ТАХИСТОСКОП-ЛОРНЕТ ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Однажды я придумал, как можно посмотреть, на что было бы похоже восприятие, если бы оно на самом деле распадалось на ряд последовательных снимков. Я приделал рукоятку к затвору фотоаппарата, чтобы было удобно его открывать, приложив к глазу. Каждое нажатие пальца на спусковую кнопку сопровождалось кратковременным (200 мс или того меньше) взглядом на окружающий мир с достаточно широким обзором. Другой глаз при этом был закрыт. Испытуемого подводили к столу, на котором были собраны известные ему предметы, и просили смотреть на них до тех пор, пока он не распознает, что это за объекты. Так как он был лишен возможности сканировать стол глазами, ему приходилось совершать сканирующие движения головой, нажимая на спуск затвора для каждой новой фиксации.
В этих условиях восприятие серьезно нарушалось и задача становилась чрезвычайно трудной. То, на что при нормальном зрении уходило несколько секунд, теперь требовало множества фиксаций с помощью тахистоскопа-лорнета, и все равно ошибок было очень много. И только теперь я начинаю понимать, почему.
Зрительную фиксацию вообще нельзя сравнивать со снимком, то есть с мгновенным предъявлением. У глаза нет затвора. Глаз сканирует все поле. Фовеа переходит от одной выборки к другой, а структура строя остается инвариантной. Даже поле зрения, соответствующее определенному положению головы, несравнимо с картиной в ряду других картин (хотя когда-то я думал, что сравнимо). Скольжение поля по объемлющему строю сопровождается постепенным изъятием и прибавлением текстуры у ведущего и ведомого краев соответственно, а объемлющая структура остается инвариантной. Ни при сканировании, ни при взгляде вокруг не возникает ничего похожего на последовательность дискретных изображений.
Переход фовеа от одной выборки из строя к другой и скольжение краев поля зрения по объемлющему строю являются проприоспецифическими; эти процессы задают соответственно повороты глаза и повороты головы, то есть они точно выполняют свои функции. В первом случае имеет место зрительная кинестезия для движений глаза, во втором — кинестезия для движений головы.
1 комментарий
Формула зрительной кинестезии для исследовательских движений глаз и головы позволяет решить многие наболевшие проблемы в теории зрительных ощущений. Почему мир не кажется движущимся, когда движутся глаза? Почему комната не выглядит вращающейся, если мы осматриваемся вокруг? Эти проблемы, имеющие давнюю историю, утрачивают теперь свою актуальность. Они возникают лишь в предположении, что зрительные стимулы и зрительные ощущения являются элементами зрительного восприятия. Если же вместо этого предположить, что зрительная система наряду с извлечением из объемлющего света информации об окружающем мире обнаруживает собственные движения, проблема исчезает. Подробнее об этом я скажу в последующих главах.
Ложная проблема вырастает из принимаемой на веру ложной аналогии между фотографированием и процессом зрительного восприятия. Фотография — это остановленное мгновение, момент, выхваченный из меняющегося строя. Пленку нужно экспонировать, затем должно сформироваться так называемое скрытое изображение, и только после этого можно проявить пленку, отпечатать фотоснимок и получить картинку. В сетчатке же нет ничего хотя бы отдаленно напоминающего скрытое изображение. Сравнение глаза с фотоаппаратом уводит далеко в сторону, но к еще худшим последствиям приводит сравнение сетчатки с фотопленкой.
Теория восприятия в виде теории последовательного ряда стимулов глубоко проникла в сознание современного человека, и не только в мышление философов, психологов и физиологов, но и в сознание «человека с улицы». Она подкрепляется прежде всего комиксами, мультфильмами, фотоснимками и кинофильмами. Мы, как и дети, многое узнаем об окружающем мире из вторичного мира рисунков. Его роль в нашей жизни столь велика, что мы склонны и первичные впечатления интерпретировать точно таким же образом. В учебниках сказано, что сетчаточное изображение — это картинка, а что такое картинка, известно всем. И я утверждал нечто подобное в своей книге о зрительном мире, и единственная проблема, которая меня беспокоила, состояла в том, как последовательность изображений может превратиться в сцену (Gibson, 1950b, гл. 8, с. 178 и далее). Я понимал, что в этом утверждении что-то неправильно, однако для обнаружения ошибки потребовались годы.