Показаны записи 6411 - 6420 из 30984
</>
Одновременная регистрация постоянства и изменения
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
В теории извлечения информации большое значение имеет тот факт, что зрительная система в состоянии обнаружить как постоянство, так и изменение.
Речь идет о постоянстве мест, объектов, веществ и о тех изменениях, которые с ними происходят. Любая вещь во внешнем мире в каких-то аспектах постоянна, а в каких-то — подвержена изменениям.
Это же относится и к наблюдателю. Некоторые предметы остаются неизменными в течение длительного времени, некоторые — очень недолго.
Процесс восприятия постоянства и изменения (в отличие от восприятия цвета, формы, пространства, времени или движения) можно описывать по-разному.
Можно сказать, что воспринимающий различает, когда изменение происходит, а когда нет, замечает, что остается тем же самым, а что нет, или видит непрерывную тождественность предметов с самими собой наряду с теми событиями, в которых они участвуют.
Вопрос, конечно, в том, как ему это удается. Что представляет собой информация о постоянстве и изменении?
Ответ должен быть таким: воспринимающий извлекает инварианты структуры из потока стимуляции, не переставая в то же время замечать сам поток.
Речь идет о постоянстве мест, объектов, веществ и о тех изменениях, которые с ними происходят. Любая вещь во внешнем мире в каких-то аспектах постоянна, а в каких-то — подвержена изменениям.
Это же относится и к наблюдателю. Некоторые предметы остаются неизменными в течение длительного времени, некоторые — очень недолго.
Процесс восприятия постоянства и изменения (в отличие от восприятия цвета, формы, пространства, времени или движения) можно описывать по-разному.
Можно сказать, что воспринимающий различает, когда изменение происходит, а когда нет, замечает, что остается тем же самым, а что нет, или видит непрерывную тождественность предметов с самими собой наряду с теми событиями, в которых они участвуют.
Вопрос, конечно, в том, как ему это удается. Что представляет собой информация о постоянстве и изменении?
Ответ должен быть таким: воспринимающий извлекает инварианты структуры из потока стимуляции, не переставая в то же время замечать сам поток.
</>
В соответствии с учением о специфических чувствах про
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
5. В соответствии с учением о специфических чувствах процесс внимания осуществляется в нервных центрах, тогда как, согласно концепции воспринимающих систем, внимание распределено по всему замкнутому контуру «вход — выход».
В первом случае внимание — это сознание, которое можно направить на что-то; во втором случае — это навык, который приходится приобретать.
В первом случае используются такие метафоры из области физиологии как фильтрация нервных импульсов или их переключение с одного пути на другой.
Для метафор, используемых во втором случае, годятся такие слова, как резонирование, извлечение, оптимизация, симметризация, а также такие действия, как ориентировка, исследование, изучение и настройка.
В 12-й главе я писал о том, что нормальный акт зрительного внимания состоит из сканирования всех деталей объемлющего строя, а не из фиксации на какой-нибудь одной его детали. Мы склонны думать о внимании как о сужении или удерживании чего-то, хотя на самом деле такое бывает крайне редко.
Информативные структурные инварианты оптического строя скорее похожи на градиенты, чем на мелкие детали, и сканируются они в пределах больших углов.
В первом случае внимание — это сознание, которое можно направить на что-то; во втором случае — это навык, который приходится приобретать.
В первом случае используются такие метафоры из области физиологии как фильтрация нервных импульсов или их переключение с одного пути на другой.
Для метафор, используемых во втором случае, годятся такие слова, как резонирование, извлечение, оптимизация, симметризация, а также такие действия, как ориентировка, исследование, изучение и настройка.
В 12-й главе я писал о том, что нормальный акт зрительного внимания состоит из сканирования всех деталей объемлющего строя, а не из фиксации на какой-нибудь одной его детали. Мы склонны думать о внимании как о сужении или удерживании чего-то, хотя на самом деле такое бывает крайне редко.
Информативные структурные инварианты оптического строя скорее похожи на градиенты, чем на мелкие детали, и сканируются они в пределах больших углов.
4. Качества данных, с которыми имеют дело отдельные чувства, определяются типами стимулируемых рецепторов, тогда как специфика работы воспринимающей системы определяется качествами предметов внешнего мира и в особенности теми возможностями, которые они открывают.
Пониманием принципиальной ограниченности чувств мы обязаны Иоганнесу Мюллеру, его учению о специфических «нервных энергиях». Сам он в конце концов пришел к выводу о том, что познание мира — вещь невозможная, ибо мы никогда не знаем, каковы те внешние причины, которые вызывают наши ощущения. И всякий, кому не по душе этот слегка обескураживающий вывод, должен проделать немалую работу, чтобы избежать его.
