Одна из задач соматического синтаксиса заключается в том, чтобы углубить и расширить «аттрактор» для конкретного внутреннего состояния или ресурса. Соматический синтаксис использует движение в качестве средства усиления, расширения и генерирования глубинных ресурсов. Исследуя разнообразие физических форм и организации движения, связанного с определенным состоянием, например, можно научиться делать это состояние более выразительным в самых разных ситуациях и расширять разнообразие своего поведения. В этом смысле соматический синтаксис помогает углубить наше понимание и усилить наши знания, все больше погружая их «в мускулы».

---

(1) Ну, как уже было написано выше, чтобы пользоваться данным определением «соматического синтаксиса» от Дилтса («д-СС»), надо вначале доказать, что глубинные структуры по Хомскому имеют двигательное происхождение.

---

(2) Исходная идея искать все возможные связи мышления и тела утеряна.

---

(3) Можно предполагать наличие множества СС, существенно отличных от «д-СС», которые являют мощное влияние на мышление.

---

(4) Связь движения-состояния наименее интересна по сравнению со связями типа движения-продуктивная активность высших процессов ЦНС.

---

(5) «Погружать знание в мускулы» (оставив за кадром проблемы перевода) – это крутая формулировка чисто в стиле Д., который в таких формулировках выдает себя с головою как чистого репродуктора, но не моделиста.

Соматический синтаксис применяет эти принципы формирования словесного (дискретного) языка к кинестетическим (аналоговым) выражениям. Примером взаимосвязи «глубинной» и «поверхностной» структуры в кинестетической системе может служить наше умение писать левой и правой рукой. Как только наша рука освоила этот навык, он сразу же мог быть передан другой части тела. Например, нам не составит труда написать свое имя на песке большим пальцем левой ноги или вывести буквы, зажав карандаш в зубах, несмотря на то, эти части нашего тела сильно отличаются по своим физическим данным. Глубинная структура формы букв не связана с конкретной частью тела. Она может быть преобразована в различные поверхностные структуры.

---

(1) «Соматический синтаксис по-Дилтсу» (ССпД) используется в роли аллегории паттернов организации движений.

---

(2) Умение писать левой и правой рукой обеспечено мозолистым телом, которое есть скопище проводящих волокон + достаточной функциональной симметрией коры слева и справа.

---

(3) Умение написать что-то ногой обеспечивается тем, что размер проекционных зон движений с пальцев/кистей рук настолько огромны, что ожидать что с них невозможно получить иррадиацию в той же части двигательной коры размером МЕНЬШЕ чем проекция кисти, было бы удивительно.

---

(4) То же и с писанием с помощью движений головой/шеей (карандаш зажат в зубах). См. пп(3) Кстати, проекционные зоны движений пальцев напрямую примыкают к проекционным зонам головы.

---

(5) Для двигательной системы нет никакой «формы букв». Но есть:

---

-- паттерны последовательности движений (или «синтаксис алфавита»)

---

--которые изоморфны траекториям движений ЛЮБОЙ части тела, которая может быть приведена в движение скелетной мускулатурой

---

--траектории двигательного «синтаксиса алфавита» могут быть спроецированы на ту или иную плоскость

---

(6) Наиболее характерным функциональным свойством двигательной системы есть свойство воспроизводимости одних и тех же двигательных паттернов в любой части двигательной системы. Но это свойство никак не связано с «буквами». Свойство произвольной воспроизводимости движений:

---

--частично врожденное

---

--частично выученное

---

--в значительной мере обеспечено иерархическим устройством всей суммы двигательных паттернов, реализуемых организмом. В основе этой иерархии лежат достаточно простые двигательные паттерны, присущие движениям наших примитивных эволюционных предков

---

(7) Наому Хомскому даже и в страшном сне не снилось прорисовать связь своих глубинных структур с архаическими двигательными паттернами наших эволюционных предков.

Эпистемологически соматический синтаксис ведет свое происхождение в теории трансформационной грамматики Ноама Хомского (1957, 1965). Согласно Хомскому сенсорный и эмоциональный опыт (глубинная структура) может выражаться в форме различных лингвистических описаний (поверхностных структур). Глубинные структуры достигают поверхности, проходя через ряд «трансформаций». Эти трансформации действуют на глубинные структуры подобно фильтру. Гриндер и Бендлер (1975) установили, что преобразование глубинной структуры в поверхностную структуру обязательно включает в себя процессы упущения, обобщения и искажения. Но большая часть информации о глубинной структуре при этом сохраняется и выражается в словесной поверхностной структуре.

---

(1) Глубинноя структура трансформационной грамматики не является нейрологической компонентой/метафорой.

---

(2) В силу пункта (1) никак не доказать, что синтаксис глубинной/поверхностной структуры трансформационной грамматики вообще имеет какое-то отношение к соматическому/движениям.

Подобные наблюдения привели Джудит Де-Лозье и меня к более глубоким исследованиям взаимосвязи мышления и движения, которым мы дали название «соматический синтаксис». Термин «соматический» происходит от древнегреческого слова «soma», которое означает «тело». «Синтаксис» — тоже древнегреческое слово, имеющее значение «располагать в определенном порядке» или «систематизировать». Следовательно, соматический синтаксис имеет отношение к организации физиологии и «грамматике» «языка телодвижений». Вместо того, чтобы фокусироваться на физических деталях, соматический синтаксис подчеркивает особенности организации движения в целом и исследует процесс формирования когнитивно-соматических (т.е. опирающихся на связь «разум — тело») стратегий.

---

(1) Ну, из «соматического» было упомянуто куча номинализаций, называющих движение.

---

(2) Из «синтаксиса» вообще ни на что даже не было намекнуто.

