Показаны записи 51 - 60 из 913
</>
(5) Часть II. Глава 1. Паттерны: форма versus vs содержание
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Рассмотрим теперь последствия применения словесных паттернов, закодированных в НЛП – например, в метамодели. Конечно, вы движетесь при этом к конкретности, с некоторым приближением к оптимальной эффективности. Но важнее здесь, в контексте процессов изменения, то обстоятельство, что применение модели доставляет вам три чрезвычайно важных преимущества:
1. Терапевт не вводит абсолютно никакого содержательного материала. Все содержание – все слова и ассоциированные с ними значения, конкретизация которых требуется от клиента – имеют своим источником спонтанное словотворчество клиента. Неопределенные существительные и глаголы сначала предъявляются клиентом, затем выделяются терапевтом, помещаются им в рамки возражения и, наконец, снова предъявляются клиенту.
Какой именно _____? для существительных
Как именно? ______? для глаголов
Это вполне конгруэнтно этике приложения НЛП к работе изменения. Это равносильно также тому, что все подразделения на уровне ПД, происходящие во взаимодействии между терапевтом и клиентом, являются подразделениями, созданными единственно клиентом (см. Главу 2 Части III, раздел Функции сортировки). Терапевт ограничивается в этом контексте стандартными операциями отображений спецификации, входящими в структуру языка (составляющими подмножество преобразований F2 ).
2. Терапевт систематически использует такие словесные паттерны, применяя НЛП к работе личного изменения. Если это делается последовательным и дисциплинированным образом, это защищает терапевта (а также его клиента) от подсознательной фильтрации, возникающей на подсознательном уровне процессов понимания терапевта. Иначе говоря, исключаются фильтры в мысленной карте терапевта, активируемые образами, ощущениями и звуками, составляющими смысл предложенного клиентом материала. На словесном уровне терапевт ограничивается исключительно тем, что обнаруживает, выделяет и переизлагает клиенту те части его предложений, которые не носят определенного характера. Цель терапевта – создать контекст, в котором он манипулирует происходящим у клиента процессом, приводя его к ряду новых выборов, расширяющих и обогащающих его жизненный опыт; при этом терапевт ничего не пытается понять.10
3. Задача дисциплинированного, компетентного НЛП терапевта – сосредоточиться на синтаксической структуре речевых паттернов клиента, то есть на выяснении, выделении и переизложении частей паттернов речи клиента в виде возражений, что скоро превращается в простое подсознательное действие. Это дает терапевту возможность замечать и интегрировать все виды несловесного поведения, предъявляемые клиентом. Такие формы поведения, главным образом подсознательные, почти всегда доставляют более убедительные указания на то, чтó происходит с клиентом.11
</>
(4) Часть II. Глава 1. Паттерны: форма versus vs содержание
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Мы попросим читателя визуализировать следующий отрывок:
…котенок играет шерстяным клубком…
Теперь ответьте на следующие вопросы: Какого цвета клубок? В каком положении находится котенок? Каково расстояние между котенком и шерстяным клубком? Какова величина клубка по сравнению с котенком? Какова окраска котенка – полосатая или сплошная, и какого цвета…?
Все эти образы принадлежат вам – вы их создали, вы их галлюцинировали. Крайне маловероятно, что эти подсознательно принятые решения, входящие в языковые процессы вашего понимания, соответствуют первоначальному образу, возникшему, когда мы предложили задачу вашему воображению. Речь шла о котенке и каком-то клубке шерсти – не особенно нагруженных эмоциональным содержанием.
Понять какое-нибудь слово или выражение – значит привести в действие, иногда сознательно и всегда подсознательно, ряд образов, звуков и ощущений, ассоциированных с этим словом или выражением. В этот процесс входит использование личной базы опытных данных, то есть ассоциаций всей вашей жизни с предложенными вам словами.9
Подумайте теперь, как вы понимаете следующие выражения:
а. Мой муж ведет себя не так, как мы обещали друг другу, когда мы только поженились.
б. В конце концов мы уже вместе больше 15 лет, все это несколько застоялось.
в. Он делает разные вещи с другими людьми. Вещи, которые мы раньше делали только друг с другом.
Если в каком-нибудь выражении существительные и глаголы не специфичны, а ваше намерение состоит в том, чтобы понять его, то, если вы не высоко дисциплинированный и компетентный профессионал, вы начнете галлюцинировать. Перестаньте это делать!
И вы это делали?
Обратите внимание на то, что подлинное содержание существительных и глаголов, не вызвавшее в этом случае никакого вопроса или уточнения терапевта, может вполне законным образом пробегать широкий диапазон представлений, от галлюцинаций значительного большинства людей, у которых этот минимальный отрывок вызывает представление о супружеской неверности, до регулярной игры в бридж между мужем и кем-нибудь другим (не с женой, которая является клиентом).
…котенок играет шерстяным клубком…
Теперь ответьте на следующие вопросы: Какого цвета клубок? В каком положении находится котенок? Каково расстояние между котенком и шерстяным клубком? Какова величина клубка по сравнению с котенком? Какова окраска котенка – полосатая или сплошная, и какого цвета…?
Все эти образы принадлежат вам – вы их создали, вы их галлюцинировали. Крайне маловероятно, что эти подсознательно принятые решения, входящие в языковые процессы вашего понимания, соответствуют первоначальному образу, возникшему, когда мы предложили задачу вашему воображению. Речь шла о котенке и каком-то клубке шерсти – не особенно нагруженных эмоциональным содержанием.
Понять какое-нибудь слово или выражение – значит привести в действие, иногда сознательно и всегда подсознательно, ряд образов, звуков и ощущений, ассоциированных с этим словом или выражением. В этот процесс входит использование личной базы опытных данных, то есть ассоциаций всей вашей жизни с предложенными вам словами.9
Подумайте теперь, как вы понимаете следующие выражения:
а. Мой муж ведет себя не так, как мы обещали друг другу, когда мы только поженились.
б. В конце концов мы уже вместе больше 15 лет, все это несколько застоялось.
в. Он делает разные вещи с другими людьми. Вещи, которые мы раньше делали только друг с другом.
Если в каком-нибудь выражении существительные и глаголы не специфичны, а ваше намерение состоит в том, чтобы понять его, то, если вы не высоко дисциплинированный и компетентный профессионал, вы начнете галлюцинировать. Перестаньте это делать!
И вы это делали?
