Показаны записи 26531 - 26540 из 30962
- Не борись с этим, - услышал я слова дона Хуана.
Я чувствовал, что что-то внутри меня вот-вот прорвется
на поверхность. Мысли и видения накатывались безудержными
волнами, как если бы я засыпал. Я остолбенело смотрел на
машину. Она стояла на каменистом участке примерно в тридцати
метрах. Она действительно выглядела так, как если бы кто-то
только что поставил ее туда. Я подбежал к ней и начал ее
осматривать.
- Проклятие! - воскликнул дон Хуан. - не смотри на
машину, останови мир!
Затем, как во сне, я услышал его крик: "шляпа Хенаро!
Шляпа Хенаро!"
Я посмотрел на них. Они пристально смотрели на меня. Их
глаза были пронзительными. Я почувствовал боль в животе.
Внезапно у меня заболела голова, и мне стало плохо.
Дон Хуан и дон Хенаро смотрели на меня с любопытством.
Некоторое время я сидел рядом с машиной, а затем совершенно
автоматически я отпер дверцу и пустил дона Хенаро на заднее
сиденье. Дон Хуан последовал за ним и сел рядом. Мне
показалось это странным, поскольку он обычно садился на
переднее сиденье.
Я погнал свою машину к дому дона Хуана в каком-то
тумане. Я не был сам собой. В животе у меня было неспокойно,
и ощущение тошноты вытеснило мою трезвость. Я вел машину
механически. Я слышал, как дон Хуан и дон Хенаро подобно
детям смеялись и хихикали на заднем сидении. Я слышал, как
дон Хуан спросил меня: "мы подъезжаем?"
Тут я увидел, что только сейчас обращаю внимание на
дорогу. Мы действительно были очень близко от его дома.
- Сейчас мы будем там, - пробормотал я.
Они взвыли от смеха. Они хлопали в ладоши и себя по
ляжкам.
Когда мы подъехали к дому, я автоматически выскочил из
машины и открыл перед ними дверцу. Дон Хенаро вышел первым и
поздравил меня с тем, что он назвал самой приятной и гладкой
поездкой, которая когда-либо была у него в жизни. Дон Хуан
сделал то же самое. Я почти не обратил на них внимание.
Я запер машину и едва добрался до дому. Прежде, чем
заснуть, я слышал, как хохотали дон Хуан и дон Хенаро.
http://www.lib.ru/KASTANEDA/kastan3.txt
Я чувствовал, что что-то внутри меня вот-вот прорвется
на поверхность. Мысли и видения накатывались безудержными
волнами, как если бы я засыпал. Я остолбенело смотрел на
машину. Она стояла на каменистом участке примерно в тридцати
метрах. Она действительно выглядела так, как если бы кто-то
только что поставил ее туда. Я подбежал к ней и начал ее
осматривать.
- Проклятие! - воскликнул дон Хуан. - не смотри на
машину, останови мир!
Затем, как во сне, я услышал его крик: "шляпа Хенаро!
Шляпа Хенаро!"
Я посмотрел на них. Они пристально смотрели на меня. Их
глаза были пронзительными. Я почувствовал боль в животе.
Внезапно у меня заболела голова, и мне стало плохо.
Дон Хуан и дон Хенаро смотрели на меня с любопытством.
Некоторое время я сидел рядом с машиной, а затем совершенно
автоматически я отпер дверцу и пустил дона Хенаро на заднее
сиденье. Дон Хуан последовал за ним и сел рядом. Мне
показалось это странным, поскольку он обычно садился на
переднее сиденье.
Я погнал свою машину к дому дона Хуана в каком-то
тумане. Я не был сам собой. В животе у меня было неспокойно,
и ощущение тошноты вытеснило мою трезвость. Я вел машину
механически. Я слышал, как дон Хуан и дон Хенаро подобно
детям смеялись и хихикали на заднем сидении. Я слышал, как
дон Хуан спросил меня: "мы подъезжаем?"
Тут я увидел, что только сейчас обращаю внимание на
дорогу. Мы действительно были очень близко от его дома.
- Сейчас мы будем там, - пробормотал я.
Они взвыли от смеха. Они хлопали в ладоши и себя по
ляжкам.
Когда мы подъехали к дому, я автоматически выскочил из
машины и открыл перед ними дверцу. Дон Хенаро вышел первым и
поздравил меня с тем, что он назвал самой приятной и гладкой
поездкой, которая когда-либо была у него в жизни. Дон Хуан
сделал то же самое. Я почти не обратил на них внимание.
Я запер машину и едва добрался до дому. Прежде, чем
заснуть, я слышал, как хохотали дон Хуан и дон Хенаро.
http://www.lib.ru/KASTANEDA/kastan3.txt
- Я полагаю, с Карлоса достаточно, - сказал дон Хуан.
Его голос звучал хрипло от смеха.
Дон Хенаро сказал, что он вот-вот найдет мою машину, и
что чувствуется все горячее и горячее. Дон Хуан сказал, что
мы находимся в очень пересеченной местности, и что найти
машину здесь было нежелательной вещью. Дон Хенаро снял свою
шляпу и привязал к ней кусок нитки из своего пончо. Затем он
прикрепил свой шерстяной пояс к желтой ленточке,
закрепленной на полях шляпы с краю.
- Я делаю из своей шляпы воздушного змея, - сказал он
мне.
Я следил за ним, зная, что он шутит. Я всегда считал
себя экспертом по воздушным змеям. Будучи ребенком, я строил
сложнейшие змеи и знал, что поля шляпы слишком ветхи для
того, чтобы устоять перед ветром. Верх шляпы, с другой
стороны, был слишком высок, и ветер будет циркулировать
внутри, не давая шляпе приподняться с земли.
- Ты думаешь, она не полетит, так? - спросил дон Хуан.
- Я знаю, что не полетит, - сказал я.
Дону Хенаро, казалось, не было до этого дела, и он
закончил тем, что привязал длинную бечевку к своей
шляпе-змею.
День был ветреным, и дон Хенаро побежал вниз с холма в
то время, как дон Хуан держал его шляпу. Затем дон Хенаро
дернул за бечевку, и проклятая штуковина действительно
полетела.
- Смотри, смотри на змея! - заорал дон Хенаро. Шляпа
пару раз нырнула, но осталась в воздухе.