---

(3) Если не сказано, что в соматическом синтаксисе есть «лексика», то о какой его «грамматике» может идти речь?

---

(4) Не предложено ни одной нейрологической схемы/метафоры/намека как именно соматическое влияет на когнитивное. И наоборот.

Кажется вполне естественным заключение о том, что определенная физическая деятельность стимулирует и организует неврологическую активность. Катание на велосипеде представляет собой один из способов вызывать и поддерживать определенное состояние. Говоря языком теории самоорганизующихся систем, можно сказать, что некоторое движение создает положительный «аттрактор», который поддерживает мыслительную самоорганизацию. Некоторые заходят так далеко, что начинают утверждать, что разум — это движение, и что мудрость и талант определяются качеством этого движения. Старая поговорка народов, населяющих острова Новой Гвинеи, например, гласит: «Знание — пустая болтовня, пока оно не в мышцах».

---

(1) О связи движений и мышления на первом месте говорит не теория систем. Из школьного курса биологии (данные по физиологии ВНД) известно, что место реализации самого рафинированного мышления – лобные доли – есть третичная зона к первичной двигательной зоне коры. Т.е. по функциям коры движение и мышление есть единое целое.

---

(2) Новогвинейцы оказывается в этом вопрос образованнее некоторых просвещенных мудрецов, типа интегральщиков, которые утверждают, что вершина мышления есть «зрительно-логическое мышление» - или (активность) третичные зоны в задней/теменной части коры, которые связаны с ощущениями, а не с движениями.

---

(3) Но где примеры как определенная именно мыслительная деятельность стимулирует двигательную активность?

---

(4) Моделирование двигательных ресурсов, которые напрямую стимулируют ВНД берутся превращать в моделирование двигательных ресурсов, которые модулируют ресурсные состояния, которые в свою очередь модулируют ВНД - это есть дотягивание правой рукою через левое плечо до правого уха.

Занимаясь исследованием эффективного лидерства, например, я беседовал с основателем большой скандинавской судостроительной компании. Он сказал, что физическая активность помогает ему справляться с разнообразными проблемами. В одних случаях он отправляется играть в гольф, чтобы восстановить то состояние, которое необходимо для решения возникших проблем. В других случаях велосипедные прогулки помогают ему настроиться на определенный лад. Он оказался настолько разборчивым в выборе того или иного вида физической деятельности, что мог заявить: «Для решения этой проблемы не подходит игра в гольф. Это та проблема, которая требует приличной велосипедной прогулки».

---

(1) Гольф и прогулки на велосипеде есть типичные ПпМ.

---

(2) Однако гольф не гарантирует результат, в отличие от велосипедного маршрута.

Кроме того, я регулярно купаюсь в определенное время года и делаю упражнения на тренажере, который стоит у меня дома. Я заметил, что различные движения, ассоциирующиеся с такими занятиями, могут вызывать определенные настроения. Особенные физические движения, в которых участвует все тело, помогают включать различные мыслительные процессы. Иначе говоря, разные виды деятельности могут способствовать достижению различных результатов и решению разных проблем.

---

[Удивительная небрежность описаний. И это у человека, заявленного в роли со-создателя НЛП]

---

Неопределенное «купание» отходит скорее к кортико-висцеральным ээфектам стимуляции высшей нервной деятельности (ВНД). «Упражнения на тренажере» - кто бы знал как он их делает. Если по системе, - может работать как промоутер завершения.

Я легко мог бы представить себе «путь размышлений» Дарвина, у меня уже в течение многих лет есть свой собственный «путь грез». Рядом с моим домом в Санта Крузе (штат Калифорния) раскинулся огромный парк, среди мамонтовых деревьев которого я бегаю по утрам. В этом парке родились и начали расти идеи многих моих семинаров, компьютерных программ, книг и статей.

---

Между «парком», как ресурсным местом для интеллектуальной деятельности, «одним и тем же маршрутом по парку» (исходная история про Дарвина) и МНОЖЕСТВОМ РАЗНЫХ маршрутов по парку есть колоссальная разница.

Подобные привычки можно обнаружить и у многих известных невымышленных мыслителей. Как и Холмс, например, Альберт Эйнштейн, бывало, играл на скрипке в моменты серьезных размышлений, заявляя, что эта игра была в некотором смысле продолжением его процесса мышления и она помогала ему находить решение для наиболее сложных проблем. Кроме того, Эйнштейн любил плавать под парусом, быстро делая пометки в своем блокноте каждый раз, когда ветер затихал. Леонардо Да Винчи играл на лире. Вольфганг Амадей Моцарт утверждал, что многие из его музыкальных идей пришли ему в голову во время прогулок или поездок в экипаже. Подобно Дарвину и другие известные мыслители, как, например, Эммануил Кант, любили совершать прогулки, которые оказывались неотъемлемой частью их распорядка дня.

---

Исполнение музыки влияет на мышление тем, что ЛЮБОЕ музыкальное произведение имеет начало, середину и конец/завершение. При создании прямой ассоциации между последовательностью мыслей и музыкой – с повторениями - музыка превращается в «промоутера» обязательного завершения мыслительного процесса.

Как показывает упоминание трубки Шерлока Холмса в приведенной выше цитате, представление о том, что состояние глубокой задумчивости может быть усилено какими-нибудь повторяющимися действиями, оказывается весьма распространенным. Кроме выкуривания трубки, например, вымышленный Холмс часто прибегал к игре на скрипке, когда ему приходилось распутывать особенно трудный случай.

---

Курение трубки на первом плане есть воздействие табака на кортико-висцеральные рефлексы. Вот, когда трубку держат во рту «просто так», вот тогда надо анализировать и двигательную составляющую курения.