Обратите внимание на то, что подлинное содержание существительных и глаголов, не вызвавшее в этом случае никакого вопроса или уточнения терапевта, может вполне законным образом пробегать широкий диапазон представлений, от галлюцинаций значительного большинства людей, у которых этот минимальный отрывок вызывает представление о супружеской неверности, до регулярной игры в бридж между мужем и кем-нибудь другим (не с женой, которая является клиентом).
</>
(3) Часть II. Глава 1. Паттерны: форма versus vs содержание
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Мы хотим сделать некоторые комментарии по поводу этой записи:
1. Терапевт очевидным образом не получил подготовки в НЛП.
2. Он эффективно воздерживается от словесного изображения того, о чем говорит клиентка. Это не значит, что он не размышляет самым бесцеремонным образом о сути дела, но он не говорит о своих размышлениях.
3. Если бы он получил подготовку в НЛП и применял метамодель, то несомненно, дело пошло бы быстрее. Посмотрите, например, на прямое действие некоторых основных возражений метамодели.
Первый пример:
Клиентка: Вот именно, …не знаю, как это выразить – скажем, мой муж ведет себя не так, как мы обещали друг другу, как только поженились.
Терапевт: Что именно вы обещали друг другу, как только поженились?
или
Терапевт: Ведет себя не так, как вы обещали друг другу, как только поженились, а как именно?
Второй пример:
Клиентка: Ну, вы знаете, как это бывает…в конце концов, мы уже прожили вместе больше 15 лет. Все это, может быть, немножко застоялось – знаете ли, раньше трава была зеленее…(голос начинает дрожать, как будто клиентке трудно продолжать).
Терапевт: Нет, я не знаю, как это бывает?
или
Терапевт: Чтó немножко застоялось?
Третий пример:
Клиентка: Об этом трудно сказать – ну, он делает разные вещи с другими. То, что мы раньше делали только друг с другом, так что… (голос ломается).
Терапевт: Что именно он делает с другими?
или
Терапевт: Какие именно вещи, которые вы раньше делали только друг с другом?
Дело здесь в том, что если вы пытаетесь понять кого-нибудь в контексте изменения вроде этого, то вы подсознательно и невольно приводите в действие ваши стандартные языковые средства, порождающие значения на подсознательном уровне, те же процессы, с помощью которых вы понимаете любые предложения и слова.
1. Терапевт очевидным образом не получил подготовки в НЛП.
2. Он эффективно воздерживается от словесного изображения того, о чем говорит клиентка. Это не значит, что он не размышляет самым бесцеремонным образом о сути дела, но он не говорит о своих размышлениях.
3. Если бы он получил подготовку в НЛП и применял метамодель, то несомненно, дело пошло бы быстрее. Посмотрите, например, на прямое действие некоторых основных возражений метамодели.
Первый пример:
Клиентка: Вот именно, …не знаю, как это выразить – скажем, мой муж ведет себя не так, как мы обещали друг другу, как только поженились.
Терапевт: Что именно вы обещали друг другу, как только поженились?
или
Терапевт: Ведет себя не так, как вы обещали друг другу, как только поженились, а как именно?
Второй пример:
Клиентка: Ну, вы знаете, как это бывает…в конце концов, мы уже прожили вместе больше 15 лет. Все это, может быть, немножко застоялось – знаете ли, раньше трава была зеленее…(голос начинает дрожать, как будто клиентке трудно продолжать).
Терапевт: Нет, я не знаю, как это бывает?
или
Терапевт: Чтó немножко застоялось?
Третий пример:
Клиентка: Об этом трудно сказать – ну, он делает разные вещи с другими. То, что мы раньше делали только друг с другом, так что… (голос ломается).
Терапевт: Что именно он делает с другими?
или
Терапевт: Какие именно вещи, которые вы раньше делали только друг с другом?
Дело здесь в том, что если вы пытаетесь понять кого-нибудь в контексте изменения вроде этого, то вы подсознательно и невольно приводите в действие ваши стандартные языковые средства, порождающие значения на подсознательном уровне, те же процессы, с помощью которых вы понимаете любые предложения и слова.
</>
Часть II. Глава 1. Паттерны: форма versus vs содержание
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Заметим, что в метамодели содержанию не придается абсолютно никакого значения. Это неиспользование содержания становится решающей характеристикой паттернирования НЛП во всех дальнейших применениях моделей НЛП классической эпохи. Грубо говоря, производящий изменения терапевт в процессе изменения занимает, в качестве эффективного руководителя, более высокий перцептуальный уровень, чем клиент (Джей Хейли в своем ценном описании гипнотической работы Милтона Эриксона, изложенном в книге Стратегии психотерапии, проницательно заметил и удачно обозначил это как метадополнительное положение).
Такая перцептуальная позиция охватывает тот уровень, на котором действует клиент. С точки зрения перцептуальной позиции терапевта, она определенно покрывает и клиента, и представление самого терапевта. Более конкретно, в то время как клиент сосредоточивается на содержании своего опыта, производящий изменения терапевт сосредоточивается на ряде добавочных вопросов, таких как отношение между ним и клиентом, подсознательные процессы отображения, используемые клиентом и т.д. Пользуясь этим широким диапазоном восприятия и манипулируя такими процессами, терапевт стремится создать контекст, в котором клиент может найти надлежащие альтернативные формы поведения и паттерны действия.
Иными словами, клиенту полностью предоставляется исследование содержания его жизни. Надлежащая позиция НЛП терапевта состоит в том, что он манипулирует этим процессом, в котором клиент исследует содержание своей жизни и развивает свои новые возможности. Один из этических принципов НЛП требует, чтобы терапевт в процессе изменения сам не вмешивался в содержание вопросов, исследуемых клиентом. Этим он нарушил бы особое отношение между ним и клиентом. Более конкретно, если бы терапевт НЛП комментировал содержательную сторону проблем клиента (положительно или отрицательно, словесно или несловесно), или предлагал альтернативы, или как-нибудь иначе влиял на процесс исследования, производимый клиентом, то он обманул бы особое доверие к нему клиента. И в самом деле, полная сосредоточенность НЛП терапевта на изменении синтаксических паттернов клиента самым отчетливым способом удовлетворяет этому этическому требованию и избегает злоупотребления этим специальным отношением.
