Показаны записи 3391 - 3400 из 8154
Забавно, что многие движения глаз дают доступ к переживаниям "здесь и сейчас". Это влияние интроспекции, или так оно и бывает само по себе? :)
Ты хочешь сказать, что когда не везет, то это есть такая шутка юмора со стороны окружающего мира в наш личный адрес? :)
Ну, надо будет найти ту цитату, где перечисляются эти паттерны поведения животных. Кажется да, когда на фоне начального умеренного везения в конце резкое непреодолимое невезение - это похоже на проявление того, что мы люди называем "шуткой юмора" :)
Ну, надо будет найти ту цитату, где перечисляются эти паттерны поведения животных. Кажется да, когда на фоне начального умеренного везения в конце резкое непреодолимое невезение - это похоже на проявление того, что мы люди называем "шуткой юмора" :)
</>
Каждый шаг воина - вклад в отточенную упорядоченную жи
eugzol в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
->"Я никогда не рассказывал тебе о сновидении, потому что до сих пор я был озабочен только тем, чтобы научить тебя, как быть охотником", сказал он. "Охотник не озабочен манипулированием силой, поэтому его сны лишь только сны. Они могут быть острыми, но они не являются сновидением."
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контроллировать всё что захочешь."
"Воин, с другой стороны, ищет силу, и сновидение - одна из дорог к силе. Ты можешь сказать, что разница между охотником и воином в том, что воин на своём пути к силе, в то время как охотник знает о ней мало или вообще ничего."
"Решение, кто может быть воином, а кто может быть только охотником, не за нами. Это решение принадлежит миру сил, которые ведут людей. Вот почему твоя игра с Мескалито была важным знамением. Эти силы привели тебя ко мне; они принесли тебя к этому автобусному парку, помнишь? Какой-то клоун привёл тебя ко мне. Идеальное знамение, указавший на тебя клоун. Итак, я научил тебя как быть охотником. И затем другое идеальное знамение, сам Мескалито играющий с тобой. Видишь, что я подразумеваю?"
Его странная логика была сокрушительной. Его слова вызывали образы того, как я подчиняюсь чему-то потрясающему и неизвестному, чему-то, на что я не подписывался [bargained], и что я не воспринимал как существующее, даже в своих самых диких фантазиях.
"Что ты предлагаешь мне следует делать?", спросил я.
"Стань доступным для силы; снаряди свои сны", ответил он. "Ты называешь их снами, потому что ты не имеешь силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами, он называет их реальными."
"Ты подразумеваешь, что он принимает свои сны как будто они реальность?"
"Он не принимает ничего за что-либо другое. То, что ты называешь снами, реально для воина. Ты должен понять, что воин не дурак. Воин это безупречный охотник, который охотится на силу; он не пьян, не помешан, и у него нет ни времени, ни расположения блефовать, или врать самому себе, или делать ошибочный ход. Ставки слишком высоки для этого. Ставкой является его отточенная упорядоченная жизнь, которую он завёл столь далеко, уплотняя и совершенствуя. Он не собирается выбросить это, сделав какой-нибудь тупой просчёт, приняв что-то за что-то другое."
"Сновидение реально для воина, потому что в нём он может действовать намеренно, он может выбирать и отвергать, он может выбрать из множества элементов те, которые ведут к силе, и затем он может манипулировать ими и использовать их, в то время как в обычном сне он не может действовать намеренно."
"Тогда, дон Хуан, ты подразумеваешь, что сновидение реально?"
"Конечно оно реально."
"Настолько же реально, как то что мы делаем сейчас?"
"Если ты хочешь сравнивать вещи, то я могу сказать что оно, возможно, более реально. В сновидении ты обладаешь силой; ты можешь менять вещи; ты можешь обнаружить бесчисленные скрытые факты; ты можешь контроллировать всё что захочешь."
->"I've never told you about dreaming, because until now I was only concerned with teaching you
how to be a hunter, " he said. "A hunter is not concerned with the manipulation of power, therefore
his dreams are only dreams. They might be poignant but they are not dreaming.
"A warrior, on the other hand, seeks power, and one of the avenues to power is dreaming. You may
say that the difference between a hunter and a warrior is that a warrior is on his
way to power, while a hunter knows nothing or very little about it.
