Показаны записи 5831 - 5840 из 30957
</>
Для аватара уменьшения масшт. требуется *зрение л. + ...
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Бьорн взял в руки две длинные рейки с полосатыми цветными шариками на концах, встал за пределами видимости и начал синхронно водить ими по моей, невидимой мне голени – и по видимой голени куклы; через минуту перешел на ступни и пальцы ног. Яркий шарик привлекал мое внимание, я смотрел на него. Ничего не происходило. Заскучав, я начал осматривать помещение – шарик маячил на периферии поля зрения; и вот в этот момент тельце в белых носках стало моим; точнее, не «моим», а просто мной. «Когда шарик на периферии поля зрения, вашему мозгу легче "простить” некоторую несинхронность моих движений; я не так давно работаю в этой лаборатории и еще не очень наловчился», – объяснил мне Бьорн.
Два значимых совпадения:
--шарики полосатые как и носки на ногах
--для возникновения этого варианта эффекта аватара потребовалось периферическое зрение - *зрение лягушки
..ассоциация. А ведь у Гибсона нет ничего про периферическое зрение
Два значимых совпадения:
--шарики полосатые как и носки на ногах
--для возникновения этого варианта эффекта аватара потребовалось периферическое зрение - *зрение лягушки
..ассоциация. А ведь у Гибсона нет ничего про периферическое зрение
</>
Восприятие изменения размера тела. Чистый Дж. Гибсон.
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Я снял кроссовки и лег на серый матерчатый диван; с удовлетворением посмотрел на свои дизайнерские полосатые носки – и тут же перестал их видеть: аспирант Бьорн надел мне на голову очки для виртуальной реальности. Рядом на таком же сером диване лежала кукла длиной восемьдесят сантиметров; на уровне ее головы располагались две видеокамеры, смотрящие на ее ноги. Очки включились, и вместо своего тела я стал видеть то, что видела бы кукла, чуть приподняв голову и вжав в грудь подбородок: стройные ножки в джинсиках (которые Бьорн купил в магазине одежды для младенцев) и белых носках. Тело было очень маленьким. Чуть поодаль я видел обстановку зала для экспериментов: стул, стол, синюю театрального вида драпировку, висящую по периметру стены
Восприятие изменения размера тела. Чистый Дж. Гибсон.
Восприятие изменения размера тела. Чистый Дж. Гибсон.
Такая иллюзия, будто пальцы «втянуты» в культю, так что их подушечки составляют поверхность обрубка, постоянно присутствует у восьмидесяти пяти процентов ампутантов. Хирурги, по совету Эршона, делают вот что: поглаживают одновременно зоны настоящей культи (скрытые от глаза) и зримые пальцы протеза, тем самым вызывая ощущение его принадлежности. «Это важно, ведь обычно протез – это просто инструмент, а значит, его действия не так точны, как у собственной руки. Создав иллюзию, мы позволяем мозгу пользоваться естественными моторными программами для движения настоящей руки – а не заученными навыками управления протезом», – объясняет Эршон.
Тогда, если поглаживать кончики пальцев и "кончики" ручных инструментов, то ускорится перенос ощущений из пальцев на инструменты.
Тогда, если поглаживать кончики пальцев и "кончики" ручных инструментов, то ускорится перенос ощущений из пальцев на инструменты.
В соавторстве с хирургами Эршон перепрограммирует мозг ампутантов, создавая иллюзию полной принадлежности протеза. Чтобы мне было понятнее, о чем речь, постдок лаборатории, сухощавая йогиня по имени Лора, переселяет меня в манекен, у которого нет одной кисти. Это просто: я стою напротив манекена, на голове у меня очки для виртуальной реальности; в них подаются картинки с двух камер, которые висят на голове манекена и смотрят вниз. Меня просят тоже наклонить голову – и вместо себя я вижу тело манекена.
Ха, описывается методика, которая на 100% соответствует разработкам ДЖ. Гибсона!
Лора несколькими поглаживаниями (видимыми – по груди, животу и здоровой руке манекена; невидимыми, но синхронными – по этим же местам моего тела) создает у меня иллюзию переселения в ампутанта.
Это не иллюзия, это феномен "аватара".