По мнению Гельмгольца, коль скоро мы не в состоянии обнаружить причины наших ощущений, нам приходится судить о них посредством логического вывода. По существу, эта же мысль заключена в гипотезе о том, что ощущения дают ключ к восприятию внешнего мира.
Одним из вариантов этой гипотезы является известная формула, согласно которой сенсорные сигналы интерпретируются нами. Мне кажется, что все аргументы подобного рода сводятся к одному: воспринимать внешний мир мы можем лишь в той мере, в какой нам известно, что должно быть воспринято. Этот тип рассуждений принято называть замкнутым кругом. К этой проблеме я еще вернусь.
Такому взгляду на восприятие можно противопоставить точку зрения, в соответствии с которой ощущения, вызываемые светом, звуком, давлением или химическими веществами, представляют собой нечто побочное и несущественное, что существует информация для воспринимающих систем и что наблюдатель переживает непосредственно те качества объектов внешнего мира, которые соотносимы с его потребностями.
Пониманием принципиальной ограниченности чувств мы обязаны Иоганнесу Мюллеру, его учению о специфических «нервных энергиях». Сам он в конце концов пришел к выводу о том, что познание мира — вещь невозможная, ибо мы никогда не знаем, каковы те внешние причины, которые вызывают наши ощущения. И всякий, кому не по душе этот слегка обескураживающий вывод, должен проделать немалую работу, чтобы избежать его.
По мнению Гельмгольца, коль скоро мы не в состоянии обнаружить причины наших ощущений, нам приходится судить о них посредством логического вывода. По существу, эта же мысль заключена в гипотезе о том, что ощущения дают ключ к восприятию внешнего мира.
Одним из вариантов этой гипотезы является известная формула, согласно которой сенсорные сигналы интерпретируются нами. Мне кажется, что все аргументы подобного рода сводятся к одному: воспринимать внешний мир мы можем лишь в той мере, в какой нам известно, что должно быть воспринято. Этот тип рассуждений принято называть замкнутым кругом. К этой проблеме я еще вернусь.
Такому взгляду на восприятие можно противопоставить точку зрения, в соответствии с которой ощущения, вызываемые светом, звуком, давлением или химическими веществами, представляют собой нечто побочное и несущественное, что существует информация для воспринимающих систем и что наблюдатель переживает непосредственно те качества объектов внешнего мира, которые соотносимы с его потребностями.
</>
Результатом работы любого отдельного чувства являетс
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
3. Результатом работы любого отдельного чувства является всегда один и тот же набор врожденных ощущений, тогда как на конечном результате работы воспринимающей системы сказывается ее способность к совершенствованию и обучению.
Ощущения одной модальности можно объединять с ощущениями других модальностей в соответствии с законами ассоциации; их можно организовывать, ощущения могут сливаться, дополнять друг друга, образовывать ансамбли, их можно отделять одно от другого, но никакое обучение не может привести к возникновению новых ощущений.
В то же время практика способствует тому, чтобы извлекаемая информация становилась все более и более тонкой, совершенной и точной. Учиться воспринимать можно всю жизнь.
Ощущения одной модальности можно объединять с ощущениями других модальностей в соответствии с законами ассоциации; их можно организовывать, ощущения могут сливаться, дополнять друг друга, образовывать ансамбли, их можно отделять одно от другого, но никакое обучение не может привести к возникновению новых ощущений.
В то же время практика способствует тому, чтобы извлекаемая информация становилась все более и более тонкой, совершенной и точной. Учиться воспринимать можно всю жизнь.
2. В составе отдельных специфических чувств рецепторы могут только пассивно подвергаться стимуляции, тогда как в случае воспринимающей системы предполагается, что замкнутый контур «вход — выход» получает информацию активно.
Современные данные о существовании рецептивных полей ничего принципиально не изменили в теории отдельных специфических чувств, поскольку предполагается, что рецептивные поля подвергаются такому же пассивному запуску, как и рецепторы, только запускают их более сложные стимулы.
Современные данные о существовании рецептивных полей ничего принципиально не изменили в теории отдельных специфических чувств, поскольку предполагается, что рецептивные поля подвергаются такому же пассивному запуску, как и рецепторы, только запускают их более сложные стимулы.
</>
Специфику отдельных чувств определяет набор рецептор
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
1. Специфику отдельных чувств определяет набор рецепторов или рецептивные поля, которые связаны с так называемыми проекционными центрами мозга.
Локальные стимулы, попадающие на определенные места чувствительной поверхности, вызывают локальные электрические разряды нейронов, находящихся в определенном месте мозгового центра. Настройка органа, в который входят рецепторы, в определении чувства не предусмотрена.