"The decision as to who can be a warrior and who can only be a hunter is not up to us. That
decision is in the realm of the powers that guide men. That's why your playing with Mescalito was
such an important omen. Those forces guided you to me; they took you to that bus depot,
remember? Some clown brought you to me. A perfect omen, a clown pointing you out. So, I taught
you how to be a hunter. And then the other perfect omen, Mescalito himself playing with you. See
what I mean?"
His weird logic was overwhelming. His words created visions of myself succumbing to something
awesome and unknown, something which I had not bargained for, and which I had not conceived
existed, even in my wildest fantasies.
"What do you propose I should do?" I asked.
"Become accessible to power; tackle your dreams, " he replied. "You call them dreams because you
have no power. A warrior, being a man who seeks power, doesn't call them dreams, he calls them
real."
"You mean he takes his dreams as being reality?"
"He doesn't take anything as being anything else. What you call dreams are real for a warrior. You
must understand that a warrior is not a fool. A warrior is an immaculate hunter who hunts power;
he's not drunk, or crazed, and he has neither the time nor the disposition to bluff, or to lie to
himself, or to make a wrong move. The stakes are too high for that. The stakes are his trimmed
orderly life which he has taken so long to tighten and perfect. He is not going to throw that away by
making some stupid miscalculation, by taking something for being something else.
"Dreaming is real for a warrior because in it he can act deliberately, he can choose and reject, he
can select from a variety of items those which lead to power, and then he can manipulate them and
use them, while in an ordinary dream he cannot act deliberately." "Do you mean then, don Juan,
that dreaming is real?"
"Of course it is real."
"As real as what we are doing now?"
"If you want to compare things, I can say that it is perhaps more real. In dreaming you have power;
you can change things; you may find out countless concealed facts; you can control whatever you
want."
how to be a hunter, " he said. "A hunter is not concerned with the manipulation of power, therefore
his dreams are only dreams. They might be poignant but they are not dreaming.
"A warrior, on the other hand, seeks power, and one of the avenues to power is dreaming. You may
say that the difference between a hunter and a warrior is that a warrior is on his
way to power, while a hunter knows nothing or very little about it.
"The decision as to who can be a warrior and who can only be a hunter is not up to us. That
decision is in the realm of the powers that guide men. That's why your playing with Mescalito was
such an important omen. Those forces guided you to me; they took you to that bus depot,
remember? Some clown brought you to me. A perfect omen, a clown pointing you out. So, I taught
you how to be a hunter. And then the other perfect omen, Mescalito himself playing with you. See
what I mean?"
His weird logic was overwhelming. His words created visions of myself succumbing to something
awesome and unknown, something which I had not bargained for, and which I had not conceived
existed, even in my wildest fantasies.
"What do you propose I should do?" I asked.
"Become accessible to power; tackle your dreams, " he replied. "You call them dreams because you
have no power. A warrior, being a man who seeks power, doesn't call them dreams, he calls them
real."
"You mean he takes his dreams as being reality?"
"He doesn't take anything as being anything else. What you call dreams are real for a warrior. You
must understand that a warrior is not a fool. A warrior is an immaculate hunter who hunts power;
he's not drunk, or crazed, and he has neither the time nor the disposition to bluff, or to lie to
himself, or to make a wrong move. The stakes are too high for that. The stakes are his trimmed
orderly life which he has taken so long to tighten and perfect. He is not going to throw that away by
making some stupid miscalculation, by taking something for being something else.
"Dreaming is real for a warrior because in it he can act deliberately, he can choose and reject, he
can select from a variety of items those which lead to power, and then he can manipulate them and
use them, while in an ordinary dream he cannot act deliberately." "Do you mean then, don Juan,
that dreaming is real?"
"Of course it is real."
"As real as what we are doing now?"
"If you want to compare things, I can say that it is perhaps more real. In dreaming you have power;
you can change things; you may find out countless concealed facts; you can control whatever you
want."
Так не получится. Для занятия нагвализмом потустороннее необязательно. Пожалуйста, делай всю жизнь типа перепросмотр личной истории. Это даст тебе кучу ресурсов. А при умирании по старости перепросмотр м.б. сделает, а м.б. не сделает свое потустороннее дело.
Как-то так.
Понятно: метапрактика нагвализма :)
Ну, насколько я понимаю, даже у матёрых нагвалистов, которые там всю жизнь занимаются всякими видениями и сновидениями, путешествиями в иные миры, общением с союзниками и т.д. - то у них нет никаких гарантий благополучно пересечь порог жизни/смерти, а есть лишь те или иные шансы.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
Ну, тогда и давайте продолжать по первому варианту.
