Игру и создание игры следует рассматривать как единый феномен; действительно, кажется вполне правдоподобным, что последовательность пригодна для игры, только пока в ней сохраняются некоторые элементы творчества и неожиданности.Если последовательность полностью известна - то это ритуал, хотя она по-прежнему может влиять на формирование характера. Довольно легко наблюдать, как человеческий игрок А, имеющий конечное число альтернативных действий, делает первые шаги к развитию игровой темы. Это эволюционирующие последовательности с естественным отбором не единиц, а паттернов единиц действий. А производит по отношению к В различные пробные действия и обнаруживает, что В принимает только некоторые контексты. Это значит, что А должен либо предварять некоторые действия некоторыми другими действиями, либо помещать некоторые свои действия во временные фреймы (последовательности взаимодействий), предпочтительные для В. А «предполагает», а В «располагает».Феномен изобретения игры между млекопитающими несхожих видов выглядит как чудо. Я наблюдал этот интерактивный процесс между нашей собакой и нашим ручным гиббоном.Здесь мы снова видим эволюционирующие последовательности, и нужно ясно понимать, что именно эволюционирует. Описать межвидовую игру собаки-и-гиббона или человека-и-дельфина как эволюционирование единиц поведения было бы неправильно, поскольку никаких новых единиц поведения не создается.В свою очередь, для каждого из существ не происходит эволюционирования контекстов действий. Собака по-прежнему та же собака, гиббон по-прежнему тот же гиббон, дельфин - тот же дельфин, человек - тот же человек. Каждый сохраняет свой собственный «характер», свой собственный способ организации воспринимаемого мира. Однако что-то явно происходит. Создаются или открываются паттерны взаимодействия, и эти паттерны выживают, по крайней мере некоторое время. Другими словами, имеет место естественный отбор паттернов взаимодействия. Некоторые паттерны живут дольше других. Произошла эволюция взаимного приспособления. При минимальных изменениях в собаке или гиббоне, система собака - гиббон стала более простой, т. е. более внутренне интегрированной и согласованной.Таким образом, имеется большая сущность (назовем ее А плюс В), и эта большая сущность при игре осуществляет процесс, правильным названием для которого будет тренировка. Это - учебный процесс, в котором система А + В не получает извне никакой новой информации, получая ее только изнутри системы. Взаимодействие делает частичную информацию относительно А доступной для В и наоборот. Произошло изменение границ.
Здесь мы снова видим эволюционирующие последовательности, и нужно ясно понимать, что именно эволюционирует. Описать межвидовую игру собаки-и-гиббона или человека-и-дельфина как эволюционирование единиц поведения было бы неправильно, поскольку никаких новых единиц поведения не создается. С другой стороны можно рассматривать эту ситуацию как наличие более или менее общих паттернов игры и связующего паттерна игры.
Здесь мы снова видим эволюционирующие последовательности, и нужно ясно понимать, что именно эволюционирует. Описать межвидовую игру собаки-и-гиббона или человека-и-дельфина как эволюционирование единиц поведения было бы неправильно, поскольку никаких новых единиц поведения не создается.С другой стороны можно рассматривать эту ситуацию как наличие более или менее общих паттернов игры и связующего паттерна игры.А с третьей стороны, мне хочется прибегнуть к "снотворному"/"инстиктивному" объяснению - собаки, гиббоны, дельфины и человек не так уж и далеки меж собой на эволюционной лестнице. Игра может быть паттерном, присущим их общему предку.