Есть разнообразные и тонкие способы, которыми терапевт может повлиять на клиента. Например, Фрейд, в начальный период использовавший гипноз, кокаин и весьма содержательные обсуждения со своими клиентами (к счастью, не все эти способы одновременно!), понял, что клиенты в муках процесса изменения крайне впечатлительны и весьма чувствительны к малейшим указаниям терапевта, правильно ли они действуют (с точки зрения психоаналитика). Решение его состояло в том, чтобы минимизировать влияние психоаналитика на клиента, манипулируя физическим контекстом: он направлял взгляд клиента в сторону от себя (и тем самым исключал визуальные связи); ограничивал свои словесные реакции (по крайней мере в некоторых частях терапевтического сеанса) относительно бессодержательными поощрениями, указывающими пациенту, что он должен продолжать то, чтó делает (гм, продолжайте пожалуйста, что же дальше и т.д.) и уменьшал тем самым слуховые связи; он помещал клиента на кушетку, в то время как сам, как правило, сидел (кинестетическое ограничение). С помощью этих манипуляций Фрейд пытался удовлетворить особые этические требования к процессу изменения, защищая личность клиента. Конкретная цель его состояла в том, чтобы не навязывать словесной и несловесной обратной связью взгляды и ценности психоаналитика впечатлительному и уязвимому клиенту, борющемуся за свое изменение.
Такая перцептуальная позиция охватывает тот уровень, на котором действует клиент. С точки зрения перцептуальной позиции терапевта, она определенно покрывает и клиента, и представление самого терапевта. Более конкретно, в то время как клиент сосредоточивается на содержании своего опыта, производящий изменения терапевт сосредоточивается на ряде добавочных вопросов, таких как отношение между ним и клиентом, подсознательные процессы отображения, используемые клиентом и т.д. Пользуясь этим широким диапазоном восприятия и манипулируя такими процессами, терапевт стремится создать контекст, в котором клиент может найти надлежащие альтернативные формы поведения и паттерны действия.
Иными словами, клиенту полностью предоставляется исследование содержания его жизни. Надлежащая позиция НЛП терапевта состоит в том, что он манипулирует этим процессом, в котором клиент исследует содержание своей жизни и развивает свои новые возможности. Один из этических принципов НЛП требует, чтобы терапевт в процессе изменения сам не вмешивался в содержание вопросов, исследуемых клиентом. Этим он нарушил бы особое отношение между ним и клиентом. Более конкретно, если бы терапевт НЛП комментировал содержательную сторону проблем клиента (положительно или отрицательно, словесно или несловесно), или предлагал альтернативы, или как-нибудь иначе влиял на процесс исследования, производимый клиентом, то он обманул бы особое доверие к нему клиента. И в самом деле, полная сосредоточенность НЛП терапевта на изменении синтаксических паттернов клиента самым отчетливым способом удовлетворяет этому этическому требованию и избегает злоупотребления этим специальным отношением.
Есть разнообразные и тонкие способы, которыми терапевт может повлиять на клиента. Например, Фрейд, в начальный период использовавший гипноз, кокаин и весьма содержательные обсуждения со своими клиентами (к счастью, не все эти способы одновременно!), понял, что клиенты в муках процесса изменения крайне впечатлительны и весьма чувствительны к малейшим указаниям терапевта, правильно ли они действуют (с точки зрения психоаналитика). Решение его состояло в том, чтобы минимизировать влияние психоаналитика на клиента, манипулируя физическим контекстом: он направлял взгляд клиента в сторону от себя (и тем самым исключал визуальные связи); ограничивал свои словесные реакции (по крайней мере в некоторых частях терапевтического сеанса) относительно бессодержательными поощрениями, указывающими пациенту, что он должен продолжать то, чтó делает (гм, продолжайте пожалуйста, что же дальше и т.д.) и уменьшал тем самым слуховые связи; он помещал клиента на кушетку, в то время как сам, как правило, сидел (кинестетическое ограничение). С помощью этих манипуляций Фрейд пытался удовлетворить особые этические требования к процессу изменения, защищая личность клиента. Конкретная цель его состояла в том, чтобы не навязывать словесной и несловесной обратной связью взгляды и ценности психоаналитика впечатлительному и уязвимому клиенту, борющемуся за свое изменение.
Рамки: НейроЛингвистическое программирование есть изучение существенных различий между устойчивым высоким исполнением гения (индивида или команды) в некоторой области человеческой деятельности и «среднего» исполнителя в той же области. При этом решающее значение имеет моделирование.
Само моделирование можно моделировать многими способами. Мы предложили следующие минимальные фазы, на которые полезно разбить этот сложный процесс:
1. Выбор надлежащей модели (источника паттернов) и обеспечение доступа к ней.
2. Подсознательная имитация паттернов модели при явном отказе от
сознательного понимания или кодификации паттернов, усваиваемых в фазе имитации. Это главное отличие описываемого здесь моделирования НЛП от того, что называется моделированием в других дисциплинах. Важность этого этапа нельзя переоценить. Именно эта способность откладывать сознательное понимание собственного поведения (отказываться от фильтров F2) на ранних фазах моделирования дает возможность моделировщику приобрести глубокое подсознательное знание паттернов, относительно не затронутое сознательными преобразующими фильтрами (подсознательное знание на ПД). Такой процесс доставляет особенно основательное и полное представление способа образования паттернов источником этих паттернов – первоначальной моделью.
Любая деятельность, претендующая называться моделированием, но лишенная этого операционного различия (подсознательной имитации), принадлежит некоторой другой области и должна строго различаться от моделирования в НЛП. Когда мы предлагали описания моделирования, они страдали тем же недостатком, что любое словесное описание сложного множества форм поведения – они воспринимались как разговор о некотором поведении, но самое поведение не выполнялось. Мы приглашаем заинтересованных и квалифицированных лиц связаться с Квантум Лип для получения специальной информации о семинарах и тренировке в искусстве моделирования.
3. Систематическое испытание паттернов, усвоенных в фазе подсознательной имитации, до тех пор, пока не будут удовлетворены критерии исполнения. Более конкретно, критерии исполнения будут удовлетворены в том и только в том случае, если меблировщик способен будет воспроизвести результаты паттернов, моделированных по источнику. А именно, моделировщик демонстрирует свою способность получать от клиентов реакции, сравнимые по качеству с результатами, обычно получаемыми моделью, и примерно за то же время.
4. Достигнув этих критериев, моделировщик начинает кодификацию приобретенных им паттернов, а также паттернов источника (первоначального индивида или команды). Заметим, что, как отсюда вытекает, моделировщик должен в действительности руководствоваться двумя рядами данных: наблюдениями источника паттернов – первоначального источника – и моделированием самого себя, то есть отображением подсознательного знания, уже приобретенного моделировщиком, в явное знание, составляющее окончательную модель.