Как-то так.
Понятно: метапрактика нагвализма :)
Ну, насколько я понимаю, даже у матёрых нагвалистов, которые там всю жизнь занимаются всякими видениями и сновидениями, путешествиями в иные миры, общением с союзниками и т.д. - то у них нет никаких гарантий благополучно пересечь порог жизни/смерти, а есть лишь те или иные шансы.
Такой вариант потребует полноценной реконструкции нагвализма. Либо, на самый самый край, упражнения тансегрити, либо по-уши в нагвализм, который при достижении уровня личной силы даст большую бизнез-отдачу. Но, не раньше.
Ну, тогда и давайте продолжать по первому варианту.
Для начала завести электронный кошелек свободных пожертвований. Если этого окажется недостаточно, то перейти к более жестким формам проверок/тестирования функциональности.
Ну, давайте заведём. Нужна какая-то техническая помощь?
Осень это конец сентября.
До конца октября планирую закончить то что обещал по работе и учёбе. Дальше по гибкому графику :)
Ну, давайте заведём. Нужна какая-то техническая помощь?
Осень это конец сентября.
До конца октября планирую закончить то что обещал по работе и учёбе. Дальше по гибкому графику :)
Он спросил, носил ли я обычно дипломат, когда шел куда-либо. Я сказал, что носил.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду". Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
"Это безумие", сказал он. "Я говорил тебе никогда не носить ничего в своих руках, когда ты ходишь. Достань рюкзак".
Я рассмеялся. Идея носить мои записи в рюкзаке была нелепой. Я сказал ему, что обычно я носил костюм и рюкзак поверх костюма-тройки был бы абсурдным видом.
"Надень свой пиджак поверх рюкзака", сказал он. "Будет лучше, если люди будут думать что ты горбун, чем разрушать своё тело таская это всё повсюду". Он побудил меня извлечь мою записную книжку и записывать. Он, по-видимому, прилагал намеренные усилия, чтобы сделать мне удобно. Я снова пожаловался на чувство физического дискомфорта и странное ощущение несчастья, которое я испытывал. Дон Хуан рассмеялся и сказал, "Ты начинаешь учиться".
У нас затем был длинный разговор. Он сказал, что Мескалито, разрешив мне играть с собой, указал на меня как на "избранного человека" и что, хотя он был озадачен знамением, потому что я не был индейцем, он собирался передать мне некое секретное знание. Он сказал, что у него у самого был "покровитель" [benefactor - бенефактор], который научил его, как стать "человеком знания".
Я ощутил, что должно было случиться нечто грозное. Откровение о том, что я был его избранным человеком, плюс несомненная странность его путей [ways - поведения] и разрушительный эффект, который пейот оказал на меня, создали состояние опасения и неуверенности. Но дон Хуан отринул мои чувства и рекомендовал мне думать только о чуде играющего со мной Мескалито.
"Не думай ни о чём другом", сказал он. "Остальное придёт к тебе от него самого".
Он поднялся и потрепал меня нежно по голове и сказал очень мягким голосом, "Я собираюсь научить тебя как стать воином таким же способом, как я научил тебя как охотиться. Я должен предупредить тебя, всё же, что обучение тому как охотиться не сделало тебя охотником, и обучение как стать воином также не сделает тебя таковым."
Я испытал чувство расстройства, физического дискомфорта, который граничил с мукой. Я пожаловался на живые сны и кошмары, которые у меня были. Он, кажется, какое-то время размышлял, и снова сел. "Это странные сны", сказал я.
"У тебя всегда были странные сны", парировал он.
"Я тебе говорю, на этот раз они воистину более странные, чем что-либо что у меня когда-либо было."
"Не озабочивай себя. Это просто сны. Как сны любого обычного сновидца, они не содержат силы. Так что какая польза беспокоиться о них или говорить о них?"
"Они донимают меня, дон Хуан. Нет ли чего-то, что я могу сделать, чтобы остановить их?"
"Ничего. Позволь им пройти", сказал он. "Сейчас настало время тебе стать доступным для силы, и ты будешь начинать со снаряжения сновидения."
Тон голоса, который он использовал, когда сказал "сновидения", заставил меня думать, что он использовал это слово в очень специфической манере. Я обдумывал, какой подходящий вопрос задать, когда он снова начал говорить.