Я каменею, тело не слушается – и когда касания Лоры доходят до искалеченного предплечья манекена, я понимаю, что у меня нет кисти. Потом Лора демонстрирует иллюзию «невидимая рука»: она начинает поглаживать мою кисть и пустое место около культи манекена; тогда я понимаю, что на самом деле кисть у меня есть, просто она не видна. Чтобы двинуться дальше, Лора просит меня закрыть глаза: «Мне нужно рекалибровать твой мозг, минуту».
Перенос в тело манекена - "тело окаменело" -> "понимание" (это, скорее всего типа Сущностного Ощущения) отсутствие кисти -> "понимание" наличия невидимой кисти.
Три отдельных/разных феномена "аватара" последовательно.
Когда я открываю глаза, выясняется, что иллюзия исчезла (это и есть «рекалибровка») и меня нужно заново переселять в манекена. Когда переселение состоялось, Лора создает новую иллюзию: начинает поглаживать одновременно культю манекена и кончики моих настоящих пальцев. Ощущение жуткое, будто мой лишенный кисти обрубок имеет странную чувствительность – он поделен на пять зон, соответствующих пальцам: чуть левее большой, рядом указательный и так далее.
И шестой феномен - "втянутые пальцы".
Ха, описывается методика, которая на 100% соответствует разработкам ДЖ. Гибсона!
Лора несколькими поглаживаниями (видимыми – по груди, животу и здоровой руке манекена; невидимыми, но синхронными – по этим же местам моего тела) создает у меня иллюзию переселения в ампутанта.
Это не иллюзия, это феномен "аватара".
Я каменею, тело не слушается – и когда касания Лоры доходят до искалеченного предплечья манекена, я понимаю, что у меня нет кисти. Потом Лора демонстрирует иллюзию «невидимая рука»: она начинает поглаживать мою кисть и пустое место около культи манекена; тогда я понимаю, что на самом деле кисть у меня есть, просто она не видна. Чтобы двинуться дальше, Лора просит меня закрыть глаза: «Мне нужно рекалибровать твой мозг, минуту».
Перенос в тело манекена - "тело окаменело" -> "понимание" (это, скорее всего типа Сущностного Ощущения) отсутствие кисти -> "понимание" наличия невидимой кисти.
Три отдельных/разных феномена "аватара" последовательно.
Когда я открываю глаза, выясняется, что иллюзия исчезла (это и есть «рекалибровка») и меня нужно заново переселять в манекена. Когда переселение состоялось, Лора создает новую иллюзию: начинает поглаживать одновременно культю манекена и кончики моих настоящих пальцев. Ощущение жуткое, будто мой лишенный кисти обрубок имеет странную чувствительность – он поделен на пять зон, соответствующих пальцам: чуть левее большой, рядом указательный и так далее.
И шестой феномен - "втянутые пальцы".
</>
Окно Овертона (англ. The Overton Window), окно возможностей Овер
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Окно Овертона (англ. The Overton Window), окно возможностей Овертона (The Overton Window of Opportunity) или окно политических возможностей (window of political possibility) — в теории Джозефа Овертона, интервал идей, которые могут в каждый определённый момент приемлемы обществом, и которые, в результате, только и высказываются открыто политиками, не желающими репутации экстремистов.
По мере приближения к центру окна, идеи проходят стадии:
немыслимых,
радикальных,
приемлемых,
мудрых,
популярных,
официальной политики.
На использовании окна Овертона основана технология манипуляции сознанием общества для постепенного принятия им доселе чуждых ему идей, например, снятие табу. Суть технологии в том, что требуемый сдвиг мнений разбивается на несколько шагов, каждый из которых не выводит из текущего положения окна, сдвигая восприятие идей лишь на одну стадию, а общепринятую норму к его границе. Это вызывает последующий сдвиг самого окна, которое должно расположиться так, чтобы достигнутое положение снова оказалось в его середине, что и даст возможность совершить следующий шаг, не выходя из окна.
Среди способов сдвига общественного мнения к границе окна — имитация беспристрастного научного исследования; приведение прецедентов принятия чуждых идей; имитация борьбы радикальных сторонников и противников идей с «умеренными» сторонниками, на чью сторону привлекаются симпатии общества; создание эвфемистических названий неприемлемых идей.
Примером систематического использования окна Овертона является пропаганда гомосексуализма, направленная на его постепенную легализацию. Другой пример — реабилитация в России русского национализма, демонизированного коммунистической пропагандой и продолжающим её культом Победы.[1]
См. также
Педофилия, как норма – детский проект Улицкой
Ссылки
Joseph Lehman «The Overton Window» // Mackinac center for public policy.
