Теперь, сказал он, для полета осталось еще одно. Этоизменение самое трудное, нужно быть особенно внимательным ипостараться исполнить в точности все, что он скажет. Осталосьнаучиться видеть как ворона. Твой рот и нос, сказал он, вырастутмежду глазами и превратятся в сильный клюв. Вороны видят в обестороны, сказал он и скомандовал повернуть голову и посмотреть нанего одним глазом. Чтобы взглянуть другим глазом, нужно простотряхнуть клювом вниз – это движение позволит уже другим глазомсмотреть в том же направлении. Он приказал поупражняться впереключении с одного глаза на другой. Наконец он заявил, что яготов к полету, и для этого осталось единственное – сейчас онподбросит меня в воздух.У меня не возникло никаких трудностей в том, чтобы вызватьощущения, соответствующие его командам. Я воспринимал, какрастут лапы, поначалу слабые и шаткие. Я чувствовал, как иззадней части шеи появляется хвост, а из скул крылья. Крылья былисложены глубоко внутри: я чувствовал, как постепенно онивыпрямляются наружу. Процесс был трудным, но не оченьболезненным. Потом я мигая уменьшил голову до размероввороньей. Но самое поразительное превращение произошло сглазами. Взгляд стал птичьим!Когда я по указаниям дона Хуана отращивал клюв, былораздражающее ощущение нехватки воздуха. Затем что-товыпятилось, и передо мной возникло некое приспособление вродемассивной болванки. Но пока дон Хуан не велел мне смотреть встороны, мои глаза не были действительно способны на полныйбоковой обзор. Я мог моргать ими поочередно и перебрасывать фокусиз одного глаза в другой. Необычным стал сам вид комнаты и все то,что в ней находилось, хотя невозможно было сказать, в чем именносостояло это изменение. Возможно, сам угол зрения изменился истал наклонным, а может быть, предметы ушли из фокуса. Дон Хуанстал очень большим и светящимся. В нем было что-тоуспокаивающее и надежное. Затем зрительные образы расплылись;они потеряли очертания и превратились в отчетливые абстрактныеформы, которые мерцали какое-то время. стр 166