He asked if I usually carried my briefcase when I walked. I said I did.
"That's madness, " he said. "I've told you never to carry anything in your hands when you walk. Get
a knapsack."
I laughed. The idea of carrying my notes in a knapsack was ludicrous. I told him that ordinarily I
wore a suit and a knapsack over a three-piece suit would be a preposterous sight.
"Put your coat on over the knapsack," he said. "It is better that people think you're a hunchback
than to ruin your body carrying all this around." He urged me to get out my notebook and write. He
seemed to be making a deliberate effort to put me at ease. I complained again about the feeling of
physical discomfort and the strange sense of unhappiness I was experiencing. Don Juan laughed
and said, "You're beginning to learn."
We then had a long conversation. He said that Mescalito, by allowing me to play with him, had
pointed me out as a "chosen man" and that, although he was baffled by the omen because I was not
an Indian, he was going to pass on to me some secret knowledge. He said that he had had a
"benefactor" himself, who taught him how to become a "man of knowledge."
I sensed that something dreadful was about to happen. The revelation that I was his chosen man,
plus the unquestionable strangeness of his ways and the devastating effect that peyote had had on
me, created a state of unbearable apprehension and indecision. But don Juan disregarded my
feelings and recommended that I should only think of the wonder of Mescalito playing with me.
"Think about nothing else, " he said. "The rest will come to you of itself."
He stood up and patted me gently on the head and said in a very soft voice, "I am going to teach
you how to become a warrior in the same manner I have taught you how to hunt. I must warn you,
though, learning how to hunt has not made you into a hunter, nor would learning how to become a
warrior make you one."
I experienced a sense of frustration, a physical discomfort that bordered on anguish. I complained
about the vivid dreams and nightmares I was having. He seemed to deliberate for a moment and sat
down again. "They're weird dreams, " I said.
"You've always had weird dreams, " he retorted.
"I'm telling you, this time they are truly more weird than anything I've ever had."
"Don't concern yourself. They are only dreams. Like the dreams of any ordinary dreamer, they
don't have power. So what's the use of worrying about them or talking about them?"
"They bother me, don Juan. Isn't there something I can do to stop them?"
"Nothing. Let them pass, " he said. "Now it's time for you to become accessible to power, and you
are going to begin by tackling dreaming."
The tone of voice he used when he said "dreaming" made me think that he was using the word in a
very particular fashion. I was pondering about a proper question to ask when he began to talk again.
"That's madness, " he said. "I've told you never to carry anything in your hands when you walk. Get
a knapsack."
I laughed. The idea of carrying my notes in a knapsack was ludicrous. I told him that ordinarily I
wore a suit and a knapsack over a three-piece suit would be a preposterous sight.
"Put your coat on over the knapsack," he said. "It is better that people think you're a hunchback
than to ruin your body carrying all this around." He urged me to get out my notebook and write. He
seemed to be making a deliberate effort to put me at ease. I complained again about the feeling of
physical discomfort and the strange sense of unhappiness I was experiencing. Don Juan laughed
and said, "You're beginning to learn."
We then had a long conversation. He said that Mescalito, by allowing me to play with him, had
pointed me out as a "chosen man" and that, although he was baffled by the omen because I was not
an Indian, he was going to pass on to me some secret knowledge. He said that he had had a
"benefactor" himself, who taught him how to become a "man of knowledge."
I sensed that something dreadful was about to happen. The revelation that I was his chosen man,
plus the unquestionable strangeness of his ways and the devastating effect that peyote had had on
me, created a state of unbearable apprehension and indecision. But don Juan disregarded my
feelings and recommended that I should only think of the wonder of Mescalito playing with me.
"Think about nothing else, " he said. "The rest will come to you of itself."
He stood up and patted me gently on the head and said in a very soft voice, "I am going to teach
you how to become a warrior in the same manner I have taught you how to hunt. I must warn you,
though, learning how to hunt has not made you into a hunter, nor would learning how to become a
warrior make you one."
I experienced a sense of frustration, a physical discomfort that bordered on anguish. I complained
about the vivid dreams and nightmares I was having. He seemed to deliberate for a moment and sat
down again. "They're weird dreams, " I said.
"You've always had weird dreams, " he retorted.
"I'm telling you, this time they are truly more weird than anything I've ever had."