5. Проверка модели с целью определить, действительно ли она успешно и эффективно передает закодированные паттерны заинтересованным учащимся или, что то же, достигает ли учащийся мастерства в образовании паттернов первоначальной модели успешно и эффективно, то есть за приемлемое время?
Предполагая эти определения и рамки твердо усвоенными, мы предлагаем следующие
Рекомендации
Само моделирование можно моделировать многими способами. Мы предложили следующие минимальные фазы, на которые полезно разбить этот сложный процесс:
1. Выбор надлежащей модели (источника паттернов) и обеспечение доступа к ней.
2. Подсознательная имитация паттернов модели при явном отказе от
сознательного понимания или кодификации паттернов, усваиваемых в фазе имитации. Это главное отличие описываемого здесь моделирования НЛП от того, что называется моделированием в других дисциплинах. Важность этого этапа нельзя переоценить. Именно эта способность откладывать сознательное понимание собственного поведения (отказываться от фильтров F2) на ранних фазах моделирования дает возможность моделировщику приобрести глубокое подсознательное знание паттернов, относительно не затронутое сознательными преобразующими фильтрами (подсознательное знание на ПД). Такой процесс доставляет особенно основательное и полное представление способа образования паттернов источником этих паттернов – первоначальной моделью.
Любая деятельность, претендующая называться моделированием, но лишенная этого операционного различия (подсознательной имитации), принадлежит некоторой другой области и должна строго различаться от моделирования в НЛП. Когда мы предлагали описания моделирования, они страдали тем же недостатком, что любое словесное описание сложного множества форм поведения – они воспринимались как разговор о некотором поведении, но самое поведение не выполнялось. Мы приглашаем заинтересованных и квалифицированных лиц связаться с Квантум Лип для получения специальной информации о семинарах и тренировке в искусстве моделирования.
3. Систематическое испытание паттернов, усвоенных в фазе подсознательной имитации, до тех пор, пока не будут удовлетворены критерии исполнения. Более конкретно, критерии исполнения будут удовлетворены в том и только в том случае, если меблировщик способен будет воспроизвести результаты паттернов, моделированных по источнику. А именно, моделировщик демонстрирует свою способность получать от клиентов реакции, сравнимые по качеству с результатами, обычно получаемыми моделью, и примерно за то же время.
4. Достигнув этих критериев, моделировщик начинает кодификацию приобретенных им паттернов, а также паттернов источника (первоначального индивида или команды). Заметим, что, как отсюда вытекает, моделировщик должен в действительности руководствоваться двумя рядами данных: наблюдениями источника паттернов – первоначального источника – и моделированием самого себя, то есть отображением подсознательного знания, уже приобретенного моделировщиком, в явное знание, составляющее окончательную модель.
5. Проверка модели с целью определить, действительно ли она успешно и эффективно передает закодированные паттерны заинтересованным учащимся или, что то же, достигает ли учащийся мастерства в образовании паттернов первоначальной модели успешно и эффективно, то есть за приемлемое время?
Предполагая эти определения и рамки твердо усвоенными, мы предлагаем следующие
Рекомендации
</>
(2) Гл. 2: Прилож. трен.. 2-й принц. Сорт. Сохр. F1 и F2 (4т)
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Соответствующая асимметрия имеется в рассматриваемом принципе сортировки. Если представление клиентом желательного для него изменения закодировано только на ПД, то вмешательство на этом же уровне будет конгруэнтно. Однако Лингвистический, сознательный уровень вмешательства оказывается при этом спорным, как с практической, так и с этической стороны. Если же, обратно, представление подлежащего изменению переживания закодировано на обоих уровнях, на ПД и Лингвистически, то любой уровень вмешательства будет уместен. Таким образом, параллельно практическому правилу для изменений 1-го и 2-го порядка, выбор вмешательства, основанный на Ятрогенном Принципе, предписывает в сомнительных случаях вмешательство на уровне ПД.
Практику может доставить некоторое удовлетворение установить связь между так называемыми вторичными изменениями и элементами первоначального кондиционирующего опыта, как это сделал Гриндер в описанном случае. Заметьте, однако, то главное обстоятельство, что сама по себе работа изменения была выполнена в короткое время с превосходными результатами без сознательного знания – ни со стороны клиента, ни со стороны терапевта. Со стороны терапевта ни разу не было требования перевести в Лингвистические категории переживания, хранимые на уровне первичного подсознательного переживания. Ятрогенный Принцип был соблюден, так что встреча клиента с терапевтом не вызвала никаких новых искажений в опыте клиента.
Если бы Ятрогенный Принцип не соблюдался, то вероятный ход лечения состоял бы из следующих шагов: вначале была бы борьба за перевод представления первоначального переживания в сознание, с преодолением подсознательного «сопротивления» – то есть борьба с подсознанием, сигнализирующим, что материал не подходит и труден для сознательного восприятия. Далее, когда сопротивление подсознания было бы, наконец, «сломлено» и материал стал бы доступен сознанию, наступил бы довольно долгий период (недели, или даже месяцы), в течение которого клиент, побуждаемый терапевтом, пытался бы справиться с некоторым Лингвистическим представлением переживания. Один из вероятных путей состоял бы в попытке понять намерения отца. Это, вероятно, обобщилось бы на весь репертуар прежних и нынешних отношений между женщиной и ее отцом, и т.д.
Какой разумной целью можно оправдать все эти этапы и всю эту чрезмерную затрату времени? Каково намерение этих процессов? Состоит ли намерение в том, чтобы построить сознательные, Лингвистические Представления, которые затем можно будет использовать для сдвига представлений на первичном уровне? Или же цель практика – добиться сознательного понимания прошлого? Если так, то какое позитивное намерение терапевта побуждает его накладывать это добавочное множество преобразований на представление первичного уровня переживаний? Эти вопросы касаются также тайной терапии – одной из особенностей, резко отличающих практику НЛП от работы изменения других систем.