Профиль пользователя zuhelzuhel «Технология уничтожения» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 14 января 2014.
Профиль пользователя emdroneemdrone «Как бить стёкла в Окнах Овертона» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 16 января 2014.
Примечания
Профиль пользователя ershoff83Егор Ершов «Окно Овертона как оружие для правых или почему хорошо, что мы разные» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 20 января 2014.
http://traditio.wiki/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%BE_%D0%9E%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B0
По мере приближения к центру окна, идеи проходят стадии:
немыслимых,
радикальных,
приемлемых,
мудрых,
популярных,
официальной политики.
На использовании окна Овертона основана технология манипуляции сознанием общества для постепенного принятия им доселе чуждых ему идей, например, снятие табу. Суть технологии в том, что требуемый сдвиг мнений разбивается на несколько шагов, каждый из которых не выводит из текущего положения окна, сдвигая восприятие идей лишь на одну стадию, а общепринятую норму к его границе. Это вызывает последующий сдвиг самого окна, которое должно расположиться так, чтобы достигнутое положение снова оказалось в его середине, что и даст возможность совершить следующий шаг, не выходя из окна.
Среди способов сдвига общественного мнения к границе окна — имитация беспристрастного научного исследования; приведение прецедентов принятия чуждых идей; имитация борьбы радикальных сторонников и противников идей с «умеренными» сторонниками, на чью сторону привлекаются симпатии общества; создание эвфемистических названий неприемлемых идей.
Примером систематического использования окна Овертона является пропаганда гомосексуализма, направленная на его постепенную легализацию. Другой пример — реабилитация в России русского национализма, демонизированного коммунистической пропагандой и продолжающим её культом Победы.[1]
См. также
Педофилия, как норма – детский проект Улицкой
Ссылки
Joseph Lehman «The Overton Window» // Mackinac center for public policy.
Профиль пользователя zuhelzuhel «Технология уничтожения» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 14 января 2014.
Профиль пользователя emdroneemdrone «Как бить стёкла в Окнах Овертона» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 16 января 2014.
Примечания
Профиль пользователя ershoff83Егор Ершов «Окно Овертона как оружие для правых или почему хорошо, что мы разные» // LiveJournal.com : Запись в сетевом дневнике. — 20 января 2014.
http://traditio.wiki/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%BE_%D0%9E%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B0
</>
Re: Как легализовать что угодно — от эвтаназии до инцес
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Один из приёмов популяризации называется «Оглянитесь по сторонам!».
«Разве вы не знали, что один известный композитор — того?.. антропофил.»
«А один всем известный польский сценарист — всю жизнь был антропофилом, его даже преследовали.»
«А сколько их по психушкам сидело! Сколько миллионов выслали, лишили гражданства!.. Кстати, как вам новый клип Леди Гаги «Eat me, baby»?
На этом этапе разрабатываемую тему выводят в ТОП и она начинает автономно самовоспроизводиться в массмедиа, шоубизнесе и политике.
Другой эффективный приём: суть проблемы активно забалтывают на уровне операторов информации (журналистов, ведущих телепередач, общественников и тд), отсекая от дискуссии специалистов.
Затем, в момент, когда уже всем стало скучно и обсуждение проблемы зашло в тупик, приходит специальным образом подобранный профессионал и говорит: «Господа, на самом деле всё совсем не так. И дело не в том, а вот в этом. И делать надо то-то и то-то» — и даёт тем временем весьма определённое направление, тенденциозность которого задана движением «Окна».
Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников посредством создания им положительного образа через не сопряжённые с преступлением характеристики.
«Это же творческие люди. Ну, съел жену и что?»
«Они искренне любят своих жертв. Ест, значит любит!»
«У антропофилов повышенный IQ и в остальном они придерживаются строгой морали»
«Антропофилы сами жертвы, их жизнь заставила»
«Их так воспитали» и т.д.
Такого рода выкрутасы — соль популярных ток-шоу.
«Мы расскажем вам трагическую историю любви! Он хотел её съесть! А она лишь хотела быть съеденной! Кто мы, чтобы судить их? Быть может, это — любовь? Кто вы такие, чтобы вставать у любви на пути?!»
Мы здесь власть
К пятому этапу движения Окна Овертона переходят, когда тема разогрета до возможности перевести её из категории популярного в сферу актуальной политики.
