Калибровка/ДГ/Шепот/К. лингвистики/ ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Вполне аналогична ситуация при исследовании лингвистических паттернов, независимо от теоретических взглядов исследователя. Лингвист манипулирует синтаксическими, фонологическими и семантическими формами и судит, или просит носителей языка судить, являются ли некоторые последовательности правильно построенными предложениями языка, или двусмысленными последовательностями, или еще чем-нибудь из многих возможностей. Опорой здесь, по самой природе исследования, является грамматика, внутренняя для носителя языка – то есть сам носитель языка.
Чтобы выразить то же в несколько иной форме, предположим, что мы сумели построить прибор, который, как утверждают, приходит к тем же суждениям о зрительных явлениях, что люди с нормальным зрением.
Как узнать, правильно ли работает этот прибор?
Очевидно, мы сочтем прибор правильным в том и только том случае, если реакции этого прибора в точности совпадут с реакциями людей, обладающих нормальным зрением. Иными словами, при калибровке такого прибора мы используем то же множество суждений (интуиций), сообщаемых этими людьми, какое мы получаем и в отсутствие такого прибора. Аналогичный довод легко привести в случае исследования паттернов языка с помощью его естественных носителей.
Таким образом, в областях, где исследуемое образование паттернов относится к человеческому поведению, опорой и источником суждений неизбежно является человек.
Важно понять, что задача лингвиста, принадлежащего традиции ТГ и ее последователей, состоит в расширенном отображении интуиций в явные представления. Обратите внимание на то, что это и есть в точности определение центральной деятельности НЛП, то есть моделирования, поскольку моделирование есть отображение подсознательного знания (компетентности поведения с сопутствующими ей интуициями) в явные представления или модели (см. Главу 2 Части I под заглавием Терминология).
По убеждению позитивистов, различие между компетентностью и исполнением нам недоступно, и паттерны, которое мы рассматриваем, попросту не существуют. В глубоком смысле, Хомскому удалось открыть черный ящик – это было достижение, которому глубоко обязаны многие современные исследователи. Прибавим, что, как и при любом революционном сдвиге в любой дисциплине, у него были предшественники, ясно видевшие требования своего времени. В частности, приходят на ум превосходные работы Лэшли, Толмена и Бродбента.
1 комментарий
Вполне аналогична ситуация при исследовании лингвистических паттернов, независимо от теоретических взглядов исследователя. Лингвист манипулирует синтаксическими, фонологическими и семантическими формами и судит, или просит носителей языка судить, являются ли некоторые последовательности правильно построенными предложениями языка, или двусмысленными последовательностями, или еще чем-нибудь из многих возможностей. Опорой здесь, по самой природе исследования, является грамматика, внутренняя для носителя языка – то есть сам носитель языка.
Ситуация совсем не аналогичная. Из поверхностного описания лингвистического моделирования "восприятия" нового языка следует - что НИКОГДА отражение одного языка средствами другого языка не может стать объективным. Отражения языка в языке считают объективным, а оно субъективное. Но моделирование считают субъективным, а оно есть объективное.
Чтобы выразить то же в несколько иной форме, предположим, что мы сумели построить прибор, который, как утверждают, приходит к тем же суждениям о зрительных явлениях, что люди с нормальным зрением. Как узнать, правильно ли работает этот прибор? Очевидно, мы сочтем прибор правильным в том и только том случае, если реакции этого прибора в точности совпадут с реакциями людей, обладающих нормальным зрением. Иными словами, при калибровке такого прибора мы используем то же множество суждений (интуиций), сообщаемых этими людьми, какое мы получаем и в отсутствие такого прибора. Аналогичный довод легко привести в случае исследования паттернов языка с помощью его естественных носителей.
Куда как проще рассмотреть сходство показаний свидетелей по ходу судебного расследования. Известно, что такого сходства кот наплакал.
Таким образом, в областях, где исследуемое образование паттернов относится к человеческому поведению, опорой и источником суждений неизбежно является человек.
Этот вывод не есть/не должен быть следствием неких рассуждений. Этот вывод должен быть прямым, практически сенсорным фактом/феноменов в самом основании моделирования.
Ситуация совсем не аналогичная. Из поверхностного описания лингвистического моделирования "восприятия" нового языка следует - что НИКОГДА отражение одного языка средствами другого языка не может стать объективным. Отражения языка в языке считают объективным, а оно субъективное. Но моделирование считают субъективным, а оно есть объективное.
Чтобы выразить то же в несколько иной форме, предположим, что мы сумели построить прибор, который, как утверждают, приходит к тем же суждениям о зрительных явлениях, что люди с нормальным зрением. Как узнать, правильно ли работает этот прибор? Очевидно, мы сочтем прибор правильным в том и только том случае, если реакции этого прибора в точности совпадут с реакциями людей, обладающих нормальным зрением. Иными словами, при калибровке такого прибора мы используем то же множество суждений (интуиций), сообщаемых этими людьми, какое мы получаем и в отсутствие такого прибора. Аналогичный довод легко привести в случае исследования паттернов языка с помощью его естественных носителей.
Куда как проще рассмотреть сходство показаний свидетелей по ходу судебного расследования. Известно, что такого сходства кот наплакал.
Таким образом, в областях, где исследуемое образование паттернов относится к человеческому поведению, опорой и источником суждений неизбежно является человек.
Этот вывод не есть/не должен быть следствием неких рассуждений. Этот вывод должен быть прямым, практически сенсорным фактом/феноменов в самом основании моделирования.