Жизнь первична, метафора вторична ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
(1) Не учитывается, что одно ощущение, может быть метафорой для другого ощущения.
(2) Все внутренние ощущения в силу организации языка УЖЕ ЯВЛЯЮТСЯ/(ИМЕЮТ СВОИ НАБОРЫ) метафорами (двигательного) взаимодействия во внешнем мире.
(3) На конкретное переживание типа ощущения могут существовать:
--метафоры типа приведенной - течение реки
--абстрактные метафоры типа - сияние порции космической энергии
Суть метафоры состоит в понимании и переживании чего-то в терминах чего-то другого.
(1) Суть метафоры это переживание чего-то одного ОДНОВРЕМЕННО в системах по меньшей мере двух представлений.
(2) А вот понимание в отношении двух указанных выше систем представлений не равновесно. В одной системе представлений понимание может быть полное. А в другой - оно может ПОЛНОСТЬЮ ОТСУТСТВОВАТЬ.
Метафоры неслучайны – они последовательно отражают как возможности, так и ограничения, которые в них представлены.
Это идеально, когда получены неслучаные - отражающие суть метафоры. Спонтанная ментальная активность субъекта может быть вовсе недостачной для получения в один заход неслучаной = верной/содержательной метафоры. Посмотрим такой пример у Эриксона:
1 комментарий
...пациента в состоянии транса просят увидеть какой-нибудь сон
(менее желательно - фантастическую картину) и варьировать его без конца
на различные лады. Это значит, что повторяться должно непроизвольное или
внушенное сновидение, меняться в нем могут действующие лица и обстановка,
но суть должна оставаться та же. После повторения сновидения дается указание
поменять в нем действующих лиц и обстоятельства, и так до тех пор, пока
не будет получен желаемый результат.
Вот пример. О том, что ему привиделось в первый раз, пациент рассказал
так: "Я был один на холмистом зеленом лугу; было тепло и тихо. Мне что-то
было очень нужно -- не знаю, что. Но я боялся, страх меня просто
парализовал. Это было ужасно, и я проснулся". При повторении сновидение
выглядело так: "Я шел по узкой долине, искал что-то, что должен был найти,
искал против воли. Я не знал, чего ищу, но знал, что какая-то сила
заставляет меня искать, и находка, что бы это ни было, пугала меня. Я дошел
до конца долины, стороны ее сошлись, в углу рос густой куст, и из-под него
вытекал ручей. Куст был покрыт страшными шипами. Он был ядовит. Что-то
притягивало меня к нему, я становился все меньше и меньше, и меня охватил
ужас". В третий раз пересказ выглядел так: "Этот сон похож на предыдущий.
Была весна. По реке плыли бревна. На берегу вокруг суетились лесорубы и еще
много народу. Каждому полагалось одно бревно. Мне тоже. Всем достались
бревна твердой породы, а у меня, когда я получил свое, оно оказалось
маленьким гнилым суком. Я подумал, что никто этого не заметил, и потребовал
другое бревно, но когда получил его, оно опять превратилось в гнилой сук".
При очередном повторе сон изменился так: "Я удил со шлюпки рыбу. Кругом
многие ловили рыбу. Каждый изловил по огромной рыбине. Мне, как я ни
старался, досталась худая и жалкая рыбешка. Я хотел ее выбросить, но этого
нельзя было сделать. Я чувствовал себя ужасно подавленным".
И опять: "Я снова отправился на рыбную ловлю. В воде играла крупная
рыба, а мне попадались какие-то жалкие рыбешки, которые срывались с крючка
и, дохлые, плавали по воде. Но мне нужна была рыба, поэтому я не переставал
удить и наконец поймал одну, которая еще чуть трепыхалась. Я сунул ее в
джутовый мешок, так как знал, что все держат рыбу в джутовом мешке. Все
поступали именно так, и мешки их распирало от рыбы. Но моя рыба куда-то
запропастилась в джутовом мешке, и тогда я увидел, что мешок весь прогнил. В
нем оказалась большая дыра, из которой хлещут ил и грязь, и этот
отвратительный поток уносит мою рыбу, уже дохлую, плывущую брюхом вверх. Я
оглянулся и увидел себя на лугу, о котором уже рассказывал, а джутовый мешок
лежал под кустом с ужасными шипами, а по ручью, о котором я говорил,
уплывала моя ни на что не годная рыба, очень похожая на гнилой сук".
Серия еще многих повторений привела, в конце концов, к тому, что у
пациента исчезла амнезия и провалы в памяти.
http://www.lib.ru/DPEOPLE/GIPNOZ/milton.txt
Это означает, что по мере того, как наши метафоры меняются и развиваются, меняются также и наши восприятия того, что они олицетворяют в нашей жизни.
Жизнь меняет восприятие и вслед за ними метафоры. И терапия с помощью метафор есть часть жизни, а не часть метафоры.