"Don't concern yourself. They are only dreams. Like the dreams of any ordinary dreamer, they
don't have power. So what's the use of worrying about them or talking about them?"
"They bother me, don Juan. Isn't there something I can do to stop them?"
"Nothing. Let them pass, " he said. "Now it's time for you to become accessible to power, and you
are going to begin by tackling dreaming."
The tone of voice he used when he said "dreaming" made me think that he was using the word in a
very particular fashion. I was pondering about a proper question to ask when he began to talk again.
Была цитата Бейтсона (? - не помню точно), как он описывал, как животные обозначают логическое "не". Из-за того, что паттерны аналоговые, и нет специального знака, они вынуждены (насколько помню) либо начинать действие и прерывать, либо делать задом наперёд, либо опускать существенный компонент.
Для человеческого подсознания описывалось несколько подобных сигналов - детали предметов сновидений, которые отсутствуют в оригинале, могут указывать на то что предмет является символом чего-то другого; некоторые опечатки в слове указывают на то, что оно понимается противоположно обычному значению; и т.д.
Кажется, и окружающий мир использует такие же паттерны. Когда "не везёт" в самый последний момент, когда в ответ на чёткую цель следуют многочисленные вариации реализации её разных компонентов, никогда не сходящихся вместе одновременно и т.д. То, что называется "ирония судьбы" - кажется всё может быть в эту область - паттерны юмора чем-то сродни аналоговому отрицанию. Можно ведь сказать, что та собака, которая имитирует агрессию задом наперёд - она "шутит" :)
Для человеческого подсознания описывалось несколько подобных сигналов - детали предметов сновидений, которые отсутствуют в оригинале, могут указывать на то что предмет является символом чего-то другого; некоторые опечатки в слове указывают на то, что оно понимается противоположно обычному значению; и т.д.
Кажется, и окружающий мир использует такие же паттерны. Когда "не везёт" в самый последний момент, когда в ответ на чёткую цель следуют многочисленные вариации реализации её разных компонентов, никогда не сходящихся вместе одновременно и т.д. То, что называется "ирония судьбы" - кажется всё может быть в эту область - паттерны юмора чем-то сродни аналоговому отрицанию. Можно ведь сказать, что та собака, которая имитирует агрессию задом наперёд - она "шутит" :)
Vr при открытых глазах - перенос на мгновение в вспоминаемую сцену.
Vr при закрытых глазах - тоже самое, плюс расширение поля зрения, добавляется движение, погружение субъективно дольше.
Vc при открытых - появление простого образа (как ни странно) прямо перед собой
Vc при закрытых глазах - глаза упруго сопротивляются движению, кажется доступ к череде каких-то негативных фантазий
Что в Vc, что в Vr на образы добавляется какая-то особенная субмодальность - зеленоватые тона/"пелена".
Ar при открытых - осознание ("аналоговых") звуков вокруг
Ar при закрытых - растворение в ("аналоговых") звуках вокруг
Ac при открытых - осознание речи вокруг
Ac при закрытых - фокусировка на одном голосе
Ad при открытых - слабое осознание какого-то внутреннего общения
Ad при закрытых - осознание ощущения "я" в теле
K при открытых - глаза упруго сопротивляются движению, кажется доступ к болезненным ощущениям
K при закрытых - доступ к ощущениям с поверхности тела и тепла в мышцах
Vr при закрытых глазах - тоже самое, плюс расширение поля зрения, добавляется движение, погружение субъективно дольше.
Vc при открытых - появление простого образа (как ни странно) прямо перед собой
Vc при закрытых глазах - глаза упруго сопротивляются движению, кажется доступ к череде каких-то негативных фантазий
Что в Vc, что в Vr на образы добавляется какая-то особенная субмодальность - зеленоватые тона/"пелена".
Ar при открытых - осознание ("аналоговых") звуков вокруг
Ar при закрытых - растворение в ("аналоговых") звуках вокруг
Ac при открытых - осознание речи вокруг
Ac при закрытых - фокусировка на одном голосе
Ad при открытых - слабое осознание какого-то внутреннего общения
Ad при закрытых - осознание ощущения "я" в теле
K при открытых - глаза упруго сопротивляются движению, кажется доступ к болезненным ощущениям
K при закрытых - доступ к ощущениям с поверхности тела и тепла в мышцах
Дочитали до конца.