Любой государственный деятель может сказать вам, что большинство мировых проблем происходит от недостатка общения. Это же относится и ко всем человеческим болезням [1970].

---

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 75)

---

Душевные расстройства — результат нарушения общения между людьми [1970].

---

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 75)

---

Я думаю, врачи слишком часто переоценивают осмысленность общения. Они слушают слова, истории, общие оценки, но не слушают того реального содержания, которое предлагает пациент. Это реальное содержание связано с вещами, которых пациенты боятся, которым они не хотят взглянуть в лицо. Поэтому они и обращаются за профессиональной помощью.

---

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.02.1966)

---

Почему у пациентов есть психологические проблемы? Потому что они не хотят взглянуть им в лицо. Почему у них проблемы с тревожностью? По этой же причине. И вам необходимо быть готовым показать им некоторые из этих проблем. Пациенты хотят, чтобы вы поняли то, что они не понимают сознательно и в понимании чего они зависят от вас.

---

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.02.1966)

Пациенты входят в атмосферу психотерапевтического сеанса со смешанными чувствами и противоречивыми желаниями. С одной стороны, они стремятся получить помощь и руководство, а с другой — не решаются сделать то, что им необходимо сделать. Им хотелось бы почувствовать понимание со стороны психотерапевта, но тем не менее они иногда могут делать все возможное, чтобы скрывать свои реальные проблемы и мысли.

---

Помните, что пациенты — это страдающие люди, их жизнь полна трудностей, болезненна и дискомфортна. По тем или иным причинам они не способны прямо взглянуть на свои недостатки и именно поэтому у них возникают многие проблемы. Так что не стоит ожидать от пациентов готовности открыто и объективно обсуждать свои проблемы. Со стороны терапевта было бы неразумно и наивно верить тому, что пациент вначале рассказывает о себе. Не следует путать установку на принятие, необходимую для создания адекватного психологического климата, с абсолютной верой в то, что говорит пациент.

Ни один психотерапевт не сможет создать необходимую атмосферу, если будет игнорировать реальные обстоятельства личности пациента, недооценивать или искажать их. Психотерапевт должен научиться воспринимать реальность, с которой сталкивается пациент, и правильно реагировать на нее. Это же требуется и от пациента.

---

Таким образом, психотерапевту следует начинать свою работу с полного осознания того обстоятельства, что пациенты, приходящие к нему за помощью, не в полной мере рациональны и восприимчивы; они не всегда способны реагировать на ситуацию так, как это должны были бы делать действительно взрослые люди. Иногда они могут выражать свои мысли вполне здраво и столь же зрелым образом представлять свои проблемы. Однако в действительности во многих отношениях они ведут себя по-детски. Для того чтобы создать необходимую психотерапевтическую атмосферу, эти детские аспекты функционирования пациентов необходимо признать и соответствующим образом реагировать на них. Нерациональные, явно незрелые убеждения и эмоции не следует опровергать, к ним следует относиться с уважением и по мере возможности использовать. При лечении таких пациентов психотерапевту необходимо проявлять заботу о них, внимание и готовность принятия их детских страхов и фобий, которые они привносят в психотерапевтический процесс.

Хотя Милтон Эриксон остался в нашей памяти как умелый и эффективный психотерапевт, который мог вылечить наиболее безнадежных пациентов, сам он был всегда чрезвычайно скромен в отношении значимости своей роли в процессе лечения. Этим он бросил вызов широко распространенной идее о “первичной роли психотерапевта”, присутствующей во всех других подходах. Эриксон настаивал, что первичными являются нужды пациента, его убеждения, способности и благополучие, чем и должен определяться характер психотерапии.

Эриксон подчеркивал естественную целительную силу объективности и поэтому избегал стремления к инсайтам. Он принимал человеческое несовершенство, но старался устранить любые искажения со стороны сознательного ума, препятствующие объективному и достоверному осознанию. Его цель в процессе психотерапии была простой — устранение всех видов предвзятости, чтобы позволить таким образом проявиться объективности и свободе действий. Но достижение этой достаточно простой цели часто требовало сложного переструктурирования понимания и реагирования на уровне сознательного ума.

---

Начать такой процесс переструктурирования позволяло создание возможности для обретения пациентом опыта переживаний, который символически либо непосредственно мотивировал пациента на достижение объективного осознания своих способностей, мыслей и ситуаций.

---

Эриксон вызывал у пациентов внутренний опыт с помощью слов, а внешний, основанный на реальных действиях опыт — с помощью поведенческих предписаний. Однако во всех случаях он осознавал, что цель психотерапии — позволить пациенту использовать свои собственные возможности таким образом, который был бы для него наиболее продуктивным. Однако ответственность за реальные изменения оставалась на самом пациенте, хотя некоторые из них не могли (или не хотели) принять помощь. Такова реальность психотерапевтической ситуации.

Все это явственно показывает ценность действительных поступков пациента, необходимых для достижения им психотерапевтического прогресса [1953].

