... ↑
vseslavrus в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
There was an air of bewilderment in don Juan's look. He was holding a bag of groceries I had
brought him. He carefully placed them on the ground and sat down in front of me. I felt
encouraged and explained that I wanted to know if death was a person, or like a person, when it
watched a warrior's last dance.
"What difference does it make?" don Juan asked.
I told him that the image was fascinating to me and I want to know how he had arrived at it.
How he knew that that was so.
"It's all very simple," he said. "A man of knowledge knows that death is the last witness
because he sees."
"Do you mean that you have witnessed a warrior's last dance yourself?"
"No. One cannot be such a witness. Only death can do that. But I have seen my own death
watching me and I have danced to it as though I were dying. At the end of my dance death did not
point in any direction, and my place of predilection did not shiver saying goodbye to me. So my
time on earth was not up yet and I did not die. When all that took place, I had limited power and I
did not understand the designs of my own death, thus I believed I was dying."
"Was your death like a person?"
"You're a funny bird. You think you are going to understand by asking questions. I don't think
you will, but who am I to say?
"Death is not like a person. It is rather a presence. But one may also choose to say that it is
nothing and yet it is everything. One will be right on every count. Death is whatever one wishes.
"I am at ease with people, so death is a person for me. I am also given to mysteries, so death
has hollow eyes for me. I can look through them. They are like two windows and yet they move,
like eyes move. And so I can say that death with its hollow eyes looks at a warrior while he
dances for the last time on earth."
"But is that so only for you, don Juan, or is it the same for other warriors?"
"It is the same for every warrior that has a dance of power, and yet it is not. Death witnesses a
warrior's last dance, but the manner in which a warrior sees his death is a personal matter. It could
be anything - a bird, a light, a person, a bush, a pebble, a piece of fog, or an unknown presence."
Don Juan's images of death disturbed me. I could not find adequate words to voice my
questions and I stammered. He stared at me, smiling, and coaxed me to speak up.
I asked him if the manner in which a warrior saw his death depended on the way he had been
brought up. I used the Yuma and Yaqui Indians as examples. My own idea was that culture
determined the way in which one would envision death.
"It doesn't matter how one was brought up," he said. "What determines the way one does
anything is personal power. A man is only the sum of his personal power, and that sum
determines how he lives and how he dies."
"What is personal power?"
"Personal power is a feeling," he said. "Something like being lucky. Or one may call it a
mood. Personal power is something that one acquires regardless of one's origin. I already have
told you that a warrior is a hunter of power, and that I am teaching you how to hunt and store it.
The difficulty with you, which is the difficulty with all of us, is to be convinced. You need to
believe that personal power can be used and that it is possible to store it, but you haven't been
convinced so far."
1 комментарий
- Смерть — это человек, дон Хуан? - спросил я, присаживаясь на крыльцо.
Во взгляде дона Хуана читалось изумление. Он держал пакет с бакалеей, который я ему принес. Он аккуратно положил пакет на землю и сел передо мной. Я почувствовал воодушвление и объяснил, что я хотел узнать, была ли смерть человеком или похожа на человека, в то время, когда она наблюдает за последним танцем воина.
- Какая разница? - спросил дон Хуан.
Я сказал ему, что этот образ меня увлек, и я хочу знать, как он к этому пришел. Как он знает, что это так.
- Все это очень просто. - ответил он. - Человек знания знает, что смерть — последний свидетель, потому что он видит.
- Ты имеешь в виду, что ты был сам был свидетелем последнего танца воина?
- Нет. Нельзя быть тому свидетелем. Только смерть может его видеть. Но я видел, как моя собственная смерть наблюдала за мной, и я танцевал так, как будто я умирал. В конце моего танца смерть не указала ни в каком направлении, и место моего пристрастия не дрожало, прощаясь со мной. Потому мое время на земле на тот момент еще не истекло, и я не умер. Когда все это имело место, у меня была ограниченная сила, и я не понимал планов моей собственной смерти, поэтому я поверил, что я умирал.
- Твоя смерть была похожа на человека?
- Ты смешная птичка. Ты думаешь, что ты поймешь, задавая вопросы. Я не думаю, что ты поймешь, но кто я такой, чтобы это говорить?
- Смерть не похожа на человека. Она, скорее, похожа на присутствие. Но кто-то может предпочесть сказать и так: она ничто и в то же время — все. И будет полностью прав. Смерть это что угодно, что пожелает человек.
- Мне легко с людьми, поэтому смерть для меня — человек. Я предан загадкам, поэтому у смерти для меня пустые глазницы. Я могу смотреть сквозь них. Они похожи на два окна, и в то же время они двигаются, как двигаются глаза. И поэтому я могу сказать, что смерть своими пустыми глазницами смотрит на воина, пока он танцует на этой земле в последний раз.
- Но это так только для тебя, или так же и для других воинов?
