Показаны записи 321 - 330 из 687
" Итак, я сказал: "Я знаю, что эта часть делает нечто очень важное для
вас, и очень тщательно относится к тому, что делает. И если даже вы не
цените этого, то это ценю я. А сейчас я бы хотел сказать этой части, что
если бы она захотела проинформировать ваше сознание о том, что она делает
для вас, то тогда бы она получила от вашего сознания совершенно заслуженную
положительную оценку". Затем я попросил ее обратиться внутрь себя и спросить
эту часть, что такого позитивного она для нее делает. Эта часть прямо
ответила: "Я мотивирую вас". Когда она мне это сказала, то добавила: "Мне
это кажется странным". Тогда я сказал: "Знаете, я думаю, что вы ни за что не
сможете -- прямо сейчас выйти сюда ко мне и продолжать работать со мной
перед аудиторией". Она немедленно поднялась с места, решительно прошла
вперед и села рядом со мной лицом к аудитории
Те из вас, которые изучали стратегии, знают, что это была демонстрация
феномена под названием "паттерная реакция". Это часть была просто нейро
лингвистическим программистом, который знал об утилизации. Эта часть знала,
что если она скажет: "Да, ты можешь поступить в колледж, ты вполне можешь
это сделать", то она ответит: "Нет, я не могу этого сделать". Но если же она
сказала бы: "Ты никогда не сможешь получить Диплома", то она ответила бы:
"Как это? ", пошла бы, поступила в колледж и окончила бы его.
"
вас, и очень тщательно относится к тому, что делает. И если даже вы не
цените этого, то это ценю я. А сейчас я бы хотел сказать этой части, что
если бы она захотела проинформировать ваше сознание о том, что она делает
для вас, то тогда бы она получила от вашего сознания совершенно заслуженную
положительную оценку". Затем я попросил ее обратиться внутрь себя и спросить
эту часть, что такого позитивного она для нее делает. Эта часть прямо
ответила: "Я мотивирую вас". Когда она мне это сказала, то добавила: "Мне
это кажется странным". Тогда я сказал: "Знаете, я думаю, что вы ни за что не
сможете -- прямо сейчас выйти сюда ко мне и продолжать работать со мной
перед аудиторией". Она немедленно поднялась с места, решительно прошла
вперед и села рядом со мной лицом к аудитории
Те из вас, которые изучали стратегии, знают, что это была демонстрация
феномена под названием "паттерная реакция". Это часть была просто нейро
лингвистическим программистом, который знал об утилизации. Эта часть знала,
что если она скажет: "Да, ты можешь поступить в колледж, ты вполне можешь
это сделать", то она ответит: "Нет, я не могу этого сделать". Но если же она
сказала бы: "Ты никогда не сможешь получить Диплома", то она ответила бы:
"Как это? ", пошла бы, поступила в колледж и окончила бы его.
"
Это особенно относится к тем ситуациям, в которых человек постоянно испытывает чувство злости, являющееся следствием затянувшегося чувства раздражения. Примером может стать человек, не справляющийся с решением проблем или же с овладением новыми умениями. В результате он не может достичь желаемого.
А теперь посмотрим, к чему приводит отказ от части собственной индивидуальности, считаемой личностью “плохой”. Сколько измерений человеческого опыта “достойны порицания”? Такой ярлык может получить любое измерение, т.к. всегда найдется кто-то, кто именно так решит классифицировать его. Поэтому человеческая индивидуальность может превратиться в поле бесчисленного количества диссоциаций. Ярким тому примером может послужить разнообразие эмоциональных нарушении, с которыми соприкасается любой терапевт. Молодая женщина называет чувство голода “плохим” чувством, она изолирует его и в результате заболевает анорексией. Мужчина заглушает в себе сексуальное влечение, наступает диссоциация, а в результате — у него возникают проблемы с эрекцией. Женщина считает “плохим” выдвижение на первый план профессиональной карьеры и “отщепляет” это чувство, что в результате оборачивается пассивно-агрессивным поведением по отношению к детям Объяснение пациенту, страдающему эмоциональными расстройствами, того, что у него произошла диссоциация определенных измерений опыта, как правило, не представляет труда. Значительно труднее бывает создавать новые ассоциации, позволяющие ему использовать эти оторванные элементы индивидуальности. Однако следует помнить, что именно с этими измерениями опыта пациент справляется хуже всего. Различного рода нарушения, а в особенности депрессия, являются совершенно очевидным следствием этого факта.
