§ 40. Великий учитель-наставник спросил у Чжичэна: «Я слышал, что ваш наставник чань (т. е. Шэньсю. — Н. А.), обучая людей, передает им только шилу (нормы нравственного поведения), дхьяну (медитацию) и праджню. Объясни мне, что это за шила, дхьяпа и праджня, которым он учит». Чжичэн ответил: «Отец-настоятель Шэпьсю, объясняя их, говорит, что не совершать всевозможные злые деяния — это и называется шила; совершать всевозможные добрые деяния — это и называется праджня; очищать свое сознание — это и называется дхьяна. Вот это он называет шилой, дхьяной и праджней, и это он дает в своих проповедях. А как понимаете это Вы, отец-настоятель?» Патриарх Хуэйнэн ответил: «Это объяснение — чудесное, но у меня — другая точка зрения». Чжичэн спросил: «Чем же она отличается?» Хуэйнэн ответил: «Постижение бывает медленное и быстрое». Тогда Чжичэн попросил патриарха объяснить, как он понимает шилу, дхьяну в праджню. Великий наставник сказал: «Послушай мои объяснения и ты поймешь, как я вижу (понимаю) это. Основа сознания, не совершающая ошибок, является шилой собственной природы; основа сознания, не подверженная волнениям, является дхьяной собственной природы; основа сознания, не омраченная неведением, является праджней собственной природы». И еще великий наставник Хуэйнэн сказал: «Ваша шила, дхьяна и праджня призваны воодушевлять людей малых способпостьй, а моя шила, дхьяна и праджня призваны воодушевлять людей высших способностей. Если можно обрести просветление в своей собственной природе, то не нужно опираться на шилу, дхьяну и праджню». Чжичэн сказал: «Объясните, пожалуйста, что значит “не опираться?”». Великий паставник сказал: «Ваша собственная природа никогда не ошибается (не имеет недостатков), не подвержена волнению (беспокойству), не омрачена неведением. Каждая ваша мысль светится озаренностью праджни и всегда свободна от [внешних] признаков вещей. Так зачем же нужно на что-то опираться?! Собственная природа самопроявляется внезапно, и внезапная практика не имеет постепенной последовательности, поэтому она не опирается ни на какие вещи». Чжичэн поклонился и после этого остался на горе Цаоци, став членом школы Хуэйнэна и не отходя от великого наставника ни на шаг.