Начинается подготовка законодательной базы. Лоббистские группировки во власти консолидируются и выходят из тени. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму — «запрещение поедания людей запрещено».
Это фирменное блюдо либерализма — толерантность как запрет на табу, запрет на исправление и предупреждение губительных для общества отклонений.
Во время последнего этапа движения Окна из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.
Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежно докатится до школ и детских садов, а значит следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание.
Как сломать технологию
Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет чёткого разделения добра и зла.
Вы хотите поговорить о том, что ваша мать — шлюха? Хотите напечатать об этом доклад в журнале? Спеть песню? Доказать в конце концов, что быть шлюхой — это нормально и даже необходимо? Это и есть описанная выше технология. Она опирается на вседозволенность.
Нет табу.
Нет ничего святого.
Нет сакральных понятий, само обсуждение которых запрещено, а их грязное обмусоливание — пресекается немедленно. Всего этого нет. А что есть?
Есть так называемая свобода слова, превращённая в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие общество от бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта.
Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить?
Ты совершенно прав, в одиночку человек не может ни черта.
Но лично ты обязан оставаться человеком. А человек способен найти решение любой проблемы. И что не сумеет один — сделают люди, объединённые общей идеей. Оглянись по сторонам.
Автор — Евгений Горжалцан
http://www.adme.ru/vdohnovenie/tehnologiya-unichtozheniya-614355/ © AdMe.ru
«Разве вы не знали, что один известный композитор — того?.. антропофил.»
«А один всем известный польский сценарист — всю жизнь был антропофилом, его даже преследовали.»
«А сколько их по психушкам сидело! Сколько миллионов выслали, лишили гражданства!.. Кстати, как вам новый клип Леди Гаги «Eat me, baby»?
На этом этапе разрабатываемую тему выводят в ТОП и она начинает автономно самовоспроизводиться в массмедиа, шоубизнесе и политике.
Другой эффективный приём: суть проблемы активно забалтывают на уровне операторов информации (журналистов, ведущих телепередач, общественников и тд), отсекая от дискуссии специалистов.
Затем, в момент, когда уже всем стало скучно и обсуждение проблемы зашло в тупик, приходит специальным образом подобранный профессионал и говорит: «Господа, на самом деле всё совсем не так. И дело не в том, а вот в этом. И делать надо то-то и то-то» — и даёт тем временем весьма определённое направление, тенденциозность которого задана движением «Окна».
Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников посредством создания им положительного образа через не сопряжённые с преступлением характеристики.
«Это же творческие люди. Ну, съел жену и что?»
«Они искренне любят своих жертв. Ест, значит любит!»
«У антропофилов повышенный IQ и в остальном они придерживаются строгой морали»
«Антропофилы сами жертвы, их жизнь заставила»
«Их так воспитали» и т.д.
Такого рода выкрутасы — соль популярных ток-шоу.
«Мы расскажем вам трагическую историю любви! Он хотел её съесть! А она лишь хотела быть съеденной! Кто мы, чтобы судить их? Быть может, это — любовь? Кто вы такие, чтобы вставать у любви на пути?!»
Мы здесь власть
К пятому этапу движения Окна Овертона переходят, когда тема разогрета до возможности перевести её из категории популярного в сферу актуальной политики.
Начинается подготовка законодательной базы. Лоббистские группировки во власти консолидируются и выходят из тени. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму — «запрещение поедания людей запрещено».
Это фирменное блюдо либерализма — толерантность как запрет на табу, запрет на исправление и предупреждение губительных для общества отклонений.
Во время последнего этапа движения Окна из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.
Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежно докатится до школ и детских садов, а значит следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание.
Как сломать технологию
Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет чёткого разделения добра и зла.
Вы хотите поговорить о том, что ваша мать — шлюха? Хотите напечатать об этом доклад в журнале? Спеть песню? Доказать в конце концов, что быть шлюхой — это нормально и даже необходимо? Это и есть описанная выше технология. Она опирается на вседозволенность.
Нет табу.
Нет ничего святого.
Нет сакральных понятий, само обсуждение которых запрещено, а их грязное обмусоливание — пресекается немедленно. Всего этого нет. А что есть?
Есть так называемая свобода слова, превращённая в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие общество от бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта.
Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить?
Ты совершенно прав, в одиночку человек не может ни черта.