Диссоциация играет решающую роль во многих диагностических критериях, относящихся к депрессии (они описывались в четвертом разделе). Способность к диссоциации оказывает также влияние на развитие временной ориентации на будущее, на идентификацию параметров, определяющих внешнее размещение контроля, на установление совершенно неподвижных или же расплывчатых границ индивидуальности, а также на принятие глобального стиля мышления. Кроме того, стоит принять во внимание один из основных критериев депрессии — тенденцию к негативной интерпретации событий. Если учесть многообразие возможных интерпретаций данного события, может показаться непонятным, почему личность принимает к сведению и укрепляет исключительно негативную часть этого спектра, совершенно не замечая позитивной части. Реагирование лишь на избранные возможности означает, что остальные возможности эффективно отделяются По этой же причине вечный оптимист видит лишь позитивные ситуации, т.к. часть его опыта подверглась диссоциации — хотя и этом случае но крайней мере его самочувствие остается хорошим.
Исходя из наших предыдущих рассуждений можно сделать следующий вывод: процесс диссоциации иногда идет на пользу, а иногда — вредит. Зачастую бывает так, что депрессия появляется как реакция на неудавшиеся попытки отказаться от невоспринимаемых частей индивидуальности Даже если диссоциация не является непосредственной причиной депрессии, она, без сомнения, влияет на селективный выбор негативных аспектов опыта и отбрасывание позитивных — а следовательно нуждается в определенной форме терапии. Работа над шаблонами диссоциаций и связанными с ней механизмами заключается прежде всего в просвещении пациента относительно отщепленных частей индивидуальности, а впоследствии — в достижении “интеграции”, т.е. “повторного соединения”. Данное утверждение по существу представляет собой по-новому оформленный главный тезис этой книги: терапия — это ликвидация старых стереотипов и замена их новыми. Целью лечения является формирование новых, лучших реакций на требования внешнего мира. Оставшаяся часть раздела будет посвящена описанию стратегий, облегчающих клиенту использование собственных диссоциативных и интеграционных способностей.
-------------
А теперь посмотрим, к чему приводит отказ от части собственной индивидуальности, считаемой личностью “плохой”. Сколько измерений человеческого опыта “достойны порицания”? Такой ярлык может получить любое измерение, т.к. всегда найдется кто-то, кто именно так решит классифицировать его. Поэтому человеческая индивидуальность может превратиться в поле бесчисленного количества диссоциаций. Ярким тому примером может послужить разнообразие эмоциональных нарушении, с которыми соприкасается любой терапевт. Молодая женщина называет чувство голода “плохим” чувством, она изолирует его и в результате заболевает анорексией. Мужчина заглушает в себе сексуальное влечение, наступает диссоциация, а в результате — у него возникают проблемы с эрекцией. Женщина считает “плохим” выдвижение на первый план профессиональной карьеры и “отщепляет” это чувство, что в результате оборачивается пассивно-агрессивным поведением по отношению к детям Объяснение пациенту, страдающему эмоциональными расстройствами, того, что у него произошла диссоциация определенных измерений опыта, как правило, не представляет труда. Значительно труднее бывает создавать новые ассоциации, позволяющие ему использовать эти оторванные элементы индивидуальности. Однако следует помнить, что именно с этими измерениями опыта пациент справляется хуже всего. Различного рода нарушения, а в особенности депрессия, являются совершенно очевидным следствием этого факта.
Диссоциация играет решающую роль во многих диагностических критериях, относящихся к депрессии (они описывались в четвертом разделе). Способность к диссоциации оказывает также влияние на развитие временной ориентации на будущее, на идентификацию параметров, определяющих внешнее размещение контроля, на установление совершенно неподвижных или же расплывчатых границ индивидуальности, а также на принятие глобального стиля мышления. Кроме того, стоит принять во внимание один из основных критериев депрессии — тенденцию к негативной интерпретации событий. Если учесть многообразие возможных интерпретаций данного события, может показаться непонятным, почему личность принимает к сведению и укрепляет исключительно негативную часть этого спектра, совершенно не замечая позитивной части. Реагирование лишь на избранные возможности означает, что остальные возможности эффективно отделяются По этой же причине вечный оптимист видит лишь позитивные ситуации, т.к. часть его опыта подверглась диссоциации — хотя и этом случае но крайней мере его самочувствие остается хорошим.
Исходя из наших предыдущих рассуждений можно сделать следующий вывод: процесс диссоциации иногда идет на пользу, а иногда — вредит. Зачастую бывает так, что депрессия появляется как реакция на неудавшиеся попытки отказаться от невоспринимаемых частей индивидуальности Даже если диссоциация не является непосредственной причиной депрессии, она, без сомнения, влияет на селективный выбор негативных аспектов опыта и отбрасывание позитивных — а следовательно нуждается в определенной форме терапии. Работа над шаблонами диссоциаций и связанными с ней механизмами заключается прежде всего в просвещении пациента относительно отщепленных частей индивидуальности, а впоследствии — в достижении “интеграции”, т.е. “повторного соединения”. Данное утверждение по существу представляет собой по-новому оформленный главный тезис этой книги: терапия — это ликвидация старых стереотипов и замена их новыми. Целью лечения является формирование новых, лучших реакций на требования внешнего мира. Оставшаяся часть раздела будет посвящена описанию стратегий, облегчающих клиенту использование собственных диссоциативных и интеграционных способностей.