- Не отводи глаз от змея, - сказал дон Хуан твердо.
На мгновение я почувствовал головокружение. Глядя на
змея, я испытал полное воспоминание другого случая.
Казалось, что я сам запускаю змея, как я когда-то делал в
ветреные дни на холмах моего родного города.
На короткое мгновение воспоминание поглотило меня, и я
потерял свое осознание хода времени.
Я услышал, что дон Хенаро кричит что-то и увидел шляпу,
которая ныряла вверх и вниз, а затем стала падать на землю
туда, где была моя машина. Все это произошло с такой
скоростью, что у меня не было ясного представления о том,
что произошло. Я чувствовал головокружение и рассеянность.
Мой ум удержал только смущающую картину. Я увидел, что то ли
шляпа дона Хенаро превратилась в мою машину, то ли шляпа
упала на крышу моей машины. Мне хотелось верить последнему,
что дон Хенаро хотел использовать свою шляпу, чтобы указать
мне мою машину, используя шляпу. Не то, чтобы это имело
значение, поскольку один вариант был такой же пугающий, как
и второй, но в то же время мой ум цеплялся за эту спорную
деталь для того, чтобы удержать мое первоначальное
умственное равновесие.
Его голос звучал хрипло от смеха.
Дон Хенаро сказал, что он вот-вот найдет мою машину, и
что чувствуется все горячее и горячее. Дон Хуан сказал, что
мы находимся в очень пересеченной местности, и что найти
машину здесь было нежелательной вещью. Дон Хенаро снял свою
шляпу и привязал к ней кусок нитки из своего пончо. Затем он
прикрепил свой шерстяной пояс к желтой ленточке,
закрепленной на полях шляпы с краю.
- Я делаю из своей шляпы воздушного змея, - сказал он
мне.
Я следил за ним, зная, что он шутит. Я всегда считал
себя экспертом по воздушным змеям. Будучи ребенком, я строил
сложнейшие змеи и знал, что поля шляпы слишком ветхи для
того, чтобы устоять перед ветром. Верх шляпы, с другой
стороны, был слишком высок, и ветер будет циркулировать
внутри, не давая шляпе приподняться с земли.
- Ты думаешь, она не полетит, так? - спросил дон Хуан.
- Я знаю, что не полетит, - сказал я.
Дону Хенаро, казалось, не было до этого дела, и он
закончил тем, что привязал длинную бечевку к своей
шляпе-змею.
День был ветреным, и дон Хенаро побежал вниз с холма в
то время, как дон Хуан держал его шляпу. Затем дон Хенаро
дернул за бечевку, и проклятая штуковина действительно
полетела.
- Смотри, смотри на змея! - заорал дон Хенаро. Шляпа
пару раз нырнула, но осталась в воздухе.
- Не отводи глаз от змея, - сказал дон Хуан твердо.
На мгновение я почувствовал головокружение. Глядя на
змея, я испытал полное воспоминание другого случая.
Казалось, что я сам запускаю змея, как я когда-то делал в
ветреные дни на холмах моего родного города.
На короткое мгновение воспоминание поглотило меня, и я
потерял свое осознание хода времени.
Я услышал, что дон Хенаро кричит что-то и увидел шляпу,
которая ныряла вверх и вниз, а затем стала падать на землю
туда, где была моя машина. Все это произошло с такой
скоростью, что у меня не было ясного представления о том,
что произошло. Я чувствовал головокружение и рассеянность.
Мой ум удержал только смущающую картину. Я увидел, что то ли
шляпа дона Хенаро превратилась в мою машину, то ли шляпа
упала на крышу моей машины. Мне хотелось верить последнему,
что дон Хенаро хотел использовать свою шляпу, чтобы указать
мне мою машину, используя шляпу. Не то, чтобы это имело
значение, поскольку один вариант был такой же пугающий, как
и второй, но в то же время мой ум цеплялся за эту спорную
деталь для того, чтобы удержать мое первоначальное
умственное равновесие.
- В каком направлении мы пойдем теперь? - спросил дон
Хенаро после долгого отдыха.
Дон Хуан указал кивком головы.
- Куда мы идем? - спросил я.
- Искать твою машину, - сказал дон Хуан и даже не
улыбнулся.
Они опять шли по бокам от меня, когда мы вошли в кусты.
Мы прошли лишь несколько метров, когда дон Хенаро сделал нам
знак остановиться. Он на цыпочках подкрался к круглому кусту
в нескольких шагах в стороне. Несколько секунд всматривался
между веток, а затем сказал, что машины там нет.
Мы шли некоторое время, а затем дон Хенаро сделал мне
знак тишины своей рукой. Он выгнул спину, стоя на цыпочках,
и вытянул руки над головой. Его пальцы согнулись, как когти.
С того места, где я стоял, тело дона Хенаро имело форму
латинской буквы s. Секунду он был в этой позе, а затем
буквально головой вперед прыгнул на длинную ветку с сухими
листьями. Он осторожно поднял ее, осмотрел, а затем заметил,
что машины там нет.
Пока мы шли в густом чапарале, он заглядывал в кусты,
забирался на небольшие деревья и всматривался в их листву
лишь для того, чтобы заключить, что машины там тоже нет.
Тем временем я выдерживал подробнейший умственный отчет
всего, что я вижу и чего касаюсь. Мой последовательный и
упорядоченный взгляд на мир вокруг себя был таким же
непрерывным, как бывал всегда. Я касался камней, кустов,
деревьев, и перемещал свой взгляд с одного предмета на
другой, смотрел то одним глазом, то другим. По всем расчетам
я шел в чапарале: так же, как я делал это десятки раз во
время обычной жизни.
Потом дон Хенаро лег на живот и попросил нас сделать
так же. Он положил подбородок на сомкнутые руки. Дон Хуан
сделал то же самое. Оба они уставились на серию маленьких
выступов земли, которые выглядели, как микроскопические
холмы. Внезапно дон Хенаро сделал хватательное движение
правой рукой и что-то поймал. Он поспешно поднялся и также
сделал дон Хуан. Держа сомкнутую в кулак руку перед нами, он
сделал нам знак подойти поближе и посмотреть. Затем он стал
медленно открывать ладонь. Когда она наполовину приоткры-
лась, из нее вылетел и улетел большой черный предмет.