Но лично ты обязан оставаться человеком. А человек способен найти решение любой проблемы. И что не сумеет один — сделают люди, объединённые общей идеей. Оглянись по сторонам.
Автор — Евгений Горжалцан
http://www.adme.ru/vdohnovenie/tehnologiya-unichtozheniya-614355/ © AdMe.ru
</>
Re: Как легализовать что угодно — от эвтаназии до инцес
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Почему бы и нет?
Следующим шагом Окно движется дальше и переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного.
На этой стадии продолжаем цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Про каннибализм. Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер.
Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка».
Внимание! Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название.
Нет больше каннибализма.
Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным.
Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.
Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Он будет найден или придуман как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.
«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»
«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»
«Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь? Да кто вы такие, чёрт вас побери?»
Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.
Так и надо
После того как предоставлен легитимирующий прецедент, появляется возможность двигать Окно Овертона с территории возможного в область рационального.
Это третий этап. На нём завершается дробление единой проблемы.
«Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека»
«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»
«Есть люди, желающие чтобы их съели»
«Антропофилов спровоцировали!»
«Запретный плод всегда сладок»
«Свободный человек имеет право решать что ему есть»
«Не скрывайте информацию и пусть каждый поймёт, кто он — антропофил или антропофоб»
«А есть ли в антропофилии вред? Неизбежность его не доказана».
В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала — специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства.
Реальных противников — то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме растабуирования людоедства — стараются упаковать вместе с пугалами и записать в радикальные ненавистники. Роль этих пугал — активно создавать образ сумасшедших психопатов — агрессивные, фашиствующие ненавистники антропофилии, призывающие жечь заживо людоедов, жидов, коммунистов и негров. Присутствие в СМИ обеспечивают всем перечисленным, кроме реальных противников легализации.
При таком раскладе сами т.н. антропофилы остаются как бы посередине между пугалами, на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей».
«Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного. Окно Овертона движется дальше.
В хорошем смысле
Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать её поп-контентом, сопрягая с историческими и мифологическими личностями, а по возможности и с современными медиаперсонами.
Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах.
Следующим шагом Окно движется дальше и переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного.
На этой стадии продолжаем цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Про каннибализм. Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер.
Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка».
Внимание! Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название.
Нет больше каннибализма.
Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным.
Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.
Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Он будет найден или придуман как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.
«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»
«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»
«Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь? Да кто вы такие, чёрт вас побери?»
Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.
Так и надо
После того как предоставлен легитимирующий прецедент, появляется возможность двигать Окно Овертона с территории возможного в область рационального.
Это третий этап. На нём завершается дробление единой проблемы.
«Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека»
«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»
«Есть люди, желающие чтобы их съели»
«Антропофилов спровоцировали!»
«Запретный плод всегда сладок»
«Свободный человек имеет право решать что ему есть»
«Не скрывайте информацию и пусть каждый поймёт, кто он — антропофил или антропофоб»
«А есть ли в антропофилии вред? Неизбежность его не доказана».
В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала — специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства.
Реальных противников — то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме растабуирования людоедства — стараются упаковать вместе с пугалами и записать в радикальные ненавистники. Роль этих пугал — активно создавать образ сумасшедших психопатов — агрессивные, фашиствующие ненавистники антропофилии, призывающие жечь заживо людоедов, жидов, коммунистов и негров. Присутствие в СМИ обеспечивают всем перечисленным, кроме реальных противников легализации.
При таком раскладе сами т.н. антропофилы остаются как бы посередине между пугалами, на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей».
«Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного. Окно Овертона движется дальше.
В хорошем смысле
Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать её поп-контентом, сопрягая с историческими и мифологическими личностями, а по возможности и с современными медиаперсонами.
Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах.
</>
Как легализовать что угодно — от эвтаназии до инцеста.
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Как легализовать что угодно — от эвтаназии до инцеста.
Американский социолог Джозеф Овертон описал технологию того, как можно изменить отношение общества к вещам, которые раньше считались абсолютно неприемлемыми.
AdMe.ru предлагает получше узнать об этой технологии, получившей название «Окно Овертона». Возможно, после прочтения полностью изменится ваше представление о мире, в котором мы живем.
— Согласно Окну Овертона, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах.
Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия.
Ниже я на примере разберу, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а в конце концов смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.
Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?
Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.
Технология
Ещё раз повторю, Овертон описал технологию, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею.