-------------
Естественно, в своих стремлениях избавиться от злости Карен была обречена на поражение. Как можно исключить из своего эмоционального репертуара одно из основных чувств? Карен с полной решимостью подавляла свой гнев, но она была не в состоянии противостоять злости всякий раз, когда испытывала раздражение. Не обладая соответствующими механизмами выражения гнева, она вымещала его в непропорционально резких приступах агрессии. В такой ситуации склонение женщины вымещать гнев с помощью резиновых мячей просто не могло быть эффективным. Карен не контактировала с собственной злостью. Склонять к гневу лицо, у которого данное чувство отщеплено, представляется делом совершенно бессмысленным. Прежде чем мы начнем уговаривать клиента дать выход его злости, следует создать ассоциации, которые позволят констатировать ее присутствие и различных формах и различной степени интенсивности. Когда кто-то, подобно Карен, подавляет гнев до такой степени, что вообще отрицает его существование, “тренинг агрессии” не сможет вызвать каких бы то ни было позитивных ассоциаций, связанных с проявлениями злости. Часто главной причиной подавления человеком в себе гнева, является страх перед неумением совладать с собой. Когда кто-то слишком восприимчив к проявлениям гневных чувств, даже небольшое раздражение кажется ему проявлением недопустимой вспыльчивости. Для того, чтобы Карен смогла распознать собственную злость, ей необходимо сначала принять тот факт, что данная эмоция является интегральным элементом человеческой индивидуальности, И лишь тогда, когда она признала ее ценность, а затем отыскала ее в себе, она смогла начать развивать формы ее правильного выражения. Пока же данное чувство угнеталось и изолировалось, нельзя было рассчитывать на какой бы то ни было прогресс в процессе облегчения Карен принятия его как существенного элемента индивидуальности.
Механизмы, касающиеся чувства злости, играют в депрессии главную роль. Одним из подходов, трактующих депрессию как результат невыраженного гнева является классическая модель “злости, обращенной вовнутрь”. Приверженцы данной модели склоняют к вымещению злости, они даже выступают за умышленное доведение человека до такого бешенства, что он экстернализует свои чувства, обращая их против терапевта. К сожалению, среди психологов не достигнуто взаимопонимания даже по таким вопросам, как проблема чувства злости, которая одними воспринимается как ценная эмоция, заслуживающая свободной экспрессии (вступи в контакт со своим гневом и не бойся выразить его”), другими же трактуется как совершенно “лишняя” эмоция. Следует отдавать себе отчет в том, что когда злость или же какое-нибудь другое чувство трактуется как нечто отдельное (т.е. когда оно подвергается диссоциации и получает ярлык), уменьшается (и нарушается) способность личности организованно и эффективно использовать данное измерение собственной индивидуальности. Так называемое “контактирование клиента со злостью” в действительности ведет к диссоциации и в общем усиливает в личности осознание гнева. Распространено мнение, что склонение клиента к нахождению в себе злости и к ее выражению вызывает понижение уровня интенсивности этого чувства. Однако опыт авто- pa говорит об обратом' человек “контактирующий со своим гневом”, попросту начинает злиться.
Механизмы, касающиеся чувства злости, играют в депрессии главную роль. Одним из подходов, трактующих депрессию как результат невыраженного гнева является классическая модель “злости, обращенной вовнутрь”. Приверженцы данной модели склоняют к вымещению злости, они даже выступают за умышленное доведение человека до такого бешенства, что он экстернализует свои чувства, обращая их против терапевта. К сожалению, среди психологов не достигнуто взаимопонимания даже по таким вопросам, как проблема чувства злости, которая одними воспринимается как ценная эмоция, заслуживающая свободной экспрессии (вступи в контакт со своим гневом и не бойся выразить его”), другими же трактуется как совершенно “лишняя” эмоция. Следует отдавать себе отчет в том, что когда злость или же какое-нибудь другое чувство трактуется как нечто отдельное (т.е. когда оно подвергается диссоциации и получает ярлык), уменьшается (и нарушается) способность личности организованно и эффективно использовать данное измерение собственной индивидуальности. Так называемое “контактирование клиента со злостью” в действительности ведет к диссоциации и в общем усиливает в личности осознание гнева. Распространено мнение, что склонение клиента к нахождению в себе злости и к ее выражению вызывает понижение уровня интенсивности этого чувства. Однако опыт авто- pa говорит об обратом' человек “контактирующий со своим гневом”, попросту начинает злиться.