- Это так же для любого воина, который исполняет танец силы, и в то же время не так. Смерть свидетельствует последний танец воина, но то, как воин видит свою смерть — это личный вопрос. Это может быть что угодно — птица, свет, человек, куст, камешек, клок тумана, или неизвестное присутствие.
Образы смерти дона Хуана обеспокоили меня. Я не мог найти адекватные слова, чтобы озвучить мой вопрос, и я запинался. Он глядел на меня, улыбался и уговорил продолжать.
Я спросил его, зависит ли вид, в котором воин наблюдает свою смерть от того, как тот был воспитан. В качестве примеров я использовал индейцев юма и яки. Моя собственная идея была такова: культура определяла то, как человек представляет себе смерть.
- Не имеет значение, как человека воспитывали. - сказал он. - Именно личная сила определяет то, как человек делает что-то. Человек является всего лишь суммой своей личной силы, и именно эта сумма определяет, как он живет и как умирает.
- Что такое личная сила?
- Личная сила это ощущение. - ответил он. - Нечто, похожее на удачливость. Или же это можно назвать настроем. Личная сила это то, что обретается независимо от происхождения. Я уже говорил тебе, что воин это охотник за силой, и что я учу тебя, как охотиться и хранить ее. Сложность с тобой, как и со всеми нами, в том, чтобы быть убежденным. Тебе надо верить, что можно использовать личную силу, и что ее возможно хранить, но ты еще не убежден.
Во взгляде дона Хуана читалось изумление. Он держал пакет с бакалеей, который я ему принес. Он аккуратно положил пакет на землю и сел передо мной. Я почувствовал воодушвление и объяснил, что я хотел узнать, была ли смерть человеком или похожа на человека, в то время, когда она наблюдает за последним танцем воина.
- Какая разница? - спросил дон Хуан.
Я сказал ему, что этот образ меня увлек, и я хочу знать, как он к этому пришел. Как он знает, что это так.
- Все это очень просто. - ответил он. - Человек знания знает, что смерть — последний свидетель, потому что он видит.
- Ты имеешь в виду, что ты был сам был свидетелем последнего танца воина?
- Нет. Нельзя быть тому свидетелем. Только смерть может его видеть. Но я видел, как моя собственная смерть наблюдала за мной, и я танцевал так, как будто я умирал. В конце моего танца смерть не указала ни в каком направлении, и место моего пристрастия не дрожало, прощаясь со мной. Потому мое время на земле на тот момент еще не истекло, и я не умер. Когда все это имело место, у меня была ограниченная сила, и я не понимал планов моей собственной смерти, поэтому я поверил, что я умирал.
- Твоя смерть была похожа на человека?
- Ты смешная птичка. Ты думаешь, что ты поймешь, задавая вопросы. Я не думаю, что ты поймешь, но кто я такой, чтобы это говорить?
- Смерть не похожа на человека. Она, скорее, похожа на присутствие. Но кто-то может предпочесть сказать и так: она ничто и в то же время — все. И будет полностью прав. Смерть это что угодно, что пожелает человек.
- Мне легко с людьми, поэтому смерть для меня — человек. Я предан загадкам, поэтому у смерти для меня пустые глазницы. Я могу смотреть сквозь них. Они похожи на два окна, и в то же время они двигаются, как двигаются глаза. И поэтому я могу сказать, что смерть своими пустыми глазницами смотрит на воина, пока он танцует на этой земле в последний раз.
- Но это так только для тебя, или так же и для других воинов?
- Это так же для любого воина, который исполняет танец силы, и в то же время не так. Смерть свидетельствует последний танец воина, но то, как воин видит свою смерть — это личный вопрос. Это может быть что угодно — птица, свет, человек, куст, камешек, клок тумана, или неизвестное присутствие.
Образы смерти дона Хуана обеспокоили меня. Я не мог найти адекватные слова, чтобы озвучить мой вопрос, и я запинался. Он глядел на меня, улыбался и уговорил продолжать.
Я спросил его, зависит ли вид, в котором воин наблюдает свою смерть от того, как тот был воспитан. В качестве примеров я использовал индейцев юма и яки. Моя собственная идея была такова: культура определяла то, как человек представляет себе смерть.
- Не имеет значение, как человека воспитывали. - сказал он. - Именно личная сила определяет то, как человек делает что-то. Человек является всего лишь суммой своей личной силы, и именно эта сумма определяет, как он живет и как умирает.
- Что такое личная сила?
- Личная сила это ощущение. - ответил он. - Нечто, похожее на удачливость. Или же это можно назвать настроем. Личная сила это то, что обретается независимо от происхождения. Я уже говорил тебе, что воин это охотник за силой, и что я учу тебя, как охотиться и хранить ее. Сложность с тобой, как и со всеми нами, в том, чтобы быть убежденным. Тебе надо верить, что можно использовать личную силу, и что ее возможно хранить, но ты еще не убежден.