Обратите внимание! Он не концепцию предложил, не мысли свои сформулировал некоторым образом — он описал работающую технологию. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда.
Как это смело!
Тема каннибализма пока ещё отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона — перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального.
У нас ведь есть свобода слова.
Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме?
Учёным вообще положено говорить обо всём подряд — для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.
Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности.
Окно Овертона уже двинулось. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.
Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.
Во-первых, это ещё один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу — «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть ниже. Для начала достаточно публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские учёные и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы.
Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».
Американский социолог Джозеф Овертон описал технологию того, как можно изменить отношение общества к вещам, которые раньше считались абсолютно неприемлемыми.
AdMe.ru предлагает получше узнать об этой технологии, получившей название «Окно Овертона». Возможно, после прочтения полностью изменится ваше представление о мире, в котором мы живем.
— Согласно Окну Овертона, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах.
Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия.
Ниже я на примере разберу, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а в конце концов смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.
Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?
Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.
Технология
Ещё раз повторю, Овертон описал технологию, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею.
Обратите внимание! Он не концепцию предложил, не мысли свои сформулировал некоторым образом — он описал работающую технологию. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда.
Как это смело!
Тема каннибализма пока ещё отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона — перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального.
У нас ведь есть свобода слова.
Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме?
Учёным вообще положено говорить обо всём подряд — для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.
Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности.
Окно Овертона уже двинулось. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.
Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.
Во-первых, это ещё один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу — «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть ниже. Для начала достаточно публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские учёные и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы.
Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».
«Окно Овертона» — модель в философии, призванная объяснить направление государственной политики, аспекты общественной жизни через зависимость от общественного мнения: из всех возможных вариантов на уровне государства и общества поддерживаются лишь те, которые попадают в определённый промежуток — «окно Овертона», другие идеи отметаются как слишком радикальные. Изменения государственной политики и моральных норм в обществе связаны со сдвигом окна Овертона в ту или иную сторону. Теория названа в честь автора — Джозефа Овертона (1960—2003)[1], бывшего вице-президента Макинского центра публичной политики (англ.) русск.[2].
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%BE_%D0%9E%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B0
Содержание
1 Содержание модели
2 В культуре
3 См. также
4 Ссылки
Содержание модели
Модель окна Овертона предлагает рассматривать все возможные варианты государственной политики в той или иной области общественной жизни в виде спектра — от «наиболее свободного» варианта с наименьшим вмешательством государства до «наименее свободного» с наибольшим вмешательством. «Окном Овертона» называется сравнительно узкая область спектра, попадающие в которую варианты являются политически приемлемыми (англ. politically acceptable), иными словами, только эти идеи будут поддерживаться политиками, желающими сохранить поддержку большинства избирателей и быть избранными на следующий срок. Идеи, лежащие за пределами «окна», отвергаются общественным мнением как слишком радикальные, и разделяющие их политики рискуют проиграть выборы[3].
Окно Овертона может сдвигаться «вверх» или «вниз», в сторону полного отстранения государства или, напротив, полного контроля: при этом одни пограничные идеи теряют приемлемость, выходя за пределы окна, а другие, напротив, становятся приемлемыми. С точки зрения Овертона и его последователей, ключевым моментом является то, что общественное мнение имеет больший вес, чем инициативы политиков. Джозеф Леман (англ. Joseph Lehman), президент Макинского центра публичной политики (англ.)русск., писал:
Политики редко поддерживают тот политический курс, которые они выбрали бы сами, будь у них свобода выбирать; вместо этого они делают то, что, по своим представлениям, они могут выбрать, не рискуя поражением на выборах с учетом текущей политической обстановки, на которую влияют идеи, общественные движения и чувствительные для общества проблемы.[3]
Оригинальный текст (англ.) [показать]
При этом Леман соглашался с тем, что общественным мнением можно манипулировать, тем самым сдвигая окно Овертона в ту или иную сторону, и приводил в качестве примеров недооценку затрат на программу медицинского страхования Медикэр в 1965 году и вторжение в Ирак в 2003 году, ставшее возможным благодаря фальсифицированным данным о наличии у Ирака оружия массового поражения[3].
Оценка приемлемости для общества каких-либо идей примерно такова:
Немыслимо
Радикально
Приемлемо
Разумно
Популярно
Правило
В культуре
Похожая идея выражена в романе «Финеас Финн» Энтони Троллопа 1869 года.