Естественно, в своих стремлениях избавиться от злости Карен была обречена на поражение. Как можно исключить из своего эмоционального репертуара одно из основных чувств? Карен с полной решимостью подавляла свой гнев, но она была не в состоянии противостоять злости всякий раз, когда испытывала раздражение. Не обладая соответствующими механизмами выражения гнева, она вымещала его в непропорционально резких приступах агрессии. В такой ситуации склонение женщины вымещать гнев с помощью резиновых мячей просто не могло быть эффективным. Карен не контактировала с собственной злостью. Склонять к гневу лицо, у которого данное чувство отщеплено, представляется делом совершенно бессмысленным. Прежде чем мы начнем уговаривать клиента дать выход его злости, следует создать ассоциации, которые позволят констатировать ее присутствие и различных формах и различной степени интенсивности. Когда кто-то, подобно Карен, подавляет гнев до такой степени, что вообще отрицает его существование, “тренинг агрессии” не сможет вызвать каких бы то ни было позитивных ассоциаций, связанных с проявлениями злости. Часто главной причиной подавления человеком в себе гнева, является страх перед неумением совладать с собой. Когда кто-то слишком восприимчив к проявлениям гневных чувств, даже небольшое раздражение кажется ему проявлением недопустимой вспыльчивости. Для того, чтобы Карен смогла распознать собственную злость, ей необходимо сначала принять тот факт, что данная эмоция является интегральным элементом человеческой индивидуальности, И лишь тогда, когда она признала ее ценность, а затем отыскала ее в себе, она смогла начать развивать формы ее правильного выражения. Пока же данное чувство угнеталось и изолировалось, нельзя было рассчитывать на какой бы то ни было прогресс в процессе облегчения Карен принятия его как существенного элемента индивидуальности.
Механизмы, касающиеся чувства злости, играют в депрессии главную роль. Одним из подходов, трактующих депрессию как результат невыраженного гнева является классическая модель “злости, обращенной вовнутрь”. Приверженцы данной модели склоняют к вымещению злости, они даже выступают за умышленное доведение человека до такого бешенства, что он экстернализует свои чувства, обращая их против терапевта. К сожалению, среди психологов не достигнуто взаимопонимания даже по таким вопросам, как проблема чувства злости, которая одними воспринимается как ценная эмоция, заслуживающая свободной экспрессии (вступи в контакт со своим гневом и не бойся выразить его”), другими же трактуется как совершенно “лишняя” эмоция. Следует отдавать себе отчет в том, что когда злость или же какое-нибудь другое чувство трактуется как нечто отдельное (т.е. когда оно подвергается диссоциации и получает ярлык), уменьшается (и нарушается) способность личности организованно и эффективно использовать данное измерение собственной индивидуальности. Так называемое “контактирование клиента со злостью” в действительности ведет к диссоциации и в общем усиливает в личности осознание гнева. Распространено мнение, что склонение клиента к нахождению в себе злости и к ее выражению вызывает понижение уровня интенсивности этого чувства. Однако опыт авто- pa говорит об обратом' человек “контактирующий со своим гневом”, попросту начинает злиться. Это особенно относится к тем ситуациям, в которых человек постоянно испытывает чувство злости, являющееся следствием затянувшегося чувства раздражения. Примером может стать человек, не справляющийся с решением проблем или же с овладением новыми умениями. В результате он не может достичь желаемого.
Механизмы, касающиеся чувства злости, играют в депрессии главную роль. Одним из подходов, трактующих депрессию как результат невыраженного гнева является классическая модель “злости, обращенной вовнутрь”. Приверженцы данной модели склоняют к вымещению злости, они даже выступают за умышленное доведение человека до такого бешенства, что он экстернализует свои чувства, обращая их против терапевта. К сожалению, среди психологов не достигнуто взаимопонимания даже по таким вопросам, как проблема чувства злости, которая одними воспринимается как ценная эмоция, заслуживающая свободной экспрессии (вступи в контакт со своим гневом и не бойся выразить его”), другими же трактуется как совершенно “лишняя” эмоция. Следует отдавать себе отчет в том, что когда злость или же какое-нибудь другое чувство трактуется как нечто отдельное (т.е. когда оно подвергается диссоциации и получает ярлык), уменьшается (и нарушается) способность личности организованно и эффективно использовать данное измерение собственной индивидуальности. Так называемое “контактирование клиента со злостью” в действительности ведет к диссоциации и в общем усиливает в личности осознание гнева. Распространено мнение, что склонение клиента к нахождению в себе злости и к ее выражению вызывает понижение уровня интенсивности этого чувства. Однако опыт авто- pa говорит об обратом' человек “контактирующий со своим гневом”, попросту начинает злиться. Это особенно относится к тем ситуациям, в которых человек постоянно испытывает чувство злости, являющееся следствием затянувшегося чувства раздражения. Примером может стать человек, не справляющийся с решением проблем или же с овладением новыми умениями. В результате он не может достичь желаемого.