Воспринимающую систему определяют орган и его настройка, необходимая для его функционирования на том или ином уровне.
Каждый орган встроен в иерархическую систему взаимного соподчинения. На любом уровне этой системы центробежные и центростремительные волокна должны рассматриваться как единый замкнутый контур.
В частности, зрительная система состоит из следующих органов. На самом нижнем уровне орган образуют хрусталик, зрачок, глазное яблоко и сетчатка. Далее следует глаз с глазными мышцами. Он образует орган, который одновременно и стабилизирован, и подвижен.
Бинокулярный орган состоит из расположенных в голове глаз.
Глаза расположены в подвижной голове и сами в свою очередь могут поворачиваться, поэтому глаза и голова образуют орган более высокого уровня, способный извлекать объемлющую информацию.
И наконец, на самом высоком уровне глаза, голова и тело составляют орган для извлечения информации по пути следования.
Аккомодация и темновая адаптация относятся к первому уровню.
Компенсаторные движения, фиксация и сканирование — ко второму.
Вергентные движения и извлечение диспаратности — к третьему.
Движение головы и тела в целом относятся к четвертому и пятому уровням.
Все эти движения служат для извлечения информации.
Локальные стимулы, попадающие на определенные места чувствительной поверхности, вызывают локальные электрические разряды нейронов, находящихся в определенном месте мозгового центра. Настройка органа, в который входят рецепторы, в определении чувства не предусмотрена.
Воспринимающую систему определяют орган и его настройка, необходимая для его функционирования на том или ином уровне.
Каждый орган встроен в иерархическую систему взаимного соподчинения. На любом уровне этой системы центробежные и центростремительные волокна должны рассматриваться как единый замкнутый контур.
В частности, зрительная система состоит из следующих органов. На самом нижнем уровне орган образуют хрусталик, зрачок, глазное яблоко и сетчатка. Далее следует глаз с глазными мышцами. Он образует орган, который одновременно и стабилизирован, и подвижен.
Бинокулярный орган состоит из расположенных в голове глаз.
Глаза расположены в подвижной голове и сами в свою очередь могут поворачиваться, поэтому глаза и голова образуют орган более высокого уровня, способный извлекать объемлющую информацию.
И наконец, на самом высоком уровне глаза, голова и тело составляют орган для извлечения информации по пути следования.
Аккомодация и темновая адаптация относятся к первому уровню.
Компенсаторные движения, фиксация и сканирование — ко второму.
Вергентные движения и извлечение диспаратности — к третьему.
Движение головы и тела в целом относятся к четвертому и пятому уровням.
Все эти движения служат для извлечения информации.
Для теории извлечения информации нужна концепция воспринимающих систем, а не концепция чувств. Несколько лет назад я попытался доказать, что воспринимающая система коренным образом отличается от чувства: первая — активна, а второе — пассивно (Gibson, 1966b). Мне сказали: «Хорошо, согласимся с тем, что чувство является активным» ,— однако на поверку оказалось, что по-прежнему имеются в виду чувственные данные, пассивно поступающие в чувствительные нервы. Активностью же называются процессы, происходящие в мозгу, когда туда поступали эти данные. Я же под воспринимающей системой подразумевал совсем другое. Я имел в виду активное осматривание, слушание, осязание, обоняние и т. п. Тогда мне сказали: «Пусть так, но ведь все это — реакции на свет, звук, прикосновение, вкус, запах, то есть моторные действия, возникающие в ответ на сенсорные данные. То, что вы называете воспринимающей системой,— не что иное, как пример обратной связи». Я был обескуражен таким ответом — меня опять не поняли.
Я сделаю еще одну попытку доказать, что концепция чувств рассматриваемых как специфические чувства, не совпадает и не может совпадать с концепцией чувств, рассматриваемых как воспринимающие системы. Пять воспринимающих систем соответствуют пяти способам внешнего проявления внимания. Они в значительной мере функционально дублируют друг друга и входят в единую иерархическую систему ориентировки. У системы есть органы, у чувств — рецепторы.
Система способна ориентироваться, исследовать, обследовать, подстраиваться, оптимизировать, извлекать, выходить из состояния равновесия и приходить в него, тогда как чувства на это не способны. Характерные виды активности зрительной системы были описаны в 12-й главе этой книги.
В моей предыдущей книге были описаны характерные виды активности слуховой и гаптической систем, а также двух взаимосвязанных систем, которые я назвал «химическими системами» (Gibson, 1966b, гл. 5—8).
Ниже приведено пять основных различий между чувствами и перцептивными системами.