В романе «День Бумеранга» (Boomsday) Кристофера Бакли 2007 года окно Овертона применяется к системе социальной защиты в Соединённых Штатах.
В 2010 году был опубликован политический триллер Гленна Бека «Окно Овертона».
См. также
Спираль молчания
Фрейм (социальные науки)
Ссылки
↑ NNDB «intelligence aggregator» Web site, «Joseph P. Overton»
↑ Joseph Overton biography and article index. Mackinac. Проверено 30 августа 2013.
Joseph Lehman. A Brief Explanation of the Overton Window. Mackinac Center for Public Policy. Проверено 7 июля 2012.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%BE_%D0%9E%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B0
Содержание
1 Содержание модели
2 В культуре
3 См. также
4 Ссылки
Содержание модели
Модель окна Овертона предлагает рассматривать все возможные варианты государственной политики в той или иной области общественной жизни в виде спектра — от «наиболее свободного» варианта с наименьшим вмешательством государства до «наименее свободного» с наибольшим вмешательством. «Окном Овертона» называется сравнительно узкая область спектра, попадающие в которую варианты являются политически приемлемыми (англ. politically acceptable), иными словами, только эти идеи будут поддерживаться политиками, желающими сохранить поддержку большинства избирателей и быть избранными на следующий срок. Идеи, лежащие за пределами «окна», отвергаются общественным мнением как слишком радикальные, и разделяющие их политики рискуют проиграть выборы[3].
Окно Овертона может сдвигаться «вверх» или «вниз», в сторону полного отстранения государства или, напротив, полного контроля: при этом одни пограничные идеи теряют приемлемость, выходя за пределы окна, а другие, напротив, становятся приемлемыми. С точки зрения Овертона и его последователей, ключевым моментом является то, что общественное мнение имеет больший вес, чем инициативы политиков. Джозеф Леман (англ. Joseph Lehman), президент Макинского центра публичной политики (англ.)русск., писал:
Политики редко поддерживают тот политический курс, которые они выбрали бы сами, будь у них свобода выбирать; вместо этого они делают то, что, по своим представлениям, они могут выбрать, не рискуя поражением на выборах с учетом текущей политической обстановки, на которую влияют идеи, общественные движения и чувствительные для общества проблемы.[3]
Оригинальный текст (англ.) [показать]
При этом Леман соглашался с тем, что общественным мнением можно манипулировать, тем самым сдвигая окно Овертона в ту или иную сторону, и приводил в качестве примеров недооценку затрат на программу медицинского страхования Медикэр в 1965 году и вторжение в Ирак в 2003 году, ставшее возможным благодаря фальсифицированным данным о наличии у Ирака оружия массового поражения[3].
Оценка приемлемости для общества каких-либо идей примерно такова:
Немыслимо
Радикально
Приемлемо
Разумно
Популярно
Правило
В культуре
Похожая идея выражена в романе «Финеас Финн» Энтони Троллопа 1869 года.
В романе «День Бумеранга» (Boomsday) Кристофера Бакли 2007 года окно Овертона применяется к системе социальной защиты в Соединённых Штатах.
В 2010 году был опубликован политический триллер Гленна Бека «Окно Овертона».
См. также
Спираль молчания
Фрейм (социальные науки)
Ссылки
↑ NNDB «intelligence aggregator» Web site, «Joseph P. Overton»
↑ Joseph Overton biography and article index. Mackinac. Проверено 30 августа 2013.
Joseph Lehman. A Brief Explanation of the Overton Window. Mackinac Center for Public Policy. Проверено 7 июля 2012.
Во бы технологию окон Овертона описать в терминах манипуляцией ЦИ.
ЦИ + воронка пресуппозиций = окно овертона.
Отличная идея.
Начал думать.
Кстати, подобные окна и "переполюсации" можно использовать и с конструктивными, например, терапевтическими целями.
Точно.
Такие переполюсации использует жизнь, подготавливая нас к преодолению каждого значимого жизненного рубежа.
ЦИ + воронка пресуппозиций = окно овертона.
Отличная идея.
Начал думать.
Кстати, подобные окна и "переполюсации" можно использовать и с конструктивными, например, терапевтическими целями.
Точно.
Такие переполюсации использует жизнь, подготавливая нас к преодолению каждого значимого жизненного рубежа.
Дочитали до конца.