В рассматриваемом нами случае вполне возможно, что трудности Дэвида, заключающиеся в его неспособности проявлять нежные чувства, являются интерперсональным отражением его негативных чувств по отношению к жене — несмотря на то, что Дэвид решительно отрицал их существование. Не исключено также, что Дэвид действительно чувствует себя неловко, идя на откровения. В этом случае можно сделать вывод, что Дэвид подавляет нежные части своей индивидуальности”, т.к. считает их, по тем или иным причинам, нежелательными. Если он считает, что мужчина не должен вести себя подобным образом, если он видит в эгом проявление “слабости” — в таком случае его поведение абсолютно разумно, принимая во внимание ту систему отношений, которой он располагает Однако что произойдет, если Дэвид сможет изменить перспективу (совершить переоценку), в результате чего он по-новому взглянет на проявление чувств: “несвойственное настоящему мужчине”, трансформируется в “символ силы, необходимой для распознания и выражения собственных чувств”? Дэвид может и не осознавать, что “нежный” значит для него “не мужской”, однако он видит неудовлетворенность Элен, хотя и не понимает причин, вызвавших ее Если Дэвид — человек недостаточно ответственный, он наверняка начнет обвинять жену в “слишком высоких требованиях”. Если же он склонен к чрезмерной ответственности, то, без сомнения, начнет обвинять самого себя — за то, что он черствый, лишенный эмоций тип, нуждающийся в помощи специалиста.
Случай Дэвида и Элен прекрасно иллюстрирует один из важнейших принципов, который должен знать терапевт, работающий с больными депрессией: во многих случаях депрессия является прямым либо косвенным следствием попытки ликвидировать, подавить часть личной индивидуальности, к которой больной относится негативно, но которая в действительности представляет условие нормального функционирования. Изоляция необходимых элементов индивидуальности нарушает равновесие образа восприятия, в результате чего нередко возникает депрессия.
Одной из первых и самой традиционной фразой психотерапевта является следующая установка: “Ты должен обрести контакт с собственными чувствами”. Это является непосредственным предположением того, что у клиента произошла диссоциация в плане эмоций Если чувства (мысли, поведение) являются причиной сильного страха, или же опыт клиента показывает, что они не несут в себе никакой ценности, в таком случае диссоциация становится наиболее эффективным инструментом, служащим для их изоляции. Это своего рода адаптационный маневр, однако если он влечет за собой депрессию, невозможно утверждать, будто бы он ведет к лучшему функционированию (обратим внимание на то, что “адаптированный” не всегда значит “правильно функционирующий” Когда в результате диссоциации необходимые ресурсы будут отделены, вновь присоединить их практически невозможно, разве что это станет возможным благодаря внешним (ситуативным) стимулам. А поэтому терапевт должен открывать, упорядочивать, мобилизовывать резервы клиента и создавать различные возможности плодотворно использовать резервы индивидуальности, подвергшиеся дисфункциональной диссоциа- ции. Генеральный план заключается в идентифицировании элементов, отброшенных пациентом (сознательно или же неосознанно) и в повторном их определении — на сей pas как полезных. Это влечет за собой выявление необходимости восстановить равновесие в индивидуальности клиента, чтобы каждая ее часть смогла найти свое выражение в соответствующем контексте.
А вот еще один пример, подтверждающий тезис о связи между диссоциацией частей индивидуальности и депрессией. Карен, тридцатидевятилетняя замужняя женщина, мать двоих детей, страдала умеренной депрессией. Она занимала пассивную позицию, однако, время от времени, ее охватывала неконтролируемая ярость. Во время таких приступов женщина разбрасывала предметы и выкрикивала такое, за что ей впоследствии самой было стыдно. Прежде чем женщина попала в кабинет автора, она лечилась у нескольких терапевтов; но ей не помогли ни фармакотерапия, ни “тренинг агрессии”, в ходе которого пациентка должна была дать выход собственной злости, бросая резиновые шары в кресла и подушки.
Случай Дэвида и Элен прекрасно иллюстрирует один из важнейших принципов, который должен знать терапевт, работающий с больными депрессией: во многих случаях депрессия является прямым либо косвенным следствием попытки ликвидировать, подавить часть личной индивидуальности, к которой больной относится негативно, но которая в действительности представляет условие нормального функционирования. Изоляция необходимых элементов индивидуальности нарушает равновесие образа восприятия, в результате чего нередко возникает депрессия.