Резюме
Практику может доставить некоторое удовлетворение установить связь между так называемыми вторичными изменениями и элементами первоначального кондиционирующего опыта, как это сделал Гриндер в описанном случае. Заметьте, однако, то главное обстоятельство, что сама по себе работа изменения была выполнена в короткое время с превосходными результатами без сознательного знания – ни со стороны клиента, ни со стороны терапевта. Со стороны терапевта ни разу не было требования перевести в Лингвистические категории переживания, хранимые на уровне первичного подсознательного переживания. Ятрогенный Принцип был соблюден, так что встреча клиента с терапевтом не вызвала никаких новых искажений в опыте клиента.
Если бы Ятрогенный Принцип не соблюдался, то вероятный ход лечения состоял бы из следующих шагов: вначале была бы борьба за перевод представления первоначального переживания в сознание, с преодолением подсознательного «сопротивления» – то есть борьба с подсознанием, сигнализирующим, что материал не подходит и труден для сознательного восприятия. Далее, когда сопротивление подсознания было бы, наконец, «сломлено» и материал стал бы доступен сознанию, наступил бы довольно долгий период (недели, или даже месяцы), в течение которого клиент, побуждаемый терапевтом, пытался бы справиться с некоторым Лингвистическим представлением переживания. Один из вероятных путей состоял бы в попытке понять намерения отца. Это, вероятно, обобщилось бы на весь репертуар прежних и нынешних отношений между женщиной и ее отцом, и т.д.
Какой разумной целью можно оправдать все эти этапы и всю эту чрезмерную затрату времени? Каково намерение этих процессов? Состоит ли намерение в том, чтобы построить сознательные, Лингвистические Представления, которые затем можно будет использовать для сдвига представлений на первичном уровне? Или же цель практика – добиться сознательного понимания прошлого? Если так, то какое позитивное намерение терапевта побуждает его накладывать это добавочное множество преобразований на представление первичного уровня переживаний? Эти вопросы касаются также тайной терапии – одной из особенностей, резко отличающих практику НЛП от работы изменения других систем.
Резюме
</>
Гл. 2: Прилож. трен.. 2-й принц. Сорт. Сохран. F1 и F2 (4т)
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Функции сортировки
Изменение 1-го и 2-го порядка
Различие между изменениями первого порядка (неограниченными) и второго порядка (ограниченными)
Второй принцип сортировки: сохранение уровней F1 и F2
Мы не знаем, каким образом подсознание выбирает некоторые элементы первоначального переживания, служащие образным механизмом запуска для всего переживания – это тайна, нуждающаяся в объяснении. Но достижение целей, за которые ответственен терапевт, не зависит от понимания этого процесса подсознательного обобщения. Полезно отметить, что обобщения, спонтанно происходящие на ПД, согласуются с подразделениями, происходящими на уровне кодирования – естественными подразделениями и происходящими из них естественными множествами в области представления (ПД), которые производятся действующими на поступающие стимулы преобразованиями F1. Происшедшие в предыдущем примере обобщения – звук жевания резинки, быстрый поток воздуха, реакция на пожилых агрессивных мужчин – все это обобщения на уровне ПД. Молодая женщина не испытывала соответствующих трудностей с другими авторитетными фигурами (женщинами), или с письменными сообщениями, даже агрессивными и исходившими от пожилых мужчин. Если бы у клиентки были такие добавочные проблемы, они указывали бы, что переживание было закодировано на Лингвистическом уровне, и что обобщение проблемы произошло на этом, Лингвистическом уровне кодирования, поскольку естественные подразделениями на ПД не могут прямо соединять первоначальное переживание с такими последующими переживаниями.
Конкретный способ, как обобщились некоторые элементы представления опыта, фундаментально отличается от способа, как надо произвести изменение. Паттерны, которые привели к сдвигу в представлениях, а затем к ранее недоступным выборам поведения, не потребовали сознательного понимания ни со стороны клиентки, ни даже со стороны терапевта.
При изложении принципа сортировки, разделяющего изменения 1-го и 2-го порядка, мы заметили, что в применении этого принципа имеется некоторая асимметрия – а именно, если терапевт не уверен, требует ли предложенная клиентом проблема изменения 1-го или 2-го порядка, то он может предположить изменение 2-го порядка и действовать соответствующим образом. Это эффективное практическое правило, по которому применение техники изменения 2-го порядка дает удовлетворительные результаты как для изменений 1-го, так и 2-го порядка, в то время как асимметричное применение техники изменения 1-го порядка к изменениям 2-го порядка дает обычно лишь временные результаты, с последующей регрессией к первоначальному поведению. Опять-таки, в случае сомнения рекомендуется выбирать паттерн вмешательства для изменений 2-го порядка.
Изменение 1-го и 2-го порядка
Различие между изменениями первого порядка (неограниченными) и второго порядка (ограниченными)
Второй принцип сортировки: сохранение уровней F1 и F2
Мы не знаем, каким образом подсознание выбирает некоторые элементы первоначального переживания, служащие образным механизмом запуска для всего переживания – это тайна, нуждающаяся в объяснении. Но достижение целей, за которые ответственен терапевт, не зависит от понимания этого процесса подсознательного обобщения. Полезно отметить, что обобщения, спонтанно происходящие на ПД, согласуются с подразделениями, происходящими на уровне кодирования – естественными подразделениями и происходящими из них естественными множествами в области представления (ПД), которые производятся действующими на поступающие стимулы преобразованиями F1. Происшедшие в предыдущем примере обобщения – звук жевания резинки, быстрый поток воздуха, реакция на пожилых агрессивных мужчин – все это обобщения на уровне ПД. Молодая женщина не испытывала соответствующих трудностей с другими авторитетными фигурами (женщинами), или с письменными сообщениями, даже агрессивными и исходившими от пожилых мужчин. Если бы у клиентки были такие добавочные проблемы, они указывали бы, что переживание было закодировано на Лингвистическом уровне, и что обобщение проблемы произошло на этом, Лингвистическом уровне кодирования, поскольку естественные подразделениями на ПД не могут прямо соединять первоначальное переживание с такими последующими переживаниями.
Конкретный способ, как обобщились некоторые элементы представления опыта, фундаментально отличается от способа, как надо произвести изменение. Паттерны, которые привели к сдвигу в представлениях, а затем к ранее недоступным выборам поведения, не потребовали сознательного понимания ни со стороны клиентки, ни даже со стороны терапевта.
