Важность науки, времясвязывание ↑
vseslavrus в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Неаристотелева система не является ни брендом Коржибском, ни обозначением для какой-то искусственно выделенной области знаний. Неаристотелева система является поступательным движение развития именно научного знания, и она следует за неевклидовой геометрией (см. Лобачевского) трехмерного пространства и неньютоновой физикой.
Так, неевклидова геометрия в 19 в. преодолела ограничения двухмерной евклидовой, привнесла понятие кривизны пространства в доселе векторную систему геометрии.
Далее, в начале 20 в. А. Эйнштейн публикует общую теорию относительности, формулирует неньютонову систему физики, которая также является новой вехи в развитии человеческой науки в принципе.
Ну, и в 1933 году Коржибский формулирует неаристотелеву систему, которая преодолевает ограничения аристотелевой. Эти ограничения сформулированы в виде логической системы Аристотеля, особенное же влияние на европейскую науку, европейские языки и мышление оказал «Закон исключенного третьего» (вкупе с отождествлением в языке он и формирует дуальность, как в примере с электроном - дескать, электрон является либо частицей, либо волной). У Коржибского даже есть термин для такой логики, функционирующей в нервной системе человека - «психо-логика». В основании системы Коржибского лежит наука, и сама система эта является революционным, но все-таки развитием прежней, научной.
И в остальном тоже прослеживается приверженность Коржибского к науке. Ведь она — то, что позволяет людям «связывать время», т. е. прогрессировать, за счет того, что она предоставляет людям возможность изучать с помощью экстранейральных средств то, что недоступно в непосредственном восприятии и с помощью экстранейральных же средств сохранять знание и степень прогресса.
У класса жизни «человек» мы обнаруживаем новый фактор, который отсутствует у всех других форм жизни; а именно, что у нас есть способность собирать весь известный опыт различных индивидуумов. Эта способность чрезвычайно увеличивает количество наблюдений, которые могут быть доступны отдельному индивидууму, благодаря чему наша ознакомленность с миром вокруг и внутри нас становится более совершенной и точной. Эта способность, которую я назвал «способностью к времясвязыванию», возможна, в отличие от животных, только благодаря тому, что мы развили и усовершенствовали экстранейральные средства, посредством которых, не изменяя свою нервную систему, мы можем оттачивать ее работу и расширять ее охват. Наши научные инструменты записывают то, что мы обычно не можем видеть, слышать, . Наши нервные словесные центры позволяют нам обмениваться опытом и накапливать его, несмотря на то, что никто не может пережить его весь целиком; и он бы очень быстро забывался, если бы у нас не было нервных и экстранейральных средств для его записи.
Опять же, организм работает как целое. Все виды человеческой деятельности взаимосвязаны. Невозможно выбрать конкретную характеристику и обращаться с ней в бредовом эл «изолированном» виде как с чем-то наиболее важным. Наука становится экстранейральным дополнением человеческой нервной системы. Можно ожидать, что структура этой нервной системы многое объяснит в отношении структуры науки; и наоборот, что структура науки, возможно, есть воплощение способа работы человеческой нервной системы.