Одной из первых и самой традиционной фразой психотерапевта является следующая установка: “Ты должен обрести контакт с собственными чувствами”. Это является непосредственным предположением того, что у клиента произошла диссоциация в плане эмоций Если чувства (мысли, поведение) являются причиной сильного страха, или же опыт клиента показывает, что они не несут в себе никакой ценности, в таком случае диссоциация становится наиболее эффективным инструментом, служащим для их изоляции. Это своего рода адаптационный маневр, однако если он влечет за собой депрессию, невозможно утверждать, будто бы он ведет к лучшему функционированию (обратим внимание на то, что “адаптированный” не всегда значит “правильно функционирующий” Когда в результате диссоциации необходимые ресурсы будут отделены, вновь присоединить их практически невозможно, разве что это станет возможным благодаря внешним (ситуативным) стимулам. А поэтому терапевт должен открывать, упорядочивать, мобилизовывать резервы клиента и создавать различные возможности плодотворно использовать резервы индивидуальности, подвергшиеся дисфункциональной диссоциа- ции. Генеральный план заключается в идентифицировании элементов, отброшенных пациентом (сознательно или же неосознанно) и в повторном их определении — на сей pas как полезных. Это влечет за собой выявление необходимости восстановить равновесие в индивидуальности клиента, чтобы каждая ее часть смогла найти свое выражение в соответствующем контексте.
А вот еще один пример, подтверждающий тезис о связи между диссоциацией частей индивидуальности и депрессией. Карен, тридцатидевятилетняя замужняя женщина, мать двоих детей, страдала умеренной депрессией. Она занимала пассивную позицию, однако, время от времени, ее охватывала неконтролируемая ярость. Во время таких приступов женщина разбрасывала предметы и выкрикивала такое, за что ей впоследствии самой было стыдно. Прежде чем женщина попала в кабинет автора, она лечилась у нескольких терапевтов; но ей не помогли ни фармакотерапия, ни “тренинг агрессии”, в ходе которого пациентка должна была дать выход собственной злости, бросая резиновые шары в кресла и подушки.
....
Диссоциация части самого себя не всегда приобретает такие крайние формы как при раздвоении личности. Если она проявляется в легкой форме, то, хотя некоторые измерения и остаются неосознанными, они не нарушают непрерывности потока сознания. В таком случае человек может распознавать дисфункциональные элементы собственной индивидуальности, но он не сможет объяснить, как и почему они появились. Если человек концентрируется на этой дисфункциональной части самого себя, называя ее “плохой”, “ненормальной” или наделяя её иным негативным определением, он тем самым позволяет ей стать независимой, обрести собственную неповторимость и в результате — выделиться из остального текущего опыта. Затем он может подавлять эту негативную часть, отрицать ее, проецировать ее на других, придерживать ее, либо реагировать как-нибудь по-другому.
Каков конечный результат негативного определения измерений собственной индивидуальности? В лучшем случае все заканчивается заниженной самооценкой; в худшем — ненавистью к самому себе. Человек не может избавиться от своей “плохой” части и тратит огромное количество физической и духовной энергии, пытаясь “взять ее под контроль”. Часто все это происходит на неосознанном уровне. Человек может даже не отдавать себе отчета и том, что он репрессирует непринимаемую им часть самого себя и замечает лишь реальные последствия такого поведения, т.е. симптомы, вытекающие из существования негативного аспекта индивидуальности.
Рассмотрим случай Дэвида, мужчины средних лет. Жена буквально втащила его в кабинет терапевта. Элен была обеспокоена проявлениями депрессии у мужа, кроме того ее раздражало, что Дэвид не уделял ей знаков внимания и не проявлял по отношению к ней никаких теплых чувств. Элен считала, что если бы они были ближе друг другу, она смогла бы помочь ему преодолеть угнетенное состояние. Женщина утверждала, что, не считая спорадических сексуальных контактов, Дэвид никогда не обнимал ее, не ласкал, не целовал, не говорил ей ласковых слов и не пытался наладить более интимные отношения. Дэвид объяснял это своей природной замкнутостью и заявлял, что “Элен должна знать”, что он любит ее, и этим она “должна удовлетвориться”. Проблемы Дэвида и Элен можно рассматривать с различных точек зрения. Можно, к примеру, предположить, что Дэвиду недоступны нежные чувства, и он не умеет их выражать. Можно допустить, что Дэвид способен выражать свои чувства по отношению к Элен, однако источник “нежности” отщеплен от его сознания и от образа вступления в связь. В таком случае лечение должно быть направлено на то, чтобы помочь Дэвиду добраться до его внутренних резервов, подвергшихся диссоциации, а затем перенести их на связь с Элен. Получение доступа к ним, их упорядочение и мобилизация — все это может облегчить применение гипнотических методов. Источники желательных эмоций присутствуют в клиенте, но они отделены. Таким образом, терапия заключается в создании механизма, освобождающего внутренние ресурсы в создании ассоциаций, чтобы они смогли стать частью опыта в нужном контексте. Применение директив, вызывающих новые ассоциации — это еще один способ интервенции, делающей доступными в желаемых контекстах ранее отделенные источники.