При изложении принципа сортировки, разделяющего изменения 1-го и 2-го порядка, мы заметили, что в применении этого принципа имеется некоторая асимметрия – а именно, если терапевт не уверен, требует ли предложенная клиентом проблема изменения 1-го или 2-го порядка, то он может предположить изменение 2-го порядка и действовать соответствующим образом. Это эффективное практическое правило, по которому применение техники изменения 2-го порядка дает удовлетворительные результаты как для изменений 1-го, так и 2-го порядка, в то время как асимметричное применение техники изменения 1-го порядка к изменениям 2-го порядка дает обычно лишь временные результаты, с последующей регрессией к первоначальному поведению. Опять-таки, в случае сомнения рекомендуется выбирать паттерн вмешательства для изменений 2-го порядка.
</>
Выводы о НейроЛингвистическом Программировании. (4т)
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Функция наименования.
Различие между неврологическими и Лингвистическими преобразованиями.
Логические уровни как структура Лингвистических преобразований.
МИР
Первый Доступ
Лингвистически опосредованные описания ПД
Некоторые следствия эпистемологических соображений.
Выводы о НейроЛингвистическом Программировании.
НЛП как дисциплина представляет собой операционную эпистемологию высшего уровня; его область включает отображения внутри ПД, между ПД и Лингвистически преобразованными представлениями, а также образование паттернов во множестве Лингвистических преобразований и преобразований высшего порядка. Например, множество преобразований естественного языка, именуемое синтаксисом, есть одно из важнейших множеств отображений F2, формирующих конечный продукт – наши Лингвистически опосредованные мысленные карты. Совершенно ясно, что областью, в которой определяются паттерны НЛП, являются представления. Заметим, что это истолкование НЛП с его операциями как множества эпистемологических операций высшего порядка означает, что НЛП оперирует единственно и исключительно представлениями (мысленными картами) и ни в одном пункте не касается каких-либо вопросов о природе реального мира. Область НЛП состоит из представлений, и только их одних. Отображения, входящие в эту область, – это отображения, соединяющие ПД с различными описаниями ПД и его внутренних отношений.
Таково, следовательно, эпистемологическое положение НЛП. На обоих уровнях, на уровне ПД и на уровне Лингвистических преобразований, мы оперируем представлениями – мысленными картами – но никогда не занимаемся самим миром. Очевидно, таким образом, что областью НейроЛингвистического Программирования (НЛП) являются представления, а применение паттернов НЛП есть не что иное, как манипуляция такими представлениями. Это было высказано Бендлером и Гриндером в книге, положившей начало НЛП:
Люди живут в реальном мире. Но мы не оперируем этим миром прямо и непосредственно, а оперируем картой или рядом карт, служащих для руководства нашим поведением. Эти карты, или системы представления, неизбежно отличаются от моделируемой ими территории.… Когда люди приходят к нам на терапию, выражая страдание и недовольство, то испытываемые ими ограничения относятся, как правило, к их представлению мира, а не к самому миру.
Бендлер и Гриндер, Структура магии,
т.I, стр.179.
Бегло просматривая последствия развитой выше эпистемологии для практики НЛП, мы обнаруживаем, между просим, следующее:
1. О центральной деятельности НЛП, моделировании – то есть отображении подсознательного знания в явное знание – следует заметить, что любое моделирование содержит в себе некий произвол. Если задан некоторый сложный способ поведения, и особенно некоторое множество динамических взаимодействий между людьми, то существует очень много способов формирования таких взаимодействий, создающих из них модель. Этот произвольный характер моделирования ограничивается несколькими переменными, сужающими такой произвол, хотя эти ограничения нисколько не придают этому процессу детерминистского характера.
Достаточно привести конкретный пример. Возьмем обычную и довольно простую механическую систему – карманный фонарик. Рассмотрим следующие две модели или описания одного и того же фонарика:
Модель А – фонарик. Поздравляю вас, вы только что купили великолепный фонарик Эверлайт. Действие вашего Эверлайта – сама простота: вам надо только нажать на серебряную полоску со стороны стекла. Готово! Теперь вам светло даже в абсолютной темноте. Не забудьте, что перед действием выключателя надо вложить в этот устройство две батареи.
Модель Б: Фонарик. Этот механизм состоит из простой цепи, соединяющей источник тока (2 или более батарей «С», включенных последовательно) с лампой накаливания, помещенной в конце механизма. Простая скользящая рукоятка, продвинутая к концу, где находится лампа, замыкает цепь и включает лампу, создавая источник освещения.
Различие между неврологическими и Лингвистическими преобразованиями.
Логические уровни как структура Лингвистических преобразований.
МИР
Первый Доступ
Лингвистически опосредованные описания ПД
Некоторые следствия эпистемологических соображений.
Выводы о НейроЛингвистическом Программировании.
НЛП как дисциплина представляет собой операционную эпистемологию высшего уровня; его область включает отображения внутри ПД, между ПД и Лингвистически преобразованными представлениями, а также образование паттернов во множестве Лингвистических преобразований и преобразований высшего порядка. Например, множество преобразований естественного языка, именуемое синтаксисом, есть одно из важнейших множеств отображений F2, формирующих конечный продукт – наши Лингвистически опосредованные мысленные карты. Совершенно ясно, что областью, в которой определяются паттерны НЛП, являются представления. Заметим, что это истолкование НЛП с его операциями как множества эпистемологических операций высшего порядка означает, что НЛП оперирует единственно и исключительно представлениями (мысленными картами) и ни в одном пункте не касается каких-либо вопросов о природе реального мира. Область НЛП состоит из представлений, и только их одних. Отображения, входящие в эту область, – это отображения, соединяющие ПД с различными описаниями ПД и его внутренних отношений.
Таково, следовательно, эпистемологическое положение НЛП. На обоих уровнях, на уровне ПД и на уровне Лингвистических преобразований, мы оперируем представлениями – мысленными картами – но никогда не занимаемся самим миром. Очевидно, таким образом, что областью НейроЛингвистического Программирования (НЛП) являются представления, а применение паттернов НЛП есть не что иное, как манипуляция такими представлениями. Это было высказано Бендлером и Гриндером в книге, положившей начало НЛП:
Люди живут в реальном мире. Но мы не оперируем этим миром прямо и непосредственно, а оперируем картой или рядом карт, служащих для руководства нашим поведением. Эти карты, или системы представления, неизбежно отличаются от моделируемой ими территории.… Когда люди приходят к нам на терапию, выражая страдание и недовольство, то испытываемые ими ограничения относятся, как правило, к их представлению мира, а не к самому миру.
Бендлер и Гриндер, Структура магии,
т.I, стр.179.
