Я начал с того, что описал Горде то, что я видел. Что больше всегопоразило меня в светящихся яйцах, так это их движения. Они не шли. Онидвигались плывущим образом, и, однако, они двигались по земле. То, как онидвигались, не было приятным. Их движения были скованными, деревянными,порывистыми. Когда они находились в движении, вся форма яйца становиласьменьше и круглее. Они, казалось, прыгали или дергались, или встряхивалисьвверх-вниз с большой скоростью. Это вызвало очень неприятное нервноечувство. Пожалуй, ближе всего я могу описать физическое неудобство,вызываемое их движением, сказав, что чувство у меня было такое, будтоизображения на экране кино давались с нарастающей скоростью.Как вы схватили ее? - спросил я.- Не знаю, - ответила Жозефина. - но я подожду тебя, и тогда тыузнаешь.- Ты можешь схватить любого? - спросил я.- Конечно, - ответила она, улыбаясь. - но я не делаю этого потому,что это не нужно. Я схватила Горду потому, что Элихио говорил мне, что онхочет ей что-то сказать, потому что она умнее меня.- Тогда Элихио говорил тебе то же самое, Горда, - сказал Нестор ствердостью, какая была мне не знакома.Горда сделала необычный жест, опуская голову, приоткрывая углы рта,пожимая плечами и подняв руки над головой.- Жозефина рассказала тебе, что происходило, - сказала она. - я немогу вспомнить, Элихио говорит на другой скорости. Он говорит, но мое телоне понимает его. Нет. Мое тело не сможет вспомнить, вот в чем дело. Я лишьзнаю: он сказал, что нагваль, который здесь, вспомнит и возьмет нас туда,куда нужно идти. Он не мог сказать мне больше, потому что времени быломало. Он сказал, что кто-то, но я не помню, кто, ждет именно меня.- Это все, что он сказал? - наседал Нестор.- Когда я увидела его вторично, он сказал, что все мы должны будемвспомнить свою левую сторону, рано или поздно, если мы хотим попасть туда,куда нам надо идти. Но вот он должен вспомнить первым. - она указала наменя и опять толкнула так же, как прежде. Сила ее толчка заставила меняпокатиться по полу, как мяч.