Движение было столь внезапным, а летящий предмет столь
велик, что я отпрыгнул назад и чуть не потерял равновесия.
Дон Хуан поддержал меня.
- Это была не машина, - пожаловался дон Хенаро. - это
была проклятая муха. Извините.
Оба они пристально рассматривали меня. Они стояли
передо мной и не смотрели прямо на меня, а только уголками
глаз. Взгляд был длительный.
- Это была муха, не так ли? - спросил меня дон Хенаро.
- Я думаю, что так, - сказал я.
- Не думай, - приказал дон Хуан величественно. - что ты
видел?
- Я видел что-то величиной с ворону, вылетающее у него
из руки, - сказал я.
Мое заявление соответствовало тому, что я ощутил, и не
было рассчитано, как шутка, но они восприняли его, как самое
смешное заявление, которое кто-либо сказал за этот день. Они
оба стали прыгать вверх и вниз и хохотать, пока не выбились
из дыхания.
Хенаро после долгого отдыха.
Дон Хуан указал кивком головы.
- Куда мы идем? - спросил я.
- Искать твою машину, - сказал дон Хуан и даже не
улыбнулся.
Они опять шли по бокам от меня, когда мы вошли в кусты.
Мы прошли лишь несколько метров, когда дон Хенаро сделал нам
знак остановиться. Он на цыпочках подкрался к круглому кусту
в нескольких шагах в стороне. Несколько секунд всматривался
между веток, а затем сказал, что машины там нет.
Мы шли некоторое время, а затем дон Хенаро сделал мне
знак тишины своей рукой. Он выгнул спину, стоя на цыпочках,
и вытянул руки над головой. Его пальцы согнулись, как когти.
С того места, где я стоял, тело дона Хенаро имело форму
латинской буквы s. Секунду он был в этой позе, а затем
буквально головой вперед прыгнул на длинную ветку с сухими
листьями. Он осторожно поднял ее, осмотрел, а затем заметил,
что машины там нет.
Пока мы шли в густом чапарале, он заглядывал в кусты,
забирался на небольшие деревья и всматривался в их листву
лишь для того, чтобы заключить, что машины там тоже нет.
Тем временем я выдерживал подробнейший умственный отчет
всего, что я вижу и чего касаюсь. Мой последовательный и
упорядоченный взгляд на мир вокруг себя был таким же
непрерывным, как бывал всегда. Я касался камней, кустов,
деревьев, и перемещал свой взгляд с одного предмета на
другой, смотрел то одним глазом, то другим. По всем расчетам
я шел в чапарале: так же, как я делал это десятки раз во
время обычной жизни.
Потом дон Хенаро лег на живот и попросил нас сделать
так же. Он положил подбородок на сомкнутые руки. Дон Хуан
сделал то же самое. Оба они уставились на серию маленьких
выступов земли, которые выглядели, как микроскопические
холмы. Внезапно дон Хенаро сделал хватательное движение
правой рукой и что-то поймал. Он поспешно поднялся и также
сделал дон Хуан. Держа сомкнутую в кулак руку перед нами, он
сделал нам знак подойти поближе и посмотреть. Затем он стал
медленно открывать ладонь. Когда она наполовину приоткры-
лась, из нее вылетел и улетел большой черный предмет.
Движение было столь внезапным, а летящий предмет столь
велик, что я отпрыгнул назад и чуть не потерял равновесия.
Дон Хуан поддержал меня.
- Это была не машина, - пожаловался дон Хенаро. - это
была проклятая муха. Извините.
Оба они пристально рассматривали меня. Они стояли
передо мной и не смотрели прямо на меня, а только уголками
глаз. Взгляд был длительный.
- Это была муха, не так ли? - спросил меня дон Хенаро.
- Я думаю, что так, - сказал я.
- Не думай, - приказал дон Хуан величественно. - что ты
видел?
- Я видел что-то величиной с ворону, вылетающее у него
из руки, - сказал я.
Мое заявление соответствовало тому, что я ощутил, и не
было рассчитано, как шутка, но они восприняли его, как самое
смешное заявление, которое кто-либо сказал за этот день. Они
оба стали прыгать вверх и вниз и хохотать, пока не выбились
из дыхания.
По дороге к дому я говорил им, что их поступки
абсурдны, и что то, что они делают, не нужно. Дон Хуан
уставился на меня.
- Хенаро очень последовательный человек, - сказал дон
Хуан с серьезным выражением. - он такой же последовательный
и пунктуальный, как ты. Ты сам сказал, что никогда не
оставляешь ни одного камня не перевернутым. Он делает то же
самое.
Дон Хенаро похлопал меня по плечу и сказал, что дон
Хуан абсолютно прав, и что ему действительно хочется
походить на меня. Он взглянул на меня с безумным блеском в
глазах и раздул ноздри.
Дон Хуан хлопнул в ладоши и бросил на землю свою шляпу.
После долгих поисков вокруг дома дон Хенаро нашел
длинное и довольно толстое бревно - часть конька крыши. Он
взвалил его себе на плечи, и мы пошли назад к тому месту,
где была моя машина.
Когда мы поднимались на небольшой холм и уже почти
достигли поворота тропинки, откуда я мог видеть плоский
участок стоянки, на меня внезапно нашло озарение. Я подумал,
что найду свою машину, если взгляну прежде их, но когда я
посмотрел вниз, у подножия холма моей машины не оказалось.
Дон Хуан и дон Хенаро, должно быть, поняли, что я имел
в мыслях, и бежали за мной, громко смеясь. Когда мы достигли
подножия холма, они сразу принялись за работу. Я следил за
ними несколько секунд. Их поступки были совершенно
непонятны. Они не притворялись, что они работают. Они
действительно ушли целиком в задачу переворачивания валуна,
чтобы посмотреть, нет ли под ним моей машины. Для меня это
было слишком, и я присоединился к ним. Они пыхтели и
кричали, а дон Хенаро выл, как койот. Они насквозь
пропитались потом. Я отметил, как невероятно сильны были их
тела, особенно у дона Хуана. Рядом с ними я был изнеженным
юношей.
Очень скоро я тоже обливался потом. В конце концов мы
перевернули валун, и дон Хенаро исследовал под ним землю со
сводящим с ума терпением и тщательностью.
- Нет, ее здесь нет, - заявил он.