Диссоциация части самого себя не всегда приобретает такие крайние формы как при раздвоении личности. Если она проявляется в легкой форме, то, хотя некоторые измерения и остаются неосознанными, они не нарушают непрерывности потока сознания. В таком случае человек может распознавать дисфункциональные элементы собственной индивидуальности, но он не сможет объяснить, как и почему они появились. Если человек концентрируется на этой дисфункциональной части самого себя, называя ее “плохой”, “ненормальной” или наделяя её иным негативным определением, он тем самым позволяет ей стать независимой, обрести собственную неповторимость и в результате — выделиться из остального текущего опыта. Затем он может подавлять эту негативную часть, отрицать ее, проецировать ее на других, придерживать ее, либо реагировать как-нибудь по-другому.
Каков конечный результат негативного определения измерений собственной индивидуальности? В лучшем случае все заканчивается заниженной самооценкой; в худшем — ненавистью к самому себе. Человек не может избавиться от своей “плохой” части и тратит огромное количество физической и духовной энергии, пытаясь “взять ее под контроль”. Часто все это происходит на неосознанном уровне. Человек может даже не отдавать себе отчета и том, что он репрессирует непринимаемую им часть самого себя и замечает лишь реальные последствия такого поведения, т.е. симптомы, вытекающие из существования негативного аспекта индивидуальности.
Рассмотрим случай Дэвида, мужчины средних лет. Жена буквально втащила его в кабинет терапевта. Элен была обеспокоена проявлениями депрессии у мужа, кроме того ее раздражало, что Дэвид не уделял ей знаков внимания и не проявлял по отношению к ней никаких теплых чувств. Элен считала, что если бы они были ближе друг другу, она смогла бы помочь ему преодолеть угнетенное состояние. Женщина утверждала, что, не считая спорадических сексуальных контактов, Дэвид никогда не обнимал ее, не ласкал, не целовал, не говорил ей ласковых слов и не пытался наладить более интимные отношения. Дэвид объяснял это своей природной замкнутостью и заявлял, что “Элен должна знать”, что он любит ее, и этим она “должна удовлетвориться”. Проблемы Дэвида и Элен можно рассматривать с различных точек зрения. Можно, к примеру, предположить, что Дэвиду недоступны нежные чувства, и он не умеет их выражать. Можно допустить, что Дэвид способен выражать свои чувства по отношению к Элен, однако источник “нежности” отщеплен от его сознания и от образа вступления в связь. В таком случае лечение должно быть направлено на то, чтобы помочь Дэвиду добраться до его внутренних резервов, подвергшихся диссоциации, а затем перенести их на связь с Элен. Получение доступа к ним, их упорядочение и мобилизация — все это может облегчить применение гипнотических методов. Источники желательных эмоций присутствуют в клиенте, но они отделены. Таким образом, терапия заключается в создании механизма, освобождающего внутренние ресурсы в создании ассоциаций, чтобы они смогли стать частью опыта в нужном контексте. Применение директив, вызывающих новые ассоциации — это еще один способ интервенции, делающей доступными в желаемых контекстах ранее отделенные источники.
Кстати, можно ли использовать для развертывания темы для желающих следуие абзацы из "гипноз для психотерапии депрессий" Япко?
http://www.koob.ru/yapko_m/
"...
ЧАСТИ ЛИЧНОСТИ
Независимо от системы убеждений относительно природы человека, совершенно очевидным является тот факт, что субъективное переживание возникает в результате интеракции между множеством измерений глобального опыта. Многие школы психотерапии концентрируются лишь на одном уровне, ограничивая рассматривание других, а то и вовсе от него отказываясь. Сосредоточение на одном уровне опыта означает, что иные уровни вообще опускаются (или же учитываются в малой степени). Это вызывает прерывистость сознания в сфере между двумя (и более) пунктами, на которых оно сосредотачивается. Одним из способов описания этого феномена является концепция процесса восприятия в категориях “фигура - фон”, другим — модель “селективного сознания”. Способность человека расщеплять опыт на составляющие части, которые можно выделить и селективно изменить (укрепить или же ослабить их значение), возможно, лучше всего будет описывать термином “диссоциация”.
Многие терапевты воспринимают явление диссоциации лишь в контексте психопатологии, сталкиваясь с таким расстройством, как “раздвоение личности”, где диссоциация доминирует в картине болезни. Способность к восприятию различных измерений собственной индивидуальности, которые в “нормальных” условиях функционируют взаимозависимо, хотя и на независимых уровнях, является ключевым механизмом, характерным для всех человеческих существ. Врожденная способность к диссоциации позволяет каждому человеку “разложить по полочкам” опыт, т.е. поделить его на отдельные, легко анализируемые элементы. Если бы данный механизм отсутствовал, впечатления постоянно бы мешались друг с другом, а человеку не удалось бы довести до конца выполнение какого-либо действия (либо анализ чего-либо, переживание определенного чувства) затем, чтобы получить возможность уделить внимание очередной деятельности (мысли, чувству). А следовательно понятие диссоциации оценке не подлежит, т. к. этот процесс сам по себе не является ни негативным, ни позитивным. Он может повлиять как на укрепление, так и на ослабление определенных измерений опыта, в зависимости от хода, развития и вызываемых последствий. Принятие такой точки зрения на природу диссоциации позволяет воспринимать человека как целое, составленное из множества различных частей или измерений. То, как, где и в какой мере все эти элементы связаны между собой, предопределяет общую конфигурацию человеческой индивидуальности “Нормальный” разум воспринимает себя как часть опыта, которая способна соединиться с другой частью, коей является внешний мир, причем эта первая часть опыта, т.е. “я”, сама складывается из множества элементов.
