В Главе 3 читателю было предложено поразмышлять над разнородной группой случаев, иллюстрирующих почти банальную мысль, что два описания лучше одного. Эта последовательность случаев завершилась описанием того, как я понимаю объяснение. Я утверждал, что по крайней мере один из видов объяснения состоит в дополнении описания процесса или набора феноменов абстрактной тавтологией, на которую можно отобразить это описание. Далее, либо могут существовать другие виды объяснений, либо может быть так, что все объяснения в конечном счете сводятся к чему-то, похожему на мое определение.Мозг, несомненно, не содержит материальных объектов помимо его собственных каналов и узлов прохождения импульсов, а также его собственных метаболических ресурсов, причем все эти материальные средства никогда не попадают в нарративы разума. Можно думать о свиньях или кокосах, однако в мозгу не будет ни свиней, ни кокосов. В разуме нет даже нейронов, а есть только идеи свиней и кокосов. Поэтому всегда имеется известная комплиментарность между разумом и предметами его вычислений. Процесс кодирования или репрезентирования, заменяющий вещи идеями (скажем, идеями свиней или кокосов), уже предполагает огромный разрыв логических типов. Имя - это отнюдь не поименованная вещь, а идея свиньи - отнюдь не свинья.Даже если мы думаем о некоторых б6льших петлевых системах, простирающихся за пределы кожи, и называем эти системы разум, включая, например, в этот разум человека, его топор, дерево, которое он рубит, и заруб на боку дерева , даже если рассматривать все это как единую систему циркуляционных контуров, удовлетворяющую критериям разума, предложенным в Главе 4, даже в этом случае в разуме нет ни дерева, ни человека, ни топора. Все эти «объекты» представлены в б6льшем разуме только в форме образов и сообщений о самих себе. Можно сказать, что они высказываются о себе или собственных характеристиках.