Я сделаю еще одну попытку доказать, что концепция чувств рассматриваемых как специфические чувства, не совпадает и не может совпадать с концепцией чувств, рассматриваемых как воспринимающие системы. Пять воспринимающих систем соответствуют пяти способам внешнего проявления внимания. Они в значительной мере функционально дублируют друг друга и входят в единую иерархическую систему ориентировки. У системы есть органы, у чувств — рецепторы.
Система способна ориентироваться, исследовать, обследовать, подстраиваться, оптимизировать, извлекать, выходить из состояния равновесия и приходить в него, тогда как чувства на это не способны. Характерные виды активности зрительной системы были описаны в 12-й главе этой книги.
В моей предыдущей книге были описаны характерные виды активности слуховой и гаптической систем, а также двух взаимосвязанных систем, которые я назвал «химическими системами» (Gibson, 1966b, гл. 5—8).
Ниже приведено пять основных различий между чувствами и перцептивными системами.
</>
Какие возможности нам предоставляют эти естественные,
metanymous в посте Metapractice (оригинал в ЖЖ)
Можно сказать, что неодушевленные изолированные объекты, жесткие и нежесткие, естественные и искусственные, обладают свойствами, по которым их можно различать.
Эти свойства, по-видимому, неисчислимы, подобно тому, как неисчислимы и сами объекты.
Но если определенные сочетания этих свойств задают те или иные возможности (а то, что именно так и происходит, мне кажется, я уже доказал), то различать нужно только релевантные сочетания этих свойств.
Сказанное остается справедливым и применительно к таким объектам во внешнем мире, как животные и люди, которые обладают чрезвычайно богатым и сложным набором свойств и параметров.
В процессе их восприятия мы обращаем внимание только на то, какие возможности нам предоставляют эти естественные, нежесткие, одушевленные объекты (см. 8-ю главу).
Эти свойства, по-видимому, неисчислимы, подобно тому, как неисчислимы и сами объекты.
Но если определенные сочетания этих свойств задают те или иные возможности (а то, что именно так и происходит, мне кажется, я уже доказал), то различать нужно только релевантные сочетания этих свойств.
Сказанное остается справедливым и применительно к таким объектам во внешнем мире, как животные и люди, которые обладают чрезвычайно богатым и сложным набором свойств и параметров.
В процессе их восприятия мы обращаем внимание только на то, какие возможности нам предоставляют эти естественные, нежесткие, одушевленные объекты (см. 8-ю главу).
9. Увеличение встроенной структуры, в результате которого в центре постепенно возникают все более тонкие детали, задает приближение наблюдателя к поверхности в окружающем мире.
Эта формула акцентирует внимание на том, что внутри граней вещественных поверхностей, с которыми может столкнуться наблюдатель (препятствие, объект, одушевленный объект), есть более мелкие грани, фасетки.
Для того чтобы добиться соприкосновения без столкновения, необходимо, чтобы увеличение встроенных структур прекращалось бы по достижении какого-то определенного уровня, а не продолжалось до предела.
По-видимому, для каждой поверхности в зависимости от того, какие возможности она открывает, существует оптимальная для соприкосновения с ней степень увеличения.
К пище приближаются на то расстояние, которое удобно для еды; для манипулирования требуется другое расстояние — его можно было бы назвать расстоянием достижения; к печатному тексту нужно приблизиться на расстояние, удобное для чтения.
Эта формула акцентирует внимание на том, что внутри граней вещественных поверхностей, с которыми может столкнуться наблюдатель (препятствие, объект, одушевленный объект), есть более мелкие грани, фасетки.
Для того чтобы добиться соприкосновения без столкновения, необходимо, чтобы увеличение встроенных структур прекращалось бы по достижении какого-то определенного уровня, а не продолжалось до предела.
По-видимому, для каждой поверхности в зависимости от того, какие возможности она открывает, существует оптимальная для соприкосновения с ней степень увеличения.
К пище приближаются на то расстояние, которое удобно для еды; для манипулирования требуется другое расстояние — его можно было бы назвать расстоянием достижения; к печатному тексту нужно приблизиться на расстояние, удобное для чтения.
Оптическая информация, задающая наблюдателю его самого вместе с головой, телом, руками и т. п., сопутствует оптической информации, задающей окружающий мир. Эти два источника информации сосуществуют. Они не могли бы существовать друг без друга. Когда человек видит мир, в это же самое время он видит и собственный нос; вернее, ему даны и мир, и его нос, и его внимание может переходить с одного на другое. На что из этого он обратит внимание, зависит от его установок. Сейчас необходимо подчеркнуть, что информация имеется и о том, и о другом.
Дочитали до конца.