Когда сознание одного измерения самого себя отщеплено от остальных аспектов собственной индивидуальности, появляющаяся в результате диссоциация вместе с сопутствующей ей амнезией представляет главные элементы нарушений, определяемых как “раздвоение личности”. Сознание раздвоено, или диссоциировано, — и одна часть сознания не осознаёт существования остальных. В данном случае диссоциация является причиной патологического состояния. В качестве примера позитивного действия этого механизма можно рассмотреть опыт, описанный людьми, получившими сильную психическую или физическую травму; у них было такое ощущение, словно они оказались вне своего тела и смотрели на себя как бы “со стороны”. Такой уход от болезненной действительности выражает функционирование позитивного механизма, позволяющего человеку справиться с экстремальными ситуациями.
"
http://www.koob.ru/yapko_m/
"...
ЧАСТИ ЛИЧНОСТИ
Независимо от системы убеждений относительно природы человека, совершенно очевидным является тот факт, что субъективное переживание возникает в результате интеракции между множеством измерений глобального опыта. Многие школы психотерапии концентрируются лишь на одном уровне, ограничивая рассматривание других, а то и вовсе от него отказываясь. Сосредоточение на одном уровне опыта означает, что иные уровни вообще опускаются (или же учитываются в малой степени). Это вызывает прерывистость сознания в сфере между двумя (и более) пунктами, на которых оно сосредотачивается. Одним из способов описания этого феномена является концепция процесса восприятия в категориях “фигура - фон”, другим — модель “селективного сознания”. Способность человека расщеплять опыт на составляющие части, которые можно выделить и селективно изменить (укрепить или же ослабить их значение), возможно, лучше всего будет описывать термином “диссоциация”.
Многие терапевты воспринимают явление диссоциации лишь в контексте психопатологии, сталкиваясь с таким расстройством, как “раздвоение личности”, где диссоциация доминирует в картине болезни. Способность к восприятию различных измерений собственной индивидуальности, которые в “нормальных” условиях функционируют взаимозависимо, хотя и на независимых уровнях, является ключевым механизмом, характерным для всех человеческих существ. Врожденная способность к диссоциации позволяет каждому человеку “разложить по полочкам” опыт, т.е. поделить его на отдельные, легко анализируемые элементы. Если бы данный механизм отсутствовал, впечатления постоянно бы мешались друг с другом, а человеку не удалось бы довести до конца выполнение какого-либо действия (либо анализ чего-либо, переживание определенного чувства) затем, чтобы получить возможность уделить внимание очередной деятельности (мысли, чувству). А следовательно понятие диссоциации оценке не подлежит, т. к. этот процесс сам по себе не является ни негативным, ни позитивным. Он может повлиять как на укрепление, так и на ослабление определенных измерений опыта, в зависимости от хода, развития и вызываемых последствий. Принятие такой точки зрения на природу диссоциации позволяет воспринимать человека как целое, составленное из множества различных частей или измерений. То, как, где и в какой мере все эти элементы связаны между собой, предопределяет общую конфигурацию человеческой индивидуальности “Нормальный” разум воспринимает себя как часть опыта, которая способна соединиться с другой частью, коей является внешний мир, причем эта первая часть опыта, т.е. “я”, сама складывается из множества элементов.
Когда сознание одного измерения самого себя отщеплено от остальных аспектов собственной индивидуальности, появляющаяся в результате диссоциация вместе с сопутствующей ей амнезией представляет главные элементы нарушений, определяемых как “раздвоение личности”. Сознание раздвоено, или диссоциировано, — и одна часть сознания не осознаёт существования остальных. В данном случае диссоциация является причиной патологического состояния. В качестве примера позитивного действия этого механизма можно рассмотреть опыт, описанный людьми, получившими сильную психическую или физическую травму; у них было такое ощущение, словно они оказались вне своего тела и смотрели на себя как бы “со стороны”. Такой уход от болезненной действительности выражает функционирование позитивного механизма, позволяющего человеку справиться с экстремальными ситуациями.
"
получается что рефрейминг на сигналах ортостатики делать можно, а вот устанавливать авторефрейминг - не эффективно, так как во сне человек почти не использует эту систему.
"Хочешь ли Ты дать мне знать на уровне сознания,каково твое позитивное намерение (для меня, для нас, для себя) когда ты делаешь Х?"
чтобы вовлечь в ответ аудиторию, реагирующую полярно.
Дочитали до конца.