Это заявление повалило их обоих от смеха на землю.
Я нервно смеялся. У дона Хуана, казалось, были
настоящие спазмы боли, и он лежал на земле, прикрыв руками
лицо, в то время, как его тело тряслось от смеха.
абсурдны, и что то, что они делают, не нужно. Дон Хуан
уставился на меня.
- Хенаро очень последовательный человек, - сказал дон
Хуан с серьезным выражением. - он такой же последовательный
и пунктуальный, как ты. Ты сам сказал, что никогда не
оставляешь ни одного камня не перевернутым. Он делает то же
самое.
Дон Хенаро похлопал меня по плечу и сказал, что дон
Хуан абсолютно прав, и что ему действительно хочется
походить на меня. Он взглянул на меня с безумным блеском в
глазах и раздул ноздри.
Дон Хуан хлопнул в ладоши и бросил на землю свою шляпу.
После долгих поисков вокруг дома дон Хенаро нашел
длинное и довольно толстое бревно - часть конька крыши. Он
взвалил его себе на плечи, и мы пошли назад к тому месту,
где была моя машина.
Когда мы поднимались на небольшой холм и уже почти
достигли поворота тропинки, откуда я мог видеть плоский
участок стоянки, на меня внезапно нашло озарение. Я подумал,
что найду свою машину, если взгляну прежде их, но когда я
посмотрел вниз, у подножия холма моей машины не оказалось.
Дон Хуан и дон Хенаро, должно быть, поняли, что я имел
в мыслях, и бежали за мной, громко смеясь. Когда мы достигли
подножия холма, они сразу принялись за работу. Я следил за
ними несколько секунд. Их поступки были совершенно
непонятны. Они не притворялись, что они работают. Они
действительно ушли целиком в задачу переворачивания валуна,
чтобы посмотреть, нет ли под ним моей машины. Для меня это
было слишком, и я присоединился к ним. Они пыхтели и
кричали, а дон Хенаро выл, как койот. Они насквозь
пропитались потом. Я отметил, как невероятно сильны были их
тела, особенно у дона Хуана. Рядом с ними я был изнеженным
юношей.
Очень скоро я тоже обливался потом. В конце концов мы
перевернули валун, и дон Хенаро исследовал под ним землю со
сводящим с ума терпением и тщательностью.
- Нет, ее здесь нет, - заявил он.
Это заявление повалило их обоих от смеха на землю.
Я нервно смеялся. У дона Хуана, казалось, были
настоящие спазмы боли, и он лежал на земле, прикрыв руками
лицо, в то время, как его тело тряслось от смеха.
Пламя потеряло свою силу в тот же самый момент, как дон
Хуан скрылся за валуном. Я подумал, что его расчет времени
превосходен. Он, должно быть, подсчитал, сколько времени
понадобится на то, чтобы сгорели сучья, которые он подбросил
в костер, и подстроил свое появление и уход согласно этому
расчету.
Изменение интенсивности огня очень сильно подействовало
на группу. Среди юношей прокатилась дрожь нервозности. Когда
пламя уменьшилось в размере, молодые люди все вместе
вернулись в положение со скрещенными ногами.
Я ожидал, что дон Хуан выйдет сразу же из-за валуна и
сядет, как раньше, но его не было. Я нетерпеливо ждал.
Молодые люди сидели с бесстрастными выражениями на лицах.
Я не мог понять, чего дон Хуан добивался этими своими
розыгрышами. После долгого ожидания я повернулся к юноше и
тихим голосом спросил его, имеют для него какое-нибудь
значение хоть какие-нибудь из тех предметов, что он надел на
себя - забавное пальто с фалдами, шляпа и тот факт, что он
стоял на деревянной ноге.
Молодой человек посмотрел на меня с выражением
забавного ошеломления. Казалось, он был смущен. Я повторил
свой вопрос, и юноша, сидевший рядом с ним, внимательно
посмотрел на меня, прислушиваясь. Они взглянули друг на
друга явно в крайнем замешательстве. Я сказал, что для меня
эта шляпа, деревяшка и пальто превращали его в пирата.
К этому времени все четверо юношей подсели ко мне
поближе. Они тихо хихикали и нервно поеживались. Казалось,
они не находили слов. Наконец, самый смелый из них заговорил
со мной. Он сказал, что на доне Хуане не было шляпы, что он
не носил черного пальто и уж наверняка не стоял на
деревяшке. Что у него на голове была повязана чалма или
шаль, что одет он был в одноцветную тунику вроде монашеской
рясы, которая ниспадала до самой земли.
- Нет! - воскликнул мягко другой юноша. - на нем не
было чалмы.
- Правильно, - сказали другие.
Молодой человек, который заговорил первым, взглянул на
меня с выражением полного недоверия. Я сказал им, что нам
следует разобраться в том, что случилось, очень тщательно и
очень спокойно. Что я уверен, что дон Хуан хотел, чтобы мы
так и сделали и поэтому он оставил нас одних.
Хуан скрылся за валуном. Я подумал, что его расчет времени
превосходен. Он, должно быть, подсчитал, сколько времени
понадобится на то, чтобы сгорели сучья, которые он подбросил
в костер, и подстроил свое появление и уход согласно этому
расчету.
Изменение интенсивности огня очень сильно подействовало
на группу. Среди юношей прокатилась дрожь нервозности. Когда
пламя уменьшилось в размере, молодые люди все вместе
вернулись в положение со скрещенными ногами.
Я ожидал, что дон Хуан выйдет сразу же из-за валуна и
сядет, как раньше, но его не было. Я нетерпеливо ждал.
Молодые люди сидели с бесстрастными выражениями на лицах.
Я не мог понять, чего дон Хуан добивался этими своими
розыгрышами. После долгого ожидания я повернулся к юноше и
тихим голосом спросил его, имеют для него какое-нибудь
значение хоть какие-нибудь из тех предметов, что он надел на
себя - забавное пальто с фалдами, шляпа и тот факт, что он
стоял на деревянной ноге.
Молодой человек посмотрел на меня с выражением
забавного ошеломления. Казалось, он был смущен. Я повторил
свой вопрос, и юноша, сидевший рядом с ним, внимательно
посмотрел на меня, прислушиваясь. Они взглянули друг на
друга явно в крайнем замешательстве. Я сказал, что для меня
эта шляпа, деревяшка и пальто превращали его в пирата.
