Re: ИЗБЫТОЧНОСТЬ И КОДИРОВАНИЕ* ↑
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Исследования афазии, характеристики языка, а также элементарный здравый смысл говорят нам, что существуют многочисленные компонентные процессы создания и восприятия вербальной коммуникации, и язык распадается, если прерывается любой из этих процессов. Возможно, каждый из этих процессов должен стать фокусом отдельного исследования. Здесь, однако, я рассмотрю только один аспект вопроса: эволюцию простого изъявительного высказывания.
Интересную промежуточную ступень между иконическим кодированием у животных и вербальным кодированием человеческой речи можно обнаружить в человеческих сновидениях и мифах. В теории психоанализа говорится, что продуцирование сновидения характеризуется мышлением "первичного процесса" (Fenichel, 1945). Сновидения, вербальные они или нет, следует рассматривать как метафорические высказывания, т.е. референтами сновидения являются те взаимоотношения, которые сновидящий сознательно или бессознательно воспринимает в мире бодрствования. Как и во всех метафорах, relata остаются без упоминания, и на их местах возникают другие вещи такого рода, что взаимоотношения между этими замещающими вещами будут теми же, что и между relata в мире бодрствования.
Идентификация в мире бодрствования тех relata, на которые ссылается сновидение, превратило бы метафору в сравнение, однако в общем случае сновидение не содержит сообщений, явно выполняющих эту функцию. В сновидении нет сигнала, который говорил бы сновидящему, что это - метафора, либо говорил, чем мог бы быть референт метафоры. Сновидение также не содержит времени. Время раздвигается, как телескоп, и репрезентации прошлых событий в реальных или искаженных формах могут иметь своим референтом настоящее, или наоборот. Паттернам сновидения свойственна вневременность.
Театральный занавес и обрамление сцены информируют аудиторию, что действие на сцене - "только" игра. Исходя из этого фрейма, режиссер и актеры могут попытаться вовлечь аудиторию в иллюзию реальности, кажущуюся столь же непосредственной, как и переживание сновидения. Как и сновидение, пьеса имеет метафорическую ссылку на внешний мир. Однако в сновидении, если только сновидящий частично не осознает факт сна, нет занавеса и нет фрейминга действия. Частичное отрицание - "это только метафора" - отсутствует.
Я утверждаю, что это отсутствие в сновидении метакоммуникативных фреймов и живучесть распознавания паттернов - характеристики, архаические в эволюционном смысле. Если это верно, тогда понимание сновидения должно пролить свет как на работу иконической коммуникации среди животных, так и на таинственный эволюционный шаг от иконического к вербальному.
При ограничениях, наложенных отсутствием метакоммуникативного фрейма, у сновидения явно нет возможности сделать изъявительное высказывание - ни утвердительное, ни отрицательное. Как не может быть фрейма, маркирующего содержание как "метафорическое", так не может быть и фрейма, маркирующего содержание как "буквальное". Сновидение может вообразить дождь или засуху, но оно никак не может сделать утверждение "идет дождь" или "дождь не идет". Поэтому, как мы видели, полезность имаджинирования "дождя" или "засухи" ограничивается их метафорическими аспектами.
Сновидения может предположить применимость паттерна. Оно никогда не может ни утверждать, ни отрицать эту применимость. Еще меньше оно способно сделать изъявительное высказывание, касающееся любого идентифицированного референта, поскольку никакой референт не идентифицируется.