Бегло просматривая последствия развитой выше эпистемологии для практики НЛП, мы обнаруживаем, между просим, следующее:
1. О центральной деятельности НЛП, моделировании – то есть отображении подсознательного знания в явное знание – следует заметить, что любое моделирование содержит в себе некий произвол. Если задан некоторый сложный способ поведения, и особенно некоторое множество динамических взаимодействий между людьми, то существует очень много способов формирования таких взаимодействий, создающих из них модель. Этот произвольный характер моделирования ограничивается несколькими переменными, сужающими такой произвол, хотя эти ограничения нисколько не придают этому процессу детерминистского характера.
Достаточно привести конкретный пример. Возьмем обычную и довольно простую механическую систему – карманный фонарик. Рассмотрим следующие две модели или описания одного и того же фонарика:
Модель А – фонарик. Поздравляю вас, вы только что купили великолепный фонарик Эверлайт. Действие вашего Эверлайта – сама простота: вам надо только нажать на серебряную полоску со стороны стекла. Готово! Теперь вам светло даже в абсолютной темноте. Не забудьте, что перед действием выключателя надо вложить в этот устройство две батареи.
Модель Б: Фонарик. Этот механизм состоит из простой цепи, соединяющей источник тока (2 или более батарей «С», включенных последовательно) с лампой накаливания, помещенной в конце механизма. Простая скользящая рукоятка, продвинутая к концу, где находится лампа, замыкает цепь и включает лампу, создавая источник освещения.
Многие исследователи НЛП, особенно поддаваясь первоначальному энтузиазму, вызванному эффективным использованием паттернов, ставят перед собой некоторую эпистемологически странную (и невозможную) цель. Они пытаются освободиться от всех фильтров восприятия, часто утверждая, что они смогут таким образом постигать мир без искажений. Такой наивный проект, конечно, неосуществим. Значительная часть того, что делает нас членами нашего вида, как раз определяется множеством фильтров, описанных нами как преобразования F1. Трудно представить себе, что могло бы означать подлинное освобождение человека от таких фильтров.
Но хотя и невозможно освободиться от любой фильтрации окружающего нас мира, можно манипулировать искажениями, возникающими от специфических преобразований F2. Мы снова напоминаем, что в детстве мы выбираем (из набора Лингвистических паттернов, доступных нам в качестве отображающих функций) некоторое ограниченное подмножество, обычно доставляемое нашей семьей. Кумулятивные эффекты этого подсознательного выбора приводят в течение всей жизни к развитию наших мысленных карт. Если теперь сосредоточить внимание на преобразованиях F2, то возникает некоторая когерентная возможность; а именно, человек может научиться намеренно сдвигать фильтры – то есть в самом деле переходить в другую перцептуальную позицию, что равносильно сдвигу фильтров восприятия.
Когда индивид намеренно тренируется, чтобы овладеть искусством сдвига фильтров восприятия, он расширяет этим мир своего выбора. Если он вооружен процессом, позволяющим ему систематически предлагать себе ряд ранее недоступных выборов, то у него проявляется способность порождать новые формы поведения в старых контекстах. Естественным следствием создания множественных описаний мира – и тем самым более широкого выбора – является бóльшая гибкость конкретного образа действий в любом данном контексте.
Среди простейших способов создания новых выборов – составляющих опору для гибкости – можно указать следующие:
1. Сдвиг внимания – более конкретно, намеренный выбор новых частей воспринимаемого мира, на которые обращается внимание, и особых способов обращать на них внимание.
2. Принятие характеристик и восприятий некоторой определенной группы. Чтобы дать читателю понятие, что это значит, приведем следующий пример: представьте себе, чем является ломоть зрелого сыра с точки зрения
а. мыши
б. коровы
в. голодного студента
г. пациента, не выносящего лактозы
д. торгового служащего
е. юриста
ж. бухгалтера
и т. д.
3. Систематический сдвиг позиции восприятия с одной из трех указанных в Тройном Описании привилегированных позиций на другую. Заметим здесь, что предыдущий пункт 2 может быть описан как обобщенная вторая позиция.
4. Развитие и дисциплинированное расширение искусства множественного описания посредством явной манипуляции наличной Лингвистической компетентностью. В частности, мы предлагаем читателю использовать различия между процессами описания, интерпретации и оценки.
Заметим, что в потенциально безграничном множестве перцептуальных позиций, которые мы можем научиться занимать, есть некоторое привилегированное множество, указанное выше под номером 3, которое мы называем Тройным Описанием.
Но хотя и невозможно освободиться от любой фильтрации окружающего нас мира, можно манипулировать искажениями, возникающими от специфических преобразований F2. Мы снова напоминаем, что в детстве мы выбираем (из набора Лингвистических паттернов, доступных нам в качестве отображающих функций) некоторое ограниченное подмножество, обычно доставляемое нашей семьей. Кумулятивные эффекты этого подсознательного выбора приводят в течение всей жизни к развитию наших мысленных карт. Если теперь сосредоточить внимание на преобразованиях F2, то возникает некоторая когерентная возможность; а именно, человек может научиться намеренно сдвигать фильтры – то есть в самом деле переходить в другую перцептуальную позицию, что равносильно сдвигу фильтров восприятия.
Когда индивид намеренно тренируется, чтобы овладеть искусством сдвига фильтров восприятия, он расширяет этим мир своего выбора. Если он вооружен процессом, позволяющим ему систематически предлагать себе ряд ранее недоступных выборов, то у него проявляется способность порождать новые формы поведения в старых контекстах. Естественным следствием создания множественных описаний мира – и тем самым более широкого выбора – является бóльшая гибкость конкретного образа действий в любом данном контексте.
Среди простейших способов создания новых выборов – составляющих опору для гибкости – можно указать следующие:
1. Сдвиг внимания – более конкретно, намеренный выбор новых частей воспринимаемого мира, на которые обращается внимание, и особых способов обращать на них внимание.
2. Принятие характеристик и восприятий некоторой определенной группы. Чтобы дать читателю понятие, что это значит, приведем следующий пример: представьте себе, чем является ломоть зрелого сыра с точки зрения
а. мыши
б. коровы
в. голодного студента
г. пациента, не выносящего лактозы
д. торгового служащего
е. юриста
ж. бухгалтера
и т. д.
3. Систематический сдвиг позиции восприятия с одной из трех указанных в Тройном Описании привилегированных позиций на другую. Заметим здесь, что предыдущий пункт 2 может быть описан как обобщенная вторая позиция.