К этому времени все четверо юношей подсели ко мне
поближе. Они тихо хихикали и нервно поеживались. Казалось,
они не находили слов. Наконец, самый смелый из них заговорил
со мной. Он сказал, что на доне Хуане не было шляпы, что он
не носил черного пальто и уж наверняка не стоял на
деревяшке. Что у него на голове была повязана чалма или
шаль, что одет он был в одноцветную тунику вроде монашеской
рясы, которая ниспадала до самой земли.
- Нет! - воскликнул мягко другой юноша. - на нем не
было чалмы.
- Правильно, - сказали другие.
Молодой человек, который заговорил первым, взглянул на
меня с выражением полного недоверия. Я сказал им, что нам
следует разобраться в том, что случилось, очень тщательно и
очень спокойно. Что я уверен, что дон Хуан хотел, чтобы мы
так и сделали и поэтому он оставил нас одних.
- Я собираюсь, ребята, вам кое-что показать, - сказал
дон Хуан, когда юноши перестали смеяться.
Я считал, что он собирается показать нам какие-нибудь
объекты силы, которые были у него в сумке. На мгновение я
подумал, что молодые люди собираются обступить его, потому
что они все вместе сделали внезапное движение. Все они
слегка нагнулись вперед, как будто собирались подняться. Но
затем они все подобрали под себя левую ногу и сели опять в
ту мистическую позу, которая была так трудна для моих колен.
Я подвернул свою левую ногу как мог осторожнее. Я
обнаружил, что если я не сажусь на левую ступню, то есть
если я нахожусь в коленопреклоненном положении, то колени у
меня болят не так сильно.
Дон Хуан поднялся и зашел за большой валун, пока не
скрылся из виду.
Должно быть, прежде, чем встать, он подбросил сучьев в
огонь, пока я подворачивал свою ногу, потому что новые
сучья стали потрескивать, выбрасывая длинные языки пламени.
Эффект был исключительно драматическим. Пламя выросло в два
раза. Внезапно дон Хуан вышел из-за валуна и остановился на
том месте, где он сидел прежде. Я испытал секундное
замешательство. Дон Хуан надел забавную черную шляпу. Она
имела выступы около ушей и была круглой наверху. Мне пришло
в голову, что это фактически пиратская шляпа. На нем было
длинное черное пальто с фалдами, застегнутое на единственную
блестящую металлическую пуговицу, и у него была деревянная
нога.
Я засмеялся про себя. В своем пиратском костюме дон
Хуан выглядел действительно глупо. Я стал раздумывать над
тем, откуда он достал такой костюм в этой глуши и пришел к
выводу, что дону Хуану требуется еще повязка на глаз и
попугай на плечо, чтобы выглядеть типичным пиратом.
дон Хуан, когда юноши перестали смеяться.
Я считал, что он собирается показать нам какие-нибудь
объекты силы, которые были у него в сумке. На мгновение я
подумал, что молодые люди собираются обступить его, потому
что они все вместе сделали внезапное движение. Все они
слегка нагнулись вперед, как будто собирались подняться. Но
затем они все подобрали под себя левую ногу и сели опять в
ту мистическую позу, которая была так трудна для моих колен.
Я подвернул свою левую ногу как мог осторожнее. Я
обнаружил, что если я не сажусь на левую ступню, то есть
если я нахожусь в коленопреклоненном положении, то колени у
меня болят не так сильно.
Дон Хуан поднялся и зашел за большой валун, пока не
скрылся из виду.
Должно быть, прежде, чем встать, он подбросил сучьев в
огонь, пока я подворачивал свою ногу, потому что новые
сучья стали потрескивать, выбрасывая длинные языки пламени.
Эффект был исключительно драматическим. Пламя выросло в два
раза. Внезапно дон Хуан вышел из-за валуна и остановился на
том месте, где он сидел прежде. Я испытал секундное
замешательство. Дон Хуан надел забавную черную шляпу. Она
имела выступы около ушей и была круглой наверху. Мне пришло
в голову, что это фактически пиратская шляпа. На нем было
длинное черное пальто с фалдами, застегнутое на единственную
блестящую металлическую пуговицу, и у него была деревянная
нога.
Я засмеялся про себя. В своем пиратском костюме дон
Хуан выглядел действительно глупо. Я стал раздумывать над
тем, откуда он достал такой костюм в этой глуши и пришел к
выводу, что дону Хуану требуется еще повязка на глаз и
попугай на плечо, чтобы выглядеть типичным пиратом.
Он бросил на меня загадочный взгляд и два-три раза
поднял брови. Затем опять указал на маленький камешек,
который держал перед моими глазами.
- Я говорю, что ты превращаешь его в гальку, потому что
ты знаешь то делание, которое нужно для этого. Ну а для
того, чтобы остановить мир, ты должен остановить делание.
Он, казалось, знал, что я все еще ничего не понял и
улыбался, качая головой. Затем он взял прутик и указал на
неровный край гальки.
- В случае этого маленького камешка, - продолжал он, -
первое, что делает с ним делание, так это сжимает его до
этих размеров. Поэтому правильной вещью, которую делает
воин, если он хочет остановить мир, является увеличить
камешек или любую другую вещь неделанием.
Он поднялся и, положив камешек на валун, попросил меня
подойти поближе и рассмотреть его. Он сказал, чтобы я
взглянул на дырочки и вмятины на камне и постарался заметить
мельчайшие детали в них. Он сказал, что если я смогу
остановиться на деталях, то поры и вмятины исчезнут, и я
пойму, что означает неделание.
- Эта проклятая галька сведет тебя сегодня с ума, -
сказал он.
Должно быть, на лице у меня отразилось замешательство.
Он взглянул на меня и громко расхохотался. Затем он
притворился, что рассержен на гальку и два-три раза ударил
ее шляпой.
Я упрашивал его прояснить, что он имеет в виду. Я
уговаривал его, что если он только сделает усилие, то он
сможет объяснить все, что угодно. Он бросил на меня взгляд и
покачал головой, как если бы положение было безнадежным.
- Конечно, я могу все объяснить, - сказал он, смеясь. -
но сможешь ли ты это понять?
Я опешил от его выпада.
