Была показана ошибочность понимания изображения как сплющенного объекта, чего-то вроде плоского блина, в который превращается объемное тело. Становится понятным, что почти все написанное в течение столетий об изображениях и рисунках либо ошибочно, либо безнадежно запутано. Нам придется все это забыть и начинать заново. Информация для восприятия объекта не есть его изображение. Информация, содержащаяся в свете и задающая нечто, не похожа, да и не должна быть похожа на то, что она задает. Она не копирует задаваемый ею объект, не является чем-то подобным ему, она даже не является точной его проекцией. В свете, который попадает в глаз наблюдателя, ничто не копируется — ни форма объекта, ни его поверхность, ни вещество, ни его цвет, ни тем более его движение. Однако все это в свете задано.Каково будущее этого подхода? Его нужно подвергнуть экспериментальной проверке, многое в нем предстоит уточнить, а основные его положения нуждаются в дальнейшей разработке. У этого подхода уже есть приверженцы, их работы начинают появляться в печати.На протяжении некоторого времени Роберт Шоу размышлял над аналогичными проблемами. В данный момент он занят теорией инвариантов (Shaw, Mclntyre, 1974) и ее значением для эпистемологии (Shaw, Bransford, 1977). Большой вклад в развитие и детальную разработку подхода внес Уильям Мэйс (Масе, 1974; 1977). Майкл Турвэй работал над вопросом объединения зрительного восприятия с действием (Turvey, 1977). Дэвид Ли и Рик Уоррэн проводили эксперименты со зрительными кинестезиями (Lishman, Lee, 1973; Lee, 1974; Warren, 1976). Кроме того, Элеонора Гибсон опубликовала труд, в котором развитие восприятия анализируется с экологической точки зрения (Gibson, 1969). Сейчас она проводит эксперименты с детьми, изучая их способность различать оптические преобразования (Gibson, 1978).Преимущества этого подхода произвели достаточно сильное впечатление даже на ведущего представителя когнитивной психологии Ульрика Нэйссера, судя по тому, что он благосклонно отозвался о нем в своей новой книге (Neisser, 1976).