответил он. - Человек знания знает, что смерть — последний свидетель, потому что он видит.
- Ты имеешь в виду, что ты был сам был свидетелем последнего танца воина?
- Нет. Нельзя быть тому свидетелем. Только смерть может его видеть. Но я видел, как моя собственная смерть наблюдала за мной, и я танцевал так, как будто я умирал. В конце моего танца смерть не указала ни в каком направлении, и место моего пристрастия не дрожало, прощаясь со мной. Потому мое время на земле на тот момент еще не истекло, и я не умер. Когда все это имело место, у меня была ограниченная сила, и я не понимал планов моей собственной смерти, поэтому я поверил, что я умирал.
- Твоя смерть была похожа на человека?
- Ты смешная птичка. Ты думаешь, что ты поймешь, задавая вопросы. Я не думаю, что ты поймешь, но кто я такой, чтобы это говорить?
- Смерть не похожа на человека. Она, скорее, похожа на присутствие. Но кто-то может предпочесть сказать и так: она ничто и в то же время — все. И будет полностью прав. Смерть это что угодно, что пожелает человек.
- Мне легко с людьми, поэтому смерть для меня — человек. Я предан загадкам, поэтому у смерти для меня пустые глазницы. Я могу смотреть сквозь них. Они похожи на два окна, и в то же время они двигаются, как двигаются глаза. И поэтому я могу сказать, что смерть своими пустыми глазницами смотрит на воина, пока он танцует на этой земле в последний раз.
- Но это так только для тебя, или так же и для других воинов?
- Это так же для любого воина, который исполняет танец силы, и в то же время не так. Смерть свидетельствует последний танец воина, но то, как воин видит свою смерть — это личный вопрос. Это может быть что угодно — птица, свет, человек, куст, камешек, клок тумана, или неизвестное присутствие.
Образы смерти дона Хуана обеспокоили меня. Я не мог найти адекватные слова, чтобы озвучить мой вопрос, и я запинался. Он глядел на меня, улыбался и уговорил продолжать.
Я спросил его, зависит ли вид, в котором воин наблюдает свою смерть от того, как тот был воспитан. В качестве примеров я использовал индейцев юма и яки. Моя собственная идея была такова: культура определяла то, как человек представляет себе смерть.
- Не имеет значение, как человека воспитывали. - сказал он. - Именно личная сила определяет то, как человек делает что-то. Человек является всего лишь суммой своей личной силы, и именно эта сумма определяет, как он живет и как умирает.
- Что такое личная сила?
- Личная сила это ощущение. - ответил он. - Нечто, похожее на удачливость. Или же это можно назвать настроем. Личная сила это то, что обретается независимо от происхождения. Я уже говорил тебе, что воин это охотник за силой, и что я учу тебя, как охотиться и хранить ее. Сложность с тобой, как и со всеми нами, в том, чтобы быть убежденным. Тебе надо верить, что можно использовать личную силу, и что ее возможно хранить, но ты еще не убежден.