Делание заставляет тебя отделять гальку от большего по
размеру валуна. Если ты хочешь научиться неделанию, то ты,
скажем, должен слить их вместе.
Он показал на маленькую тень, которую галька бросала на
валун, и сказал, что это не тень, а клей, который сливает их
вместе. Затем он повернулся и отошел, сказав, что позднее
придет проведать меня.
поднял брови. Затем опять указал на маленький камешек,
который держал перед моими глазами.
- Я говорю, что ты превращаешь его в гальку, потому что
ты знаешь то делание, которое нужно для этого. Ну а для
того, чтобы остановить мир, ты должен остановить делание.
Он, казалось, знал, что я все еще ничего не понял и
улыбался, качая головой. Затем он взял прутик и указал на
неровный край гальки.
- В случае этого маленького камешка, - продолжал он, -
первое, что делает с ним делание, так это сжимает его до
этих размеров. Поэтому правильной вещью, которую делает
воин, если он хочет остановить мир, является увеличить
камешек или любую другую вещь неделанием.
Он поднялся и, положив камешек на валун, попросил меня
подойти поближе и рассмотреть его. Он сказал, чтобы я
взглянул на дырочки и вмятины на камне и постарался заметить
мельчайшие детали в них. Он сказал, что если я смогу
остановиться на деталях, то поры и вмятины исчезнут, и я
пойму, что означает неделание.
- Эта проклятая галька сведет тебя сегодня с ума, -
сказал он.
Должно быть, на лице у меня отразилось замешательство.
Он взглянул на меня и громко расхохотался. Затем он
притворился, что рассержен на гальку и два-три раза ударил
ее шляпой.
Я упрашивал его прояснить, что он имеет в виду. Я
уговаривал его, что если он только сделает усилие, то он
сможет объяснить все, что угодно. Он бросил на меня взгляд и
покачал головой, как если бы положение было безнадежным.
- Конечно, я могу все объяснить, - сказал он, смеясь. -
но сможешь ли ты это понять?
Я опешил от его выпада.
Делание заставляет тебя отделять гальку от большего по
размеру валуна. Если ты хочешь научиться неделанию, то ты,
скажем, должен слить их вместе.
Он показал на маленькую тень, которую галька бросала на
валун, и сказал, что это не тень, а клей, который сливает их
вместе. Затем он повернулся и отошел, сказав, что позднее
придет проведать меня.
Он положил руки на мои записки и забрал их от меня. Он
осторожно сложил страницы блокнота, прихватил их резиновой
ленточкой, а затем забросил блокнот, как метательный диск,
далеко в чапараль.
Я был шокирован и начал протестовать. Но он приложил
руку к моему рту. Он указал на большой куст и сказал, чтобы
я сконцентрировал свое внимание не на листьях, а на тени от
листьев. Он сказал, что бег в темноте не обязательно должен
вызваться страхом, но он может также быть и естественной
реакцией здорового тела, которое знает, как "не делать". Он
повторял вновь и вновь шепотом мне на правое ухо, что "не
делать" то, что я знал, как делать, является ключом к силе.
В случае наблюдения за деревом то, что я знал, как делать,
было немедленным фокусированием взгляда на листве. Тени от
листьев или же промежутки между листьями никогда меня не
заботили. Его последним наставлением было, чтобы я начал
фокусировать взгляд на тени листьев одной-единственной
ветви, а затем постепенно расширил охват до всего дерева.
Чтобы я не возвращал глаза обратно к листьям, потому что
первым осмысленным шагом к накоплению личной силы было
позволить телу "не делать".
Возможно, из-за своей усталости или моего нервного
возбуждения я так погрузился в тени от листьев, что к тому
времени, когда дон Хуан поднялся, я уже почти мог
воспринимать группу темных масс тени так же эффективно, как
в нормальных условиях я группировал листву. Общий эффект был
поразительным. Я сказал дону Хуану, что я хотел бы остаться
еще. Он засмеялся и похлопал меня по шляпе.
- Я же сказал тебе, - сказал он, - телу нравятся
подобные вещи.
Затем он сказал, что я должен позволить своей
накопленной энергии провести меня через кусты к моему
блокноту. Он мягко толкнул меня в чапараль. Какое-то время я
шел бесцельно и затем наткнулся на него. Я подумал, что,
должно быть, бессознательно запомнил направление, в котором
дон Хуан бросил его. Он объяснил события, сказав, что я шел
прямо к блокноту, потому что мое тело долгое время
пропитывалось "неделанием".
осторожно сложил страницы блокнота, прихватил их резиновой
ленточкой, а затем забросил блокнот, как метательный диск,
далеко в чапараль.
Я был шокирован и начал протестовать. Но он приложил
руку к моему рту. Он указал на большой куст и сказал, чтобы
я сконцентрировал свое внимание не на листьях, а на тени от
листьев. Он сказал, что бег в темноте не обязательно должен
вызваться страхом, но он может также быть и естественной
реакцией здорового тела, которое знает, как "не делать". Он
повторял вновь и вновь шепотом мне на правое ухо, что "не
делать" то, что я знал, как делать, является ключом к силе.
В случае наблюдения за деревом то, что я знал, как делать,
было немедленным фокусированием взгляда на листве. Тени от
листьев или же промежутки между листьями никогда меня не
заботили. Его последним наставлением было, чтобы я начал
фокусировать взгляд на тени листьев одной-единственной
ветви, а затем постепенно расширил охват до всего дерева.
Чтобы я не возвращал глаза обратно к листьям, потому что
первым осмысленным шагом к накоплению личной силы было
позволить телу "не делать".
Возможно, из-за своей усталости или моего нервного
возбуждения я так погрузился в тени от листьев, что к тому
времени, когда дон Хуан поднялся, я уже почти мог
воспринимать группу темных масс тени так же эффективно, как
в нормальных условиях я группировал листву. Общий эффект был
поразительным. Я сказал дону Хуану, что я хотел бы остаться
еще. Он засмеялся и похлопал меня по шляпе.
- Я же сказал тебе, - сказал он, - телу нравятся
подобные вещи.
Затем он сказал, что я должен позволить своей
накопленной энергии провести меня через кусты к моему
блокноту. Он мягко толкнул меня в чапараль. Какое-то время я
шел бесцельно и затем наткнулся на него. Я подумал, что,
должно быть, бессознательно запомнил направление, в котором
дон Хуан бросил его. Он объяснил события, сказав, что я шел
прямо к блокноту, потому что мое тело долгое время
пропитывалось "неделанием".
