metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Обычной формой пустого объяснения служит апелляция к «снотворным принципам», как я это называю. Слово снотворный я позаимствовал у Мольера. В финале Мнимого больного Мольера есть сцена, исполняемая на ломанной латыни, где происходит средневековый устный экзамен на получение степени доктора. Экзаменаторы спрашивают кандидата, почему опиум усыпляет людей. И кандидат, празднуя победу, отвечает: «Поскольку, ученые доктора, он содержит снотворный принцип».
Можно представить, что кандидат проведет остаток жизни, фракционируя опиум в биохимической лаборатории и последовательно выясняя, в какой из фракций остался так называемый «снотворный принцип».
Хороший ответ на вопрос докторов включал бы не один опиум, а отношения между опиумом и человеком. Другими словами, «снотворное объяснение» фактически фальсифицирует истинное положение дел. Еще хуже то, что снотворные объяснения по-прежнему позволяют абдукцию. Провозгласив общее положение, что опиум содержит снотворный принцип, мы получаем возможность использовать сходный тип формулировки для очень большого числа других феноменов.
Мы можем, например, сказать, что адреналин содержит бодрящий принцип, а резерпин - успокоительный принцип. Хотя это неточно и эпистемологически неприемлемо, такой способ выражаться дает нам рукоятки, которыми можно ухватить большое число феноменов, кажущихся формально сравнимыми. И они, конечно, формально сравнимы вплоть до того, что взывание к «принципу», якобы содержащемуся внутри одного из компонентов, фактически является ошибкой, совершаемой в каждом из этих случаев.
Разум и природа
Грегори Бейтсон