4. Развитие и дисциплинированное расширение искусства множественного описания посредством явной манипуляции наличной Лингвистической компетентностью. В частности, мы предлагаем читателю использовать различия между процессами описания, интерпретации и оценки.
Заметим, что в потенциально безграничном множестве перцептуальных позиций, которые мы можем научиться занимать, есть некоторое привилегированное множество, указанное выше под номером 3, которое мы называем Тройным Описанием.
Пример игры нового кода
Множественные позиции восприятия
Теперь мы займемся вторым паттерном, принимающим явную форму в новом коде – паттерном под названием «множественные позиции восприятия». При создании нового кода способ образования паттернов (формат), дающий возможность занимать множественные позиции восприятия, сделан явным. Важно оценить, что представляет собою эта возможность в эпистемологическом смысле, и каким образом она доставляет опоры для выбора.
Как мы подчеркнули в эпистемологии, развитой в начале книги, и в других ее местах, то, что обычно называется миром, есть в основном преобразованное множество представлений (ПД) . Прежде чем мы получаем доступ к нему, данные, полученные от наших рецепторов, подвергаются неврологическим преобразованиям, определяемым человеческой нервной системой. Мы отметили это вызывающим утверждением, что Кожибский был слишком консервативен: не только карта не является территорией, но даже территория в его смысле не является территорией. Мы показали далее, что после Первого Доступа мы как правило применяем второе множество преобразований, Лингвистических по своей природе (или производных от Лингвистических отображений).
Теперь мы попросим вас осознать дальнейшую фильтрацию, или дальнейшее преобразование нашего опыта, единственное и специфическое для каждого из нас как индивида – мы имеем в виду кумулятивные эффекты того, что мы называем нашей личной историей.
Как следует понимать термин личная история в этом контексте? Во всяком случае ясно, что каждый естественный язык представляет богатое множество преобразований, которые могут применяться к ПД. Однако в то время, когда мы осваиваем основы нашего родного языка, мы никоим образом не осознаём ни одного из этих фактов. В действительности мы интуитивно моделируем Лингвистическую компетентность (или недостаток таковой) некоторых фигур, особенно влиятельных в этот период нашей жизни – обычно наших родителей и членов семьи. Это равносильно утверждению, что из всего множества преобразований, представляемых нашим естественным языком, мы подсознательно принимаем некоторое меньшее подмножество – более конкретно, подмножество наших моделей. Отсюда следует, что мы редко достигаем мастерства в использовании всего многообразия выборов, представляемых нашим родным языком (для чего требуется большая личная дисциплина и вспомогательные средства). Эта ситуация аналогична подсознательному моделированию, приводящему в каждом из нас к развитию подсознательно предпочитаемой системы представления.
Раннее подсознательное моделирование объясняет также, каким образом действует при создании выбора метамодель – поскольку это явный метод для пересмотра и расширения множества Лингвистической компетентности индивида, клиента или пользователя. Кумулятивный эффект подсознательного и систематического применения нашего личного ограниченного подмножества Лингвистических преобразований к нашим переживаниям (ПД) составляет со временем то, что мы называем нашими мысленными картами, или нашими моделями мира. В свою очередь, эти мысленные карты становятся, с помощью процесса прямой связи, добавочным множеством фильтров для нашего опыта. Итак, наша личная история лучше всего представляется мысленными картами, обобщающими то, что мы делали в течение нашей жизни, пользуясь той Лингвистической компетентностью, какую нам довелось развить.
Множественные позиции восприятия
Теперь мы займемся вторым паттерном, принимающим явную форму в новом коде – паттерном под названием «множественные позиции восприятия». При создании нового кода способ образования паттернов (формат), дающий возможность занимать множественные позиции восприятия, сделан явным. Важно оценить, что представляет собою эта возможность в эпистемологическом смысле, и каким образом она доставляет опоры для выбора.
Как мы подчеркнули в эпистемологии, развитой в начале книги, и в других ее местах, то, что обычно называется миром, есть в основном преобразованное множество представлений (ПД) . Прежде чем мы получаем доступ к нему, данные, полученные от наших рецепторов, подвергаются неврологическим преобразованиям, определяемым человеческой нервной системой. Мы отметили это вызывающим утверждением, что Кожибский был слишком консервативен: не только карта не является территорией, но даже территория в его смысле не является территорией. Мы показали далее, что после Первого Доступа мы как правило применяем второе множество преобразований, Лингвистических по своей природе (или производных от Лингвистических отображений).
Теперь мы попросим вас осознать дальнейшую фильтрацию, или дальнейшее преобразование нашего опыта, единственное и специфическое для каждого из нас как индивида – мы имеем в виду кумулятивные эффекты того, что мы называем нашей личной историей.
Как следует понимать термин личная история в этом контексте? Во всяком случае ясно, что каждый естественный язык представляет богатое множество преобразований, которые могут применяться к ПД. Однако в то время, когда мы осваиваем основы нашего родного языка, мы никоим образом не осознаём ни одного из этих фактов. В действительности мы интуитивно моделируем Лингвистическую компетентность (или недостаток таковой) некоторых фигур, особенно влиятельных в этот период нашей жизни – обычно наших родителей и членов семьи. Это равносильно утверждению, что из всего множества преобразований, представляемых нашим естественным языком, мы подсознательно принимаем некоторое меньшее подмножество – более конкретно, подмножество наших моделей. Отсюда следует, что мы редко достигаем мастерства в использовании всего многообразия выборов, представляемых нашим родным языком (для чего требуется большая личная дисциплина и вспомогательные средства). Эта ситуация аналогична подсознательному моделированию, приводящему в каждом из нас к развитию подсознательно предпочитаемой системы представления.
Раннее подсознательное моделирование объясняет также, каким образом действует при создании выбора метамодель – поскольку это явный метод для пересмотра и расширения множества Лингвистической компетентности индивида, клиента или пользователя. Кумулятивный эффект подсознательного и систематического применения нашего личного ограниченного подмножества Лингвистических преобразований к нашим переживаниям (ПД) составляет со временем то, что мы называем нашими мысленными картами, или нашими моделями мира. В свою очередь, эти мысленные карты становятся, с помощью процесса прямой связи, добавочным множеством фильтров для нашего опыта. Итак, наша личная история лучше всего представляется мысленными картами, обобщающими то, что мы делали в течение нашей жизни, пользуясь той Лингвистической компетентностью, какую нам довелось развить.
Дочитали до конца.