После долгих поисков я нашел дона Хуана. Он сидел
вблизи каких-то темных очертаний, которые казались
деревьями. Когда я приблизился к нему, он сказал, что я
делаю хорошие успехи, но сейчас время с этим закончить,
потому что он уверен, что он уже достаточно долго
пользовался своим свистом и к этому времени ему уже могут
подражать другие.
Я согласился, что время остановиться. Я был почти
совсем измучен своими попытками. Почувствовав облегчение, я
спросил его, кто мог бы подражать его крику.
- Силы, олли, духи, кто знает, - сказал он шепотом.
Он объяснил, что "существа ночи" обычно издают очень
мелодичные звуки, но находясь в невыгодном положении,
воспроизводя хриплоту человеческих криков или птичьего
свиста. Он предупредил меня, чтобы я всегда останавливался,
если услышу такой звук и держал в уме все, что он сказал,
потому что когда-нибудь в другой раз мне может понадобиться
сделать точное определение. Ободряющим тоном он сказал, что
у меня теперь очень хорошее представление относительно того,
что такое "бег силы" и что для того, чтобы в совершенстве
освоить его, мне нужен лишь легкий толчок, который я смогу
получить в другой раз, когда мы вновь отправимся в ночь. Он
похлопал меня по плечу и заявил, что собирается покинуть
меня.
- Давай уберемся отсюда, - сказал он и побежал.
- Подожди, подожди, - взвизгнул я испуганно, - давай
пойдем шагом.
Дон Хуан остановился и снял шляпу.
- Черт возьми, - сказал он тоном замешательства, - мы с
тобой в пиковом положении. Ты знаешь, что я не могу ходить в
темноте. Я могу только бежать. Я сломаю себе ноги, если я
буду идти шагом.
У меня было такое чувство, что он улыбается, когда
говорит это, хотя я не мог видеть его лица. Доверительным
тоном он добавил, что уже слишком стар для того, чтобы
ходить шагом, и что то немногое в "беге силы", чему я
научился этой ночью, должно быть растянуто, раз есть такой
случай.
- Если мы не используем "бег силы", то нас сомнут как
траву, - прошептал он мне на ухо.
- Кто?
- В ночи есть вещи, которые действуют на людей, -
прошептал он таким тоном, который послал дрожь по всему
моему телу.
Он сказал, что не важно, буду ли я поспевать за ним,
потому, что он будет давать повторяющиеся сигналы четырех
совиных криков за раз, так, чтобы я мог следовать за ним.
Я предложил, чтобы мы остались в этих холмах до
рассвета, а затем уже покинули их. Очень драматическим тоном
он отметил, что оставаться здесь будет самоубийством. И даже
если мы выберемся живыми, то ночь высосет нашу личную силу
до такой степени, что мы станем жертвами первой же опасности
дня.
- Давай не будем больше терять времени, - сказал он с
ноткой срочности в голосе. - давай убираться отсюда.
Он вновь заверил меня, что будет двигаться как можно
медленнее. Последним его наставлением было, что я не должен
пытаться издавать какой-нибудь звук, даже ахнуть, что бы ни
случилось. Он указал мне общее направление, в котором мы
собираемся двигаться, и побежал заметно замедленным шагом. Я
последовал за ним, но как бы медленно он не двигался, я не
мог за ним поспеть, и скоро он исчез в темноте впереди меня.
Оставшись один, я осознал, что уже приспособился к
довольно быстрому движению, не отдавая себе в этом отчета, и
это меня потрясло. Я пытался выдерживать такой шаг так
долго, как только смогу и затем услышал зов дона Хуана
немножко справа от меня. Он просвистел четыре раза подряд.
вблизи каких-то темных очертаний, которые казались
деревьями. Когда я приблизился к нему, он сказал, что я
делаю хорошие успехи, но сейчас время с этим закончить,
потому что он уверен, что он уже достаточно долго
пользовался своим свистом и к этому времени ему уже могут
подражать другие.
Я согласился, что время остановиться. Я был почти
совсем измучен своими попытками. Почувствовав облегчение, я
спросил его, кто мог бы подражать его крику.
- Силы, олли, духи, кто знает, - сказал он шепотом.
Он объяснил, что "существа ночи" обычно издают очень
мелодичные звуки, но находясь в невыгодном положении,
воспроизводя хриплоту человеческих криков или птичьего
свиста. Он предупредил меня, чтобы я всегда останавливался,
если услышу такой звук и держал в уме все, что он сказал,
потому что когда-нибудь в другой раз мне может понадобиться
сделать точное определение. Ободряющим тоном он сказал, что
у меня теперь очень хорошее представление относительно того,
что такое "бег силы" и что для того, чтобы в совершенстве
освоить его, мне нужен лишь легкий толчок, который я смогу
получить в другой раз, когда мы вновь отправимся в ночь. Он
похлопал меня по плечу и заявил, что собирается покинуть
меня.
- Давай уберемся отсюда, - сказал он и побежал.
- Подожди, подожди, - взвизгнул я испуганно, - давай
пойдем шагом.
Дон Хуан остановился и снял шляпу.
- Черт возьми, - сказал он тоном замешательства, - мы с
тобой в пиковом положении. Ты знаешь, что я не могу ходить в
темноте. Я могу только бежать. Я сломаю себе ноги, если я
буду идти шагом.
У меня было такое чувство, что он улыбается, когда
говорит это, хотя я не мог видеть его лица. Доверительным
тоном он добавил, что уже слишком стар для того, чтобы
ходить шагом, и что то немногое в "беге силы", чему я
научился этой ночью, должно быть растянуто, раз есть такой
случай.
- Если мы не используем "бег силы", то нас сомнут как
траву, - прошептал он мне на ухо.
- Кто?
- В ночи есть вещи, которые действуют на людей, -
прошептал он таким тоном, который послал дрожь по всему
моему телу.
Он сказал, что не важно, буду ли я поспевать за ним,
потому, что он будет давать повторяющиеся сигналы четырех
совиных криков за раз, так, чтобы я мог следовать за ним.
