Но, оказывается, что если разума лишились относительно немногие, то тела своего давным-давно лишилось большинство из нас; и я боюсь, что это нужно понимать буквально. Ведь создается впечатление, что "я" почти сижу на своем теле, как всадник, едущий на лошади. Я бью его или хвалю, я кормлю, чищу его и ухаживаю за ним, когда это необходимо. Я подгоняю его, не спрашивая, и сдерживаю против его воли. Когда мое тело-лошадь ведет себя хорошо, я в общем-то не обращаю на него внимания, но когда оно не слушается меня, – что происходит довольно часто, – я достаю кнут, чтобы вернуть его в состояние благоразумной покорности.Ну вот, так оно и есть. Скорее надо вести речь не о присвоении, но об освобождении тела из под гнета сознания.Сразу обращает на себя внимание изначальное занижение ранга телесных процессов – тело это только физиология. М.б. не случайно у-автор для выражения двойственности сознание-подсознание выбрал кентавра, которого нет лошадиной головы, а не двуликого/многоликого Януса.К слову сказать, модель конструктивной двойственности настоящих знатоков этого дела, -- это полноценный наездник-с-головой на лошади «с мозгами».