---

(Erickson, 1980, Vol. IV, 58, p. 521)

---

Я считаю, что пациентам и студентам необходимо совершать конкретные, реальные поступки. Так они лучше обучаются и лучше запоминают.

---

(Zeig, 1980, p. 72)

---

Очень важно, чтобы вы не просто читали книги или следовали изложенным там правилам. Важно дать пациенту возможность выполнить конкретную работу, полезную для него.

---

(Zeig, 1980, p. 195)

---

В процессе психотерапии я бы хотел действовать не с помощью слов, идей и теорий. Я бы хотел получать от вас хорошую информативную реакцию в виде реальных действий и изменений — не созерцание изменений, а сами изменения и конструктивные действия [примерно 30-е годы].

---

(Erickson, 1980, Vol. IV, 54, p. 484)

---

Вам необходимо предоставить пациенту любую возможность сделать что-то реальное.

---

(Zeig, 1980, p. 143)

(ранее - Только непосредственный опыт может привести к изменениям)

---

Хотя Эриксон во время психотерапии и обучения всегда полагался на эффективность вербального воздействия, используемого им, чтобы дать пациенту возможность обрести внутренний опыт, его конечной целью было подтолкнуть пациентов и учеников совершить какие-нибудь действие — что угодно, что могло бы стать основанным на опыте вызовом их ригидным, негибким и неадекватным паттернам реагирования. Поведение порождает переживание, которое не так просто отбросить.

---

Именно по этой причине его психотерапевтическую стратегию часто бывает довольно трудно понять или эффективно воспроизвести. Он использовал для своих пациентов различные поведенческие предписания, в том числе задания подняться на горную вершину, участвовать в велосипедных гонках, пропускать струю воды через передние зубы, съесть бутерброд с ветчиной в кабинете у шефа или, например, раздеться догола у себя на работе. Каждое их таких поведенческих заданий имело для пациентов Эриксона свой полезный эффект, который быстро распространялся на все стороны их жизни. Однако очевидно, что подобные формы поведения не могут иметь универсального применения, как способ психотерапевтического воздействия. Они предписывались отдельных пациентам исходя из их нужд, особенностей личности и специфики концептуальной ригидности этих пациентов. Восхождения на вершины гор или раздевание догола не являются волшебными техниками, применимыми во всех случаях. Эриксон прямо говорил, что все эти вещи были относительно простым и прямым ответом на специфические личностные нужды пациентов.

---

Применяя такие поведенческие задания и сложные метафоры, он просто пытался подвести пациентов к переживанию чего-либо такого, что подтолкнуло бы их к столкновению с реальностью, непосредственным образом либо символически — как с реальностью самих себя, так и ситуации. Если символизм оказывался для пациента достаточно очевидным и уместным или если пациент мог быть подведен к переживанию опыта непосредственно, то барьеры негибкости, вытеснения или предубеждений преодолевались, а процесс психотерапевтических изменений протекал легко и без препятствий.

(ранее - Объективность излечивает)

---

Чтобы у пациентов появилось более точное и объективное восприятие себя и окружающей реальности, позволяющее более эффективно справляться с различными ситуациями, им необходимо изменить существующее отношение к реальности. Подобное изменение отношения описывалось Эриксоном как переориентация и переструктурирование негибких и ограничивающих ментальных установок пациентов. Первейшая психотерапевтическая цель — вызвать или стимулировать процесс переструктурирования.

---

Эриксон не беспокоился о том, в чем именно будет заключаться процесс переструктурирования, так как он обнаружил, что если пациент пережил что-либо по-новому, обретая новую перспективу восприятия, эта новая ориентация распространится на всю его личность. Разрушение любой части негибких и ограниченных ментальных установок будет отражаться на всех переживаниях личности. Дать пациенту возможность пройти через переживания, разрушающие привычные для его сознательного ума паттерны восприятия, мышления и реагирования — такова была цель Эриксона. Когда это произойдет, у пациента появится возможность расти и развиваться своим собственным, индивидуально неповторимым образом.

Эриксона интересовала только лишь адекватность поведения пациента в настоящем и изменение его отношения к реальности в будущем. Какие-либо открытия в отношении ошибок, допущенных в прошлом, или же связанные с коренящимися в прошлом причинами нынешних проблем мало занимали его. Он не раз подчеркивал, что прошлое уже свершилось и не может быть изменено. Единственное, что Эриксона интересовало в прошлом, — это способность пациента взглянуть на него объективно и тщательно для преодоления неправильного восприятия, иррациональных убеждений или ограничений, связанных с прошлым и продолжающих оказывать влияние на сегодняшнее поведение пациента. Эриксон отмечал, что причинно-следственные связи с происходившими ранее событиями могут быть полезны лишь в той мере, в какой они позволяют психотерапевту направлять внимание пациента на необходимые воспоминания, но инсайты о прошлом никогда не являлись для него основной целью психотерапевтической работы.