Я предложил, чтобы мы остались в этих холмах до
рассвета, а затем уже покинули их. Очень драматическим тоном
он отметил, что оставаться здесь будет самоубийством. И даже
если мы выберемся живыми, то ночь высосет нашу личную силу
до такой степени, что мы станем жертвами первой же опасности
дня.
- Давай не будем больше терять времени, - сказал он с
ноткой срочности в голосе. - давай убираться отсюда.
Он вновь заверил меня, что будет двигаться как можно
медленнее. Последним его наставлением было, что я не должен
пытаться издавать какой-нибудь звук, даже ахнуть, что бы ни
случилось. Он указал мне общее направление, в котором мы
собираемся двигаться, и побежал заметно замедленным шагом. Я
последовал за ним, но как бы медленно он не двигался, я не
мог за ним поспеть, и скоро он исчез в темноте впереди меня.
Оставшись один, я осознал, что уже приспособился к
довольно быстрому движению, не отдавая себе в этом отчета, и
это меня потрясло. Я пытался выдерживать такой шаг так
долго, как только смогу и затем услышал зов дона Хуана
немножко справа от меня. Он просвистел четыре раза подряд.
Я обучил тебя почти всему тому, что нужно знать воину,
чтобы начать жить в мире, накапливая силу самому. Однако я
знаю, что ты не можешь этого делать, и я должен быть
терпелив с тобой. Я знаю наверняка, что для того, чтобы быть
самим собой в мире силы, нужна целая жизнь борьбы.
Дон Хуан взглянул на небо и на горы. Солнце уже
клонилось к западу, и на горах быстро собирались дождевые
облака. Я не знал, сколько времени. Я забыл завести свои
часы. Я спросил его, не может ли он сказать, сколько
времени, и у него был такой приступ смеха, что он скатился с
камня в кусты.
Он встал и потянулся, зевая.
- Еще рано, - сказал он. - мы должны ждать, пока туман
не соберется на вершине горы, а затем ты должен встать на
этот камень и поблагодарить туман за его одолжение. Пусть он
придет и обнимет тебя. Я буду рядом, чтобы помочь, если
понадобится.
Каким-то образом перспектива того, чтобы стоять одному
в тумане, перепугала меня. Я чувствовал себя идиотски из-за
того, что реагирую таким нерациональным образом.
- Ты не можешь уйти из этих уединенных гор, не выразив
им своей благодарности, - сказал он твердым тоном. - воин
никогда не поворачивает спины к силе без того, чтобы отдать
должное за полученное одолжение.
Он лег на спину, положив руки под голову, и накрыл лицо
шляпой.
- Как я должен ждать тумана, что я должен делать? -
спросил я.
- Пиши, - сказал он сквозь шляпу. - но не закрывай
глаза и не поворачивайся спиной.
Я попытался писать, но не мог сконцентрироваться. Я
встал и стал беспокойно ходить. Дон Хуан поднял свою шляпу и
посмотрел на меня с оттенком раздражения
- Садись! - приказал он мне.
Он сказал, что битва силы еще не окончена и что я
должен научить свой дух не быть пассивным. Ничего из того,
что я делаю, не должно выдавать моих чувств, разве что я
хочу остаться пойманным в этих горах.
Он сел и шевельнул рукой с выражением срочности. Он
сказал, что я должен действовать так, как если бы все было
обычным, потому что места силы, как то, в котором мы
находимся, имеют потенциальную возможность опустошать людей,
если они беспокойны, и поэтому человек может развить
странные и вредные узы с этим местом.
- Эти узы приковывают человека к месту силы иногда на
всю жизнь, - сказал он. - а это не твое место. Ты не нашел
его сам, поэтому подтяни свой пояс и не теряй штанов.
Его предупреждение подействовало на меня, как заговор.
Я работал в течение нескольких часов без передышки.
чтобы начать жить в мире, накапливая силу самому. Однако я
знаю, что ты не можешь этого делать, и я должен быть
терпелив с тобой. Я знаю наверняка, что для того, чтобы быть
самим собой в мире силы, нужна целая жизнь борьбы.
Дон Хуан взглянул на небо и на горы. Солнце уже
клонилось к западу, и на горах быстро собирались дождевые
облака. Я не знал, сколько времени. Я забыл завести свои
часы. Я спросил его, не может ли он сказать, сколько
времени, и у него был такой приступ смеха, что он скатился с
камня в кусты.
Он встал и потянулся, зевая.
- Еще рано, - сказал он. - мы должны ждать, пока туман
не соберется на вершине горы, а затем ты должен встать на
этот камень и поблагодарить туман за его одолжение. Пусть он
придет и обнимет тебя. Я буду рядом, чтобы помочь, если
понадобится.
Каким-то образом перспектива того, чтобы стоять одному
в тумане, перепугала меня. Я чувствовал себя идиотски из-за
того, что реагирую таким нерациональным образом.
- Ты не можешь уйти из этих уединенных гор, не выразив
им своей благодарности, - сказал он твердым тоном. - воин
никогда не поворачивает спины к силе без того, чтобы отдать
должное за полученное одолжение.
Он лег на спину, положив руки под голову, и накрыл лицо
шляпой.
- Как я должен ждать тумана, что я должен делать? -
спросил я.
- Пиши, - сказал он сквозь шляпу. - но не закрывай
глаза и не поворачивайся спиной.
Я попытался писать, но не мог сконцентрироваться. Я
встал и стал беспокойно ходить. Дон Хуан поднял свою шляпу и
посмотрел на меня с оттенком раздражения
- Садись! - приказал он мне.
Он сказал, что битва силы еще не окончена и что я
должен научить свой дух не быть пассивным. Ничего из того,
что я делаю, не должно выдавать моих чувств, разве что я
хочу остаться пойманным в этих горах.
Он сел и шевельнул рукой с выражением срочности. Он
сказал, что я должен действовать так, как если бы все было
обычным, потому что места силы, как то, в котором мы
находимся, имеют потенциальную возможность опустошать людей,
если они беспокойны, и поэтому человек может развить
странные и вредные узы с этим местом.
- Эти узы приковывают человека к месту силы иногда на
всю жизнь, - сказал он. - а это не твое место. Ты не нашел
его сам, поэтому подтяни свой пояс и не теряй штанов.
Его предупреждение подействовало на меня, как заговор.
Я работал в течение нескольких часов без передышки.
Дочитали до конца.